Потерянные крылья

Глава 10

– Слышала про того волчару, которого Грегори не может поймать уже месяц?

– Угу. – Соли кивает, закидывая в рот жвачку, выходя из участка и потягиваясь.

Алана садится в автомобиль. Им нужно добраться до улицы, где все происходило, чтобы поговорить с оперативниками и понять, куда гипотетически мог скрыться преступник.

Соли поднимает палец и убегает в сторону кофейни, пока Алана ждет ее в машине, барабаня пальцами по рулю. Она начинает охоту на волка. Ружья у нее нет, но для этого недозверя сойдет и табельный пистолет. Бойл возвращается с двумя стаканчиками кофе и вручает один Алане.

– Заметила, что сегодня ты еще не пила кофе. Все как ты любишь – клубничный латте.

Алана улыбается благодарно и обхватывает ладонями теплый стакан. У них есть пять минут, чтобы выпить кофе. У нее только две маленьких слабости. Клубничный латте – первая, вторая сейчас играет дома вместе с няней, а может быть, дремлет после обеда. Хочется взять телефон и позвонить няне, чтобы спросить, как там ее маленькая птичка, но она сдерживается. Сейчас у нее на повестке беглый волк, взявший заложника. И если этого заложника убьют, то всех их уволят без права восстановления.

Нельзя недооценивать «Олдридж Инк.». Они костью стоят в горле шефа, но сделать с ними ничего нельзя. Деньги могут прикрыть все, а «Олдридж Инк.» – одна из богатейших компаний в стране.

Пустой стаканчик оказывается в руках Соли, а Алана заводит автомобиль, пристегиваясь. Дорога займет не меньше получаса, особенно с учетом пробок, которые еще не успели рассосаться.

В машине играет Pop Smoke – Welcome to the party, и Соли тянется, чтобы переключить песню, но Алана качает головой. Она ей нравится. Леон старается добраться до места поскорее: просто хочется закончить на сегодня с работой и поехать наконец домой.

Вдалеке у дороги виднеются полицейские машины. Она паркуется рядом и подходит к кучке оперативников, которые яростно о чем-то спорят. Вначале Алана думает, что о деле, но, подойдя поближе, понимает: коллеги дискутируют о том, кто из них смотрелся бы лучше в сериале про полицейских. Основные их аргументы: «я люблю пончики, а это классика», «у тебя рожа не коповская» и «а ты вообще тот еще уродец, тебя на экран пускать нельзя». Алана громко кашляет, а потом жмет руку каждому. Соли здоровается без дополнительных жестов, не понимая стремления напарницы к прикосновениям.

– Что тут у нас?

– Мы оцепили район, но его словно след простыл. Ищем уже третий час – ничего.

Мужчина взмахивает рукой, а потом прикуривает сигарету. Вся компания молчит. Их однозначно, совершенно точно всех лишат премии за то, что они не могут схватить единственного зверочеловека с ножиком. Кто же знал, что гаденыш окажется таким хитроумным?

– Обычно эти твари глупее.

Алана пожимает плечами, осматриваясь по сторонам.

– Ну, бывают и исключения, как видишь.

– В последнее время зверолюди стали слишком часто сбегать, это может быть опасно. – Соли тяжело вздыхает, переводя взгляд на несущиеся по дороге машины. – Его надо поймать. Не понимаю, почему таких, как он, сразу не усыпляют?

– Было бы хорошо, но ты же знаешь, хозяева заплатили за них деньги, и немаленькие. Представляешь, сколько было бы возмущения?

Соли кивает и морщится. Одни проблемы. Алана поднимает руку, заставляя всех замолчать, а потом задает еще парочку вопросов о том, как все происходило. Ей обещают скинуть записи с видеорегистраторов, так что Алана решает на этом и остановиться.

– Соли, пойдем, подброшу тебя до дома.

Бойл оглядывается и кивает, тут же разворачиваясь на каблуках и заныривая на переднее сиденье авто.

– Дело дрянь.

Алана не может не согласиться. И почему на нее всегда вешают что-то подобное? Может, это ей стоит сняться в сериале про полицейских, учитывая, что она только что на полном серьезе сказала «дело дрянь». Она что, козел отпущения? Нет, она должна закончить это дело, поймать животное и, может быть, получить повышение.

Соли живет в маленьком одноэтажном домике, доставшемся ей от родителей. Насколько Алана знала, они достаточно рано погибли, так что Бойл со своим братом живет под присмотром бабушки. По крайней мере, так было написано в ее деле.

Леон останавливается у самого крыльца и поворачивается к Соли.

– Завтра у нас тяжелый день. Беглец где-то в городе, и он не вылезет в ближайшее время, но будь готова сорваться в любой момент.

Соли кивает. На ее лице нет и следа той беспечной веселости, которую она демонстрировала в офисе. Когда дело касалось зверолюдей, Бойл всегда готовилась к тому, что ее атакуют, или к тому, чтобы напасть первой.

– Расслабься, он не придет к тебе домой.

Когда Соли вздрагивает, Алана кладет ладонь ей на плечо, мягко поглаживая.

– Ну а если придет, у тебя есть оружие, чтобы прострелить ему черепушку.

Бойл улыбается немного грустно, а потом кивает так, словно уже готова стрелять в головы всем зверолюдям без разбора.

– Спасибо, Алана.

– Не за что. Иди отдыхать, Соли.

Они расстаются, и у обеих на губах мягкие улыбки. Алана дожидается, пока Соли войдет в дом, а потом отъезжает, направляясь уже к себе. По правде говоря, у нее два жилья. Первое – однокомнатная квартира в городе, которую она снимает у пожилой пары, живущей за границей. Там она бывает редко, но о ней знают все ее коллеги; она также остается там, если между сменами слишком мало времени, чтобы ехать во второе место. Второе же – дом в лесу, вернее домик. О нем знают всего три человека: она сама, ее маленькая дочь и няня. Няня – зверочеловек, Алана не особенно разбирается в видах птиц, но, кажется, сойка.

Если бы кто-то об этом узнал, ему точно показалось бы странным, что Алана Леон, ненавистница зверолюдей, доверила свою дочь одной из них. Но на все были свои причины.

Одна такая причина сейчас выбегает из дома, перебирая маленькими ножками в красных туфельках. Алана выходит из машины и едва успевает присесть, раскрыв объятья, когда маленькое тельце врезается в нее с оглушающим криком:

– Мама! Мама, ты приехала!

Алана кивает, гладит дочь по голове одной рукой, а второй аккуратно касается спинки. Касается ее так, чтобы не задеть маленькие, только-только сформировавшиеся, воробьиные крылышки.

– Да, я дома, мой птенчик.

Алана утыкается носом в светло-коричневую макушку, аккуратно перебирая перышки у шеи, проверяя, все ли целы, – Аманда была активным ребенком, и ее игры слишком часто заканчивались сломанными перышками.

Никто и никогда не ожидает, что сбой генов произойдет именно с тобой, что именно ты родишь того, кого никогда не назовут полноценным человеком. За столько лет никто так и не выяснил, почему это происходит и как с этим бороться. Кто-то винит плохую экологию, кто-то – ГМО в еде, но Алана точно знает, что все это бред. Зверолюди были еще до того, как появились заводы и придумали ГМО, просто когда-то их считали духами, богами, ёкаями. Рассказы о кицуне – это разве не миф о древних зверолюдях? Все это было и раньше, просто почему-то сейчас стало слишком частым явлением, чтобы считаться небылицей.

Леон поднимает глаза на няню, подхватывает дочку на руки и идет по направлению к дому. Она была готова стать ненавистницей, расисткой – кем угодно, чтобы уберечь свою дочь от того, что ее ждет в мире, который не будет так же дружелюбен к ней, как она к нему. Мир просто переломает ее. Она собирается скрывать ее существование от мира так долго, как это только возможно. Когда-нибудь ей больше не нужно будет притворяться, и она накопит достаточно денег, чтобы увезти ее туда, где не будут смотреть на ее маленькие милые крылышки, решая, брать ли ее в университет учиться, принять ли ее на работу и сколько денег ей платить.