Последний подвиг капитана Рождественского

7. Капитан завершает атаку

И увидел БДК, всего в двух кабельтовых!

Стрелять «Базальтом» поздно, его боеголовки бы не успели ухватить цель. Ну что ж, я выбираю то Прошлое, которое мне нравится. Осталось только активизировать боеголовки и вперед — курсом на столкновение.

А теперь, реви адреналин в жилах. «А волны и стонут и плачут и плещут на борт корабля», жаль, что мне этого не слышно.

Внезапно передо мной возникает огромный серый борт, в открытом бортовом лацпорте я успеваю заметить обреченные глаза матросов. «Обратно вернусь я не скоро, но хватит для битвы огня.» Потом был тот самый огонь и сразу — игра ярких, но ласковых цветов. И я почувствовал, что мама гладит меня по голове…

Я очнулся в воде от ощущения удушья — однако, надо было только вздохнуть, под шлем исправно поступал воздух, да и пара трубочек питания уходила прямо под кожу. Немного еще полежав на спине, поплыл по компасу на восток. Через пару минут всё немного улеглось и устаканилось в моей голове.

Я тот, в котором ожил капитан III ранга Рождественский.

Александр погиб еще тогда, когда натовцы брали на щит город святого Петра. Пал в бою против многократно превосходящего противника, героически — так что улицу своего имени полностью заслужил. Но осталось много того, что мог сделать только капитан Рождественский. Он один знал, где спрятан «Сирин» и как использовать этот секретный корабль для нашей победы.

Елена Дмитриевна, которая формально была секретаршей в штабе базы, передала структурограмму его памяти доктору Ваджрасаттве. Вот, я и это вспомнил… Ах, Елена Дмитриевна, интересно, какое у тебя звание в московской внешней разведке? Пардон, не московской уже, столицу-то российскую перенесли в Новосибирск, а в помощь ему дали еще шесть городов Поволжья, Урала и Сибири; все они страной управляют и ее единство блюдут. Так это и называется — Семь Столиц… Майор Лена, должно быть, её зовут… Саша Рождественский жил в моем мозгу, даже «выделялся» в самостоятельный персонаж, когда я побывал в его квартире, а, когда надо было, получал управление над моим телом. Да и я — не хиляк, два года в морской пехоте на срочной оттрубил.

Трупы Адмани и Мокрецкого — на мне. И я как бы не причем. Все происходило не в доступном каждому Настоящем, а в ожившем Прошлом… Пятилетней давности — ситуация с Адмани. Трехлетней давности — финал Мокрецкого. Они своё заслужили.

Ликвидация Адмани — не совсем дело личной мести, скорее приведение приговора человеку, который обеспечивал информационную поддержку для захвата города натовцами. Да и далось оно нелегко. Хорошо, хоть пуля охранника пройдя сквозь жилет, застряла в арамидной фуфайке. Потом я, контуженный, плыл еще час в море.

А Мокрецкий искал «Сирина» и мог найти его в любой момент…

На экранолете была система катапультирования похожая на ту, что ставится на военных самолетах, только более мощная. Меня, перед самым столкновением с «Бжезинским», швырнуло на 100 метров назад — оттого и сознание надолго потерял.

Я знаю, какой мир меня ждет, светлый, будущий… Только есть ли Лена в этом мире? И как я подумал об этом, почти сразу же бибикнул мобильник, встроенный как пломба в зуб моей мудрости. По костям и плоти потекли ее слова.

— А я ведь действительно скучала по тебе. Такого придурка как ты еще поискать надо. Так и не вспомнил, что твою жену звали Лена и она работала в штабе ЛВМБ. Хотя ты и не виноват, против структурограммы памяти не попрешь… но все же немножко виноват.

— Лена, погоди, ты где?

— Передача голосового сообщения закончена, — бот мобильной связи отключился.

Я доплыву до берега, доберусь до Ваджрасаттвы… и если ее здесь нет, то пойду за ней обратно в Прошлое, хоть в ад. Бог милостив, он дал нам власть над временем и я найду ее… Минут через десять сквозь туман стало пробиваться какое-то шлепанье…