Поток

Глава 5. Хлопоты обустройства

Просыпаюсь как обычно, по зову внутреннего будильника. В окно вижу небо — только что рассвело и свет проник в комнату. Второй день мне не снилось ничего, словно заснул несколько минут назад. Никогда не встаю сразу, а предпочитаю полежать несколько минут в кровати, для плавного вхождения в действительность. Первый вопрос к себе — «где я»? Все происшедшее за два дня проходит в сознании, теперь мозг полностью переключился на окружающую действительность. Да, сегодня 16 мая, второй день на новом месте, и много работ впереди.

В распорядке дня ничего не меняю, несмотря на новые условия. Сейчас — в ванную, потом побегу на разминку, к берегу моря. Облюбовал себе для занятий два места: одно на берегу моря среди крупных камней, за которыми меня не видно, второе на полянке среди сосен, рядом с домом. Брат встает позже меня. Делает свой комплекс разминочных упражнений, причем тоже ежедневно. У него это в основном растяжки, упражнения на разогрев мышц, без силовых элементов. Мы оба в силовых элементах не используем ничего больше гантелей, еще резину. Наш путь — это развитие выносливости и сухих мышц, а не массы. У бабушки половина упражнений делается в постели. Говорит — гормональная гимнастика.

Интересно, не встал ли я раньше бабушки? Нет! Вот она, на кухне, включает газовую горелку. Не хочу с ней пересекаться, а по-тихому прохожу по коридору к выходу. Похоже, что она тоже делает вид, что не заметила меня. Осторожно открываю калитку с задней стороны усадьбы, со стороны моря, и сначала осматриваюсь. И вперед, перепрыгивая через корни деревьев на земле, по извилистой тропинке вниз, к морю!

Приятно бежать по лесу из сосен, дубов, еще каких-то лиственных деревьев. Упоительно чистый воздух, пение птиц в глубине леса, мягкая, пружинящая под ногами хвоя без травы. Трава по краям тропинки влажная от росы. В общем, природа вокруг живет своей жизнью, как будто ничего не произошло. Все вокруг располагает к расслаблению, и думать не о чем плохом не хочется.

На берегу чувствуется слабый юго-западный ветерок, со стороны моря. Пологие длинные волны мягко накатывают на берег почти без звука. Вода у берега прозрачная. Начну с растяжек и разогрева мышц, закончу упражнениями на медитацию. Занимаясь ухожу в себя так, что все, кроме ощущений собственного организма, уходит далеко на второй план.

С последними движениями возвращаюсь в окружающий мир — снова море передо мной, а еще справа, недалеко от меня на берегу сидит Андрей на какой-то деревяшке.

— Олег, завтрак готов, пошли в дом?

— Пошли, брат, впереди сегодня много дел. Надо заканчивать наши скорбные труды, а то провоняем насквозь.

— Да, запахи — это самое тяжелое… Вчера помылся, а в сознании ощущение от вони осталось, пока не выпил рюмочку. — у Андрея чувства отразились прямо на лице.

Для лечения бабушка в эти дни применяет коньяк, хотя обычно мы не пьем ничего крепче вина. Пиво — очень редко, коньяк только иногда в зимнее время, а водку — никогда. Или только в исключительных случаях, типа официальных встреч, когда всем налили одно, и нельзя отказаться. Тренированного человека, особенно в спорте, сто граммов водки выбивает из хорошей формы на две недели, приблизительно.

— Пошли, пожалуй, а то все остынет. — И я потрусил легким бегом по тропинке в гору.

Завтрак, как всегда, был великолепен, хотя состоял из овсянки, масла и меда к хлебу, горячего чая или кофе, по желанию. Поблагодарили бабулю, разошлись по комнатам готовиться, потом пошли в гараж одеваться во вчерашнюю верхнюю одежду. Без машинки замучаешься стирать. Вчера одели самое не любимое, потому что бабуля сказала, что всю эту одежду уничтожим, вплоть до трусов и носков. То есть, все до последней нитки, что на нас было. Останемся в «костюме Адама» — это она так сказала. Перчатки и марлевые повязки сегодня выдала новые. Вчера в верхней части села нашли аптеку, рядом с почтой. Почта нам, правда, не понадобится, а вот в аптеке хорошо загрузились, по списку бабушки. И перчатки оттуда.

Сегодня взял свой штатный пистолет ПМ, 2 магазина патронов в запас. Пистолет — в кобуру на поясе.

Выезжаем только на джипе, вдвоем. Грузовую машины для перевозки панелей найдем на месте. Я — за руль, и жду, пока Андрей закроет ворота и помашет бабушке. Договорились прибыть на обед к 15 часам. Связи у нас нет. Решением проблемы будут переносные рации, которые еще надо найти. Но не уверен, что они будут работать в горах.

Тронулись молча, пролетели до знакового места — шлагбаума на развилке, контрольно-следовую полосу из песка в сторону побережья Прасковеевки не делали. Здесь и так все ясно. Но на трассе обязательно будем обновлять те полосы, что сделали вчера, делать новые. Надежда обнаружить следы живых людей остается.

Первую остановку в селе сделали у дома, где большая собака нас не пустила в дом. Попросил Андрея не выходить из машины. Как только подошел к калитке — пес сразу кинулся, аж хрипит от злости. Голодный и злой. Забор высокий, калитка заперта, естественно. Так что пришлось залезать на калитку, использовав ручку как упор для ноги. Выстрел! Пуля попала через открытую пасть, задранную кверху, в мозг. Тупая пуля ПМ специально сконструирована так, что и человека сбивает с ног, как от удара дубиной. Спрыгнул во двор, сделал псу контрольный выстрел в голову — все кончено. Открыл калитку брату. Вместе быстро осмотрели дом и нашли в нем одно тело — хозяина. Ему лет пятьдесят, лежит на кухне, но в пижаме. Запах стоит такой, что уже подходить неприятно. Вышли, надели перчатки, повязки, развернули тент для переноски — и быстренько сначала собаку, затем хозяина перенесли в конец двора, в найденную ямку. Немного поработали хозяйскими лопатами — получился холмик.

При осмотре дома на предмет нужных вещей нашли основной и запасной баллон с газом. С собой не брали, но Андрей все записывал в свой блокнот. Как он сказал — «маленький карандаш помогает иногда лучше большой памяти»?

Дальше поедем к той точке села, где мы вчера закончили.

Уже три часа таскаем трупы из домов в огороды, открываем все выходы с участков — для животных. Мы выехали в половине девятого, а сейчас без десяти двенадцать. По мере движения вниз по улице вдоль реки к морю, характер хозяйств меняется. Здесь все больше ориентировано на прием отдыхающих, дома почти все новые. Из животных встречали в основном кошек, собак встречали редко. Все они вели себя настороженно, затравленно, старались отбегать. Для их прокорма на первое время, мы применили такую тактику — выбрасывали из холодильников всю еду на улицу. В морозильных камерах она вполне пригодна. Встречались куры и утки в двух хозяйствах, которые были расположены близко к реке. Они гуляли в дальних частях участков, а в свои сараи, видимо, заходили переночевать. Питание они находят сами. Записали адреса домов, сколько какой птицы в наличии. Сюда будем приезжать охотиться, как только бабушка сделает заказ на птицу. Только предполагаю, что мы будем здесь охотиться не одни. Так что, хорошо бы успеть первыми, не откладывать эту охоту слишком далеко. Надо будет вести мониторинг — периодически заезжать по этим адресам и смотреть, сколько осталось из списка.

Еще двух псов пришлось пристрелить — не пускали в дом категорически. В награду за верность им были устроены похороны вместе с хозяевами. Остальные собаки шастали вдалеке от нас по селу и близко не подходили, только лаяли издалека. В первое время будут кормиться тем, что мы выбрасывали из холодильников. Калитки везде открыты, еду найдут по запаху. Дома в селе — с большими участками, и большинство участков примыкают к речке или к лесу, поэтому и без нас собаки смогли выходить через какие-то, им одним ведомые проходы.

— Давай, брат, сделаем перекур, — обращаюсь к Андрею. Сами то мы не курим, и другим не советуем. А советовать, когда тебя не просят — это последнее дело. Андрей как-то читал нам заметку в прессе о том, что в парламенте Великобритании представители табачной компании заявили, что курение табака выполняет социально полезную роль — экономит средства пенсионного фонда.

Возражений от брата не последовало. Сняли перчатки и маски, полили на руки из пятилитровой бутылки с водой, присели на лавочку у ворот, с запечатанной бутылкой минеральной воды. Сидим опираясь на спинку, расслабляемся, наслаждаемся минутами короткого отдыха. Жизнь в эти минуты опять становится прекрасной.

Последние три часа и до назначенного времени обеда работали как зомби — двигаясь на автопилоте, как заведенные болванчики. Работали по улице вдоль речки и небольшим переулочкам, идущим от нее. Дома смотрели все, руководствуясь чутьем, слухом и обонянием, внутренним голосом наконец. Люди были в каждой усадьбе, не было никого в единичных случаях. Делали только основное — выносили людей подальше. Остальное будем делать позже. Только замечали, где и что есть нужное.

Понимаем оба, что более этого сейчас сделать не сможем, но потом в наших силах — выкапывать ямы и сбрасывать туда останки.

К обеду мы продвинулись вниз по селу до того места, где проходит основная дорога. Это совсем недалеко от поворота, где начинается грунтовая дорога до нашего дома. Дальше к морю — мы работать не будем. Там находятся: небольшой рынок для отдыхающих, базы отдыха, большая стройка. Там пошли места скопления людей. Вон — до сих пор стаи птиц — падальщиков летают.

На этом, считаю, в основном мы выполнили свой план по очистке объекта — село Прасковеевка, как находящегося в непосредственной близости от нашего жилища. Закончили в основном, где-то придется и после подчищать. Завершили работу, как сказал бы вождь мирового пролетариата — «архиважную» для выживания в течение запланированного срока.

Смотрю на открывающиеся с этой точки виды на село вверх по реке, затем вниз — на море. Отсюда видна его дальняя часть, без береговой линии. Вид издалека прекрасен. Голубое море, а по сторонам картины свежая зелень гор. И тишина, только птицы летают по своим делам, а солнышко немного печет мою открытую голову. Как будто ничего плохого в мире не случилось.

Ну что ж, не будем разрушать эту прекрасную картину, поедем на обед.

— Давай мыться, Андрей, и поехали домой!

— Олег, я забыл тебе сказать… Сегодня утром, пока ты занимался на берегу, я сначала прошел по берегу правее, туда, где стоят недостроенный мол и причал. А немного выше, около устья нашей речки, у больших ворот, есть служебное строение и несколько бытовок. Так вот, там стоят два самосвала, «Нива», и еще две легковые машины.

— Помню, но плохо, Андрей. В первый день по приезду сначала на ту площадку выехали, а потом — сразу к нашему дому. Совсем забыл про это место, а это важно.

— Да, упущение… Так вот, там определенно есть трупы. Мне это стало понятно по запаху, и мух много летает — больших и зеленых. Совершенно необходимо сделать уборку в этом месте. Можно сказать, что это наша будущая база на берегу.

— Да, ты прав, брат. Это действительно упущение. А я хотел уже на этом месте оставить перчатки и тент, заткнуть их куда-нибудь… Поехали туда, последний рывок сделаем, а потом на обед.

— Только давай сначала подъедем к дому, скажу бабушке, что задерживаемся на обед, — предложил Андрей.

Нет возражений. Грузимся в машину, завожу и трогаюсь с места. В багажном отсеке и на задних сидениях коробки с магазина и с аптеки. Пролетаем привычные изгибы дороги. Наверное, с закрытыми глазами уже проеду. И не сворачивая к воротам, останавливаемся, чтобы предупредить бабушку. Когда Андрей вернулся, проезжаем вниз и налево, прямо к бытовкам за низким заборчиком из профилированного листа синего цвета, стоящих недалеко от моря.

Беглый осмотр показал, что действительно все так, как сказал брат. Положили на тент и вынесли: двух человек из охраны, одного рабочего из бытовки, и еще одного, непонятно кого. Ключи от «Нивы» забрал с подоконника бытовки. Машину оставим здесь, ей нужен бензин. Всех вынесли на улицу. Для захоронения выбрали большое углубление у бетонного забора недалеко от ворот базы, чтобы не загрязнять сток маленькой речки, устье которой выходит к морю рядом с нашим участком пляжа. Позже обязательно закопаем. Может, даже в море их завезем подальше. Потому как в наших интересах, чтобы все территории, на которых формируется сток в эту речушку, а потом в море, оставались чистые от загрязнений такого рода. Когда подумал о речке, сразу в голову пришла мысль о мусоре. Надо будет вечером обсудить, где его складировать. У жителей спросить не получится.

Все, на этом ставим жирную точку. Здесь на берегу работать намного легче, так как воздух морской, и легче дышится. На этом с грязной, иногда до тошноты неприятной работой, заканчиваем. Перчатки, — в металлический бак с мусором, что тут стоит, тент — туда же, одежду с себя дома сбросим.

Удивил меня за эти дни брат. Помню свой первый контакт с трупами во время участия в одной операции года два назад, когда меня вырвало. Когда проходил и делал контроль, а потом на меня накатило… С Андреем такого не случилось ни разу за эти дни, а ведь по сравнению со мной — он «технарь» и «ботаник».

Подъезжаем к дому. На обед опоздали на полчаса от условленного времени. Брат открывает ворота, бабушка встречает на веранде, выражение беспокойства читается на ее сухом с морщинками лице.

— Идите мыться, воду вам нагрела, внуки. Всю одежду кидайте в этот бак, и ничего чтобы не осталось. Чистую одежду вам по ящикам разложила, у каждого в комнате ищите.

Действительно, темно-зеленый пластмассовый бак с крышкой стоит в коридоре около ванной комнаты.

— А часы? — глупо острю.

— Часы отдайте мне, а трусы — выбрось, — вернула мне цитату из прошлой жизни бабуля. Точнее не из прошлой жизни, а из прошедших времен, и добавила: — И про носки не забудь!

После принятия душа сидим за крепким, покрытым лаком, грубым и простым столом на веранде перед кухней. Никакой скатерти бабушка не использует, говорит, что проще убирать и мыть лакированную поверхность. Еду бабушка готовит на один раз — холодильника нет. Точнее есть два, но не работают постоянно — пока. Пообедаем, снова зальем бензин в бак генератора и заведем. Так и будет работать в цикле «работа — отдых», пока не запустим дизельный генератор. Сегодня какой-то суп, на один раз, блинчики, сметана и тарелка с зеленью на столе. Оказывается, есть небольшая грядка на территории, чтобы всегда иметь свежую зелень.

«Когда я ем, я глух и нем», — как говорила давно в моем детстве бабушка, и мы едим молча.

— Как ваши успехи сегодня, что нового? — она приняла пустые тарелки и задала вопрос.

— Все как обычно прошло, суровые будни… — Сам наливаю чай и осматриваю стол — что к чаю есть. — Закончили мы с селом, бабушка, прошли его сверху вниз. В черновом варианте. Дальше только будем хоронить в земле, кого вынесли. Не хватая руками… В ту часть села, у моря, где торговые ряды и базы отдыха, не ходили. Из того, что ты просила — нашли аптеку и пункт оказания помощи. Кое-что взяли, лежит в коробках, в машине. Больницы, слава богу, нет. Возьмем тебя завтра в село и выберешь сама, что еще нужно.

— Магазин небольшой есть, тоже посмотришь сама, что взять, — глотнул горячий чай и продолжаю. — На мой взгляд то, что было в морозилках — мясо и прочее, не должно еще пропасть. Я посмотрел — там лежит большой объем, который будет оттаивать медленно. Завтра утром будет трое суток с того воскресенья. Надо забрать сегодня.

— Олежек, давай сегодня найдем время проехать в село — только в магазин. Мясо надо посмотреть и забрать, если хорошее… Еще твердые сыры должны быть в норме. А если найдем целые головки не разрезанного сыра, его можно будет хранить в подвале. Там пока прохладно, в мае земля в горах еще не прогрелась. То же скажу по твердым колбасам — их все надо забрать! Ну не все, а смотреть этикетку… Может, что-то из кисломолочных продуктов будет годным. Молоко вы и раньше не пили, а если сухое молоко найду, буду готовить кисломолочные продукты.

— Хорошо, сейчас мы начинаем заниматься установкой генераторов. Таскаем вместе, а потом Андрея оставим одного — заниматься электропроводкой и запускать их. А с тобой вдвоем слетаем в село — туда и назад. Не будем оставлять мясо и продукты ждать нас до завтра.

— Со своей стороны пока не вижу препятствий, чтобы сегодня к вечеру дать свет в усадьбу, — добавил Андрей.

— Вот и славно! — заявила бабушка.

Работы по установке генераторов нам показались отдыхом по сравнению с тем, что приходилось делать днем. Генераторы разместили в дальней части участка, за кустами можжевельника, которые хорошо гасят звук. Основной генератор будет дизельный, второй бензиновый ставим рядом как резервный. Дизельный имеет звукопоглощающий кожух, бензиновый попроще — на рамном каркасе. Для защиты от воды снизу — каждому сделали постамент из кирпичей. Бензиновый закрыли пока мягким тентом, а потом брат пообещал сделать ему защитный кожух. Провода от них к дому прикопали в земле, а далее брат проведет их по стене к входу основного провода с улицы в дом, рядом со счетчиком и коробки с выключателями. Провода, идущие от столба, отрезали, больше они не понадобятся.

Остались мелкие работы: заправка аппаратов маслом и топливом, подключения и пуско-наладочные работы, апробация работы под максимальной нагрузкой при пуске холодильников, стиральной машинки, бойлера и прочих. Для аккуратной прокладки линии по стене нужна дрель — это будет сделано после подачи электричества. Работа вся для одного, и брат ее сделает лучше меня, а нам с бабушкой надо ехать в село. Время на часах — половина шестого. Глянул — а сам подумал, что надо делать запас батареек для часов в доме, наручных часов, пультов. Для наручных часов лучше поискать японские батарейки, которые и работают более года и храниться должны дольше. У меня часы командирские, механические. Надо будет позаботиться о запасных, поискать в городе, куда есть доступ. У меня страсть к механическим часам. Вообще, много чего надо, но нельзя получить все и сразу, будем решать вопросы постепенно.

Коробки из джипа выставили во двор, и катим сейчас с бабулей вдвоем по лесной дороге к селу. Все повороты и выбоины скоро буду знать наизусть. По краям дороги зелень покрылась белой пылью от известняка — это уже после наших поездок. Ведь пока не было дождей. Открыли окна в машине наполовину, температура — двадцать три градуса за бортом. Смотрим на лес и окружающую природу. В лесу жизнь течет по установленному природой порядку, слышно пение птиц. Как только выехали на основную асфальтовую дорогу, все это сменила мертвая тишина поселения.

— Чувствуешь, Олежек, как изменился мир вокруг? — бабушка Аня смотрит задумчиво в окно. — Нет здесь людей, кроме нас с тобой. Вот посмотришь, как село изменится к следующей весне.

— Как я понимаю, растительный мир начнет захватывать территорию села. В домах без отопления появится сырость, плесень, — продолжаю тему я.

— А без людей дома быстро погибают! Еще, внучек, впереди бурный рост популяции грызунов. Мыши и крысы — вот кто станут хозяевами в домах! Будет и пир падальщиков… Муравьи найдут много пищи и увеличат свои колонии, но ненадолго. Потом, по мере уменьшения количества пищи, будет борьба за нее, и помаленьку количество грызунов и насекомых пойдет на убыль. Но это не скоро случится, а когда все запасы съедят, вот так-то!

— А через год, бабушка, наверное, наступит равновесие, как и положено в дикой природе. Давай позднее все вместе это обсудим, и попробуем представить картину изменений в мире без людей. Я как-то давно читал статьи на эту тему. Андрей знает больше, попросим его сделать подборку материалов.

По улицам села уже ориентируюсь свободно. Пока разговаривали, подъехали к аптеке в центральной части. Сначала решили заехать в аптеку, а в магазин — после нее, время это позволяет. Здесь же находится пункт оказания первой медицинской помощи. Открываю дверь в помещение, бабушка идет за мной очень осторожно. У нее это первый выход за время наших приключений, после бегства из нашего города. Закрыто! Захожу внутрь через приоткрытое окно, сняв сетку. Затем бабушку — через окно, и через некоторое время вытаскиваю на улицу все, что она сложила в коробку.

Так и прошли все помещения аптеки и пункта первой помощи, управились с осмотром и выносом набранного примерно за двадцать минут. По комментариям бабули понял, что она позаботилась о запасе основных лекарств и перевязочных материалов. Еще она искала и нашла сыворотку от укусов ядовитых змей и какие-то препараты в ампулах, для лечения от бешенства. От укусов бешеных животных, как я понимаю. Сам никогда бы не подумал об этом.

Небольшой магазин одиноко стоит, как будто закрыт на переучет. В ушки для навесного замка Андрей вставил палку. Работаем в паре с бабушкой, она командует, я кидаю в коробки то, что скажет. Забрали все коробки с яйцами, половину колбас твердого копчения. Почему не все? Так бабушка внимательно изучала их состав. Просмотрели три морозильные камеры — там мясо вполне пригодно, только начало оттаивать по краям. Сохранилось неплохо за двое с половиной суток, благодаря большой массе замороженного. Взяли — по ее выбору, в объеме, который должен поместиться у нас в двух холодильниках. Остальное пока не трогал, завтра выкинем на улицу. Дальше уже не глядя, что бабушка передавала, кидал в коробки и выносил в машину. Пришлось сложить заднее сиденье, чтобы все поместилось. Надо было ехать на микроавтобусе, не подумал…

— Олег, остановись! — Выполняю команду, останавливаю машину. Мы только что проехали пожарную часть.

— В пожарную часть не ходили, бабушка.

— Я не за этим, Олег! Чувствую животных, чувствую их муки, где-то рядом. Давай ка чуть назад и по вот этой улице — к речке!

Поехал, как она просит. Она у нас немножко экстрасенс, хотя это, по-моему, все придумано. Но боль мне явно уменьшала прикосновениями рук, а присутствие людей и животных определяет на расстоянии, вне зоны прямой видимости. А еще сказала, что все чувства у нее заметно усилились, и мир стал другим после этой катастрофы.

Опять остановились по просьбе бабушки, но теперь у вывески — «Конные прогулки». Становится яснее, что почувствовала бабушка. Дальше пошли пешком. Штатное оружие теперь не забываю брать с собой. Пошли не по дороге, а вдоль реки и прямо к месту, где на другой стороне речки видно поле, все покрытое молодой зеленой травой. Похоже, что здесь место для выгула лошадей. Прошли еще немного, и добрались до загона, огороженного забором из жердей. Рядом кирпичные строения. Бабушка оказалась права. Пять лошадей ходят по загону — выход из него закрыт. Открыл загон, оттащив в сторону секцию. Лошади не выходят, смотрят на нас. Строение по виду — конюшня. Осторожно, с краю, перемахнул через изгородь и подошел в конюшне. Через открытую дверь вижу длинный проход и лошадей — в закрытых загородках. Две из них тихо заржали. Призывно, я бы так сказал… Бабушка кричит снаружи, чтобы открыл загородки, или стойла. Лошади у меня вызывают опасение, не было практики общения с этими животными. Две опять тихо заржали. По-моему, они все голодные. Если в воскресенье утром и получили корм, то прошло два дня. Начал с конца прохода, по мере своего движения к выходу открывать засовы и калитки. Затем выбежал из помещения в загон, и сразу одним махом — за ограждение, к бабушке!

А солнце начинает уходить за горы, оранжевые краски заката появляются на редких облаках. Мы с бабушкой Аней стоим у загона и смотрим, как выходят еще семь лошадей. Красивые крупные животные, все разной масти, большинство коричневой. Мышцы перекатываются под кожей, или шкурой. Не знаю, как правильно сказать. Я далек от лошадей и в них не разбираюсь.

— Олег, доброе дело мы сделали. Улыбаешься! А что, если бы они остались взаперти? Пусть идут с богом! Лошади на воле живут и размножаются, и у этих будут шансы выжить.

— Да, все в воле божьей, бабушка, может через десять лет из них получится целый табун лошадей, представляешь? — Замечаю глубокомысленно.

— Пусть они живут, Олежек, поехали домой, пока не стемнело. И не упоминай с иронией Создателя…

Солнце спряталось за гору, когда мы подъезжали к нашему новому дому. По дороге от села, среди леса, ехали с ближним светом фар. Слух обрадовали звуки работы дизельного генератора, которые не спутаешь с бензиновым. Андрей запустил агрегат.

Ура! Это сильно меняет условия жизни! Без электричества жизнь вообще трудно представить!

Открываю ворота, и шурша гравием, веду джип на свое место. Андрей с сияющим лицом и грязными руками нас встречает.

— Принимайте работу, товарищи! Электричество в доме есть, во всех точках. Разрешено включать все, кроме мощных нагревательных приборов. Только после согласования со мной! Замечу, что из таких здесь — только переносные масляные радиаторы, но до осени они не понадобятся. Стиральную машину можно пробовать, бабушка. Напора холодной воды должно хватить, раз она стоит здесь. Если не хватит — устроим подкачку. Бак с водой я наполнил, насос скважины теперь работает, выключатель рядом с котлом. Запасной бензиновый генератор не включал, нужен бензин.

— Завтра его привезем. Вообще-то, пришла пора начинать обживаться барахлом. Нужно найти канистры для хранения дизтоплива и бензина, много канистр.

— Олег! Считаю необходимым еще раз напрячься и привезти второй дизельный генератор. Его поставим рядом, как подменный или аварийный. А лучше их гонять по очереди, через сутки менять. Техника не любит простоя. Ночью, соответственно, генераторы будут отдыхать.

— Завтра и отправимся, брат. И бабушку с собой возьмем! — Смотрю, а бабули и нет — молча убежала на кухню, готовить ужин. Пора и нам идти, мыться и переодеваться в чистые вещи.

Вечер, на небе стали появляться звезды. Ветра нет. В углу усадьбы, за кустами можжевельника, приглушенно работает генератор. На веранде горит свет, а бабушка зовет за стол. Да, наличие электроэнергии сильно меняет условия жизни. Не думал, что горящая лампочка так будет радовать. В кухне заработали два больших холодильника, в морозильные камеры Андрей с бабушкой сразу положили привезенное мясо, и кое-какие продукты тоже. Тихая работа холодильников прибавляет ощущение радости. У нас есть несколько банок сметаны, которые не вздулись. Но сохранилась та сметана, на которой указан длительный срок хранения, что-то около месяца. Но в отсутствие лучшей — и эта пойдет. В подвале, в кладовой для продуктов пока сложили кучей коробки с колбасами, сырами, крупами. Все навалом, потом будем наводить порядок.

Рассаживаемся с братом на свои привычные места, ждем, пока бабушка закончит последние приготовления и сядет за стол. В центре стола горит восковая свеча. Это я отличился и сделал запас, когда мы заходили в церковь, в селе. Выбрал, как обычно третий по величине размер свечи, если считать от самых тонких. Помню, что так бабушка делала дома время от времени, зажигая восковую свечу во время ужина. Говорит, что огонь очищает и благотворно влияет на атмосферу в доме, на нас в том числе. Что касается лично меня, то горящая восковая свеча за столом в доме — почти всегда обращает мои мысли к родителям.

В доме нашли запас стеариновых осветительных свечей, хорошего качества, из магазина ИКЕА. Кроме этого теперь знаем, где их взять в городе.

Как всегда, ели молча, не затрагивая тем, не касающихся еды. Перед ужином бабушка опять заставила выпить по рюмке коньяка. На наш немой вопрос она сказала, что так надо. И еще повторила, что будет давать нам коньяк в качестве профилактики до той поры, пока не наступит девять дней после прошедшей катастрофы. Мы не спорили, только заставили ее выпить с нами. Когда его выпил, то убедился, что благотворное действие для снятия стресса не вызывает сомнений.

Приступили к беседе только во время чайной процедуры. Тут я сделал неожиданное предложение:

— А пойдем после ужина к морю! Посидим на берегу, поговорим. Подумаем о жизни нашей, непонятной… Погода сегодня хорошая, чистое небо. Поглядим на звезды, если увидим падающие — загадаем желания…

— Это хорошо! Почему бы не пойти, — бабушка не против прогуляться. — Только одеяла возьмем подстелить!

— И фонарики, — добавил Андрей. Он прихватил вчера в городе несколько фонарей с аккумуляторами, которые сейчас подзаряжаются от сети.

Посуду теперь моет один из нас, а не бабушка. Андрей, как правило, посуду берет на себя, и делает это охотно. Чувствуется, что стресс с каждым днем постепенно проходит, и жизнь начинает возвращаться в более спокойное русло. Наконец, все готовы к выходу. Прикрываем за собой металлическую калитку, и гуськом, подсвечивая себе фонарем, по тропинке спускаемся к морю. Под деревьями темнота, хоть глаз выколи. Как только вышли к берегу, сразу ощутили мощь морской стихии. Вдохнули соленый воздух. Бабушка говорит, что хотела к морю еще и потому, что соленый морской воздух будет более чистым, чем внутри континента, и здоровее для нас. Горы как-бы закрыли собой то, что сейчас происходит на землях, которые мы покинули. Слабый ветерок ласкает лицо, волн почти не слышно. По гладкой поверхности моря, вдаль к горизонту идет лунная дорожка. Хочется искупаться, но рано. Сели рядком на одеяла, бабушка посередине. Наступило расслабление и чувство умиротворения. При этом я понял, что опять забыл взять свое штатное оружие. Промашка!

— Олежек, я горжусь вами, мои дорогие… Как вы вели себя в эти дни, как держали такое напряжение, и выполняли грязную работу. Никогда раньше не думала, что вы такие сильные у меня…

— А что, бабушка Аня, — брат прилег на одеяло и смотрит на звезды, — Что нам оставалось делать? Трудно было лишь сначала, а потом привыкли. Не вижу в этом ничего героического, человек способен к мобилизации всех сил организма при определенных условиях. Во время войны какие нагрузки выдерживали, и не болели…

Брат помолчал, а потом сказал еще:

— Сейчас подумал о наших родственниках в Москве, в Белгороде, и загадал желание, чтобы они остались в живых. Как раз, когда падающая звезда промелькнула…

— Да, внук. Это ты хорошо загадал, даже если надежды очень мало. Пока не знаем точно, нельзя поминать их, как покойников. Просто поминаем погибших и думаем о выживших… В нашем городе тоже могли остаться живые люди.

— Пока мы видели два человека, — вступаю в разговор, — лично мне это говорит, что выжило очень мало людей, но они есть! Сколько их и где — время покажет. Напомните если забуду, что надо каждый последний день месяца приезжать на площадь у пирса в Джанхоте, как договорились с барышнями. Если никого не найдут, должны приехать.

— Даже если найдут, непременно должны приехать, — сказал Андрей, и продолжил:

— Периодически будем слушать радио, смотреть на море. Можно, например, сигналы дымом подавать иногда, но это позже, когда пожары потухнут. Хотя это из области приключений и фантастики! Мы с Олегом видели с горы, что в порту Геленджика до сих пор горят нефтепродукты, так что дымом никого привлечь к себе не сможем. Можно флаг поднять… Вообще, если серьезно, то оценить масштабы прошедшей катастрофы сможем в течение месяца, примерно. Если никто не пролетит в воздухе, не появится в море, значит, это произошло везде. В настоящее время подтверждением самого негативного варианта является молчание в радиоэфире.

Тут я не удержался:

— Интересно, а космонавты были на орбите? Я как-то не следил за этим в последнее время. Как там у них все прошло…?

— Не знаю, но…, если есть, я им не завидую. Хотя, не виду ничего трагического, если они в состоянии сами провести посадку, что из области фантастики. Так и будут летать на орбите… Хочу вот что сказать, — продолжил Андрей, — нам непременно надо решить вопрос дальней связи. Во-первых — нужен мощный радиопередатчик на коротких волнах, чтобы можно было слушать сигналы с других материков. А также вести передачу, если кого-нибудь услышим в эфире. Во-вторых — нужны переносные рации для связи между нами. Их можно поискать у полиции, у пожарников, в МЧС, в магазинах. Гражданские рации можно найти в магазинах.

— А я лично, не могу привыкнуть, что не надо идти на работу. — Я повернулся на другой бок. — Утром просыпаюсь и не сразу понимаю это обстоятельство.

— А я к другому не могу привыкнуть, — вставил Андрей, — что деньги не нужны. Дома мы вели бюджет, выделяли статьи расходов и следили за ними, а сейчас все это не имеет значения.

— И еще — сколько поставлено картин, книг написано — о мире после Апокалипсиса! И всегда это — крушения, затопления. Бродят зомби, мутанты, от которых надо отбиваться с крайним напряжением сил! А у нас — ни зомби и мутантов, ни ядерной зимы. Только животные, заболевшие бешенством, могут покусать. Ну, еще хищники могут нападать.

— И очень хорошо, Андрей, что так, спаси нас Господь от того, что ты рассказал. Тогда мы бы ощутили то, что сказано в писании — «и живые позавидуют мертвым», ответила ему бабушка, а потом выдала еще:

— А я вам так скажу, внуки. Вы не отошли от всего того, что случилось, и это видно. Стали серьезны, много думаете, не шутите, как раньше. Вот, как только голые девки вам начнут сниться, это и будет означать, что вы вошли в норму!

— Ну ты даешь, бабушка, — отвечаю я, — мне все эти ночи ничего не снилось, вообще! Как только голова на подушке — отрубаюсь, и через минуты две — утро!

— И у меня так, бабушка Аня, — поддакивает Андрей.

— Ничего, отойдете…, время все лечит. Тогда решайте, что завтра будем делать, да пойдем на боковую…

Мы еще десять минут поговорили о наших планах на завтра, и решили.

Выезжаем утром втроем, на двух машинах. В микроавтобус грузим бензиновый генератор с проводами, болгарку и нужный инструмент. Будем вскрывать магазин с товарами для охоты и рыболовства.

Пора обзаводиться оружием для охоты и защиты от зверья. Мы как первобытные люди, можем заниматься — собирательством, охотой, рыболовством. Можем и земледелием, но очень не хочется, не наше это… В селе и в горах будем охотиться. На море будем ловить рыбу, как только решим вопрос с маломерным флотом. Последнее — вообще, отдельная большая тема в наших планах, особенно если смотреть за пределы первого года новой жизни.

После того, как вскроем и освоим магазин, начнем двигаться по тому же маршруту, который мы проделали во второй день.

Найти канистры для бензина и дизтоплива, заполнить их.

На базах загрузить выбранный комплект оборудования для электроснабжения — пятнадцать солнечных батарей и прочее, по списку брата.

Набрать продукты, моющие и чистящие средства, предметы гигиены и далее по списку бабушки Ани.

Взять по возможности, второй дизельный генератор.

Стоп! Что-то внутренний голос мне подсказывает, что в микроавтобус и джип мы это все не поместим. Лучше выехать на микроавтобусе, а на месте найти грузовичок. На базах, да и на улицах мы их видели, и не один. Так что, поедем все в микроавтобусе!

Мои глаза начинают слипаться — на свежем воздухе, после тяжелого дня. Вижу, что и Андрей сладко зевает — аж скулу у него выворачивает! Пора, пора идти домой — мыться и спать! Завтра будет третий день, который потребует полного напряжения. На грани возможного, можно и так сказать…