Повелитель зверей

4

Земля впитывала воду как губка. Пригревшее солнце вызвало такой буйный рост листвы, какого Сторм никак не ожидал в этой пустыне. Лошадей приходилось сдерживать, чтобы они не поскользнулись и не захромали. А землянину приходилось ещё следить за Хо и Хингом, которым очень понравилось копать мягкую влажную землю. Почти невозможно было поверить, что всему этому изобилию отпущено только шесть недель, а потом вся эта земля вновь превратится в пустыню.

— Роскошно, правда? — Дорт въехал на своей лошадке на пригорок и присоединился к Сторму. На жёлто-зелёной траве перед ними тут и там вспыхивали белые, золотые и алые цветы. — Но погляди на это место месяца через полтора — все исчезнет. Песок и скалы, несколько голых колючих кустиков — вот и всё, что здесь останется. Эта земля меняется быстро! Вот посмотришь…

— Уверен, что это не касается внутренних областей Низины. Иначе фравны не могли бы кочевать там круглый год.

— Ты прав. Дай кто-нибудь этой земле воду, и здесь вырастет всё, что тебе угодно. В Низине вода круглый год, а кроме того, там есть травы с длинными корнями, легко переносящие засуху. Можно гонять стада к источникам или впадинам, где сохраняется вода. Трудно только удержать животных в одном месте надолго. Фравны — большие обжоры и потому всегда разбредаются очень широко. Мой отец имел там семьдесят квадратов и круглый год пас две тысячи голов.

— Ты родился на Арцоре, Дорт? — в первый раз Сторм рискнул задать личный вопрос.

— Конечно! У моего отца было тогда небольшое поместье вниз по Квипиве. Сам он тоже родился здесь. Наша семья происходит от прилетевших на Первом Корабле, — подчеркнул он с гордостью. — Сейчас здесь живёт уже третье наше поколение, и пять пастбищ помечены нашим клеймом — отца, моё, брата, сестры и её мужа в полуостровной стране. А ещё мой дядюшка и два его сына… а у них есть свои — Борги и Рифт, над Крепкой Горкой.

— В такой мир приятно вернуться. — Рассеянный взгляд Сторма скользнул по равнине к горам на востоке, которые сразу поманили его к себе, стоило ему выйти из корабля.

— Да. — Дорт быстро взглянул на Сторма и тут же отвёл глаза. — Это хорошая страна… дикая. Человек здесь может дышать свободно. Когда меня призвали в армию, я повидал и Грамбаги, и Волчью Троицу, да и другие миры, где люди живут, собравшись в толпы, и скажу честно — мне это не подходит.

— Потом, словно любопытство прорвалось вдруг сквозь обычную вежливость, он заметил. — А ты, похоже, видел земли вроде этой. Ты здесь прямо как дома.

— Да, было дело. Не очень похожую, но такую же пустынную и гористую, то вспыхивающую ненадолго яркими бесплодными цветами, то высохшую и мёртвую летом. Горячее солнце, высокие горы…

— Это не было случайностью… это было хладнокровно спланированное убийство! — лицо Дорта вспыхнуло, ярость горела в его глазах. Сторм пожал плечами.

— Так уж случилось — он тряхнул поводьями и жеребец, осторожно переступая, начал спускаться с пригорка.

— Послушай, сынок, — Дорт опять поравнялся с ним, -ты ведь можешь получить землю, ты же ветеран.

— Я узнавал, — отозвался Сторм. — Десять квадратов, если я останусь на постоянное жительство.

— Землянам — двадцать, — поправил его Дорт. — Сейчас мы с братом собираемся использовать прекрасные пастбища на восточной развилке Стаффы, и земля в этой стороне свободна до самых Пиков. Если ты не собираешься оставаться с Ларкином и гонять его табуны, почему бы тебе не проехать туда со мной и не посмотреть. Это хорошая земля, хоть на окраинах и сказывается засуха, но Стаффа позволяет легко одолеть сухой сезон. Ты можешь получить свои двадцать квадратов там, у самых Пиков. У Квада там тоже участок…

— У Бреди Квада? А я думал, его владения в Низине…

— О, у него много пастбищ. Он тоже из семьи с Первого Корабля, хотя он и состоял когда-то в Наблюдательной службе и даже ходил в своё время во внешние миры. Он привёз сюда лошадей и пытался завести здесь земных овец. Правда, овцы не прижились, они в первый же год подхватили какую-то заразу… Во всяком случае, на пастбище у Пиков он посадил своего сына…

— Своего сына? — Сторм теперь слушал с явным интересом.

— Да. Бред и его мальчишка Логан никак не уживутся вместе. Парня не любят другие пастухи — он дружит с норби и стал лучшим разведчиком и следопытом. Он пытался даже уйти в армию, заявился в Гадес на вербовочный пункт, но его не взяли — годами не вышел. Около двух лет назад Бред дал ему эту дикую землю возле Пиков, чтобы парень привыкал хозяйствовать. Не слышал, что он поделывает последнее время, — рассмеялся Дорт. — Вот приедем домой и поболтаем о новостях, которые собрали наши друзья, пока мы тут звезды считали.

— Эй, — окликнул их Ларкин, — оглядитесь вокруг как следует, мы собираемся встать здесь на ночь.

Сторм отправился в правую сторону, Дорт поехал налево. Похоже, несмотря на плохую дорогу, завтра они будут в Гроссинге. Ларкин хотел дать лошадям отдохнуть пару дней перед ярмаркой. Землянин медленно ехал и размышлял. Значит, у Бреда Квада есть сын. Меняет ли это как-то планы Сторма? Он искал встречи и схватки с Квадом. Он и сюда прилетел, чтобы отыскать Квада, и, конечно, отыщет! Какая разница, есть у Квада семья или нет? Сторм решил отложить этот вопрос «на потом», так и не придя ни к какому решению.

Спокойный и оживлённый вернулся он к своим обычным делам. Большинство мужчин были в праздничном настроении. Даже норби чирикали о чём-то между собой и не спешили оставить лагерь даже после того, как получили обещанную плату. Здесь отряд разделился. Ветераны, присоединившиеся к пастухам, в космопорте, теперь разъезжались по своим владениям или собирались наняться к крупным владельцам из тех, что съедутся на ярмарку. Так уж сложилось, что на ярмарке не только продавали и покупали, но и заключали договора о найме.

Это было одно из двух больших ежегодных собраний, на которые съезжались люди, обычно работавшие в одиночку. И всё время ярмарки было занято делами и развлечениями, торговлей и весельем.

Ларкин присел рядом с землянином, когда тот сидел у костра скрестив ноги и любовался шутливой схваткой своих сурикатов. Сурра лежала у него за спиной и лениво вылизывала свои лапы.

— Слушай, Сторм, ты собираешься брать землю? Закон предоставляет тебе неплохой кусок…

— Не сейчас. Дорт рассказывал мне о землях по Стаффе, стекающей с Пиков. Вот я и хочу сперва съездить и поглядеть.

«Отговорка не хуже любой другой», — устало подумал он.

Ларкин оживился.

— Что ж, у Пиков земля хорошая, почти совсем нетронутая. Я тут тоже кое-что придержал за последнее время. На ввозе лошадей я неплохо зарабатываю. Но привозят их с других миров не так уж много. Конечно, мы могли бы заняться чем-нибудь другим — хоть фантастическими породами с Аргола. Но все они не очень годятся для работы в горах, а старые земные породы почти исчезли. Вот и появился у меня такой план. Сам я предпочитаю хорошие старые породы — кое-что из них есть у меня в табуне, да ещё я приглядел несколько кобыл в лагере норби. Все они — потомки двух поколений, родившихся на Арцоре. Если правильно подобрать производителей, я вполне смогу создать новую породу — лошадь, которая не требует слишком много воды, спокойно пробирается в зарослях кустарника и способна целый день без отдыха идти рысью за стадом фравнов. Так вот, сынок, ты как никто умеешь обращаться с животными. А сейчас ты присматриваешь себе землю у подножья Пиков. И то и другое очень мне подходит, так что мы вполне могли бы объединиться. Подумай как следует, и если тебе это подходит, найди меня, когда кончится ярмарка.

Снова что-то стронулось в душе землянина, грозя разрушить стену, которую он воздвиг между собой и остальным миром. Трижды за последнее время Сторму предлагались заманчивые перспективы. Сперва — Горгол, потом Дорт, а теперь вот и Ларкин. Сторм сдержался и ответил с той уклончивой вежливостью, которую он усвоил ещё в Центре.

— Знаешь, Ларкин, сперва я хотел бы посмотреть землю. Ну, а потом можно будет поговорить и о твоём предложении.

Но он знал, что ещё задолго до этого он встретит Бреда Квада, а может быть, и его сына Логана — единственных, кто по-настоящему интересовал его в этом мире.

Отчасти для того, чтобы избавиться от этих мыслей, Сторм позволил Дорту уговорить себя отправиться в город этой же ночью. Они решили оставить всю команду в лагере и ехать только втроём — Остин, Дорт и Ренсфорд. Так их появление в городе, столь не похожем на все другие селения, могло сойти незамеченным.

Все человеческие поселения на Арцоре относились примерно к одному времени. Но это отличалось какой-то своеобразной новизной, какой землянин прежде не замечал нигде. Даже в промежутках между ярмарками Иравади-Гроссинг сохранил какой-то городской дух, хотя, честно говоря, был просто единственным посёлком на несколько тысяч квадратов гористой земли.

Город встретил их неистовым шумом. Сторму никогда раньше не приходилось видеть такого кипения жизни ни на Земле, ни в регламентированном, расписанном по минутам унылом существовании Центра.

Едва они спешились, как стали свидетелями какого-то разбирательства: двое колонистов выхватили парализаторы быстренько всадили друг в друга по заряду и отключились. А ещё через мгновение они увидели другой спор, в котором истина выяснялась при помощи кулаков.

— Хорошо разгулялись ребята, а? — усмехаясь, заметил Дорт.

— А не может ли кто-нибудь пустить парализатор на полную мощность? — спросил Сторм, и с удивлением услышал холодный ответ Ренсфорда:

— Уверен, что никто, разве только Отверженные. Когда-то и здесь бывали любители пострелять, но быстро перевелись. Мы здесь не допустим убийств. Парни, если хотят, играют с парализаторами — от них не будет ничего худого, кроме головной боли поутру — или объясняются с приятелями на кулаках. Но серьёзная стрельба запрещена!

— Я видел, как однажды объездчики дрались на длинных ножах норби, — хмуро вмешался Дорт. — Это было скверное дело, и победителя отправили в психбольницу в Истайна. Сами норби бьются до смерти, если получают «боевой» вызов на поединок. Но это их старый обычай, и мы в это не вмешиваемся.

— Да, — кивнул Ренсфорд. — Эти поединки, похоже, как-то связаны с религией. Парень, заработавший шрам в единоборстве, получает право взять жену и голос в совете. У них и кандидат на место вождя должен доказать свою силу в поединке — в общем, целая система, и довольно сложная. Эй, парни, а это что ещё такое?

Кто-то, шатаясь, выбрел на них из темноты и налетел на До-рта, чуть не сбив того с ног. Дорт спокойно отпихнул его. Мужчина развернулся, и тут выяснилось, что он способен двигаться куда быстрее, чем можно было предположить по его походке.

Прежде чем Сторм успел вмешаться, парень выхватил из кобуры парализатор и прицелился, не в изумлённого Дорта, а прямо в землянина.

Бывший командос действовал автоматически. Он ударил нападающего по запястью и выбил парализатор прежде, чем тот успел нажать спусковую кнопку. Но незнакомец вовсе не счёл себя побеждённым. Точным и сильным броском кинулся он на Сторма, но напоролся на жёсткий встречный удар. И прежде чем окружающие успели сообразить, что тут дерутся, он уже валялся на земле.

Сторм перевёл дыхание и постоял, потирая ребро ладони и поглядывая на отключившегося объездчика. Он не знал, полагается ли по местным обычаям помочь побеждённому, или нужно оставить его лежать.

Наконец он решился, подхватил все ещё не пришедшего в себя колониста подмышки и, чувствуя тяжесть его безвольного сейчас тела, потащил к стене ближайшего здания. Выпрямившись, землянин заметил в сгустившихся сумерках какую-то неясную фигуру. Человек этот спешил прочь, но когда он на мгновение оказался в полосе яркого света, падающей из открытой двери кафе, землянин узнал Бистера. Неужели парень, ни с того ни с сего набросившийся на Сторма, был подослан Бистером? Почему же сам Бистер не может или не хочет идти на открытую драку?

— Чёрт возьми! — прервал его размышления голос Дорта,

— Что ты такое сделал? Со стороны казалось, что ты только коснулся его, а он вдруг свалился и вырубился, словно получил хороший заряд! Но ты ведь даже не трогал парализатор…

— Быстро и чётко, — усмехнулся подоспевший Ренсфорд.

— Выучка командос?

— Да.

Но Ренсфорд совсем не разделял восторгов Дорта.

— Будь поосторожней, малыш, — хмыкнув, предупредил он.

— Сейчас ты показал, что ты крутой парень, и любой из хозяев будет рад взять тебя на работу. А так, хоть у нас и не стреляют, но человек и без этого может попасть в хорошую передрягу. Если ты нарвёшься на целую шайку, тебе и твоя выучка не поможет…

— Ну почему у здорового парня после обычной драки должны коленки трястись? — возразил Дорт. — Осторожные парни сидят по своим лагерям, ты сам знаешь. Слушай-ка, Сторм, а почему, собственно, ты сразу прыгнул на это чучело?

— Я увидел его глаза, — коротко ответил Сторм.

— Все правильно, — согласился Ренсфорд. — Парень хотел стрелять всерьёз. Не выбей Остин у него парализатор, он бы всадил в малыша полный заряд. Он уже был заведённый. Только вот почему он бросился именно на тебя?

— Оставь парня в покое, Ренни! Что ж ты ему теперь прикажешь все споры рассчитывать на пальцах?! Ренсфорд захохотал.

— Ну, в этом-то споре он работал не пальцами, скорее уж ребром ладони. Но я и вправду хочу его предостеречь. Ты здесь ещё новичок, Сторм, а город сегодня разгулялся не на шутку. И здесь хватает типов, которые любят задирать новичков.

Сторм улыбнулся.

— Это меня не тревожит. Но всё же, Ренсфорд, спасибо за предупреждение, постараюсь быть осторожнее. Я никогда не дерусь для забавы.

— Это правильно, малыш, но иногда я думаю, что уж лучше бы ты дрался действительно в шутку. А то оставь тебя на минуту одного, и ты, такой тихий и мирный, уже сцепился с кем-то, как твоя большая кошка с йорис. Только я думаю, и она не будет разрисовывать своими когтями первого встречного. Ну ладно, сейчас мы отправимся в Собрание. В конце концов, хотим мы или нет посмотреть город сегодня вечером?

Дальние улицы были ярко освещены, и из всех открытых дверей доносился весёлый праздничный шум.

Как Сторм понял, под крышей дома, куда они зашли, были собраны все удовольствия бара, театра и клуба. Здесь . играли, разменивали деньги, заключали сделки. Здесь постоянно собиралась самая респектабельная мужская компания в Иравади-Гроссинг.

Шум, яркий свет, запахи еды, вина, лошадиного пота и разгорячённых человеческих тел оглушили вошедших. Всё, что здесь он увидел, Сторму совсем не понравилось, и он уже подумывал развернуться и уехать назад в лагерь. Но Дорт уверенно пробивался к столу, чтобы попытать счастья в Новой Рулетке, которая за последние пару лет очистила немало карманов во всех мирах Конфедерации.

— Ренсфорд! — окликнул кто-то, — ты уже вернулся?

Сторм видел только руку, опустившуюся на плечо его приятеля, и профиль говорящего. Рука была такой же загорелой, как и у него самого. А на её запястье!.. Сторм с трудом сдержался, чтобы не выдать своего удивления. Было одно-единственное место во Вселенной, откуда могло явиться это украшение. Это был браслет с Дине, браслет, который по обычаю получал каждый навахо, ставший воином! Но откуда он мог взяться на запястье колониста Арцора? Не отдавая себе отчёта, что подсознательно он уже готов к драке, землянин отступил чуть в сторону, напрягся, готовый и к нападению, и к обороне, и осторожно повёл глазами от браслета к лицу его обладателя. Колонист и Ренсфорд присели несколько в стороне и Сторму пришлось чуть отойти, чтобы наблюдать за ними, не привлекая внимания.

Лицо колониста было таким же тёмным и обветренным, как и его руки. И волосы у него были такие же чёрные, как у Сторма… и всё-таки он явно был не навахо. Лицо у него было сильное и привлекательное, с доброй усмешкой в углах мягкого рта, с жёсткой волевой линией челюстей. И с яркими голубыми глазами под тёмными густыми бровями.

Сторм был совсем рядом и отчётливо слышал, как Ренсфорд радостно воскликнул: «Квад!», сжал руку, лежащую на его плече и энергично потряс её.

— Я только что вернулся. Гнал вместе с Ларкином табун от самого космопорта. Смотри, Бред, не прозевай, можно сделать очень стоящую покупку из моего нового завоза.

Полные губы расплылись в улыбке.

— Это уже не новость, Ренни! Но я рад, что ты вернулся цел и невредим. Тут ходили слухи, что вам здорово досталось в самом конце.

— Наши арцорианские ополченцы почти все уцелели. Была только одна большая битва — и полная победа. Слушай, Бред, я хочу тебя познакомить…

Но Сторм, услышав это, отшатнулся и скрылся среди новичков, так, чтобы Ренсфорд его не заметил.

— Странно… — в голосе ветерана прозвучало замешательство. — Он только что был здесь, позади меня. Приезжий из внешних миров и отличный парень. Гнал вместе с нами табун. А как он лошадей объезжает! Землянин…

— Землянин? — переспросил Квад, перестав улыбаться. — Мерзлявые хиксы! — Эти его слова явно пришлись по вкусу всем присутствующим, выражая что-то не совсем понятное Сторму. Впрочем, на каждой планете, видимо, появлялись свои разновидности брани. — Лично я очень надеюсь, что дьяволы, закатившие этот пожар, сами на нём и поджарились… до хруста! Твой приятель заслужил всё, что мы только сможем для него сделать. Ты всё-таки покажи его мне. Сам знаешь, хороший лошадник — большая ценность. Но я слышал, ты собираешься в Уокинг.

Они отошли, а Сторм так и остался стоять. Он был поражён и немного пристыжен, заметив, как дрожат его пальцы, лежащие на поясе у рукоятки парализатора.

Человек, которого он сейчас увидел, совсем не подходил для тех планов, что он рисовал себе в туманных мечтах.

Не так рисовалась ему встреча с Бредом Квадом, не приятным знакомством в баре. Он мечтал, что они встретятся один на один, и у каждого будет бластер… нет, лучше нож! И это будет настоящий поединок, не по обычаю бескровных дуэлей Арцора, а всерьёз, до конца…

Землянин уже повернулся к выходу, когда чья-то бычья глотка взревела, перекрывая весь остальной шум: «Бред Квад!!!».

Человек, который так раздражённо выкрикивал имя Бреда Квада, выглядел тощим и длинным, почти как норби.

— Да, Дьюмерой? — все тепло, которое слышалось в этом голосе, пока он разговаривал с Ренсфордом, бесследно исчезло. Сторм не раз слышал такой тон во время своей службы, и он обычно не предвещал ничего хорошего.

— Слушай, Квад! Опять твой недоносок взбесился — суёт свой нос, куда его не просят. Нашёл бы ты на него управу, а то кто-нибудь сделает это за тебя.

— Уж не ты ли, Дьюмерой? — ещё холоднее ответил мужчина.

— Может, и я. Он поссорился с одним из моих ребят и выставил его с Пиков.

— Дьюмерой! — Это прозвучало уже как удар плети и в комнате воцарилось молчание.

Люди, стоявшие рядом с этой парой, начали расходиться, словно предчувствуя неизбежную схватку.

— Дьюмерой, твой объездчик задирал норби, и он вполне заслужил, чтобы его отослали назад. Ты же знаешь, какие могут быть неприятности с туземцами… или ты в самом деле хочешь достукаться до объявления войны?

— Норби! — Дьюмерой ещё не успокоился, но в драку лезть явно уже не собирался. — На моих собственных пастбищах мы с ними нянчиться не собираемся. И нам совсем не нравится, что какой-то мальчишка указывает нам, как мы должны поступать. Может, это ты так любишь этих козлов и тебе нравится крутить пальцы с большерогими. А нам это не надо. Мы им не доверяем…

— Нож вражды…

— Да пусть себе клянутся на ноже вражды, — нетерпеливо перебил Дьюмерой. — Думаешь, они долго продержатся, если мои ребята прошерстят их лагеря и преподнесут парочку хороших уроков? Если на них огрызнёшься, так они сразу разбегутся без оглядки. Они, конечно, тут же помчатся тебе докладывать…

Руки Квада метнулись к груди собеседника и вцепились в его блузу, сотканную из шерсти фравна.

— Дьюмерой! — произнёс он абсолютно спокойно. — Мы все здесь придерживаемся закона и не собираемся подражать Союзу Мясников. Если потребуется, я сам приглашу на Пики Офицеров Мира!

— Лучше заранее смени парализатор на бластер, если приедешь к нам с этими любителями совать нос в чужие дела. — Дьюмерой вырвался и передёрнул плечами. — Мы сами разберёмся с нашими делами и никому не позволим вмешиваться. Если ты не хочешь, чтобы твоим любимым козлам пришлось солоно, передай им: пусть уйдут с наших гор. И пусть лучше не пытаются угонять отбившуюся скотину! И ещё, Квад, если бы я был на твоём месте, я бы серьёзно поговорил с сыном. Если норби поднимутся, они вряд ли будут разглядывать человека, прежде чем его подстрелить. И я ещё раз предупреждаю тебя. — Его тяжёлый взгляд поднялся на Квада и стоящих рядом с ним людей. — Пики не подчиняются Низинам. Если тебе не нравится то, что мы собираемся делать — отойди! Ты ещё не знаешь, что они опять вернулись в холмы. Ручные козлы, которые нанимаются пасти наши стада, совсем не похожи на настоящие горные племена. И может быть, ручные именно сейчас дают несколько уроков диким. Мы потеряли много скота за последние пять месяцев — а вождь Нитра, старый Муссаг, опять молотит в свои колдовские барабаны. И я говорю — лучше самим принять меры, чем ждать, когда эти козлы заварят войну. И мы не потерпим, чтобы они сидели в наших горах и спокойно готовили стрелы! И если у тебя остались ещё хоть какие-то человеческие чувства, ты должен думать так же!

Сторм был поражён. Все это начиналось как личная ссора Квада и Дьюмероя. И вдруг обернулось спором о туземцах. Он не мог понять этого, как не понимал раньше поступков Бистера. Он только чувствовал, что за всем этим кроется что-то опасное.