Повелитель тьмы

Глава 17

Рианнон свернулась калачиком на корме небольшой плоскодонки, скользящей по водной глади. Узкая лента темной реки с обеих сторон была окружена непроглядной тьмой, но ее поверхность поблескивала, отражая свет, взявшийся неизвестно откуда. Возможно, скоро начнется рассвет? Ей вспомнились рассказы о землях Внешней тьмы, простиравшейся по ту сторону Фаллических ворот, где никогда не вставало солнце. Но такое даже представить было трудно.

Между Рианнон и носовой частью лодки возвышалась темная фигура с шестом в руках, с помощью которого неизвестный управлял плоскодонкой, направляя ее прямо в густой туман, клубящийся над серединой реки. Глубокий капюшон скрывал его лицо, которое, девушка знала, лучше и не видеть.

Там на берегу, когда наблюдатель принес ее к Фаллическим воротам и опустил прямо в лодку, возник напряженный момент. Похититель и лодочник не обменялись ни единым словом, но все было понятно и так. Лодочник не хотел брать ее без платы, а у Рианнон не было ни единой монеты, чтобы заплатить ему. Порванное платье, пусть и сшитое эльфами, вряд ли устроило бы его. Рианнон хотела воспользоваться ситуацией и, прыгнув в реку, добраться до берега, как вдруг молния, брошенная наблюдателем, попала в борт лодки, развеяв все мечты о спасении. От молнии вода в реке зашипела и начала бурлить, превращаясь в пар. Опасаясь очередного удара, Рианнон отступила от края плоскодонки, а наблюдатель продолжил сверлить лодочника взглядом.

И вот плоскодонка сдвинулась с места, направляясь к густому туману над серединой реки, за которой простиралась Внешняя тьма. Как только они оказались в жутком тумане, наблюдатель уже не мог следовать за ними, хотя все еще парил в небе, готовый запустить молнию в любую секунду. Рианнон была уверена, что он не станет долго колебаться.

Она пыталась сдержать слезы, выступившие на глазах. Что же случилось у подножия вулкана? Выжил ли Гидеон? Сможет ли он преодолеть этот жуткий туман и последовать за ней? Она успокаивала себя тем, что удары молний не могли его убить, но он истекал кровью и почти потерял сознание, когда эти существа похитили ее. Как он узнает, где искать ее?

Плоскодонка вошла в туман, и Рианнон ощутила собственный страх как отдельное существо, находящееся в этой лодке рядом с ней. Такое же живое, как и она. Наблюдатель улетел, и девушка даже немного расстроилась. Всё-таки он не желал ей смерти, а похитил, только чтобы наказать Гидеона. А вот что скрывалось по ту сторону тумана, такого густого, что девушка боялась задохнуться, знали только боги.

Набравшись смелости, она попросила лодочника:

— Прошу, помогите мне! Я здесь против своей воли!

Но он промолчал. Тогда, встав на колени, Рианнон потянулась и дернула лодочника за край балахона. Его спина напряглась, но он продолжил грести в том же ритме. Девушка подползла ближе и дернула еще раз. Плоскодонка качнулась, нарушив равновесие лодочника. Он немного повернулся, и девушка ощутила его гнев.

Затем лодочник все также молча выдернул край одежды из ее рук и вернулся к работе. Плоскодонка снова поплыла сквозь густой туман.

— Пожалуйста… я прошу вас, — зарыдала она. — Не бросайте меня здесь одну! В этой темноте…

Лодочника снова качнуло, но он продолжал молчать.

— Пожалуйста! — сквозь слезы закричала Рианнон. — Я не сделала вам ничего плохого. Наблюдатель улетел. Позвольте мне уйти. Он никогда не узнает об этом! Почему вы все время молчите?

Но лодочник продолжал двигать плоскодонку вперед, игнорируя ее просьбы.

Тогда Рианнон встала в полный рост прямо перед лодочником. Сделать это было нелегко, поскольку плоскодонка была очень узкой и из-за перемещения веса начинала сильно раскачиваться. Он был очень высок, но Рианнон дотянулась до капюшона и сдернула его, замерев. Крик застрял в ее горле. Под капюшоном никого не было. Ткань, за которую она схватилась, упала к ее ногам.

Рианнон все же закричала. Громкий и пронзительный крик эхом отразился от водной глади, которая неожиданно начала повышаться. И вот уже дно плоскодонки было не разглядеть, а через мгновение и девушка почти полностью оказалась в темной воде.

Паника мертвой хваткой сковала ее тело. Более неподходящего места для проверки, насколько хорошо она плавает, трудно было найти. Даже в бассейне Гидеона она плавала только там, где ее ноги касались дна. Но здесь это маловероятно. Рианнон чувствовала, как вода течет у нее под ногами и не осмеливалась проверить глубину. Вода была холодной… Очень холодной. Не сравнится с теплой водой бассейна. Сильное течение, от которого сбилось дыхание, подхватило Рианнон, не дав закричать вновь. Холодная соленая вода хлынула в рот и нос. Силы покидали ее. Тяжесть длинных густых волос тянула на дно. Рианнон не хватало воздуха. Она тонула!

Неожиданно туман начал медленно подниматься. Неужели он помогал ей держаться на поверхности воды?

В отчаянии она осмотрелась в поисках островка земли, береговой линии, чего угодно, что дало бы надежду. Она изо всех сил барахталась в воде, уверенная, что следующий вдох будет последним, когда вдали разглядела землю! Но даже будь она отличным пловцом, все равно не дотянула бы до берега.

Осторожно одной ногой она попыталась нащупать дно, но там была лишь вода. Из последних сил она держалась на волнах, то поднимаясь, то опускаясь.

Еще дважды Рианнон уходила под воду. Собравшись с силами, она выкрикнула имя Гидеона и вновь оказалась под водой. В третий раз всплыть ей уже не удалось.

Гидеон ходил взад-вперед перед пустым домом заклинательницы рун, подметая длинными крыльями землю. Где же Лавилия? Ему просто необходимо с ней поговорить, и она должна была знать об этом. Он терпеть не мог, когда заклинательница затевала свои «кошки-мышки». За информацию, полученную от Лавилии, он всегда платил десятикратно, давно согласившись с ее правилами. Но не в этот раз. Жизнь Рианнон была в опасности, и у него не было времени на дурацкие игры.

Ему нужен был ответ всего лишь на один вопрос. В конце концов у заклинательницы осталось еще два пера. Она сама обещала вернуть их, когда потребуется. Всего три шанса? Возможно. Но ответ ему нужен сейчас. И Лавилия знала его. Где же она? Ушла? Хотя… заклинательница умела менять облик и никогда не повторялась, каждый раз меняя ипостаси.

«В любом случае, имея дело с хозяйкой иллюзии, нужно быть очень внимательным». Озаренный догадкой, что Лавилия скрывается на самом видном месте, Гидеон громко позвал ее:

— Лавилия! Я знаю, что ты здесь. Покажись! У меня нет времени на твои игры!

— Браво, Повитель Тьмы! — ее бестелесный голос напоминал эхо. — Ты делаешь успехи. Что привело тебя сюда на этот раз? Ты пришел, чтобы задать свой последний вопрос? Спрашивай! Время на исходе. Не стоит тратить его впустую…

Гидеон огляделся по сторонам. Его крылья наполовину распахнулись, но ничего кроме тумана он не увидел.

— Все еще боишься показать свой истинный облик? Интересно почему? Ты в сговоре с наблюдателями?

— У тебя нет никаких оснований для таких обвинений. Тем более в твоем, Гидеон, положении, — ответила она. — Я пыталась помочь тебе в прошлый раз, но из-за спешки ты не желал ничего слушать. И вот ты снова здесь. Но решение уже не изменить. Время ушло. То, что однажды упустил, уже нельзя вернуть назад. Теперь ты расплачиваешься за свои собственные ошибки.

— Чушь какая-то. Покажись! Они забрали Рианнон во Внешнюю тьму и…

— И ты желаешь знать путь? — прервала она его. — Он лежит через те врата, но ты и так это знаешь.

Да, Гидеон знал путь, но был не до конца уверен, куда именно наблюдатели забрали Рианнон. Тем не менее, он не хотел тратить свой последний вопрос.

— Я знаю путь, — согласился он.

— Тогда зачем понапрасну тратишь время?

— Потому что ты хранительница тех врат, — ответил он. — И раз боги не дали мне разрешения, то ты должна впустить меня. Нельзя просто так войти во Внешнюю тьму, и ты знаешь больше, чем говоришь. Ты пыталась предупредить меня о чем-то, но тогда я спешил.

— Ты готов заплатить за ненужную информацию? Желаешь использовать свой последний вопрос, чтобы получить бесполезный ответ? Очень непрактично.

— Почему я должен платить за то, что ты обещала бесплатно? — хитро спросил Гидеон.

— Однажды я расскажу, но не сегодня. А теперь уходи! И будь осторожен. Крылатые знают о твоих планах. Они попытаются помешать тебе. Помни, как только покинешь мой остров и пока не пройдешь через врата, ты в опасности. Но прежде чем войти, убедись, что это именно то, что ты хочешь. Это я говорю бесплатно.

— У меня нет выбора, — ответил Гидеон. — Наблюдатели все решили, не спросив моего мнения. Карать меня — это одно, но наказывать Рианнон — совершенно другое. Я знаю об опасности и буду осторожен.

— Ложь. Ты понятия не имеешь об опасности, что поджидает тебя за пределами моего острова, Повелитель Тьмы. Боги прокляли тебя, но в тоже время избавили от необходимости управлять Внешней тьмой. Не думаю, что это случайно. А теперь иди! Ворота открыты.

Гидеон колебался. Надо ли задавать последний вопрос? Но который из них? В его голове крутилось так много вопросов. Но он уже получил ответ на один. Это лучшее, на что он мог рассчитывать. Вот только оставалась еще одна деталь, которую Лавилия не объяснила, и без этой информации он не мог уйти.

— Я хочу знать кое-что, и это не один из твоих проклятых вопросов, за которые ты, Лавилия, так любишь брать плату, — произнес он. — Что с перьями, которые ты взяла у меня? Ты обещала, что они вновь появиться у меня, когда понадобится…

— К тебе уже вернулось одно, — ответила Лавилия

Ее голос словно растворялся в тумане.

— Не вздумай уходить раньше, чем все объяснишь мне! — предупреди он ее.

— Мы связаны особыми узами, темный, — ответила она из густого тумана. — Но то, что ты насаживал меня на свое великолепие между ног, не дает тебе никаких привилегий. Между нами всегда существовала тесная взаимосвязь, но ты был слишком занят, чтобы разглядеть ее. Я не жду, что ты познаешь тайны моей магии, но, пожалуйста, обрати внимание! Только тебе решать, когда потребуется перо. Мысленно позови меня, и твои перья вернуться к тебе. Не трать их понапрасну. У тебя осталось всего два пера. Тщательно подумай, прежде чем связаться со мной, Повелитель Тьмы. Одно из них дарует жизнь, а другое — смерть. Это все, что я могу открыть тебе бесплатно. Дальше думай сам! И пусть боги будут к тебе милосердны, мой опрометчивый недотепа…

Голос Лавилии смолк, как только Гидеон перестал о ней думать. Теперь только одно имело значение. Повелитель взмыл вверх в надежде, что у него получиться попасть во Внешнюю тьму. Из-за скорости он снова испытывал возбуждение. Ветер ерошил его перья, делая полет невыносимым, не говоря уже о ноющей ране, которую необходимо было обработать, но на это не было времени.

Лавилия не преувеличивала. Наблюдатели, выстроившись в два ряда, охраняли врата во Внешнюю тьму. Он насчитал восемь, нет десять крылатых существ с извивающимися молниями в руках.

Небо вспыхнуло, но Гидеону удалось уйти от удара. Молнии сыпались градом, взрываясь в перекрестном огне, но он уворачивался от них. Существовал только один путь во Внешнюю тьму, и его охраняли две шеренги крылатых наблюдателей. Гидеон не мог просто обойти их, ему придется рискнуть. Член горел, мешая двигаться. Из-за раны кружилась голова. У него почти получилось. Только одна молния достигла цели. Удар пришелся по раненому крылу, вырвав нечеловеческий крик из пересохшего горла. Позади остался целый ряд наблюдателей. Через второй ему тоже удалось прорваться. Яростными ударами он отшвырнул наблюдателей прочь.

Вдруг раздался пронзительный крик Рианнон. Она звала его. Неужели ему показалось? Галлюцинации на почве помутнения рассудка? Но крик повторился вновь, еще громче и отчаянней. У него даже сердце екнуло в груди. Нет, это не галлюцинация. Усиленный туманом, ее голос эхом отразился от врат во Внешнюю тьму. Гидеон бросился на помощь.

Удары молний отскочили от колонн, за которыми скрылся Гидеон, и не один крылатый не полетел следом. Теперь он убедился, что рассказы о наблюдателях, защищающих врата, правда. Оказавшись в жуткой темноте, он прислушался. Ему потребовалось всего ничего, чтобы привыкнуть к этой тьме. И вдруг он увидел Рианнон, которая барахталась в воде. Он кинулся вниз и, подхватив девушку на руки, снова взлетел к небу. Сердце бешено стучало. Член затвердел. От погружения в ледяную воду крылья шипели и искрились. Вместо дыма от них исходил пар.

Он почувствовал такое облегчение, что застонал. Сейчас ничего не имело значения. Только Рианнон. Она снова с ним. У него на руках. Он подлетел к берегу и положил ее на смятый тростник.

Его руки шарили по женскому телу. Дрожащие пальцы наткнулись на упругую грудь и затвердевшие соски. Огонь промчался по телу, возбуждая плоть до такой степени, что казалось, брюки из кожи угря порвутся.

Рианнон обняла его за шею.

— Я плохо плаваю на глубине, — призналась она и зарыдала. — Я просила лодочника отпустить меня, но он исчез, а я упала в воду!

— Они отдали тебя лодочнику? — Гидеона охватила злость. — Подонки! С его плоскодонки нельзя вернуться.

— Он не хотел брать меня без денег, но они заставили его.

— Лодочник — помощник Смерти, Рианнон, — ответил он. — Ты не представляешь, как тебе повезло. Возможно, ты жива, потому что являешься моей парой. Мы с ним… давние враги… Пару раз лодочник и я… друзья-враги.

— Значит, он здесь главный? — спросила Рианнон.

— Нет, он сделал то, что доложен был. Если бы мне представился случай, то я, возможно, поговорил бы с ним.

— Тогда кто?

— Лучше с ним не встречаться, — ответил Гидеон. — Рогатый сатир — наполовину человек, наполовину козел. Он любит изощренные пытки. Его зовут Рэвелл. Никогда не произноси его имя. Стоит трижды позвать его, как он появится и откроет яму с вечным огнем. — Гидеог побледнел и быстро добавил: — Но ты не бойся. Мы подождем здесь, пока наблюдатели не уйдут, а потом покинем это богом забытое место, чтобы найти уголок в мире, который примет нас.

— Твои крылья кровоточат, — всхлипнула она и погладила его окровавленные крылья.

Даже самое слабое прикосновение к его крыльям будило проклятое возбуждение, которое было сильнее разрывающей боли. Ее нежное, сексуальное поглаживание наполнило перья магией, и Гидеон уступил, позволяя желанию взять верх.

Повелителю было неудобно в таком положении. Вес тела давил на крылья, но он не думал ни о чем, кроме как о желании, вызванном ее лаской. Конечно, глупо заниматься любовью в столь опасном месте, где от него требовалось максимальная сосредоточенность, но из-за проклятия необузданное желание охватило его.

Он застонал.

— Ничего страшного, — произнес он. — Я не умру от ран. Боги отказали мне в этом. Я выживу и исцелюсь.

— Ты не остановил меня, — пробормотала она, все еще поглаживая перья.

Гидеон пожал плечами и горько засмеялся.

— Сейчас уже слишком поздно останавливаться, любовь моя, — ответил он. — Если бы мне хватило ума вывести нас отсюда или вообще не попадать в это место.

Рианнон вытерла слезы со своих щек и расстегнула брюки Гидеона. При этом у нее оставался по-прежнему испуганный вид. После вынужденного купания в холодной воде ее била дрожь. Это так тронуло Повелителя.

Погрузив пальцы в ее волосы, Гидеон нежно поцеловал девушку и, почувствовав на губах солёные слезы, проник языком в ее рот. Рианнон таяла и цеплялась за него изо всех сил, пока он гладил и ласкал ее. Несмотря на шквал эмоций, разбуженных проклятием, она с готовностью отвечала на его нежность. Девушка чувствовала себя продолжением Гидеона, ощущала любовь в каждом его поцелуе. Она дарила ему всю себя — всю свою страсть, вкладывала душу в каждый глубокий и пылкий поцелуй.

Больше не в силах сдерживаться Гидеон расстегнул брюки и освободил пульсирующую плоть. Рианнон провела по гладкой, словно атлас, коже. Свободный от брюк горячий член выпрямился во всю длину. Девушка ахнула, и Гидеон проглотил звук с жадностью голодного, попавшего на пир.

Теперь она принадлежала ему, а он ей. Казалось, что у них на двоих одно дыхание и одно сердце. Сила их страсти выходила за рамки обычной похоти. Именно этого Гидеон и ждал с незапамятных времен: любви, не знающей границ, от которой невозможно отказаться.

Прохладная рука Рианнон, скользящая по члену, заставила его сердце учащенно биться. Заниматься любовью, лежа на спине, было роскошью, которую он никогда не позволял себе.

С одной стороны, тяжесть его тела давила на чувствительные крылья, вызывая дополнительный прилив сексуальной энергии, граничащей с животной страстью. С другой — он чувствовал себя некомфортно из-за ранения.

Но здравый смысл отступил. Повелитель застонал, когда Рианнон подвела головку члена к лону, а ее нежные руки сжали его обнаженные плечи.

Гидеон чувствовал ее страсть. Нежные ладони скользнули ниже, задев чувствительный сосок. Он мог бы кончить через мгновение, но ему нравилось смаковать и растягивать удовольствие, балансировать на грани сознания, прежде чем сдаться и полностью подчиниться желанию. Да, здравый смысл принимал участие, пока безумное желание не поглощало его так же, как и сейчас. Он выгнулся и вошел в ее влажное лоно.

И когда Гидеон уже думал, что не в силах больше сдерживаться, Рианнон полностью вобрала его в себя. Двигаясь на нем, Рианнон откинула голову назад, а ее длинные волосы каскадом упали на спину, дразня его бедра. Ритм ускорился, и с каждым движением он проникал все глубже и глубже, пока ее матка не начала ласкать чувствительную головку члена.

Простонав ее имя, Гидеон дотянулся до упругих грудей, лаская большими пальцами ее твердые соски. Он медленно провел ладонями вдоль женского тела, дошел до талии, спустился к полным и мягким бедрам, а затем властно приподнял и снова опустил на свой член. Давление на крылья усилилось. Волна огня промчалась вдоль позвоночника. Гидеон и забыл, каким может быть настоящий оргазм. Сначала он, словно пожар, промчался по телу, а потом стал накатывать волнами, пока Рианнон не осушила его полностью.

Он чувствовал, как она кончает, как льются ее соки. Он почувствовал это вновь, когда она кончила еще раз. Рианнон коснулась его крыльев, и его бедра снова приподнялись, толкнув член в пульсирующие глубины.

Его тело словно стало машиной, над которой он потерял контроль. Гидеон безостановочно двигался внутри нее, вызывая множественные оргазмы у обоих, которым, казалось, не будет конца.

Он даже забыл о боли, испытывая неземной экстаз от секса с женщиной, сидящей на нем. Запретная позиция для такого, как он. Поза не для смертных или бессмертных любовников. Поза, подходящая лишь богам. Это было нечто такое, на что он из-за проклятия не имел никакого права. Но на этот краткий миг в череде бесконечности он забыл об опасности и лежал в жарких объятиях Рианнон. Охваченный чувственной эйфорией, он был готов умереть за эту чистую связь, и хотел больше, намного больше.

А потом, насытившись, они просто лежали в объятиях друг друга. Засыпая, Гидеон признал, что спать на спине и обнимать любимую не так плохо. Когда он проснется, то сможет снова и снова любить ее. Он не помнил, когда последний раз так засыпал. Наверное, вечность назад. Несмотря на боль и чувствительность крыльев, Повелитель решил, что один раз можно поспать и так.

Таинственная тьма окутала их. Только маленькие огоньки безобидно кружились над болотом, разгоняя непроглядную тьму. Ни человек, ни животное не нарушал тишину вокруг, что само по себе было подозрительным. Но Гидеона это не волновало. Он начал дремать, когда Рианнон прошептала:

— Не нравятся мне это место, Гидеон. Здесь страшно. Думаешь, наблюдатели еще не улетели?

— Вряд ли, — ответил Гидеон, обнимая ее еще крепче. — Мне не нравится это место даже больше, чем тебе, но зато здесь нет бесконечных ударов молний. Крылатые остались по ту сторону врат, поэтому перед возвращением мне надо залечить раны. Нам нужен отдых, Рианнон. Сейчас у нас есть время на передышку, а потом мы попытаемся прорваться.

Она вздохнула и поменяла положение в его объятиях. Он снова был возбужден, но пытался игнорировать свое желание.

— Что это? — спросила она, указав на пляшущие болотные огоньки.

— Огни болота, — ответил Гидеон. — Блуждающие огоньки, которые сбивают с дороги. Озорники-шутники, чьи шалости не всегда безвредны. Интересно, за какие проказы их сослали сюда?

Рианнон встала на ноги.

— Слушай, я думаю, они зовут нас.

Гидеон схватил ее за руку.

— Нет! — предостерег он. — Никогда не следуй за огнями болота. Они заведут тебя в такую глушь, что ты не найдешь пути назад. Видишь? Их магия действует даже на расстоянии. Они заманят тебя в болото! Останься со мной. Я давно не спал. Мне надо отдохнуть, чтобы поправиться. Я попытаюсь не спать, но в случае, если я все же засну, ты должна оставаться рядом со мной.

Рианнон освободилась от чар болотных огней и бросилась в объятия Гидеона. Он застонал, почувствовав, как ее грудь прижалась к его обнаженному торсу, а лобок коснулся его эрекции. Сон или явь, но ее мягкая плоть льнула к твердому члену. Он будет брать ее снова и снова, пока не падут оковы его зловещего проклятия, пока не наступит утро в этой тьме, не знающей дня и ночи.