Пособие по выживанию

ГЛАВА 13

Элли

Проснувшись утром, некоторое время не могла вспомнить, как здесь оказалась, после чего воспоминания пронеслись чередой — ночная прогулка по замку, встреча с Алексом и поздний ужин. Там я и уснула. Как же тогда в собственной постели оказалась? Воображение нарисовало картину, как Алекс… с голым торсом… несет меня… на руках… и медленно опускает на кровать. А потом…

Стоп. Никакого «потом» не было и быть не могло. Да и вряд ли супруг сам таскал меня на руках. Небось какому-то слуге приказал.

— Да уж, Элли, обольщаться не стоит. Это не в его стиле. — Ощущая, как ноет каждая мышца, я медленно скатилась с кровати и лишь потом встала на ноги. Черт! До начала тренировки осталось десять минут!

От осознания факта возможного опоздания я заметалась по комнате, напрочь позабыв о боли в мышцах, на ходу натянула на себя одежду. Схватив ленту, завязала на макушке высокий хвост и выбежала из комнаты, едва не сбив по дороге служанку.

Добежала до зала, столкнулась с Алексом и замерла на мгновение, рассматривая черную рубашку с широкими манжетами.

Я умудрилась не опоздать, а он, окинув меня безразличным взглядом, пропустил вперед и встал в позицию, тем самым показывая, что готов к тренировке.

— А доброго утра здесь желать не принято? — заметила я, достала шпагу, которой орудовала вчера, и ощутила, как холод железа приятно отдается в руке, уменьшая жжение в мозолях и загрубелой коже.

Супруг мой вопрос попросту проигнорировал и сделал выпад первым. Если вчера нападала я, то сегодня он полностью взял инициативу в свои руки. Мне оставалось только защищаться, что удавалось с трудом. Раз пять лезвие его шпаги застывало в опасной близости от моей груди, живота, шеи. Вновь и вновь он заставлял меня встать, чтобы продолжить. И все это молча, словно вчера не было светлых минут умиротворенной беседы.

После фехтования супруг, не дав мне отдохнуть, хотя все тело ныло от нагрузки, начал выставлять мишени. Поборов желание метнуть нож ему в черепушку, я сказала спокойным тоном:

— Мне нужен перерыв.

— Нет, — без эмоций бросил он, не посчитав нужным даже обернуться.

— Я устала, у меня все болит, и руки дрожат! Я не попаду в мишень! — крикнула, грозя закатить истерику. Боль, дополняемая общей усталостью и нервным напряжением, выводила из себя.

— Раньше ты тоже не попадала, — парировал Алекс, глядя на меня с раздражением. Обычно так смотрят на надоедливую муху. — Не вижу разницы, а перерыва не будет. Ты же не попросишь своего противника дать тебе перерыв? Смерть! Вот что тебя ждет! А если ты устала, могу тебя немного охладить, девочка! — Мужчина уже поднял руку, ожидая моей реакции.

— Нет уж, спасибо, — сказала я, взяв в руку нож. В этот раз мне удалось пару раз попасть в мишень, после чего Алекс, скептически на меня взглянув, скомандовал:

— А теперь создай огненный шар и кинь в цель.

Ну да, а хвалить за меткость — ниже его достоинства.

— Нет, я устала! — Руки дрожали так, словно я неделю пила не просыхая, а он хотел, чтобы я огнем кидалась. Да я же не то что промажу, я могу и весь замок сжечь в таком состоянии.

— Я не спросил, устала ли ты, я сказал кинуть в мишень фаербол, — холодно повторил он, проигнорировав мою фразу. — И пока ты здесь, будешь выполнять только то, что я скажу. — Александр практически навис надо мной. В этот момент его глаза стали черными, а губы сжались в тонкую линию.

Увидев мужа таким, я действительно начала осознавать, кто стоит передо мной. Темный Властелин, не мужчина, а варвар, который способен без угрызений совести свернуть шею любому.

Наверное, в моих глазах отразился панический ужас, потому что Алекс, тряхнув головой, сделал шаг назад. Потом пару раз моргнул, и его глаза вновь стали нормальными.

Кинув на меня уже более спокойный взгляд, он развернулся и ушел, бросив на прощание:

— Тренировка окончена. Завтра в то же время.

«Что это было?» — ошарашенно думала я, глядя в его напряженную спину.

Вот и потренировались…

Придя в комнату и приняв душ, ощутила себя бодрее, чем вчера. Да и крепатуры такой не было… Может, тренировки дали эффект? Есть не хотелось, поэтому я некоторое время просто лежала, рассматривая потолок. Интересно, а где Кузя? Утром его уже не было.

Кот обнаружился на кухне, где рассказывал поварихам истории о своей нелегкой жизни, попутно откусывая от большой палки колбасы, которую держала служанка.

— Кузенька, а ты не лопнешь? — спросила я, присев на стул рядом. Сегодня работали другие девушки, поэтому они, испуганно зыркнув на меня, удалились.

— Ну вот! Весь кайф обломала! — проворчал кот, когда на кухне остались только мы и еще пара кухарок.

— Так ты, я вижу, местная знаменитость! Смотри, не ешь много, ходить не сможешь!

— Меня слуги носить будут!

— Да тебя ни один слуга не поднимет! Разве что лошадь какая-нибудь, — сказала я и, поболтав немного с женщинами на кухне о каких-то мелочах, отправилась к себе.

Скучен день до вечера, если делать нечего. Приказав принести мне в опочивальню чайку с шоколадным печеньем, чтобы восстановить душевное равновесие, улеглась поперек кровати и достала фолиант, одолженный у кухарки. Что ж, устав уставом, но можно же его хоть как-то обойти!

За чтением провела весь день, не заметив, как пролетело время. Занимательная книженция! Из множества страниц лишь процента два — это то, что можно. Остальные девяносто восемь — сплошные нужно и нельзя. Особенно меня умилил раздел про физические наказания. Оказывается, хозяин, то бишь этот напыщенный индюк, может выпороть своих слуг просто из-за плохого настроения. Не говоря уже о пересоленном супе или пыли под кроватью. Нет, ну я все понимаю, но бить людей за такое! Если плохо справляются, можно же вычесть из жалованья, уволить, но бить розгами?!

Отдельный раздел описывал одежду, в которой пристало ходить прислуге. Вот тут действительно было весело — любые украшения запрещены, разрешено носить форму длиной две ладони ниже колена. Черный элемент в одежде обязателен, и это при том, что запрещено носить еще что-то, кроме платья.

С отрядами воинов попроще — у них темно-серая форма, но разрешены зеленые детали. Это что-то типа их отличительной черты.

Да уж, Алекс, фантазии тебе не занимать. Тебе и тому, кто помог состряпать фолиантик. Заккери фон Фильс. Не слышала. Может, и помер уже, если судить по старости этого томика. Ну, ничего, брешь здесь должна быть, и я ее найду!

— Ваше величество, вы позволите войти. — В комнату заглянула Канила, девушка, имя которой я узнала еще в первый день пребывания в замке.

— Заходи. Что-то случилось? — села, приняв более приличную позу.

— Нет, просто его величество приказал передать вам записку. — Девушка протянула небольшой конверт из белой бумаги.

— Угу, приказал. Тоже мне, великий и ужасный, — тихо проворчала себе под нос, забирая письмо, а девушка подняла на меня глаза, в которых плясяли смешинки. — Спасибо, — сказала я уже Каниле. — Ты можешь идти.

Когда осталась вновь наедине со своими мыслями, открыла конверт. Да уж, похоже, Алекс предпочитает записки личному общению. И что ему стоило прийти и самолично это сказать?!

Запиской дорогой супруг оповещал меня о том, что семейная трапеза состоится в большой столовой в восемь вечера. Поборов в себе желание забежать в соседнюю комнату и высказать все, что я думаю о его предложении и об официальном тоне, в котором была написана записка, принялась выбирать наряд для вечера.

Помня про любовь Алекса к черному цвету, надела светло-персиковое платье. Фурор я уже произвела прошлый раз, осталось лишь закрепить результат, поэтому решила просто действовать на нервы.

У платья сзади имелся короткий шлейф, а спереди оно было чуть выше колена. Небольшое декольте очень выгодно подчеркивало грудь. Волосы я распустила, подколов их с одной стороны заколкой, нанесла легкий макияж, слегка подкрасила ресницы и мазнула губы «клубничным блеском». Его приобрела пару недель назад из-за какого-то особого рецепта травника, который его создал, «блеск» имел тонкий ягодный аромат, а на вкус тоже был сладким, как ягода. Я уже полтюбика съела из-за любимой привычки закусывать губу.

В назначенное время спустилась в зал, где уже был накрыт стол на двоих, и у двери стояло несколько слуг, исполняющих роли официантов.

— Добрый вечер! — поздоровалась я со всеми. Александр скрипнул зубами, но ничего не сказал. Ах да, он же просил вести себя со слугами холодно. Что же это я так не вовремя запамятовала…

Сделала гадость — и душе приятно.

— Ты вовремя, дорогая, — бросил он безразличным тоном, выделив последнее слово. Ну да, тут же публика. Это он только наедине ведет себя со мной как с дворняжкой, а ведь, по сути, я ему равна. Жена. На этот раз осознание того, что я жена этого мужчины, не вызвало привычного раздражения.

Почувствовала лишь горечь из-за того, что он никогда не будет считать меня ровней себе, что холоден он не только со слугами, но и со мной. Но у судьбы ведь не принято спрашивать о причинах. Вот и придется смириться, пытаясь получить как можно больше удовольствия.

— Да, дорогой, ведь если бы я опоздала, ты наказал бы меня. А я очень не хотела, чтобы мои крики слышал весь замок, — сказала с елейной улыбкой, присаживаясь.

— Ну что ты, я не настолько жесток. Поищу другой метод наказания.

— Дорогой, я уже боюсь, ведь прошлый раз я еле двигалась и руку не могла согнуть, — пожаловалась ему на свое состояние после тренировок, но слуги как-то испуганно переглянулись, видимо, подумали что-то не то.

— Не преувеличивай, я не очень тебя загонял, — сказал он. Губы Алекса плотно сжались, выдав степень бешенства мужа. Но уже через секунду он взял себя в руки, и мы начали ужинать.

Слуги поставили на стол тарелки. Перед Алексом оказалась большая отбивная с гарниром из запеченного картофеля, мой рот наполнился слюной в ожидании такой же порции, а перед моим носом возник салат из неаппетитных листьев и зелени. Может, еще одну тарелку забыли? Но слуги отошли, заняв дежурную позицию у дверей.

— А мясо? — Мое возмущение достигло предела.

— Ты же вегетарианка? — По смешинкам в глазах супруга я поняла, что он это все подстроил. Ух, гад!

— Алекс, — едва не зарычала я.

— Что? — невинно улыбнулся он. Ну да. Как же. Только нимба не хватает! — А как же: «Убивать животных ужасно! Как можно убивать ни в чем не повинных животных?» — Он передразнил меня, повторив примерно то же самое, что говорила я, когда у нас на ужине были графы. — Или сегодня игры на публику не будет?

— Я пересмотрела свои вкусы, — величественно изрекла в ответ. — Принесите мне то же, что и ему, — приказала слугам, после чего приступила к трапезе.

Некоторое время тишину нарушат только тихий звон вилок и ножей о тарелки, после чего я спросила:

— Чудесное вино, не правда ли? — Сделала большой глоток, не ожидая, что вино будет таким терпким и крепким.

Алекс с усмешкой следил за тем, как мои глаза наполнились слезами, после чего безмятежно произнес:

— Вообще-то приличные барышни сначала разбавляют вино водой. — На красивых губах заиграла усмешка. А я поспешила запить вино водой. Не выплевывать же? Хотя пару пятен его рубашке точно не помешают!

Вино подействовало практически моментально, в голове стало легко-легко, и я даже фразу Алекса про приличных девушек пропустила мимо ушей.

— Я тут подумал, — протянул Александр.

— Да? Не замечала за тобой, — лучезарно улыбнулась я, все еще находясь под действием вина.

Супруг скрипнул зубами, но ничего по этому поводу не сказал, продолжив фразу, которую хотел сказать:

— Тот стул в твоей комнате, который ты подожгла. Это случайно? Помнишь?

— Конечно, помню. Это же у тебя старческий маразм приближается.

— Хватит, — рыкнул Алекс, а я пристыженно замолчала. Да, похоже, перегнула палку.

— Такие всплески стихии у тебя часто случаются? — спросил мужчина, когда немного успокоился.

— Нет, раньше все нормально было. Это все женитьба со мной сделала, — вздохнула я, вновь пригубив вина.

— Со мной она тоже ничего хорошего не сделала, — процедил Алекс, отобрав почти пустой бокал. Жалко ему, что ли?

— Да тебя вообще жизнь потрепала, — хихикнула я, имея в виду многочисленные шрамы. Кто меня за язык тянул? Остатками трезвого сознания я еще пыталась сопротивляться, но мозг отказывался соображать.

— Держи язык за зубами. — Я не удержалась и под шокированным взглядом супруга показала ему язык. Алекс скрипнул зубами, но промолчал. — Завтра ко всему прочему добавятся уроки по концентрации.

— Ты их проводить будешь? — Тоже мне, учитель нашелся.

— Нет, один из моих советников.

Я испытала раздражение пополам с разочарованием. Раздражение, потому что он опять решил все вместо меня, и разочарование, потому что брать уроки у советника мужа не хотелось.

— А почему не ты? — подперев голову кулаком, уточнила, бесцеремонно поставив локоть на стол.

— У меня в твоем присутствии плохо выходит сконцентрироваться. И убери локоть со стола, — с улыбкой, больше напоминающей оскал, изрек Алекс, сделав большой глоток вина. И я хочу! Вино действительно оказалось вкусным, хоть и крепким. Хоть я и не гурман, но ощутила терпкие нотки ореха, сладость винограда и едва заметное присутствие ванили. От желания еще раз сделать глоток потянулась к бокалу, который отставил Алекс, облизав пересохшие губы.

— Я не буду ничего делать. И вообще, почему я должна выполнять то, что ты говоришь? — Бокал забрала без препятствий, но в этот раз решила разбавить вино водой. Так было еще вкуснее, горечь ушла, оставив место приятному и легкому послевкусию.

— Хочешь, чтобы на месте твоих роз остались одни обломанные стебельки? — Алекс прибегнул к шантажу.

Я немного помялась:

— Нет! — Цветы было жаль. Они были единственным, что разбавляло сию мрачную атмосферу, не считая кота и моей комнаты. — Ты не сделаешь этого!

— Я стану делать то, что посчитаю нужным, — разозлился супруг.

— Я думала, что супружество — это союз двух равных, — тихо сказала ему, ощущая, как хмель медленно выветривается и вместо радужного и легкого состояния проваливаюсь в мрачную реальность, где жена для мужа не больше чем предмет интерьера.

— Не в нашем случае. Это не союз. И равенством тут не пахнет, — без эмоций сказал Алекс. Какое-то время мы молча ели, глядя каждый в свою тарелку. От мужчины исходили такие напряжение и злость, что их, наверное, руками трогать можно было, даже я не решалась нарушать эту тишину.

— Иногда мне хочется тебя убить, — тихо прошептал он, наклонившись почти к самому моему уху.

— Но ведь ты не можешь этого сделать! — так же тихо ответила я ему, продолжая трапезу. Иногда я тоже себя хотела убить. Особенно когда язык за зубами держать не выходило!

— Почему же? — медленно, раздумывая, изрек Алекс. — Я согласен, твоя смерть несколько ослабит меня, но все равно я останусь достаточно сильным для того, чтобы удержать власть в руках. Зато избавлюсь от такой занозы в заднице!

— Ты не посмеешь! Тем более что тебе не избавиться от меня таким образом! Если я умру, буду приходить привидением, а заставить замолчать меня ты не сможешь! — пригрозила, отхлебнув еще вина.

— О, это серьезный аргумент! Ты же можешь заговорить меня до смерти! — В притворном ужасе он округлил глаза. Напряжение ушло, словно его и не было. Вот за что люблю супруга, так это за отходчивость! Стоп! Какое люблю! Никакого люблю!

«Все, Элька, пора тебе завязывать со спиртным», — решила я, отодвинув бокал, в который уже успели долить вина.

— Дорогой, ты не очень налегай на петрушку! Я и так устаю от твоей потенции! — сказала громко, чтобы слышал не только муж.

С рыком: «Ты нарвалась, девчонка!» он, перекинув меня через плечо, быстро пошел наверх. Слуги сочувственно смотрели мне вслед. Открыв дверь ногой, Александр внес меня в комнату, швырнул на кровать и начал снимать рубашку.

— Эй! Мы так не договаривались! — До меня немного поздновато дошло, что шутить со зверем плохо. Хмель выветрился, а в голову пришло осознание того, что зря я забыла, кто он и кто я. И речь шла не о социальном и материальном. Алекс был банально сильнее в физическом плане.

— И что? Ты же сейчас рассказывала о моей потенции! У тебя будет шанс ее испробовать! — Мужчина начал быстро расстегивать рубашку, но его терпения хватило только на три пуговицы. Он резко рванул ворот, отчего оставшиеся пуговицы разлетелись в разные стороны.

— Не надо, — шокированно выдохнула я, стараясь отодвинуться подальше, а глаза сами прикипели к каменным мышцам обнаженного торса. Казалось, каждая мышца напряжена. Глаза опустились ниже, еще ниже, до узкой полоски темных волос, что скрывалась под штанами, и я шумно вздохнула.

— Как не надо? — Алекс одной рукой взялся за ширинку, а другой ухватил меня за лодыжку, подтянул к себе, заставив вскрикнуть от боли. — Зачем тешить людей пустыми разговорами? Наутро будет видно, что и где у тебя болит! Ты ведь этого так хотела?! — Он был в ярости. Как хищник, готовый наброситься на жертву.

— Да я тебе имидж улучшала! Тебя же еще больше бояться будут! — вновь попыталась отползти подальше.

— Меня не боятся! Меня уважают! — рыкнул Алекс, вновь подтащил мою тушку к себе и навалился сверху. О том, чтобы ударить его каким-то заклинанием, не могло быть и речи — муж обездвижил мои руки и ноги.

— Нет, отпусти, — из последних сил попыталась вырваться я, но отстраненный взгляд, затуманенный страстью, свидетельствовал о том, что Алекс мыслями далеко отсюда.

Страх и бессилие одолели меня, а когда я хотела закричать, чтобы призвать на помощь, мужчина наклонился и впился в губы отнюдь не нежным поцелуем. Как-то отстраненно я подумала, что это ведь первый мой настоящий поцелуй, ощущая, как язык супруга скользит в моем рту, а одна рука ловко нащупывает шнуровку платья.

Он меня раздевает?! Я широко распахнула глаза и забилась в объятиях Алекса еще сильнее. Не то чтобы я не хотела близости. Дрожь в теле свидетельствовала как раз о противоположном, но вот лишиться сегодня невинности, да еще зная, что это должно произойти в достаточно грубой форме, я была не готова. Моя неокрепшая психика этого не выдержит!

Кое-как высвободила руку, шокированно отмечая, как рука Алекса сграбастала мою правую ягодицу, с силой сжав ее. Это было на грани. На грани боли и удовольствия, что начало зарождаться где-то внизу, когда что-то твердое вжималось мне в живот.

«Мы так не договаривались!» — возмущенно подумала я и замахнулась, чтобы нанести удар, но Алекс предугадал его, поймал руку и прижал ее к постели вместе со второй, подняв их над головой. Это причиняло легкую боль, но лишь тогда, когда я начинала вырываться.

Не так все должно произойти. Не так… Хотя с чего я взяла, что мужчина должен быть ласковым в постели? Может, это эльфийские любовные романы виноваты? В них герои пылко прижимают героинь к себе, покрывая тело нежными поцелуями! Где же тут нежность?

Я уже успела попрощаться с невинностью, когда супруг оторвался от моих губ, несколько раз поцеловал в шею с долей нежности, после чего достаточно больно укусил в плечо.

— А-а, — из моей груди вырвался то ли стон, то ли крик, а по телу пробежал табун мурашек. Мой здравый смысл, последний раз напомнив, что этого делать не стоит, уже готов был покинуть меня до утра, позволив окунуться в омут страсти с головой, когда Алекс отстранился и отвел взгляд в сторону.

Потом пару раз встряхнул головой, словно приходя в себя, и, не говоря ни слова, вышел.

«А я?» — подумала с обидой, но внутренний голос ехидно напомнил: «Ты же этого хотела!» Медленно поднявшись, поправила платье, хотя тело еще помнило его прикосновения. Щеки пылали, а жар внизу живота сменился пустотой.

Я не знала, радоваться мне или плакать. С одной стороны, понимала, что хочу его нежности, поцелуев и объятий. Даже на грани боли. Все равно. А с другой… С другой видела, что я не больше чем игрушка. Новая и недоступная. А может, это лишь повод заиметь наследника?

Смятение. Смятение чувств, эмоций, ощущений. Вот то, что я ощущала в данный момент. На тело навалилась усталость, мешающая думать. Этот сильный мужчина будил во мне слишком странные чувства, его хотелось то обнять и поцеловать, то придушить и убить (особенно на тренировках).

О сегодняшнем вообще молчу. Страсть. Всепоглощающая страсть. Только почему он остановился? Передумал? Счел наказание достаточным? Или ему стало противно? Из-за меня?..

На глаза наворачивались слезы досады и разочарования, а голова взрывалась от эмоций. Приказав служанке принести чаю с ромашкой, чтобы успокоиться, я приняла душ и подняла рубашку, оставленную Алексом, которая сиротливо лежала на полу. Поддавшись какому-то порыву, нацепила ее поверх короткой майки (вроде той, что всегда надевала на тренировки), после чего, свернувшись калачиком в своей постели, уснула.

Александр

Сегодня с самого утра я был в дурном настроении: сначала не мог оторвать голову от подушки, чего со мной не случалось уже давно, потом шпионы не порадовали докладом, а служанка едва не пролила на меня кофе. Когда пришло время тренировки с женой, у меня только пар не шел из ушей от злости, поэтому сорвался на супругу, стал выматывать ее.

В какой-то момент я осознал, что девчонка не виновата, и решил компенсировать ей испорченное утро хорошим ужином. Послал записку. Надеюсь, она будет послушной девочкой и примет мое приглашение, хотя от нее всего можно ожидать…

На ужин Элли все-таки пришла. Но в каком виде! Скрипнув зубами, я мысленно приказал себе успокоиться. Темный Властелин я или кто? Еще какая-то девчушка будет выводить меня из себя!

— Ты вовремя, дорогая, — как можно безразличнее сказал я.

Сначала было весело, ведь Элли пыталась вывести меня из себя, вела себя нарочито примерно, чрезмерно и наигранно, но потом она попробовала крепленое вино и сразу же захмелела. Вот тогда стало не до смеха. Спиртное развязало ей язык, заставив нести всякую чушь. Я едва сдерживался, чтобы не наорать, и вновь заставил ее замолчать. Пришлось даже бокал отобрать, чтобы девушка не усугубила ситуацию. Элли замолчала, но ненадолго. Когда она вновь потянулась за бокалом, ненароком облизала губы. Это невинное движение вызвало волну эмоций, спровоцировав жар в напряженном паху. Она сама не знает, что творит! Я едва сдерживался, чтобы не впиться в ее пухлые губы. Казалось, именно они заняли все мое внимание. Это раздражало. Хотеть женщину и не иметь возможности овладеть ею было невыносимо и странно, ведь никогда мои эмоции не брали верх над головой. Еще ни разу за сотни лет я не желал женщины так сильно. Может, стоит найти к ней подход хотя бы для того, чтобы удовлетворить физические потребности? Ведь если ее голова будет занята иными мыслями, она перестанет пытаться досадить мне? Над этим стоило подумать…

Кажется, моя жена не понимает, что выводить меня из себя — плохая идея. Элли с демонстративным спокойствием несла весь ужин полную чушь, играя для публики роль пушистой овечки. И, что главное, публика верила каждому ее слову!

— Ты нарвалась, девчонка! — Слова вырвались из меня с поистине звериным рыком. Я схватил свою женушку и понес наверх. Молниеносно влетев в комнату, бросил ее на кровать и начал снимать рубашку. — Сейчас мы проверим мою потенцию, которую ты так нахваливала!

— Да я тебе имидж улучшала! Тебя же еще больше бояться будут! — лепетала Элли, объясняя свое безобразное поведение.

— Меня не боятся! Меня уважают! — рявкнул, отшвырнув рубашку. Элли что-то бормотала, что — я не слушал. Перед глазами будто пелена стояла. Страсти и злости. И желания показать, кто тут главный, пусть и таким первобытным способом.

Накрыв ее тело своим, я впился в ее губы поцелуем, грубо исследуя рот, ожидая, пока она покорится. Руки в нетерпении пробежались по шнуровке и сжали упругую ягодицу.

Штаны стали невероятно тесными, но я пока не спешил их снимать. Это была последняя преграда, которая хоть немного сдерживала меня, позволяя сохранить остатки здравого ума, не затуманенного страстью.

Девушка сначала пыталась вырваться, но ее попытки были все слабее, пока не прекратились вовсе.

Это оказалось небольшой победой над маленькой женщиной. Столь юной и столь сексуальной, пусть даже она еще не осознавала этого. Ею хотелось обладать, ставя отметины страсти, клеймя своими поцелуями, чтобы никто иной не покусился на ее тело. Тихий вскрик вернул меня к реальности. То, с каким недоверием, смешанным со страхом, она смотрела на меня, заставило почувствовать себя чудовищем. Я. Только что. Едва. Не. Изнасиловал. Собственную. Жену.

Никогда за свой долгий век мне не приходилось принуждать женщину к близости. Никогда мне не было так трудно сдержаться.

Элли смотрела на меня с опаской, но ничего не говорила. Устыдившись того, что я едва не сотворил, быстро ушел к себе.

Осознание того, с каким ужасом она на меня смотрела, неприятно поразило. Не хотелось прибегать к насилию, а осознание того, что собственная жена меня боится, хоть и пытается это скрыть, было неожиданным и неприятным.

Но разве это не то, чего я добивался? Разве не этого хотел?

Ведь я все сделал ради того, чтобы Элли была в ужасе. И если она еще пыталась храбриться, подначивая, делая все мне назло, то это была лишь попытка побороть страх. Можно себя поздравить. Она все равно видела во мне лишь чудовище.

Холодный душ успокоил тело, но не охладил чувства отвращения к себе из-за содеянного. Не удивлюсь, если жена больше даже разговаривать со мной не будет…

Ночью я ворочался в кровати и не мог уснуть. Сон все никак не шел, а расшалившиеся нервы спелись с расшалившимися гормонами и требовали, чтобы их успокоили.

Поднявшись с кровати, накинул халат и позвал слугу, чтобы тот принес мне вина. Пока мой приказ выполнялся, решил проверить, спит ли жена, и заглянул в ее комнату. Элли спала в моей рубашке, крепко обняв подушку. Пара прядей волос падала на лицо, и руки сами собой потянулись к ней. Может, не такой уж я и бесчувственный? С долей раздражения подавил в себе этот порыв нежности и вернулся в свою спальню.

Подошел к креслу и заметил, что вслед за мной метнулась какая-то тень.

— Выходи уже, шпион, — сказал, усевшись в кресло.

— Заметил все-таки… — обиделся кот, выходя из укрытия. Да уж, такую тушу сложно не заметить. Или он считает себя мистером грация?

— Чего это ты тут бродишь по ночам? — спросил я у него.

— Да просто не спится… — Кузя явно желал уйти от ответа, потому шаркал передней лапой, словно стирал с ковра невидимую пыль.

— Говори, не испытывай мое терпение, — жестче приказал я, чувствуя раздражение.

— Это правда, что ты пытал Элли?! — неожиданно зло накинулся на меня с обвинениями кот. — Я же предупреждал тебя, что сделаю, если ты ее тронешь хотя бы пальцем! — Мордочка кота была такой забавной в момент бешенства, что я рассмеялся. Припомнил наш с Кузей «мужской разговор». Кажется, там самым мягким наказанием было «нагадить в тапки»…

— С чего ты взял, что я ее тронул? — пожал плечами. Это хорошо, что он не пронюхал о недавнем инциденте, а то запал был бы куда большим и на этот раз не беспочвенным.

— Элли говорила на ужине. Об этом уже весь замок судачит, а я не в курсе. — Он грустно вздохнул. Похоже, всерьез обиделся, что хозяйка не поделилась с ним первым. — Если это правда, то я…

— То ты ничего мне не сможешь сделать, зато я стану считать тебя тупым животным, — прервал пафосную речь кота.

— Это я тупое животное?! — Кузя был возмущен до глубины души. Шерсть на загривке встала дыбом, сделала его схожим с тигром. Маленьким таким…

— Ну, не я же, — флегматично ответил ночному собеседнику.

— Ну, это с какой стороны посмотреть… — протянул кот и принялся умываться лапкой.

— Я вижу, ты еще молчать в нужный момент не научился? Сейчас у тебя есть два варианта: либо проваливай, либо попробуй доказать, что ты не тупое животное, которое может только есть и спать. Я хотел бы выпить вина, составишь мне компанию? — сказал ему, поудобней устраиваясь в кресле. — Разрешите предложить вам бокал настойки валерианы.

— Не откажусь, — кот был явно доволен моим предложением и моментально успокоился. Если мысль уйти его и посетила, то любимое лакомство не оставило коту выбора.

Посидели мы славно. Валерьянка развязала рыжему язык, и я узнал много нового про свою жену.

Оказывается, Элли росла без матери. Отец очень любил дочь и постоянно ее баловал. Однажды, когда девушка еще была малышкой, он привел в дом новую жену, решив, что дочь не должна жить без матери. Но так случилось, что отношения у падчерицы и мачехи не заладились с самого начала, поэтому, когда девушка выросла, решила учиться подальше от дома. К тому же у нее проявился магический дар управления стихиями. Но Элли все равно часто навещала отца.

Училась она неплохо, но, как любой студент, любила откосить от занятий. Рассказал мне пушистик и про особые отношения Элли с одной преподавательницей. Вот мерзопакостная особа!

А про личную жизнь кот ничего особого не рассказал по причине неосведомленности. Похоже, моя жена — девушка разумная: либо не заводила романов, либо хорошо пряталась от этого рыжего шпиона.

Разошлись мы с Кузей только под утро. Он отправился к Элли под бок, а я в свою кровать. Хм, у меня такое чувство, что я хотел бы оказаться на месте кота. Надо гнать прочь такие мысли!