Потаённых дел мастер

ГЛАВА 12 БОЛЬШОЙ ПЕРЕПОЛОХ

Ещё задолго до того, как они въехали в город, ветер донёс до них солёный запах моря, который невозможно перепутать ни с чем. Умпорт являлся портовым городом (что, вобщем-то, следовало из названия), он стоял на берегу залива, куда ежедневно прибывали десятки судов. По богатству он мог соперничать с Авонмором, но по устройству уступал даже Яснограду: город бестолково разрастался вокруг маленькой крепости, выстроенной неким амбициозным воякой во времена столь давние, что люди успели забыть и самого вояку, и его дела. Что не помешало им, однако, начать водить экскурсии к остаткам фундамента крепости. И продавать кусочки меча и щита героя на сувениры. Если бы кто-то потрудился собрать все проданные за всё время существования этого маленького бизнеса осколки, то полученного металла хватило бы, чтобы вооружить приличных размеров армию.

Узенькие улочки Умпорта петляли меж домов, наставленных без всякой системы, выбегая на маленькие площади, над которыми, как флаги, болталось на растянутых от дома к дому верёвках бельё. Почти на каждом углу стояли лоточники или бабки с семечками, орешками, сушёными яблоками или печёными тритонами на палочке.

— Интересно, как люди едят такое? — задумчиво протянула Кира, задержавшись возле одной лоточницы. — Неужели, это вкусно?

— Хочешь попробовать? — с готовностью предложил Клауд.

Кира покачала головой.

— Нет уж. Что-то мне твой энтузиазм не нравится.

— Да они вкусные! — поддержал Такере.

— Тогда и вы за компанию.

— Мы… мы не голодны…

— Ну да, — фыркнула девушка, — нашли дурочку!

— Обознались, с кем не бывает?.. — развёл руками убийца.

— Вместо того, чтобы нодо мной издеваться, — назидательно погрозила им девушка, — следили бы лучше за карманами!

— Так я слежу. — кивнул Клауд, перехватив руку, тянувшуюся к нему из людского потока. Дважды ещё Клауд ловил за руки воришек. Третьему Такере задушевно пообещал поотрезать пальцы все пальцы, в том числе и на ногах, и их, наконец, оставили в покое.

После получаса блужданий по переулкам и улицам (на самом деле они не блуждали, просто все дома и улицы в городе казались на столько одинаковыми, что невольно создавалось ощущение хождения по кругу) парни вняли уговорам Киры узнать дорогу у прохожих. Похожий на гнома человечек в цилиндре, едва ли не превышающем его собственный рост, охотно и подробно рассказал, как найти магазин, напоследок пожелав удачного дня и всяческих благ.

— Какие дружелюбные люди! — умилилась Кира.

Друзья её радости, почему-то, не разделяли. Клауд только озабоченно покачал головой.

Через некоторое время они поняли, что идут совершенно в противоположную от той, которая им была нужна, сторону.

— Знаменитое умпортское гостеприимство, чтоб его… — проворчал вор. — Был здесь три раза, и всякий раз ведусь на их шуточки!

Пришлось поворачивать назад.

— Проще было бы нанять экипаж. — пожаловался убийца.

— Представляешь, как экипаж по здешним лабиринтам пробираться будет? — отозвался Клауд, пытавшийся разглядеть название улицы на заляпанной дощечке.

Из окна дома за ним наблюдала старушка, судя по взгляду, считавшая их компанию потенциальными хулиганами и переживавшая за сохранность стекла.

— Тогда по крышам. — пожал плечами убийца.

Клауд молча кивнул в сторону Киры и зашагал по улице, то ли уверившись в верности направления, то ли положившись на авось.

— Она не может? — переспросил Такере.

— А похоже, что могу? — поинтересовалась Кира.

Убийца пожал плечами, и девушка мысленно выругалась.

— Я вам не паркурщик… — пробормотала она вслух.

— Мы всё равно уже пришли.

Клауд остановился на углу и кивнул на вывеску, на которой красовалась истёртая надпись, сделанная золотой краской: «Комиссионный магазин». Такере скрестил руки на груди.

— Мне лучше не показываться сразу.

— Почему?

— Неприятно признавать, но я уже, похоже, примелькался. — объяснил убийца. — В Авонмор я последовал за вором, проследил его до Башни Птиц, потом шёл за ним по караванной дороге, где меня и подкараулили. Может быть, я был недостаточно осторожен, может быть, меня узнали…

Спорить, разумеется, никто не стал, и Клауд и Кира вошли вдвоём. Внутри магазинчик более всего напоминал антикварную лавку: прямо возле входа на полу стояли вазы и горшки самой причудливой формы: от вытянутых, как панцири улиток, и до непомерно огромных с узкими горлышками, в которые воду, судя по всему, предполагалось заливать напёрстками. С потолка свешивались макеты птице-драконов, летательных аппаратов и конструкций непонятного назначения. Стены были завешены картинами, гобеленами, полотнами и прочими настенными украшениями всех типов и форм. В глубине магазина за прилавком сидел маленький щуплый человечек в кепке, розовой рубашке и штанах на подтяжках. При появлении посетителей он торопливо поправил круглые очки на коротеньком носе и улыбнулся пластмассовой улыбкой куклы-барби.

— Добрые день сударь, сударыня, чем могу помочь? Что-то продаёте или покупаете?

— Мы ищем Ивори.

— О, хозяина, к сожалению, сейчас нет. — развёл руками человечек, стрельнув глазками в сторону. — Он будет только вечером. Может быть, ему что-нибудь передать?

— Нет, мы сами зайдём попозже. Всего доброго. — Клауд потянул Киру за руку.

Они снова вышли на шумную улицу. Такере возник позади них, точно соткавшись из воздуха.

— Ты слышал? — спросил его вор.

Такере согласно кивнул:

— Подождём.

— До вечер уйма времени! — воскликнула девушка и с надеждой посмотрела на Клауда. — Может погуляем пока? — предложила она.

— Нет! — излишне поспешно и с долей паники в голосе откликнулся вор.

— Отчего так категорично? — удивился Такере.

— Не хочу рисковать. Оставшись без надзора, и всё! Она мгновенно притягивает неприятности.

— Уверен, что всё не так страшно… — Такере перевёл взгляд на Киру, но та опустила глаза. — Гм… забавно.

— Не понимаю, как ты вообще до встречи со мной выживала! — проворчал Клауд.

— А ты не думал, что ты и есть причина всех бед? — поинтересовалась Кира, уперев руки в бока. — И вообще, что тебе мешает прогуляться вместе со мной, раз уж ты так боишься одну меня оставить?

— Отличная идея! — подхватил Такере. — Идите, а то от вас шума больше, чем от табора бродячих циркачей. Я пока за домом послежу.

— Мне кажется, ты пытаешься от нас отделаться. — заявил вор.

— Ничего подобного! — возмутился принц. — Тебе не кажется.

— И не делай такое страдальческое лицо. — посоветовала Кира. — Никогда не поверю, что у тебя были грандиозные планы на остаток дня.

— Не было, я хотел просто посидеть спокойно где-нибудь в тенёчке, это тоже не плохо.

— Я вас найду. — кивнул им Такере, недвусмысленно подталкивая к улице.

— Хорошо. — сдался Клауд.

Убийца махнул рукой и юркнул в переулок, исчезнув с фантастической проворностью.

— Куда пойдём? Может, ты чего-нибудь хочешь? Перекусить, например? — спросил Клауд, когда Такере скрылся.

— Хочу, чтобы из-за угла выпрыгнул клоун с криком «Проснись! Тебе всё это снится!» — Кира для наглядности помахала в воздухе руками. — И ещё шоколадку. — со вздохом прибавила она.

— Шоколадку и я тебе купить могу, — рассмеялся вор, — тем более, что часть вознаграждения за доставку антаканского принца домой — твоя.

— Да я же не делала ничего… — удивлённо протянула Кира, но тут же поспешно добавила: — Хотя от шоколадки я не отказываюсь! И от вознаграждения тоже.

— Тогда идём на припортовый рынок: туда свозят лучшие товары со всего Сомногара, заодно и достопримечательности посмотришь, раз уж ты ни разу не была в Умпорте. А по дороге купим тебе шоколадку.

— Что-то ты больно любезен. — резко впала в подозрительность Кира.

— Просто у тебя мания развивается. — охотно пояснил вор.

— Какая?

— Какая-нибудь, я ещё не определился.

— Мания преследования?

— Ага, подходит! Так мы идём или нет?

— Идём, но учти, что одной шоколадкой от меня не откупиться.

Бесспорно, рынок Умпорта был самым шумным и людным местом на Земле. Здесь продавали всё: от громадных мясных туш, до бриллиантовых украшений, от разноцветных тканей, флаконов с духами, гребней, и до приспособлений совершенно уже непонятного назначения, так что сразу и не поймёшь — не то пыточный инструмент, не то маникюрный прибор. Чтобы зазвать покупателя именно в свою лавку, продавцы шумели, кричали, и только что в бубны не били, но власти давным-давно ввели закон по ограничению шума, по которому запрещалась привлекать покупателей с помощью механических приспособлений. Некоторые продавцы всё же нашли выход и взялись обучать говорящих птиц из тропиков рифмованным слоганам, а потом выпускать их летать по городу. Четверостишия о достоинствах «ножниц сударя Паточи» или вкусовых качествах «медовых пряников от бабули Чихфи» разносились под окнами мирных граждан в любое время дня и ночи, а, благодаря простоте рифмы, намертво врезались в память, и озверевшие от постоянно прокручивающихся в голове стишков люди нередко отправлялись на рынок в поисках пресловутых продуктов рекламы, а заодно и самих торговцев, но вовсе не затем, чтобы отовариться.

Ещё стало ясно, что все виденные до сих пор «модники» просто потерялись бы на фоне многообразия фасонов, вышивки, цветов, украшений и причёсок, которые носили здешние люди, и нелюди тоже. Пока они гуляли по рынку, Кире встретилась девушка с мягкими розовыми ушками, которые вытягивались вверх выше макушки и чутко поворачивались на звуки, несколько личностей с кожей белой как побелка, но при этом с красными веками и чёрными глазами (девушка так и не поняла, был ли это грим или же настоящий цвет кожи), а ещё мужчина с абсолютно жёлтыми глазами и зубами правильной квадратной формы, придававшими ему особенно зверский вид. Однако ни один из встреченных представителей разумных видов не имел каких-то совсем уж кардинальных отличий вроде третьей руки или щупалец вместо рук, а уж к мелким странностям можно быстро привыкнуть.

А ещё рынок напоминал настоящий зверинец, и большую часть из этих животных Кира ещё не встречала: диковатого вида люди торговали похожими на дятлов птицами, тёмно-синими как ласточки, или ярко-голубыми; длинноногие кошки размером с небольшого носорога чинно провожали белыми глазами прохожих, не спешивших, однако, приближаться к милым созданиям (Клауду пришлось оттянуть Киру за пояс, когда они проходили мимо, и девушке вздумалось рассмотреть «кису» поближе). Между прочим, в качестве вьючных животных использовали не только быкотуров: в тени фургончиков дремали ящеры, похожие на игуан или гекконов, но больше в десятки раз. Прохожие старательно переступали чешуйчатые хвосты миниатюрных дракончиков, а те косились на них жёлтыми глазами и показывали вслед раздвоенные розовые язычки.

Кира вертела головой как заводная, игнорируя Клауда, советовавшего «закрыть рот чтобы муха не залетела». Продуктовые ряды они миновали очень быстро, как и ювелирные лавки: Кира не питала любви к украшениям, поскольку те вели себя с ней в точности как лисий хвост из сказки: цепочки пытались удушить хозяйку, намертво прицепляясь к свитеру, кольцами она несколько раз чуть не вывихнула себе пальцы, серёжки же либо терялись, либо пытались порвать мочки ушей. Так что друзья сразу направились к лавкам диковинок.

Девушка перебегала от одной палатки к другой, на всё охала, всему дивилась, но неизменно разочаровывала продавцов: в волю налюбовавшись безделушкой под сияющим взором торговца, который успевал мысленно продать ей не только приглянувшуюся ей вещь, но ещё штук пять похожих, она откладывала её, сообщая, что «в хозяйстве не пригодится». Клауд, поначалу пребывавший в уверенности, что обратно ему придётся тащить несколько тюков барахла, наблюдал эту картину скрестив руки на груди и тщетно пряча улыбку, но в очередной лавке они всё-таки задержались. Со стороны палатка ни чем не отличалась от своих товарок: выцветшие узоры на пологе уже нельзя было разобрать, опорные шесты блестели, отполированные временем. Откинув зашуршавшие занавески, Кира вошла в палатку, из светлого дня сразу попав в сумерки, и едва не наступив в корзину с большими яйцами. Корзины теснились у самого входа, почти плоские, с ручками по бокам, и яйца были сложены в них пирамидками по три штуки.

— Страусиные, что ли? — спросила Кира, присев рядом на корточки и тронув шершавую, землистого цвета скорлупу. На ощупь яйцо показалось тёплым, словно его подогревали изнутри.

— Вижу, вы заинтересовались яйцами степных ящериц?

Из сумерек палатки на них надвинулось глинисто-красное лицо. У продавца была вытянутая вверх голова и черты лица такие, будто его вырезал не обременённый талантом резчик, маленькие глазки как угольки поблёскивали из глубоких глазниц, подбородок резко выдавался вперёд, отвоёвывая внимание зрителей у остренького, загнутого к низу, носа. Всякая растительность на лице отсутствовала, зато вокруг глаз кожа имела тон значительно темнее. Кроме того, краснокожий человек обладал двухметровым ростом, и на его фоне и Кира и Клауд казались лиллипутами.

— Н-не совсем. — Кира спешно отступила от корзин (а заодно и от жутковатого продавца). — Мы просто мимо проходили, думали, может, у вас что интересное найдётся.

Девушка повела взглядом по стенам палатки. Представленный товар на первый взгляд выглядел нагромождением хлама: какие-то сундуки по углам, загадочного вида верёвки, свешивавшиеся с перекладин под низким потолком, короба и ящики. Недалеко от входа стоял длинный узкий стол, на котором лежали мелкие товары. Кира подошла к столу: среди прочего здесь был старый компас, стрелка которого принялась бешено вращаться, едва девушка взяла его в руки, длинное перо с позолоченным наконечником, браслет из меди с голубым глазом, моргавшем как живой (Кира очень понадеялась, что именно «как»), подзорная труба с выдвижными стёклами, объёмное зеркало в глубокой чаше, рядом с которым на расшитом кусочке ткани лежало нечто, напоминавшее ключ, длинной в палец палец трубочка, серебристая и тонкая, и явно полая внутри. С одного конца трубочка заканчивалась кольцом, на котором были просверлены пять дырочек, с другой стороны она немного расширялась, и была слегка приплюснута. «Ключ» болтался на серебристой цепочке-змейке, продетой сквозь кольцо.

— А это для чего? — спросила Кира, оглянувшись к продавцу. — Какой-то музыкальный инструмент?

— Вы почти угадали. — краснокожий подошёл поближе. — Это свисток для пустынных сцинков. Почти всё, что вы здесь видите, так или иначе связано с ними. Этот свисток издаёт звук, который заставляет сцинков паниковать. Его используют охотники, чтобы легче было ловить перепуганных животных.

Кира повертела свисток в руках, потом поднесла к губам и неуверенно дунула, раздалась тонкая мелодичная трель, словно кто-то звонил в несколько крошечных хрустальных колокольчиков.

— И сколько же он стоит? — полюбопытствовала Кира.

Не то, чтобы она собиралась распугивать ящериц, просто ей понравилось, как звучал свисток.

— Десять жемчужин. — на миг задержав дыхание, ответил продавец.

— Грабёж! — искренне возмутилась Кира (в ценовых вопросах она, кстати, по-прежнему не разбиралась, но главное ведь уверенность!). — Да ему жемчужина — красная цена!

— Какая жемчужина?! — в свою очередь вскричал продавец, из чего девушка заключила, что стоит свисток всё-таки дороже, но уж никак не десять.

— Четыре. — предложила она.

— Сударыня, это форменная наглость! Восемь.

— Четыре. — повторила Кира, приободрившись уступкой.

— Семь, и не жемчужиной меньше!

— Пять, и на этом закончим.

Кира выразительно положила свисток на стол. Продавец тоскливо вздохнул и передвинул свисток к девушке.

— Пять. — согласился он.

Через минуту гордая обладательница бесполезного сувенира шагала по рынку с сияющей улыбкой.

— Видел, как я его? — спросила она вора. — Слушай, он правда стоит пять жемчужин, или я проторговалась?

— Вообще-то шестьть было бы средней ценой. — ответил Клауд. — Куда теперь?

Кира посмотрела на солнце, уже перевалившее к вечеру, но пока ещё не думавшее закатываться.

— А что тут ещё интересного есть? — спросила она в ответ.

— Много чего, мы и десятой доли не видели!

— Тогда, пожалуй можно возвращаться. — решила Кира. — Всё равно всё посмотреть не успеем, а я, честно говоря, уже нагулялась.

Они повернули к выходу с рынка. Кира то и дело тянулась к свистку, болтавшемуся у неё на шее на манер кулончика.

— Поосторожнее с этой штукой. — посоветовал Клауд.

— А фто? — просвистела Кира, не успев выпустить свисток изо рта.

Над рядами разнеслась переливчатая трель.

Клауд ответил одним словом (Кира его не поняла, но вряд ли это было пожелание доброго утра), а ряды вокруг них точно взорвались. Кира даже не сразу сообразила, что происходит: люди вдруг ломанулись кто куда, в воздух полетели палатки, по земле покатился сброшенный с лавок товар…

— Бежим, что встала?! — прокричал Клауд, дёрнув девушку за собой.

Они понеслись вместе с толпой, мимо вставшей на дыбы телеги. Кира скосила глаза и увидела, что под телегой поднимается ящер. Он шипел и гневно бил хвостом. Его сородичи носились вокруг, развлекаясь разорением палаток и сбиванием с ног людей.

— Что это?!

Кира шарахнулась от стегнувшего хвостом ящера, потеряла равновесие и полетела на землю, но Клауд успел вовремя подхватить её и помог выровняться. Они поднырнули под оседающую палатку, пробежали её насквозь и вылетели с другой стороны.

— Кто тебя просил свистеть? — прорычал Клауд на бегу.

— Продавец ни о чём таком не предупреждал! — возмущённо выкрикнула в ответ Кира, памятуя о том, что лучшая защита — нападение. — Свисток только для пустынных сцинк… Это всё пустынные сцинки?!

— Первый приз за сообразительность!

Клауд резво вскочил на бортик телеги, спрыгнув с другой стороны, Кира по инерции едва не влетела в неё, но всё-таки вовремя изменила направление и обежала телегу сбоку. Скоро они выбрались из основной свалки, но перепуганные ящеры продолжали бесноваться у них за спиной, разрушая всё вокруг, и друзья не останавливались, пока не оказались за пределами рынка.

— Я же не нарочно! — попыталась оправдаться Кира. — Предупреждать же надо!

— Я предупредил!

— Поздновато! — отпарировала Кира.

Клауд застонал и в сердцах махнул рукой: спорить с девушкой было бесполезно, это он уже давно понял. Он двинулся прочь от порта, и Кира понуро поплелась следом. Что она могла поделать? В конце концов, то, что для местных очевидно, для неё — тайна за семью печатями.

Вечер приблизился вплотную и дышал в затылок уходящему дню; на улице стало заметно меньше прохожих. К ломбарду они пришли в молчании. Такере вынырнул из переулка так неожиданно, как умеют только наёмные убийцы и комендантши общежитий с многолетним стажем. Оглядев их хмурые лица, Такере усмехнулся уголком губ.

— Минут десять назад туда вошёл человек, думаю, это тот, кого мы ищем. — сказал он. — Идём сейчас, действуем так, как будто мы посыльные: отдашь ему коробку, дождёшься оплаты, а там сообразим по обстановке.

— Только не жди, что я стану помогать в убийстве. — предупредил вор. — Мы тебя привели, дальше разбирайся с ним сам.

— Разумеется.

Они направились к магазину, но у входа Клауд резко остановился и обернулся к Кире.

— Ты с нами не идёшь.

— Это почему?

— Потому! Здесь подожди.

— Такере, вон, идёт! — возмутилась девушка. — Его же слова, что его узнать могут!

— Это уже не важно, — сказал Такере, — добром наша встреча всё равно не кончится — у нас ведь нет печати.

— Поэтому ты остаёшься. — заключил вор. — Стой тут, и чтобы ни шагу в сторону не делала!

Кира набычилась и скрестила руки на груди, но она ещё чувствовала себя виноватой за беспорядок, учинённый на рынке, и решила не спорить. Вор и убийца скрылись в магазине, а она осталась стоять у двери. В одиночестве, впрочем, девушка скучала не долго…

— Добрый вечер. Ваш хозяин уже вернулся? У нас к нему дело.

— Да, мастер Ивори ждёт в кабинете. Я предупредил его о вашем визите. — подобострастно кивнул продавец. — Проходите, вам наверх и направо.

Окон на втором этаже не было, и коридор тускло освещала единственная лампа. Клауд и Такере переглянулись.

— Рад, что дурное предчувствие не у меня одного. — жизнерадостно улыбнулся вор.

На губах убийцы заиграла азартная улыбка, он постучал, и они вошли.

Кабинет ярко освещали лампы, вдоль стен стояли книжные шкафы, на полу лежал мягкий ковер, а в углу, под картиной с изображением толстой лошади на охапке сена, красовался глобус. Спиной к окну и закинув ноги на стол, сидел человек. Если бы требовалось описать его одним словом, то этим словом, без преувеличений, стало бы «клоун»: лицо человека толстым слоем покрывали белила, над веками синели тени, а губы вызывающе горели ярко-малиновым цветом. Он был в чёрном цилиндре, фиолетовых штанах и тёмно-зелёном фраке поверх голубой рубашки. Из башмаков с золотыми пряжками выглядывали носки разного цвета. В комнате Ивори был не один: пятеро охранников, похожих друг на друга как братья-близнецы, стояли вокруг с непроницаемыми лицами, напрочь лишёнными отражения каких-либо мыслей.

— Ты Ивори? — спросил Такере.

— Всё верно, господа! Вы меня искали — так вот он я! Чего же вам надобно?

— У нас для тебя посылка из Авонмора.

Клауд вынул из поясной сумки трубку и продемонстрировал Ивори. У того вспыхнули глаза, и подведённые чёрным углём брови поползли вверх.

— О! Великолепно! — Он молниеносно вскочил из-за стола и подбежал к вору. — Подзадержались вы, однако… Но футляр не вскрывали, я надеюсь?

— Конечно нет. — уверенно солгал Клауд, ненавязчиво отстраняясь. — А вы не забыли о второй части оплаты?

— Да, конечно. — Человечек бросился к столу и начал рыться в ящиках. — Деловые люди, верно?.. — хихикнул он.

Выражение лица чудаковатого владельца магазина менялось каждую секунду.

— Сейчас поглядим, что у нас тут… — пробормотал он, выдвигая ящики один за другим. Наконец он отыскал чёрный бархатный мешочек и выложил на стол два камня.

— Можете проверить, господа. — предложил он. — Но не обессудьте, я тоже желал бы проверить, за что плачу.

Он улыбнулся широкой добродушной улыбкой, но охранники, будто невзначай, придвинулись ближе. Клауд отдал футляр и левой рукой взял со стола камни.

— Вот, это она!

Кира с любопытством повернулась на крик и увидела человека в мундире городского стражника, указывавшего на неё. На всякий случай девушка посмотрела через плечо, но за спиной никого не было. Обращались определённо к ней.

— Да что же я на этот раз сделала!? — простонала Кира, развернулась на пятках и припустила по улице.

В том, что её догонят, она не сомневалась, но и стоять как истукан и ожидать, пока тебя схватят, противоречило её жизненной позиции.

Метров через сто её сбили с ног. Падать на каменную мостовую оказалось больно.

— Чтоб вас!

Кира перевернулась на спину и в отместку пнула склонившегося стражника. Удар вышел как нельзя более удачным, стражник выпучил глаза и, грязно ругаясь, согнулся, рядом. Его товарищ заставил девушку вытянуть руки и защёлкнул кандалы.

— Я тебя!…да ты…и…! — сквозь зубы ругался первый, не предпринимая, однако, попыток встать и выполнить угрозы.

Напарник «раненного» прятал глумливую улыбку в бороде и мстить за товарища не спешил.

— Зря ты его так. — пожурил он девушку. — Он у нас злопамятный.

— Что я вам сделала? — поинтересовалась Кира.

— Не нам. — поправил стражник. — Ты устроила беспорядки на рынке, по твоей вине многие добропорядочные торговцы понесли убытки. Тебе придётся заплатить штраф, или тебя отправят в тюрьму.

— И сколько я должна? — с безнадёжностью в голосе уточнила Кира.

— Десять слитков серебра.

— У меня столько нет.

— Да мы и не сомневались. — заверил её стражник, подтолкнув в сторону крытого экипажа с решётками на окошках.

Девушку заперли внутри, потом бородач помог напарнику вскарабкаться на место кучера, и тюремная повозка покатилась по улице. Выглянув в окно, Кира с тоской провожала уплывающую вывеску магазина. Было ещё не поздно окликнуть стражника и попросить поговорить с её друзьями, но она понятия не имела, что происходит в магазине, и вполне вероятно, что компания стражников могла повредить Клауду и Такере. Кроме того, она «оказала сопротивление при аресте», и простым штрафом отделаться уже никак не получалось.

Экипаж остановился чуть не на другом конце города, перед внушительных размеров зданием мрачного серого цвета. Стены украшали декоративные колонны с барельефами в виде жутких морд, на первом этаже окна закрывали прочные кованые прутья. Бородатый стражник открыл дверцы, и Кира вылезла наружу, стараясь лишний раз ни к чему не прикасаться: повозку последний раз мыли, должно быть, в прошлом веке.

— Условия для заключённых у вас бесчеловечные!

Бородач заржал, словно услышал жутко смешную шутку, а отсмеявшись доверительно похлопал девушку по плечу:

— Ты ещё камер не видела! — «успокоил» он её.

— Лучше бы и не видеть… — пробормотала Кира себе под нос, начиная потихоньку паниковать.

В просторном холле на первом этаже было светло и празднично, под потолком висели бардовые стяги с изображением меча и щита, пол выложен мелкой плиткой. Вдоль стен стояли несколько женщин, из бедных, если судить по одежде и безрадостным взглядам. Некоторые держали в руках узелки или корзинки.

— Кто к Думу Забельскому? — выкрикнул толстый стражник, выглянувший в холл из боковой двери.

Одна из женщин встрепенулась.

— Передачу можешь оставить, а на свиданку нельзя.

Женщина принялась было упрашивать, но стражник только устало отмахнулся, забрал узелок и, не заботясь даже о том, чтобы женщина не увидела, принялся потрошить.

— Здорово! — окликнул его бородач, приветственно подняв руку. — Как работается?

— Да помаленьку. — ответил толстяк. — Сами как? Кого изловили? — Он вопросительно кивнул на Киру.

Напарник бородача скривился.

— Смутьянка, переполох на рынке устроила.

— Так это она? Одна, что ли?

— Чтобы пустынных сцинков переполошить много и не надо!

— Ведите. — Толстяк посторонился. — Внизу, кажись, одна камера свободна была.

— Я её в общую засуну! — прорычал стражник. — Там народ уже несколько недель сидит — будет им развлечение!

— Не знаю, она ж девушка, не положено вроде… — протянул толстяк. — Чегой ты такой злой-то сегодня?

— Она его обидела. — с улыбкой пояснил бородач.

Толстяк понял и заулыбался.

— Во даёт!

— Ничего, — прошипел пострадавший, — ночь в общей камере посидит, в другой раз будет думать, кого бить!

«Кажется, на этот раз я вправду вляпалась…» — мелькнула у Киры паническая мысль.

Клинок с хищным шорохом выскользнул из ножен, описал короткий полукруг, и охранник, стоявший ближе всех, упал на пол не успев даже выхватить собственный меч. Такере сразу отскочил, уклонившись от выпада второго охранника. Прогремел выстрел, и третий охранник упал с простреленным плечом. Клауд поднырнул под руку четвёртого и ударил его рукояткой револьвера по затылку, несчастный охнул и начал заваливаться. На другом конце комнаты громила с двуручным мечом одним ударом разнёс книжный шкаф, но убийца успел ускользнуть и оказаться за спиной мечника. Две цепи со звоном вылетели из-за плеч, один наконечник впился охраннику в руку, заставив заорать от боли и выронить оружие, а второй чиркнул по горлу. Лезвие клинка убийцы прошло сквозь тело охранника на уровне пояса, там, где заканчивалась кольчуга. Человек вскинул руки и повалился на пол лицом вперёд. Такере дёрнул меч на себе и пихнул охранника ногой, ускоряя его падение. Повернулся.

— Где Ивори?

— Сбежал. — Клауд в сердцах пнул стенную панель. — Через потайной лаз. Я не заметил, как он его открыл.

Такере рванулся к двери, перепрыгивая через ступени, сбежал вниз, перемахнул через прилавок и схватил за грудки продавца, вмиг посеревшего от страха.

— Где он?! — рявкнул убийца.

— Т-т-т… — Продавец трясущейся рукой показал на дверь позади себя.

Оттолкнув беднягу, Такере бросился к двери и выбежал на задний двор. Выхода отсюда не было, двор со всех сторон окружали стены соседних домов. Убийца подпрыгнул, ухватился за державшие водосток скрепки, и ловко вскарабкался на крышу. Огляделся. Сплюнул и спрыгнул обратно во двор.

— Сбежал, гадёныш. — восхищённо прокомментировал он.

Стоявший в дверях Клауд усмехнулся.

— Ловкий тип, странно, что я не слышал о нём раньше.

— Он мне репутацию испортит. — проворчал Такере. — Надо допросит продавца.

Они вернулись в магазин, но продавца за прилавком уже не было.

— Да что за день такой?.. — сокрушённо произнёс Такере, поморщившись и пощупав с боку повязку под одеждой.

— У тебя раны толком не зажили, а скачешь как по горный тупик, и ещё хочешь реакцию и скорость. — ответил Клауд, обходя стойку. — Вот твой продавец, никуда он не делся. — Вор откинул крышку сундука, на дне которого скорчился человек.

— Я ничего не сделал! — заголосил несчастный, пытаясь вжаться в дно сундука. — Я ничего не знаю, не убивайте меня-я-я!

— Угомонись, не люблю истерик. — попросил его убийца, присев на корточки рядом с сундуком.

Человечек замолчал, но ужаса в его глазах не убавилось, даже наоборот. Убийца задумчиво побарабанил длинными холёными пальцами по сундуку.

— Сейчас ты попробуешь подумать, — вкрадчиво произнёс он, — а потом скажешь мне, куда мог направиться твой хозяин. Подумай как следует, потому что, если ты ошибёшься, — Такере улыбнулся и нежно проворковал — я тебя найду и четвертую.

«Тюрьма мне уже как дом родной.».. — невесело думала Кира, пока её вели по подземным переходам. От подвалов резиденции короля воров здешние казематы отличались разве что размерами. Складывалось впечатление, что все тюрьмы в Сомногаре строились по типовому проекту: от коридора камеры отделялись решёткой, по ту сторону которой хмурые личности провожали девушку и её конвой жадными взглядами. О том, что её ждёт, Кира старалась не думать. Возможно, имело смысл попытаться надавить на жалось стражников, но бородач к происходящему относился равнодушно, а его напарника… с ним и так всё было ясно. «Убью. — мрачно думала Кира, стараясь сдержать слёзы. — Я всё равно выйду отсюда, так или иначе. Одолжу у Клауда револьвер, и…»

— Пришли.

Бородач загремел ключами, а его напарник нацелил на заключённых арбалет, чтобы не вздумали попытаться сбежать. Пока он возился, Кира успела бегло осмотреть просторную камеру, в которой у дальней стены теснилось человек восемь, одинаково грязных, в страшных лохмотьях, с немытыми неопределённого цвета патлами и топорщащимися бородищами. Они сидели прямо на полу, на остатках сгнившей соломы — мебели в камере не наблюдалось. «А в туалет-то они куда ходят?» — подумала вдруг Кира и почувствовала, что ответ на этот вопрос она знать не хочет.

Охранник втолкнул девушку внутрь, захлопнув дверь перед её носом.

— Вы пожалеете. — предупредила Кира.

Бородач с напарником переглянулись, заржали и не спеша направились к выходу, продолжая смеяться.

— Самое забавное, — говорил один другому, — что они искренне в это верят!

— Ага. — поддержал приятель. — Помнишь того парня, который в одиночке отсидел пять лет? Ведь каждый день клялся, что выберется и отомстит!

— Ага да, пока от цинги не помер…

Кира проводила их злобным взглядом бультерьера. Вместо ругательств в голове крутилось только чётко оформуленное желание убить обоих. Желательно как можно более болезненным способом.

— Больше я ничего не знаю! Клянусь!

Продавец втянул голову в плечи и с надеждой посмотрел на дознавателей. Ещё несколько минут назад эти двое не казались ему страшными, скорее безобидными, но внешность, как говорится, обманчива.

— Да не дёргайся ты так!

Клауд успокаивающе похлопал парня по плечу, заставив того подскочить с диким визгом. Крышка сундука со стуком закрылась, Клауд едва успел отдёрнуть руку.

— Припадочный какой-то… — пробормотал вор. — Кто тебе что сделал? — Клауд постучал костяшками пальцев по крышке, но продавец вылезать из сундука не спешил, оставаясь сопеть внутри.

— Ну его, он уже сказал всё, что нужно. — махнул рукой Такере. — Ещё успею в порт до отлива. Ты со мной? Помощь мне может пригодиться. Я заплачу.

— Нет. — Клауд отрицательно качнул головой. — Вряд ли нам по-пути. К тому же, с Кирой мы тебя скорее задержим.

— Странная вы пара. — заметил Такере. — Ника не могу понять, почему путешествуете вместе. Ты ей должен, что ли?

Вор неопределённо пожал плечами, предпочитая не отвечать.

Они вышли из магазина. Клауд оглядел совершенно пустую улицу, закатил глаза к небу — там плыли кучерявые барашки облаков.

— И я не удивлён. — произнёс он задушевным голосом. — Ни капли.

Кира повернулась, отчаянно пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Ухмылки, с которыми на неё пялились представители внезаконных профессий, ей совсем не понравились.

— Парни, поприветствуйте даму! — глумливо просипел кто-то. — У нас теперь приятная компания.

— Сожалею, что не могу сказать о вас того же. — ответила Кира.

«Погибать надо с музыкой», — подумала она и попятилась к противоположной стене. Обитателям камеры её ответ не понравился, кое-кто даже привстал с угрожающим видом.

— Повежливее надо бы!

— Иди к чёрту. — незатейливо послала его девушка, и, подумав, на всякий случай добавила: — Тронешь меня — ухо отгрызу.

Допятившись до стены, она была вынуждена остановиться: деваться из камеры некуда, звать на помощь бесполезно.

Вдруг кто-то поймал её снизу за цепь кандалов и дёрнул вниз. Не удержавшись, Кира плюхнулась на пол. Неловко опираясь скованными руками, девушка попыталась отползти и одновременно рассмотреть кто же её схватил, и чуть не ахнула: рядом с ней на полу сидел настоящий великан. Непонятно, как она не заметила его раньше, но, с другой стороны, в полутёмной камере проглядеть столь неправдоподобно большого человека немудрено, потому что великаны, как и карлики, находятся вне обычного уровня видения. Даже сидя и сгорбившись он производил ошеломляющее впечатление, а если бы выпрямился, то Кира едва достала бы ему до груди. Каждый его палец толщиной был как два Кириных. Прямые чёрные волосы перепутанными прядями спадали на спину и плечи, закрывая низко склонённое лицо, скуластое, с прямым носом, начинающимся сразу ото лба, и раскосыми глазами абсолютно чёрными, словно в них налили чернила. Гигант слегка походил на американского индейца, правда, кожа была не бронзовой, а болотно-зелёной с беловатыми разводами.

— Мне понравилось, как ты отвечала. — заявил великан. — Не слишком убедительно, зато эмоционально.

— Фарлок… — подал кто-то из заключённых слабый голос.

Кира, успевшая на секунду о них забыть, оторвала взгляд от великана и посмотрела на лю… «Нет, — подумала она, — пожалуй, людьми таких, всё же, трудно назвать.»..

— Так не справедливо, — продолжал канючить какой-то мужик, прячась за спинами товарищей, — поделиться бы…

— Господа… — заговорил гигант.

У Киры от такого начала в голове что-то щёлкнуло. Может, неправильно судить о людях по первому впечатлению, но от парня с бандитской наружностью и телом Геракла трудно ожидать, что он окажется конферансье в оперном театре или учителем танцев. Парень с такой внешностью не должен даже слова такого знать — «господа».

На самом деле логическими несоответствиями можно сломать не только мозг робота, но и человека. Обычно, сталкиваясь с фактом, которому не место в избранном разумом мировосприятии, сознание либо раздваивается, создавая этакую параллельную реальность, либо делает вид, будто ничего не заметило. Некоторые одарённые личности развивают талант не замечать неприемлемых явлений до таких высот, что вообще начинают воспринимать любую информацию только в соответствии с установками своего мира, включая и ту, которую сами выдают. Например, вы можете до хрипоты доказывать такому человеку, что назвали его дураком за то, что он ударил вас кирпичом — счастливчик всё равно останется уверен, что всего лишь проходил мимо, любовался облачками, в то время, как вы напали на него из подворотни с бандой скинхедов, панков и ВДВешников, во главе с Сауроном, лордом Волан де Мортом и Дарт Вейдером.

К счастью, раздвоения сознания Кире удалось избежать.

— Господа, не могли бы вы пойти в …, и …, чтобы… вы, туп… не умеющие …, которым … и …!

«Господа» переглянулись, и решили, что с поступившим предложением вполне согласны. Не удержавшись, Кира показала сокамерникам язык. «Всё-таки хорошо быть таким вот бугаем, — подумала она, украдкой посмотрев на своего новоявленного защитника, — в большинстве случаев даже делать ничего не приходится, все враги сами разбегаются.».. Ей стало любопытно, что за ужасное преступление совершил великан, и, разумеется, она тут же спросила.

— Да как сказать? — Фарлок поскрёб заросший густой щетиной подбородок. — Одна секира, одна деревня, и полное отсутствие взаимопонимания!

Гигант расхохотался раскатистым смехом, а Кира попыталась осмыслить обрисованную картину, но воображение упорно подсовывало горы трупов и скачущего по ним Фарлока с топором наперевес. «Лучше бы не спрашивала». — подумала девушка, но потом заметила насмешливую ухмылку, и поняла, что великан просто издевается.

— А тебя-то за что? — спросил Фарлок, отсмеявшись. — Не обижайся, но на вид ты не опаснее птенца.

Теперь великан разговаривал вполне интеллигентно, если бы Кира не видела его зверскую физиономию, то приняла бы за учителя, или за сотрудника какого-нибудь центра поддержки клиентов.

— Да я и не обижаюсь. — вздохнула Кира. — Вышло большое недоразумение!

Фарлок при этом слове многозначительно кивнул, и Кира поспешно уточнила:

— Не такое недоразумение, как у тебя, всё было совсем не так!.. То есть… Короче, дело в том, что на рынке я купила свисток и случайно в него дунула, и все песчаные сцинки вокруг сошли с ума и начали крушить палатки. А потом меня арестовали за погром, хотя, строго говоря, его устроила вовсе не я, а ящерицы…

Гигант весело хохотнул и покачал головой:

— Нельзя безнаказанно посягать на имущество добрых граждан, — поучительным тоном изрёк он, — иначе добрые граждане тебя колесуют…