Повелитель времени

Глава 23

Село «Крапивна», (Ранее уездный город Кропивна, Тульской области) 1989г.

Трое охотников за нечистью битый час прятались в кустарнике напротив кладбища, недалеко от церкви «Всех святых», точнее от того, что осталось от некогда величественного храма, который начинал свою историю ещё с самого начала 18 века. Сейчас город превратился в село с населением чуть более тысячи человек, вокруг, куда ни глянь, царит разруха и нищета, а ведь когда-то здесь бурлила жизнь. Ещё во времена Совка, «Крапивна» был большим колхозом, сейчас же даже та молодежь которая тут живёт, всю сознательную жизнь пытается любыми путями и средствами, покинуть сей неблагодарный край. И это только один бывший город, ныне село, а сколько таких по всей стране?

Пастырь тяжело вздохнул, щедро зачерпнул широкой ладонью холодного январского снега и растер лицо и шею, другая его рука покоилась на рукояти «Лабриса».

– Черт, как только можно существовать в таком холоде?

От этой картины Ягу всю передёрнуло, ей показалось, что итак до ужаса холодная январская ночь накануне крещения, стала ещё холоднее.

– Не произноси имя того, с кем точно не хочешь встретиться.

Инквизитор, из всей тройки охотников, слыл самым спокойным и уравновешенным ее членом, при этом мало кто знал, что во время боя он превращается в настоящего маньяка – истребителя нечисти. Сколько ему лет? Сколько душ загубил его «Свет несущий» – старинный меч «Катцбальгер». Впрочем, клинок вряд ли всегда был таким, по словам инквизитора, он самолично перековывал его множество раз, однако этот факт никак не умалял свойств самого оружия. Всегда сверкающий кусок метала, был острее бритвы, любые доспехи, сталь и даже камень резались словно бумага, что говорить о телах разного рода «Нечистых», для которых обычное мирское оружие не страшнее укола булавкой. Ведьме казалось, что Адалард вообще не чувствует холода, хотя почему только холода? Всегда бесстрастное лицо бессмертного инквизитора, порой вызывало дрожь, прямо как сейчас, когда он указал на оплошность «Яги» в виде вырвавшегося «Черт». На что девушка, надо сказать довольно привлекательная, буркнула себе под нос: «Мне можно, это вы святоши пробы ставить негде, а вот я обычная лесная ведьма!»

Произнесено это было на грани слышимости, но инквизитор слышал все до последнего слова, предпочтя впрочем, не показывать этого.

Третий член группы, Аркадий – священник, точнее только недавно закончивший семинарию послушник. Более известный среди «Темных» как «Пастырь», напротив, был всегда шебутным, жизнерадостным человеком. Его достоинство, впрочем, как и проклятие в том, что он, никогда не размениваясь на мелочи, отдавал и брал от жизни все по максимуму, не заботясь о последствиях. Проще говоря, если любил то всем сердцем, если ненавидел, то всем нутром. Вот и сейчас этот жизнерадостный человек, без памяти влюбился в ведьму по кличке Яга, хотя на эту тему и предпочитал сильно не распространяться, впрочем, только слепой мог этого не заметить. Сама ведьма была в общем-то не против, быть к Пастырю ближе чем просто напарником. Вызывал смущение только тот факт, что они формально находились по разные стороны баррикад, да и сама специфика близости с ведьмой вызывала много: «Как быть если… и что с этим делать после…». По сути, только это и тормозило развитие событий, в плане их отношений.

Однако, Пастырь уже давно все для себя решил, этот рейд должен стать последним, для их тройки охотников. Сразу после окончания, он собирался сделать предложение девушке и при благоприятном стечении обстоятельств, увезти ее далеко, в заранее купленный дом в Карелии.

Аркадий снова невзначай похлопал широкой ладонью грудь, ровно в том месте, где находился внутренний карман его плаща, в котором покоилась небольшая коробочка обшитая красным бархатом, с содержимым в виде золотого кольца, представляющего собой переплетение полос белого и жёлтого золота на заключительном витке венчавшихся большим изумрудом.

– Ну что там? Долго ещё? – Пастырь нетерпеливо побарабанил пальцами по древку своего монструозного топора и воззрился на инквизитора.

– Засек двадцать душ но Икара пока нет. Можно конечно напасть, но потом некроманта опять придется выслеживать несколько лет. Уверен, как только он узнает о гибели своих адептов, сразу же исчезнет и заляжет на дно – ведьма, при этих словах поморщилась.

– Нет уж, лучше подождем ещё пару часов, я как-нибудь продержусь, если конечно окончательно не превращусь в ледышку.

Пастырь задумчиво потёр переносицу: «Мда… снова гоняться за ним по всей Европе, занятие малоприятное. Кстати Адалард, а как насчёт поднятых?»

– У них нет душ, лишь псевдожизнь с набором базовых инстинктов, поэтому я их не чувствую, соответственно ничего по этому поводу сказать не могу, но учитывая специфику противников, могу констатировать одно – немертвые стопроцентно будут и скорее всего, много.

– И как ты относишься к этой, как ты выразился «псевдожини»? Что говорит твой обожаемый кодекс? – поинтересовалась Яга, нервно теребя ножны с «Кукри» закреплённые на обеих ногах.

– Кодекс это не просто книга, это смысл жизни таких как я, все что там написано подлежит неукоснительному исполнению с моей стороны, другими словами это «Его» воля перенесенная на пергамент, и нарушение «Его» заповедей, собранных в кодексе инквизиции, равносильно предательству самой веры.

Аркадий фыркнул… как всегда, когда Адалард говорил о вышеупомянутой книжке.

– Так не должно быть, не должна книга управлять живым человеком, хоть в каком-то роде и бессмертным, я конечно, не умаляю важности этого самого «Кодекса», но твой фанатизм в этом плане, считаю несколько излишним.

– Это твое мнение, у меня на этот счёт свои мысли, давай каждый останется со своей правдой, бессмысленно спорить о том чего не понимаешь.

Для Яги, все эти споры о какой-то там книге не стоили выеденного яйца. Но, похоже, эти двое решили отстаивать свою точку зрения до последнего. От чего, никто не желал уступать оппоненту, нередко дело вообще доходило до ругани, с применением «крепких» выражений на «великом и могучем». Вследствие чего, оба потом пропадали в храме, прося прощения за свой не в меру длинный язык. Начинающуюся перепалку, оборвала резко поднятая рука инквизитора и его, внезапно посерьезневшее лицо.

– Икар присоединился к своей пастве, если учитывать наш прошлый опыт, у нас есть около полутора часов на его ликвидацию вместе с приспешниками. Потом, они начнут разбредаться и вылавливать их по одному, будет достаточно проблематичным занятием.

– Давайте скорее выдвигаться, я уже ног от холода практически не чувствую – взмолилась ведьма.

Инквизитор, похрустывая свежевыпавшим снегом, поднялся и обнажил клинок.

– Согласен, лучшего времени не будет, посему ждать больше бессмысленно – и продолжил, обратившись уже к Пастырю.

– Мы с Ягой идём впереди, по возможности стараемся действовать бесшумно, ты следуешь за нами.

– Как всегда, все веселье вам двоим – пробурчал Аркадий.

– Не переживай, учитывая их количество, противников хватит всем – бросила ведьма перед тем как начала произносить наговор, предварительно обнажив оба своих клинка.

По окончании бормотания Яги, ее тело словно растворилось среди редких деревьев, лишь еле видимая тень перемещающаяся от ствола к стволу, давала примерное представление о направлении её движения. Аркадий обернулся, Адалард, который стоял всего в паре шагов от него, вовсе просто испарился, причем сделал это так, что даже не оставил ни единого следа на снегу. Пастырь недовольно фыркнул: «Пижоны недоделанные, они, видите ли умеют работать тихо… а я значит, как слон в посудной лавке. Ничего-ничего, посмотрим, что вы скажите, когда на вас толпа попрет».

С этими словами, он закинул на плечо топор, сверкнувший полумесяцем посеребренного метала в свете луны, и не спеша, потопал в сторону северного входа на кладбище. Как раз туда, где находился вход в катакомбы, где, в свою очередь и проходила встреча богомерзких колдунов. Первые немертвые на пути Пастыря встали метров через сто – своеобразные охранники, в количестве двух тел, различной степени гнилости. Они вытянули руки в сторону охотника и ломаным шагом направились ему навстречу, стремясь удовлетворить один из немногих своих инстинктов, а именно – откусить кусок кровоточащего мяса от тела и побольше. Причем, неважно чьего, главное, чтобы оно было живым.

Пастырь даже не дернулся, только сбросил с плеча свое оружие и правой рукой отвел немного назад. За свою бытность охотником он видел вещи и пострашнее, чем оживший труп. Тем временем, первый мертвец подобрался таки к священнику на расстояние удара. Усилие тренированной руки, взметнувшийся снег и стальной росчерк, отразивший тусклый холодный свет месяца вместе с практически единовременным чавкающим звуком. Спустя миг, голова первого мертвеца, точнее, ее половина, упала на белоснежное покрывало под ногами будущего священника, залив зимнюю красоту зловонной черной жижей, вылившейся вместо мозгов из черепушки поверженного зомби. Аркадий, не останавливая движения топора, перехватил древко уже двумя руками и, сделав полный круг по ходу движения лезвия снизу вверх нанес ещё один удар по уже подоспевшему второму мертвецу. В этот раз, топор угодил в середину груди противника, уйдя в вонючую плоть рабочим полумесяцем топора по самый обух. Раздался треск костей и остатков одежды немертвого. После чего глухой удар тяжелого, подкованного сапога Аркадия, который пришелся противнику чуть выше солнечного сплетения, заставил неупокоенного отлететь на тройку метров в обратную сторону, предварительно сделав неполное сальто с приземлением на голову. В результате громко хрустнули шейные позвонки, тело бесформенной кучей осело на землю, завершив свою псевдо жизнь.

– Хм… страйк блин!!!

Пастырь скривился от смрада полуразложившихся тел и, вытерев верный «Лабрис» о снег, продолжил не торопясь продвигаться к цели. О том, что поднявший мертвецов как-то узнает об их гибели, соответственно пустив весь план внезапного проникновения в схрон некроманта псу под хвост, Аркадий не беспокоился. Адалард перед рейдом заключил, что это простейший некро-ритуал поднятия и проводивший его, не имеет никакой связи со своими творениями. Которые, в свою очередь, через час, максимум через два превратятся в горстки пепла от закачанной в избытке в их тела мертвой энергии.

Перед Пастырем, от ближайшего ствола дерева, отделилась тень, оформившаяся в смутный силуэт Яги. Ведьма предостерегающе приложила палец ко рту и указала другой рукой в правую сторону. Присмотревшись, Пастырь заметил двоих приспешников некроманта, метрах в ста пятидесяти, надо думать выставленных как дополнительные единицы охранения. Только этим двоим не было дела до наблюдения за периметром, они самозабвенно о чем-то спорили, наплевав на всю окружающую обстановку. Ведьма снова нырнула в тень дерева, чтобы через пару секунд отделится от ствола другого, прямо за спинами двоих горе-охранников. Свист воздуха, издаваемый ее клинками, стал последним, что они услышали в этой жизни. Одним четким движением, Яга перерезала горло первому противнику, вместе с тем, практически в то же время, второй рукой запустила клинок в сторону второго адепта, попав прямиком в лоб. Нож вошёл в его голову на половину лезвия. Все это произошло, в течение пары – тройки секунд. Спустя пять ударов сердца, оба противника, заливали белоснежный покров снега своей кровью.

Аркадий проходя мимо трупов, только покачал головой, оба начинающих колдуна были не старше двадцати двух – двадцати пяти лет, то есть практически его ровесники. С одной стороны, может показаться слишком жестоким вот так хладнокровно, лишать человека жизни, тем более этот самый человек саму жизнь-то и не узнал, поддавшись на уговоры матёрого манипулятора чужими чувствами – Икара. Вот только с другой стороны, эти двое увязли в грязи по самое «немогу», и вряд ли кто-то из них, захотел бы добровольно изменить свою жизнь, встав на путь истинный. К тому же, если уж они числятся в учениках Икара, то без сомнения, их руки по локоть в крови невинных. И вполне возможно, что за этими двумя, на вид совершенно безобидными парнями, тянется что-то и посерьезнее банального убийства.

Пастырь тряхнул головой, избавляясь от неуместных в данную минуту мыслей. Сейчас точно не время и не место для философствования и само-копания, после рейда сколько угодно, но в данный момент голова должна быть холодной и расчетливой. Теперь, уже в компании ведьмы, Аркадий подошёл к точке входа в катакомбы. О том, что там кто-то есть, свидетельствовало отодвинутое надгробье одной из могил, открывающее вид на крутые ступеньки, спиралью спускающиеся куда-то вниз. В голову Пастыря закралась было мысль, что что-то тут не так, как-то все очень просто, словно кто-то специально приглашает их спуститься в катакомбы. Не считать же в самом деле, несколько младших учеников и пару – тройку ходячих мертвецов, за серьезное препятствие. Мысль проскочила, но не успела оформиться во что-то большее, так как из-за памятника, неожиданно выскочил ещё один ученик Икара. Причем, он был достаточно сильным колдуном, раз сумел обмануть даже ведьму. Его светящиеся тусклым зелёным цветом руки, были направлены в сторону Яги и Пастыря, а рот открылся для произношения речитатива заклинания, что, несомненно, должно учинить какую-нибудь гадость и самое обидное в этом то, что охотники уже ничего не успевали сделать. Оба приготовились к большим неприятностям, Яга кажется, даже зажмурилась, но ученик некроманта так и не успел доделать свое чёрное дело, начав булькать, захлёбываясь собственной кровью и оседать на землю, дёргая конечностями в предсмертной агонии, а из его рта торчало жало «Свет несущего» вышедшее практически на половину клинка. Аркадий и Ведьма тяжело выдохнули, мало того, что ещё немного и весь рейд пошел бы прахом, так ещё и сами чуть не погибли. Адалард подоспел вовремя, впрочем, как всегда.

Тем временем, инквизитор с бесстрастным лицом, словно ничего не случилось, вытер свой «Кошкодер» об одежду трупа и, не говоря ни слова, первым направился вниз по ступенькам. Яга с Пастырем нервно переглянулись, и последовали за Бессмертным.

Тоннель спуска, встретил троих охотников промозглым сквозняком, пробирающим до костей, запахом сырости и тусклым освещением, которое давали несколько небольших факелов. По ощущениям, спуск под землю вел на глубину где-то метров пятнадцати и, что самое странное, на пути не встретилось больше ни одного адепта. Внезапно, огонь одного из факелов колыхнулся и начал гореть ровным пламенем. Это могло значить только одно – сквозняк пропал. Из этого следовал вывод, что вход закрылся, это, в свою очередь, ещё раз подтверждало опасения Аркадия. Тем не менее, их трио даже не сбавило шаг. Как обычно в такие моменты, инквизитор был похож на какого-то фанатика. Аркадий снова покачал головой, он всегда пытался вбить в голову Адаларда, что нельзя беспрекословно верить всему, что написано в этой его треклятой книжке под названием Кодекс. Когда-нибудь, им всем троим, его вера выйдет боком. Однако будущий священник не сказал тогда ни слова, о чем потом жалел на протяжении всей своей жизни.

После спуска, был длинный узкий тоннель с множеством поворотов и ответвлений, которые, практически все, в конце оказывались тупиками. Все кроме одного, который и привел их в большой зал, метров триста в диаметре с высоким сводом, что-то около трех или трех с половиной метров. И снова, на протяжении всего пути, им не встретилось ни одного противника. Аркадий уже не испытывал иллюзий, тут и тупому понятно что они угодили прямиком в западню, следуя за упёртым Бессмертным. И что теперь они могут сделать? Только приготовится к бою, и попытаться продать свою жизнь подороже. Тем временем, обстановка резко изменилась – единственный вход, с противным скрипом заслонила бетонная плита, отрезав троим охотникам путь к отступлению. Одновременно с этим, по всему периметру зала открылись небольшие ниши, вместимостью на одного – двух человек, из которых вышли адепты во главе со своим наставником Икаром – собственной персоной.

– Даже не верится, что вы так легко попались… – начал некромант. – Хотя о чем это я, ваш бессмертный друг, словно упертый баран тащил вас на бойню, так что в своей кончине, отчасти можете винить и его тоже.

Было ясно, что колдун не настроен разводить политесы. По взмаху его руки ученики взяли охотников в плотное кольцо и медленно пошли на сближение. Их оружие, по большей части представляло собой, либо парные волнистые клинки, либо алебарды и все это отсвечивало мерзкой мертвой энергией, что означало дополнительные не слишком приятные подарки, при удачном попадании.

Охотники приготовились к бою, встав спина к спине, никто из учеников колдуна не решался напасть первым, так продолжалось около минуты, пока не раздался крик одного из врагов. Адепт не выдержал и, занося алебарду над головой, кинулся на инквизитора. Адалард, без труда отклонил в сторону напичканную мертвой энергией сталь своим Кошкадером и контратаковал: немного присел и нанес режущий удар, наискось, сверху вниз пропоров противнику живот. Миг и тело ещё не до конца осознавшего происходящее юнца, такого же, как и те, что были на улице, упало на каменный пол с ужасом в глазах, пытаясь засунуть свои же внутренности обратно в рану. Ученик некроманта был поражен практически моментально, но это вызвало цепную реакцию, враги словно сорвались с цепи, начав нападать сразу со всех сторон. Ни о каком воинском умении речь не шла, охотников просто забрасывали пушечным мясом. Непонятно, что им пообещал Икар, но в их глазах не было ни капли страха, разве что когда они уже умирали от полученных ран, как будто в их головы возвращался здравый смысл, заставляя осознавать происходящее.

Все эти мысли моментально проносились в голове Пастыря, впрочем, не мешая орудовать ему своим топором. Замах, удар – тело противника валится окровавленным куском мяса, разрубленное от плеча до паха. Не останавливая движения, сделать полный оборот, повернув торс на сто восемьдесят градусов, снова: замах, удар – череп ещё одного послушника треснул как переспелый арбуз, залив Аркадия темно-бурой жидкостью с головы до пят. Пастырь мельком взглянул на инквизитора, тот пока ещё сражался спина к спине с ведьмой, тем самым прикрывая тылы, друг друга. Его лицо, как и раньше не выказывало ни грамма эмоций, за тем исключением, что практически полностью было покрыто брызгами крови. Да и сам его бой, выглядел, как будто обыденным делом, ни одного лишнего движения, только скупые росчерки и уколы, изредка переходящие в блок, чтобы потом снова перетечь в контратаку, один удар – один труп. Ведьма тоже пока держалась вполне уверенно, хотя на ее руках и ногах были заметны несколько глубоких порезов.

Число противников таяло на глазах. Аркадий, было дело, обрадовался, глядя на быстро сокращающееся поголовье адептов некромантии, но тут свою лепту внёс сам Икар. По залу прошла волна «дурно пахнущей» энергии зеленого цвета и ранее поверженные противники, спустя миг начали подниматься, их совершенно не заботили полученные раны. Сами по себе, мертвецы конечно слабые противники, но в такой мясорубке могут сильно отвлечь, что собственно и произошло с Пастырем. Разрубив на две половины, поперек туловища, очередного приспешника Икара, священник не заметил подползшего недавно убитого и поднятого врага, который схватился за его ногу и впился в плоть зубами чуть выше голени. Ногу прострелило болью, Пастырь отвлекся на этого внезапного противника и обратной стороной древка раскроил ему череп, но этого времени вполне хватило для того, чтобы один из некромантов вонзил алебарду в его живот и, резко дёрнув в сторону, оставил там страшную резаную рану, откуда начали вываливаться кишки. Священник в последний раз, взглянул на своих друзей, ведьма сейчас перерезала горло врагу стоящему на коленях, будучи в полной уверенности, что инквизитор находится за спиной, только его там не было. Пастырь оглядел зал, Адалард словно фанатик рвался вслед за решившим покинуть место бойни Икаром, который уже практически скрылся за медленно отодвигающейся бетонной плитой, ранее загородившей выход.

– НЕЕЕЕТ!!!! СПАСИ ЕЕ!!!

Аркадий указал на ведьму, позади которой один из некромантов уже заносил свой волнистый кинжал, инквизитор на секунду остановился и обернулся, мазнув безразличным взглядом сначала по священнику затем по Яге, только вместо помощи, снова развернулся и рванул вслед за ускользающим Икаром. Пастырь словно в замедленной съёмке смотрел, как любовь всей его жизни, разворачивается и смотрит ему в глаза, ее взгляд наполняется ужасом от вида умирающего Аркадия, в тоже время кинжал адепта вонзается ей в шею, прямиком в ямку между позвонками и черепом, что влечет моментальную смерть ничего не успевшей понять девушке.

Пастырь закричал, что-то вроде проклятья в адрес Бессмертного, своя жизнь его уже мало заботила, наоборот он жаждал смерти. Его агония длилась недолго, от потери крови он начал терять сознание, только мельком успел заметить как вернувшийся инквизитор весь перепачканный в крови, замахнулся и убил последнего адепта, как раз того, который десяток секунд назад лишил жизни ведьму.

Адалард вынул клинок из тела противника, небрежно отбросив того в сторону, склонился над Ягой, и убедившись в ее окончательной смерти, направился к Аркадию. Пастырь, уже закрывая глаза, лёжа в луже собственной крови перемешанной с его же внутренностями, еле слышно прошептал: «Ублюдок» – прежде чем окончательно потерял сознание.

Очнулся священник все в том же подземном зале, в окружении кучи уже успевших окоченеть трупов, взглянув на свой живот, обнаружил порозовевший длинный шрам вместо раны. Инквизитора нигде не было, о чем он сильно жалел, страстно желая почувствовать, как его «Лабрис» раскалывает череп этого предателя. Пастырь подполз к телу ведьмы, ее глаза были открыты, в них так и запечатался оттенок ужаса, который она испытала перед смертью. Но ужаса не за свою жизнь, а оттого, что увидела Аркадия с распоротым брюхом. В этот момент, он испытал такую боль, которую не могло причинить ни одно орудие пыток, боль от своей беспомощности и вселенской несправедливости, благодаря которой сейчас он жив, а его любовь со стеклянным взором, бездыханно лежит на его руках. Сумрак подземелья снова прорезал душераздирающий, заставляющий стынуть кровь в жилах крик, или даже скорее вопль человека потерявшего все, включая смысл своего существования.

***Спустя тридцать лет: Сталегорск***

Сейчас поп сидел на стуле напротив того самого демонского лорда, и теребил золотое кольцо с изумрудом, так и не надетое на палец той самой. Священник никак не мог понять, почему его потянуло на откровения, по сути, сейчас он поведал то, что не рассказывал никогда и никому за всю свою жизнь. И кому? Монстру из Ада, падшему ангелу, выбравшемуся на свободу. Что с ним случилось? Может он постарел и размяк? Хотя вряд ли, топор до сих пор крепко сидит в руках, готовый в любую минуту вступить в бой. Вот они странности жизни, порой самые сокровенные тайны раскрываются перед совершенно незнакомым человеком. Тайны, которые не знают даже самые близкие люди.

Аркадий поднял взгляд на Глинкина, тот сидел напротив него с ошарашенным видом, пытаясь что-то сказать, но не находя подходящих слов. Священник улыбнулся и, оторвавшись от созерцания кольца, заговорил: «Я подумаю над твоей просьбой, но ничего не обещаю, всё же это не мой бой, к тому же то, что ты предлагаешь, попахивает, даже не так, ВОНЯЕТ самой настоящей и мерзкой ересью, не должен текст этого писания звучать из уст слуги Божьего.

Сергей лишь кивнул и, не говоря ни слова, направился к выходу. Следом за ним скользнул призрак девушки, как она думала, никем не замеченный, но поп отчётливо видел все, просто не придал значения, незачем им знать о его способностях.

***

Саяна расположилась на переднем сидении моей машины, проявившись в тот момент, когда мы покинули дом священника. Вопреки моим ожиданиям, в мой адрес не звучало никаких приколов и язвительных замечаний из уст этой заразы, чему я, в свою очередь, был несказанно рад. Девушка до настоящего времени, находилась под впечатлением от истории Аркадия, причем рассказанной им самим, уж не знаю какого рожна, он излил мне душу. Хотя должен признать, рассказ оказался, что называется, довольно крепким, не хотел бы я оказаться на его месте и испытать то же, что и он. Меня передёрнуло.

Но из этой истории, я узнал много полезного. Наш общий знакомый инквизитор, оказывается та ещё скотина. Даже прикинувшись вполне благодушным человеком, вполне способен вонзить свой меч в спину, причем, все также добродушно улыбаясь. Надо бы вести себя с ним поосторожнее, хрен его знает, что велит ему этот дурацкий «Кодекс».

На город опустились сумерки, в церкви мы пробыли намного дольше, чем планировалось, но поездка, в какой-то степени, оказалась плодотворной. Поп не ответил на предложение принять участие в пленении жнеца ничего определенного, но я чувствовал, что он согласен, это читалось в его глазах. Аркадий был и остаётся опасным «хищником», хоть и пытается казаться «травоядным». Он охотник и это его истинное призвание, то, в чем он действительно хорош, и рано или поздно жажда крови возобладает над его разумом, нужно только немного подождать.

Наша поездка так и продолжалась в полной тишине, вплоть до самого дома. Подъехав и взглянув на свои окна, я увидел свет, надо думать мои друзья уже вернулись. В груди неожиданно потеплело… на самом деле, для меня странно чувствовать нечто подобное, я привык всегда быть один. Наша компашка напомнила мне команду охотников Пастыря, что бы я сделал, будь на месте Адаларда? Смог бы отпустить свою цель и вернуться, чтобы помочь напарникам?

«Кто знает… кто знает» – задумчиво пробормотал я себе под нос, выходя из машины и направляясь к подъезду.