Последний остров

Глава 16 Гнилая кровь

— Вот! — перебил он сам себя, и щелкнул пальцами, словно что-то вспомнив. — Вот!

Хранитель быстро поднялся на ноги и быстро подошел к стене. Там он начал копаться на полках и через минуту принес на постамент небольшой металлический поднос, на котором лежали какие-то куски стекла, стакан с ватой, какие-то узкие железки, и стояла банка медицинского вида, закрытая черной резиновой пробкой.

— Вот, — хранитель взял в руки вытянутый прямоугольный кусок стекла.

Агей отметил, что этот прозрачный предмет сильно похож на градусник, которым мерили температуру воздуха в комнате. В школе, в каждой комнате висели такие штуки. Только здесь в середине была узкая выемка, шириной в полсантиметра, по краям которой находились отметки с цифрами — точь в точь как на термометре. Агей заметил что цифры там начинались снизу с нуля и заканчивались цифрой 100 на самом верху. Каждые двадцать пять пунктов отмечались жирной чертой.

— Видите, — показал прибор старик. — Он показывает качество крови человека. Вот, четыре раздела. Внизу, от нуля до двадцати пяти — этот раздел самый нижний. Такой крови у людей не бывает. Такая кровь только у животных. А вот этот, второй, — тут кровь выродков, она у всех них такая. Еще выше кровь так себе. А вот самый высший раздел — это кровь нормальных людей. Ну, тех, которые считались нормальными на острове в старые времена. Сейчас таких людей у нас тут и нет.

Хранитель потряс стекляшкой.

— Этот прибор служил для пробы крови у новорожденных. Если кровь была вот тут, как у выродков, то такого младенца должны были усыпить, ибо это выродок от которого будет только вред. Звучит жестоко, но как показала практика, — старик кивнул на окно. — Всё это было правильно.

— Если же кровь была такая, — он постучал пальцем по третьей части. — То это было терпимо. Но такого человека назначили на самую низшую работу. Конечно, там были и исключения. Работа молодым людям назначалась не только по крови, но и по его умственным способностям. Но, как правило, ни один человек с таким качеством крови не мог быть допущен к руководящим должностям. Я думаю, излишне говорить, что нынешние начальники имеют именно такую кровь, не говоря уж об их умственных способностях!

— Хотя, если честно сказать, то эта третья часть — это обычные люди, которые водятся на нашей планете. Просто здесь они считались этаким вторым сортом, ибо на этот остров собирали лучших из лучших.

— Только вышло из этого черте что, — заметил Коляныч.

— Ты же сам знаешь, — откликнулся хранитель. — Не все в жизни выходит так, как задумываешь.

Старик посмотрел на стекляшку и похлопал пальцем по верхним делениям.

— Ну а вот эта, высшая часть — такой крови уже не осталось. Мы тут, ради развлечения, не раз брали пробы у простолюдинов. И самый высший результат был — половина третьей части. Ибо выродился народ на острове. Что, в общем-то, и не удивительно.

— Ладно! Смотрите фокус.

Хранитель взял с подноса узкий стеклянный стержень и вставил в длинную выемку в приборе. Стержень был пустой и прозрачный. В нижней его части, которая находилась ниже делений, был виден мизерный квадратик черного цвета.

Между тем, старик положил прибор на поднос, взял узкий ножик с подноса и укол им себе палец. Он поднес палец и капнул кровью прямо на черный квадратик.

— Смотрите!

Агей с интересом увидел, что прибор вдруг стал похож на настоящий термометр. Тонкая полоска темно-красной крови от квадратика поползла вверх и замерла на пункте рядом с цифрой 26.

— Видали! — ухмыльнулся старик. — Одного пункта мне до зверей не хватило! Несколько врачей, которые в курсе этого прибора, удивлялись, как я вообще живу.

— А этим прибором, значит, на острове все равно мерили кровь? — спросил Коляныч.

— Нет, конечно, — хмыкнул старик. — Как только выродки, прибывшие на остров, прознали про этот прибор, они воспылали к нему жуткой ненавистью. Укрепив свое положение, они устроили настоящую войну против него. Этот метод они называли «аморальным», «бесчеловечным», «антигуманным» и прочими подобными идиотскими выражениями. В конце концов, они добились отмены проб крови у младенцев, но сами этот прибор сохранили и продолжали пользоваться. С его помощью хранители следили, чтобы в их круг не просочились нормальные люди. Но это было совершенно излишне, ибо только при мысли об их оргиях и гадостях нормальному человеку станет тошно, не то, что в этом участвовать…

— Ну, ладно, ребята. Теперь, давайте вы. Охота мне, перед вашим уходом посмотреть, что у вас там в крови. Смелее! Это не вредно. Да и вам самим будет интересно. Где вы еще свою кровь оцените?

Старик ухмыльнулся.

Коляныч пожал плечами и протянул руку.

— Ладно, давай.

Хранитель вытащил использованный стержень, вставил в прибор новый и открыл банку. По запаху Агей понял, что в ней спирт. Смочив им вату, старик обработал кончик ножа и уколол безымянный палец Коляныча, капнув каплю крови на прибор.

Все с интересом наблюдали, как темная полоска крови полезла вверх по стержню. Она уверенно миновала первую четверть, вторую, половину третьей и чуть не добравшись до четвертой, остановилась на отметке рядом с цифрой семьдесят два.

— Неплохо, — проговорил хранитель. — Очень неплохо. Честно тебе скажу, на острове я и не видел людей с таким качеством крови. Максимальная отметка, которую мы тут зафиксировали, это семьдесят. И работал тот тип мусорщиком!

Старик взял ватку, смочил ее спиртом и подал Колянычу, чтобы тот приложил ее пальцу, после чего повернулся к парням.

— Теперь вы. Кто первый? Давай ты, — кивнул он на Вилена, который стоял к нему ближе.

Небольшие манипуляции с заменой стержня и уколом пальца, и вот капля крови библиотекаря капнула на прибор.

Все опять смотрели на ползущую вверх «температуру», которая остановилась на отметке шестьдесят пять.

— А почему меня меньше, чем у него? — удивился Вилен.

По его голосу было заметно, что библиотекарь сильно уязвлен.

— Ничего страшного. Это норма, — откликнулся старик. — У вас всё в пределах нормы. Этот тест никогда не был главным и сейчас точно не является. По этим данным можно судить только, что вы двое — нормальные люди. А верхняя часть — для избранных — таких уже в мире, наверное, не существует. Они теперь или на берегу или в Ковчеге.

— Подождите! — подал голос Коляныч. — Так что там с Ковчегом? Вы не договорили про него.

Старик, который уже заменил стерженек в приборе и готовился уколоть палец Агея, повернулся к бывшему рабу:

— А что ты хочешь знать?

— Ну, вы говорили, что они по радио сообщение передают. А потом что было?

— А потом ничего не было. Первые месяцы сидели, как на иголках. Дрожали. А потом успокаиваться начали. Радист, пока был жив, слушал радио и ничего нового из Ковчега не услышал. Это я точно знаю. Спустя годы тут все даже до того успокоились, что шутили на этот счет. Говорили, что люди с побережья добрались до Ковчега, но воскресить никого не смогли, ибо все спящие там протухли уже. Смогли только запустить это сообщение и теперь призывают со всего света дураков, которые будут теперь там на них спину гнуть. Вот такие тут шутки были на этот счет.

— Значит, — уточнил Коляныч. — Вам неизвестно что с этим Ковчегом?

— Никому тут не известно, — кивнул старик, поворачиваясь к Агею.

Он уколол его палец, подвел к прибору и капнул на черную метку.

Красная кровь тут же быстро побежала вверх. Она миновала первые две отметки и, обогнав показатель Коляныча, преодолела третью отметку и побежала выше. Агей, открыв рот, с изумлением смотрел, как тонкая красная черта дошла почти до верха, остановившись на цифре девяносто семь.

Хранитель, словно не веривший своим глазам, повернулся к парню. Он хотел что-то сказать, но только молча открыл рот.

— Подождите, — хриплым голосом сказал старик. — Тут чего-то не то. Давайте еще.

Он быстро выковырял стержень из прибора, заменил его и опять капнул каплю крови. Красная линяя устремилась вверх. На этот раз она остановилась на цифре девяносто восемь.

Все молчали. Коляныч смотрел немного удивленно, но Вилен уставился на парня так, словно видел в первый раз.

Старик, выглядевший совершенно растерянным, молча вытащил стержень и еще раз вставил новый.

Опять капля крови капнула на черную отметку, а красная полоска быстро побежала вверх. И снова она остановилась на цифре девяносто восемь.

Старик несколько секунд молчал, а потом сказал, глядя на поднос:

— Я даже не знаю, что сказать. Такого я никогда не видел и даже не подозревал, что такие люди остались.

— Так это что? — спросил Вилен. — Получается, что он умнее всех?

— Нет, конечно. Это показывает, скорее, потенциал человека. Он может как стать мудрецом, так может и лечь в лужу и пускать там пузыри. Но все-таки вероятность, что он станет человеком с большой буквы, у него гораздо выше, чем у вас.

— Меня направили работать в мостильщики, — сам не зная зачем, сказал Агей.

— Ну, а ты как хотел? — хмыкнул хранитель. — Наверху только солома и дерьмо плавают. Драгоценные камни на дне лежат.

Парень не очень понял, о чем это тот, но старик взял его за руку.

— Скажи! Кто твои родители?

— Я не знаю, я сирота. Мне сказали, что они умерли.

— Брехня! Там тебе расскажут.

Старик отпустил руку и отвернулся.

— В принципе, можно найти о них сведения в архивах, но смысл? — говорил он, словно разговаривая сам с собой. — Это время займет, да и сейчас уже не важно. Хотя… Если бы я знал, где искать… Мне бы таких парней штук пять и если заняться ими… Мечты… Да и толку, если не знаешь, куда дальше идти… В прошлое уже не вернуться.

Он вскинул голову, словно очнулся.

— Вот, что, парни. Не обращайте внимание. Это так, — он кивнул на прибор. — Чепуха. Я вон, получеловек, стал хранителем. На острове у всех начальников, эти показатели едва выше пятидесяти и ничего — они тут правили-командовали.

— Так что не бери в голову, — сказал он Вилену. — То, что у тебя кровь ниже, чем у него, — старик кивнул на Коляныча. — Это ничего не значит! Ты вполне можешь стать мудрецом и открыть свою философскую школу или что-то подобное. Думай головой и будет тебе счастье!

Старик обвел парней взглядом.

— А теперь, давайте, ребята, прощаться. Вам пора. Берите золото и бегите с острова. А то, не ровен час, проклятый Галактий разберется как с орудийной башней управляться. И мне не хотелось бы, чтобы он начал испытывать ее, стреляя по вашей яхте, когда вы отплывете.

— Да, действительно, мы засиделись, — сказал Коляныч.

Все они повернулись и направились к выходу из комнаты. В другой комнате, проходя мимо телескопа, Коляныч снова приник к окуляру. Посмотрев немного, он отстранился и взглянул на хранителя:

— А столько от острова до берега?

— Понятия не имею. Я никогда об этом не задумывался. Но если он тут виден, то думаю, путь на яхте туда займет считанные часы. Ты умеешь управлять яхтой?

— Умею, — кивнул Коляныч.

— Тогда вы быстро доберетесь. Я этого вам искренне желаю!

Выйдя из комнаты, они установились у тускло освещенной кабины лифта.

— Это лифт? — кивнул на нее Коляныч.

— Да, — ответил старик. — Только вы на нем спуститься не сможете. На первый этаж он не идет, а спускается прямо в подвал. Там помещения, которые использовали хранители и подземный ход, которым мы проникали в башню. Из подвала на первый этаж не выйти. Лучше вам уйти тем путем, как вы пришли сюда.

— Ясно, — кивнул Коляныч.

— Ну, давайте прощаться, — сказал хранитель и подал руку бывшему рабу.

Тот с искренним видом ответил на пожатие.

— Я не знаю, кто ты, — говорил старик. — Но ты похож на хорошего человека и я желаю тебе удачи и всего наилучшего. Присмотри за парнями и сам в жизни не плошай. Бери золото, будь богатым, но не повторяй ошибок тех, кто жил здесь. Живи достойно, а не как крыса на куче жратвы.

— Постараюсь, — серьезно кивнул Коляныч.

Хранитель протянул руку Вилену, который с подобострастным видом пожал ее двумя руками.

— А тебе я скажу так, — обратился к нему хранитель. — Ты библиотекарь, и поэтому, если ты любишь свое дело, то может быть, ты сможешь быть библиотекарем и в другом месте. На золото, взятое здесь, вы можете добыть много хороших книг. Если ты откроешь библиотеку, то это будет хорошим поступком. Но открой ее для каждого, не держи знания для себя, как это делали выродки. Они держали знания при себе, ни с кем не делились и в конце концов их знания превратились в труху. Ты же, живи достойно и неси знания людям!

— Спасибо, хранитель, я все сделаю, — закивал Вилен.

Старик повернулся к Агею и взял его ладонь обеими руками.

— А тебе я даже не знаю, что сказать. Ты особый человек. Кровь у тебя не такая, как у остальных. Но не гордись этим! Подобными штуками гордятся гнилые люди. Я не знаю, как тебе в жизни пригодится такая кровь, но постарайся найти себе дело по душе, работай для всеобщего блага, и стань достойным человеком!

У Агея запершило в горле и он, вместо ответа, закивал головой.

— И слушайте все! — сказал хранитель, отпуская руку парня. — Я сам выродок, и не знаю, каким должен быть хороший человек. Но зато я точно знаю, каким он быть не должен. Выродки стараются для себя и для своих близких. Они везде ищут выгоду в ущерб окружающим. Может я не прав, но скорее всего, хорошие люди должны все делать наоборот — стараться не искать себе выгоду, а стараться, чтобы их жизнь принесла пользу не только им, но и другим, даже чужим для них людям.

— Но это не значит, что вы должны быть нищими идиотиками в услужении у других! Вовсе нет! Берите золото, будьте богатыми, но помните, что богатство это не цель, а только средство, чтобы помочь вам прожить достойную жизнь. И, разумеется, цель этой жизни вовсе не в том, чтобы много жрать и сладко спать. А также помните, что богатство не спасло богачей этого острова. Не будьте такими, как они!

Парни молчали, внимательно слушая.

— Вот и все! Уходите с острова, спасайтесь и когда окажетесь в безопасности, постарайтесь прожить свои жизни достойно! Прощайте.

Хранитель резко отвернулся и двинулся прочь, войдя в комнату и закрыв за собою дверь. Парни некоторое время смотрели на его силуэт за стеклянной дверью, пока тот не пропал из вида.

— Идем, — сказал Коляныч.

Он первым протиснулся в проем разломанной двери, и они все начали спускаться по темной лестнице.

Спустившись на несколько пролетов вниз, Вилен сказал:

— Вы видели? А? Это ведь какой человек!

Коляныч промолчал, а Агей чувствовал себя сложно. Почему-то захотелось заплакать. Хотя хранитель через слово и оговаривал себя, но парню было жаль с ним расставаться.

В молчании они спустились вниз.

— Парни! — сдавленным голосом заговорил библиотекарь, когда они проходили пустыми пыльными залами. — Как же он тут останется-то? А? Ведь пираты, когда придут, то они его… А? Парни?

— Да тихо ты, — поморщился Коляныч. — Разберемся. Обделаем все дела, а когда будем готовы отплыть, то сбегаем еще раз сюда, к нему. Может он и согласится с нами плыть.

Они двинулись в полуразрушенную деревянную пристройку и вскоре вылезли на улицу. Тут уже ярко светило солнце. Парни направились к забору. Агей посмотрел на часы и увидел, что уже почти десять часов.

— Смотрите! — воскликнул Вилен, протягивая руку.

Взглянув, куда он указывает, Агей увидел, что посредине дворе, возле главного входа лежит какой-то черный мешок.

— Идем! — Коляныч быстрым шагом двинулся туда.

Агей, ничего не понимая, двинулся за ним, как вдруг увидел человеческую руку и тут же сообразил, что это мертвый человек. Парень испугался и тут Вилен выдохнул:

— Это он!

— Кто он? — удивился Агей и тут вдруг понял.

На каменных плитах двора лежал хранитель Гвилл.

Парни подошли ближе и остановились, не доходя несколько метров.

— Выбросился с башни, — вздохнул Коляныч.

Покойник лежал скрючившись, с головой, закрытой одеждой. Руки и ноги были причудливо вывернуты, словно это не человек, а тряпичная кукла. Лишь лужа крови на плитах под телом показывала, что еще несколько минут назад этот мешок с костями был человеком.

— Ладно, парни, — сказал бывший раб. — Жалко его, но он свой выбор сделал. Вернее, даже не выбор, а закончил то, что начал еще молодым. Как бы там ни было, он был достойным человеком. Как закончим свои дела, я похороню его тут. Клянусь вам!

Сказано это было таким тоном, что Агей понял, что его товарищ выполнит свое обещание, чего бы ему это ни стоило.

— Идем!

Они двинулись прочь, перелезли ворота и быстрым шагом, по одной из улиц двинулись прочь от башни.

— Так мы куда сейчас? — спросил Вилен.

— Проверим какой-нибудь из адресов, что он нам дал, — сказал Коляныч. — Если там и правда есть ценности, найдем Носа и остальных, и начнем вывозить золото.