Повелитель Вампиров

Глава 1

"Ты нужна мне, Джейн"

Нахмурившись, Джейн Паркер положила записку на кухонный стол. Она рассматривала линии на кожаном переплете книги, лежавшей на черном бархате в простом ящике. Несколько минут назад она вернулась с пятикилометровой пробежки. Посылка ждала ее на крыльце.

Там не было обратного адреса. Не было никаких объяснений, почему это было оставлено для нее, и никаких намеков относительно того, кто был этот «нуждающийся». Или почему Джейн была нужна ему. Зачем она нужна кому-то? Ей двадцать семь лет, и ей лишь недавно удалось снова научиться ходить на своих ногах. У нее не было ни семьи, ни друзей, ни работы. Ничего. Ее домик в маленьком городке в штате Оклахома стоял уединенно, он лишь точка среди пышной зелени деревьев под бескрайним голубым небом.

Ей следует выбросить эти вещи. Но, конечно же, ее любопытство перевесило осторожность. Как всегда.

Она осторожно подняла книгу. В момент прикосновения она увидела кровь на своих руках и ахнула, уронив тяжелый том на порог. Но когда она подняла руки к свету, они снова были чистыми, с аккуратными ногтями, покрытыми бледно-розовым лаком.

У тебя богатое воображение и слишкоммного кислорода, бурлящего в твоих венах после пробежки. Вот и все.

Холодная жесткая логика – ее лучший и единственный друг.

С отчетливым скрипом книга открылась на середине, где оставалась истрепанная розовая ленточка. Запах пыли и мускуса поплыл вокруг, и было еще что-то. Что-то… будоражащее и немного знакомое. Джейн еще больше нахмурилась.

Она заерзала (приступ боли тут же пробежал по ее ногам) и принюхалась. Ах, да. Ее рот определенно увлажнился, когда она уловила слабый аромат сандалового дерева. По коже побежали мурашки, ощущения вспыхнули, кровь загорелась. Как стыдно. Ну, ладно, занятно. После автомобильной катастрофы, разрушившей ее жизнь одиннадцать месяцев назад, возбуждение приходило лишь ночью, во сне. А реакция днем и всего лишь на книгу … весьма странна.

Она не стала задумываться над этим. На это нет удовлетворительного ответа. Вместо этого она сосредоточилась на страницах перед ней. Они были пожелтевшими и очень хрупкими. И на них капли крови? Маленькие высохшие темно-красные точки портили края страниц.

Осторожно она прикоснулась кончиками пальцев к рукописному тексту, улавливая взглядом отдельные слова. Цепи. Вампир. Принадлежал. Души. Еще больше мурашек по коже, еще больше возбуждения. И еще смущение.

Она прищурилась. Ну конечно, сандал. Уже несколько месяцев ей снился мужчина, это был вампир в цепях, а просыпаясь, она ощущала аромат, впитавший в ее кожу. И да, этот мужчина звал ее. Она никому этого не рассказывала. Так как же кто-либо смог узнать об этом и оставить эту… книгу?

Она уже много лет изучала квантовую физику, так же как и паранормальные явления, выходящие за рамки обычного – существ из «мифов» или «легенд». Она осуществляла контролируемые допросы реальных кровопийц и даже расчлененных трупов, доставленных в ее лабораторию.

Она знала, что вампиры, оборотни и прочие порождения ночи существуют в реальности, хотя ее коллеги-ученые считали это невозможным. Может, кто-то узнал и просто пошутил. Может, ее сны здесь и ни при чем. Кроме того, она и не общалась ни с кем из коллег. И, к тому же, кто бы проделал такое? Никто из них не позаботился бы сделать что-либо для нее.

Прекрати это, Паркер. Прежде, чем будет слишком поздно.

Приказ от ее чувства самосохранения не имел смысла. Слишком поздно для чего? Ее инстинкт промолчал. Но ученому в ней необходимо было узнать, что происходит.

Джейн откашлялась.

– Я прочитаю несколько отрывков – и все.

Она жила в одиночестве с самого момента выхода из больницы несколько месяцев назад, и иногда звук ее голоса был лучше, чем молчание.

Цепи, сковывая, соединяли шею вампира, запястья и лодыжки. Его рубашка и брюки были содраны, и набедренная повязка оставалась его единственной одеждой, не было ничего, что могло бы защитить его уже измученное тело. Цепи врезались глубоко, до костей, раны от них заживали и снова вскрывались. Он не волновался об этом. Что значит боль, когда твоя воля, твоя собственная душа больше не принадлежит тебе?

Она сжала губы, когда головокружение охватило ее. Секунда, другая, ее сердце ускорилось и сильно забилось в грудной клетке.

Ужасная картина взорвалась в ее сознании.

Этот человек – этот вампир – связан, беспомощен. Голоден. Его полные губы напряжены, обнажают зубы, острые и белые. Он неожиданно смугл и соблазнительно мускулист, темные спутанные волосы, а лицо такое невероятно красивое, оно будет преследовать ее в ночных фантазиях долгие годы.

Она уже видела описанное в книге. Видела много раз. Но как? Она не знала. Она знала лишь, что во сне она чувствовала сострадание к этому мужчине и даже гнев к его мучителям. Но всегда ощущалось и подспудное возбуждение. Теперь же оно было главным.

Чем больше она вдыхала, чем больше ощущала аромат сандала, тем больше изменялась действительность, словно ее дом был не более чем мираж. Словно тюрьма вампира была большей реальностью. Словно ей нужно было встать и пойти – нет, бежать – к нему. Сделать все, чтобы быть с ним, раз и навсегда.

Так. Хватит об этом. Она захлопнула книгу, хотя вопросы и остались, и зашагала прочь.

Столь сильная реакция в сочетании с ее снами совершенно отвергала мысль о чьей-либо шутке. Не то, чтобы она очень надеялась на это, но другие возможности вовсе сбивали ее с толка, и она отказывалась рассматривать их.

Она приняла душ, надела футболку и джинсы, и плотно позавтракала. Внезапно Джейн поняла, что снова и снова взгляд возвращается к книге в кожаном переплете. Она сомневалась, что порабощенный вампир был в действительности – это было бы хорошо. Она могла бы ему помочь.

А чуть позже она поняла, что открыла книгу, даже не осознавая этого. Она всегда увлекалась захватывающими историями. И, возможно, поэтому она делала глупости. Отвлечься, погрузившись в работу. Но не так уж ей и нужна работа. Деньги не были для нее проблемой. Более того, она больше не любила науку. Так что же делать? Не было решения, возникало лишь еще больше проблем. Потому что, когда одна часть разгадки вставала на свое место, оставалось еще двадцать загадок. И, в конце концов, что бы вы ни сделали, спасли или разгадали, ничто не спасало тех, кого вы любили. Всегда найдется дурак, который опрокинет немного холодненького в местном баре, сядет в машину и врежется в вас. Или еще что-нибудь, столь же трагическое.

Жизнь это хаос.

Джейн жаждала порядка и скуки.

Но даже ночью ее мысли все еще возвращались к вампиру. Намучившись, она вернулась на кухню за книгой и с ней уже отправилась в кровать. Просто еще несколько отрывков, черт побери, и ее снова потянет к упорядоченной жизни.

Слишком большая футболка собралась на талии, когда Джейн положила книгу на поднятые колени. Она открыла книгу в середине, там, где была закладка, и сосредоточилась на тексте. Несколько секунд ей казалось, что слова написаны на незнакомом ей языке, но затем, мгновение спустя, они снова стали английскими.

Ладненько. Очень странно и конечно-надеюсь-у-меня-просто-недостаток сна.

Она нашла место, где остановилась. «Они звали его Николаем». Николай. Сильное, сочное имя. Слоги прокатывались по ней, лаская. Ее соски напряглись до боли, желая жаркого влажного поцелуя, и каждый сантиметр ее кожи горел ожиданием. Она стала вспоминать. Во сне она никогда не расспрашивала вампира по имени Николай, и тот во сне никогда не говорил с ней. Он даже не узнает ее.

«Он не знал своего прошлого или есть ли у него будущее. Он знал только настоящее. Его ненавистное, мучительное настоящее. Раб, запертый, словно животное».

Как и раньше, головокружение ударило по ней. На этот раз Джейн сжалась, даже ее грудь стянуло.

«Его содержали в чистоте, и всегда его тело было умащено маслом. Вдруг принцессе Лейле он понадобится в постели. И принцессе он был нужен. Часто. Ее жестокие, извращенные желания оставляли его избитым и в синяках. Но он никогда не принимал поражение. Этот человек был дикарем, почти неконтролируемым, и так наполнен ненавистью, что те, кто смотрели на него, видели в его глазах свою смерть».

Головокружение усиливалось. Черт, так же как и желание. Приручить такого мужчину, все его силы направить на себя, сосредоточить на себе всю его мощь … его, охотно участвующего… Джейн вздрогнула.

Не теряй рассудок, Паркер. Она откашлялась.

«Он был жестоким и беспощадным. Воином в своем сердце. Человеком, привыкшим повелевать. По крайней мере, он думал, что был таким. Даже с нехваткой памяти, он явно осознавал, что каждый приказ обдирал его нервы».

Другая дрожь потрясла ее. Она стиснула зубы. Он нуждался в ее сострадании, а не в ее желании. Он что, реален для тебя? Да, он реален.

«По крайней мере, у него было несколько дней отсрочки,- читала она, -он забыт всеми. Весь дворец был поглощен возвращением принцессы Одетты из могилы и…»

Остаток страницы был пустым.

- И что? – Джейн перевернула страницу, но быстро поняла, что история была не закончена. Великолепно.

К счастью или нет, она обнаружила немного текста в конце и, помотав головой, моргнула. Слова не изменились.

«Джейн Паркер, - читала она тихо,– ты – Одетта. Приди ко мне, я приказываю тебе. Спаси меня, прошу тебя. Пожалуйста, Джейн. Я нуждаюсь в тебе».

Ее имя было в книге. Как ее звали в книге? И написано оно было тем же почерком, что и остальное? На тех же старых пожелтевших страницах, теми же поблекшими чернилами?

Я нуждаюсь в тебе.

Ее внимание вернулось к этой части, направленной к ней. Она перечитывала «Ты Одетта», пока желания закричать не перекрыло любопытство. Ее мысли заметались. Как понять это? Фальшивка, правда, фантазия, реальность.

Иди ко мне.

Спаси меня.

Прошу тебя.

Я приказываю тебе.

Что-то в ней отзывалось на эту команду сильнее, чем на все остальное в этой книге. Жгучее желание действовать - здесь, там, где угодно – билось в ней. Найти его, спасти, ничто больше не имело значения. И она может спасти его, нужно только попасть к нему.

Я. Приказываю. Тебе.

Да. Она хотела повиноваться. О черт, это плохо. Она почувствовала, что невидимая нить обвилась вокруг ее шеи и теперь тянула ее.

Дрожа, Джейн закрыла книгу. Она никого не будет искать. Не сегодня. Ей нужно все обдумать. Утром после нескольких чашек кофе, с ясной головой, она сможет обдумать все. Она надеялась на это.

Положив книгу на ночной столик, она откинулась на подушку и закрыла глаза, пытаясь заставить свои мысли успокоиться. Неудачные попытки. Если история Николая правда, то он попал в ловушку из таких же цепей, как и она, когда собственное тело ей не подчинялось.

Сострадание росло… распространялось…

Он находится в клетке, она была прикована к больничной кровати. Ее кости были сломаны, мышцы разорваны, разум затуманен лекарствами – и все это лишь потому, что пьяный водитель врезался в ее машину. Она до сих пор страдала от потери своей семьи, ее мать, отец и сестра были в этой машине вместе с ней. Николай же мучился от нежеланных прикосновений садистки. Она почувствовала волну сожаления, взрыв ярости.

Я нуждаюсь в тебе.

Джейн глубоко вдохнула, медленно выдохнула и перевернулась на бок, прижимая к себе подушку. Так близко, как хотела бы держать Николая, утешая его. Быть с ним. Да нет же, не то. Она не знала этого человека. Так что она не собиралась представлять себя спящую рядом с ним.

Но это именно то, что она сделала. Его страдание забылось, когда она представила его, возвышающегося над ней, в его глазах ярко сверкает желание, зрачки расширены. Его губы припухли и покраснели от поцелуев, они еще влажные от ее вкуса. Она лизнет их, попробовав его, попробовав себя на нем, стремясь ко всему, что он может дать ей.

Он рычит в знак одобрения, на миг обнажая клыки.

Его большой мускулистое тело окружает ее, его горячая кожа покрыта бисером пота, и есть только потребность двигаться и скользить вместе, притягивая общее освобождение. Ох, он так хорош. Так чертовски хорош. Длинный и толстый. Идеально подходящий, растягивающий ее. Раскачивания, толчки, все быстрее и быстрее, он несет ее к краю ощущений, замедляясь… замедляясь… это мучение.

Она царапает его спину ногтями. Он стонет. Приподнять колени, сжимая его бедра. Да. Да, еще. Быстрее, еще быстрее. Еще не достаточно, еще чуть-чуть. Еще, пожалуйста, еще.

Язык Николая ласкает ее рот, играет с ее языком, затем спускается ниже, посасывая, рисуя по ее коже. Острый укол укуса, а затем, наконец, о Боже, наконец-то, она взлетает.

Дрожь удовлетворения охватывает все тело, маленькие звездочки мигают в глазах. Ее внутренние мышцы сжимаются и разжимаются, жидкое тепло растекается меж ее ног. Она плывет по течению в течение бесконечных секунд, минут, пока ее не опускает на кровать, без единой косточки в теле, она лежит не в силах отдышаться.

Оргазм был изумительным, подумала она. Бесконтрольный оргазм, подаренный придуманным любовником, и она даже не прикоснулась к себе.

- Николай… мой…, - прошептала она, и, когда, наконец, заснула, она улыбалась.