Последняя

Глава 13 Конкурс талантов

– Даки Эйкана, вир Ашкеран уведомил, что встреча с ним пройдет на большой поляне, где устраивали отбор.

Тяжело вздохнув, я уныло ответила Канне:

– Плохой знак – начинать день с плохих новостей!

Помощница и ухом не повела – продолжила рассказывать:

– Вир предупредил, что на его занятии будет конкурс талантов. Поэтому попросил тщательно подготовиться морально и материально, продумать собственно выступление и непременно – наряд.

Про всестороннюю подготовку Канна говорила с легкой иронией, наверняка повторяла тон Ашкерана.

Я растерянно плюхнулась на кровать:

– Конкурс талантов? А если у меня их нет?

– Уверена, есть, даки! – улыбнулась вошкана и тактично намекнула: – Талантом считаются не только умения рисовать, петь или танцевать. Быть может, вы красиво вышиваете? Нет? Лепите? Тоже нет? Готовите? И тут нет?

– Увы, я совершенно бесталанная, – расстроенно призналась я.

– Такого не может быть, даки Эйкана, – с мягкой, недоверчивой укоризной воспротивилась вошкана.

Продолжая сидеть на кровати, я нервно потеребила край рубашки, размышляя: что же мне выдать за талант? В поиске участвуют девушки из двадцати миров, они априори не могут быть во всем одинаковыми, а значит, для кого-то хоть одно мое умение может оказаться уникальным и необычным. Ведь понятие таланта субъективно. Проще говоря, на вкус и цвет товарища нет.

И тут мне пришла в голову сногсшибательная идея! Вновь вспомнилась весьма сложная и неспокойная жизнь с моими бесшабашными, вредными, а порой и откровенно безмозглыми братцами-близнецами. Я получила столько полезных навыков! К примеру, белкой-летягой носиться по ветвям и между деревьями… И затем на площадке, где тренировали подрастающее поколение…

Взглянув на Канну, я хитро ухмыльнулась.

– Нашли талант, даки?! – сразу воодушевилась она, наверняка почувствовав мой боевой настрой.

– Угу, один. Мне нужен мой темный костюм для верховой езды: рейтузы и свитер. Но не сапоги, а мягкие полуботинки. Волосы придется собрать корзинкой на макушке.

– Будет исполнено, даки! – довольно улыбнулась Канна и взялась за дело.

Вскоре, полностью готовая, я вышла из портала на поляне… последней. Обмирая от неловкости, как ни в чем ни бывало посмотрела на удивленных моим видом одногруппниц. Ашкеран тоже был на месте, и я чинно поприветствовала его, а затем девушек:

– Доброго утра, вир Ашкеран. Доброе утро, даки.

Дракон огня удивленно вскинул бровь, с интересом разглядывая мою фигуру в облегающем черном костюме для верховой езды, подчеркивающем все мои заметно округлившиеся, вполне женственные формы. Пару минут назад, глядя на свое отражение я мысленно радостно вопила, ведь из угловатого, неопределенного нечто наконец-то доросла до полноценной женщины. А сейчас, в ожидании мнения изначального, вновь засомневалась, насколько хороша.

Похоже, дракон ощутил мои сомнения, весело подмигнул и сделал комплимент:

– Даки Эйкана, ты способна разбудить пламя!

Да я чуть не полыхнула от радости! Коротенький комплимент вместил столько… и главное, стал поддержкой, которой мне не хватало. Благодарно улыбнувшись, задрав нос, я уверенно присоединилась к своей группе.

– Так откровенно вырядиться всем можно было? – вскинулась Кайкусь.

Откровенно? На мне глухой, закрытый костюм, хоть и прилично облегающий. Пернатая зараза! Как будто, не знала, что подобные во многих мирах в ходу.

– Изначальные не ограничивают своих невест в выборе одежды или следовании моде, – весело ответил Ашкеран. Мгновение помолчал и добавил: – До создания союза.

– Вир Ашкеран, разрешите мне ненадолго удалиться? Я забыла кое о чем важном для выступления, – томно взглянув на дракона, попросила феникс.

– Если только ненадолго…

– И мне! – крикнула Ойка и исчезла в портале вместе со своей вошканой.

Таких «и мне» набралось еще трое.

– А вы, даки Ильдира, ничего не забыли? – усмехнулся Ашкеран, блеснув на нее темными горящими глазами.

Ильдира, стоявшая рядом с ним не ответила, казалось, она вообще обо всем забыла от его близости. Этот дракон – единственный, на кого она смотрела с молчаливым, трепетно-отчаянным обожанием, как на второго после бога.

Полюбовавшись небесно-голубым, воздушным платьем ирлинги, бывшем ей очень к лицу, я похвалила:

– Если бы это был конкурс нарядов, даки Ильдира его бы однозначно выиграла!

– Согласен с тобой, даки Ильдира чудо как хороша! Всегда и во всем, – присоединился Ашкеран, тоже любовавшийся ею. В его голосе отчетливо слышались вкрадчивые, соблазнительные нотки, как у драконов тьмы, обладающих темным очарованием.

Ашкеран так смотрел на ирлингу, что она, похоже, даже не дышала, потому что, когда он что-то шепнул ей на ухо, судорожно вдохнула. Неужели напомнил о дыхании?

Затем дракон обернулся к заинтригованной наге и спросил:

– А ты ничего не забыла, даки Рисаш?

Шакарка чуть скривилась, потом очень чувственно улыбнулась, ласкающим движением провела ладонью от шикарной груди до бедер, скрытых под черным шелковым платьем, мягко облегающем ее гибкую фигурку. И, припустив чарующих ноток в голос, ответила:

– В отличие от некоторых, у меня прекрасная память. К тому же считаю, самое ценное не стоит раскрывать сразу. Мужчины любят загадки…

– Мне думается, даки Рисаш, твой избранник никогда не разгадает все твои тайны, – заметил Ашкеран, также криво ухмыльнувшись.

– Я буду стараться!.. – таинственно прошелестела она, слегка наклонив голову, отчего водопад ее блестящих черных волос «полился» через плечо на грудь.

– Зря! Между напарниками не должно быть секретов, это портит рабочую… ну и семейную атмосферу, – наставительно заявила василиска, при этом почему-то досадливо дернув край своей неизменной форменной куртки, отчего на ее роскошной груди еще ярче засиял защитный артефакт, врученный Адераном пару дней назад.

Рисаш с Ашкераном синхронно, снисходительно хмыкнули, но в этот момент на поляне появились «забывчивые». И мы дружно уставились на разной степени даже не открытости, а раздетости Кайкусь, Ойку, Длидир и Мадру с Укалей.

Ашкеран вскинул брови, глядя на полуголых, словно для приватного танца подготовившихся, девиц. Следом на его лице появился непривычный, этакий предвкушающий «голодный» оскал, а в голос прокралась вкрадчивая хрипотца:

– Даки, своим появлением вы способны сжечь весь остров. Поберегите мое сердце, оно же не выдержит такой красоты.

Пять невест довольно красовались. Я невольно расслабилась, ведь больше не выделялась каким-то иным к себе отношением, раз изначальный похвалил почти всех. И вдруг заметила, как поникли плечи Ильдиры, ее черные глаза потухли. Меня затопило сочувствием к ней.

Ашкеран коротко переговорил со своим вошканом и вскоре возле нас расставили удобные мягкие кресла и столики с фруктами и напитками. Затем под наши восторженные ахи объявил:

– Ну что ж, мои прелестные даки, перейдем к цели нашей встречи. Начинаем конкурс талантов. Рассаживайтесь поудобнее, угощайтесь. Сейчас у каждой участницы на ладони появится цифра – номер очереди, согласно которому вы будете демонстрировать таланты. Если понадобится какой-либо инвентарь, сообщите. Ваши помощницы предоставят. Победительницу, как вы понимаете, буду выбирать я. Все понятно?

– Да, вир Ашкеран, – прозвучал наш дружный ответ, в кои-то веки будет действительно развлечение, почти.

Рассевшись в тени деревьев и проверив ладони, мы с интересом уставились на первую конкурсантку – Мадру.

Дальше мы наслаждались выступлениями и угощением. Мне выпала десятка, то есть последней демонстрировать свои умения.

Девушки танцевали или пели. Василиска Мараш бросала ножи, топоры и прочее колюще-режущее в мишень. Лихо у нее получалось из любого предмета сделать смертельное оружие. Танцы Ашуры и Кайкусь повергли многих из нас в крайнее смущение, кто покраснел, кто очешуел. Даже Ашкеран положил ногу на ногу, а руки сцепил в замок ниже пояса. Довольные произведенным впечатлением танцовщицы лукаво поблескивали глазищами.

Некоторые музицировали, причем на самых невероятных инструментах. К примеру, Свиша, воткнув в землю два металлических прута, быстро сплела между ними сеть. А потом, перебирая струны-паутинки тонкими пальцами, поразила нас музыкой, тихой, но настолько чарующе-завораживающей, что я еле удержалась, чтобы не приблизиться к арахне и тоже коснуться серебристых нитей. А вот Кайкусь выпорхнула из кресла и – влетела в паутину, прямо как гигантская муха, таким образом завершив невероятное выступление.

– Вот так глупышки и попадаются в чужие сети! – тихонько, насмешливо заметила Рисаш.

Нервно осмотревшись, со стыдливым облегчением убедилась, что никто не заметил, что и я походила на натянутую тетиву, с трудом удержавшись на месте под влиянием гипнотической музыки арахны.

– Вы весьма талантливы, даки Свиша! Наверное, во всем, – искренне похвалил Ашкеран.

Действительно прав: Свиша и Рисаш успешно справлялись с заданием на каждом занятии.

Шакарка выбрала танец… хвоста. Он тоже вышел гипнотическим, но конкретно у меня вызвал инстинктивный страх, отвращение и ярость, а не восторг. Кровь шаграев сыграла: кошки не любят и даже боятся змей, поэтому уничтожают.

Я очнулась, разъяренно шипя и выпустив когти, готовая прыгнуть и убить врага – стоящую перед нами, ухмыляющуюся Рисаш. Ощутив прикосновение к своей руке, я оскалилась, обернулась и не напала только потому, что в последний момент увидела Ильдиру, перепуганную не на шутку. Это она погладила мою руку, пытаясь успокоить, хотя непонятно, себя или меня. Остальные девушки тоже были как не в себе, кто в спинку кресла вжался, Ойка вообще побелела, драконицы частично покрылись чешуей. Но напасть и уничтожить нагу, похоже, собиралась лишь я.

Хрипло, стыдливо шепнула Ильдире:

– Спасибо.

Она напряженно кивнула, тараща черные перепуганные глаза.

А вот Ашкеран удивил, бесстрастно уведомив:

– К сожалению, даки Рисаш, я вынужден аннулировать твое выступление.

– И почему же? – задрала подбородок уязвленная нага.

– Конечно, таланты бывают разные, но ты показала боевые техники нагов. Что подтвердила весьма чувствительная к ним даки Эйкана с Шаграя.

Ноздри шакарки гневно раздувались, когда она бросила на меня досадливо-злой взгляд, но не сдавалась:

– То есть, арахне можно исполнять голодную песню смерти, а мне танец смерти – нельзя?

Ашкеран знакомым жестом подпер кулаком щеку и спокойно пояснил:

– Полагаю, даки Рисаш, ты согласишься, что изначальный способен уловить разницу в двух выступлениях. Даки Свиша использовала лишь часть, так, легкий напев из известной всем врагам арахнов песни смерти. Ты исполнила танец смерти почти до конца, пропустив только завершающий бросок. Но и без него ударила по нервам других участниц этакой полновесной оплеухой ужаса… Вышло примитивно, грубо и не этично. Мне казалось, это не в твоем духе.

У Рисаш даже ядовитые клыки удлинились, белые скулы залил яркий румянец, яснее ясного, что изначальный задел ее за живое. Однако, сжав кулаки, нага быстро восстановила контроль и вернула себе прежний вид, невозмутимой, ледяной красотки. Затем обвела всех внимательным взглядом и, коротко поклонившись, произнесла:

– Даки, приношу извинения за досадный промах в выборе конкурсной работы…

– За такое нужно выгнать с отбора с позором! – запальчиво выкрикнула Кайкусь. – Все видели, что Рисаш с трудом прошла отбор, кто-то слово замолвил, а она тут подобные мерзости вытворяет!

Я восхитилась выдержкой наги, в какой-то момент опасалась, что скандал закончится тем самым броском смерти – и от феникса останутся пух и перья… для перины во дворце Укалей. Вместо нападения Рисаш настолько сжала кулаки, что они посинели, больше того, на землю упали капельки ее крови. Вот это самообладание!

Ашкеран усмехнулся, одарив крылатую скандалистку таким ледяным взглядом, что та, тут же присмирев, вжалась в свое кресло, слушая его:

– Если бы мы выгоняли за каждый подобный проступок, даки Кайкусь, тебя бы выпроводили домой одной из первых.

– Хвала изначальным! – не унималась феникс, хоть ее голос и дал позорного петуха.

– Ваша очередь, даки Ильдира, – пригласил Ашкеран.

Ирлинга встала и медленно пошла, словно боялась, что ее подведут собственные ноги. Не удивительно, мои коленки тоже еще дрожали. Встав в центре поляны, Ильдира призвала занятную штуковину – металлическую перекладину с множеством свисающих с нее разноразмерных стеклянных «сосулек». Она пробежалась по ним тоненькой палочкой, извлекая звуки разной тональности, и запела.

Выступление Ильдиры было волшебным, усладой для слуха, сердца и души. Она пела о любви, красивой, чистой, но, к сожалению, безответной. Ирлинга аккомпанировала себе, почти не глядя на музыкальный инструмент, потому что смотрела вверх, на небо, на кроны деревьев… Мне показалось, чтобы не смотреть на Ашкерана, чтобы не выдать ни ему, ни другим своих чувств. Но не справилась с жаждой видеть этого дракона, ведь когда последний звук полетел в небо, Ильдира будто сдалась – глянула на него смертельно раненным зверем, загнанным в ловушку.

Для просто конкурсной работы слишком много личных, глубочайших чувств было вложено в исполнение. Опять мне пришлось тайком, словно невзначай соринка попала, вытирать щеки и глаза припасенным для подобных плаксивых случаев платочком.

Эх, размазня я, ох, размазня!

Посверлив Ильдиру нечитаемым взглядом, Ашкеран посмотрел на меня:

– Даки Эйкана, осталась только ты.

Передернув плечами, я постаралась сбросить напряжение. Видимо, выступление змеищи Рисаш сказывалось. Позвав Канну, подала ей заранее оговоренный знак и вскоре перед зрителями стоял каскад перекладин и брусьев разной высоты. Улыбнувшись, я поклонилась и начала свое выступление: использовала различные виды вращений, прыжков, переворотов и других элементов на силу и гибкость, крутилась на одной перекладине, перелетала на другую, совершая стремительные кульбиты.

А когда завершала последний переворот, перекладина вырвалась из креплений, и я полетела вниз. В общем-то ничего страшного, шаграи всегда падают на четыре лапы, но упасть мне не позволили. Одно смазанное движение изначального – и он поймал меня на руки, прижал к себе и хрипло проворчал:

– Смотрю, любишь ты ходить по лезвию ножа, Уголек?

Заглянув в обеспокоенные почерневшие глаза изначального, осознав, что он по-настоящему за меня испугался, с обожанием и умилением выдохнула:

– Все хорошо, вир Ашкеран, я дома сотню раз так падала и всегда удачно приземлялась. – Потянулась к нему и шепнула на ухо: – Причем, тогда у меня не было зверя.

– Успокоила, называется, – беззлобно проворчал Ашкеран. Посмотрел на невест, по-разному отреагировавших на его «выходку». Поставил меня на ноги и строго добавил:

– Будь осторожнее, даки Эйкана, а то у меня скоро рефлекс тебя спасать разовьется.

Как будто от меня в подобных случаях что-то зависит. Но я чинно, в тон ему пообещала:

– Буду стараться, вир Ашкеран.

Прошла к своему креслу и села, ни на кого не глядя.

Ашкеран объявил:

– Ну что ж, мои талантливые и прекраснейшие даки, наш конкурс талантов завершен, вы поразили меня своими умениями в самое сердце.

– И? – уже привычно несдержано вопросила Кайкусь.

– На мой взгляд, сегодня победительницей стала даки Ильдира, – сказал Ашкеран, отчего одни удивленно, а другие разочарованно вздохнули.

Победительница неуверенно встала и подошла к дракону. Подняла к нему лицо и замерла. Мне показалось, она тянулась к нему всем своим существом, умоляя откликнуться, коснуться ее. Ашкеран раскрыл ладонь, на которой вспыхнул огненный цветок. Миг – и у него в руке расцвела прекрасная роза, сиявшая в свете Рана множеством драгоценных граней, заставляя восхищаться работой неведомого ювелира.

– Я никогда не забуду ваше исполнение! – обещал он, галантно вручая приз победительнице. – И искренне надеюсь, что песня вашего пламенного сердца будет иметь более счастливый финал, чем исполненная для нас!

– Я могу лишь надеяться и мечтать, – едва слышно ответила Ильдира.

Они вглядывались в глаза друг другу. Возможно, благодаря угольку Ашкерана, а может, очень хотелось, мне почудилось, что прямо сейчас дракон огня выделил Ильдиру среди остальных невест.

– Разве остальные за свои старания призов не заслужили? – демонстративно капризно потребовала Ойка, разрушив все очарование момента.

Только я подумала, что она специально вмешалась, в своей обычной манере высказалась Кайкусь:

– Ты так визгливо голосила, пока плела дурацкое кружево, что у меня до сих пор веко дергается и в ушах шум.

И презрительно поджала губы, выразительно глядя на модрунку.

Уж похвалила так похвалила. Зря. Если нам придется провести на острове пять лет, наша группа непременно уменьшится на одного феникса. Я слышала, в людских королевствах Модруна в среде аристократии коварство и смертельные интриги – привычное и даже обыденное дело. Тем не менее, у Ойки, которая из той среды, тоже задергался глаз.

– Ну что ж, даки Кайкусь, вас я тоже решил одарить, – многозначительно произнес Ашкеран.

И, видимо, сразу «вручил» приз фениксу, потому что та, охнув, подняла руку и с восторгом раскрыла ладонь, а в следующий момент с воплем отбросила что-то подальше от себя.

Дальше все мы с любопытством столпились возле валявшегося в траве невероятно натуралистичного паука с задранными для нападения передними лапками и раскрытыми жвалами, на кончиках которых повисли сверкающие капельки смертельного яда. Тоже прекрасная ювелирная работа – драгоценная брошь из черненого золота и бриллиантов на месте яда и глаз.

– Какая великолепная, тонкая работа! – восторженно прошипела Свиша, с трепетом потянувшись к пауку, но его тотчас схватила Кайкусь, сразу забыв о страхе.

– Благодарю за высокую оценку моего творчества! – улыбнулся Ашкеран Свише. – Думаю, дальше изначальные учтут ваши предпочтения.

– Я счастлива любым проявлениям вашей похвалы или внимания, вир Ашкеран, не стоит особенно утруждаться, – мило улыбнулась Свиша, блеснув смертоносными ядовитыми клычками. – Все подарки изначальных являются уникальными шедеврами ювелирного искусства. Вплоть до следующего отбора, ближайшую тысячу лет, сокровищницу моего рода никому не удастся превзойти. Для меня огромная честь и счастье участвовать в поиске изначальных.

Я была полностью солидарна с арахной поэтому мы с ней одновременно склонили головы перед Ашкераном. Остальные девушки поклонились с запозданием.

– Очень рад, что в этом поиске участвуют настолько умные и красивые девушки! Нам повезло с невестами! – улыбнулся Ашкеран.

Я заметила, как его пальцы коснулись руки Ильдиры, в которой она бережно держала розу, и слегка погладили. Всего миг, почти невесомо, но было! Я мысленно усмехнулась: «Он к ней точно не равнодушен!» Мы с саламандрой уже разобрались в подоплеке своих чувств и магическом родстве с Ашкераном, поэтому никакой ревности. Мы тепло одобряли кандидатуру ирлинги.

– …постараемся соответствовать высочайшим запросам изначальных, – донеслось до меня мягкое, с вкрадчивыми обольстительными нотками заверение Укалей, преданно смотревшей в глаза Ашкерану.

Пока я умилялась, глядя на Ильдиру, невесты не теряли бдительности. Следом я ощутила усилившийся перечный запах драконицы, обольщавшей изначального. Не знаю, успел ли он проникнуться ее ароматом, а вот Ойка расчихалась во всю.

– Даки, благодарю вас за прекрасно проведенное с вами время, но вынужден покинуть вас, чтобы соблюсти правила! – весело простился Ашкеран и исчез.

Ойка с раздражением и отчаянием высказалась:

– Боги, что за вонь? Кто распылил жгучий перец?

– Это запах драконьей страсти, – усмехнулась Рисаш, подползла к модрунке и выдохнула ей на ухо: – Подумай, Ойка, сможешь ли ты ее выдержать, если даже запах вызывает у тебя такую удручающую реакцию?

Отшатнувшись от нее, Ойка прошипела ничуть не хуже:

– Ты лучше об удручающей реакции изначальных на себя подумай, даки Рисаш.

Слушать разгорающийся скандал, как и участвовать в нем, мне не хотелось. Позвав Канну, я отправилась в покои.