Последний крестовый поход (СИ)

Глава 15

— Что мы будем делать? — спросил Костя у Георга. — Ни девушки, ни избранного!

— Всё в порядке! — ответил тот. — Ваш Авдеев скоро вернётся сюда. Ему нужны страницы Священного Писания, а они остались здесь, у нас! Это наш козырь, пока Мирославы нет с нами.

Протянув ему мятые листы, мужчина сказал:

— Позаботься о них.

Шевцов улыбнулся.

— Конечно!

Затем Мареш оценивающе окинул комнату взглядом.

— А где сундук? Принесите его сюда, пускай он будет на видном месте! Я думаю, что скоро у нас будут гости! Кстати, а где Эдуард? — спросил вдруг Георг.

— Он вышел, — пожала плечами Соня. — Но не сказал, куда и зачем.

Мареш сверкнул глазами.

— Только не наделай ошибок, мальчик! — тихо прошептал он. — Я ведь дал слово.

Матвей лежал на кровати в своей комнате. Все двери и окна были закрыты. Он думал обо всём произошедшем за последние несколько дней. Эти события никак не могли уложиться в его голове, однако, всё это случилось именно с ним: с ним и его друзьями.

Страницы, вампиры, Георг Мареш, и, наконец, избранный.… Этого просто не могло быть! Так вот каково было его предназначение! Теперь неудивительно, почему он выжил в той автокатастрофе и почему так быстро шёл на поправку — ему нельзя было умирать, ему бы не позволили этого сделать!

В этот момент Матвей услышал крик Соколовской. Он вскочил на ноги и выбежал в коридор.

— Мира!

Тут его сбила с ног фигура человека. Матвей упал на пол, а тень исчезла в темноте. Он поднялся и вбежал в комнату.

— Что случилось?

— Матвей!

Она бросилась к нему. Он крепко обнял её и только сейчас заметил кровь на шее.

— Что здесь произошло?

— Он появился так неожиданно! Я… я даже не заметила его! — говорила Мирослава, всё ещё дрожа от страха.

— Кто? Кто появился?

— Эдик, из компании Дениса!

Матвей нервно ощупывал всё её тело, пытаясь найти хоть малейшее повреждение. К его великой радости, ничего не было. Ни единой царапины, кроме раны на её шее, из которой по-прежнему, не переставая, текла тоненькая струйка крови.

— Но как он попал сюда? Всё ведь заперто!

Он посмотрел по сторонам и увидел, что окошко в комнате было открыто.

— Что он сделал? Укусил тебя? — отстранив её от себя, Матвей попытался осмотреть рану.

— Нет, не укусил. Не успел!

— А кровь? — не унимался он. — Откуда кровь?

— Я… я не знаю. Рана сама стала кровоточить! — Мира посмотрела ему в глаза. — Матвей, мне страшно!

— Я знаю, — он нежно прижал её к себе. — Это я во всём виноват: втянул тебя во всю эту историю.

Авдеев провёл пальцем по её щеке, вытерев слезу. В какой раз уже ему приходилось видеть её плачущей. Лучше бы это были слёзы радости….

— Ты гораздо красивее, когда улыбаешься. Не нужно плакать. Тебе нельзя плакать, ты должна быть сильной! А сейчас пойдём, обработаем твою рану!

— Где ты был? — спросил Эдика Илья, когда тот появился в гостиной.

— Гулял.

— Если с девчонкой что-нибудь случиться, тебе не поздоровится. Ты понял? Она нужна Георгу живой!

— Она цела и невредима! — ответил Эдик. — Авдеев охраняет её как зеницу ока!

— Ой, больно! — крикнула Мирослава, когда Матвей прижигал рану йодом.

— Ну, ты и впрямь как ребёнок! Даже потерпеть не можешь!

— Если бы не ты, этого бы не было!

Она сидела на кровати, пока Авдеев обрабатывал её шею. Он делал это с такой лёгкостью и со знанием дела, как будто всю свою жизнь проработал помощником хирурга в центральной поликлинике города.

Всё то время, которое он потратил на эту работу, его лицо было серьёзным и решительным. Матвей ни разу не улыбнулся, а лишь сосредоточенно смотрел туда, откуда капала алая кровь.

— Вот и всё!

Он стал убирать бинты и антисептик в аптечку.

— Надеюсь, ты на меня больше не сердишься?

Она улыбнулась.

— Как сказать! Мне было больно!

Авдеев поднял глаза и посмотрел на неё. На губах появилась улыбка.

— Думаю, боли были не настолько мучительные!

Сложив все медикаменты в коробку, он поставил её на пол и сел ближе к Мирославе. Немного помолчав, собираясь с мыслями, он сказал:

— Хочешь, я тебе в чём-то признаюсь?

— Конечно!

— Ещё неделю назад, когда мы находились в университете, если бы мне кто-то сказал, что я буду так близко с тобой общаться, я бы ни за что не поверил!

— Ты прав! — после короткой паузы согласилась она. — Я бы тоже не поверила, если бы мне сказали, что с Матвеем Авдеевым у меня сложатся дружеские отношения!

Она подняла глаза, и их взгляды встретились.

— Неужели я такой плохой?

— Я же сейчас рядом с тобой! — ответила она на его вопрос.

— Значит, я хороший? — быстро сделал вывод он.

— Я не говорила этого, учти!

— Обязательно учту! К тому же это доказывает известную теорию о том, что хорошим девочкам нравятся плохие мальчики.

С этими словами Матвей потянулся к губам Мирославы. Его рука по спине аккуратно спустилась к её талии, а другая замерла на шее. Соколовская обняла его и с готовностью ответила на поцелуй. И снова её сердце бешено заколотилось….

Он почувствовал, как лёгкая дрожь пробежала по её телу. Прижав её ближе к себе, Матвей шёпотом спросил:

— Ты до сих пор боишься? Ты же знаешь, что я не сделаю тебе ничего плохого!

— Да, просто…

— Тише, — прервал её фразу Матвей. — Ничего не говори, только слушай.… Всё, что говорили обо мне в университете — это только от части правда…

Он провёл рукой по её волосам.

— Ты же видишь, что я совсем не такой, каким меня представляют. Я сам виноват, конечно, но я ничего не могу поделать со своим чувством юмора. К тому же репутация плохого парня помогала мне отвлечься от проблем…

Авдеев сделал паузу:

— Дома. — Матвей взял её руку в свою. — Ты была единственной девушкой, которая мне по-настоящему понравилась.

Её руки дрогнули, когда она услышала эти слова. Сделав глубокий вдох, он продолжил:

— Я увидел тебя в первый раз во дворе универа при поступлении. Ты тогда ссорились с родителями, и я подумал, что ты такой же бунтарь, как и я. Но ты оказалась ботаником.

— Я не ботаник! — запротестовала она.

— Нет, не ботаник, — успокоил её Матвей. — Ты просто послушная дочь хороших родителей.

С этими словами он нежно поцеловал её. Когда поцелуй стал становиться более страстным, Соколовская слегка отодвинулась от парня. Она нежно посмотрела на него:

— А почему ты не подошёл ко мне?

— Как я мог? Ты ведь была такая недотрога! К тому же я знал, как ты ко мне относилась! Ты не обращала на таких, как я, никакого внимания! А потом я всё ещё больше испортил, пошутив над тобой.

Матвей улыбнулся. На её лице тоже появилась улыбка.

— Ты даже представить не можешь, как я обрадовался, когда узнал, что вместе с ребятами за город едешь и ты! Я надеялся, что, может быть, смогу хоть немного наладить с тобой отношения. Хотя после нашего разговора в коридоре, шансов у меня было мало.

Он провёл кончиком пальца по щеке Мирославы.

— Но я не ошибся, эта поездка действительно сблизила нас! Правда, я не думал, что всё будет происходить на фоне таких ужасных событий.

— О, какие слова! — вдруг раздался знакомый ребятам голос.

В тёмном углу комнаты стоял Георг Мареш. В его руке блестел скипетр. Он мило улыбался, склонив голову на бок. На лице застыло трогательное выражение поддельной радости.

— Я уже полчаса стою и слушаю ваши курлыканья и признания в любви!

Авдеев встал с кровати, прикрыв собой Миру.

— Что же ты так оробел, избранный Матвей Авдеев? — произнёс с иронией Георг. — Ах, да, сейчас же ты не можешь мне угрожать! Нечем! — он развёл руки в стороны и скорчил обиженную гримасу. — Какая досада! Роли поменялись.

— Что тебе надо? Зачем ты здесь? Ведь полнолуние ещё нескоро!

— Испугался? — усмехнулся Мареш. — Видишь ли, Матвей, правила немного изменились.

— Девушку ты всё равно не получишь! — уверенно сказал Авдеев. — Если ты за этим сюда пришёл.

В тишине раздался смех вампира.

— До чего же ты наивен! Я даже спрашивать у тебя не буду. Хотя, откровенно говоря, первоначальная цель моего визита — это ты!

— Я?! — удивился Матвей.

Авдеев посмотрел на Мирославу. Мимолётного взгляда было достаточно, чтобы упустить Мареша из поля зрения. Именно это и стало его ошибкой. Георг оказался перед ним так быстро, что он не успел даже глазом моргнуть. Нанеся сокрушительный удар по лицу Матвея, Мареш сделал шаг назад, чтобы насладиться своей крохотной победой.

— А теперь мучайся! К нашему приходу ты полностью потеряешь силы и не сможешь обороняться, и будешь лёгкой добычей для моих ребят.

Дыхание Матвея участилось. Он почувствовал, что сейчас его накроет бурная волна боли. Георг поднял скипетр и, держа его в руках, вонзил в ногу избранного. Раздался крик Авдеева. Из ноги ручьём потекла кровь.

— Матвей! — закричала Мирослава. — О, Боже, нет… Матвей!

Вампир смотрел на свою жертву. В глазах плясали искорки неудержимого торжества. Затем с улыбкой на лице он повернул скипетр. Авдеев схватился руками за лодыжку, и его крик усилился. Наконец, Мареш отошёл от своей жертвы.

— Великолепно!

Проведя указательным пальцем по кончику скипетра, с которого капала кровь, он поднес его к губам и попробовал алую жидкость на вкус:

— Изумительно! Жаль, что я не могу выпить тебя раньше времени. Очень жаль. А теперь отдыхай, скоро я вернусь за тобой!

Соколовская подбежала к Авдееву. Её руки дрожали, она смотрела то на его рану на ноге, то на его лицо.

— Матвей, что… Боже, Матвей! Что я могу сделать?

— Ми… Мира, беги… — задыхаясь от боли, проговорил он. — Спасай себя…

— Но твоя нога, она…

— Беги!

— Она пойдёт со мной! — схватив её за руку, прохрипел Георг.

— Нет! — сопротивлялась девушка, но Мареш был сильнее.

Он уводил её из комнаты.

— Мира, нет!

— Матвей, помоги мне! Помоги!

Корф и Поляков подъехали к коттеджу, когда уже почти стемнело. Свет горел только в комнате Миры. Они вошли в дом. Им посчастливилось найти и привезти всё, что просил Матвей, и ещё несколько водяных пистолетов. Если воевать, то воевать как положено, с оружием в руках.

Денис вошёл в гостиную, подозрительно озираясь по сторонам.

— Что-то мне не нравится эта тишина!

— Ты прав! — согласился с ним Димон.

Они поднялись наверх. Дверь в комнату была открыта. Первым, кого увидел Денис, когда вошёл, был Матвей. Он лежал на полу, тяжело дыша. Рядом с ним расплылась огромная лужа крови.

— Матюх! — подскочил он к нему. — Что тут произошло?

— Дэн, — протянул Авдеев. — Я не смог помочь ей… Он… он увёл её с собой.

— Тише, не двигайся, — пытался успокоить его Корф, глядя на ужасную рану на ноге. — Ты потерял много крови.

Несмотря на дикую боль, Матвей схватил Дениса за руку и прошептал:

— Аптечка.… Там, внизу.

— Димас! — крикнул Корф. — Принеси! И тёплую воду. Чёрт возьми, живее!

Спустя полчаса рана на ноге Матвея была обработана. Кровь была остановлена, но боль унять им так и не удалось. То количество таблеток, которое ребята нашли в доме, им никак не помогло.

— Нам нужно раздобыть страницы, — сказал Матвей. — Борьба без них просто бесполезна. Или… — он замолчал.

Поляков и Корф, как по команде, посмотрели на него.

— Или что? — с опаской спросил Денис.

— Или уехать отсюда, позвать помощь! — закончил тихим голосом Авдеев.

— Эй, ты чего это удумал! — воскликнул Димон. — Ты же избранный! Ты и думать об этом забудь!

Посмотрев на Дениса, он снова перевёл взгляд на Матвея.

— Только не говори, что ты сдался! Ведь это не так, да? Ты не можешь сломаться сейчас, в самый ответственный момент.

— Я не знаю… — прошептал Авдеев. — Мне слишком тяжело.… И больно!

— А как же Мира? — поинтересовался Денис.

Он знал слабые места Матвея.

— Как с ней быть? Её ты тоже бросишь?

Проглотив комок, застрявший в горле, Авдеев посмотрел в окно, стараясь избегать глаз своих товарищей. С одной стороны он хотел, мало того, он понимал, что теперь он просто обязан был помочь ей, но с другой — его пугало то, что ждало его впереди…. Начало уже имело трагические последствия, о том, что может случиться потом, думать даже не хотелось.

Матвей разрывался на части. Столько противоречивых желаний боролись в нём в этот момент. Любимая девушка, друзья…. Их жизни зависели только от его решения сдаться или же продолжать идти до конца.

Когда Иоанн рассказывал ему обо всём, парень не думал, что всё окажется настолько серьёзным. Жизнь и Смерть, Добро и Зло…. Только сейчас он стал понимать истинное значение этих слов.

Мирослава сидела в гостиной в окружении своих бывших товарищей и в обществе Георга Мареша. «Семейная идиллия!» — подумала она, не смея сделать лишних движений.

— Значит, он не может ходить? — спросил Эдик.

— Да, уж я постарался! — с восторгом в голосе воскликнул вампир.

— Хотел бы я посмотреть на него в тот момент! — улыбался Костя.

— Он лежал на полу в луже собственной крови, схватившись за ногу и задыхаясь от боли, — в подробностях описывал страшную картину Георг.

Все рассмеялись. Казалось, весь дом наполнился их смехом.

— Хватит! — вдруг крикнула Мирослава, затыкая уши. — Замолчите!

Хохот тут же смолк. Всё внимание теперь было сосредоточено на ней.

— Что тебе не нравится? — оскалился Шевцов. — Ты должна быть благодарна нам за то, что мы не тронули тебя, и ты до сих пор ещё жива и невредима. А вместо этого, ты сидишь и указываешь нам, что делать!

— Мне надоело слушать, как ты издеваешься над людьми! — пропустив мимо ушей его слова, обратилась она к Георгу.

Мареш встал и подошёл к Мирославе. Она напряглась. Ей было сложно предугадать его действия, и уж тем более она не могла знать, чего от него можно было ожидать. Вампир опустился на одно колено, чтобы сравняться с Мирой и заглянуть ей в глаза.

— Он заслужил это, — произнёс спокойно Георг. — Я обещал ему, что он пожалеет о случившемся. Иоанн только рассказал Матвею, но не наделил его силой, которая помогла бы ему противостоять мне. Дибазанини не подумал о том, что его потомок не сможет одолеть нас, потому что человеческая раса слаба! Матвей не помог даже тебе, когда ты в нём так нуждалась!

— Его нога…

— Если бы он действительно любил тебя, физическая боль не была бы помехой. Он слабак и заботится только о себе. В этом его проблема, впрочем, как и у всех выходцев из рода Дибазанини! Но когда дело касается амуров, то… — Георг улыбнулся. — Сама понимаешь!

— Это всё ложь! Матвей много раз помогал мне и всегда терпел, когда я оскорбляла его! Он любит меня!

— Так любит, — рассмеялся Мареш, — что даже готов убить! Тебя, прекрасную и чистую, как первая роса по утру, ради спасения этих жалких и ничтожных людишек, которые снова и снова увязают в своих грехах, не задумываясь о расплате, которая ждёт их впереди, и уж тем более о том, кто страдает и мучается за их деяния!

Подойдя ближе к ней, он нежно повернул её голову к свету. Окинув взглядом рану, оставленную Матвеем, он с сарказмом произнёс:

— Истинное проявление чистой любви!

Мира не сводила глаз с Георга.

— Но ты ещё не знаешь самого главного, чем наделил тебя избранный!

С этими словами его руки опустились к замку на её футболке. Он медленно расстегнул молнию и, поднеся зеркало так, чтобы Соколовская могла видеть своё отражение, продолжил:

— Метка принадлежности. Такое же истинное проявление любви… Порочной! — сверкнул глазами Мареш.

— Будь Матвей служителем церкви, как и его предок, я бы никогда тебя не нашёл, и моя сила была бы вновь неполной! Мне пришлось ждать многие столетия, чтобы род Дибазанини забыл о своём предназначении. Ради этого я даже позволил им считать себя побеждённым. И вот оно свершилось! Авдеев не священник, он всего лишь человек…. Слабый, двуличный и…

Георг замолчал.

— Порочный! — снова повторился он. — Если бы не тот поцелуй и та пикантная сцена с объяснением в любви, эта метка никогда бы не появилась у тебя. Но… Современные молодые люди такие ветреные: дал повод думать, что этап дружбы пройден, хотя никакой дружбы не было и в помине, и вот вам, пожалуйста, — любовь! А что такое любовь? Вы хоть когда-нибудь задумывались, есть ли она вообще эта любовь?

Мареш улыбнулся.

— В утешение тебе, хоть это уже и неважно, скажу, что стрела Купидона, поразившая избранного, отравила его именно искренней любовью, так что здесь он тебе не соврал. Матвей правда любит тебя, чему доказательство — эта метка, и это огромный плюс, он здорово мне помог, когда я стал искать тебя…

Мира не могла поверить тому, что видела в отражении.

— Но, — продолжал вампир, — стоит отдать ему должное: Авдеев, как монах, хранил свои чувства глубоко внутри, чтобы никто не мог понять, узнать, даже догадаться, как сильно он способен любить! Любить тебя, Мирослава…. Он любил, но давил в себе это чувство, как будто знал, к чему это может привести. Но искушение было слишком сильным! Такие уж вы, люди…

— Что это? — наконец, спросила Мира.

— Хорошо! — сказал Мареш, явно недовольный тем, что его эпичный монолог был прерван. — Скажу проще: ты — первая девушка, которую полюбил избранный! Так понятнее? В Священном Писании сказано: «…первая, кому отдаст он своё сердце и душу, будет ключом к его смерти».

Соколовская всё ещё стояла, не сводя глаз с креста на левой ключице. Так вот почему она нужна была Георгу! Теперь вся картина чётко предстала у неё перед глазами.

— Всё очень просто: умрёшь ты, умрёт избранный!

Едва Мареш закончил свою фразу, как перед глазами у Миры всё поплыло. Она почувствовала, как пол уходит из-под её ног, и через мгновение она лежала в гостиной без сознания.