Глава восемнадцатая

18 июля 1900 года. Полевой лагерь вблизи поселения Масеру, Басотуленд

– Я полагаю, – полковник Кливленд, внешне напоминающий затянутый в хаки шарик для флим-флама, в который раз утёр пот и обвёл собравшихся в палатке офицеров унылым взглядом, – вы все прекрасно знаете, в каком пренеприятнейшем положении оказался сэр Робертс?

– В курсе, в курсе, – вполголоса буркнул Паркер, старательно дыша перегаром в сторону. – Дяденька забыл, что даже большим хлебалом нужно откусывать по чуть и подавился…

– Что вы там бубните, сержант? – поёрзав на скрипящем стуле, вяло вскинулся Кливленд. – И вообще, господа! Кто пустил сюда сержанта?

– Сержант Паркер исполняет обязанности командира пулемётной команды, господин полковник, сэр, – с максимальной почтительностью в голосе произнёс Бёрнхем, украдкой грозя Паркеру кулаком. – Нам предстоит глубокий рейд по вражеской территории, и, в свете этого, я посчитал, что присутствие сержанта Паркера на оперативном совещании будет совсем не лишним…

– Грубость и нетактичное поведение становятся повсеместным явлением в частях и подразделениях Экспедиционного Корпуса! – Кливленд попытался отклеить зад от поверхности стула, приподнялся на пару дюймов и обессилено рухнул назад. – И в свете этого, – сымитировав манеру Бёрнхема, полковник укоризненно глянул на Паркера, – хотел бы заметить, юноша, что с таким поведением вы вряд ли когда наденете погоны корнета! Про лейтенантские шнуры я даже не заикаюсь.

Паркер жалобно прокудахтал что-то вроде: «Ой, беда-беда, огорчение…», в демонстративном испуге обхватил щеки ладонями и, изо всех сил стараясь не рассмеяться в полный голос, поспешно спрятался за спинами стайки гусарских офицеров. Тех, правда, покачивало с похмелья, но все ж какое-никакое, а укрытие.

– И вы, сударь, – вяло обмахиваясь батистовым платочком, Кливленд покосился на Бёрнхема, – имейте в виду, что если не наладите должным образом дисциплину среди личного состава, то, помяните мои слова, капитан – никогда не быть вам майором!

Не утруждаясь ответом полковнику, Фрэнк невыразительно дёрнул плечом и с интересом уставился на оперативную карту, пришпиленную к брезентовой стенке палатки: если верить потёкам синей и красной краски на вощёной бумаге, под контролем сэра Робертса оставался непосредственно Блумфонтейн и пара ферм поблизости. Даже Паардеберг считался опасной для британских сил зоной.

– Вот об этом мы и будем вести разговор, – полковник, заметив, с каким интересом Бёрнхем и его подручные изучают карту, взмахом руки подозвал денщиков и приказал соорудить подставку для карты справа от него. – Как мы видим, силы сэра Робертса и части нашего корпуса разделяют всего полторы сотни миль, – после того как рядовые установили раскладной стенд и испарились из палатки, Кливленд ткнул стеком в размалёванное полотно карты. – Но! На этих милях безраздельно господствуют головорезы Сомсэта, и для того, чтобы прорваться на соединение с армией сэра Робертса, сил нашего корпуса недостаточно. Вы скажете, что в таком случае, согласно тактике, стратегии и Полевому Уставу, сэр Робертс должен идти на прорыв? В теории – вы правы, но армия главнокомандующего не имеет фуража и провианта, достаточного для удачного прорыва. И что же теперь мы будем делать, господа?

Полковник обвел недоумённо пожимающих плечами офицеров снисходительным взглядом и чуть надменно улыбнулся:

– Все просто. Если армии сэра Робертса недостаёт провианта, наша задача обеспечить его доставку! А как это сделать быстро и в нужных объемах? Правильно! По железной дороге!

– Дык та железка через ту саванну идёт, где Сомсэт со своими ухарями околачивается, – безжизненным голосом заметил Паркер, не соизволив хотя бы приподняться с земляного пола. – Так что если поезда со жратвой погоним, так буры их либо по пути, либо на первой же станции захапают…

– До Бокачолу эшелон с продовольствием будут сопровождать гусары майора Деммета, – вяло отмахнулся Кливленд, – а вот в Бокачолу… – интригующим голосом протянул полковник и, выдерживая вполне себе театральную паузу, замолк…

– Полным-полно буров, – презрительно фыркнул Паркер и на всякий случай отполз в угол палатки.

– А вот и нет! – полковник с торжествующим видом вскинул стек, словно маршальский жезл. – Согласно последним данным разведки, в Бокачолу буров нет и в помине! Поэтому, – Кливленд энергично ткнул жезлом в сторону Бёрнхема и Дальмонта, – вы, вы и… – командир корпуса оживленно завертел головой, выискивая Паркера, – и он! – узрев долгожданную жертву, полковник радостно осклабился, – соберёте своих людей и нынче же вечером выдвинетесь в направлении Бокачолу. Прибыв на место, обеспечите полный контроль над местностью вообще и станцией в частности, о чем сообщите мне нарочным. После чего вам останется только дождаться эшелона, обеспечить его проводку через станцию Бокачолу и сопроводить состав до данной точки!

Полковник, не глядя, куда показывает, уперся стеком в сомалийское побережье и, проигнорировав удивленные взгляды подчинённых, продолжил без малейшего смущения:

– В точке рандеву вас встретят уланы полковника Фулверста, после чего можете считать свою миссию завершённой. Письменный приказ вам предоставят в течение часа, а пока что все свободны. Да! – откашлялся полковник, глядя в спины выходящих из палатки офицеров. – Доклад о часовой готовности прошу предоставить не позднее, чем за три часа до выхода…

18 июля 1900 года. Полевой лагерь вблизи поселения Масеру, Басотуленд.

Палатка лейтенанта Дальмонта часом позже

– Пекос! – оторвав взгляд от карты, Бёрнхем с кряхтением разогнул спину и повернулся к приятелю – Ты, случаем, не в курсе, кто нынче бегал в разведку до Бокачолу?

– Четвертый уланский полуэскадрон второго лейтенанта О’Лири, – невнятно чавкнул Хост, тщетно пытаясь разгрызть жирный мосол. – Только сдается мне, чиф, что не особенно далеко уланы бегали, – здоровяк с хрустом разломал кость пополам, шумно высосал мозг и призадумался. – До той Бокачолы почти сотня добрых английских миль, – Уилл посмотрел на свет в обломок кости, грустным вздохом констатировал отсутствие лакомства и меланхолично продолжил:

– Черти их Бог знает где трое суток носили… и не верю я, что они за три дневки туда-обратно смотались и всё разнюхали. Когда вернулись, лошадки ихние уж больно свежо выглядели, даже бока не подведенные, да и людишки не замотанные. Другие как с разведки вернутся – сразу дрыхнуть ломятся, а эти по кабакам да борделям, словно и не устали вовсе…

– Вот и мне доклад разведки показался… – Бёрнхем поморщился, словно от головной боли, и вновь вперил взгляд в карту, – странным. Не верю я, что у Сомсэта достанет глупости преподнести нам такой подарок. Нутром чую – ждёт нас там препоганый сюрприз. А то и не один.

– А что делать, Фрэнк? – уныло пожал плечами Генри и зашарил по саквояжу в поисках бутыли с имбирным пивом. – Приказ-то уже получен, так что хочешь – не хочешь, а не исполнить его мы не имеем права.

– Эт точно, – хрипло рассмеялся Майлз, монотонно расхаживая по палатке, – не наше дело возражать, не наше дело спорить… – остановившись возле стола, Митчелл прополоскал горло остывшим чаем и, глядя прямо в глаза лейтенанту, продекламировал с максимальным ехидством в голосе:

Бригада, здесь вам не тут!

Хлюпики здесь не живут!

«Есть!», а не рассуждать —

Круче законов.

Здесь – возражать не сметь!

Нету причин скорбеть:

Сделать – и умереть!

…И поскакали на смерть —

Поэскадронно.

– Браво, браво, – Фрэнк с досадой отбросил карандаш в сторону и трижды отчетливо хлопнул в ладоши. – Но высоким искусством займемся как-нибудь на досуге. А сейчас, – капитан обвёл взглядом друзей и ткнул пальцем в отставного пирата:

– Сварт! Возьмешь Хоста, Картрайта и пару своих лоботрясов посмышлёней, заберёшь из конюшни своих лошадей и… – Бёрнхем что-то наскоро подсчитал в блокноте и посмотрел на друга, – и по паре заводных коней на брата. Пойдете налегке, кроме фуража и воды всего остального – по минимуму. Как домчишь до Бокачолу…

– А где я заводных-то коняшек возьму, а, чиф? – ехидно ухмыльнулся Сварт, сворачивая длиннющую самокрутку. – Даже если я паркеровскую гнедую заберу, майлзовского Беса, лейтенантского жеребца и твою кобылку, один хрен – еще шесть лошадков не хватает…

– Мою – не дам, – тарабаня пальцами по столу, угрюмо буркнул Бёрнхем. Услышав ехидное хмыканье Сварта, командир пристально посмотрел на насмешливо-вопросительный прищур приятеля и обреченно махнул рукой:

– Да забирай уже, сто чертей тебе в печенку, забирай!

Капитан зло дернул щекой и, встав из-за стола, не глядя качнулся к выходу из палатки. Врезавшись на втором шаге в опорный столб, очумело помотал головой и с задумчивым видом вновь уселся за стол.

– Эй, засоня, – убедившись, что оловянная кружка пуста, Фрэнк швырнул её в Паркера, беспечно дрыхнущего на раскладном топчане. – Тревога!

– Ну и чё врать-то? – приоткрыв один глаз, Рой перехватил кружку в воздухе, протяжно зевнул и повернулся на другой бок. – Ежли б тревога, горнисты б «ЗорЮ» б сыграли…

– А я говорю – вставай! – изрядно разозлившись, Фрэнк шагнул к топчану и рывком сдернул Паркера на пол. – Ты со своими валлийцами поладил, нет?

– Да нормальные они парни, чиф, – обалдело хлопнул глазами Паркер, потирая ушибленный копчик. – Стакан, то есть марку, держат, дело знают, не подведут…

– А с пулеметами что?

– Один в порядке, – осторожно примащиваясь на топчан, флегматично зевнул Паркер. – Второй чутка не работает, но мы его по дороге починим, лучшее нового будет.

– Кто чинить-то будет? – вновь принимаясь за вычисления, недоверчиво фыркнул Бёрнхем. – Ты что ли? Своими кривыми ручками…

– Зачем я? – убедившись, что Фрэнк на него не смотрит, Рой аккуратно, умудрившись обойтись без скрипа, вытянулся на топчане. – Есть у меня в команде Томми Гриффин, мастер – не другим чета, он в Крейфорде у самого Максима в старших оружейниках ходил…

– А как он такой умный в армии оказался?

– Да пьёт, чертяка, как слон после засухи, – уставившись в потолок, тоскливо вздохнул Паркер. – Если, конечно, раздобыть сможет, – Рой звонко поковырялся в ухе и настороженно взглянул на Бёрнхема. – Так ты меня из-за такой ерунды будил, а, чиф?

– Да! Что? А! Нет, – задумчиво отмахнулся Фрэнк и с немым вопросом: «что же я хотел?» уставился на Паркера. – Во-о-от! – облегченно вздохнул капитан, вспомнив, для чего ему понадобился Рой. – У твоих оглоедов после ритуала знакомства в бочке чего-нибудь осталось?

– Какой там, – жалобно вздохнул Рой и с досадой хлопнул себя по колену. – Там не то что до сухого дна вычерпали – вылизали всё…

– В общем, так, – категорично рыкнул Бёрнхем, наставив на Роя палец, словно револьверный ствол. – Делай, что хочешь, крутись, как знаешь, но чтоб через полчаса здесь, на столе, стояла бутылка любой сивухи в большой и красивой бутылке! Приказ понятен? Исполняй! Да не стой ты столбом, – Фрэнк, имитируя удар ногой, повернулся к Рою. – А бегом! Ну, примерно так, – устало пробормотал он в спину удирающему Паркеру, – хотя можно и потише… Теперь вы, Генри, – повернувшись к лейтенанту, Фрэнк озорно подмигнул другу. – Какие у вас отношения с гусарами?

– Не сказать, чтобы особенно дружественные, – пожал плечами Дальмонт, недоумённо поглядывая на старшего товарища, – но, можно сказать, что приятельствуем. По крайней мере, конфликтов не было, и приглашения на пирушки присылают регулярно… А что нам это дает?

– Сейчас Рой притащит выпивку, и вы понесёте её господам гусарским офицерам, – пресекая последующие вопросы, Фрэнк предупредительно выставил ладонь вперед. – Под спиртное вы сыграете с гусарами в карты и выиграете шесть лошадей…

– Я ж говорил, что нам семь штук надо! – возмущённо вскинулся Сварт и тут же сдулся под гневным взглядом Бёрнхема.

– Я сказал – шесть, значит, шесть! – отрезал Фрэнк, испепеляя пирата начальственным взором. – Либо одного из оглоедов в лагере оставь, либо у Тэйлора его одра отбери… если сможешь, – представив картину противоборства старого служаки и не менее старого наёмника, Фрэнк весело хмыкнул в усы, – или выклянчи…

– А если господа гусары окажутся лучшими, нежели я, игроками? – чуть испуганно промямлил Дальмонт, настороженно глядя на Фрэнка. – И я не то что не выиграю новых лошадей, а и наших проиграю?

– Никаких если, Генри, – Бёрнхем уверенно глянул в глаза другу и ободряюще хлопнул его по плечу. – Я верю в вас и вашу удачу. А кроме того, на карту поставлены наши жизнь и честь, так что у вас нет иного выхода, как вернутся к утру с лошадьми. А Сварт, – капитан покосился на притихшего наёмника, – будет вас поджидать в полной готовности, дабы немедля экипировать ваш выигрыш и двинуться в путь… так что не печальтесь – Фортуна благоволит смелым. Печаль и волнение – это моя прерогатива… на нынешний вечер, но и я, – Фрэнк перекрестился сам и перекрестил Дальмонта, – свято верю в ваш успех.

Загрузка...