Последний Вампир

Кристофер Пайк

Последний Вампир

1

Я вампир, и это чистая правда. Но современное значение слова "вампир", как и истории, которые рассказывают о созданиях подобных мне - не всегда верны. Я не превращаюсь в прах от света солнца и не съеживаюсь от страха при виде креста. Я ношу маленький золотой крестик на шее, но только потому, что мне так нравится. Я не могу заставить напасть стаю волков, не умею летать, и не могу создать вампира, просто заставив выпить мою кровь. Волки на самом деле любят меня, как и большинство хищников, и я могу прыгнуть так высоко, что можно подумать, будто я лечу. Что касается крови - о, кровь - сама мысль о ней будоражит меня. Я очень люблю ее, теплую, стекающую каплями, когда я испытываю жажду. А я часто испытываю жажду. Сейчас мое имя - Алиса Пине, - два слова, которым всего пара десятилетий. Я к ним привязана не больше, чем к шуму ветра. У меня длинные светлые волосы, глаза как горящие сапфиры. По современным меркам я хрупкого сложения, метр пятьдесят семь на каблуках, у меня мускулистые руки и ноги, но не накачанные до безобразия. Мне не дают больше восемнадцати, пока я не заговорю. Что-то в моем голосе - уверенность речи, эхо бесконечного опыта - заставляют людей думать, что я намного старше. Но даже я редко думаю, о том, когда я родилась. Это было задолго до того, как под бледной луной были возведены пирамиды. Я была тогда там, в этой пустыне, несмотря на то, что по происхождению я даже не из этой части света. Необходима ли мне кровь, чтобы выжить? Бессмертна ли я? После стольких прожитых лет, у меня нет ответа. Я пью кровь, потому что жажду ее, хотя, могу есть и переваривать обычную пищу. Мне нужна еда, как и любому другому человеку. Я живое существо. Мое сердце бьется, я слышу каждый его удар. Мой слух и зрение очень чувствительны. Я слышу, как сухой лист падает с ветки в миле от меня, и без телескопа четко вижу кратеры на луне. Оба чувства обострялись со временем. Моя иммунная система неуязвима, мои способности к регенерации удивительны, если вы верите в чудеса. Если кто-то ранит меня ножом в руку, я заживляю рану в течение минуты, не оставляя шрама. Но если пробить мое сердце деревянным колом (модным в настоящее время), то, возможно, я умру. Даже вампиру сложно заживить рану вокруг инородного тела. Хотя я не экспериментировала. Но кто сможет ранить меня? У кого будет такой шанс? У меня сила пяти мужчин и рефлексы праматери всех кошек. Нет такого боевого искусства, в котором я не мастер. Десятки черных поясов могут прижать меня в темном переходе, и я сделаю вечернее платье из их поясов. Я люблю драться, почти так же, как убивать. Однако с течением времени убиваю все меньше и меньше, в этом нет необходимости и сокрытие убийства в современном обществе - дело сложное, а еще это трата моего драгоценного, хотя и бесконечного времени. Одну любовь нужно оставить, другая должна быть забыта. Это может странно звучать, если вы думаете обо мне как о монстре, но я могу любить, очень страстно любить. И я действительно не думаю о себе как о зле. Почему я обо всем этом рассказываю? С кем я разговариваю? Я рассказываю о себе, о своих мыслях, просто потому, что пришло время. Время для чего, я не знаю сама, и это не имеет значения, потому что я так хочу, а это всегда было достаточной причиной для меня. Мои желания - как мало их осталось, и так глубоко они похоронены. Пока я не скажу вам, с кем разговариваю. Это мгновение наполнено тайной, даже для меня. Я стою за дверью офиса детектива Майкла Рили. Сейчас позднее время; он в своем кабинете в конце коридора, свет приглушен - я знаю, даже не видя этого. Любезный мистер Рили позвонил мне три часа назад и сказал, что я должна прийти в его офис, потому что у него есть информация, которая несомненно заинтересует. В его голосе была угроза, и что-то еще. Я чувствую эмоции, хотя и не читаю мысли. И стоя в этом тесном и потрепанном офисе я испытываю любопытство. А еще я раздражена, что не сулит ничего хорошего мистеру Рили. Я легонько стучу в дверь его кабинета, и открываю ее, до того как он ответит. - Привет, - в моем голосе нет угрозы - в конце концов, предполагается, что я подросток. Я стою возле загроможденного стола секретаря, представляя, как ей были обещаны последние платежные чеки. Мистер Рили - за столом в своем кабинете, он встает, когда замечает меня. На нем помятая спортивная куртка и с первого взгляда с левой стороны я замечаю увесистую выпуклость револьвера. Мистер Рили думает, что я опасна, и мое любопытство немного увеличивается. Но я не боюсь, что он знает кто я на самом деле, иначе он бы предпочел не встречаться со мной, даже средь бела дня. -Алиса Пине? - спрашивает он. В его голосе слышится напряжение -Да. Он жестом приглашает меня войти. - Прошу вас заходите и присаживайтесь. Я вхожу в его офис, но сажусь не на предложенный стул напротив стола, а на стул, возле стены. Мне нужен хороший обзор, если он попытается наставить пистолет на меня. Если попытается - он умрет, возможно, мучительно. Он смотрит, пытаясь оценить меня, и это сложно, потому что я просто сижу. C другой стороны, он - целый калейдоскоп различных впечатлений. Его куртка не только мятая, но еще и в пятнах - жирный бургер съеденный в спешке. Вокруг его глаз красные круги от транквилизаторов и слабости. Я полагаю, что лекарства необходимы ему, чтобы поддержать его на протяжении долгих часов хождения по улицам. За мной? Определенно. В его глазах довольный блеск, как будто добыча, наконец, поймана. Я улыбаюсь про себя при мысли об этом, хотя тоже чувствую напряжение. В офисе душно и немного прохладно. Я никогда не любила холода, хотя могу пережить Арктическую ночь раздетой догола.

- Полагаю, вам интересно, почему я вызвал вас так срочно?

спросил он.

Я киваю. Я сижу, расслабившись, одна рука на коленях, другая перебирает

пряди волос. Правша, левша - я ни та, ни другая и обе одновременно.

- Можно называть тебя Алиса? - спрашивает он.

- Можете называть меня как пожелаете, мистер Рили.

Мой голос пугает его совсем немного и это то, что мне нужно. Я могла бы

сделать голос более высоким, но я позволила своему прошлому проявиться в нем. Я хочу, чтобы мистер Рили нервничал, нервные люди часто говорят вещи, о которых жалеют позднее. - Зови меня Майклом, - говорит он, - Ты легко нашла дорогу? - Да - Угостить тебя чем-нибудь? Кофе? Содовая? - Нет Он смотрит на папку на столе, открывает ее. Он прокашливается, и опять я чувствую его усталость и страх. Он боится меня? Не уверена. Кроме пистолета под курткой, еще один под бумагами на другой стороне стола. Я чувствую запах пороха и холод металла. Такая огневая мощь, чтобы встретиться с девушкой-подростком? Я слышу, слабое царапанье метала о пластик. Он записывает разговор. - Прежде всего, я хочу представиться. - Говорит он, - Как я и сказал по телефону, я частный детектив. У меня свое дело, я работаю только на себя. Люди приходят ко мне, чтобы найти любимых, проверить рискованные инвестиции, обеспечить защиту, если необходимо и достать труднодоступную информацию. Я улыбаюсь. - И чтобы шпионить. Он моргает. - Я не шпионю, мисс Пине. - В самом деле? - моя улыбка становится шире. Я наклоняюсь вперед и через распахнутый ворот шелковой блузки, становится видна моя грудь. - Уже поздно, мистер Рили. Чего вы хотите. Он качает головой - Ты очень самоуверенна для ребенка. - А вы слишком смелы для неудачника. Это ему не нравится. Он постукивает пальцами по папке на столе. - Я наблюдал за вами на протяжении последних нескольких месяцев, мисс Пине, с тех пор как вы переехали в Майфаир. У вас очень интригующее прошлое и огромное состояние. Но я уверен что, вы и сами об этом прекрасно знаете. - Я в курсе. - Прежде чем я начну, могу ли я спросить, сколько вам лет? - Можете. - Так сколько вам лет? - Не ваше дело. Он улыбается. Он думает, что ведет в счете и не понимает, что я уже раздумываю, как он умрет, хотя еще надеюсь избежать крайних мер. Никогда не спрашивайте у вампира, сколько ему лет. Нам не нравятся такие вопросы. Это очень невежливо. Мистер Рили снова прокашливается, может, я задушу его. - Прежде чем переехать в Майфаир, - говорит он,- вы жили в Лос-Анджелесе в Беверли Хиллс, если быть точнее - на 252 Грув стрит. Ваш особняк вместе с двумя бассейнами, теннисным кортом, сауной и маленькой обсерваторией занимал площадь в полторы тысячи квадратных метров. Собственность оценивается в шесть с половиной миллионов долларов. До настоящего времени вы являетесь единственным владелицей, мисс Пине. - Быть богатой не преступление. - Вы не просто богаты. Вы очень богаты. Согласно моим записям вы являетесь владелицей еще пяти поместий по всей стране. В дальнейшем я выяснил, что вам принадлежит еще большее количество собственности в Европе и на Востоке. Сотни миллионов долларов в ценных бумагах. Но мне не удалось выяснить, как вы получили такой невероятный капитал. В любом случае - не по наследству. Записей о вашей семье не существует, мисс Пине, я искал повсюду. - Я верю вам. Скажите, от кого вы получили эту информацию? Он доволен, что заинтересовал меня. - Мои источники конфиденциальны. - Конечно.- Я пристально смотрю на него; мой взгляд обладает огромной силой. Иногда, если я неосторожна и слишком долго смотрю на цветок, он вянет. Улыбка сползает с лица мистера Рили, и он нервно ерзает. - Зачем вы следите за мной? - Вы признаете, что моя информация точна? - спрашивает он. - Вам необходимо мое подтверждение? - не отводя от него глаз, я делаю паузу. На его лбу блестит пот. - Зачем вы следите за мной? Он моргает и с трудом отводит взгляд. - Потому что вы заинтриговали меня. - Говорит он, - про себя я думал, вы самая богатая в мире женщина, и никто не знает кто вы. К тому же, вам не может быть больше двадцати пяти, и у вас нет семьи. Это сильно заинтересовало меня. - Что заинтересовало вас, мистер Рили? Он решается мельком посмотреть на меня; ему это совсем не нравится, хотя я очень красива. - Почему вы так сильно стараетесь оставаться незаметной? - спрашивает он. - А еще вам интересно, заплачу ли я, чтобы остаться незаметной. - Говорю я. Он разыгрывает удивление. - Я этого не говорил. - Сколько вы хотите? Мой вопрос застает его врасплох и в тоже время он доволен. Ему не придется первому заводить грязный разговор о деньгах. Но он не понимает, что пятна крови въедаются намного глубже, чем грязь, и остаются намного дольше. Хотя, думаю, что он не проживет достаточно долго, чтобы проверить это. - Сколько вы предлагаете? - решается он. Я пожимаю плечами. - Это зависит... - От чего? - Скажите ли вы мне, кто указал вам на меня. Он возмущен. -Я уверяю вас, в этом не было необходимости. Я сам обнаружил ваши -м-м-м интересные качества. Он лжет, в этом я уверена. Я всегда знаю, когда мне лгут, почти всегда. Только выдающийся человек может обмануть меня, если ему повезет. Но мне не нравится, когда меня обманывают, поэтому везения мало - нужно чудо.

- Тогда вы ничего не получите. - Говорю я.

Он выпрямляется. Он уверен, что готов атаковать. - В таком случае, мисс Пине, встречное предложение - я опубликую факты, которые мне известны. - Он делает паузу, - Что вы об этом думаете? - Этого не произойдет. Он улыбается. - Вы мне не верите? Я улыбаюсь. - Вы умрете, прежде чем это случится. Он смеется.

- Вы меня "закажите"? - Что-то вроде этого. Он прекращает смеяться, сейчас, когда мы заговорили о смерти, он очень серьезен. Но я продолжаю улыбаться - смерть развлекает меня. Он показывает на меня пальцем. - Можете быть уверены, если со мной что-нибудь случится, в тот же день, полиция будет стоять у вашей двери. - Итак, вы с кем-то договорились послать записи обо мне в полицию, на случай, если с вами что-нибудь случится. - Что-то вроде этого. Он пытается острить. А еще он лжет. Я удобнее устраиваюсь на стуле. Он думает, что я расслаблена, но я выпрямляю ноги, готовясь к удару. Я решила, это будет правая нога. - Мистер Рили, - говорю я, - мы не должны ссориться. Вам нужно что-то от меня, а мне - от вас. Я перечислю миллион долларов на любой счет, который вы пожелаете, в любом банке мира, если вы скажете на кого вы работаете. Он смотрит мне прямо в глаза, во всяком случае, пытается, и определенно чувствует тепло, исходящее от меня, потому что он вздрагивает, прежде чем заговорить. Его речь неровная и сбивчивая. Он не понимает, почему я так пугаю его. - Никто, кроме меня, вами не интересуется. - Говорит он. Я вздыхаю. - Вы вооружены, мистер Рили. - Что? Мой голос становится жестче. - Один пистолет под курткой, другой на столе под бумагами. Вы записываете наш разговор. Кто-то может подумать, что это обычные предосторожности шантажиста, но я так не думаю. Я молодая женщина и не представляю угрозы, кто-то предупредил вас, что я опасней, чем выгляжу и нужны крайние меры предосторожности. И вы знаете, что этот кто-то прав. - Я делаю паузу, - Кто это, мистер Рили? Он качает головой. Он смотрит на меня в новом свете и ему не нравится то, что он видит. Я продолжаю сверлить его взглядом. Осколок страха поселяется в его сердце. - О-откуда вы все это знаете? - спрашивает он.

- Вы признаете, что моя информация точна? - передразниваю я. Он снова качает головой. - Итак, - мой голос меняется, становится глубже, резонируя с полнотой моей невероятно долгой жизни. Это явно действует на него; его начинает трясти, будто понимает, что сидит рядом с монстром. Но я не просто монстр, я вампир, и во многих отношениях, это хуже. - Кто-то нанял вас следить за мной. Я в этом уверена. Пожалуйста, не отрицайте этого снова, или вы разозлите меня. Я не контролирую себя, когда злюсь. И совершаю поступки, о которых жалею позже, мне будет жаль, если я убью вас, мистер Рили, но недолго. - Я делаю паузу. - Итак, в последний раз, скажите, кто навел вас на меня, и я дам вам миллион долларов и позволю выйти отсюда живым. Он недоверчиво смотрит на меня. Его глаза видят одно, а уши слышат другое. Он видит красивую молодую блондинку с яркими голубыми глазами, а слышит бархатистый голос суккуба из ада. Это для него слишком. Он начинает заикаться. - Мисс Пине, - начинает он, - вы неправильно меня поняли. Я не собирался причинять вам вреда. Я хочу совершить простую сделку. Никто не должен, м-м-м пострадать. Я делаю медленный вдох. Мне нужен воздух, но если необходимо, я могу задержать дыхание на час. Но сейчас, прежде чем заговорить, я выдыхаю, и в комнате становится еще холоднее. Мистер Рили дрожит. - Отвечайте на мой вопрос. - Просто говорю я. Он кашляет. - Никто. - Вам лучше достать свой пистолет - Простите? - Вы сейчас умрете. Думаю, вы предпочтете умереть защищаясь. - Мисс Пине... - Мне пять тысяч лет. Он моргает. - Что? Он испытывает полную силу моего взгляда, который раньше я использовала только чтобы убивать. - Я вампир. - Говорю я мягко, - А ты меня оскорбил. Он верит мне. Неожиданно он верит во все страшные истории, которые ему рассказывали, когда он был маленьким мальчиком. Это правда - мертвецы, жаждущие теплой живой плоти; костлявые руки, появляющиеся ночью из шкафа; монстры с другой страницы реальности - которые могут выглядеть так по-человечески, быть такими милыми. Он пытается достать пистолет. Очень медленно, слишком медленно. Я бросаюсь на него с такой скоростью, что мгновенно оказываюсь в воздухе. Мои чувства переведены в суперскоростной режим. За последние несколько сот лет, всегда, когда мне угрожала опасность, я развивала способность видеть события в замедленном движении. Но это не значит, что мои движения замедляются; как раз наоборот. Мистер Рили не видит ничего кроме неясного очертания мчащегося на него. Я выпрямляю ногу, чтобы нанести разрушительный удар. Я бью правой ногой. Мой каблук попадает в грудную кость. Я слышу, как она треснула и Рили падает на спину, его оружие еще в кобуре. Хотя я бросилась на него горизонтально, я мягко приземляюсь на каблуки. Он распластался на полу у моих ног возле перевернутого стула. Он пытается вздохнуть, и кровь вытекает изо рта. Я разбила грудную клетку и задела его сердце, теперь он умрет. Но еще не время. Я опускаюсь рядом с ним на колени и ласково кладу руку на его голову. Часто любовь моих жертв перетекает через меня. - Майк, - говорю я ласково, - ты не послушал меня. Ему трудно дышать. Он тонет в своей собственной крови, я слышу булькающий звук в глубине его легких, мне хочется прикоснуться губами к его губам и выпить ее из него. Очень сильное искушение утолить свою жажду. Но я оставляю его в покое. - Кто?.. - он в изумлении смотрит на меня. Я продолжаю гладить его по голове. - Я сказала тебе правду. Я вампир. У тебя не было никаких шансов. Это не честно, но такова жизнь. - Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо, - Сейчас ты скажешь мне правду, и я прекращу твою боль. Кто тебя нанял? Он уставился на меня широко открытыми глазами. - Слим. - прошептал он. - Кто такой Слим? Мужчина? - Да. - Очень хорошо, Майк. Как ты вступаешь с ним в контакт? - Нет. - Да, - я глажу его по щеке, - где Слим? Он начинает плакать. Слезы, кровь - жалкое зрелище. Его тело дрожит. - Я не хочу умирать. - Он стонет, - Мой мальчик. - Расскажи мне о Слиме, и я позабочусь о твоем мальчике.- В глубине души я очень добрая. Я могла бы сказать, что если он не расскажет мне о Слиме, я найду его дорогого мальчика и медленно сниму с него кожу. Но Рили испытывает слишком сильную боль, чтобы понять меня. И я сразу же начинаю сожалеть, что слишком поспешно его ударила, мне следовало медленно выпытать правду. Я же предупреждала его, что очень импульсивна, когда злюсь, и это правда. - Помоги мне, - умоляет он, заходясь в кашле. - Извини. Я могу только убить, я не умею лечить, и ты слишком сильно пострадал. Я сажусь на корточки и осматриваю офис. На столе я вижу фотографию мистера Рили рядом с симпатичным мальчиком, лет восемнадцати. Отпустив голову Рили, я беру фотографию и показываю ему. - Это твой сын? - невинно спрашиваю я. Ужас искажает черты его лица. - Нет! - кричит он. Я опять наклоняюсь к нему. - Я не собираюсь причинить ему вреда. Мне необходима информация о Слиме. Где он? Приступ боли захватывает Рили, конвульсии сотрясают его тело, его ноги бьют по полу как две деревянные палки, движимые полтергейстом. Я хватаю его, пытаясь удержать его, но слишком поздно. Он прокусывает нижнюю губу - на его лице еще больше крови. Он втягивает воздух, и это последний гвоздь, забитый в крышку его гроба. Он испускает серию тошнотворных хлюпающих звуков. Затем его глаза закатываются, и он обвисает в моих руках. Изучая фотографию мальчика, я закрываю глаза мистера Рили. Я замечаю, что у мальчишки приятная улыбка. Должно быть, он похож на мать. Сейчас я в еще более трудной ситуации, до того как пришла в офис Рили. Я знаю, кто-то преследует меня, и я уничтожила основной след, который может привести меня к нему или к ней. Быстро обыскав стол и документы, кроме домашнего адреса Рили, я не нахожу ничего, что может быть хоть какой-то зацепкой. На столе стоит компьютер, и я практически не сомневаюсь, что наиболее важную информацию он хранил в нем. Мои подозрения подтверждаются, после того как компьютер при включении сразу запросил пароль доступа. Не смотря на то, что я много знаю о компьютерах, больше чем многие специалисты в этой области, сомневаюсь, что смогу добраться до его данных без помощи со стороны. Я снова беру фото отца и сына. Они стоят возле компьютера. Полагаю, Рили-младший знает код доступа. Я решаю поговорить с ним. Я подвинула тело и уборка упрощалась тем фактом, что в офисе Рили нет ковра. Быстро обыскав здание, я нахожу шкаф уборщицы. С ведром и шваброй я возвращаюсь в офис и делаю работу, которую его секретарь, возможно, делать отказывается. В шкафу я нахожу два больших пластиковых кулька, и засовываю в них Рили. Прежде чем уйти, я вытираю все свои отпечатки. Не было такого места, до которого бы я дотронулась и не запомнила этого. Позднее время - очень надежный друг; в течение многих лет оно было им. Пока я выношу тело Рили и погружаю его в багажник автомобиля, вокруг ни души. Это хорошо, я не в настроении снова убивать, а для меня убийство всегда связано с настроением, также как и занятие любовью. Даже когда это необходимо. Майфаир - город на побережье Орегона, прохладный этой осенью, окруженный соснами с одной стороны и соленой водой - с другой. Уезжая из офиса Рили, я не горела желанием ехать на пляж и заходить в воду, чтобы утопить детектива на глубине. Вместо этого я еду в горы. Здесь я еще никого не хоронила. С тех пор как несколько месяцев назад я переехала в Майфаир, я никого не убивала. Я паркуюсь на краю узкой грязной дороги и на плече несу Рили в лес. Мой слух обострен, но если где-то по близости и есть смертные, то они спят. Я не беру с собой лопату, она не нужна. Пальцами я разрываю самую твердую почву быстрей, чем нож проходит сквозь человеческую плоть. Естественно вся моя одежда в грязи, но это меня не беспокоит. Как и то, что тело когда-нибудь будет найдено. Но я крайне беспокоюсь о другом. Кто такой Слим? Как он меня нашел? Откуда он знал, что надо предупредить Рили, принять меры предосторожности со мной? Я ложу тело Рили на глубине двух метров, и за несколько минут засыпаю его землей, не прошептав ни слова молитвы. В любом случае, кому мне молиться? Кришне? Я могла бы рассказать ему, как я сожалею, хотя однажды я уже это говорила однажды, когда держала драгоценность его жизни в своих кровожадных руках, а он случайно появился на нашей безумной вечеринке. Нет, не думаю, что Кришна услышит мою молитву, даже ради души одной из моих жертв. Кришна бы просто рассмеялся и вернулся к игре на своей флейте. К песне жизни, как он называл ее. Но где была музыка для тех его последователей, которые говорили, что мы хуже мертвых? Где была радость? Нет, я не буду молиться Богу за Рили. Ни даже за сына Рили. Поздно ночью в своем особняке возле моря, я рассматриваю фотографию парня и размышляю, почему его лицо кажется мне знакомым? У него очаровательные карие глаза, такие большие, невинные и насторожены как у совенка при свете полной луны. Я раздумываю, наступит ли такой день, когда я похороню его рядом с отцом. Мысль об этом расстраивает меня. Не знаю почему.

2

Чтобы выспаться мне надо не больше двух часов, обычно это время самого яркого солнца. Солнечный свет влияет на меня, но не является моим смертельным врагом, как описал Брэм Стокер в книге "Дракула". Когда она вышла, я прочла ее за десять минут, у меня фотографическая память и стопроцентное восприятие прочитанного. Мне она очень понравилась. Мистер Стокер не знал, что встретился с вампиром, когда я нанесла ему визит, в 1899 году, одним сумрачным Английским вечером. Я была с ним очень мила, и прежде чем уйти, попросила подписать книгу и страстно поцеловала его. Было чертовски сильное искушение попробовать его кровь. Но я знала, что тогда не будет ни малейшего шанса на продолжение книги, которого я очень хотела. На самом деле, люди редко способны уживаться с тем, что пугает их, хотя, современные авторы ужасов думают иначе. Стокер, был очень проницательным человеком; он почувствовал во мне что-то необычное. Я думаю, он немного запал на меня. Солнце, вечный огонь неба, ослабляет меня. В течение дня, особенно когда солнце в зените, я чувствую сонливость, не настолько сильную чтобы заснуть, но достаточную чтобы потерять интерес ко всему окружающему. Днем я не такая сильная и быстрая, хотя, все равно ни один смертный не сравнится со мной. День не приносит мне столько удовольствий, как ночь. Мне нравятся размытые очертания темных ландшафтов. Иногда, в мечтах, я посещаю Плутон.

На следующий день, я занята с рассвета. Сначала звоню на разные континенты, трем управляющим, ответственным за мои финансы, и говорю, что недовольна тем, что кто-то владеет информацией о моих счетах. Я выслушиваю их заявления о невиновности, и не чувствую фальши в голосах. Мое уважение к способностям детектива Рили немного возрастает. Должно быть, он использовал более утонченные приемы, чтобы сунуть нос в мои дела.

Или ему кто-то помог.

Да, уверена, что помогли, и думаю, он пошел против нанявшего его, когда узнал, насколько я богата. Возможно, он решил, что получит больше, если будет иметь дело со мной. Это навело меня на мысль, что его наниматель не знает всех деталей моей жизни - где я живу и т.д. Но еще я поняла, что исчезновение Рили заметят, и будут искать убийцу, но пока у меня есть еще немного времени. По своей природе, я охотник, а не добыча. Клянусь, что сотру с лица земли нанявшего Рили.

В этот же день, через своего Американского представителя я договариваюсь о своем зачислении в среднюю школу Мейфаир. Система пришла в движение, и в мгновение ока у меня новая личность. Я Лара Адамс, и мой опекун, миссис Адамс поедет в школу с документами о моем переводе и запишет во всевозможные классы, которые посещает Рей Рили. Выяснить его имя минутное дело. Мое влияние велико, как и реки крови, оставленные мной в истории. Я никогда не встречу эту фальшивую миссис Адамс, и она не встретится со мной, если ей не придется говорить от лица Лары, но в этом случае она будет нема, как рыба. Мои помощники уважают мои тайны, за это я плачу им.

Этой ночью я беспокойна и испытываю жажду. Как часто мне нужна кровь? Я начинаю жаждать ее после недельного перерыва. Через месяц я уже не могу думать ни о чем другом, кроме пульсирующей вены. Я теряю силы, если это длится слишком долго. Но я не умру без нее, во всяком случае быстро. Я обходилась шесть месяцев без человеческой крови, в безвыходном положении я пью кровь животных. По-настоящему меня насыщает только человеческая кровь, думаю, ее жизненная сила необходима мне больше, чем кровь сама по себе. Я не могу дать определение жизненной силе, кроме того, что она существует: ощущение бьющегося сердца, жар желаний в каждой капле крови. Жизненная сила животных намного грубее. Когда я пью кровь человека, я словно впитываю часть его сущности, его воли. А чтобы прожить пять тысяч лет нужна сильная воля.

Люди не превращаются в вампиров после того, как я укушу их. И не превращаются если выпьют моей крови. Кровь, проходящая через пищевод, распадается на много частей. Я не знаю откуда пошли легенды будто укус может вызвать трансформацию. Я могу создать вампира, только обменявшись с другим человеком кровью, большим количество крови, она должна переполнить его кровеносную систему, прежде чем он станет бессмертным.

Конечно, в эти дни я не создаю вампиров.

Уже поздно, я еду на юг вдоль побережья Северной Калифорнии. Возле обочины большой бар. Я уверенно вхожу. Мужчины осматривают меня и обмениваются взглядами со своими дружками. После моего тяжелого взгляда бармен не спрашивает у меня удостоверение личности. Здесь намного больше мужчин, чем женщин. Я ищу определенный тип, того, кто проездом и замечаю подходящую кандидатуру, в углу в одиночестве. Он большой, крепкий и небритый; его куртка не грязная, но на ней пятна масла, которые не вывелись за последнюю стирку. У него достаточно приятное лицо, он сидит один на один со своим холодным пивом. Он шофер-дальнобойщик, я знаю этих людей. Я часто пила их кровь.

Я сажусь прямо перед ним, и он смотрит на меня с удивлением. Я улыбаюсь; выражение моего лица может обезоружить так же, как и насторожить; но он рад меня видеть. Он заказывает мне пиво, и мы болтаем. Я не спрашиваю, женат ли он, хотя это очевидно, и он не касается этой темы. Через некоторое время мы уходим, и он приглашает меня в мотель, хотя меня устроило бы и заднее сиденье его грузовика. Я говорю ему об этом, но он хлопает меня по коленке и качает головой. Он джентльмен, я не убью его.

Пока он раздевает меня, я кусаю его за шею. Он стонет от удовольствия и запрокидывает голову назад; не очень понимая, что я делаю. Он остается в этом положении все время, пока я пью, загипнотизированный ощущением, будто, кончиками ногтей я ласкаю все его тело. Мои ощущения мне хорошо знакомы, как обычно сладки и естественны, также естественны, как и занятия любовью. Но мы не занимаемся сексом. Вместо этого, я прикусываю язык, и капля моей крови падает на его рану, она заживает мгновенно, не оставляя шрама, и я оставляю его отдыхать. Я выпила пол-литра его крови. Он будет хорошо спать, может на следующее утро он проснется с легкой головной болью:

- Забудь, - Шепчу ему на ухо.

Он не запомнит меня. Они редко запоминают.

Следующим утром я сижу на уроке истории мистера Кастро. На мне дорогое платье кремового цвета, подол украшенный вышивкой, заканчивается в двадцати сантиметрах выше колен. У меня очень красивые ноги, и я не прочь похвастать ими. Я распустила свои длинные вьющиеся волосы. На мне нет ни макияжа, ни драгоценностей. Рей Рили сидит справа от меня, и я с интересом изучаю его. Занятия начнутся через три минуты.

Его лицо выражает такую глубину, о которой его отец мог бы только мечтать. У него резной профиль и модно подстриженные вьющиеся темные волосы. Его внутренний характер проступает через его природную красоту, и почти делает из этого насмешку. Он уже больше мужчина, чем мальчик. Это видно в его взгляде, мягком, но проницательном, в молчаливых паузах, когда он обдумывает сказанное преподавателем. Он размышляет, и принимает или отвергает, то что ему говорят, не заботясь о том, что думают другие, он сам за себя. И мне это нравится.

Он разговаривает с девочкой, сидящей справа, ее зовут Пэт, и определенно это его девушка. Она довольно худа, но с улыбкой, которая загорается всякий раз при взгляде на Рея. Она самоуверенна, но не нахальна, просто полна жизни. Ее руки постоянно в движении, часто касаются его. Мне она нравится, и я пытаюсь оценить, станет ли она препятствием, ради нее же самой, я надеюсь, что нет. Честно, я предпочитаю не убивать молодых. Пэт одета просто - блузка и джинсы, вероятно, она не из богатой семьи. А Рей одет со вкусом. Это заставляет меня вспомнить о миллионе, который я предложила его отцу. Рэй не выглядит расстроенным, возможно, его отец часто исчезает на некоторое время.

Я покашливаю, и он смотрит на меня.

- Привет. - Говорит он, - Ты новенькая?

- Да, утром зачислили.- Я протягиваю руку. - Меня зовут Лара Адамс.

- Рэй Рили.

Он пожимает мою руку. У него теплое рукопожатие, его кровь здорова. Я чувствую запах крови через кожу и могу определить наличие серьезных болезней, даже за несколько лет, до того, как они проявятся. Рей продолжает пристально смотреть на меня, и я моргаю длинными ресницами. Позади него Пэт перестает разговаривать с одноклассником и оглядывается.

- Откуда ты? - Спрашивает он.

- Из Колорадо.

- Правда? У тебя небольшой акцент.

Его замечание сильно удивляет меня, потому что я сама спец по акцентам.

- И какой же акцент ты слышишь? - Я спрашиваю, с удивлением.

- Не знаю. Английский, французский - похоже на их смесь.

Долгое время я жила и в Англии и во Франции.

- Я много путешествовала. - Говорю я, - Наверно, это то, что ты слышишь.

- Наверно.

Он указывает жестом.

- Лара, это моя девушка, Пэт МакКвин. Пэт, знакомься, Лара Адамс.

Пэт кивает.

- Привет Лара.

Ее манеры ни в коем случае не оборонительны. Она верит в свою любовь, и

в любовь Рея. Это изменится. Я думаю о компьютере Рили, который оставила в его офисе. Вскоре там объявится полиция и возможно заберет его. Я не забрала комп с собой, так как будет сложно объяснить Рею, откуда он у меня, и убедить его открыть файлы. - Привет Пэт, - говорю я, - приятно познакомиться. - Взаимно, - говорит она, - красивое платье. - Спасибо. Лучше, если бы Рей был один, без нее ему было бы проще наладить отношения со мной. Хотя уверена, что заинтересую Рея. Какой мужчина откажется от того, что я могу предложить. Я поворачиваюсь к Рею. - Что мы будем изучать в этом классе? - Спрашиваю я. - Историю Европы, - говорит он, - на этом уроке будет только общий обзор. Сейчас мы проходим Французскую революцию. Имеешь представление? - Я знала Марию Антуанету лично, - солгала я. Я знаю об Антуанетте, но я никогда не была близка с Французской знатью, они были слишком скучны. Но в день, когда Мария Антуанетта была обезглавлена, я была в толпе. Я затаила дыхание, когда лезвие отсекло ее голову. Гильотина была одним из немногих способов казни, которые меня беспокоили. Несколько раз меня вешали и пару раз распинали, но я справилась с этим. Но если бы я лишилась головы, это был бы конец. Когда революция началась, я была во Франции, но прежде чем она закончилась - уже в Америке. - Она на самом деле сказала "Позвольте им съесть пирожное"? - спросил Рей, думая, что я шучу. - По-моему это сказала ее тетя. В класс вошел учитель, мистер Кастро, жалкий пример современного образования, если оно вообще было. Идя к доске, он улыбается только хорошеньким девочкам. У него привлекательная внешность мужчин, рекламирующих средства для бритья. Я киваю в его сторону. - Что он из себя представляет? Рей пожимает плечами. - Ничего. - Хорошего? Рей рассматривает меня сверху вниз. - Я думаю, ты ему понравишься. - Понятно. Начинается урок. Мистер Кастро представляет меня остальным ученикам, и просит встать и рассказать о себе. Не вставая, я говорю не больше десяти слов. Это выводит его из себя, но он не подает виду. Ах, история, какие иллюзии человечество питает о прошлом. А ученики до посинения спорят о правдивости своих работ, хотя даже события совсем недавней Второй Мировой Войны передаются без каких-либо чувств, потому что чувства, а не события для меня суть истории. Большинство вспоминают Вторую Мировую Войну, как большой поход против возмутительной несправедливости, хотя на самом деле это была непрерывная вереница страданий. Как быстро смертные забывают. Но я не забываю ничего. Даже я, кровожадная тварь, никогда не была свидетельницей действительно справедливой войны. У мистера Кастро нет чувства прошлого. Даже его изложение было не последовательным. Через тридцать минут лекции я умираю со скуки. Яркое солнце немного усыпляет меня. Он ловит меня в тот момент, когда я смотрю в окно. - Мисс Адамс, - говорит он, прерывая мои мечты,- не могли бы вы поделиться своим мнением о французской знати? - Думаю, они были очень знатными. - Говорю я. Мистер Кастро хмурится. - Вы одобряете их обогащение за счет бедняков? Прежде чем ответить, я смотрю на Рея. Думаю, он не заинтересуется обыкновенной девушкой-подростком, и я не имею ни малейшего желания быть такой. Он смотрит на меня, милый мальчик. - И да и нет. - Говорю я. - Я принимаю это. Люди, обладающие властью, всегда ее используют.

- Это звучит как обобщение. Если я правильно вас понял - Отвечает мистер Кастро, - В какую школу вы ходили, прежде чем переехать в Мейфаир? - Это не имеет значения. - Звучит так, как будто, у вас были проблемы с властями. - Говорит мистер Кастро. - Не всегда. Это зависело от... - От чего? - Насколько глупы были власти. - Говорю я с улыбкой, которая не оставляет сомнения, что я говорю о нем. Мистер Кастро мудро оставляет эту реплику без внимания и переходит к другой теме.

Но после звонка просит меня задержаться. Это мне не нравится; я бы предпочла поговорить с Реем. Я смотрю, как он уходит вместе с Пэт. Прежде чем уйти, он мельком смотрит на меня через плечо. Мистер Кастро стучит по доске, привлекая мое внимание.

- Что-то не так? - Спрашиваю я.

- Надеюсь, нет. - Говорит мистер Кастро. - Я хочу, чтобы у нас сложились нормальные отношения и чтобы мы хорошо понимали друг друга.

Я пристально смотрю на него. Недостаточно пристально, чтобы он потерял присутствие духа, но этого хватило чтобы он поежился.

- Я прекрасно вас понимаю. - Говорю я.

Он раздражен.

- Да, и что же?

В его дыхании я чувствую алкоголь с прошлой ночи, и алкоголь с предыдущей ночи, и ночи до нее. Ему только тридцать, но круги под глазами указывают, что его печени уже семьдесят. Крутая поза только видимость. Он рассматривает меня с головы до ног. Я решаю проигнорировать вопрос.

- Вы считаете, что у меня плохое отношение, но, честно говоря, вы понятия обо мне не имеете. Если бы вы знали меня лучше, вы оценили бы мое отношение к истории и ... - умолкаю, - к другим вещам.

- Какую оценку вы надеетесь получить по этому предмету?

Вопрос заставляет меня рассмеяться, это так глупо. Я наклоняюсь вперед и щипаю его за щеку, так больно, что он аж подпрыгивает. Ему повезло, что я не делаю того же с его промежностью.

- Ну, мистер Кастро, я уверена, вы поставите маленькой Ларе любую оценку, которую она захочет, вы так не думаете?

Он пытается отмахнуться от моей руки, но естественно ее там уже нет.

- Эй, мисс, поосторожней!

Я хихикаю.

- Я буду наблюдать за вами, мистер Кастро, чтобы убедиться, что вы не сопьетесь до конца семестра. У меня будет хорошая оценка, правда?

- Я в этом не уверен. - Он вяло протестует.

- А мне плевать какая у меня будет оценка. - Говорю я через плечо.

Следующие уроки у нас с Реем оказались разными, и мне не удалось поймать его на перемене. Кажется, мой псевдо опекун не смог составить расписание, которое бы полностью совпадало с расписанием Рея. Пятнадцать минут я сижу на тригонометрии, которую, естественно, знаю также хорошо, как и историю. Мне удалось сдержаться, и не доводить учителя.

На следующем уроке я опять не с Реем, хотя на четвертом мы будем вместе на биологии. Третий урок - физ-ра, я взяла с собой переодеться голубые шорты и белую футболку. Шкафчик Пэт МакКвин рядом с моим, и она обращается ко мне, пока мы раздеваемся.

- Зачем Кастро тебя оставил? - Спрашивает она.

- Он хотел пригласить меня на свидание.

- Да, он любитель девочек. Как тебе Рей?

Не то чтобы она была параноиком, но она пытается понять, что у меня на уме.

- Думаю, ему надо много любви. - Говорю я.

Пэт не совсем понимает, поэтому смеется.

- Я даю ему больше, чем он может принять.

Она застывает, восхищаясь моим, на мгновение, обнаженным телом.

- Знаешь, ты действительно невероятно красива. Парни должно быть сильно приударяют за тобой.

Я натягиваю шорты.

- Я не возражаю. Я ударяю их в ответ, сильно.

Пэт нервно улыбается.

Сегодня на уроке физ-ры мальчики и девочки Мейфаира учатся стрелять из лука. Я заинтригована. Стрелы и лук в моих руках будят старые воспоминания об Арджуне, лучшем друге Кришны и величайшем лучнике всех времен. Но разумнее их не ворошить, потому что Арджуна убил больше вампиров, чем любой другой смертный.

Всех одним луком.

Всех одной ночью.

Всех, потому что так пожелал Кришна.

Пэт вышла со мной на поле, но благоразумно удалилась, когда мы выбирали снаряжение. Я напугала ее и думаю, это неплохо. На мне тонированные серым сильно затемненные очки. Пока я выбираю лук и стрелы, анемичного вида молодой человек в толстых очках и со слуховым аппаратом обращается ко мне:

- Ты новенькая? - спрашивает он.

- Да, меня зовут Лара Адамс. А ты кто?

- Сеймур Дорстен. - Он протягивает руку. - Приятно познакомиться.

Его ладонь накрывает мою, и я мгновенно понимаю, что он будет мертв меньше чем через год. Если у него больная кровь - как тогда может быть здоровым тело? Я держу его за руку слишком долго, и он смотрит на меня, недоумевая.

- Ты сильная.

Я улыбаюсь и отпускаю его руку.

- Для девушки?

Он потирает ладонь. Его болезнь застала меня врасплох. Я оставила ему синяки.

- Наверно.

- Что это за имя такое "Сеймур". Как у какого-то умника.

Ему нравится моя прямота.

- Я всегда ненавидел его. Меня так назвала мать.

- Когда закончишь школу, смени его на Мальборо или Слейд или Буба или что-то вроде этого. И избавься от очков, носи контактные линзы. Уверена, даже одежду тебе выбирает мама.

Я угадала. Он смеется.

- Да, действительно. Но если я умник, то какая разница?

- Ты записал себя в умники, потому мнишь себя слишком умным. Я намного умнее тебя и шикарно выгляжу. - Я показываю жестом на лук и стрелы. - Куда надо попасть?

- Лучше, если мы будем попадать в цели, - говорит он рассудительно.

Что мы и делаем. Через несколько минут, мы стоим на краю футбольного поля и стреляем по мишеням, стоящим ровными рядами в сорока пяти метрах от нас. Я удивляю Сеймура, попадая в яблочко три раза подряд. Еще больше он удивляется, когда мы пытаемся вытащить стрелы из мишени, застрявшие так глубоко, что ему приходится использовать всю свою силу, чтобы освободить их. Он не знает, что если бы я захотела, то смогла бы расщепить древко первой стрелы следующими двумя. Я рисуюсь, знаю, что это не самое разумное поведение, но мне все равно. У меня сегодня фривольное настроение. Мой первый день в школе, удачное начало с Реем и Пэт, а сейчас мне сразу понравился Сеймур. Я помогаю ему вытащить стрелы из мишени.

- Ты стреляла раньше. - Констатирует он.

- Да, меня тренировал очень меткий стрелок.

Он вытаскивает последнюю стрелу, и почти падает на землю, когда она выходит.

- Ты должна участвовать в Олимпийских играх.

Я пожимаю плечами.

- Меня это не интересует.

Сеймур кивает.

- У меня тоже самое с математикой. Я в ней спец, но она до смерти мне надоела.

- А чем ты увлекаешься?

- Мне нравиться писать рассказы.

- И о чем?

- Я еще не знаю. Меня привлекает все необычное и загадочное. - Он делает паузу. - Я прочел кучу книг ужасов. Тебе нравятся кошмарики?

- Да. - Я хочу пошутить по поводу его вопроса, что-то вроде того, насколько близка эта тема моему сердцу, но меня охватывает чувство дежа вю. Оно пугает меня, я не испытывала его уже много веков. Ощущение очень сильное; я кладу руку на лоб, чтобы сосредоточиться, пытаясь выяснить его причину. Сеймур протягивает мне руку, чтобы помочь, и опять я чувствую слабость, протекающую под моей кожей. Я не уверена в природе этого ощущения, но у меня хорошая идея по этому поводу.

- С тобой все в порядке? - Спрашивает он.

- Да. - На моем лбу появляется холодный пот, и я вытираю его. Мой пот прозрачный, не розоватый, как это бывает, когда я выпиваю большое количество крови. В небе ярко светит солнце, и я опускаю голову. Сеймур пристально смотрит на меня. Неожиданно у меня возникает чувство, будто он подошел так близко ко мне, что его тело совмещается с моим. Как и дежа вю, мне это не нравится. Возможно, у меня возросла чувствительность к солнцу. Уже много лет я не выходила в полдень на улицу.

- У меня такое чувство, будто я встречал тебя раньше. - Говорит он мягко, явно озадаченный этим.

- Я чувствую то же самое. - Честно признаюсь я, осознание этого, в конце концов, доходит до меня. Я уже говорила, что могу чувствовать эмоции. Я медленно приобретала эту способность на протяжении многих веков моей жизни. С начала, я думала это улучшаются мои способности к наблюдению, и до сих пор я считаю, что частично это так. Хотя, чтобы распознать чувства человека, мне необязательно пристально наблюдать за ним, и раньше эта способность ставила меня в тупик, потому, что она предполагала что-то нематериальное, а это я не была готова принять

Я не единственная с такими способностями. Время от времени я встречаю таких восприимчивых людей.

Фактически я убила нескольких из них, потому что они чувствовали кто я, скорее кем я не являюсь. Человеком. Чем-то другим, чем-то опасным, они обязательно рассказали бы своим друзьям. Я убивала их, хотя не хотела этого, поскольку только они могли понять меня. Сейчас я чувствую, что Сеймур один из них. Это чувство захлестывает меня еще раз, когда я беру лук и стрелы и снова целюсь в мишень. Но что-то отвлекает меня. Возле школьного спортзала мистер Кастро разговаривает с симпатичной блондинкой. Разговаривает и прикасается, определенно клеясь к молодой красотке. Учитель примерно в трехстах метрах от меня, но для меня, с луком в моих сильных руках, он в пределах досягаемости. Пока я перебираю в руках следующую стрелу, я раздумываю, что могу выстрелить ему в грудь, и ни кто не догадается, или не поверит, что я убила его. Я могу сделать так, что даже Сеймур не увидит, куда полетит стрела. Убийство Рили, двумя ночами ранее, пробудило мое желание убивать. Это правда, что насилие порождает насилие, во всяком случае, для вампира, ничто не приносит такого удовольствия, как вид крови, кроме вкуса крови.

Я прилаживаю стрелу на тетиву.

Мои глаза сужаются.

Кастор поглаживает волосы девушки...

Краем глаза, я замечаю, что Сеймур смотрит на меня.

Что он видит? Что он чувствует? Мою жажду крови?

Скорее всего. То, что он потом говорит, указывает на это.

- Не надо.

Моя рука дрожит в нерешительности. Я сильно удивлена, что Сеймур знает, о моем желании убить Кастро! Кто такой Сеймур, спрашиваю я себя? Я опускаю лук и внимательно смотрю на него. Я должна спросить.

- Не надо что?

Его глаза, увеличенные стеклами очков, пристально смотрят на меня.

- Ты же не хочешь никого застрелить.

Вслух я смеюсь, но его замечание пугает меня.

- Почему ты решил, что я хочу кого-то застрелить?

Он улыбается и немного расслабляется. На него влияет мой невинный голос. Может быть. Интересно, неужели Сеймур, один из тех редких смертных, которые могут обмануть даже меня.

- У меня было такое чувство, будто ты собираешься сделать что-то подобное. - Говорит он. - Извини.

- Неужели я выгляжу опасной?

Он качает головой.

- Ты не такая, как все кого я знаю.

Сначала Рей замечает мой акцент, а теперь Сеймур читает мои мысли. Очень интересный день, если не сказать больше. Я решаю вести себя более сдержанно.

Хотя на самом деле я не думаю, что он прочел мои мысли. Если бы я поверила в это, я бы убила его еще до заката.

- Ты просто ослеплен моей красотой. - Говорю я.

Он смеется и кивает.

- Не часто случается, что такая красавица как ты, разговаривает с таким занудой, как я.

Я легонько тычу его в живот наконечником стрелы.

- Расскажи мне побольше об историях, которые тебе нравятся. - особенно про свои любимые истории ужасов.

Я прилаживаю стрелу и натягиваю тетиву. Мистер Кастро поживет еще один день. Но думаю, их будет не очень много.

До конца урока Сеймур рассказывает мне об авторах и книгах, которые он читал. Я с удовольствием узнала, что "Дракула" его самый любимый роман. Я специально промахиваюсь мимо центра мишени несколько раз, но сомневаюсь, что мне удалось одурачить Сеймура. Он не спускает с меня глаз.

Следующий урок - биология. Позади меня за лабораторным столом сидит Рей. Не тратя времени, я иду к нему и сажусь рядом. Он поднимает глаза, собираясь сказать, что здесь сидит кто-то другой, но меняет свое мнение.

- Как прошла стрельба? - Спрашивает он.

- Ты говорил с Пэт?

- Да.

Вот опять, между нами его подружка. Я снова думаю об информации в офисе Рили. Если полиция проверит ее, и решит, что с мистером Рили что-то случилось, они навестят меня. Я уничтожу файлы, если быстро не расшифрую. Я решаю ускорить процесс, зная, что могу все испортить. Я хочу видеть эти файлы сегодня. Я дотрагиваюсь до руки Рея.

- Ты не окажешь мне большую услугу? - Спрашиваю я.

Он смотрит на кончики моих пальцев на своей руке, ощущая тепло прикосновения.

- Конечно. - Говорит он.

- Мои родители уехали на пару дней, и мне нужна помощь, чтобы занести кое-какую мебель в дом. Она в гараже. Я заплачу. - Добавляю я.

- Можешь сэкономить. На этой неделе, я буду рад помочь тебе.

- Вообще-то, один из этих предметов, моя кровать. Прошлой ночью мне пришлось спать на полу.

- Хреново. - Рей вздыхает и раздумывает. Я все еще касаюсь его, и определенно, нежность моей кожи - часть этого мыслительного процесса.Сегодня после школы я работаю.

- До которого часа?

- До девяти. Но потом я обещал встретиться с Пэт.

- Она милая девочка. - Я смотрю ему в глаза, как будто пытаюсь сказать, "Да, милая, но в жизни есть еще много других милых девочек". Во всяком случае, я так думаю. Я не перестаю чувствовать, что он один из тех редких смертных, которого смогу полюбить. Это еще одно пугающее открытие для меня. Сейчас только утро, но день уже, кажется, наполнен ими до краев. Я не любила ни мужчину, не женщину уже много веков. И никого я не любила так, как своего мужа, Раму, до того как меня превратили в вампира.

Я вспоминаю Раму, когда смотрю на Рея, и понимаю, почему его лицо показалось мне знакомым. У него глаза Рамы.

Рей моргает

- Мы встречаемся год.

Я непроизвольно вздыхаю. Даже после пятидесяти столетий, я скучаю по Раме.

- Год может пройти очень быстро. - Мягко говорю я.

Год, но не пять тысяч лет - долгие годы, прожитые мной, как громадное количество приведений, изнуренных, но все еще опасных. Время обостряет восприятие и убивает радость жизни. Я размышляю, как было бы хорошо прогуляться с Реем по парку в темноте. Я могу поцеловать его. Я могу укусить его - нежно. Я вздыхаю, несчастный мальчик не знает, что сидит рядом с убийцей своего отца.

- Возможно, я помогу тебе. - Решительно говорит Рей. Мой взгляд не действует на него так, как я рассчитывала, не знаю, является ли причиной этого его собственная внутренняя сила или моя симпатия к нему.

- Но я должен спросить у Пэт.

Я, наконец, убираю руку.

- Если ты спросишь у Пэт, она согласится, что бы ты помог, если она придет с тобой. - Я пожимаю плечами. - Так бы сделала любая.

- А она тоже может прийти?

- Нет.

Мой ответ сильно удивляет его. Но он слишком проницателен, чтобы спросить почему.

- Я поговорю с ней. Может, приду немного позже. Когда ты ложишься спать?

- Поздно.

Лекция по биологии посвящена фотосинтезу. Как энергия солнца благодаря хлорофиллу превращается в химическую, и что этот зеленый пигмент лежит в основе пищевой цепи. Я нахожу интересным комментарий учителя, что хлорофилл и красные клетки крови, практически идентичны, только в хлорофилле вместо атома железа, атом магния. Я смотрю на Рея и думаю что в эволюционной цепи, только один атом разделяет нас.

Естественно я знаю, что вампиры никогда бы не появились в процессе эволюции, мы были случайностью, ужасной ошибкой. Мне приходит на ум, что если Рей на самом деле поможет просмотреть файлы его отца, мне, скорее всего, придется убить его. Он улыбается, когда я смотрю на него, уверена, что нравлюсь ему. Но я не улыбаюсь ему в ответ, мои мысли слишком мрачны.

Заканчиваются уроки. Я даю Рею свой адрес, но не даю номер телефона. Он не сможет позвонить и отменить встречу. Это адрес нового дома, который был арендован для меня этим утром. В файлах мистера Рили наверняка есть мой прежний адрес, и я не хочу, чтобы Рей увидев его, догадался о существовании связи между мной и его отцом. Рей обещает прийти, как только сможет. У него и в мыслях нет секса, но есть что-то, что я не могу понять. Но все равно я займусь с ним сексом, если он захочет. Я дам ему больше, чем он может себе представить.

Я прихожу в свой новый загородный дом. Быстро, даже не вспотев, я выношу большую часть мебели в гараж. Затем, возвращаюсь в спальню, задернув занавески, ложусь на твердый деревянный пол, и закрываю глаза. Солнце истощило мои силы, и я уверена, люди, которых я сегодня встретила, глубоко впечатались в меня, в мою железную кровь, текущую черной рекой через холодный прах забытых лет, просачиваясь в этот зеленый мир, в настоящее, как проклятие самого Господа. Когда я усыпаю, я мечтаю, чтобы мне приснился Кришна, но этого не происходит. Вместо этого там дьявол.

Якша, первый вампир.

Так же как я последний.

3

Мы были истинными Арийцами - светловолосыми и голубоглазыми. Как рой шершней в поисках теплого климата, мы завоевали Индию задолго до изобретения календаря. Мы пришли с острыми мечами и пролили реки крови. Но в 3000 году до н.э., когда родилась я, мы были все еще там, уже не враги, а часть культуры, которая была способна поглотить любого захватчика и принять его как брата. Я пришла в этот мир под именем Зита, в маленькой деревне Раджастан, где уже начала разрастаться пустыня от мертвых земель до запада. Когда все началось, я была там, и моей подругой была Амба, мать всех вампиров, ее имя на моем языке означает "мама". Она была доброй женщиной. Когда мне было семь, а Амбе четырнадцать, в наше село пришла болезнь. Не смотря на большую разницу в возрасте, мы были лучшими подругами. Я была высокой для своего возраста, она - маленькой, моя кожа была темной от яркого солнца, а у Амбы от отца, который был индийцем. Внешне, мы были не похожи, но когда мы пели, наши голоса становились единым целым, и я была безмерно счастлива, мы любили петь, в основном баджанас, святые гимны, посвященные Сакред Веда. Мы часто пели их у реки, после наступления темноты. В Раджастане была простая жизнь.

До болезни. Она поразила не всех, только половину. Я не знаю, почему она не тронула меня, хотя я также как Амба и все остальные пила воду из зараженной реки. Амба была одной из первых заболевших, последние два дня своей жизни ее рвало кровью, и все что я могла сделать, это сидеть рядом, и наблюдать, как она умирает. Моя печаль усиливалась тем, что Амба была на восьмом месяце беременности. Несмотря на то, что я была ее лучшей подругой, она никогда не говорила мне, кто отец ее ребенка. Она никому этого не говорила.

Когда она умерла, все бы закончилось, ее тело должно было быть кремировано и предложено Вишну, а ее прах, развеян над рекой. Но незадолго до этого в село пришел Агхоранский жрец, он считал, что мы должны использовать ее тело. Агхоран был одним из путей религии Хинду, темным путем, и никто бы его не послушал, если бы не паника из-за болезни. Жрец проповедовал богохульные речи, и из-за страха перед болезнью, многие прислушивались к нему. Он сказал, что болезнь, появилась из-за гнева ракшаса, или демона, который оскорблен, нашим поклонением великому Богу Вишну, и единственный способ освободить нашу деревню от ракшаса, это вызвать еще более могучего демона - якшини, что бы он поглотил ракшаса.

Некоторые, посчитали, это мудрым решением, но другие, как и я, чувствовали, что если Бог не смог защитить нас, то сможет ли якшини; и всех беспокоило, что сделает якшини, после того как уничтожит ракшаса. Из Ведических текстов, мы знали, что якшини не любит человеческий род. Но жрец заверил, что справится с якшини, и ему позволили выполнить обряд.

Обычно последователи культа Агхорн вызывают духов не перед статуями или на алтарь, а в тела недавно умерших людей. Из-за этого большинство религиозных людей Индии остерегались их. Но в отчаянии, когда люди больше всего нуждаются в вере, они забывают о ней. В то время было столько мертвых, что священнику было из чего выбирать, и он предпочел тело Амбы, думаю, его привлек поздний срок ее беременности. В то время я была ребенком, но в его глазах, было что-то, сильно пугавшее меня, что-то холодное и бездушное.

Из-за моего возраста меня не взяли, и ни одну женщину не допустили к церемонии. Но я переживала, что они собираются сделать с телом моей подруги, поэтому пошла в середине ночи в лес, где жрец собирался вызвать демона. Я наблюдала из-за камня на краю лужайки, как Агхоранский жрец с помощью шести мужчин, среди которых был мой отец, готовили обнаженное тело Амбы. Они намазали ее тело маслом, камфарой и вином, затем жрец сел возле ревущего огня рядом с обращенной к небу головой Амбы, и начал длинное повторяющееся заклинание. Мне оно не понравилась, оно было совершенно не похоже на гимны, которые мы пели в честь Вишну. Мантры резали ухо, и каждый раз, когда жрец завершал очередной стих, он ударял Амбру по животу длинным острым прутом, словно заклиная ее проснуться или пытаясь разбудить что-то внутри нее.

Это продолжалось очень долго, и вскоре живот Амбы начал кровоточить, это напугало мужчин, она истекала кровью, как живой человек, будто внутри нее билось сердце. Но я знала, это не возможно. Я была рядом с Амбой, когда она умерла, и еще долго сидела возле нее, и ни разу, даже слабо, она не вздохнула. Мне совсем не хотелось бежать к ней, ни на мгновение я не поверила, что священник оживил ее. Больше всего мне хотелось убежать к маме, которая наверно уже искала меня. А когда темная туча закрыла луну, и сильный ветер принес запах разлагающейся плоти, я пожелала этого еще сильнее. Запах был ужасным, словно поблизости дышал огромный демон.

Что-то пришло. Когда запах усилился, и мужчины начали роптать, что надо прекратить церемонию, пламя внезапно погасло, оставив только красные угли. Заполнивший воздух дым, извивался вокруг кровавого свечения тлеющих углей, как клубок змей вокруг гниющей жертвы. Несколько человек закричали от страха. Но жрец рассмеялся и стал громче читать заклинание. Но даже его голос дрогнул, когда Амба неожиданно села. Это было жуткое зрелище, с ее лица капала кровь, глаза выкатились, словно вытолкнутые изнутри, зубы обнажились в широком оскале, будто ее губы были растянуты проволокой. Страшнее всего был ее язык - он вытянулся почти на полметра, извиваясь и облизывая воздух, как змеи из дыма, танцевавшие рядом с остатками костра. Я в ужасе наблюдала, зная, что стала свидетелем прихода к жизни якшини. В зловещем красном мерцании она повернулась к жрецу. Он был крайне растерян.

Якшини захихикал как гиена и схватил жреца, он закричал, но никто не собирался помогать ему. Якшини притянул жреца к себе, пока их лица почти соприкоснулись, ужасный язык облизал его лицо, и крик несчастного застрял у него в горле. Там, где якшини касался языком - слазила кожа. Когда лицо жреца превратилось в кровавую безликую массу, якшини отодвинулся и рассмеялся, он схватил жреца за голову и одним мощным рывком повернул ее на триста шестьдесят градусов, хрустнули кости. Когда якшини отпустил жреца, тот был мертв. Сидящий монстр, хитро посмотрел вокруг костра на перепуганных людей. Он улыбнулся, и его глаза встретились с моими. Не сомневаюсь, что он видел меня, несмотря на то, что меня закрывал огромный камень. Его взгляд, как холодный клинок пронзил мое сердце.

Затем, наконец, монстр закрыл глаза, и тело Амбы легло обратно.

Долгое время никто не двигался. Потом мой отец, смелый, но не самый благоразумный, встал на колени рядом с телом Амбы и толкнул его палкой, оно не шевелилось, он толкнул жреца, и было ясно, ритуалов ему больше не совершать. Второй мужчина встал рядом с моим отцом, они решили, что надо кремировать оба тела. Прячась за большим камнем, я энергично кивала. Ветер унес отвратительный запах, и мне не хотелось, чтобы он вернулся. К несчастью, прежде чем удалось собрать достаточное количество дерева, мой отец заметил движение внутри живота Амбы и позвал остальных. Он сказал, что Амба мертва, но ее ребенок возможно жив. Он взял нож, чтобы извлечь младенца из утробы Амбы.

Я выскочила из-за камня и выбежала на поляну.

- Отец! - закричала я, хватая его за руку, в которой он держал нож. Не позволяй прийти этому ребенку в мир. Амба мертва, ты видишь это собственными глазами, ее ребенок тоже мертв. Пожалуйста, отец, послушай меня.

Все были шокированы, видеть меня здесь, не говоря о том, что я просила. Мой отец был зол на меня, но встал на колени и очень терпеливо заговорил со мной.

- Зита, нам казалось, что твоя подруга мертва, но мы ошиблись и позволили жрецу использовать ее тело, и за свою злую карму он заплатил собственной жизнью. Мы возьмем грех на душу, если не попытаемся спасти жизнь этого ребенка. Помнишь, когда родилась Саши, ее мать умерла до того как она пришла в этот мир? Иногда так происходит, что живой ребенок рождается у мертвой женщины.

- Нет. - Запротестовала я. - Сейчас все по-другому. Саши родилась сразу после того, как умерла ее мать. Амба мертва с рассвета. Ничто живое не может выйти из нее.

Жестом мой отец показал на пульсирующую жизнь внутри истекающего кровью живота Амбы.

- Как тогда ты объяснишь это?

- Это якшини движется внутри нее. Ты видел, как улыбался демон, прежде чем уйти. Он хочет обмануть нас. Он не ушел. Он переселился в ребенка.

Мой отец мрачно обдумывал сказанное мной. Он знал, я была умна не по годам, даже иногда спрашивал моего совета. Он посмотрел на остальных, чтобы принять решение, но мнения разделились. Одни хотели убить, то, что двигалось внутри Амбы, другие, как и мой отец, боялись совершить грех. В конце концов, мой отец повернулся ко мне, и дал мне в руки нож.

- Ты знала Амбу лучше всех нас. - Сказал он. - Тебе лучше знать, что внутри нее, зло или добро. Если ты всем сердцем веришь, что это зло, тогда убей его. Никто не будет винить тебя за это.

Я была напугана. Я была ребенком, а мой отец просил совершить чудовищный поступок. Но он оказался мудрее, чем я думала, он покачал головой и забрал нож.

- Видишь, ты не уверена. Когда выбираешь между смертью и жизнью, надо быть очень осторожным. И если мы совершим ошибку, это должна быть ошибка в пользу жизни. Если окажется, что этот ребенок зло, мы будем знать об этом, до того как он вырастет, у нас будет время, чтобы решить, как с ним поступить. - Он повернулся к телу Амбы. - А теперь я должен попытаться спасти его.

- Возможно, у нас может не будет столько времени, как ты думаешь. Сказала я, когда мой отец начал резать плоть Амбы. Вскоре он уже держал покрытого кровью мальчика в своих руках. Он легонько шлепнул его, и младенец издал скрежещущий вздох и заплакал. Многие заулыбались и зааплодировали, хотя в их глазах я видела страх. Отец повернулся ко мне и попросил подержать малыша. Я отказалась, но согласилась дать ему имя.

- Его надо назвать Якша. - Сказала я. - Потому что у него сердце якшини.

Ребенка так и назвали. Некоторые считали это плохим знаком, хотя никто, даже в самых страшных снах, не мог представить, насколько подходящим было это имя. С того момента болезнь ушла и больше никогда не возвращалась.

Отец отдал Якшу на воспитание моей тете, у нее не было собственных детей, а она очень хотела ребенка. Простая любящая женщина, она растила ребенка как своего собственного - будто это человек, заслуживающий ее любви. Вернулась ли к ней хоть часть ее любви, я не знаю. Он был очень красивым ребенком, с темными волосами и светло голубыми глазами.

Шло время, но для меня и Якши года проходили по-разному. Якша рос быстрее любого ребенка нашей деревни, и когда мне было пятнадцать, он уже был образован и сложен, как мой ровесник, хотя родился всего восемь лет назад. Его быстрое развитие всколыхнуло слухи, связанные с его рождением. Но это были только слухи, те, кто были свидетелями прихода Якши в этот мир, никогда не рассказывали о том, что случилось, когда жрец вызвал якшини в тело Амбы. Должно быть, они поклялись в сохранении тайны, иногда мой отец отводил меня в сторону и напоминал, что нельзя ни кому рассказывать о том, что случилось той ночью. Я ничего не говорила, потому что думала, что ни кто не поверит мне. И еще, я любила отца и всегда старалась слушаться его, даже когда думала, что он ошибается.

Когда мне было пятнадцать, Якша как никогда старался пообщаться со мной. Раньше, я избегала его, и даже когда он бывал рядом, пыталась сохранить дистанцию, по меньшей мере, с начала. Но в нем было что-то, чему было очень сложно сопротивляться. Конечно, в первую очередь, это его красота, блестящая грива длинных черных волос, яркие глаза, как холодные драгоценные камни, на властном лице. У него была очень притягательная улыбка, как часто он дарил ее мне - два ряда идеальных белых зубов, словно отполированные жемчужины. Иногда я останавливалась поговорить с ним, и у него всегда был какой-нибудь подарок для меня - цветок лотоса, веточка ладана, нитка бус. Я принимала эти подарки с неохотой, чувствуя, что когда-нибудь Якша попросит что-то взамен, а я не захочу это дать. Но он никогда не просил.

Но не только его красота привлекала меня. Уже в восемь лет он был самым умным во всей деревне, и взрослые часто обращались к нему за советом по разным вопросам: как увеличить урожай; где лучше строить новый храм; как торговать с заезжими купцами, которые покупали наше зерно. Если люди и сомневались в происхождении Якши, то его поступками они могли только гордиться.

Меня влекло к нему, но я никогда не переставала его бояться. Время от времени я ловила в его глазах беспокоящий меня блеск, и вспоминала хитрую улыбку якшини, перед тем как он покинул тело Амбы.

Когда мне исполнилось шестнадцать, исчез первый из шести мужчин, которые присутствовали при рождении Якши. Человек просто исчез. Позже, в этом же году, пропал еще один. Я пыталась поговорить об этом с отцом, но он сказал, что мы не можем обвинить в этом Якшу. Мальчик продолжал все также быстро расти. Но в следующем году, когда исчезли еще двое, даже мой отец начал сомневаться. Вскоре, из тех кто были свидетелями этой ужасной ночи, в деревне остались только я и мой отец,. Пятый мужчина не пропал бесследно, его тело было найдено растерзанным, будто его рвали дикие животные, в нем не осталось ни капли крови. Я не сомневалась, что с остальными случилось то же самое.

Я умоляла отца рассказать о том, что случилось, и о роли в этом Якши. Тогда ему было десять, а выглядел он на двадцать, и хоть он пока и не был главой деревни, почти ни кто не сомневался, что скоро он им станет.

Но отец был очень мягкосердечным человеком. Он с гордостью наблюдал, как взрослеет Якша, чувствуя личную ответственность за рождение этого прекрасного юноши, тем более что его сестра была приемной матерью Якши. И сказал ни кому ничего не говорить, он сам попросит Якшу тихо покинуть деревню и никогда не возвращаться.

Но не вернулся мой отец, хотя Якша тоже исчез. Тело моего отца не было найдено, только клок волос в пятнах крови у реки. На церемонии похорон, я не выдержала и кричала о том, что случилось ночью, когда был рожден Якша. Но почти никто, кроме семей пропавших мужчин, не слушал меня, думая, что я убита горем.

Я очень долго горевала после смерти отца. Но через два года, кода мне было почти двадцать, я встретила Раму, сына странствующего купца. Моя любовь к Раме вспыхнула мгновенно. Увидев его, я поняла, что предназначена ему, и слава Великому Богу Вишну, он чувствовал то же. Нас обвенчали под полной луной у реки. В нашу первую ночь мне снилась Амба, она выглядела как в прежние времена, когда мы вместе пели у реки. Но от ее слов веяло мраком. Она сказала мне остерегаться крови мертвых и никогда не касаться ее. Я проснулась плача, и смогла заснуть, только крепко держа мужа за руку.

У меня родился ребенок, дочь - Лалита, "та кто играет". Я была очень счастлива, и горе из-за смерти отца ослабло. Но всего год я была счастлива.

Одной безлунной ночью меня разбудил какой-то звук. Рядом спал мой муж, и наша дочь. Не знаю, почему этот звук разбудил меня, он был очень странным, звук ногтей, скребущих по металлу. Я вышла из дома и стала вглядываться в темноту.

Он подошел сзади, как всегда, когда мы были друзьями, но я почувствовала, что он там, еще до того как он заговорил. Я почувствовала его близость - его нечеловеческую сущность.

- Якша. - Прошептала я.

- Зита. - Его голос был очень мягким.

Я развернулась и попыталась закричать, но он схватил меня прежде, чем я издала хоть какой-то звук. Впервые я поняла, как силен Якша, он не показывал этого пока жил в деревне. Его руки с длинными ногтями, были похожи на лапы тигра на моей шее. Он заметно возмужал с тех пор, когда я последний раз видела его. У меня перехватило дыхание, он наклонился и зашептал мне на ухо.

- Ты предала меня, моя любовь. Если я отпущу тебя, ты закричишь? Если закричишь, умрешь. Ясно?

Я кивнула, и он ослабил хватку, хотя продолжал крепко меня держать. Мне пришлось прокашляться, прежде чем я смогла говорить.

- Это ты предал меня. - Сказала я с горечью. - Ты убил моего отца и еще пятерых мужчин.

- Ты не знаешь этого.

- Если ты не убивал их, то где они?

- Некоторые из них со мной, особым образом...

- О чем ты? Ты лжешь, они мертвы, мой отец - мертв.

- Это правда, твой отец мертв, но только потому, что не захотел присоединиться ко мне. - Он яростно затряс меня. - Ты хочешь присоединиться ко мне?

Было очень темно, и я ничего не видела, кроме его очертаний. Но мне показалось, что он улыбается.

- Нет. - Сказала я.

- Ты не знаешь, что я предлагаю тебе.

- Ты зло.

Он сильно меня ударил. У меня потемнело в глазах, на губах был привкус крови.

- Ты не знаешь кто я. - Сказал он зло и одновременно с гордостью.

- Нет, знаю, я была там той ночью. Прежде чем ты убил их, они тебе рассказали обо мне? Я все видела. Это я дала тебе имя - Якша - проклятый сын якшини!

- Тише.

- Ты не будешь мне приказывать!

Он снова схватил меня, и стало трудно дышать.

- Тогда, милая Зита, ты умрешь. Но сначала, увидишь, как умрут твоя дочь и муж. Я знаю, что они спят в этом доме. Я наблюдал за тобой из далека.

- Чего ты хочешь? - Выдохнула с горечью.

Он отпустил меня. У него был легкомысленный, веселый и одновременно жестокий тон.

- Я предлагаю тебе выбор. Ты можешь пойти со мной, быть моей женой, стать такой как я. Или ты и твоя семья умрет этой ночью. Это так просто.

В его голосе кроме жестокости, было еще что-то странное. Будто он был возбужден неожиданным открытием.

- Что ты имеешь в виду, стать такой как ты? Я никогда не буду такой.

- Мое отличие - это мое величие. Я первый в своем роде, но могу сотворить подобных мне. Я сделаю тебя, такой как я, если ты согласишься смешать нашу кровь.

Я не знала, что он мне предлагает, но меня напугало, что его кровь, даже небольшое количество, попадет в мою.

- Что твоя кровь сделает со мной?

- Видишь, какой я сильный. Меня не просто убить. Я слышу то, что ты не слышишь, вижу, что ты не видишь. - Он наклоняется ко мне, я почувствовала его холодное дыхание на своей щеке. - Ты даже не представляешь, о чем я мечтаю, и ты можешь стать частью этой мечты, Зита. Или сгниешь в земле рядом со своим мужем и дочкой.

Я верила всему, что он говорил. Его уникальность была очевидна с рождения. То, что он развил новые способности, не удивило меня.

- Если твоя кровь смешается с моей, я стану такой же жестокой? - Мой вопрос, кажется, позабавил его.

- Я думаю со временем, ты станешь еще хуже. - Он наклоняется ближе, и я чувствую его зубы на мочке уха. Он легко кусает ее и слизывает вытекающую кровь, я шокирована, как это воздействует на меня - мне это нравится. Я наслаждаюсь этим больше, чем страстью своего мужа, которую он отдает мне в середине ночи. Я чувствую истинную суть могущества Якши, затем ее глубину, пространство за пределами черного космоса неба, откуда пришел Якшини. Я ощущаю, что каждая капля моей крови превращается из алой в черную. Я чувствую себя непобедимой, ненавидя его, больше чем когда-либо.

Я отступаю на шаг.

- Я наблюдала за тобой, пока ты рос, - говорю я. - Ты наблюдал за мной. Ты знаешь, я всегда открыто говорила, что думаю. Как я могу быть твоей женой, если ненавижу тебя? Зачем тебе такая жена?

Он сказал очень серьезно:

- Я уже много лет хочу тебя.

Я повернулась к нему спиной.

- Если ты так сильно меня хочешь, это значит, что я не безразлична тебе. И если это так, тогда уходи и не возвращайся. Я счастлива своей жизнью.

Я почувствовала холодную руку на своем плече.

- Я никогда не оставлю тебя.

- Тогда убей меня, но оставь моего мужа и ребенка в покое.

Хватка на моем плече усилилась. Я ощутила, что он в десять раз сильнее любого человека. Если я закричу, Рама умрет. Боль пронзила все мое тело.

- Нет. - Сказал он. - Ты должна пойти со мной. Это судьба, что ты была свидетельницей той ночи. Твоя судьба следовать за мной, по краю ночи.

- Краю ночи?

Он притянул меня к себе и страстно поцеловал в губы. Я чувствую вкус его крови, смешанной с моей.

- Мы будем жить вечно. - Поклялся он. - Только скажи, "Да". Ты должна сказать, "Да".

Он сделал паузу и посмотрел на мой дом. Ему не надо было ничего говорить; я поняла его.

- Да.

Он обнял меня.

- Ты любишь меня?

- Да.

- Ты лжешь, но это не важно. Ты полюбишь меня. Ты будешь любить меня вечно.

Он поднял меня на руки и понес, в темный лес, где спокойствие и тишина, там он вскрыл наши вены ногтями, и прижал наши руки, это длилось так долго, что мне показалось, что прошла целая вечность. С этой ночи время больше не имело значения, и моя любовь была обречена. Он разговаривал со мной, но я не понимала слов, звуки, которые наверно издают якшини, когда совокупляются в своем темном логове. Он поцеловал меня и погладил по волосам.

В конце концов, его сила переполнила мое тело. Мое дыхание и пульс ускорялись быстрее и быстрее, пока не совпали друг с другом, я закричала, будто меня бросили в кипящее масло. Самое худшее в этой агонии было то, что я не могла насытиться ею. Это возбуждало меня больше чем любовь любого смертного. В этот момент Якша стал моим господином, и я взмолилась к нему, а не к Вишну. Как раз в тот момент, когда мое дыхание и сердцебиение совпали и остановились, я умерла и забыла своего Бога, избрав путь, который отверг мой отец. Я прокляла свою душу и сама выбрала это, когда кричала в извращенном удовольствии, упав в объятия сына дьявола.

4

Я считаю очень глупым выражение "нетерпеливость молодости". Чем дольше я живу, тем быстрее хочу получить желаемое. Вообще-то если не происходит ничего важного, я не дергаюсь и вполне этим довольна. Однажды шесть месяцев я жила в пещере, питаясь только кровью летучих мышей. Но по мере того как проходят века, я становлюсь все нетерпеливее. Я быстро завязываю отношения, и уже считаю Рея и Сеймура своими друзьями, хотя мы только познакомились.

Но также быстро прекращаю их.

Мой отдых прерывает стук Рея в дверь. Как спят вампиры? Просто. Как что-то мертвое. Честно говоря, когда я сплю, мне часто снятся сны, обычно это сны о крови и боли. Хотя то, что мне снилось сейчас, сны о начале, Амбе, Раме и Якше - самые болезненные. Со временем боль не ослабевает. С тяжелым сердцем я выхожу из спальни и иду к входной двери.

Рей переоделся в джинсы и серую рубашку. Сейчас десять вечера. С первого взгляда, я понимаю, что он недоумевает, что так поздно он делает дома у девушки, с которой только познакомился, у девушки с такими гипнотизирующими глазами. Если до этого он не думал о сексе, то вскоре это измениться.

- Я не слишком поздно?

Я улыбаюсь.

- Я вампир и не сплю всю ночь. - Я делаю шаг в сторону, приглашая его. - Пожалуйста, заходи и не обращай внимания на пустые комнаты. Как я и говорила, большая часть мебели в гараже. Когда приезжали грузчики, они не смогли попасть в дом.

Рей осматривается и кивает.

- Ты говорила, что твои родители уехали?

- Да.

- Где они?

- В Колорадо.

- Где вы жили в Колорадо?

- В горах. Хочешь что-нибудь выпить?

- Конечно. Что у тебя есть?

- Вода.

Он смеется.

- Звучит очень заманчиво. Только если присоединишься ко мне.

- С удовольствием. У меня, вроде есть еще бутылка вина. Будешь?

- Я иногда пью пиво. - Говорит он.

Мы идем в кухню.

- Вино намного лучше, особенно красное. Ты ешь мясо?

- Я не вегетарианец, если ты об этом. Почему ты спрашиваешь?

- Просто интересно. - Он такой милый, так и хочется откусить кусочек.

Стоя на кухне, мы выпиваем по стакану вина. Мы пьем, чтобы установить мир. Рей хочет быстрее приступить к работе, это он так говорит. Он просто беспокоится. Когда я нахожусь со смертным наедине, моя аура становится сильнее. Рей знает, что рядом с ним уникальная девушка, он заинтригован и сбит с толку. Я интересуюсь как дела у Пэт. Легче ему от этого не становится

- Отлично. - Говорит он.

- Ты сказал ей, что собираешься ко мне в гости?

Он опускает голову. Он испытывает угрызения совести, но не более.

- Я сказал ей, что устал и собираюсь лечь спать.

- Ты можешь остаться спать здесь. Конечно, после того как занесешь кровать.

Моя откровенность сильно удивляет его.

- Мой отец будет беспокоиться за меня.

- У меня есть телефон. Можешь позвонить ему. А чем он занимается?

- Он частный детектив.

- Звучит романтично. Хочешь ему позвонить?

Рей смотрит мне в глаза, я смотрю в его. Под моим тяжелым взглядом он не вздрагивает как его отец. Рей очень сильный внутри.

- Давай посмотрим, насколько все затянется. - Говорит Рей осторожно.

Он приступает к работе. Он быстро запыхался. Я помогаю ему, совсем немного. Несмотря на это он говорит, что я очень сильная. Я рассказываю ему, о знакомстве с Сеймуром ему это интересно. Они явно дружат.

- Он, наверное, самый умный парень в школе. - Говорит Рей, затаскивая два стула. - Ему только шестнадцать, а в июне он уже заканчивает школу.

- Он сказал мне, что любит сочинять истории. - Говорю я.

- Он потрясающий писатель. Он позволил Пэт почесть пару своих рассказов, и она дала их мне. Они были одновременно мрачными и прекрасными. Один из них о том, что происходит между мгновениями жизни, он называется "Вторая рука". Главный герой начинает жить между этими мгновениями, и обнаруживает, что там происходит намного больше, чем в обычной жизни.

- Звучит интересно. Что же такого мрачного в этом рассказе?

- Это последний час жизни парня. Но он прожил его за год.

- А парень знал, что это его последний час?

Рей запнулся. Должно быть, он знает, что Сеймур болен.

- Не знаю, Лара.

Раньше он не называл меня по имени.

- Зови меня Зита. - говорю я. Сама себя удивляя.

Он поднимает в удивлении брови.

- Кличка?

- Вроде того. Мой отец называл меня так.

Рея чувствует изменение интонации в моем голосе, я позволила грусти проникнуть в него. Или возможно это отголосок желания, которое отличается от сожаления. Ни один близкий мне человек, не называл меня по имени тысячи лет. Я подумала, будет мило, если Рей назовет меня так.

- Твои родители в Колорадо надолго? - Спрашивает Рей.

- Я солгала. У меня нет отца. Он мертв.

- Сожалею

- Я думала о нем, перед тем как ты пришел. - Я вздохнула. - Он умер очень давно.

- Как он умер?

- Его убили.

У Рея меняется выражение лица.

- Это должно быть ужасно для тебя. Если бы что-то случилось с моим отцом, я был бы в отчаянии. Моя мать оставила нас, когда мне было пять. Я задерживаю дыхание. По своей реакции, я понимаю, насколько, я позволила себе увлечься этим мальчиком. Все из-за глаз Рамы? Есть что-то большее. У него голос Рамы. Нет, конечно, не акцент - если бы обычный человек услышал их вместе, они показались бы ему абсолютно разными. Но для меня, с моим вампирским слухом, малейшие тонкости речи были практически идентичны. Паузы между гласными. С самого начала Рама привлек меня этими глубокими паузами.

- Наверно вы очень близки. - Все что я смогла сказать. Но знаю, что вскоре мне вновь придется затронуть эту тему. Я сегодня же хочу попасть в его офис, только надеюсь, что вытерла с пола каждую каплю крови. Не хотела бы я оказаться рядом с Реем, когда он узнает правду.

Если узнает.

Он заканчивает переносить мебель, это занимает у него пару часов, хотя у меня ушло меньше двадцати минут, чтобы вынести ее в гараж. Уже полночь. Я предлагаю ему еще бокал вина - большой бокал - он залпом выпивает его. Также как и я, он испытывает жажду. Я хочу его кровь, хочу его тело. Кровь и секс, для меня не разделимы. Я не черная вдова и не убиваю после спаривания. Но иногда желание убивать и вожделение приходят вместе. Я не хочу причинить ему вреда, не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Но только то, что он находится рядом со мной, резко увеличивает его шансы умереть.

Я смотрю, как Рей ставит пустой стакан.

- Мне надо домой. - Говорит он

- Ты не можешь вести машину.

- Почему?

- Ты пьян.

- Нет.

Я улыбаюсь.

- Я дала тебе достаточно алкоголя, что бы ты не смог сесть за руль. Посмотри правде в глаза, парень, на какое-то время ты здесь заперт. Но если хочешь быстро протрезветь, прими со мной горячую ванну, алкоголь выйдет из твоего организма вместе с потом.

- У меня нет плавок.

- У меня тоже. - Говорю я.

Он хочет, очень, но сомневается.

- Не знаю.

Я подхожу и кладу ладонь ему на грудь. У него развитая мускулатура, думаю, было бы забавно побороться с ним, особенно если я знаю кто победит. Я смотрю прямо ему в глаза; он почти на голову выше и смотрит на меня сверху вниз, чувствуя, что растворяется в моих глазах, одинаково бездонных голубых озерах небес, на дне которых прячется вечная чернота космоса. Королевство якшини. В это мгновение, он чувствует во мне темноту. Я вижу в нем знакомые черты и чувствую озноб, этот мальчик, он так похож на Раму. Может ли это быть правдой? Слова Кришны о любви, которые Радхарани передала мне?

"Это не подвластно времени. Я - любовь, время не может коснуться меня. Время может только изменить ее форму. Когда-нибудь, где-нибудь, она вернется. Когда ты меньше всего этого будешь ожидать, лицо любимого появится вновь. Смотри не на лица и - ..."

Странно, не могу вспомнить продолжение. Я, с моей великолепной памятью.

- Я не скажу Пэт. - Говорю я. - Она никогда не узнает.

Он задерживает дыхание.

- Я не хочу лгать ей

- Люди постоянно лгут друг другу, так устроен мир. Прими это. Это не значит, что ты сделаешь ей больно своей ложью.

Я беру его за руки; они немного дрожат, но его глаза смотрят, не отрываясь в мои. Я целую его пальцы и провожу по ним щекой.

- То, что произойдет между нами, не причинит ей боли.

Он слабо улыбается.

- Эта та ложь, которая спасет от боли меня?

- Возможно.

- Кто ты?

- Зита.

- Кто такая Зита?

- Я уже говорила, но ты не слушал. Это не важно. Пойдем, залезем в ванную, я помассирую твои усталые мышцы. Тебе понравится, у меня сильные руки.

Вскоре раздевшись, мы сидим в джакузи. У меня было много любовников, мужчин и женщин - тысячи, но притягательность плоти для меня только увеличивается. Мне нравится смотреть на Рея, сидящего обнаженной спиной ко мне, мои колени слегка обнимают его, руками я сильно массирую его спину. Прошло много времени с тех пор, как я массировала кого-то, и это доставляло мне удовольствие. Вода очень горячая, от нас поднимается пар, и у Рея кожа уже красного цвета, он говорит, что ему нравится, когда горячо так, будто варишься заживо, я, естественно не возражаю. Я наклоняюсь вперед и легонько кусаю его за плечо.

- Осторожно. - Говорит он. Ему не хочется, чтобы остались следы, и Пэт увидела их.

- До утра ничего не останется. Я выпиваю из раны пару капель крови. Какой приятный способ провести ночь. Кровь эликсиром стекает по моему горлу, и я хочу еще, но заставляю себя сдержаться. Я прикусываю кончик языка, и капля крови медленно стекает на маленький укус, он мгновенно исчезает. Я продолжаю массаж.

- Рей? - Говорю я.

Он стонет от удовольствия.

- Что.

- Если хочешь, можем заняться любовью.

Он стонет опять.

- Зита, ты удивительная девушка.

Я с легкостью разворачиваю его, медленно, растягивая удовольствие. Он пытается не смотреть на мое тело, но ему не удается. Я наклоняюсь и крепко целую его в губы. Я знаю, что он чувствует, сначала удивление - поцелуй вампира, совсем не похож на поцелуй смертного. Многие мужчины и женщины впадали в эйфорию просто от прикосновения моих губ. До такой степени сильное удовольствие я могу доставить. Но еще есть боль, даже если я не хочу этого от моего поцелуя останавливается дыхание. Чувствуя, что дыхание Рея затрудняется, я отпускаю его, прежде чем возникнет опасность. Чем дальше это заходит, тем больше я стараюсь не причинить ему вреда, и тем неизбежнее это становится. Мы скользкие и мокрые, он обнимает меня и пытается восстановить дыхание, положив подбородок мне на плечо.

- Что, дыхание сперло?

- Да. - Он кашляет - Думаю из-за тебя.

Я тихо смеюсь и похлопываю его по спине.

- Могло быть хуже.

- Ты не похожа ни на одну девушку, которую я знаю.

- Я не хочу быть просто "какой-то девушкой", Рей.

Он садится прямо, мои ноги все еще обнимают его, он не боится смотреть мне в глаза.

- Я не хочу изменять Пэт.

- Чего же ты хочешь.

- Я хочу провести ночь с тобой.

- Парадокс. Которая из нас победит. - Я делаю паузу и добавляю. - Я спец в хранении секретов. Мы обе можем выиграть.

- Что тебе от меня надо?

Его вопрос застает меня врасплох, он слишком проницательный.

- Ничего. - Солгала я.

- Думаю, тебе что-то нужно.

Я улыбаюсь.

- Только твое тело.

Это находчиво и он вынужден улыбнуться. Но это не разубеждает его.

- А еще?

- Я одинока.

- Не похоже.

- Если только я не рядом с тобой.

- Ты не знаешь совсем меня.

- Ты тоже. Почему тогда ты хочешь провести со мной ночь?

- Из-за твоего тела.

Но его улыбка исчезает, и он опускает голову.

- Есть что-то еще, когда ты смотришь на меня, я чувствую, я знаю, ты видишь что-то, чего не видит никто. У тебя изумительные глаза.

Я притягиваю его и целую.

- Так и есть. - Я снова его целую. - Я вижу тебя насквозь. - Еще один поцелуй. - И знаю, почему ты нервничаешь. - четвертый долгий поцелуй. Он с трудом дышит, когда я отпускаю его.

- Почему? - Спрашивает он, втягивая воздух.

- Ты любишь Пэт, но тебе не хватает таинственности. Тайна может быть сильнее любви, согласен? Ты видишь во мне загадку и боишься, если упустишь меня, потом будешь сожалеть.

Он под впечатлением.

- Так и есть. Как ты догадалась?

Я смеюсь.

- Это часть моей загадки.

Он смеется вместе со мной.

- Ты мне нравишься, Зита.

Я прекращаю смеяться. Его замечание - такое простое, такое невинное пронзает меня как кинжал. Уже много лет мне никто не говорил ничего такого милого, как "Ты мне нравишься". Это чувство такое детское, я знаю, но это правда, оно присутствует. Я наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать его и собираюсь обнять его так сильно, что он не сможет не заняться со мной любовью. Но что-то останавливает меня.

"Смотри не на лица и увидишь меня"

Слова Кришны, которые Радхарана пересказала мне. Что-то в глубине глаз Рея, почти не заметное, не дает мне запятнать это своим прикосновением. И в этот момент я ощущаю себя созданием тьмы. Про себя я проклинаю Кришну, только воспоминание о нем заставило меня почувствовать это - если бы мы не встретились, мне было бы все равно.

- Я позабочусь о тебе, Рей. - Я отворачиваюсь. - Давай, вылазим и одеваемся. Я хочу с тобой поговорить.

Рей шокирован внезапной переменой моего настроения и разочарован.

Но еще я вижу его облегчение.

Позже мы сидим у огня в гостиной на полу и допиваем бутылку вина. Алкоголь почти не действует на меня; я могу перепить дюжину дальнобойщиков. Мы разговариваем, и я больше узнаю о Рее. Следующей осенью он хочет пойти в Стэндфордский университет, чтобы изучать физику и искусство - странное сочетание, быстро признает он. РейР фанат современной квантовой механики и абстрактного искусства. Он беспокоится из-за обучения в Стэнфорде, не зная, сможет ли его отец оплатить его, я думаю, небезосновательно. После занятий он работает в супермаркете. Он ничего не рассказывает о Пэт, и я не затрагиваю эту тему. Я пытаюсь завести разговор о его отце.

- Уже поздно. Ты уверен, что не хочешь позвонить отцу и сказать, что сидишь обнаженный в джакузи с прекрасной блондинкой?

- Честно говоря, не уверен, что он дома.

- У него есть подружка?

- Нет, пару дней назад он уехал из города, по делу.

- Какому?

- Не знаю. Он мне ничего не говорил, только то, что оно важное, и он заработает кучу денег, он давно работает над ним. Но я начинаю волноваться. Он часто уезжает, но если задерживается, всегда перезванивает мне. Добавляет Рей.

- У тебя есть автоответчик?

- Да.

- И он не оставил тебе сообщения?

- Нет.

- Когда он последний раз звонил тебе?

- Три дня назад, знаю, это не много, но клянусь, раньше он звонил каждый день.

Я сочувственно киваю.

- Я бы тоже волновалась на твоем месте. У него в городе есть офис?

- Да, на улице Тюдор, недалеко от побережья.

- Ты был там?

- Я звонил его секретарше, но она тоже ничего не знает.

- Рей, это смешно, надо позвонить в полицию и заявить о его пропаже.

Рей машет рукой.

- Я никогда не сделаю этого, ты не знаешь моего отца, он будет в ярости. Нет, уверен, он с головой ушел в работу, и позвонит, как только найдет время. - Он делает паузу. - Надеюсь.

- У меня идея. - Говорю я, будто это только пришло мне в голову. Поехали в его офис, посмотрим его бумаги, что это за такое важное дело, возможно, ты узнаешь, где он.

- Он будет недоволен, что я копался в его бумагах.

Я пожимаю плечами.

- Твое дело. Но если бы это был мой отец, я бы хотела знать, где он.

- Вся информация в компьютере. Мне придется залезть в систему, и останутся следы, что я делал это, так она устроена.

- Ты можешь вскрыть его файлы? Я имею в виду, ты знаешь пароль?

Он запинается.

- Откуда ты знаешь, что система требует пароль?

В его вопросе чувствуется подозрение, и снова я поражаюсь его проницательности, но у меня нет времени удивляться, я ждала этого момента с тех пор, как два дня назад убила его отца, и не собираюсь отступать от задуманного.

- Я не знаю, но так обычно защищают информацию.

Он, кажется, удовлетворен ответом.

- Я могу открыть файлы. Пароль - это мое детское прозвище.

Мне не нужно спрашивать о нем, это только усилит подозрения. Вместо этого я встаю.

- Поехали в офис прямо сейчас. Ты будешь лучше спать, если будешь знать что с ним все в порядке.

Он удивлен.

- Прямо сейчас?

- Ну, если не хочешь копаться в компьютере, в присутствии секретаря, то сейчас идеальное время. Я поеду с тобой.

- Уже поздно. Я устал. - Он зевает - Лучше я поеду домой, может он уже там.

- У меня идея, проверь дома ли он, и если нет, и он не оставил сообщения, тогда поедем в его офис.

- С чего это ты так переживаешь за моего отца? Я резко останавливаюсь, словно вопрос ранит. - Неужели так необходимо спрашивать? Я намекаю на своего бедного мертвого папочку и не испытываю по этому поводу никаких угрызений совести. Рей смущается. Он ставит стакан вина и поднимается с пола. - Извини, ты права, я буду лучше спать, зная, что все нормально. Но если ты поедешь со мной, мне придется привезти тебя обратно домой.

- Может быть. - Я быстро целую его. - Или может, я просто улечу

домой.

5

Я жду в машине, возле дома Рея, пока он посмотрит не вернулся ли его отец. Разумеется, я не удивлена, когда через пару минут Рей возвращается расстроенным. Холод отрезвил его, и он волнуется. Он садится в машину и поворачивает ключ зажигания. - Не повезло? - Спрашиваю я. - Нет. Но я взял ключ от здания, не придется вламываться. - Уже легче.

Я собиралась отвлечь Рея и сломать замок. Мы подъезжаем к зданию, в котором я была всего сорок восемь часов назад. Еще одна холодная ночь. С годами я переселялась все ближе и ближе к теплым местам, как моя родная Индия. Не знаю, почему я выбрала Орегон, наблюдая за Реем, я размышляю, не связано ли это с ним, и естественно, не верю - в судьбу я верю еще меньше, чем в чудеса. Я не верю, что Кришна был Богом. А если он и был Богом возможно, он был им, я просто не уверенна, то не верю, что он осознавал, что делал, когда создавал вселенную. Я презираю лотосооких.

Даже после стольких лет, я не перестаю думать он нем.

Кришна. Кришна. Кришна.

Даже его имя преследует меня.

Рей открывает двери. Вскоре мы стоим возле двери офиса мистера Майкла Рили. Рей ищет второй ключ и находит его, мы входим внутрь. Свет выключен; даже без него, я могу рассмотреть все вокруг. Он включает свет и направляется прямо в кабинет отца. Рей садится за компьютер, пока я стою в стороне. Я смотрю на пол, крошечные капли крови просочились и высохли в щелях между плиткой, они не заметны для глаз смертных, но если полиция будет искать, то найдет их. Не важно, что будет дальше, я решаю вернуться и убрать более тщательно. Рей включает компьютер и поспешно вводит пароль, думая, что я не уловила его. Но я засекла - РЕЙГАН.

- Ты можешь проверить последние файлы? - Спрашиваю я.

- Я так и делаю. - Он смотрит на меня. - Ты разбираешься в компьютерах?

- Да. - Я подхожу ближе, чтобы видеть монитор. На экране появляется меню. Рей выбирает папку Pathlist. На экране появляется список файлов. Возле каждого стоит дата и объем занимаемой ими памяти. Верхний файл выделен.

АЛИСА ПИНЕ.

Рей показывает на экран.

- Должно быть, он работал с ней, или следил за ней. - Он хочет нажать Enter. - Посмотрим, что это за женщина.

- Подожди. - Я кладу руку ему на плечо. - Ты слышал?

- Что?

- Какой-то звук.

- Я ничего не слышу.

- У меня очень чувствительный слух. Я что-то слышала возле здания.

Рей прислушивается.

- Может это какое-то животное.

- Вот, опять. Слышал?

- Нет.

Я притворяюсь обеспокоенной.

- Рей, посмотри, пожалуйста, может там кто-то есть?

Он недолго раздумывает.

- Конечно, без проблем. Оставайся здесь и запри дверь. Я позову тебя, когда вернусь.

Он встает, но прежде чем уйти, выходит из меню, хотя компьютер оставляет включенным.

Интересно, думаю я, он хотел переспать со мной, но не доверяет мне настолько, чтобы оставить наедине с файлами отца. Умный мальчик.

Как только он выходит за дверь, я закрываю ее и спешу к компьютеру. Я ввожу пароль и вывожу на экран информацию. Я очень быстро читаю и у меня фотографическая память, но компьютер все равно копирует быстрее. С позапрошлой ночи, я знала, что у мистера Рили в столе лежит коробка дискет. Я достаю из ящика две штуки, вставляю одну в компьютер и начинаю копировать файлы. Мистер Рили собрал много информации обо мне, файл Алиса Пине довольно большой. Я прикидываю, чтобы скопировать всю информацию на дискету и сделать копию, мне понадобиться около пяти минут, Рей вернется быстрее. Пока копируются файлы, я подхожу к двери и изучаю замок. Я слышу, как Рей поднимается по лестнице, он бубнит себе по нос пока идет. Он уверен, что возле здания никого нет.

Решив блокировать замок, я беру со стола две скрепки, сгибаю их и засовываю под язычок замка. Когда Рей возвращается, первая дискета уже записана. Я вставляю вторую.

- Зита. - Зовет меня Рей. - Это я, там никого нет.

Я кричу из другого конца кабинета:

- Открыть дверь? Я закрыла ее, как ты сказал.

- Не надо. У меня есть ключ. - Он вставляет ключ в замок, но дверь не открывается. - Зита, она не открывается, ты что задвинула щеколду?

Я медленно подхожу к двери, чтобы мой голос звучал ближе, предварительно развернув монитор, чтобы следить за процессом. Байты быстро увеличиваются, полагаю также быстро, как и подозрения Рея.

- Здесь нет щеколды. - Говорю я. - Попробуй еще раз.

Он пробует еще несколько раз.

- Открой дверь.

Я притворяюсь, что с силой стараюсь открыть ее.

- Она застряла.

- Она открывалась пару минут назад.

- Рей, говорю тебе, она застряла.

- Щеколда замка повернута вверх?

- Да.

- Отодвинь ее в сторону.

- Не могу. Я что на всю ночь застряла здесь?

- Нет. Должно быть простое решение. - Он пару минут думает. - Поищи на столе пару скоб.

Я счастлива вернуться к столу. Через минуту я достаю вторую дискету и выхожу из окна меню. Я открываю и закрываю ящики, пока заканчивается копирование, завершив его, я открываю файл, прочитав первую страницу и пролистав оставшийся текст - несколько сотен страниц - я удаляю его. Теперь файл Алиса Пине содержит только первую страницу, на которой нет ничего важного. Вернувшись к меню, которое требует пароль, я ложу дискеты в задний карман и, подойдя к двери, вытаскиваю скрепки, которые тоже ложу в задний карман. Я открываю Рею дверь.

- Что случилось? - Спрашивает он.

- Ее заклинило.

- Странно.

- Ты уверен, что там никого нет?

- Я никого не видел.

Я зеваю.

- Я устала.

- Пару минут назад ты была полна энергии. Отвезти тебя домой? Я могу вернуться позже и посмотреть файл.

- Лучше посмотри его сейчас, раз мы здесь.

Полка Рей возвращается к компьютеру, я хожу по приемной. Рей вскрикивает от удивления, и я выглядываю через дверь.

- В чем дело? - Спрашиваю я.

- В этом файле почти ничего нет.

- Там есть что-то об Алисе Пине?

- Не совсем. Тут только информация с кем контактировал мой отец, пока следил за ней.

- Это должно помочь.

- Нет, потому что даже эта информация обрывается на середине. - Рей хмурится. - Мой отец не хранит так информацию. Может, этот файл кто-то повредил. Могу поклясться...- Он смотрит на меня.

- Что? - Спрашиваю я.

Он опять смотрит на экран.

- Ничего.

- Нет, скажи, Рей. Ты бы мог поклясться в чем? - Я беспокоюсь, что он заметил размер файла, когда он в первый раз загрузил компьютер. Определенно, сейчас он намного меньше. Рей качает головой.

- Не знаю. - Говорит он. - Я тоже устал, займусь этим завтра. - Он закрывает файл и выключает компьютер. - Пошли отсюда.

- Хорошо.

Через полтора часа я в моем настоящем доме, в особняке на холме, окнами, выходящими на океан. Я приезжаю сюда, потому что мне нужен компьютер. Прощальный поцелуй был быстрым. Мне не удалось разобрать его эмоции, он точно подозревает меня, но преобладало другое чувство, в нем ощущалась смесь страха, привязанности и счастья - очень странно. После того, как мы побывали в офисе, он больше стал беспокоиться за отца.

У меня нет проблем при загрузке и выводе на экран файла Алиса Пине, просматривая информацию, я поняла, что прежде чем пригласить меня к себе, мистер Рили следил за мной почти три месяца. Данные, которые он собрал обо мне, усыпаны личными заметками и комментариями человека по имени "Мистер Слим". У меня нет телефонного номера Слима, только номер его факса, и судя по нему, офис находится в Швейцарии, я запоминаю его и внимательнее просматриваю файл. В нем нет ни одной копии факсов Мистера Слима, только комментарии из них.

"8 августа.

Сегодня утром я получил факс от господина, по имени мистер Слим. Он представился адвокатом группы богатых европейских клиентов. Он хочет, чтобы я следил за Алисой Пине, молодой женщиной, проживающей в Мейфайере. Он не дал практически никакой информации о ней, и я подозреваю, что она не единственная, за кем наблюдает его группа. Он упомянул еще о нескольких женщинах в этой части страны, за которыми мне, возможно, придется следить, но отказался называть их имена. Его особенно интересует ее финансовое и семейное положение, и еще, что странно, не связана ли она с какими-либо случаями насильственной смерти. Когда я отослал ему факс, и спросил, опасна ли она, он ответил, что намного опасней, чем кажется, и что я не должен вступать с ней в контакт ни при каких обстоятельствах. Описывая ее, он сказал, что на вид ей от восемнадцати до двадцати лет.

Я заинтригован, особенно учитывая, что мистер Слим согласился перечислить десять тысяч долларов на мой счет, чтобы начать расследование. Я согласился заняться этим делом. У меня есть ее описание и номер ее карточки социального страхования, у меня нет ее фотографии, но я сделаю одну для своих записей, хотя меня предупредили держаться от нее подальше. Как в таком возрасте она может быть опасна?"

Далее следуют счета Рили, связанные с предварительным расследованием. Очевидно, он контактировал с Федеральным Кредитным союзом, предоставившим ему доступ к данным обычно недоступным для простого следователя. Подозреваю, что мистер Слим знал, что у него есть доступ к этой информации, потому и нанял Рили. Практически сразу же Рили выяснил, что я богата, и определенно, у меня нет семьи. Чем больше он узнавал, тем больше ему хотелось продолжать следствие, и тем меньше информации он отсылал Слиму. В какой-то момент Рили принял важное решение, использовать свои связи на Нью-йоркской фондовой бирже, он обратился к человеку, который был должен ему ценную услугу. Он полагал, что я того стою.

"21 сентября

Миссис Пине принимает крайние меры, скрывая свое финансовое положение, и не только от налоговой службы. У нее огромное количество счетов в различных брокерских фирмах под разными корпорациями, некоторые в офшоре. Хотя координируются они одной юридической фирмой в Нью-Йорке - "Бенсон и Сыновья". Я попытался вступить в контакт непосредственно с ними, представившись богатым инвестором, но они категорически отказали мне, что наводит меня на мысль, что они ведут только счета Пине. Если это так, то это еще одно доказательство того, насколько она богата, потому что "Бенсон и Сыновья" владеют инвестициями примерно на полбиллона долларов.

Я видел ее - эту девочку - как и говорил мистер Слим, она молода и очень красива. Но меня смущает ее возраст, может у нее есть мать, у которой такое же имя. Потому что многие из ее деловых сделок совершались два десятилетия назад, и они отслеживаются до имени Алиса Пине. Несмотря на предупреждения мистера Слима я очень хочу поговорить с ней.

Мистер Слим не доволен мной, и это обоюдно. Если ему кажется, что я утаиваю от него информацию, то он прав. Он поступает со мной так же, все еще отказываясь назвать мне причины, по которым интересуется этой молодой девушкой, хотя могу представить несколько сценариев. И я часто вспоминаю его замечание о том, что она опасна. Кто такая Алиса Пине? Определенно, одна из богатейших женщин мира. Но откуда это богатство? Как она получила его? От несуществующей семьи? Прежде чем закончить это дело, я сам должен спросить ее об этом.

Я думал, мистер Слим хорошо платит мне, но возможно Алиса Пине заплатит мне больше, а еще я понимаю, что будет не разумно позволить мистеру Слиму узнать, что я действую за его спиной. В тоне его факсов появилась явная угроза, у меня нет никакого желания встречаться с ним, хотя я все с большим нетерпением жду возможности поговорить с Алисой."

Конец сентября, а он уже называет меня по имени. Но до ноября он не всыпал со мной в контакт. Что он делал все это время? Читая, дальше я выясняю, что он расследовал мои заграничные дела. Он выяснил, что у меня есть собственность в Европе и Азии, Французский и Индийские паспорта, наличие последнего стало для него шоком, по-другому и быть не могло, ведь оказалось, что у меня этот паспорт более тридцати лет. Не удивительно, что он сразу спросил о моем возрасте.

В конце концов, он обнаружил факт насильственной смерти, связанные с моим прошлым. В Лос-Анджелесе пять лет назад, жестокое убийство мистера Самуила Барбера, он был моим садовником. Естественно, это я убила его, у него была плохая привычка подглядывать в окна. Он видел, то о чем бы я не хотела говорить.

"25 октября.

В соответствии с полицейским рапортом, этот человек работал у нее три года. Однажды утром его обнаружили плавающим лицом вниз в океане, не далеко от пирса Санта Моники. Его горло было вырвано. Коронер, я сам разговаривал с ним, не смог определить тип оружия. Пине была последней, видевшей его живым.

Не думаю, что она лично убила его, мне бы хотелось так думать. Чем больше я наблюдаю за ней, тем больше восхищаюсь ее хитростью и умом. Наверно он узнал о ней что-то, что ей не понравилось. И она убила его, у нее есть все средства, чтобы нанять, кого она пожелает. Когда я встречусь с ней, обязательно спрошу про садовника, это пригодится, когда я буду торговаться с ней. Я решил вскоре встретиться с ней и разорвать все контакты с мистером Слимом. В своем последнем факсе, я сообщил, что не смог подтвердить информацию о финансовом состоянии мисс Пине. После этого я сменил номер факса, поэтому не знаю, пытался ли связаться со мной мистер Слим. Представляю, как он недоволен мной, но я не потеряю из-за этого сна.

Сколько мне попросить у мисс Пине? Миллион кажется достаточно круглой цифрой. Я не сомневаюсь, она заплатит, чтобы я сохранил молчание. Что мне делать с такими деньгами? Скорее всего, я не трону их, а отдам Рею, когда он станет старше.

Я не волнуюсь перед встречей с ней, но возьму с собой оружие".

Это последняя запись. Я счастлива, что удалила файлы из компьютера, если бы полиция получила эту информацию, они не оставили бы меня в покое. Возможно, размышляю я, не такая уж плохая идея сжечь все здание. Пожар не сложно организовать, но это привлечет внимание мистера Слима к мирному Мейфаеру, к молодой и красивой Алисе Пине.

Со стороны мистера Рили глупо было думать, будто Слим перестанет наблюдать за ним только из-за того, что тот сменил номер. Уверена, что Слим стал наблюдать за ним еще пристальнее, и теперь, когда детектив исчез, Слим и компания где-то поблизости. Определенно, в распоряжении Слима много денег, следовательно, и власти.

Хоть я и уверенна в собственных силах, меня возмущает этот невидимый человек, преследующий меня. В моей голове вертится швейцарский номер, и я размышляю, что скажу этому парню, когда встречусь с ним лицом к лицу. Уверена, мое послание должно быть коротким, долго он не проживет.

И не забываю, что Слим знает, насколько я опасна.

Он может и не знать, что я вампир, но это беспокоит меня.

Я включаю факс и нажимаю кнопку "Пуск"

"Дорогой мистер Слим,

Это Алиса Пине. Я знаю, вы наняли мистера Майкла Рили следить за мной, и некоторое время не получали от него никаких вестей - не знаю, что могло случиться с ним, поэтому я решила связаться непосредственно с вами. Я готова лично встретиться с вами, мистер Слим и обсудить что у вас на уме.

Искренне Ваша, Алиса"

Я дописываю свой номер факса, посылаю сообщение и жду.

Мне не приходится долго ждать, ровно через десять минут приходит факс.

"Дорогая Алиса, Где и когда вы бы хотели встретиться? Сегодня я свободен.

Ваш, мистер Слим."

Ну-ну, думаю я, читая сообщение, Слим и компания очень близко, несмотря на Швейцарский номер факса. Наверно сообщение было отправлено в Европу, а оттуда обратно сюда. Я набираю ответ.

"Дорогой мистер Слим,

Встретимся в конце пирса "Водная бухта" через час. Приходите один. Согласны?"

Снова через десять минут.

"Дорогая Алиса, согласен".

6

Пирс "Водная бухта" в получасе езды от моего дома, примерно в сорока километрах от Мейфайера. Прежде чем покинуть дом, я ложу в карман черного кожаного плаща короткоствольный сорока пяти миллиметровый пистолет; еще один маленький пистолет в правый ботинок; и в левом ботинке пристегиваю острый как бритва нож. Я хорошо владею холодным оружием и попадаю в цель за сотни метров, легким движением запястья. На самом деле я не думаю, что Слим, зная, как я опасна, придет один. Чтобы справится со мной, ему придется взять с собой, как минимум, маленькую армию, Я сразу же покидаю дом, желая прибыть на место раньше Слима. Так и происходит, пока я проезжаю мимо пирса на черном Феррари, там нет ни души. Припарковавшись в двух кварталах от пирса я выхожу и прислушиваюсь. Я могу услышать, как передергивают затвор винтовки в паре километров от меня. Чтобы попытаться сразу убить меня, а я не исключаю такой возможности, Слиму придется подойти очень близко. Пока все тихо и спокойно, я быстро иду к краю пирса. Это место я выбрала по двум причинам - Слим сможет приблизиться ко мне только с одной стороны, и если он придет с большим подкреплением, я смогу улизнуть, нырнув в воду. Не поднимаясь на поверхность, я могу проплыть по дну океана больше двух километров. Я абсолютно уверенна в себе. А почему бы и нет? За пять тысяч лет я ни разу не встретила достойного противника. В договоренное время встречи, к входу на пирс подъезжает длинный белый лимузин, из задней двери выходят мужчина и женщина. На мужчине черный кожаный плащ, темный галстук, белая рубашка и черные брюки. Ему около сорока пяти и он похож на бывалого агента ЦРУ или морского котика: короткая стрижка, рельефная мускулатура и хищный взгляд. Даже с расстояния двухсот метров, я вижу, что у него зеленые глаза и загорелое лицо, покрытое глубокими морщинами от солнца. У него под плащом пистолет, может два.

Женщина, привлекательная брюнетка лет на десять младше его. Она одета во все черное. У нее складка под плащом, будто там спрятано оружие, возможно автомат. Ее кожа кремово-белого цвета, линия рта напряжена. У нее длинные ноги и тренированные мышцы, возможно, она мастер в карате или какой-то подобной дисциплине. Ее мысли легко прочитать - у нее отвратительная работа, но она собирается сделать ее хорошо, за это ей обещано хорошее вознаграждение.

Но ясно, что лидер мужчина. Его неестественная улыбка и тонкие губы пугают больше, чем ее хмурое лицо. Это определенно Слим.

Я слышу, как в четырех кварталах отсюда паркуется еще один лимузин, я не вижу вторую машину, ее закрывает здание, но могу определить шум двигателя. Думаю, что в каждой машине примерно по десять человек, общий численный перевес, около двадцати человек против меня одной. Мужчина и женщина, не говоря ни слова, идут ко мне. Я обдумываю возможность бегства, но не делаю этого, ведь, прежде всего я хищник и ненавижу убегать. А еще мне безумно любопытно, кто они, и что хотят от меня? Но если они попробуют достать оружие, я прыгну, и через мгновение меня уже не будет. Я уверена, что люди, приближающиеся ко мне, обыкновенные смертные.

Женщина останавливается примерно в тридцати метрах от меня, мужчина подходит не ближе, чем на десять. Они не пытаются достать оружие, но они наготове. Я слышу, как из второго лимузина выходят люди и рассредотачиваются разных направлениях. Все вооружены: я слышу звук одежды, трущейся о металл. Они занимают позицию, я вижу их краем глаза - один за машиной; еще один возле дерева; третий присел возле знака. Три человека в лимузине одновременно наводят на меня мощные винтовки.

Мое любопытство может дорогого мне стоить.

Я стою под прицелом шести винтовок.

Сейчас я еще справляюсь со страхом, думаю, если получу пулю или две и все равно смогу убраться, только если они не попадут точно в сердце или голову. Но я пока не хочу убегать, мне надо поговорить со Слимом. Он начинает первым.

- Вы должно быть Алиса.

Я киваю.

- Слим?

- Собственной персоной.

- Вы согласились прийти один.

- Я хотел прийти один. Но мои партнеры сочли это неразумным.

- Ваши партнеры говорят вам что делать? Зачем, чтобы поговорить с девушкой, столько вооруженных людей?

- Ваша репутация опережает вас, Алиса.

- Какая репутация?

Он пожимает плечами.

- Что вы очень опасная молодая девушка.

Интересно, думаю я, он чувствует смущение из-за принятых мер предосторожности. Ему сказали принять их - приказ. Он не знает, что я вампир, а если не знает он, то никто из тех, кто сейчас с ним тоже не знает об этом, потому что, очевидно, он возглавляет операцию. Это дает мне огромное преимущество. Но человек, чьи приказы он выполняет, знает о том, что я вампир, я должна поговорить с ним.

- Чего вы хотите. - Спрашиваю я.

- Только чтобы вы немного проехались с нами.

- Куда?

- Не далеко. - Говорит он.

Это ложь. Ехать далеко, если, конечно, я сяду в лимузин.

- Кто послал вас?

- Вы встретитесь с ним, если поедите с нами.

Ним. - Как его зовут? - Боюсь, что сейчас, я не в праве это обсуждать. - Что если я не захочу поехать с вами? Слим вздыхает. - Это будет не очень хорошо. Фактически это будет очень плохо. Они без разговоров застрелят меня, если я откажусь ехать. Хорошо знать об этом. - Вы знали детектива Майкла Рили? - Спрашиваю я. - Да, я работал с ним. Полагаю, вы встретились? - Да. - Как у него дела? Я улыбаюсь, мои глаза холодны. - Не знаю. - Не сомневаюсь. - Он жестом показывает. - Пожалуйста, пойдемте со мной, полицейская машина может проехать в любой момент. Уверен, что никто из нас не хочет усложнять дело. - Если я поеду с вами, вы дадите слово, что не причините мне вреда? Он смотрит прямо мне в глаза. - Я даю вам слово. Еще одна ложь. Этот человек убийца, я чувствую на нем запах крови. Все винтовки, нацеленные на меня, снабжены оптическим прицелом и переступая с ноги на ногу, я вижу, как они движутся вместе со мной, как минимум один из стрелков попадет в меня, пока я переберусь через перила пирса. Мне не нравится, когда в меня стреляют, хотя пару раз случалось. За мгновение я решаю, что у меня нет иного выбора, кроме как пойти с ними. - Хорошо, мистер Слим. - Говорю я. - Я поеду с вами. Мы идем к лимузину, Слим справа от меня, женщина слева. Когда мы подходим к входу на пирс, неожиданно появляется второй лимузин и, не подбирая своих людей, паркуется за первой машиной. Из него выскакивают четыре человека, и наводят на меня автоматы, все одинаково одеты - в черные спец костюмы. Из-за их экстраординарных мер предосторожности, мой страх нарастает. Я умру, если они решат стрелять. Сама не зная почему, я думаю о Кришне, он сказал, у меня будет его милость, если я послушаюсь его. И по-своему, я подчинилась ему. Слим поворачивается ко мне. - Алиса, медленно вытащите пистолет из плаща, и бросьте его на землю. Я делаю, как он просит. - Спасибо. У вас еще есть какое-то оружие? - Вам придется меня обыскать, чтобы найти его. - Я бы предпочел не обыскивать вас. Я прошу, если у вас есть еще оружие, отдайте его. Это опасные люди, профессионалы высокого уровня. Я должна смириться, быстро соображая, я смотрю на Слима, сверля его взглядом. Он пытается отвести взгляд, но не может, зная, что он услышит мои слова, будто я шепчу прямо ему в ухо, я мягко говорю: - Вам не надо бояться меня, мистер Слим. Не важно, что вам говорили, ваш страх необоснован. Я не опаснее, чем кажусь. Я пытаюсь внушить эту мысль глубоко в его душу, нажимая на кнопки, о существовании которых он и не подозревал. Неожиданно женщина делает шаг вперед. - Не слушай ее. Вспомни, что нам говорили. Слим трясет головой, будто пытаясь прояснить ее. Он жестом показывает на женщину. - Обыщи ее. - Приказывает он. Я стою совершенно спокойно, пока она обыскивает меня и находит пистолет и нож. У меня возникает мысль схватить ее и удерживать как заложницу. Но, всматриваясь в глаза людей, стоящих вокруг, я понимаю, чтобы схватить меня, они без колебаний убьют ее. Разоружив меня, она отскакивает, словно боясь заразиться. Все, без исключения, не понимают, зачем такие предосторожности, но, тем не менее, настроены следовать приказам. Слим достает из плаща две пары наручников золотистого цвета, в три раза толще обычных. Они не пахнут сталью - возможно, какой-то специальный сплав. Слим кидает их мне под ноги. - Алиса. - Говорит он терпеливо. - Я хочу, чтобы ты одела одну пару на запястья, а другую - на лодыжки. - Зачем? - А вот теперь я начинаю тянуть время. - У нас впереди долгая поездка и прежде, чем ты сядешь в машину, я хочу, что бы ты была надежно запакована. - Вы же сказали, что ехать недалеко. - Надевайте наручники. - Хорошо. - Я надеваю их, в очередной раз, поражаясь мерам предосторожности. - Защелкните их. Я так и делаю. Они защелкиваются. - Довольны. - Спрашиваю я. - Можем ехать? Из кармана Слим достает черную маску, на подобие которых люди одевают ночью. Он делает шаг ко мне. - Вы должны ее одеть. - Он делает еще шаг. - Ваши руки достаточно свободны для этого. Я опять ловлю его взгляд, возможно, это мой последний шанс. - Вам не надо так меня бояться. Это смешно. Он подходит и надевает мне повязку глаза. - Вы правы, Алиса. Он хватает меня за руку и заталкивает в лимузин. Мы едем на юг по Коаст хаивей. Темно, но у меня великолепное чувство направления, все мои чувства, за исключением зрения, на пределе. Слим сидит справа, женщина - с лева, четыре бугая сидят напротив, я сосчитала дыхания. Второй лимузин следует в ста метрах от нас, они подобрали трех снайперов, прежде чем мы отправились.