Постмодернистская сага

3. Прикосновение к прошлому

Захоронка оказалась небольшой - всего лишь три этажа казематов и коридоров. Вертикальные колодцы со скобами для перехода с этажа на этаж. И - удивительное дело - почти не разграбленной. Похоже, если кто сюда и заглядывал после Обновления, все вели себя на удивление робко. Даже Инге, проводив его до захоронки, не решилась спуститься вниз.

Жаль, конечно, но зато всеобщий страх перед захоронками должен послужить ему неплохой защитой... Как ни крути, а Маркуша теперь превратился в беглого раба.

Он покинул деревню сразу, не дожидаясь возвращения Свена из Рю, после того, как убедился, что Тренда и старуху Хансен связывают особые отношения. Трендом звали чудище, в этом он убедился чуть позже.

Уйти было несложно - вернувшись с болот, они с Инге спрятали лодку в камышах. Как ни в чем не бывало, подошли к костру, у которого дежурили Кай с ее братьями. Маркуша с деловым видом прошел внутрь деревни, у себя в каморке сложил самые необходимые вещи в заплечный мешок. С мешком воротился к костру. Когда он проходил через ворота, воины в который раз проводили его неодобрительными взглядами, но взгляды - это только взгляды. От углового костра нетрудно было незаметно вернуться к лодке. Их никто не остановил.

Путь до захоронки через два озера занял часа полтора. Берега второго озера были выше, над песчаным обрывом росли сосны. Они поднялись на обрыв.

Бетонная площадка, железный люк - вход в захоронку.

Маркуша надеялся, что Инге останется с ним, но она решила иначе.

Они остановились около люка. Маркуша скинул мешок. Из под куста ежевики, росшего у края площадки, Инге достала загнутый крючком металлический стержень.

- Люк не заперт, - она протянула стержень Маркуше. Маркуша пожал плечами, наклонился, подцепил край. Из колодца потянуло ледяным холодом. Скобы в стене. Маркуша посмотрел на Инге. Ее лицо было бледным и напряженным.

-Я... я не могу туда спуститься... Это... так же как с электроникой... Мы приходили сюда... с другими охотниками... Спуститься не мог никто. Такое чувство... что нам нельзя. А на тебя, наверно, это не действует.

- Но ты хотя бы подождешь?

Инге кивнула.

- В захоронку есть другие входы, но зверей внутри быть не должно. Все входы закрыты.

- А люди там могут быть?

- А люди боятся... Возьми, - она протянула Маркуше арбалет.

Он отложил стержень. Ему очень хотелось поцеловать Инге, воз­можно, поцелуй бы расколдовал эту воинственную северную принцессу, но вместо этого он молча взял арбалет.

Потом, правда, положил арбалет на землю, порывшись в мешке, достал огарок свечи, зажигалку.

- Я сначала посмотрю, что в колодце, и вернусь за арбалетом.

Маркуша сунул огарок в карман, взял в левую руку зажигалку и полез в колодец.

Колодец оказался не таким уж и глубоким - метров шесть. Оказавшись на дне, Маркуша воспользовался огарком, чтобы осмотреться. Через проем в стене можно было попасть в небольшую комнату, вроде шлюзовой, из которой выходило три коридора. На стене обнаружился выключатель. Маркуша нажал на кнопку. К его удивлению, в комнате и в коридорах загорелось тусклое аварийное освещение.

***

На прощание Маркуше всё-таки удалось поцеловать Инге. Когда в подземелье загорелся свет, он почувствовал, что ситуация под контролем, как прежде на станции. Даже если в тоннелях его подстерегают опасности, они из тех, с которыми он сумеет справиться. Он снова был в мире привычных ему вещей. Выбрался обратно на поверхность, за арбалетом. Инге стояла, прижавшись спиной к вековой сосне, ещё более бледная и напряжённая, чем раньше. Она снова держала в руках арбалет. Взведённый. Вот тут Маркуша испугался - вдруг она выстрелит ненароком.

- Ты что думала, я слазаю вниз и в кого-нибудь превращусь?

- Н-нет... - Инге отвела арбалет.

- Там внизу обыкновенные тоннели. Даже свет есть.

- Эл-лектрический?

- Ну и что? Обыкновенное аварийное освещение. Так дашь мне машинку? А то бери себе, если собираешься возвращаться в деревню. Ты собираешься или нет?

- Я думаю, мне лучше вернуться, - сказала Инге. - Надо будет что-нибудь придумать про твоё исчезновение, а то нас будут искать и могут найти захоронку. Кай может рассказать, да и Оле с Оге тоже, если я не вернусь. Арбалет всё же возьми, у меня дома есть другой.

Маркуша мысленно восхитился тем, как быстро она овладела собой. Инге подняла на арбалете предохранительную защёлку, положила его на землю. Вот в этот момент Маркуша шагнул к ней, а она шагнула ему навстречу, и они, наконец, поцеловались.

Потом, высвободившись, Инге сказала:

- Только будь осторожен с электроникой. Обещаешь?

- Обещаю, - улыбнулся Маркуша.

- Пожалуйста! - после этого она повернулась и вприпрыжку побе­жала вниз к лодке.

Прокричала, отчалив:

- Будь осторожен! Мы приедем, как только всё уляжется!

***

Он снова спустился вниз, на этот раз закрыв за собой люк. Тусклый желтоватый свет, три тоннеля. Наконец-то, впервые за долгие месяцы, он чувствовал, что по-настоящему один. Неважно, что ещё минуту назад он мечтал, что Инге согласится вместе с ним обследовать захоронку. Она осталась на поверхности, в привычном ей мире, подвергшемся Обновлению. Здесь, под землёй, сохранился кусочек старого мира, в котором, несмотря на все возможные опасности, Маркуша был своим. Свободным хозяином собственной судьбы.

Он вспомнил, как в прежнем мире назывались подобные сооружения. Бункер, а не захоронка. Окажись на его месте Инге или даже Свен (если бы ему хватило храбрости), перед тремя тоннелями они, наверное, чувствовали бы себя как сказочный рыцарь на распутье. Но Маркуша понимал, где находится, и видел проблему совершенно иначе.

В любом бункере имеются жилые помещения. Есть что-нибудь складское - для боеприпасов, оборудования, топлива. Потом, поскольку каждый бункер выполняет какую-то функцию в системе обороны - имеется что-то, связанное с этой функцией. Например, огневые точки, хотя на поверхности ничего похожего Маркуша не заметил.

Само собой, могут быть ловушки для непрошеных гостей, поэтому необходима осторожность. В стенах комнаты, из которой выходили три коридора, имелись отверстия, похожие на амбразуры. Перед тем, как пересечь линию огня, Маркуша снял куртку, помахал перед собой. Ничего не произошло. Конечно, если гарнизон погиб в результате какой-нибудь эпидемии, он, возможно, сам того не зная, уже обречен.

Маркуша мысленно сориентировался. Один из тоннелей, слегка понижаясь, шел по направлению к озеру. Два других - от него, вглубь холма. Он пошел по левому - и пришел к дизель-генератору. Ему опять повезло, у дизель-генератора имелась аварийная система запуска на сжатом воздухе, и в системе было давление. Генератор удалось запустить. Зажглось нормальное освещение.

Как он и предполагал, короткий поперечный тоннель вел в жилой модуль. Нары в два этажа, человек на десять. Колодец на следующий уровень.

Он спустился дальше.

На этом этаже обнаружились запасы топлива, склад оружия. Все - нетронутое, неразграбленное. Цинки с патронами. Маркуша оставил ар­балет на полке и вооружился по-настоящему - крупнокалиберный пистолет на пояс, короткоствольный автомат через плечо. Но на складе было оружие и посерьезнее - РПГ, крупнокалиберные пулеметы на треногах.

Снова колодец, ведущий вниз.

На третьем уровне находился компьютерный центр.

***

Здесь, среди компьютеров, он впервые всерьез задумался после того, как спустился в подземелье. Центр, вероятно, обслуживал какую-то военную сеть. Серверные шкафы, маршрутизаторы, кабели, уходящие в стены. Десяток сетевых РС на столах. Плакаты на датском языке, напо­минающие знакомые с детства плакаты по гражданской обороне.

В углу комнаты имелся распределительный щит, на первый взгляд, ничто не мешало включить питание и запустить компьютеры. Но глубоко укоренившийся ужас перед «электроникой» - даже у Инге - должен ведь был иметь какие-нибудь основания? Почему за двадцать лет никто не раз­грабил бункер?

Он охотно принял бы меры предосторожности, однако оставалось неясным, какие. Так ничего и не придумав, Маркуша один за другим перекинул в верхнее положение тумблеры на щите. Загудел кондиционер.

Неясный страх, ощущение опасности. Может быть, лучше ничего не делать? Маркуша сел к одному из компьютеров. Вся техника, вероятно, находится в рабочем состоянии, достаточно нажать кнопку. Нажать? Или отложить? Если риск отодвинуть в будущее, он не станет от этого меньше.

Он нажал кнопку. Как будто обычная загрузочная последовательность, ничего особенного. Самое смешное, что, скорее всего, вход в си­стему защищен паролями, и все волнения - впустую.

Он поднялся, отступил на шаг в сторону, продолжая краем глаза следить за то вспыхивающим, то гаснущим экраном. Если окажется, что все запаролено, нет смысла включать что-то еще.

В пульсациях экрана был ритм. Свой ритм есть у любой загрузочной последовательности, но этот показался ему необычным. Кроме того, загрузка продолжалась слишком долго. Текстовые строчки больше не по­являлись, остались одни вспышки и паузы между ними. В этот момент что-то щелкнуло, и ожила соседняя машина. Потом другая... Чуть погодя все десять экранов вспыхивали и гасли, словно компьютер, включенный первым, инициировал остальные.

Маркуша понимал, что не просто любопытство заставило его снова сесть за компьютер. Ритм вспышек каким-то образом успел подчинить себе его волю. Правая рука потянулась к клавиатуре, нажала «Епіег».

Вспышки прекратились, сменившись медленно вращающимся цветовым вихрем. Ничего предметного, но какая поразительная красота цветов! Боль, переходящая в наслаждение.

В этот момент, как несколько дней назад - у костра, Маркуша по­чувствовал на плече чью-то руку. Оглянулся, понимая, что в то же время смотрит прямо на экран. Рядом стоял седой Михайлов.

- Спокойно, стажер. Только не суетись - контроль сейчас восстановим.

- Что происходит?

— Ничего особенного. Небольшая программа взяла под контроль часть твоего мозга. При обычной архитектуре сознания выйти из-под него трудно, но у нас она необычная. Ты же понимаешь, что и я, и Мари, и Джонни, и твои знакомые инопланетяне, существуем только в тебе - однако на нас эта программа не рассчитана. А сейчас начинается мантра. Собственно, она уже началась. Выводить тебя из-под ее воздействия будем не сразу, чтобы ты был в курсе, что это такое.

На экране по-прежнему кружился цветовой вихрь, но теперь вдобавок включился звук. Сначала казалось, что это просто шум, похожий на шум водопада, но постепенно в нем начали различаться слова. Разные голоса, говорящие на разных языках одновременно. Несколько сот или даже тысяч. Вскоре сознание Маркуши выделило голос, говоривший по­ русски, а остальные отошли в сторону, перестали мешать.

«Тройственный центр, - говорил голос, - тройственный центр силы. Мантра. Не подходить близко, не прикасаться. Не влезай в систему - убьет. Мантра. Взгляд на экран - страх и ужас. Прикосновение к клавиатуре - пузыри на коже. Мантра. Пузыри земли - камень на сердце, от боли зашкаливает. Лучше разбей, а проще отключись. Мантра. Тройственный центр, а все же, может, простит. Пронзит тебя сверху донизу - а простить может. Мантра».

- Это он тебя гипнотизирует, - сказал Михайлов, - кстати, обрати внимание на экран. Сейчас я тебе отфильтрую для ясности.

Часть цветов разом погасла, будто маска стала прозрачной, и вместо бешеного вихря появилось понятное, но не слишком приятное изображение.

- Фильтрация на уровне твоего собственного мозга, - пояснил Михайлов.

Изображение напоминало кубистическую лошадь с картины какого-нибудь Пикассо - с болтающимся во все стороны хвостом, вертящимися на многочисленных шарнирах ногами и рыжими языками пламени по хребту.

«Глупость картонная, а вдруг такое ждет на самом деле? - сказал актерский дискант. - Мантра». Маркуша подумал об актрисах-травести из «Театра Юного Зрителя», но что-то в этом голосе вызывало леденящий страх. Дискант засмеялся - словно зазвенел стеклянный колокольчик.

- Профессиональная страшилка, - сказал Михайлов. - Не волнуйся, сейчас пришлю Мари, пока тебя глубоко не запрограммировали. Когда начнется пение, будет сложнее.

Ну да. Мари, Мари - она ведь у нас на станции была главный программист, а еще и психолог по совместительству, вспомнил Маркуша.

В отличие от Михайлова, который, казалось, находился снаружи, Мари вошла прямо в его сознание, откуда-то со стороны затылка. Сказала, мешая русский с французским:

- Привет, сhёгі, оп у va?

Села за клавиатуру. Откуда у меня в голове клавиатура? - подумал Маркуша.

***

Клавиатура в голове могла быть символом, но после того как Мари освободила его мозг от гипнотической мантры, Маркуше пришлось под ее руководством поработать над очисткой реальных компьютеров от зловредной программы. Теперь, когда работа завершилась, призраки тихо исчезли, и он снова остался один. Опасность была побеждена, ушла и тревога.

Первым делом он нашел в одном из стенных шкафов ящик с инструментами, в ящике - электроножовку, и распилил свой рабский ошейник.

Затем, чувствуя себя спокойным и свободным, он решил снова,уже более тщательно, осмотреть нежданно обретенную резиденцию. На­верное, с таким чувством осматривали удобную пещеру далекие предки, когда были уверены, что в ней не осталось хищников.

Одной из первых - и самых приятных - находок были наручные часы. Они просто лежали на тумбочке рядом с нарами, а главное - ходи­ли, и, возможно, даже показывали точное время, 17.32. Маркуша с удовольствием надел браслет на руку.

Захоронка, то бишь бункер, судя по сохранившейся символике, был натовским, хотя никакого НАТО давно уже не существовало.

Все удобства - на месте, и готовы к работе, разумеется, если знать, что необходимо проверить, а потом что, как и в каком порядке включать. Например, проверить состояние стоков, водяных цистерн и запустить насос, который качает воду из озера, до того, как пользоваться душем.

Осмотр и подключение заняли у него много часов. Он никуда не спешил, действовал спокойно, хотя, с отвычки, и несколько хаотично. Все вокруг было настолько понятно и знакомо, что его переполняло невероятное, тихое счастье. Пожалуй, он не скакал и не прыгал от радости только из боязни, что оно может расплескаться.

Поднялся на верхний уровень, проверил цистерну дизель-генератора, убедился, что топлива должно хватить по крайней мере на месяц. В подземелье было сыро и холодно - нашел, как включать отопление в жилом модуле, как включать вентиляцию. Нашел склад с консервами, кухню, тоннель, ведущий к огневой точке и наблюдательному пункту над озером. Другой тоннель с выходом в овраг в глубине леса. Отводку от первого тоннеля, заканчивающуюся еще одним замаскированным выходом на берег озера. В отсеке около этого выхода обнаружил скоростную резиновую лодку с мотором - «Зодиак». В конце концов, покончив с проверкой систем жизнеобеспечения и входов-выходов, вернулся на оружейный склад.

При повторном осмотре, помимо оружия и боеприпасов, нашел коробку с ночными и коробку с дневными биноклями.

О будущем пока думать не хотелось - может он себе позволить хоть какую-нибудь передышку? Расслабиться, дать волю мальчишеской тяге к оружию? Отметить салютом обретение свободы?

Навьючив, вдобавок к автомату, который он снял на время осмотра, еще пару РПГ, по тоннелю он вышел к озеру. Отомкнул тяжелую стальную дверь, выбрался на площадку. Вечерело, над озером начинал куриться туман.

Несколько раз выстрелил в воду из пистолета, опробовал автомат. Все работало. Вскинул на плечо трубу РПГ, прицелился в дальний берег. Снял с предохранителя, нажал на спуск. Над черной водой вдаль ударило огненное копье...

Посмотрел на часы, циферблат которых слабо светился в сумерках.

***

В эту ночь он впервые за долгие годы спал в нормальной постели -если нормальной постелью можно считать нары с поролоновым натовским матрасиком.

Наутро, на свежую голову, вернулся в компьютерный зал. Не без опаски, но... Он верил, что, если понадобится, призраки, эти союзники из прошлого, снова придут ему на помощь. Век, в котором он родился и вырос, был веком информационных технологий, и он понимал, что информация, которая могла уцелеть в захоронке, представляет собой куда большую ценность, чем горы оружия.

На сей раз обошлось без инцидентов - никаких гипнотических мантр, никаких информационных ловушек. Самым удивительным оказалось то, что враждебная программа, овладевая машинами, разрушила всю - наверняка, сложную и многоуровневую - систему информационной защиты. Никаких логинов и паролей, все библиотеки как на ладони.

Географические карты... Обычно в начале XXI века их просматривали прямо в интернете, но база данных, созданная для военных, это дело другое. Понятно, что в случае конфликта нельзя полагаться на интернет. Картографическая библиотека в натовских компьютерах оказалась в идеальном состоянии.

Найдя Данию, Маркуша без труда отыскал свое озеро и бункер на его берегу. Бункер был отмечен красным кружком. Локализовал соседнее озеро, на берегу которого теперь стояла деревня Свена Хансена. Рю.

Уменьшил масштаб, после чего в поле зрения появился ближайший крупный город - Орхус.

Посмотрел спутниковые снимки. Здесь последнее обновление базы данных произошло позже, вероятно, перед самым ударом «золотой метлы». На снимках Орхуса были видны последствия бомбардировок. Двинулся по карте к востоку. Копенгаген был разрушен полностью.

Балтийское море, Финский залив, Россия... Петербург, Москва... В этих городах, обыкновенными бомбардировками, по-видимому, дело не ограничилось. Бомбардировки также не были атомными, иначе на месте городских кварталов зияла бы выжженная пустыня.

Двадцать лет назад он пытался рассмотреть с орбиты, что происходит на Земле. Оптика, которой располагали шпионские спутники, была гораздо качественнее - там, где он когда-то видел только оранжевые пят­на, на спутниковых снимках были отчетливо видны заросли чудовищных растений. Раскалывающие камень древовидные лианы, оранжевые не то мхи, не то лишайники, бородой свисающие со стен полуразрушенных зданий. Используя максимальное увеличение, он даже мог различить на улицах человеческие тела, похожие на горки тряпья, из которых к небу рвутся копьями острые стебли. Какое-то биологическое оружие, боевое применение генной инженерии?

При взгляде со станции ужас был абстрактным. Теперь он стал очень наглядным. Маркуша увел курсор от больших городов, и на снимках появились умирающие среднерусские леса, сплошь затянутые толстой серебристой паутиной.

Для сравнения, он переключился со Старого Света на Новый - канадские и американские леса тоже были затянуты паутиной, только паутина была здесь другого цвета, с зеленоватым оттенком, а города заросли гигантским бамбуком.

Он вернулся в Подмосковье, поднялся к северо-востоку от Москвы. Город Королев, ЦУП, Центр Управления Полетами. На тот момент, когда делались снимки, разрушений здесь, как ни странно, было гораздо меньше.

Двинулся в Казахстан, нашел Байконур. Космодром тоже выглядел почти нетронутым. Так, пара огромных воронок в близлежащей пустыне. Очевидно, когда начался всеобщий хаос, удары наносились неведомо кем и куда попало.

Только на просмотр карт и спутниковых снимков у Маркуши ушло больше суток. Наконец он с трудом заставил себя выключить компьютер, поднялся на ослабевших от долгого сиденья ногах на верхний этаж, при­ готовил себе чаю...

Никакой связи с интернетом не было и не могло быть, но мелькнула шальная идея - вдруг со временем удастся с Земли разбудить станцию, наладить связь через спутник...

***

В последующие дни Инге не появлялась. Ни Инге, ни Кай, ни­кто другой из деревни. Маркуша, естественно, начал беспокоиться. Распечатал на принтере часть карт и спутниковых снимков, продолжал рыться в компьютерных библиотеках, в «почтовых ящиках» сотрудников базы, пытаясь разобраться в информационном хаосе последних дней, предшествоваших появлению «мантры». Разобраться было труд­но, кроме того, беспокойство не давало ему сосредоточиться, гнало его наружу.

Легче было заняться исследованием окрестностей, постепенно расширяя круги, с расчетом, если понадобится, быть готовым прийти на выручку Инге. Уже на третий день он вышел к первому озеру и дол­го разглядывал в бинокль деревню Свена на противоположном берегу. Недалеко от деревни бородатый рыбак забрасывал невод с утлой лодчонки - возможно, это был отец юной охотницы ...

А еще он снова видел Тренда - собственно, только во время этой вылазки он и убедился, что Тренд - это имя чудовища.

Осматривая местность, Маркуша старался соблюдать максимальную осторожность. Вооружен ты автоматом или нет, а прилетит стрела, не обрадуешься. Да и против чудовища автомат - не оружие, таскать же с собой что-то более тяжелое, вроде РИГ, ему не хотелось. Поэтому он по возможности двигался лесом, избегая дорог, оставшихся с дообновленческих времен, широких прогалин, хоженых тропинок.

Возвращаясь к бункеру, он слишком далеко отошел от берега озера, и оказался у края болота. Косогор - старые сосны, между ними - молодая еловая поросль, внизу - камыши, плакучие ивы, местами - пятна зеленого мха или открытая вода, кое-где - лесистые островки. Любой из них мог служить убежищем для чудовища.

Маркуша залег посередине склона, используя для укрытия рощицу молодых елок, достал из рюкзака бинокль. Безветрие, тишина... Ждать пришлось долго, но потом...

- Гренд... Гренд... Гренд... - это был голос старухи Хансен.

Если не знать, могло показаться, что кричит какая-то болотная птица.

Маркуша долго водил биноклем, прежде чем заметил сутулую черную фигурку старухи. Затем увидел, как в болоте за одним из островков что-то зашевелилось, и оттуда вышло чудовище. Подошло к старухе, взяло ее передними лапами, подняло вверх. Повторилась трогательная сцена, которую Маркуша уже однажды видел.

Теперь, в бинокль, Маркуше удалось хорошо разглядеть и старуху и динозавра. Не оставалось никаких сомнений, что они действительно разговаривают. Старуха вытягивала шею, стараясь говорить в направлении того места, где у Тренда находилась ушная раковина. Гренд при­ поднимал ее, чтобы ей было удобнее, а затем, когда ее губы переставали шевелиться, опускал ее ниже, и начинали двигаться его собственные гигантские челюсти, пригодные, на первый взгляд, только для того, чтобы рвать на куски добычу.

Казалось, что старуха пытается в чем-то убедить Тренда, а он не соглашается, и отрицательно качает огромной головой.

Маркуша мог смотреть и смотреть за удивительным разговором, но потом Гренд унес старуху за лесистый островок, и в конце концов Маркуша решил вернуться в бункер.