Повесть о том, как я за счастьем ходила

Глава 12

Неделя, прожитая в доме, не принесла ни радости, ни утешения. Золотая клетка захлопнулась, я под домашним арестом. Двое стражей у ворот, пяток слоняется по саду. Генея — то появляющаяся из ниоткуда, то исчезающая в никуда. Тайны, которые все обсуждают вполголоса. Повальный энтузиазм от предстоящих военных действий. Все готовились к войне, разговаривали только о будущих победах, шили новые наряды в полувоенном стиле. Голос разума и дипломатии заблудился где-то в лабиринтах человеческих амбиций.

Чеки, наимудрейшее создание, интенсивно наращивал влияние, как с одной, так и с другой стороны барьера. Он как рыбка в воде купался в мире политики и бизнеса. Его солидность значительно подросла. А какофония медных труб буквально оглушала воспеванием и прославлением.

— Ах, Лийка! Ты даже не понимаешь, что творишь! Макс так переживал за тебя. А ты доверилась нашим врагам.

— Врагам Макса или твоим врагам?

— Да брось, Лия, — поморщился черт, — империя на пороге войны, барьер скоро спадет и …

— Ты станешь абсолютно богатым, жутко влиятельным, серым кардиналом при двух королях. Одному пошептал на ушко, другому погрозил пальчиком, всё чики-чики и золото в схрон.

— А ты злая вернулась из своей турпоездки. Что, судьба подкинула двух мужиков сразу, и ты не знаешь к кому прильнуть? Один хорош, да и другой вроде не лыком шит, — хихикнул Чеки.

— О, милый Чекион, ты как обычно зришь в корень. Только судьба послала мне трех мужиков: царственного, волшебного и зажравшегося нахала, весьма симпатичной внешности, двурогого и парнокопытного.

Чеки от души засмеялся.

— Лия, друг сердечный, ты, конечно, ангел, но твои зубки очень напоминают оскал пираньи. Пожалей бедного плутоватого черта, да возлюби его, как ближнего своего…

— Да отпусти ему грехи, — загнусавила я в тон черту, — вольные и невольные, зримые и незримые… Аминь. — Поставила я жирную точку.

От неожиданности черта подняло и перевернуло, сплющило и перекособочило. И он пулей вылетел из так неожиданно освещенного пространства.

После возвращения Макс не заходил ко мне больше недели. Но однажды нарисовался в дверях и с ходу ринулся в лобовую атаку.

— Как ты могла? Как ты до этого просто додумалась? Почему с тобой поехал наш самый страшный враг?

— Мирбок — враг? — Искренне удивилась я.

— Да, Мирбок, этот серый воин. А ты знаешь, что это один из сильнейших магов, воин не знающий ни жалости, ни пощады. Человек, которого бояться по обе стороны барьера, а ты? — И вдруг Макс запнулся, сощурил глаза и пристально посмотрел на меня, — так как ты сказала его зовут — Мирбок? Он сам тебе так представился или его кто-то назвал?

— Не помню, — искренне удивилась я, пожав при этом плечами. — А что?

— Неужели ты не знаешь, — свысока упрекнул меня Макс, — если волшебник открывает свое имя, то он становится уязвим?

— Ну, тогда это псевдоним, — легко отмахнулась я от проблемы.

— Что?

— А ты разве не знаешь? Ложное имя. — Невинно скопировала я его.

— Один один, сударыня, — спрятал свое недовольство король за восклицанием. — Чаем-то меня в этом негостеприимном доме напоят?

И дальше разговор потек на отвлеченные темы. Но очень быстро стал обоим неинтересен и затих. В гнетущем молчании, погруженный каждый в свои мысли, мы допивали последние глотки ароматного чая.

— Да, сударыня, — поднимаясь, сказал царь, и пристально посмотрел мне в глаза, — надеюсь, при следующей встрече Вы будете более открытой и откровенной.

И, наклонившись к ушку, как бы для поцелуя, негромко шепнул: «А то ведь слухи разные до меня донесли».

— Все это должно быть, невероятно, любопытно, ваше величество, — и я почтительно склонила голову и чуть присела в реверансе, радуясь тому, что могу спрятать свой колючий взгляд. Макс сделал быстрый шаг назад, резко развернулся и прошествовал к двери, бросив через плечо:

— До встречи, сударыня.

Затихающий цокот копыт сообщил мне о спешном отъезде последнего.

— Вот так встреча, — услышала я со спины голос Генеи, бесшумно вспорхнувшей в комнату, — да, любовной ее явно не назовешь.

— Лапочка, давай попьем чайку, — попыталась я взять себя в руки, искренне попросив подругу. — И, пожалуйста, давай не будем об этом.

— Не будем, так не будем, — сразу согласилась она, — А Мирбок — это его настоящее имя?

— Да, я то откуда знаю, ведь магичка у нас ты, а не я, и …

— Да, ладно не кипятись, — улыбнулась Генея, — ты посмотри, что я тебе принесла. — И она протянула мне две серых пушистых варежки, — это тебе Ядва передала. А еще она сказала, что когда ты покинешь этот мир, они будут напоминать мне о тебе. — С грустью в голосе закончила она. — А когда ты собираешься исчезнуть?

— Генея, отстань и не задавай глупых вопросов. Все равно не отвечу, так как не знаю. По слогам. Не-зна-ю.

— Забавная ты, Лийка. Давай лучше и вправду попьем чайку.

Куда больше событиями моей турпоездки интересовался Чекион. Он несколько раз спокойно и дотошно расспрашивал меня, вникая в разные мелочи и сопоставляя факты. Особо его заинтересовал рассказать об открытой книге: что она из себя представляет и как работает; что хотела и чего добилась. Пару раз он снизошел до объяснений, почему всех так напрягло мое отсутствие, а особенно напрягает мое присутствие.

— Лиечка, золотко, ты давно стала ключевой фигурой в чьей-то игре. Только бы не мешало понять в чьей, — разглагольствовал черт. — Но ты не расстраивайся, мы обязательно во всем разберемся.

Не меньшее внимание уделил он медальону. Внимательно рассматривал его, крутил в руках и даже для верности попробовал на зуб. Как истинный эстет с удовольствием восхищался его инкрустациями, вензелями и вообще общим видом. Медальон в его руках себя ни как не проявлял. Поэтому пару раз повертев его, Чеки со вздохом возвращал находку назад.

— Да, — сделал вывод черт, — эта штука со мной общаться не собирается.

Иногда меня тоже тянуло порассуждать на философские темы.

— Чеки, кто по-настоящему правит этим миром? И почему мы здесь? И что будет дальше?

— Наслаждайся текущим моментом, моя дорогая. А дальше? Ты же изучала историю своей цивилизации?

— Зарождение, развитие, война, возрождение, новый виток развития, война, а по-другому нельзя?

Чекион снисходительно улыбался моим наивным желаниям.

— Ход событий еще никто не отменял. Чтобы увидеть новое, весьма неплохо стряхнуть старое.

А в королевстве все шло своим чередом, только семимильными шагами. Все повально готовились к войне и, причем непросто к войне, а обязательно к победе. И даже врага себе придумали — народ Рымбако, а мракобяшки — это их порождение, и это они пожирают все краски и убивают мир Изумрудной, и их обязательно надо убить, с ними нельзя ни о чем разговаривать, они такие…

— Макс! Война убьет экономику твоей страны. Остановись, пожалуйста, послушай.

— Что ты понимаешь в экономике? — Снисходительно улыбнулся Макс, — ты красивая женщина, вот и оставайся ею.

— Да, ваше величество, — съязвила я, — быть красивой и глупой, наверное, удобно. Но у меня, к сожалению, это не получается. Горе от ума.

— И что же на этот раз беспокоит твою заботливость?

— Ты знаешь, я иногда возвращаюсь к картине на скале. Это же какого уровня развития должна быть цивилизация, что смогла не только нанести рисунок на скальную породу, но и сделать какие-то колоссальные вселенские расчеты, учитывая перемещения и вращения галактик, звезд, планет? Все это обсчитать, совместить и в определенный срок заставить проявиться?

Макс молчал и задумчиво созерцал игру вина в высоком бокале, не перебивая, давая мне выговориться.

— Знаешь, на земле ведь немало примеров того, что люди столетиями жили рядом с посланиями предков и не замечали их, пока технологии не достигали нужного уровня. Так мы не видели рисунки долины Нэски, пока не научились летать.

— И что они вам открыли? Это, конечно, все интересно, Лия. Но ты преувеличиваешь значимость всего этого. Наскальный рисунок, конечно, интересная вещь, но это всего лишь большой рисунок. Ты увидела там самолеты, а кто-то увидит свое или вообще ничего не увидит. А я живу здесь и сейчас. И в моем мире назревает война.

— С кем, Макс? — Эмоционально вторглась я в его монолог. — С народом Рымбако? Но это же смешно, им не нужны ни вы, ни ваши земли, да и вы сами. Я думаю, что не сможете сделать их своими рабами.

— А вот думать то Вам как раз, сударыня, и не стоит, — и добавил, не удержавшись, Макс. — Не потому ли Вы так рьяно защищаете этот никчемный народ, что там есть Воин, к которому Вы готовы неравнодушно дышать? Или может вы их шпионка?

После таких разговоров мне становилось скучно. Возможно, мое раненое самолюбие просто не хотело признавать поражение. А разочарование чужим миром и повторяющейся историей событий, порождало депрессию. Меня все чаще начал раздражать веселый щебет Генеи, как птичка, приносившая из внешнего мира кучу сплетен, домыслов и другой чепухи. Я реже стала бывать в обществе, при моем появлении стихали разговоры, а откровенно враждебные взгляды побуждали все чаще вспоминать, что я чужая в этом мире и в этой стране. Макс не делал ничего, чтобы хоть как то изменить ситуацию. Наверное, он просто мстил. Вечерами я уходила к себе в комнаты и оставалась одна, бездумно любуясь красками уютного гнездышка, брызгами фонтана, наслаждаясь одиночеством и скукой. Иногда ко мне присоединялся Рымбако. Он появлялся тихо, ниоткуда, садился рядом и часами смотрел на игру воды. Мы уютно молчали, не мешая друг другу думать каждому о своем.

Не часто мое затворничество нарушал Чеки. Иногда он шумно шутил, заставляя меня смеяться какой-нибудь глупости. Иногда просил напоить вкусным чаем, а иногда он просто танцевал со мной вокруг бассейна и в эти минуты был чопорным и надутым как индюк. Но в целом моя жизнь потеряла какой-то внутренний смысл. Я задыхалась в золотой клетке и не понимала, куда и как из нее выпорхнуть.

И только Петрархиус остался чутким и заботливым другом. Он не боялся сплетен и грубо обрывал все нападки в нашу сторону. Мы частенько стали зависать с ним в старой башне, подолгу листая книги или обсуждая прочитанное. Иногда к нам присоединялся и Макс, но очень скоро ему наскучивали темы наших бесед и он, не прощаясь, уходил. А я, провожая его взглядом, просто физически чувствовала, как внутри нарастает холод и пустота.

— Рок, что ты наделал? — В смятении Уди заломила сплетенные руки, — Как? Как теперь спасать эту галактику?

Она стояла в центре зала, вся окаменевшая и испуганная. Неестественная бледность выдавала бурю, бушующую в ее душе. Черная звезда, как злой рок, нависшая над маленькой планеткой, пугала и леденила сознание. Единственная мысль пульсировала в ее сознании. Она и только она стала причиной этой трагедии вселенского масштаба. Как она могла за игрой этих мужчин не увидеть, не уловить, не понять их черный замысел. Что же делать?

— Я помогу заглянуть тебе вдаль.

— Рок, смерть планеты нельзя допустить!

— А кто говорит о смерти?

— Но эта звезда, что приходит из другого пространства…

— Да, эта звезда весьма существенный дестабилизирующий фактор, — спокойно заметил вельможа, — но я предполагаю, что волнения преждевременны. Ты хочешь увидеть, что будет дальше? Смотри.

Изображение увеличилось и ожило, красная корона черной звезды полыхнула в пространстве, зловеще обагряя все другие светила. И вот поблекла, а потом и вовсе потухло белое светило, маленькая планетка вся задрожала, завибрировала в гравитационных объятиях черного монстра. Яркая вспышка и …

От неожиданности Уди сделала шаг назад. Она вся трепетала. Сильные руки нежно обхватили ее за плечи и придали мужества и сил. А Рок зарылся губами в волосы прекрасной дамы и нежно поцеловал в основание шеи. Жар непознанного буквально накрыл Уди.

— Мне показалось, что ты поцеловал меня?

— А вот это уже интересно, — подыграл Рок и развернул к себе девушку.

Он заглянул в ее глаза и забрал все ее страхи. Их поцелуй смел все барьеры, его опытность вела спутницу к пику непознанного наслаждения. Но буквально за миг до… он ослабил свои объятия и нежно заглянув в глаза, тихо попросил: «Доверься мне, маленькая планетка будет жить, ее краски не поблекнут, хотя и чуть-чуть потускнеют. Поверь, мы еще не один вечер проведем, любуясь этим изумрудным миром и его дарами». И он очень нежно смахнул хрустальную слезинку, скопившуюся в уголке прекрасных девичьих глаз.

— Лиечка, мой событийный запас иссяк или зашел в тупик, — самовлюбленно изрек черт, наслаждаясь ароматом свежезаваренного кофе и в очередной раз пытаясь выдернуть меня из флегматичной депрессии. — Я бы сейчас с удовольствием покопался в чужих секретах. Не поделишься ли?

— Чеки, от тебя ли я слышу эти забавные стенания? — Поддержала я его шуточный тон. — Не уж то тайны двух соседних миров открыты, разложены по косточкам и убраны в архив?

— Мне жутко не хватает румянца на твоих щечках, стремительной походки и мимолетно сорванного поцелуя.

— А как на счет библиотеки со старыми запыленными свитками, многоэтажными полками с тайнами и полумраком.

— Так вот где вы встречаетесь с Петрархом? Ура. Я открыл вашу тайну! — Шутливо воскликнул черт.

— Чеки, а в старой башне и правда есть старинная библиотека, где хранятся безумно интересные книги, фолианты, свитки и некоторые даже с картинками. Но главная тайна этого места, — загадочно зашептала я, — это открытая книга. И, между прочим, она умеет говорить, и иногда даже отвечает на мои вопросы, правда еще большими загадками, так что я даже не понимаю, что она мне хочет передать.

— Может, навестим ее? — Встрепенулся черт.

— Но я не знаю, как пройти в старую башню минуя всех. А тащиться через весь замок не хочется, — сморщила я кислую рожицу.

— Миледи, я открою тебе маленький секрет, — шутливым тоном заворковал черт, — как в любой старой башне, на любой старой планете есть обязательно старый потайной ход, о котором все обязательно забыли. Так что поднимай свою милую попку и пошли читать чужие тайны.

И Чеки поднялся, сладостно потирая руки в предвкушении грядущего удовольствия.

Я думала, что книга заартачится нашему вторжению. Но, видно, черт и тут имел немалое влияние. После того, как он заставил меня приложить медальон к страницам книги, их диалог перешел в общение очень старых друзей, понимающих друг друга с полуслова, а, главное, не украшенный лишними эмоциями. Под это равномерное бубнение я очень скоро потеряла всю нить разговора и мило задремала, за долгое время, погрузившись в волны спокойствия и умиротворения.