Последствия

Глава тридцать восьмая

Неожиданно тьма исчезает, и ее сменяет свет.

Норра вскрикивает, ощущая, как вибрирует и горит ее тело, словно охваченное невидимым пламенем. Что-то липнет к ее рукам, забивает нос и рот, и она пытается от этого избавиться, задыхаясь и кашляя. Внезапно кто-то оказывается рядом, удерживая ее за руки. «Отпусти меня», — хочет сказать она, но изо рта вырывается лишь булькающий хрип.

— Тихо, мама, — слышит она. — Тихо. Все хорошо. Все хорошо.

Теммин. Во имя всех богов и всех звезд — это ее сын. Он обнимает ее, и Норра обнимает его в ответ.

Теперь она понимает, что находится в белом помещении. За окном — голубое небо. Рядом стоит медицинский дроид, готовый вмешаться.

Теммин целует ее в щеку, и она целует его в лоб потрескавшимися губами.

Норра плачет.

Несколько дней спустя, после того как к ней вернулась способность говорить, она сидит в комнате отдыха медицинского центра в Ханне. За окном виднеется город, а за ним — открытые всем ветрам луга. Чандрила — мирная планета, давно не знавшая войны, и Норре она кажется артефактом из другого времени, воспоминанием из другой эпохи.

Вместе с ней еще двое — адмирал Акбар и капитан Ведж Антиллес.

Последний выглядит лучше Норры, хотя, возможно, ненамного. Пока он ходит с тростью, но уверяет, что скоро сможет обходиться без нее.

Что касается Акбара, то тот просто выглядит усталым.

Но он тоже рад ее видеть.

— Вы просто потрясающая, Норра, — признается Акбар.

— Вряд ли, сэр, — все еще хрипло отвечает она, с трудом скрывая раздражение. С тех пор как дроид вывел ее из комы с помощью некоего химического зелья, она ощущает себя заряженной сверх меры батареей. Ей хочется вскочить, бегать, прыгать, танцевать. Но тело ее на это не способно — она чувствует себя измученной и уставшей, словно старая мускусная собака.

Акбар и Ведж переглядываются. Капитан кивает. Адмирал достает маленькую коробочку.

— Это вам.

Норра озадаченно смотрит на него и берет подарок.

— Открывай, Норра, — торопит ее Ведж.

Внутри — медаль.

— У меня уже есть, — говорит она. — Это наверняка какая-то ошибка.

— Можно заслужить и больше одной медали, — отвечает Акбар. Он слегка хмурится, но на его губах тут же появляется странная улыбка. — Вы даже не представляете, к каким результатам привело все то, что вы совершили на Акиве.

— Я… не понимаю, как…

— Скромность достойна похвалы, но факты говорят сами за себя, — улыбается Акбар. — Вы спасли капитана Антиллеса. Вы помогли нам захватить в плен двоих высокопоставленных имперцев — генерала Джилию Шейл и советника Палпатина Юпа Ташу, — а также подтвердить гибель еще двоих: моффа Велко Пандиона и работорговца Арсина Крассуса.

Слово «работорговец» он произносит полным ярости и презрения тоном.

— А адмирал Слоун? — спрашивает Норра. — Что с ней?

— У нас ее помощница Адея Райт, — вздыхает Ведж. — Но сама адмирал сбежала. Потому ты и провалялась тут месяц в коме — она взорвала челнок и ускользнула в спасательной капсуле.

«Ну конечно же», — понимает Норра. Передняя кабина челноков типа «Лямбда» способна стать спасательной капсулой.

— Дайте догадаюсь, — говорит она. — В этой капсуле она полетела прямо к звездному разрушителю…

— И они ушли в гиперпространство. Да.

Норра разочарованно хмурится. Ведж берет ее руки в свои.

— Мы найдем ее. Все-таки нам удалось уничтожить два звездных разрушителя. Это победа Новой Республики.

— Спасибо, капитан, — с натянутой улыбкой кивает Норра.

— Есть кое-что еще, — продолжает Акбар.

— Сэр?

— Если хотите, у меня есть для вас новая работа.

— Я… я не знаю, сэр. Мой сын… я…

— Может, все-таки дослушаете?

Норра слушает.

А когда адмирал заканчивает, она отвечает: «Да».

Акива. Все та же жара и влажность. Ночью прошла гроза, и посадочная площадка усыпана широкими пальмовыми листьями и помятыми голубыми соцветиями деревьев асука. Лежащие в лужах цветы напоминают утопленников, хотя и по-своему прекрасны.

Норра стоит с рюкзаком за плечами.

Рядом с ней — Теммин, тоже с дорожной сумкой.

Над площадкой развевается флаг Новой Республики, в небе с ревом проносится кореллианский корвет. Акива — первая планета Внешнего Кольца, официально вошедшая в состав Новой Республики. Увидев предательство Империи — и ярость народа Мирры, — сатрапы решили, что могут спасти свою шкуру и свою власть, лишь отдав часть ее Республике. Норра благодарит звезды, что первыми на повестке дня стали вопросы искоренения коррупции и преступности, — Сурат сбежал, но всю его остальную банду схватили. Многие оказались в тюрьме, а оставшиеся погибли — как они, вероятно, сами считали, в лучах славы, но на самом деле став лишь кровавым и жестоким примечанием в исторических хрониках Акивы.

— Ты абсолютно уверен? — уточняет она.

— Угу. Уверен.

— Можешь остаться. Я пойму.

— Я не хочу здесь оставаться. Я думал, здесь мой дом. Но оказалось иначе.

— Здесь все еще может быть твой дом, — улыбается Норра.

— Ты — мой дом. Где будешь ты — там буду жить и я.

Она крепко обнимает сына.

— Как думаешь, мы все-таки сумеем найти папу? — спрашивает он.

— Возможно. В тех инфокубах, что ты украл у Сурата, множество информации о преступной деятельности Империи. — Джес занималась ее расшифровкой. Похоже, Сурат собирал информацию на случай, если ему придется выторговывать свободу у дающей ростки Новой Республики. Похитив ее, Теммин лишил его единственного козыря. В архиве хранилось огромное количество сведений о связях Империи с несколькими преступными синдикатами но всей Галактике. — Хатты и другие группировки содержали для Империи нелегальные тюрьмы. Надеюсь, до них мы тоже доберемся. Но мне не хочется ничего обещать заранее, как прежде. Никому не известно, что может случиться, и ты должен это знать, Теммин. Однако мы попытаемся. Хорошо? Обязательно попытаемся.

— Знаю. — Он поднимает взгляд. — А вот и наш транспорт.

Сверху опускается судно, замедляя снижение с помощью сдвоенных двигателей. Это штурмовой корабль 33–54. На его борту нацарапано изображение маленькой игрушечной туки, держащей острый нож. Слова над ней почти стерлись, за исключением двух:

ИГРАЙ ЧЕСТНО.

Корабль садится, и из него выходят трое. Первой идет Джес, выгибая шею и разминая пальцы. За ней следует Синджир. Вид у него все такой же неотесанный, он еще больше зарос волосами, хотя имперская аура, подобно миазмам, продолжает окружать его.

Последним выходит мужчина с густыми бакенбардами и пышными усами. Рука, держащая шлем, у него на перевязи, на боку бластер.

Он направляется прямо к Норре, протягивая ей другую руку.

— Норра Уэксли, я полагаю? — спрашивает он.

— Рада наконец с вами познакомиться, Джом Барелл, — отвечает она, пожимая его ладонь. — Мне просто хотелось еще раз сказать, что я восхищаюсь тем, как вы сражались в Мирре. Я думала, тогда погибла вся ваша спец-группа. Рада, что ошиблась, и спасибо, что проявили инициативу.

— Хотя из-за вас мы едва не погибли, — бурчит Тем-мин, проходя мимо.

— Ваш мальчик? — интересуется Барелл.

— Мой мальчик, — кивает Норра.

Теммин обнимает Джес, затем хлопает по плечу Синджира.

— Теммин! — зовет его Норра. — По-моему, ты кое о чем забыл!

— Ох! Ну да. — Он вставляет два пальца в рот и громко свистит. — Эй, Костик! Полетели!

В дальнем конце площадки поднимает голову Костик. Дроид, которого всю последнюю неделю Теммин и Норра заново собирали из металлолома в подвале Эсмелль и Шайрин — «семейный проект», как она это назвала, — машет им. В одной руке у него цветок, в другой — бластер.

— ТАК ТОЧНО!

Боевой дроид вприпрыжку пробегает мимо, оставляя маленькие отметины на покрытии посадочной площадки. Норра делает мысленную пометку, что нужно еще поработать над его пневматикой.

К женщине подходят Джес и Синджир.

— Ну что, готовы поохотиться на имперских военных преступников? — спрашивает наемница.

— Да еще как, — усмехается Синджир. — Мне бы, естественно, хотелось делать вид, будто мы охотимся на опасную дичь, вот только, вероятнее всего, нам придется гоняться за толстыми имперскими счетоводами на захолустных планетах.

— Долг зовет, — подводит итог Норра. — Рада, что вы все согласились. Если честно, то я в вас сомневалась. Акбар предложил всем нам работать вместе, и… я решила, что он сошел с ума.

— Есть такая вещь, как деньги, — пожимает плечами Джес.

— И выпивка, — добавляет Синджир.

— Да уж, похоже, будет весело, — хмуро замечает Джом. — Идем. Работа ждет.

Норра лишь улыбается.

Теммин машет рукой, стоя на трапе корабля Джес. Мать машет ему в ответ и поднимается на борт, думая, куда же занесет их очередное приключение.

Интерлюдия Чандрила

— Имя? Звание? — спрашивает Олия.

— Капрал Аргелл, — в замешательстве представляется идущий во главе процессии пленников. — Кэмеранд Аргелл, госпожа. А вы кто?

Но вместо ответа она задает следующий вопрос:

— Что это? — Она показывает на колонну. Штурмовики в нательных комбинезонах, офицеры в серой и черной форме. Немногочисленная группа, человек десять.

— Мне кажется… это очевидно. Пленные. — Он нервно бросает взгляд на трандошанина Лага, стоящего рядом с камерой. — Мы захватили на Корусанте небольшой гарнизон, который не хотел сдаваться. Их собираются определить в один из местных лагерей, и коммандер Рор решил, что стоит устроить скромный парад, чтобы… продемонстрировать наш триумф, и все такое… — Он моргает. — Меня что, снимают?

— Да, снимают, — отвечает она. — И вы не вправе так поступать. Отведите этих людей куда следует. Они не скот и не добыча!

— Но мы же должны гордиться, что победили в войне…

— Нельзя гордиться войной, капрал. Никому. Мы воюем не потому, что нам нравится побеждать, и не потому, что стремимся к славе, подчиняя себе других. Мы воюем за правое дело. А так… — Она делает неопределенный жест, тщетно пытаясь сдержать гнев. — Так поступает только Империя, выставляя своих пленных напоказ, чтобы вызвать ненависть к врагу. Мы не такие. Мы должны быть лучше. Если поняли меня — кивните.

— Конечно, госпожа, — неуверенно кивает он.

— Вот и хорошо. А теперь идите и скажите вашему командиру, что планы поменялись.

Судорожно сглотнув, Аргелл неловко машет в сторону камеры и поворачивает туда, откуда пришел, уводя с собой пленных. Олия остается на месте, дрожа от ярости.

К ней подходит Трейсин. Камера продолжает работать.

Репортер кладет ладонь на плечо панторанки, и этого жеста вполне хватает, чтобы Олия шумно выдохнула.

— Потрясающе. У вас отлично получается.

— Мы просто должны стать лучше, — натянуто улыбается Олия. — Все мы. Если мы хотим продолжать наше дело, нам следует вести себя соответственно.

— Вас беспокоит, что Новая Республика может пойти по неверному пути? Что все это — протестующие, сироты, парад пленных — предупреждающие звоночки? Сможет ли Новая Республика выжить?

Олия поворачивается к Трейсин и, высоко подняв голову, властным тоном заявляет:

— Это демократия. Да, порой она кажется странной и хаотичной. Мы не знаем точно, как правильно, но должны хотя бы попытаться. Конечно, иногда мы можем и ошибиться. Что касается Империи — демократия никогда их не заботила. Превыше всего они ценили порядок. Им настолько хотелось порядка, что любой, кто хотя бы намекал на иные варианты, объявлялся врагом и оказывался в застенках. Они заглушили голоса других, оставив только свой собственный. Мы не такие. Мы не всегда поступаем правильно и никогда не достигнем идеала. Но мы готовы слушать бесчисленные голоса, кричащие по всей Галактике, и постоянно будем открыты для их требований. Только так может выжить демократия. Только так она может преуспеть. Смотрите.

Она указывает на другую процессию.

Это сенаторы — их сотня, может даже больше. Они представляют системы со всей Галактики — есть даже несколько из Внешнего Кольца. Процессия направляется к старому зданию сената Чандрилы. Вокруг собираются небольшие толпы горожан, которые аплодируют и свистят. Это только начало — скромное новое начало. Но оно положено.

— Вот она, демократия, — улыбается Олия. — Вот она, Новая Республика. А теперь прошу меня извинить, но у нас полно работы. Да пребудет с вами Сила, Трейсин.

— Задайте им жару, Олия, — улыбается в ответ ведущая.