Повелители Тьмы

Глава 6 ВОЙНА ЧЁРНЫХ БОЛОТ

Замок Шимес сдался сразу. Собственно, сопротивления и не было. Солдаты, защищающие неприступную крепость, давно уже были подготовлены лазутчиками Аматия и поэтому вышли с белыми тряпками задолго до того, как основные силы молодого императора обступили скалы, на которых высился замок.

Это была самая короткая и самая бескровная война, которую я видел. Аматия был всего лишь ребёнком, но его ум мог поспорить с умом взрослого. Например, он совершенно отчётливо понимал, что чем меньше пролито крови простых людей, тем больше славы достаётся их королю.

Я влетел в замок одним из первых и, пока шли мелкие разборки из-за трофеев, обшарил все комнаты замка в поисках Илонеи или каких-то следов её пребывания. Но ничего, напоминающего мне мою будущую жену, не было, разве что опустевшая клетка, которая бесполезной рухлядью валялась на полу.

Сказать, что я был расстроен, нельзя, но я уже несколько раз корил себя за то, что не вернулся в замок сразу же. К тому же у меня была прекрасная возможность перехватить беглецов и взять их тёпленькими. Но не в моих правилах долго страдать над тем, чего уже не вернуть. В голове возникали новые планы, и тело рвалось выполнять их.

Подошёл Пьер Абан. Рукой указал на лежащую на боку клетку, поинтересовался:

– Здесь?

Я молча кивнул головой. За последние дни мы близко сошлись с великаном. И не потому, что он был, как и я, варрканом. Пьер оказался весьма интересным парнем, у которого в голове, кроме серебра, меча и нелюдей, оставалось достаточно много места для серьёзных разговоров и просто весёлого трёпа.

– Ты не хочешь спуститься посмотреть на одну очень занятную комнату, король уже там.

Я нехотя согласился. День близился к концу, и до следующего утра нечего было и думать выходить из замка. Холодные ветры с гор принесли дождь, и за стенами замка начался настоящий потоп. Двигаться по горным дорогам в темноте было настоящим безумием.

Догнав удаляющуюся спину Пьера, я поинтересовался:

– Когда Аматия собирается выступить к Черным Болотам?

Пьер на ходу отдавая распоряжения, направленные на охрану короля, неопределённо помахал рукой.

– Аматия хочет переждать сезон ветров в замке.

– Но это займёт много времени!

– Файон! В конце концов, Аматия – король, а мы всего лишь можем дать ему тот или иной совет.

– Тогда нам нужно настоять на том, чтобы выступить завтрашним утром.

Пьер замедлил шаг и повернулся ко мне.

– Я знаю, что служит причиной твоей спешки, и искренне хочу помочь тебе, но ты забываешь, что Аматия и его люди – всего лишь простые солдаты. Они не такие выносливые, и если мы выступим завтра же, то недосчитаемся многих воинов. Горы не любят суетливых.

В чём-то Пьер был, конечно, прав. Горы убили бы многих, а король слишком хорошо относился к своим солдатам.

– Но я не могу сидеть сложа руки.

Пьер Абан почесал переносицу:

– У меня есть идейка, но боюсь, что некому будет охранять жизнь короля.

Интересно, о чём это он?

– Кстати, мы уже пришли, – Пьер распахнул передо мной двери.

Я протиснулся в узкие двери и оказался в комнате, где уже находились Аматия и несколько воинов из его личной охраны.

– А, Файон! Я давно уже жду вас!

Подойдя к королю, я без тени улыбки пожал его руку.

– Пьер заинтриговал меня. Он сказал, что это очень интересная комната. Не вижу в ней ничего необычного.

– Пьер немного преувеличивает, но, в основном, он прав. В этой неинтересной комнате есть место, на которое стоит посмотреть.

Аматия ухватился за наши ручищи и потянул к совсем маленькой дверце, которой я не заметил с самого начала. Мне пришлось согнуться пополам, прежде чем втиснуться в маленькую каморку. Пьер беспросветно застрял и теперь старался втиснуться с помощью своих солдат.

Глаза быстро привыкли к полумраку, и я действительно заинтересовался каморкой.

– Пьер сказал, что ты гораздо лучше него разбираешься в подобных вещах? – маленький король старался зажечь факел, но у него ничего не получалось. Всё-таки король, да к тому же ещё и ребёнок.

Я отобрал у него факел.

– Спички – это не игрушка! Зачем делать то, что не умеешь?

Аматия совершенно равнодушно отнёсся к моим подковыркам. И вообще, после того как я вернулся из-за Края Света, мой авторитет поднялся слишком высоко. Даже Пьер все чаще называл меня Вашим Величеством. А Аматия принимал меня как равного, а иногда даже считал себя ниже, так как:

– Я не совершил столько подвигов, как ты, и мой народ относится ко мне просто как к королю, а не как к герою.

Я успокоил его самой банальной фразой:

– Какие твои годы!

Комнатушка представляла собой помещение для занятий оккультизмом. Стены были задрапированы белым материалом. Кроме нескольких шкафов для хранения амулетов и разной гадости, в углу стоял жертвенник, в данный момент покрытый засохшей кровью.

Посередине был нарисован круг диаметром примерно в два метра.

– Что это? – король склонился к кругу.

– Это пентаграмма Агриппы, своеобразный магический круг, который предохраняет от того, что, возможно, происходило в этой комнате.

Я присел на корточки и внимательно посмотрел на рисунок. В пятиконечной звезде стоял человек. Центр круга приходился как раз на его пупок.

У меня, как и у всякого варркана, были коекакие знания по этому предмету, но заниматься этим никогда не приходилось. Это занятие скорее подходило ведьмам и магам-самоучкам.

– Для чего Шимес было всё это нужно?

О, маленький король! Как мне ответить тебе на этот вопрос? Зачем людям власть и богатство? Зачем людям власть над духами?

– Здесь Шимес разговаривала с потусторонними силами.

– С нелюдями? – глаза Аматия распахнулись.

Нелюди – лишь малая часть скрытого Зла.

Существует целая компания потусторонних сил, которых по желанию человека можно вытащить на свет и заставить повиноваться. Но для этого нужно многое знать и уметь. Иначе вызванный дух просто уничтожит того, кто его вызвал.

– Они похожи на Повелителей Мрака, о которых ты рассказывал?

– Кто знает! Может быть, да. А может быть, и нет. С тех пор как я в этом мире, я ни разу не слышал, чтобы кто-то занимался подобной чепухой. Духи слишком непредсказуемы, и, чтобы удержать их, нужны не только знания, но и что-то большее.

– Что?

– Внутренняя сила. Если хочешь, называй её внутренней злостью. Духи понимают только её. Слабый не заставит вызванного духа принести даже стакан газировки.

– А что такое стакан газировки?

Мальчик слишком любопытен, а я слишком болтлив.

– Это не нужно знать маленьким мальчикам, забудь! В данный момент меня больше интересует, чья кровь пролилась на жертвенный стол, – несколько секунд тишины. – Аматия, завтра я уйду один, Пьеру ничего не говори. И не удерживай меня. Когда-нибудь ты поймёшь, что чувствует влюблённый человек.

Раздался треск ломающегося дерева, и Пьер ввалился в комнату с дверной коробкой на плечах.

– Какого дьявола в этом замке такие маленькие двери!

Мы с Аматия переглянулись и еле сдержали улыбку.

– А мы, собственно, уже уходим отсюда, вы давил король и, не сдержавшись, прыснул.

Пьер угрюмо посмотрел на нас и начал молча выбираться обратно.

– Так какого чёрта я сюда лез?

Аматия, глядя на спину варркана, тронул меня за руку.

– Почему я ничего не должен говорить ему?

– Если Пьер узнает, что я собираюсь уходить, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Когда мы вышли вслед за Пьером, последний поджидал нас снаружи с весьма обиженной физиономией.

– Ну что? Нашептались, заговорщики?

Я не стал обращать внимания на ворчание Пьера Абана. Среди окружавших нас воинов он был обычным человеком и с честью выполнял роль личного телохранителя.

– Шимес не только ведьма, она, ко всему прочему, вызывала духов.

Только варркан мог понять, какая опасность таилась в моих словах. Человек, получивший доступ к потустороннему миру, был весьма опасен. Если ему везло, он получал неограниченную власть не только над силами Зла, но и над душами живых людей, что гораздо опаснее.

– Думаю, Шимес добилась не слишком больших успехов, – говорил мне варркан, когда мы следовали за Аматия в центральный зал. Разговор происходил на уровне звука, недоступном человеческому уху. – Иначе она б давно прибрала к рукам империю.

– Я думаю несколько иначе, – возразил я. – Шимес сумела не только перейти в мой мир, но и украсть Глаз Дракона. Непонятно, почему он до сих пор у неё. По всем правилам, камень должен был вернуться ко мне в первую же минуту. Но этого не произошло, и это меня часто настораживает. К тому же, этот перстень на руке её любовника, он ничего не напоминает тебе?

Пьер Абан задумался.

– Когда-то в замке Корч, я слышал от волшебников о существовании "Перстня, Открывающего Ворота". Но все это считалось сказками.

– В этом мире действительно нет сказок, а кольцо существует. Я – прямое доказательство этого. Именно с помощью кольца меня заставили перенестись в этот мир.

– Значит?

– Это значит только одно! Каким-то образом Шимес всё-таки сумела проникнуть в потусторонний мир и нашла там новых союзников. Отсюда понятно, почему она бросила замок и ударилась в Чёрные Болота. Имея такого союзника, ей незачем было рисковать, разбираясь со своими воинами. Думаю, что наш поход в Чёрные Болота будет непростым занятием.

– Что ты предлагаешь?

– Об этом я сейчас и скажу королю.

Мы достигли центрального зала и расселись вокруг накрытого стола. Когда варрканам и мальчикам-королям нечего делать, они занимаются чревоугодием.

Король подозрительно посмотрел на нас, и в его глазах блеснуло взрослое понимание.

– Я вижу, сегодня мне предстоит услышать много интересного?

Даже для короля Аматия был слишком разумным человеком, если не принимать во внимание его молодой возраст.

– Файон хочет предложить план проведения военной кампании, – заявил Пьер и отправил в рот первый кусок мяса.

Я немного поковырялся в тарелке и, так ничего и не выбрав, положил трезубую вилку на место.

– Всем выйти! Я хочу остаться наедине со своими друзьями!

Воины выполнили приказ короля, а я про себя похвалил Аматия за проявленную мудрость.

– Ну, Файон, что ты там придумал? Какой будет война, и что ожидает мою армию? – голос короля был твёрд и не допускал никаких двусмысленностей.

Войны не будет!

По тому, как Пьер и Аматия перестали жевать и уставились на меня, я понял, что их несколько удивила такая постановка вопроса.

– Я не буду сидеть в замке и ждать, когда Шимес отправит меня к моим предкам, – еле сдерживая гнев, сквозь стиснутые зубы сказал король.

– Что ты задумал? – это уже Пьер. Он тоже не совсем понимал, о чём, собственно, речь.

Я откинулся на спинку кресла и на одном дыхании выложил свой план.

– Судя по всему, Шимес и все, кто нас интересует, действительно скрылись в Чёрных Болотах. Но все мы прекрасно знаем, что простым смертным вход туда заказан. После посещения магической лаборатории я сделал вывод, что Шимес имеет прямой доступ к потусторонним силам, в сравнении с которыми обыкновенные нелюди – просто дети.

Брови Аматия нахмурились, но я не подал виду, что заметил, как обидели его мои слова.

– Вести всю армию в Болота, значит сознательно обрекать её на гибель. Обыкновенное железо не причинит никакого вреда нежити. Это вы знаете без меня. Плюс к этому всё то, что я сказал о Шимес. Поэтому я предлагаю: армию оставить на границе империи, а в район Чёрных Болот отправить небольшую экспедицию, вооружённую оружием, действительно способным нанести вред нелюдям. Но этот отряд должен избегать прямых столкновений с нечистью. Он должен найти Шимес. Это всё.

– Кто поведёт отряд? – губы короля превратились в тоненькую щёлку.

Кажется, мне удалось убедить короля. Что касается варркана, то создавалось такое впечатление, что ему все до фени. Пьер безразлично ковырялся в зубах. Но я-то знал, что под маской скрывается острый и цепкий ум варркана.

– Отряд должен вести опытный человек, я снова посмотрел на Пьера. Тот оторвался от своего занятия и, не глядя на меня, спросил:

– А почему не два опытных человека?

Король не дал мне ответить на этот щекотливый вопрос.

– Файон прав. Мы не должны рисковать всей армией. Необходимое оружие будет изготовлено по моему указанию через два-три дня.

Пьер! Ты должен возглавить отряд. Людей выберешь сам. У тебя прекрасная гвардия. Я пойду с вами.

– Ни в коем случае! – вскричали мы с Пьером в один голос.

Король вскинул брови:

– Разве я не король и не имею права распоряжаться своей жизнью? К тому же – Шимес мой враг, и именно я должен пресечь её посягательства на меня и мою империю.

Я остановил короля и как можно спокойнее сказал:

– Аматия, позволь мне сказать тебе, как король королю. Ты, – тут меня прорвало, – ты мальчишка, который лезет во все дырки. Ты торопишься умереть в свои десять лет? Разве ты хочешь, чтобы твоя империя осталась без императора? У тебя есть армия, у тебя есть верные слуги и, наконец, у тебя есть верные друзья.

Позволь уж им самим разбираться со всем этим дерьмом. А ты сиди спокойно и не суй свой нос куда не следует. Все!

Я брякнулся на своё место и уставился в потолок, ожидая бури.

Король Аматия встал, его кулаки побелели, а лицо, наоборот, покраснело. Он был поистине прекрасен в своём королевском гневе. Но голос его был на удивление спокоен и тих:

– Если бы я был таким же большим, как вы с Пьером, то вызвал бы тебя на поединок.

Но, так как я слишком мал для этого, я принимаю твои слова, как истину и повинуюсь им.

Но только не смей больше говорить мне такие слова.

Вот тебе и мальчишка. У него больше ума, чем у меня. Осадил он меня здорово.

– Извини, Аматия. Просто я хочу, чтобы ты жил немного подольше.

– Я принял твои извинения. Давайте перейдём к делу.

– Кстати, о деле! – подал голос Пьер, который до этого весьма равнодушно наблюдал и за мной, и за королём. – Мне не совсем понятен один пункт. Почему я должен возглавлять отряд? Что будет делать Файон? Ты не ответишь мне, мой дорогой друг?

Голова Пьера мотнулась и повернулась ко мне.

– Я буду работать один.

Пьер усмехнулся.

– А тебе не кажется, что среди нас существует ещё один варркан, который тоже привык работать один? Чем я хуже тебя?

Если бы я не знал этого парня, то подумал бы, что он нарывается на скандал. Но в его словах была доля правды. Становясь во главе отряда, он обрекал себя на бездействие, как варркан. Было бы лучшим вариантом, если бы он был со мной или, по крайней мере, один. Но тогда отряд останется без инструктора.

– У меня есть встречный план, уважаемые варрканы.

Послушаем, что скажет король, тем более, что я не знаю, что ответить Пьеру.

– Я предлагаю следующее. Отряд из моих гвардейцев будет находиться на границе болота Чёрных Облаков. А ты, Файон, и ты, Пьер, отправитесь вдвоём искать Шимес и, только найдя её, воспользуетесь, в случае необходимости отрядом, – король на секунду задумался и с детской настойчивостью добавил, – во главе которого буду стоять я. Мне кажется, что дело идёт именно к этому.

Варркан Пьер громко захохотал. Даже я улыбнулся.

– Вот это король! Ай да Аматия. Ты сказал то, что было нужно. Не правда ли, Файон? Он предложил дело!

Глаза Пьера и умоляющие глазки Аматия уставились на меня. Я пожал плечами. Ну что ж.

Если Пьер считает это хорошим планом, то я нахожу его ещё лучше.

– Я соглашусь с вами только при одном условии.

– Каком? – разом спросили Пьер и король.

– Если ты, Пьер, перестанешь храпеть по ночам.

Утро следующего дня было таким же пронизывающим и дождливым, как и все дни этой мерзкой зимы. Король проводил нас до ворот.

– Отряд будет ждать ваших вестей месяц.

Если их не будет, то мне придётся ввести в болота всю свою армию. Я разорю всю империю, но вооружу солдат серебром.

На нас с Пьером уже накатило то состояние, при котором варркан мало говорит и не тратит зря ни капли энергии. Мы лишь кивнули и, пожав маленькую королевскую руку, стали спускаться вниз. Там, под горами, в двух днях пути нас ждали болота Чёрных Облаков.

На моей спине покоился "Лучший", сумки были полны еды, а рядом шёл хороший попутчик. Что ещё нужно варркану?!

Два дня пути не изобиловали особыми приключениями. Всё было как обычно в подобных путешествиях. К вечеру первого дня нам попалась небольшая группа местных грабителей, которые по ошибке приняли нас за простых торговцев. К сожалению, таковыми мы не оказались, и парни пожалели, что выбрали нас в качестве своих предполагаемых жертв. Деньги у нас имелись, но мы почему-то не пожелали с ними расстаться добровольно. Ребята не поверили и потом очень раскаивались в своём неверии. Мы их отпустили на волю раздетыми и разутыми.

Этой же ночью на нас вышла небольшая стая волков. Это не те волки, что водятся в земных лесах. Нам пришлось немного помахать мечами, прежде чем вожак не понял, что тут ему ловить нечего и не увёл сильно поредевшую стаю подальше от странных людей.

На второй день на нас набрёл неведомо каким образом отбившийся от своих оборотень, с которым разговор был вообще коротким. Мой меч снёс его голову в тот момент, когда меч Пьера ковырялся в его брюхе.

Так что, когда мы достигли границы болот Чёрных Облаков, у нас было о чём поговорить.

Болота Чёрных Облаков простирались перед нами, необозримые и таинственные. Даже у волшебников Корч было очень мало сведений об этих местах. Считалось, что это самое гиблое место, где в избытке самый широкий выбор нелюди всех мастей.

Люди обходили эти места далеко стороной, и у варрканов никогда не возникало надобности посещать эту территорию. Это был оплот нечистой силы, где она могла спокойно развиваться. Существовало даже мнение, что именно с этих мест началось повальное нашествие нечисти в людской мир. В этом не было ничего Удивительного, так как обширные территории, носящие обобщённое название болота Чёрных Облаков, могли скрывать в своём чреве чёрт знает какие тайны.

– Невесёлая картинка, – проворчал Пьер, укладывая сухие ветки для костра. – Одна грязь, и ничего похожего на жизнь.

– А ты думал, что мы отправляемся на курорт?

Я уже принёс свою долю веток и теперь беззаботно валялся на клочке зелёной травы, которая здесь ещё росла.

– Что такое курорт?

– Курорт? – я перевернулся на живот, положил подбородок на руки и мечтательно зажмурился. – Это такое место, друг мой, где много тёплого солнца и мягкого песка на берегу моря.

Это такое место, где много раздетых женщин, сладкого мороженого и масса всевозможных удовольствий. Где не надо постоянно бояться опасности и нелюдей. Единственно, что там плохо, так это то, что могут увести одежду.

– Счастливая земля, – вздохнул Пьер. – Я бы хотел побывать там.

– Может, когда-нибудь и попадёшь. А пока давай хоть немного просушим одежду и закусим.

Мы немного просушились и подзаправились.

– Ну что? Передохнем и пойдём?

Пьер был не против, только спросил:

– Жрать-то что будем? В болотах ничего нет!

– Протянем.

Накопленной нами энергии должно хватить надолго. Можно дать желудку команду, и он перестанет посылать в мозг голодные сигналы.

Но я полагал, что до этого дело не дойдёт. Я прикидывал, что при нормальном ходе дела мы задержимся в болотах максимум на неделю. А столько варркан может спокойно обойтись без пищи.

– Файон, – Пьер валялся рядом со мной, задумчиво глядя на моросящее небо. – Я знаю, что ты не такой, как мы, варрканы. И я знаю, что тебе известны вещи, которые мы, варрканы, отвергаем Кодексом Чести. Что значит любить?

Болезнь Пьера начинает прогрессировать, если он способен задавать такие вопросы. Если Шимес настолько сильно поразила его сердце, то будет опасно находиться рядом с ним, когда мы, наконец, доберёмся до этой ведьмы.

– Вот ты, например, – продолжал Пьер, что ты чувствуешь, когда любишь свою Илонею?

– Чувствую? – я вскочил на ноги и заорал: Конечно, я чувствую! Я чувствую, что твоё сердце начинает бешено колотиться, едва ты вспоминаешь Шимес! Ты влюбился в неё по самые кончики ушей! Ты предаёшь Аматия! Как ты можешь любить эту женщину?

– А как ты любил Илонею в любых её образах? – Пьер резко поднялся.

– Да! Но она… она…

Я весь кончился. Пьер был прав. И чего я взбеленился? Человек влюбился вопреки главному своему закону, а я лезу со своими нотациями. Чем я лучше его!

– Вот видишь, Файон. Ты начинаешь понимать, что я обыкновенный мужчина, а Шимес обыкновенная женщина.

– Так ты действительно влюблён? – пыл мой угас, и теперь я пытался разобраться в чувствах друга.

Варркан пожал плечами.

– Не знаю! Я только могу сказать, что с тех пор, как я увидел её образ в твоём сознании, мне приятно о ней думать. Я понимаю, что она наш враг, что она опасна, но не могу ничего с собой поделать.

М-да. Это слишком серьёзно, чтобы я мог понять эти чувства. А-а, ну и чёрт с ним, пускай любит, может быть, всё закончится как надо.

– Ладно, хватит расплываться. Пора идти.

Единственное, что я тебе могу обещать, Пьер: когда мы выловим Шимес и обезвредим её, я попрошу Аматия оставить ей жизнь. А там разбирайся сам.

– Значит, ты не станешь убивать её?

– Я постараюсь воздержаться от этого. Она всё-таки дама. А теперь пошли и не будем больше поднимать эту тему.

Затушив костёр и развесив на себе амуницию, мы, поплевав на мокрое небо, перешли границу, отделяющую нормальный мир от болота Чёрных Облаков.

Это название недаром имело такой гнетущий оттенок. Говорили, что именно в тёмных облаках, висящих почти у самой земли, зарождаются нелюди. Отсюда и название соответствующее.

Болото ничем не напоминало мне ту водяную грязь, в которую я попал во второе пришествие. Болото Чёрных Облаков было более сухим, и довольно часто нам попадались относительно чистые участки. По ним мы и старались двигаться в глубь территории. Где-то там, за Сухим Лесом, лежала конечная цель нашего рейда.

А пока нам приходилось постоянно быть наготове. Болото Чёрных Облаков не то место, где можно спокойно идти и насвистывать арию варяжского гостя. Здесь в любую минуту нас могла подстерегать опасность.

Я замкнулся в себе. Для меня пропали все ненужные мысли. Только одну щёлку оставил я в своём замкнутом мире. Сознание сцепилось с сознанием Пьера и держало нас вместе. Ноздри старательно ловили малейшие изменения в воздухе. Глаза выхватывали подозрительные тени и посылали их в мозг, где они тщательно изучались, и, соответственно, давался ответ, подымать тревогу или спокойно двигаться дальше.

Пока всё шло нормально. Пьер был в таком же состоянии, как и я, и его органы чувств точно так же шарили вокруг. Иногда наши сознания натыкались друг на друга, и я чувствовал мягкое пожатие и улыбался.

Раньше мне почему-то казалось, что варрканы, путешествующие вместе, приносят друг другу только лишние неудобства. Но то ли я был неправ, то ли Пьер был хорошо притерт ко мне, я, наоборот, чувствовал надёжность нашего спаянного союза. И надеялся, что варркан чувствует тоже самое.

Я уже почувствовал что-то странное впереди и только собирался предупредить Пьера, как он сам разорвал наше молчание.

– Впереди, шагов двести, сведений нет.

Нормальным языком это означало, что впереди показался объект. Расстояние до объекта около двухсот шагов, и Пьер не имеет в своём мозгу матрицы, содержащей описание этого существа. Попросту он ни разу с таким не встречался.

Я имел немногим больше. С существом, которое в данное время торопливо приближалось к нам, я тоже не встречался, но в моём мозгу было его имя. Гемор. Коренастое существо человеческого роста, с нечеловеческими возможностями. В отличие от остальных нелюдей весьма неохотно нападает на людей, предпочитая более лёгкую и спокойную добычу в виде мелких грызунов.

В каком-то роде он был даже мне симпатичен. Несомненно, гемор приносил определённую пользу и его с большим трудом можно было считать нелюдью. Но тем не менее именно нелюдью он и был. В минуты раздражения гемор становился неуправляем и весьма опасен для людей.

Человеческое мясо он не употреблял. Похоже, он откручивал головы ради спортивного интереса. Для нас, варрканов, он был не опаснее любого оборотня, но меня заинтересовало другое.

Гемора было очень трудно вывести из сонного состояния, в котором он находился всю свою жизнь. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее.

Тем временем гемор уже был достаточно близко, и если я не хотел ходить с оторванной головой, то должен был позаботиться о своей защите. Пьер уже выхватил своё оружие и терпеливо поджидал в защитной стойке.

Как и все нелюди, гемор обладал отвратительным телом и не менее отвратительной мордой, усеянной мелкими острыми зубами. Создатель, наверное, отвлёкся, когда лепил его. Такими зубами можно откусить разве что головку сыра. Но зато создатель вовремя спохватился и приложил все своё умение, делая гемору лапы. Я бы даже сказал, что это были лапищи.

Мощные горы мускулов, заканчивающиеся плоскими лопатками ладоней с короткими, но толстыми пальцами. Все это дело венчали когти, больше походившие на ножи для разделки мяса. Вот такое симпатичное было существо.

Моя физиономия понравилась гемору больше, и он, мгновенно переменив направление, ринулся ко мне.

Когда на тебя движется такая туша, то главное – нанести всего один удар и сматываться в сторону.

Всё произошло, словно заученный урок. Меч с лёгким свистом вылетел из-за спины, метнулся к шее гемора, коснулся его и уже на излёте хватанул по лапе, которая тянулась ко мне. После этого шаг назад и в сторону. Меч, пропев свою песню, замер до следующего раза.

Гемор на какую-то секунду замер, затем по инерции проскочил немного вперёд и рассыпался на три равные части: туловище, голова и кисть. В местах, где побывал "Лучший", засеребрилось голубое пламя.

– Недурно! – Пьер носком сапога перевернул голову и посмотрел на срез. – Ты всегда так работаешь?

– Когда есть стимул, то всегда.

– Я рад, что в тот раз, когда мы с тобой сошлись на кулаках, я не выбрал меч. Можно мне посмотреть твой? Ведь именно из-за него ты исчезал на две недели. Можно?

Можно! Чего же нельзя.

Я вытащил "Лучший" и, перехватив за погасшее лезвие, протянул Пьеру.

Варркан взял его в руки, причмокнул, соглашаясь, что меч действительно хорошо сидит в руке, потом подошёл к небольшому деревцу и с моего позволения попробовал его на удар.

Я усмехнулся, наблюдая, как меч, неглубоко войдя в сухую древесину, застрял в ней и Пьеру стоило некоторых усилий вытащить его обратно. Недоуменное лицо варркана вызвало новые приступы смеха, и только нежелание обижать гордость варркана удержало меня от того, чтобы не расхохотаться.

– Чего-то я не понимаю. Как ты смог простым куском железа отхватить башку этой гадости?

Ничего не отвечая, я забрал меч и повернулся к дереву, около которого несколько минут назад мучился Пьер.

– Все обыкновенно и просто.

Сказав это, я осторожно положил лезвие меча на рогульку у верхушки дерева и ослабил руку. Меч под собственным весом заскользил вниз, разделяя ствол на две равные половинки.

– Все просто, – повторил за мной эхом Пьер Абан и несколько раз покачал головой, так ничего и не поняв. – Теперь-то я знаю, зачем ты мотался за этим куском железа. Почему он служит только тебе?

– Я его заслужил, – отделался я ничего не значащей фразой. Любое упоминание о том, что я обладаю ещё какими-то свойствами, кроме варрканских, я считал неуместным.

Пьер потёр ладонью щеку и изрёк голосом, полным уважения:

– Я рад, что ты взял меня с собой.

Зная характер варркана, я понял, что это высшая похвала, на какую способен Пьер.

А ещё через минуту мы шли молча, тщательно сканируя простирающиеся перед нами болота.

Основные неприятности начались на следующее утро, когда мы отдыхали после ночного перехода. По взаимному согласию, мы решили, что отдыхать будем днём, а двигаться ночью.

Мы едва успели задремать, как нас что-то подбросило вверх. Никакого сигнала со стороны сознания не поступало, и я совершенно не понимал, что происходит. Земля ходила ходуном, словно в лихорадке, вздрагивая и содрогаясь.

– Что это? – донёсся до меня голос Пьера, которого отбросило немного в сторону.

Можно подумать, я сам знал, что это такое.

Но пока сознание не обнаружило никакой опасности, я не видел поводов для беспокойства. Ну, пошвыряет немного, потом успокоится, если только…

Я хлопнул себя по лбу и устремил свою мысль вниз. И тотчас же тревожно зазвучал колокольчик, передавая сигнал тревоги Пьеру.

Он и сам понял, что происходит, и больше не задавал никаких вопросов. Мы поспешили обнажить оружие, нападение могло произойти в любое мгновение. Я постарался немного приблизиться к Пьеру. Это мне удалось, и вскоре мы весело тряслись на одном кусочке земли.

– Ког-да-о-ни-по-ле-зут? – толчки сделали речь Пьера похожей на испорченную пластинку. – Мне-у-же-на-до-е-ло!

Отзываясь на голос Пьера, почва под нами застыла, а в следующую секунду мы стояли по пояс в земле и вокруг нас визжала, извивалась и клацала зубами мохнатая братия випперов.

Мы не зря приготовили оружие. Не знаю, как Пьеру, а мне пришлось даже помогать левой рукой, чтобы сбросить с себя самых наглых нелюдей. А они действительно были наглыми.

Невзирая на наше оружие и прекрасно видя, чем кончается встреча с ним, випперы продолжали настойчиво наседать. Я кое-как выбрался из земли, получив при этом несколько весьма ощутимых укусов. Оказавшись на сравнительно твёрдой поверхности, я подскочил к Пьеру и, пока тот карабкался, освобождаясь от липких объятий грязи, защищал его спину. Поэтому, когда варркан оказался рядом со мной, он был в лучшем состоянии, чем я.

Не сговариваясь, а действуя чисто инстинктивно, мы стали друг к другу спинами и дали свободу своему воображению. Вот теперь дело пошло на поправку. Имея защищённый тыл, можно полностью погрузиться в раскрывшуюся перед тобой свалку, где каждый из нелюдей стремится занять место поближе. Нередко это удаётся ему и он получает приз в виде короткого удара мечом.

Вокруг нас разливалось серебряное сияние, исходящее от исчезающих тел випперов. Их становилось всё меньше и меньше, пока нам с Пьером не пришлось расцепиться и броситься вдогонку за разбегающимися врагами.

Меня часто убеждали, что все представители нечистой силы – весьма недалёкие создания.

Но чем больше я путешествовал и занимался работой варркана, тем больше убеждался, что все эти разговоры рассчитаны на обывателей.

Без сомнения, некоторая правда в этом была, но какая? Нелюди с самого начала не могли держать в своих лапах ничего, кроме заработанного зубами куска мяса. А сейчас?

Боболоки, разъезжающие на лошадях, с оружием в руке, разве они глупы? Оборотни, способные проникать сквозь стены, – это ерунда?

Да взять хотя бы випперов. Разве способно тупое существо понять, что все для него кончилось и следует сматываться?

Так что нелюди – достаточно сообразительные твари. А если брать во внимание, что они с каждым годом становятся все самостоятельнее, объединяются в отряды и даже в армии, то становится понятно, почему умные человеческие головы беспокоятся заранее.

Когда-нибудь придёт время, и та нелюдь, которая не умела ничего, кроме как жрать человеческое мясо, выйдет на улицы городов с транспарантами и политическими требованиями.

– Ты чего разулыбался? – недовольно покосился на меня Пьер, садясь рядом и протирая меч травой.

– Да так, мысли в голову всякие лезут.

– Мысли, это хорошо. Ты бы лучше подумал о том, как нам поскорее добраться до Сухого Леса!

– Думаешь, там нам дадут отдохнуть? Я в этом не уверен.

– Там хоть земля из-под ног уходить не будет. У меня аж в печёнке ёкнуло, когда в первый раз тряхнуло.

Варркан полюбовался мечом и затолкнул его в ножны.

– Ну что, тронулись, или спать будем?

– Пошли, – выдохнул я, подымаясь. – Я лучше подохну, а спать здесь не буду.

– Угу, – поддакнул Пьер, – жестковата постелька.

– И комаров полно.

То, что нам не удалось отдохнуть, было не слишком большой потерей, отдых для варркана тоже постольку-поскольку. Немного больше расход энергии да лёгкая головная боль, которая пропадает после быстрого вмешательства организма.

Нам пришлось несколько раз сворачивать в сторону, чтобы обойти большие пространства чистой воды. Жизнь здесь тоже была. В болоте пели свои нескончаемые песни лягушки, иногда пролетала осторожная птица, так что Пьер весьма оптимистично смотрел на встающую все отчётливее проблему убывающих запасов. У меня не было никакого желания ни ловить лягушек, ни пробовать их на вкус, но я хотел бы посмотреть, как это делает Пьер.

Вообще-то варрканы не очень щепетильны в вопросах пищи. Или, точнее сказать, варрканы далеко не гурманы. В меня тоже была вбита эта безразличность, но я бы ни за что не стал пробовать гадости типа мокриц и земляных червяков.

Пьер жалел мой желудок и старался хрустеть этими деликатесами, когда я поворачивался к нему спиной. Но меня выворачивало наизнанку даже от этого хруста, и я потребовал, чтобы Пьер делал это после того, как избавит меня от своего общества. Варркан недоуменно пожал плечами, но больше никогда не занимался этой экзекуцией. По крайней мере, при мне.

Мне кажется, что удача была на нашей стороне. Во всяком случае, пока мы дошли до Сухого Леса, на нас напали только випперы. Я не старался объяснить этот факт, но мне казалось, что даже эта мелочь каким-то связана с Шимес. Не могло быть такого, что болото Чёрных Облаков совершенно необитаемы.

Пьер, в свою очередь, полагал, что мы прошли без особых неприятностей, ещё ни о чём не говорит. Нелюди умнели и, возможно, поэтому отходили в глубь болот.

Как бы то ни было, мы тоже шли в ту сторону и с каждой минутой оказывались всё дальше и дальше от мест, где жили все остальные люди.

Сухой Лес был пока что тёмной полоской на горизонте. Если мы будем продвигаться так и дальше, то к утру доберёмся до него и уж там немного отдохнём. Хотя, может быть, именно там нам и не придётся отдыхать.

– Файон! Подойди-ка сюда!

Пьер держал что-то в руках. Я подошёл и вырвал из его рук кусок ткани. Я узнал этот маленький лоскуток. Это было единственное платье, которое я подарил Илонее перед нашей свадьбой. Когда она надела его, то расплакалась и сказала, что ей никто никогда не дарил таких красивых вещей. А красоты там было всего ничего. Но женщин трудно понять, особенно если это любимая женщина.

– Ну что?

– Они были здесь. Нет, вряд ли остались следы кроме этого куска, прошло слишком много времени. Но ясно одно, они направлялись в сторону Сухого Леса. Неясно, где они вошли в него, но это неважно. Илонея жива, и этот клочок может быть только её весточкой.

Я спрятал обрывок в карман и догнал Пьера.

– Я думаю, у нас есть шанс.

– Может быть. А что ты скажешь насчёт этого?

Варркан протянул руку к темнеющему лесу и указал на белое пятно, виднеющееся на его фоне.

– Трудно сказать, что это. Может быть, просто деревья, а может, и что похуже.

– Может, зайдём? – варркан искоса посмотрел на меня.

– Давай зайдём, – согласился я, считая, что не существует ничего, что помешает варркану быть вечно любопытным.

Я пристроился за спиной Пьера и, смахивая капельки воды с носа, посмотрел на небо. Облака действительно становились чёрными. С них постоянно капало, капало, и ещё раз капало.

– Как ты думаешь, что, это может быть? повернулся Пьер ко мне и показал белую полоску.

– А какая, собственно, разница? Это может быть всё что угодно. На то она и страна такая, непонятная.

Это действительно могло быть всё что угодно. Могла быть, например, ловушка. Шимес прекрасно знала, что если кто-то пойдёт по её следу, то не упустит такой замечательной возможности узнать, что это за явление. А может быть, это просто маленькое белое облако спустилось с неба и указывает нам дорогу.

– Прямо на него? – поинтересовался варркан.

– Конечно, мы же специально пришли сюда, чтобы во всём разобраться.

– И то верно, – согласился с моим доводом Пьер Абан.

Пространство перед Сухим Лесом было сплошь покрыто водой, но, на наше счастье, болото было неглубокое, всего по щиколотку, и ничего в себе не таило.

– Посмотри, кажется оно начинает исчезать, – сквозь чавканье трясины донёсся до меня голос моего сотоварища.

И действительно, белое облако словно втягивалось в полоску серого леса и растворялось в нём.

– Что бы это ни было, оно живое.

– Интересно, почему ты так думаешь?

– Не знаю, – варркан склонив голову на плечо и почесал ухо, – у меня такое чувство, что за нами наблюдают.

У меня было такое же ощущение, но я думал, что это всего лишь разыгравшееся воображение.

– Если нами интересуются, то следует нанести визит как можно скорее, пока этот туман или облако не исчезли совсем.

Пьер посчитал мои слова справедливыми, и мы ускорили шаг, насколько это позволяла засасывающая жижа.

Что мне нравилось в Пьере Абане, так это то, что он всегда соглашался. Что бы я ни предложил, он принимал это как должное, без единого слова. Собственно, и я старался следовать этому правилу, но у меня получалось немного похуже.

Мы выбрались из болота совсем близко от Сухого Леса. Он действительно был сухим. Ни одной зелёной веточки. Лишь одни голые сухие ветви, спокойные и застывшие. Ветер кудато исчез, и я только сейчас заметил, что небо перестало осыпать нас мелкими брызгами своих слез. Белого облака тоже не было видно, но это и к лучшему. Если нас не хотят встречать, не надо.

Тем не менее я продолжал чувствовать, как сотни глаз смотрят на нас. Неприятное ощущение, напомнившее мне мои пытки в пещере Шепотов. Будучи на Земле, я иногда почитывал фантастические романы и один из них напомнил мне о живых деревьях.

– Пьер, как бы ты отнёсся к тому, если бы эти деревья стали двигаться и разговаривать? задал я вопрос озирающемуся варркану.

– Я бы тоже подошёл к ним и поздоровался.

– Неплохой вариант. У меня такое впечатление, что это может произойти в любую минуту.

– Да нет! Это только чудится. Если за нами кто и наблюдает, то не эти засохшие палки.

Пьер подошёл к одному из деревьев, с опаской обошёл его и, убедившись, что ничего опасного ни в дереве, ни за ним нет, хлопнул по стволу ладонью.

Наверное, он и сам не понял, что произошло, так как подскочил на месте, и в его руках появился серебряный меч.

От дерева во все стороны разнёсся глухой звук, что-то вроде удара барабана, только в несколько раз насыщенней и полней. Пьер, наконец, сориентировался и, немного успокоившись, вложил оружие в ножны.

– Занятные штучки. Кажется, я слышал когда-то о поющих деревьях. Наверное, это они и есть.

Он подошёл к следующему дереву и легонько хлопнул его рукой. Раздался более высокий протяжный звук, и теперь в ушах было два звенящих тона, один уже затухал, а второй только набирал силу. Мне тоже стало интересно. Я и не заметил, как присоединился к Пьеру и стал колошматить деревья обеими руками.

– Ты послушай, какой звук! – удар справа и протяжный зов.

– А посмотри, какой у этого! – шлепок и новый жалобный звон.

– А вот этот как колокольчик! – и звон колокольчика.

– Вот это класс, поющие деревья!

… Колокольчик…?

До нас одновременно дошёл смысл сказанного, и мгновением позже наши клинки выскочили из своих ножен. Я только сейчас услышал, как жалобно надрываются мои колокола тревоги. Где?

Это приближалось так быстро, что не было возможности уклониться от встречи. Белое облако налетело на нас неожиданно и не обращая внимания на наши мечи. Я моментально вспомнил живой туман на Гнилом Болоте и замер, ожидая, как меня сейчас облепят тысячи жующих тварей. Ставить Круг Чистоты было поздно. Облако накрыло нас неожиданно и не давало нам ни мгновения на размышление.

Но пока ничего страшного не происходило.

Я был жив, Пьер, похоже, тоже неплохо себя чувствовал, хоть и мелко дрожал. Наверное, от холода.

– Файон, ты что-нибудь понимаешь?

Нет, это не от холода.

– Я понимаю ровно столько, сколько и ты, Но пока мы живы, и нам не стоит жаловаться на плохое обращение.

– А шевелиться можно? – а я знаю?

– Сколько угодно. Но я бы не советовал.

Пьер тут же снова замер, и его губы что-то прошептали. Я догадался сам, что.

– Пьер, дружище, ты можешь меня обзывать сколько угодно, лишь бы эта белая масса нас не скушала. А у меня такое впечатление, что именно это она и хочет сделать.

– Тогда ей не понравится моя начинка, – гоготнул Пьер, а я поперхнулся, вспомнив, чем закусывал в эти дни Пьер Абан.

– Кажется, она начинает шевелиться!

Я не мог не согласиться с доводами варркана. Туман это или просто облако, но оно начало активизироваться. С того времени, как оно накрыло нас, не было заметно никакого движения. А теперь облако принялось играть своими лохмотьями, собирая их в кучки.

– Кажется, мы ему не по вкусу. Меня уже освободили!

Раздавшийся стон Пьера говорил о том, что он не так счастлив.

– Пьер, ладно, двигай ко мне. Вдвоём както веселее.

Пьер не имел ничего против и двинул ко мне быстрее, чем я ожидал.

– Как ты думаешь, – я задумчиво пытался понять, что происходит с облаком. – Что оно хочет? Ведь не зря же оно налетело на нас как бешеное?

– Оно просто поздоровалось. – Пьер уже снова превратился в невозмутимого великана и занимался тем, что счищал сучком грязь с высоких сапог.

– Э! Пьер! Ну-ка!

Я толканул его в бок и выхватил меч. Пьера не надо было предупреждать дважды. Он уже стоял на ногах и заворожёнными глазами смотрел на то, во что превращается облако. Прямо на наших глазах. И это было невероятно. Хотя, что в этом мире невероятного? Всё, что я встретил за это время, было необычным и невероятным. Мне пора бы давно прекратить удивляться. Но то, что сейчас происходило передо мной, действительно заслуживало внимания.

Белое облако аккуратно разделилось на маленькие беленькие тучки совершенно одинаковых размеров. Эти облака стали принимать какие-то формы, они постоянно растягивались, сжимались и видоизменялись. Потом в какойто миг внутреннее сияние разорвало одно из них и облако, на секунду разлетевшись, собралось во вполне узнаваемое тело. Оно стояло на земле, смотрело сквозь нас, и сквозь его мутную призрачность я видел сухие стволы деревьев.

Направляемое моим ошеломлённым взглядом, оно двинулось ко мне. Протянуло белые руки и остановилось прямо передо мной. Оно смотрело человеческими глазами. Это была моя мать.

Слабая рябь прошла через облако, оно двинулось на меня, и не было сил двинуться с места.

Оно прошло сквозь меня, добрело до ближайшего дерева, вошло в него и исчезло. В момент, когда белая масса моей матери исчезла, дерево издало слабое: бум-м. И все.

А ко мне уже шло другое. На этот раз это был мой погибший командир, он остался в горах, в моём мире. Но сейчас он снова был со мной. Точно также его тело прошло через меня и, исчезнув в дереве, вызвало: бум-м.

А ко мне уже двигался следующий…

Кажется, я стал понимать, что происходит.

Белое облако действительно было живым. Оно проникло в мою память и срисовало там все. И теперь старательно воспроизводило это.

Через меня проходили и исчезали в стволах деревьев люди, давно умершие, но дорогие мне.

Знакомые, родственники, друзья. Каждое появление начиналось со странного сияния внутри бесформенного облака, затем оно принимало образ человека и проходило сквозь меня, чтобы затем исчезнуть. И всё начиналось сначала.

Краем глаза я видел, как и к Пьеру подходят какие-то люди, останавливаются на несколько секунд, чтобы заглянуть в его лицо, и продолжают свой путь.

Немного позже, когда я уже почти привык к появлениям дорогих мне людей, в облаке произошло какое-то движение, и я заметил, что одно из них, обернувшись человеком, не прошло сквозь меня, а скрылось в дереве сразу. И дерево издало стон.

Я стал внимательней. Следующее облачко было довольно больших размеров. Оно вспыхнуло, разбежалось, а когда собралось воедино, я увидел перед собой образ Безоры. Её белое лицо корчилось и строило гримасы. Точно так же, как и предыдущий призрак, Безора сразу повернулась к деревьям и, исчезая, выдавила из ствола протяжный стон.

Так продолжалось довольно долго. Кто-то проходил через меня, кто-то исчезал сразу. Появилось даже несколько людей, которых я не помнил, и совсем мало было тех, кого я бы не хотел видеть: искажённая гримаса Лииса и сморщенное личико Марго.

Наконец, на поляне осталось всего два облака, которые никак не хотели превращаться во что-либо. Пьер подошёл ко мне, ошарашенный и растерянный.

– Пойдём отсюда. Я больше не могу. Кажется, я впервые увидел своих родителей. Они так плакали. Пойдём.

– Подожди, осталось ещё два.

– Хорошо, но потом мы уйдём отсюда.

Пьер, сам белый, как облако, стал рядом.

Два облака продолжали видоизменяться и, наконец, сияние разорвало их. Сразу оба. И соединились они вместе. Один около другого. И снова грудь моя сжалась от боли.

Это были Иннея и Ило. Они стояли рядом, взявшись за руки, и смотрели на меня. Где-то рядом тяжело дышал Пьер, я ничего не замечал. Для меня сейчас существовали только два белых создания.

Иннея и Ило, все так же не отрываясь друг от друга, пошли мне навстречу. С каждым шагом они становились ближе друг к другу, пока их тела не соединились. И, словно по волшебству, их лица слились, и я увидел Илонею.

Она шла улыбаясь, и её белые волосы развевались, теряя по дороге белые барашки кудрей. Илонея остановилась, дотронулась до меня своей бесплотной рукой, её губы что-то безмолвно прошептали, и она вошла в меня.

И не вышла. Я обернулся, пытаясь снова увидеть её со спины, но в этот момент прямо во мне раздался звук: Бум-м-м! И меня разорвало в клочья…

– Ну, старик, ты меня совсем напугал! надо мной склонилось сияющее лицо Пьера Абана. – Я уж думал, тебе конец.

Я передёрнулся и поднялся на ноги. Тело немного шаталось, но я чувствовал себя довольно неплохо.

– Ну и что произошло? – повернулся я к своему спасителю.

– Ничего не помнишь?

– Бум-м помню, а дальше провал. Оно вышло из меня?

По выражению лица Пьера я понял, что нет.

– Ну и ладно, и не с такими гадостями жил.

Разберусь. Так что со мной было?

Пьер довольно потёр руки, хотя я не видел никаких причин веселиться.

– Когда оно вошло в тебя… ну, понимаешь,…

ты сам изменился.

– Да? Надеюсь в лучшую сторону?

– Ага. Стал как будто деревом.

Я пристально посмотрел на стоящего рядом варркана.

Кажется, у Пьера крыша поехала.

– Да не смотри ты на меня так. Ты действительно стал похож на дерево, но потом этот…

звук и огонь…

– Взрыв, – подсказал я.

– Да. Наверное, это был… взрыв. Я думал, что тебя разнесло в клочки, но когда всё исчезло, ты лежал на земле и не дышал.

– Не дышал?

– Да. Не дышал. – А сердце у меня стучало?

– Да ты вообще был похож на мертвеца.

Даже посинел, а потом вроде всё стало обычно, ты задышал и вот… Ну и напугал ты меня.

Представляю состояние Пьера. Один, возле мёртвого друга, который превращается в дерево. Замечательно.

– А ты уверен, что я ещё живой, а, Пьер?

Может, я уже упырь?

Я прищурил глаза и впился в лицо варркана.

– Тьфу на тебя, и вали отсюда со своими дурацкими шуточками. Я не для того тебя пер столько, чтобы ты становился упырём.

Я улыбнулся. Всё-таки замечательные люди мне попадаются. Добрые и отзывчивые. А главное, взамен ничего не просят.

– Ладно, дружище, не дуйся. Будем считать, я просто неудачно пошутил. Но, – я нахмурился вспомнив последнюю тучку, – почему облако приняло образ Илонеи. Не значит ли это…

– Глупости говоришь, Файон. Она ведь вошла в тебя и осталась в тебе. Это ли не знак?!

– Да?

Я задумался. Может быть, Пьер прав? Может, это знак того, что Илонея жива? Но всё равно, я найду её, живую или мёртвую. И если я найду её мёртвой, то собственными руками задушу тех, кто виновен в её смерти.

– И правильно сделаешь, – поддакнул Пьер.

– Разве я говорил вслух?

– А разве нет? – глаза варркана были чисты, как слезы младенца. – Кстати, что ты сжимаешь в своём кулаке?

Я посмотрел на свою руку и, действительно, обнаружил, что мой кулак сжат, а в нём что-то есть. Я раскрыл ладонь… На ней лежал чёрный локон.

– Хм! Это тебе, Пьер. Если мне не изменяет память, это волосы Шимес. Я, правда, не знаю, откуда я их взял.

Варркан осторожно взял локон и двумя пальцами поднёс к глазам.

– Ты лучше понюхай его. Волосы Шимес замечательно пахли, – посоветовал я и отвернулся, не желая смотреть, как Пьер ощущает запах той, что похитила мою Илонею. Когда я снова повернулся, Пьер, как ни в чём не бывало, занимался тем, что изучал ствол дерева, куда спряталось облако.

– Очень странное дерево, – задумчиво произнёс Пьер и сморщил свой бульдожий нос. Такое впечатление, что оно начинает оживать.

Я чувствую, как внутри него начинают биться соки жизни.

– Весьма интересное замечание, но, кажется, ты сам, не далее получаса назад, хотел поскорее смыться отсюда.

Пьер изумлённо уставился на меня.

– Что-то не так?

– Файон! Какие полчаса? Ты провалялся здесь сутки!

Вот даже как! Сутки! И я ничего об этом не знаю! Когда вернусь на Землю, покажусь к психиатру.

– Сутки? Ну, это мелочь, мой друг, – хороша мелочь, потерять целые сутки только ради того, чтобы в твоих руках оказались волосы самой вздорной и любвеобильной ведьмочки. Но!

Это доказывает, что Шимес была здесь. Значит, мы на верном пути.

– Мы на верном пути, приятель. И нам следует торопиться, потому что мне кажется, что наши приключения только начинаются. Эй, Пьер, меня-то подожди!

Мы уже полдня пробирались по Сухому Лесу. Благодарение Господу, не было больше никаких Белых Облаков. Жизнь, да и не жизнь, словно вымерла в этом лесу. Каламбурчик получился, надо запомнить. Проходя мимо сухих стволов, ни Пьер, ни я больше не старались послушать, как стонут поющие деревья. Нам было достаточно одного представления. Я уже было совсем заскучал, когда врезался носом в спину Пьера, шедшего впереди меня.

Мы решили, что не стоит зря тратить силы на что, чтобы обоим контролировать ситуацию, и теперь сменяли друг друга каждый час. Так вот, я упёрся носом в спину Пьера и недовольно спросил:

– Ну, что там опять?

Пьер не ответил, и мне пришлось самому заглянуть через плечо. Ровным счётом ничего.

– Ну, что застыл, дружище? Что чуешь ты в краю далёком?

– Вообще-то твои шуточки не смешны и глупы, но иногда ты прав. Ты ничего не чувствуешь?

Как я могу чувствовать, если я полностью отключился?!

Пришлось снова активизировать органы чувств и принюхаться. Пьер правильно сделал, что остановился. Мои ноздри учуяли запах листьев и ещё чего-то, не поддающееся описанию. Если бы я был на Земле, то сказал бы, что это Шанель номер пять. Но так как до ближайшего шопа было чёрт знает какое расстояние, то я занёс запах в свою память, как неопознанный.

– Тебе не кажется, что запах листьев немного не к месту?

М-да! Тонко замечено. Я бы сказал, нюх художника.

– Что же ты предлагаешь, дружище Пьер?

– Может, посмотрим?

– И ты ещё спрашиваешь?

На сей раз Пьеру пришлось догонять меня.

И не из-за того, что была моя очередь. Когда дело касается неизвестности, мне нет равных.

Минут через двадцать быстрой ходьбы мы подошли к источнику странного запаха.

– Невероятно!

Я был полностью согласен со своим другом.

Посреди совершенно мёртвого Сухого Леса сверкал свежими красками оазис зелёного леса. Густые деревья спускали свои ветви до самой земли, которая представляла собой сплошной зелёный ковёр.

Отвечая на молчаливый вопрос варркана, я пояснил:

– Это просто рай. А ты ещё не хотел идти.

– Кто? Я? – изумился Пьер.

– Ладно, хватит пререкаться, пошли посмотрим. Мне кажется, что на этом чудеса не закончатся.

Оазис был совсем небольшим, может быть, шагов сто в диаметре, но тем невероятней казалось его расположение в этой Богом забытой земле. Граница оазиса была словно прочерчена гигантским циркулем. Вот здесь мёртвая земля, а вот здесь уже цветочки и мягкая травка.

– Ты заметил, что есть ещё один запах? поинтересовался тихо Пьер.

– Я заметил не только это. Нам лучше быть наготове. Там есть что-то живое. Может быть, сегодня мы полакомимся дичью. Или нами полакомятся.

Пьер правильно понял намёк и вытащил меч. Я тронул его за плечо и отрицательно покачал головой. Только нож. В таком лесу трудно будет работать мечом. Варркан, ни слова не говоря, послушно спрятал меч и достал ножи.

Вот так-то лучше. Я кивнул, приглашая следовать за мной. В таких ситуациях Пьер признавал моё первенство.

Осторожно переступив границу, я тихо заметил:

– Островок охраняется от нелюди.

Шаг за шагом мы углублялись в лес, осторожно проверяя место, куда должна была ступить нога. Потихонечку мы добрели до середины рая и остановились. Запах шёл отовсюду, но я не видел ничего и никого, кто бы мог издавать такой душистый аромат.

– Файон!

Шёпот Пьера был настолько своеобразен, что я не стал прыгать и махать во все стороны ножом. Я просто скосил глаза на друга и увидел, что он, открыв рот, смотрит вверх.

Чертова страна, то снизу, то сверху. Скоро начнут из-за угла выскакивать.

Подумав таким образом, я, не делая резких движений, но внутренне готовый к любым неожиданностям, поднял глаза.

– Матерь Божья!

Все ветки деревьев были облеплены женщинами. Причём, совершенно раздетыми. Я имею в виду, что на них не было ничего. А ничего в моём лексиконе означает абсолютно. Я кивнул головой, отчасти проталкивая в горло жёсткий комок удивления, отчасти здороваясь.

– Привет, крошки!

Крошки оказались хорошо воспитаны и кивнули в ответ.

– Пьер, захлопни челюсть, это неприлично! – верзила неохотно выполнил мою просьбу, но глаза его расширились ещё больше. Я называю это законом сохранения энергии.

– Кто это? – наконец смог выдавить из себя варркан. Я его прекрасно понимал, потому что вокруг меня тоже никогда не было столько красивых женщин. Вернее, женщины были, но не в таком виде.

– А-а, приятель, похоже, ты никогда не слышал о них? – я ухмыльнулся, ведь в данный момент я был единственным человеком в этом мире, кто знал, как это называется. Но вслух этого я говорить не стал. А сказал совершенно иное. – Это дриады, женщины, по нашей земной мифологии, живущие на деревьях и очень любящие… как бы тебе объяснить получше…

– Не надо, – прервал меня приятель. – Я догадываюсь. Кажется, они начинают спускаться вниз.

– Ты хотел сказать: к нам?

Ситуация была бы действительно комичной, если бы я не знал, чем всё это может кончиться.

В некоторых книгах указывалось, что дриады весьма любвеобильны и, проводя всю жизнь на деревьях, только и делают, что занимаются любовью. Все бы ничего, но их было слишком много, а, как известно, с женщинами не шутят.

– Пьер! Нам нужно смываться! Пьер, ты что, оглох?

А беднягу Пьера уже обступили дриады и, нежно улыбаясь, гладили Пьера. Везде. Он даже покраснел. Но, самое интересное, что ко мне ни одна… не подошла. Свинство, да и только.

– Эй, Пьер, ты что делаешь?

Похоже, варркан попал в ловушку. Женщины, едва касаясь руками одежд, стали расстёгивать куртку. Если это начнётся, то даже будь Пьер циклопом, всё равно ему не справиться.

А значит, ему крышка.

– Ну-ка, подружки, – я несколько неэлегантно растолкал испуганно. озирающихся красоток и пробрался к наполовину раздетому телу варркана. – Ба, да ты уже и рассудок потерял.

Крошки! Пять минут. Мне только пару слов ему сказать, и он в вашем распоряжении. Да отцепитесь, вы, заразы!

Мне пришлось буквально отрывать тонкие пальчики, прежде чем удалось освободить все тело Пьера. Он уже почти не стоял на ногах, но довольно активно упирался и мотал головой, не желая сдвинуться с места.

Дриады снова начали вплотную подступать к нам, и по их глазам, и особенно рукам, я заметил, что за дело взялись профессионалки.

– Ну-ка, красотки, расступись немного!