Потерянный шпион

Глава 6

Большой каменный дом в двадцати верстах к югу от Рутенбурга можно было смело назвать особняком, виллой или крепостью – в зависимости от того, к чему вы больше привыкли или тяготеете. Это было сооружение, сложенное из крупных, грубо отесанных каменных блоков такой толщины и массивности, что, вероятно, в случае осады могло бы выдержать попадания ядер, выпущенных из трехфунтовой пушки. В просторном холле первого этажа, возле разожженного камина сидели в креслах два человека. Они курили трубки, и запах дорогого изысканного табака, наверняка привезенного из-за океана, заполнял помещение и располагал к спокойной, неторопливой беседе. Оба собеседника были одеты в дорогого сукна, хотя и ношенные уже камзолы, в которых обычно ходят преуспевающие купцы или аристократы средней руки. Несмотря на штатскую или, как сейчас модно было говорить в Рутенбурге, партикулярную одежду, по тому, как они сидели, разговаривали, смотрели друг на друга, в общем – по тому неуловимому, что есть в каждом человеке и что очень трудно описать словами, но очень легко почувствовать, опытный наблюдатель сразу понял бы, что эти двое – профессиональные военные, причем оба – с юных лет. Впрочем, никакого опытного стороннего наблюдателя рядом не было, да и не могло быть – имение было огорожено высоким каменным забором, а ворота охранялись суровым привратником, по виду – отставным вахмистром, шести футов ростом с пышными черными, чуть с сединой усами и взглядом, мгновенно убивавшим в собеседнике какое-либо желание о чем-то спорить или что-то обсуждать.

Разговор продолжал хозяин имения:

– Видишь ли, дорогой Рэм, ты, конечно же, абсолютно прав в своей оценке горестных перспектив нашей Родины. Никогда еще за всю ее историю правительство не вело такую откровенно циничную антинародную политику. Ты прав также и в том, что, в отличие от эпохи Максимуса IV, эта антинародная политика проводится на фоне неслыханного развала всех структур власти, то есть, иными словами говоря, власть как никогда слаба и государственный аппарат являет собою сейчас не что иное, как карточный домик, который рухнет при малейшем дуновении ветра. Таким дуновением может стать падение цен на хлопок, выращиваемый у нас на Юге, или на уголь, добываемый на шахтах Севера. Это абсолютно справедливая точка зрения, и я с тобой соглашаюсь. Другое дело, что после неизбежного падения этого домика нынешняя элита благополучно убежит, унося с собой все наше золото, а мы останемся барахтаться в этом хаосе и крови. Это понимаем мы с тобой. Возможно, это понимают и многие другие простые люди, однако это нисколько не приближает нас к решению данной проблемы. Дело ведь не в том, а вернее – не только в том, чтобы все люди нашей Родины понимали, что страна катится в пропасть и необходимо что-то менять. Важно, чтобы они были единодушны в убеждении – как это менять! А здесь, увы, мы не имеем никакого единодушия, так как каждый наш соотечественник имеет свою, отличную от других точку зрения о том, как надо правильно жить дальше. Такое положение, кстати, выгодно как нашей нынешней власти, так и внешним врагам Империи, которые не жалеют денег для того, чтобы его поддерживать. Если рассматривать каждого подданного как кирпичик Великой Империи, а именно так нас и воспитывали с раннего детства, то нетрудно продолжить эту аллегорию и понять, что грозная крепость Империи скоро превратится в жалкую кучу битого кирпича. Именно ощущение неизбежности этой катастрофы и побудило нас, как ты, конечно же, помнишь, создать нашу Организацию.

Рэм это прекрасно помнил. Семь лет назад он, тогда еще только назначенный командиром флагманского фрегата Северной эскадры, молодой крузер-коммандер, неожиданно для себя получил письмо от своего старого друга, темника Сноу с приглашением посетить его родовое имение, расположенное к северу от столицы. В письме не указывались причины приглашения, и, будь оно прочитано посторонним, оно не могло быть понято иначе, как приглашение на светский ужин, которые бесконечно устраивали богатые рутенбургские бездельники. Крузер-коммандер, впрочем, сразу понял, что это не простой светский ужин – он слишком давно и хорошо знал темника и разделял его глубокое презрение к людям, способным без толку убивать время. Письмо могло означать только одно – он нужен Сноу для какого-то очень важного дела, причем дела неотложного. В противном случае тогдашний заместитель начальника штаба имперской Армии не стал бы зря тратить чернила.

Он немедленно приехал в этот большой и мрачноватый то ли дом, то ли крепость, и этот день стал одним из поворотных дней в его жизни. Темник тогда поинтересовался, как идут дела у молодого и перспективного старшего офицера Флота, доволен ли он своей службой и как он видит будущее – свое, Флота и Родины. Сноу был одним из тех немногих людей, в общении с которыми Рэм мог не стесняться и называть вещи своими именами. Он честно сказал, что своей судьбы отдельно от Флота он не мыслит, а в силу своего положения на карте его Родина без настоящего боеспособного Флота долго не продержится. Еще он сказал, что сейчас Флот, которому он посвятил себя и всю свою жизнь, медленно гниет и умирает, а даже те немногие средства, которые Крон-Регент формально выделяет на его реконструкцию, беспощадно разворовываются чиновниками всех уровней. Он напомнил недавнюю нашумевшую гибель фрегата «Нойнбург» во время летнего учебного похода, наделавшую много шума, и гибель еще одного фрегата и корвета, никакого шума не наделавших, поскольку властям благополучно удалось эти потери скрыть. Он сказал, что свой долг он всегда готов выполнить до конца, но он совершенно не уверен в том, что сидеть и смотреть, как какие-то крысы разваливают и разворовывают потихоньку твою Империю, – это и есть его офицерский долг. Темник Сноу выслушал его с грустной улыбкой, не перебивая, и лишь временами коротко кивал, как бы соглашаясь со своим собеседником. Затем, когда Рэм замолчал, он внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:

– Крузер-коммандер, вы не одиноки в своих сомнениях. Похожие мысли высказывают сейчас многие из моих знакомых по службе, от артиллеристов до интендантов. Последние, впрочем, реже первых, так как среди них вообще трудно встретить честного человека.

Он рассказал Рэму о том, что в Империи существует тайная организация, состоящая в основном из военных и потомков старинных аристократических родов, которым небезразлична судьба Родины и которые готовы на решительные действия для того, что бы ее изменить. Он также сказал тогда, что организации нужны верные люди на военном флоте, что он обсудил кандидатуру крузер-коммандера с Координационным Советом и что Совет ее вполне одобрил. Если он согласен на борьбу, он может вступить в организацию сейчас или забыть об этом разговоре навсегда. В соответствии с древними традициями и легендами организация называлась «Волхвы».

Тогда Рэм горячо поблагодарил темника за доверие и поклялся в верности Организации и Родине.

В течение прошедших лет была проделана колоссальная работа. Организация, разбивавшаяся на тройки, достигала по своей численности несколько тысяч человек, при этом каждый из ее членов лично знал лишь еще трех заговорщиков. В организацию входили многие старшие офицеры практически всех родов войск. И все-таки этого было мало. До конца не был решен главный вопрос – как в решающий день добиться всеобщего единодушия и направить даже не десятки, а сотни тысяч людей в бой для решения Великой Цели. Координационный Совет многократно обсуждал различные варианты действий, но все они казались нереальными. Без единодушной поддержки народа и низших армейских чинов их выступление стало бы просто очередным путчем, что уже не раз случалось в многовековой бурной истории Империи – путчем, который был бы более или менее успешным или же неудачным, но который бы ничего в стране не изменил.

Темник Сноу разложил на столе какие-то свитки, весьма старые и потрепанные, и с интересом посмотрел на Рэма.

– А что ты скажешь об этом, мой дорогой друг?

– Что это? – спросил его моряк.

– Ты слышал что-нибудь о Крови Дракона?

Рэм осторожно поднял глаза на своего собеседника. Темник Сноу не был похож на человека, который склонен к розыгрышам, да и тема их разговора к шуткам особенно не располагала. В то же время он ни в коем случае не был похож на сумасшедшего.

– Это ведь просто древняя легенда, даже, скорее, сказка, а не легенда, – удивленно ответил он. Он хорошо помнил эту легенду с раннего детства.

Давным-давно, далеко в северных горах жил Одинокий Дракон. Больше всего на свете он любил горы, в которых он родился и вырос, где жили его предки и сверстники, другие драконы. Они охотились в горах, жили в удобных пещерах, никогда не покидая родных краев и никогда не нападая на соседей. Все, чего они хотели, это мирно жить в своих горах до скончания веков. Однажды в горы пришли люди, которые стали сразу вести себя, как хозяева гор. Они вырубали кустарники, валили деревья, оставляли в местах, где они устраивали свои стоянки, невообразимые кучи мусора и запустение. Драконы попытались договориться с людьми – они сказали, что это их горы от начала времен, что они, драконы, здесь родились и выросли и что если люди хотят ходить по их горам, им следует соблюдать ряд несложных правил. Предводитель людского племени в ответ рассмеялся и сказал, что жить в горах его племя будет так, как оно пожелает, ибо они убежали из своей земли и по человеческим законам являются Убежанцами, то есть Людьми, Которые Ведут Себя Как Захотят! И он был абсолютно прав – никто не вправе требовать уважения к чужой Земле от людей, которые в трудную минуту бросили и предали свою собственную родную Землю. Драконы попытались убедить их, что это не совсем справедливо, так как горы – это родина их предков. Кроме того, драконы являются самыми чистоплотными существами на земле, и мусор и зловония могут их просто убить. Узнав об этом, предводитель людей очень обрадовался, и с этого дня его соплеменники с удвоенной силой стали засорять горы, превращая их в одну невероятную свалку отбросов. Драконов было слишком мало, многие из них умерли от грязи и смрада, пришедшего в их горы, значительно раньше, чем поняли, что надо сражаться за свою землю. Одинокий Дракон, собрав немногих из оставшихся в живых друзей, предпринял отчаянную попытку сопротивления. Возможно, он и имел шанс на успех, но Убежанцев единодушно поддержали люди из других племен, живших по окраинам гор. Они ненавидели драконов, хотя история их жизни в предгорьях не знала случая, чтобы драконы когда-нибудь на них напали или причинили им какой-либо вред. Они ненавидели драконов за то, что те были сильными и благородными животными, не причинявшими им зла. Если бы люди обладали силой драконов, а драконы – слабостью людей, то люди давно уничтожили бы драконов всех до единого, но драконы так не поступали в силу своего благородства. И это благородство настолько явно оттеняло людскую подлость, а сила и размеры драконов настолько подчеркивали людскую мелочность, что не было на свете ненависти сильнее этой.

Силы были неравными, товарищи Одинокого Дракона гибли каждый день, и настал час, когда он остался один. Смертельно раненный, он заполз в одну из тайных пещер, которых драконы знали великое множество, а люди до сих пор не нашли и десятой части, и, истекая кровью, умер. Крови было так много, что она собралась в подземное озеро. Это озеро существует до сих пор. Вода в нем рубинового цвета, и каждый, кто выпьет хоть каплю воды из этого озера, на всю жизнь будет одержим тремя главными чувствами, с которыми умирал Одинокий Дракон – отчаянной храбростью, беззаветной любовью к родной Земле и ненавистью к пришельцам.

– Это очень красивая, но все же легенда, – повторил после минутного раздумья Рэм.

– Да, дружище? В таком случае прочитай-ка вот этот документ. – Он подал ему один из свитков. – Документ, как видишь, составлен в одна тысяча… ну то есть через два года после победы в Большой Войне. – Рэм с интересом развернул свиток.

– Но ведь в легенде говорилось о драконах, которые были миролюбивы и ни на кого не нападали, – удивленно то ли спросил, то ли сказал Рэм.

– Друг мой, – с улыбкой ответил ему Сноу, – ну ведь ты же сам справедливо заметил, что это всего лишь легенда или сказка! В действительности, если сказать человеку, выпившему Кровь Дракона, что в интересах его Родины надо немедленно оккупировать какой-нибудь островок в пяти тысячах миль отсюда, то он, несомненно, запишется добровольцем в морскую пехоту; ведь так велят ему интересы Родины! Проблема нравственной чистоты того, что делают солдаты, никогда не должна обременять самих солдат – для этого существует главнокомандующий. Все, что произойдет, когда он будет командовать такими солдатами, останется только на его совести.

– Но ведь наши ученые доказали, что драконов никогда не существовало! – совсем уж невпопад вставил пораженный увиденным и услышанным крузер-коммандер.

– Ты умный человек, Рэм, – серьезно ответил ему темник. – Конечно, ученые – это очень уважаемые и авторитетные люди. Они вполне могут доказать, что что-то когда-то где-то было. Но как они могут доказать, что чего-то никогда и нигде не было? И потом, обрати внимание на даты – через два года после окончания Войны были засекречены все материалы по теме «КД», а буквально через год наши имперские ученые вдруг ни с того ни с сего начинают во всеуслышание заявлять, что «драконов никогда не было»! Разве это тебе, опытному штабисту, ничего не напоминает?

– Мероприятия по обеспечению легенды? – удивленно воскликнул Рэм.

– Скорее – антилегенды! – отозвался темник. – Мероприятия по искоренению самой легенды об Одиноком Драконе из памяти людей, целого народа. Чтобы такое и в голову никому больше не приходило!

– Так что же такое на самом деле «КД»? – спросил Рэм.

– А вот этого так до сих пор никто и не знает, – ответил ему Сноу. – Определенно можно утверждать лишь то, что подземное озеро, наполненное какой-то жидкостью красного цвета, влияющей на людей так, как говорится об этом в легенде, действительно существует. Вот два свитка – это подробная карта района Северо-Западных гор и легенда для этой карты. История этих документов очень интересна. Их обнаружил в ходе своего расследования тысячник Зальцман, но не успел отправить в Рутенбург. Он при очень странных обстоятельствах погиб со всей своей разведгруппой примерно через год после того, как написал только что прочитанный тобою доклад. Официально было объявлено, что они попали в горах в засаду и погибли, столкнувшись с отрядом западных горных егерей, не соблюдавших общего решения о капитуляции и продолжавших сражаться, что неудивительно, если допустить, что они тоже пили Кровь Дракона. Таких мелких групп в горах в те годы было предостаточно, и история выглядела бы достоверно, если не учитывать, что Зальцман и его группа были очень опытными разведчиками и скорее могли сами организовать засаду, чем попасть в нее. Сам Зальцман еще во время Большой Войны составил наставления по боевым действиям в горах, по которым молодежь учится до сих пор. Скорее всего, его группа и он сам были ликвидированы Департаментом Государственной Стражи после принятия решения о закрытии всех материалов по «КД». Здесь, как мне кажется, Департамент перехитрил самого себя – Зальцман был честным служакой и обязательно переправил бы найденные им документы в Рутенбург, если бы успел. Каким-то чудом эти свитки уцелели и оказались в руках его сына, с которым я хорошо знаком. Неделю назад он принес их мне, и вот они перед нами.

– И что мы теперь будем делать? – спросил темника Рэм.

– А теперь, – ответил Сноу, – у нас появился шанс, какого никогда ранее не было и никогда потом не будет. Теперь нам любой ценой необходимо получить хотя бы два галлона этой жидкости, и мы сможем изменить судьбу Империи! Я планирую собрать Координационный Совет через час – и мы составим план действий. У нас есть надежные люди, которых можно будет отправить в горы Северо-Запада.

– А что могу сделать я? – спросил его Рэм.

– Можешь, дружище, и очень многое. Во-первых, я хочу, чтобы ты забрал все эти документы и сохранил их в надежном месте – для себя я уже приготовил копии карты и легенды. Во-вторых, я хочу, чтобы ты покинул мой дом до сбора Координационного Совета и чтобы никто, кроме меня, тебя не видел и не знал. В-третьих – я дам тебе список Организации и пароли, при помощи которых ты сможешь, если это потребуется, возглавить наше дело в решающий момент.

– Вы подозреваете кого-то в измене? – удивленно спросил крузер-коммандер. – Кого-то из членов Совета?

Темник ответил ему не сразу.

– Видишь ли, друг, для того чтобы подозревать, нужны основания и доказательства, а у меня это просто предчувствия. Но я им доверяю – за всю мою жизнь они еще ни разу меня не подводили. В то же время, семь лет назад, когда организация была еще в зародыше, когда число ее членов измерялось десятками, можно было быть уверенными. Сейчас нас тысячи, но кто поручится за каждого? Департамент Государственной Стражи уже просто обязан иметь о нас хоть какую-то информацию. И то, что они не предприняли против нас никаких решительных шагов, не может меня не настораживать – они ведут себя так спокойно, как будто чувствуют, что ситуация под контролем и мы не опасны. Такая уверенность может быть у них только в том случае, если они получают информацию непосредственно из нашего Координационного Совета. В то же время кого-то конкретно в качестве источника утечки информации я назвать не могу. Как видишь – это только предчувствия. Рэм не мог не признать опасения темника обоснованными. Он аккуратно собрал со стола бумаги, и они тепло простились.