Потусторонний. Книга 2

Глава 3

— Илья, прости. Я ничего такого не имел в виду, — Андрей держался вроде бы уверено, но уши красные были как будто кипятком ошпарили. Мы встретились в «Любашиной радости», потому что я хотел ватрушек, а князь Обухов как раз по делам был в Пушкинских Горах.

Хочу отметить, что трубку княжич поднял после первого же гудка. Должно быть, сидел и ждал звонка всё это время. Надо бы как-то парня направить на путь истинный. Нельзя быть таким открытым, особенно среди благородных.

Конечно, род в упадке, богатств у Обуховых нет и отбиваться от сотен «вроде бы дружочков» ему никогда не приходилось, однако всё равно слишком уж откровенен в эмоциях. Даже в глубинке с такими талантами выжить нельзя!

— Я не из этих, — выделил он последнее слово. — Я нормальный. Просто… Ты, предполагаю, мог измыслить…

Я молчал, пережёвывая ватрушку, и изучал княжича. Одет хорошо, с иголочки. И машина неплохая рядом припаркована. Та страхолюдина с чужим капотом, на которой Андрей встретил меня у Большого Кротово, была у Обухова для случаев «инкогнито». Чтобы затеряться.

Такой себе выбор. Князь на старом «ведре» запоминается быстрее.

— Могло показаться что я такое имел в виду, но не такое. Я не такой, это… — запутался княжич.

— Остановись, — просто посоветовал ему я. — Попробуй лучше чай.

Он охотно схватился за чашку, пригубил. С удовольствием улыбнулся.

— Я тут уточнил кое-какие справки об уряднике, который тебя притесняет, — сказал Андрей, откинувшись на спинку стула.

— Ватрушка, — напомнил я. Это было поважнее любых Посвистовых.

Княжич с сомнением посмотрел на тарелку с румяной выпечкой. Ну да, ну да, еда простолюдинов, а ты такой важный парень.

— Очень хороша! — надавил я.

Он явно был проголодавшийся, но взял ватрушку с осторожностью. Откусил, медленно прожевал. Глаза расширились в изумлении:

— Вкуснятина какая, мамочка родимая!

Большой ребёнок, право. Интересно, зачем он на самом деле на меня вышел? И ведь телефон достал как-то. Ещё и по Посвистову информацию выбил, хоть я и не просил. Вроде бы и наивный человечек с виду, а зубы показать может. Княжич почти запихал в рот ватрушку, поднял руку, подзывая официанта и жестом объяснил тому, что выпечку надо повторить.

— Его деятельность кое-кого заинтересовала, я так понял, что один из оперативников наружки пал во время миссии, и выяснилось, что мероприятие проводили без должного оформления, — продолжил он, когда прожевал. — Какое изумительное яство!

Я вспомнил про шаверму у реки. Что он скажет после того как попробует ту вкусняшку⁈

— Ты, должно быть, недоумеваешь, Артемьев, почему я внезапно прибёг к такой коммуникации. Но… Так было нужно. В наших краях новые благородные являются нечасто. Особенно новоявленные рода. Ты же, получается, стал главой рода Артемьевых. Даже, как я слышал, поместьем обзавёлся.

Ну, допустим. Я кивнул ему, глотнул чая. Мимо с трезвоном колокольчика пролетел пацан на велосипеде. Где-то засмеялась женщина. Как тут хорошо всё-таки.

— Мама говорит, что таким людям всегда очень тяжело, — продолжал Обухов. — Что их нельзя бросать. Особенно, когда они люди честные. А ты, Артемьев, я вижу, очень честный. Мне очень не хотелось бы, чтобы тебя окрутил Свиридов.

О, думаю здесь уже можно не волноваться, с этим бароном мы дружочками не станем. А про честность очень даже мило было послушать.

— Я слишком прямо говорю, да? — осёкся Андрей. — Мама говорит, что мне нужно учиться маскировке намерений, но внутри всё от этого содрогается… Не могу себя превозмочь.

— В чём твой дар? — спросил я. Он смутился, улыбнулся застенчиво.

— Я анималист. Ну, по зверюшкам.

Ветеринар, значит, если по-простому. Ауры зверей, физиология. Возможно даже команды может отдавать. Или выполнять, хехе. Специализацию свою он вряд ли скажет, такое обычно не афишируют.

Хотя Обухов легко мог и признаться, но не буду провоцировать.

— Кто-то должен и таким заниматься! Звери, они лучше многих людей, — Обухов воспринял моё молчание по-своему.

— Погоди, погоди, — я поднял руки. — Куда ты оправдываешься-то? Стой!

— Ну как же. Вон, маги огня повсеместно, воздуха, прочих стихий. Рукопашники, телекинетики, энергетики, оружейники. Сканеры, лекари, броневики! И я — анималист. Конечно оправдываюсь! Обуховы же только и умеют, что говорить с белками!

Ох какие у тебя боли фантомные, княжич. Однако интересно выходит. Он в одиночку смог несколько раз завалить снежного великана. Пусть и зря, так как тот оживал, но сумел же. Это и так-то хороший результат, когда твои магические таланты заточены на понимание животных и когда с собой у тебя их, этих самых животных, нет.

— Хорошая способность. Не для демоноборца, конечно, но хорошая.

— Нашему роду он не помог. Когда ты умеешь повергать в небытие демонов, ты получаешь от государства гораздо больше, чем когда способен излечить любимую питомца, — буркнул помрачневший Обухов. Но тут ему принесли ватрушки, и он расцвел.

— Слушай, расскажи мне про то кто здесь всем заправляет? Про Свиридова я понял. Про команду его читал. А кто такой Гордеев? У него ещё своя четвёрка демоноборцев, — решил сменить тему я.

— Граф Гордеев… Ну, по сравнению со Свиридовым он, конечно, человек достойный. Однако занимается зонами он тоже скорее ради наживы, чем за общее дело ратует. Всё в коммерцию пускает. Поддерживает команду Борзова, но и процент с них имеет. Я Мирослава лошадь лечу, слышал. Матушка сказывает, что Гордеев подумывает перестать тягаться со Свиридовым, так как прибыль низкая, а возни много. У дочки Гордеева собачка часто болеет, вот маменька к ним и ездит. Хотя ездила. Сейчас всё у папеньки сидит.

Говорил на ясном глазу вещи, за которые в моём мире бы лилась кровь. Знать подобные планы и мысли недругов — значит иметь возможность использовать информацию в своих целях. Он разве этого не понимает? Его сила отнюдь не умение врачевать зверюшек. Его сила это доступ к домашним тайнам. Если давненько вхож в дом, то ты словно растворяешься в нём. Становишься его частью. И если доктор любимого пекинеса снова решает проблему маленького животика, то хозяин может и забыть про чужие уши. Ведь они, вроде бы, уже и не настолько чужие.

— Значит, Свиридов здесь самый главный? — хмыкнул я.

— Нет! — возмутился Андрей. — Отнюдь! Да, с ним стараются не ссориться, но барон никогда не проявит истинную свою личину пред старыми семействами. Даже, думаю, готов будет не уступки, если те надавят. Вон, даже Феоклистовы его могут на место поставить. Бирюковы, Ленины, Зайко! Председатель Толстоногов может, конечно же. Да много кто! Но никто не станет. У них свои дела, у Свиридова свои. Никто никому не мешает, а пользы от демоноборцев больше чем вреда. Я же тебе рассказывал. Он достойный член общества, пока ты в том обществе имеешь положение и уважение. Если же ты никому не нужен, а ему потребовалось что-то твоё…

— Да, я помню.

— Они тебе досаждают? — нахмурился Обухов. — Тебе нужна помощь? Я могу помочь!

— Ой, да брось ты. Досаждают, — хохотнул я. — Не нашёлся ещё тот человек, кто всерьёз может досадить Артемьеву. Я сам кому угодно досажу.

Он заулыбался. Моя энергия его взбодрила, но спустя миг Андрей помрачнел:

— Если ты решишь бросить ему прямой вызов, то знай, он мастер по дуэльному делу. Только повод ему даёшь — и всё. Поэтому будь осторожен. В прошлом году к нам приехал род один, откуда-то из Новосибирска. Они начали здесь строить дело своё, птицефабрику открыли к югу. Ну и не сошлись…Что-то со смежными землями, я точно и не вспомню. Свиридов сначала провокацией вызвал на дуэль главу семейства, а потом, когда сын потребовал отмщения, убил и его. Так что… Он очень опасен.

— Эдак он любого может и без причины вызвать на поединок. Неужели никто за этим не следит?

— Пристально следят, Илья! Пристально. Особенно за Свиридовым. Мы же не в Америке какой-нибудь. Если здесь сильный одарённый будет вызывать на дуэль просто так, без повода, это же убийца уже будет. Такого никто не потерпит. Барон сволочь, но не дурак. Но юриста тебе надо завести. Я могу посоветовать своего. Хороший очень человек и быстро отвечает на любые вопросы. Тебе будет полезно.

Сложный мир благородных людей.

— Вольтке? — ухмыльнулся я, вспомнив единственного юриста, знакомого мне.

Андрей изумлённо приоткрыл рот:

— Ты знаешь Вольтке? Откуда?

— Долгая история.

— Очень могущественный человек. Его уважают все, даже Свиридов. Если бы ещё дворянином был… Говорят, что он связан с очень серьёзными людьми в столице.

— И не получил никакого титула?

— Так бывает, — пожал плечами Андрей. — Он же не на государевой службе, чинов не имеет. Не военный. К делам императорским тоже неблизок.

— А твой юрист кто? — мне пригодился бы человек, который разбирается во всех тонкостях взаимоотношения между аристократией. Этот мир суров, жесток, но подчиняется законам, о которых я только слышал. Дёргать по любому поводу того же Андрея — его ненадолго хватит. Человек на зарплате звонок в три часа ночи примет с бодростью и готовностью помочь, а не с ненавистью и проклятьями.

— Павел Кривенко, — он тут же вытащил из кармана потрёпанную визитку, положил на стол. — Запиши его номер, сошлись на меня. Берёт недорого.

Я взял потёртый пластик и записал в телефон номер. Недорого — это же не слишком дорого, а? Где тут княжеская палата мер и весов? Без неё понять, что для Обухова недорого, не смогу.

— Спасибо. Очень полезная штука. Тут всё не очень просто, как я погляжу.

— Я ещё поэтому написал тебе, Илья, — закивал Обухов. — Хочу, чтобы ты не свершил ужасных ошибок. Ты ведь спас меня и мой род. Я тебе должен. И на балу мечтаю тебя познакомить с парой человек, у которых есть зуб на Свиридова. Ты ведь не просто так про него спрашиваешь, да? Я вижу, что ты его не боишься, но это пугает и радует меня одновременно.

— Что за бал будет? Куча наркотиков и полуголых простолюдинок в свете стробоскопов?

Обухов осуждающе нахмурился.

— Ты его, Артемьев⁈ Откуда такое вообще у тебя в голове⁈ Ежегодный бал дворянского собрания это торжественное мероприятие! Некоторые рода только там встречаются. Пропустить его, это как пропустить год жизни. Если представитель рода не является на этот слёт, его могут и исключить из собрания. Нет, если тебе ни капельки не интересно происходящее, и ты не собираешься ничего менять, то можешь не ходить. Но тогда будь готов, что пока тебя не было — на балу решатся важные для тебя вопросы и не в твою пользу. Это жестокий мир, Артемьев.

Что бы ты знал о жестокости, мой дорогой кошачий доктор. Запал возмущения у Обухова кончался, взгляд изменился и он признался:

— Но, конечно, там два мира. Мир глав родов, и мир молодёжи. Так что будет что-то похожее… Ну, как ты описал. Но это неплохо. Это весело! И девочки там будут точно хорошенькие.

— По дуэлям любишь походить? — скептически заметил я.

— Отчего же? Я, Артемьев, не глупец крутить дешёвые отношения с благородными. Помяни моё слово: хочешь просто развлечься, найди себе простолюдинку или куртизанку. Они горячи, отзывчивы и благосклонны, и на балу их будет как тополиного пуха в июле. А вот если решишь ухлестнуть за дамой знатного рода, и твоё внимание преступит пределы приличия, то тогда да, жди в гости секундантов. И это ещё хороший сценарий. Если кто-то, не дай Бог, забеременеет, то секунданты могут и не явиться. Если глава рода посчитает тебя плохой партией, ты просто растворишься во времени и пространстве. Понимаешь?

О, я понимал. Мы проговорили ещё почти час, прежде чем у меня не подошло время для другой встречи. Обухов, стоило мне заикнуться об этом, очень суетливо попрощался и почти сразу же исчез. Странный парень, но приятный. Такого хотелось защищать, пусть и по титулу он выше. Главное честь его своей защитой не задеть. Явно она у него чувствительная, и может воспалиться по любому поводу.

Рассчитавшись с официантом, и, как и в прошлый раз, оставив щедрые чаевые, я отправился на вторую встречу. Это была риелтор, которую я озадачил на днях своими запросами. Моё пребывание в интернате стремительно приближалось к окончанию, и вопрос с жильём надо было решать. Нет, до восемнадцати лет никто меня на улицу не выгонит, но… Логистика уже сильно усложнилась. Пусть в интернате всё под надзором (ну, таким себе надзором), и рядом бесплатная столовая, но ездить в город отсюда на такси накладно, а на автобусе долго!

Квартиры под мои нужды юная красотка в деловом костюме подобрала заранее и из десяти вариантов я решил посмотреть два. Один за двести рублей в месяц, а второй аж за триста. Цены, конечно… Домик для Василисы я смог пробить за гораздо меньшие деньги. Пусть, конечно, и удобства там соответствующие.

Здесь всё с хорошим ремонтом. Всё новое, светлое. В обоих случаях огромные кухни совмещённые с гостиными, но в той что подороже было ещё две спальни, а в той что подешевле только одна.

Не то чтобы количество спален как-то было для меня важно, но не всё можно запихать в дипломат. Ну и вообще, там можно оборудовать спортзал, например. В дождь уходить на городскую спортивную площадку мне не очень хотелось. Да и зимой сложно.

Риелтор была из простолюдинок, и потому, увидев мой амулет одарённого, в течении пяти минут уже как-то будто бы невзначай распустила густые русые волосы, да добавила в голос чуть жеманности. Я сделал вид что таких перемен не заметил. Был увлечён квартирами, и на все её попытки меня разговорить, лишь многозначительно хмыкал.

Последней я смотрел квартиру с одной спальней. Да, выбор оказался непрост. Обе в хорошем месте. От обеих легко добраться до любой точки. Несколько кафешек и ресторанов. Парк, магазины. Различие действительно было в количестве спален.

Впрочем, вру. В той, что подороже, ещё и две ванные комнаты были. Видимо, чтобы как-то внести в свою жизнь разнообразие и не потерять дух авантюризма. Сегодня моюсь здесь, завтра там. Ах, какие свежие ощущения!

— Вы смотрите для себя или для подруги? — проворковала риелтор. — У вас же есть подружка?

— Это как пойдёт, может есть, может нет, может их несколько, — ответил ей я. Хотя вопрос в принципе был любопытным. Надо ли мне тратить столько денег для того, чтобы в конце августа съехать в академию Милонова?

— Несколько? Тогда берите две спальни, — хихикнула красотка. Ну да, ну да.

Без разницы, короче, что брать. Всё равно ненадолго. Потому что в академию ехать надо. Хоть и не хотелось. Но это ведь не для того делается, чтобы что-то новое узнать. После академии лишних вопросов поубавится, вроде: а с чего, мол, этот сирота всё это знает. А давайте присмотримся к нему пристальнее. Лишнее внимание хорошо только тем, кто от этого тащится. Мне интереснее всё же позиция в тени. Ты всех видишь, а тебя могут и не заметить. И не надо прозябать в этой академии пять-шесть лет. Сдам экзамены экстерном. Не за неделю, конечно, но сдам, а вопросов в будущем ко мне станет значительно меньше. Учился? Учился. В престижном месте? В престижном. Закончил с отличием. Всё, дальше уже не подкопаешься.

Так что пару месяцев можно даже в коробке из-под холодильника прожить, на улице-то лето. А тут целая квартира, и за двести. Пусть не мои величественные покои в потустороннем мире, зато вид на парк и можно столько всего вкусного приготовить! В этой квартирке кухня была, по-моему, более оснащённой. Я живо представил, как вечером суечусь у плиты, готовя ужин. Как бурлит вода в кастрюле, как скворчит мясо на сковороде. На столе сухое вино.

Которое, кстати, никто мне не продаст без паспорта. Я посмотрел в глаза риелторши. Та чуть приоткрыла ротик, смело и дерзко встречая мой взгляд. Да, проблему с алкоголем я решу если что. Вот, например эта дама легко купит мне бутылку, ха. Ну или Княгиню отправлю на промысел. Грубо, но сработает же! Так, что за взгляд, девушка?

Та явно была готова на всё, и я понимал в чём именно заключается её интерес. Мысль распечатать кровать в своей новой квартире страстным сексом с «незнакомкой» была соблазнительной, но как-то это некомфортно. Я, как бы, за свободные отношения, а не построение ячейки общества, так что пусть силы свои потратит на кого-нибудь другого. Мне интереснее те, кто тоже ищет развлечения, без рационального плана на будущее. Живём здесь и сейчас! А тут корысть прямо читалась! Фу такими быть. И даже в наказание развлечься не хочется. Карму портить ради этого⁈

Короче, я выбрал ту квартиру, что была подешевле и в которой была пусть и сильно уставшая, а бытовая техника. Подписал договор, воспользовавшись справкой из приюта, и забрал ключи у опечаленной красавицы. Напоследок она хотела что-то мне сказать, что-то такое, отчего я не смог бы удержаться и мы вместе побежали бы по вечерним улицам взявшись за руки, влюблённые до конца веков.

Но я захлопнул дверь.