Последний конвой. Часть 2

Глава 3 Лидия

24 февраля 32 года (за полночь)

На очередной остановке народ скучковался возле автоцистерны с питьевой водой, чтобы вволю потрещать в отсутствие начальства. Обсуждали последствия нападения ящериц на колонну, кто что видел, и кто что думает по этому поводу. Потеря джипа вместе с экипажем, суровая перестрелка в голове колонны, затем бешеная гонка по пустыне, чтобы оторваться от обезумевших тварей, взволновали всех. Мужикам было о чем поговорить, я их не осуждаю, но сама участвовать в пустопорожней болтовне не стала. Так, послушала немного, одним ушком, и ушла.

Ветер стал сильнее, порывами трепал брезент на кузовах, поднимал и швырял в лицо целые пригоршни песка. Василий принес канистру с водой, закинул в багажник и с ворчанием полез в салон. Как я его понимаю! Хочется размяться, подышать свежим воздухом, а оно метет. Забралась в салон и я, все одно с минуты на минуту должны дать команду к отправлению. Арсений захлопнул капот, обтер руки ветошью и сел за руль с недовольной миной на лице.

— Кажется, буря начинается, — проворчал он, устраиваясь на водительском сиденье.

Затрещала рация, ворвался жесткий голос Быкова, возвестивший начало движения конвоя.

— Ну, с богом! — едва слышно произнес Арсений и выжал газ.

«Скорая» сорвалась с места, пристраиваясь на свое привычное место в колонне. Грузовики впереди тут же подняли пыль, которую немедленно подхватил ветер, видимость сразу стала отвратительной. Василий на задке демонстративно завалился спать. Вот бессовестный! Хоть бы языком трепал, как обычно, какое-никакое, а все-же развлечение. За окном темень, фары освещают только небольшой кусок дороги и борт движущегося впереди грузовика с разбитым подфарником. Иных зрелищ нет и не предвидится до самого рассвета. От скуки с ума сойти можно!

Чувствую — закипаю. Вот уж не думала, что три четверти времени в экспедиции придется трястись на жестком сидении и залипать в непроглядную черноту пустыни под заунывный рев двигателей колонны. А все приключения, как всегда, где-то впереди и без меня.

Выручил Арсений. Откашлялся и попросил:

— А расскажи нам, Василек, что-нибудь интересное.

Василий тут же передумал спать, ну еще бы, две пары добровольных ушей сами подставились, принял вертикальное положение, и осторожно уточнил:

— Что рассказать?

Арсений добродушно рассмеялся:

— Да нам, в общем-то, все равно. Об Африке расскажи, о пустыне, о пирамидах.

— Хм… — озадачился Василий, — общеизвестные факты из учебника цитировать мне неохота, многие цифры давно из головы улетучились, могу напутать. Лучше давайте, я вам одну любопытную гипотезу расскажу. Между прочим, свою собственную. Но сначала немного матчасти.

И пошел чесать языком…

Дословно я, конечно, не запоминала, да и терминологии было через край, так что перескажу немного своими словами.

— Теория антропогенеза гласит, — начал Василий, — что ареалом возникновения человечества является Африка, именно там были найдены останки самых древних гоминид. Африканское происхождение австралопитека подтверждают и генетические исследования. Зародившись на африканском континенте, человечество постепенно распространилось по всей планете. Это произошло не одномоментно, а несколькими волнами миграции. Архантроп или Homo erectus (прим. человек прямоходящий), вышел из Африки и расселился по всей Евразии во времена раннего и среднего плейстоцена, около двух миллионов лет назад. Затем были волны миграции денисовцев, неандертальцев и,наконец, совсем недавно, около шестидесяти тысяч лет назад, кроманьонцев. Со временем остальные ветви вымерли, и господствовать на Земле остались только мы — современные люди, потомки кроманьонцев.

Исследование нескольких тысяч черепов представителей различных народов планеты выявили очень слабую генетическую разнородность. Эффект так называемого «бутылочного горлышка». То есть, отсутствие разнообразия связано с резким сокращением численности популяции. Причин может быть много: резкое изменение климата, дикие звери, войны между кланами, эпидемии вирусных заболеваний, непривычная пища на вновь освоенных землях. Да все, что угодно!

Скрещивание между отдельными представителями видов хоть и было возможным, но, скорее всего, не было массовым. В ДНК современного человека входит только два — четыре процента неандертальского генома. И тем не менее, репродуктивные контакты имели очень важное значение. Именно благодаря этим небольшим процентам, мы получили иммунитет к большинству заболеваний, а также специфический ген, влияющий на функцию каротина в коже, ногтях и волосах, обеспечивающий сохранение тепла в организме, расширение разнообразия в кожной ферментации и многое другое, без чего нашим предкам было бы невозможно быстро адаптироваться к более суровым климатическим условиям Европы и Азии.

Некоторые исследователи всерьез полагают, что Homo sapiens (прим. человек разумный) вышел победителем в конкурентной борьбе за ограниченные пищевые ресурсы. Иными словами, наши предки целенаправленно истребили неандертальцев, так как жратвы на всех не хватало уже тогда…

— А другие? — не удержалась я.

— Какие другие? — не понял Василий, вырванный из медитативной задумчивости циничным и грубым возгласом «начальницы».

— Я говорю, пока одни ученые строили предположения, будто бы кроманьонцы истребили неандертальцев из-за недостатка пищи, другие выдвинули гипотезу, что…?

— Нет, нет, — запротестовал Василий, — неверно сформулировано. Науке доподлинно неизвестно, по какой причине вымерли неандертальцы. Гипотезы выдвигают разные, и все они имеют право на существование, но научного подтверждения пока ни одна из них не получила. Так что однозначного вывода сделать нельзя.

— И все же… — опять ляпнула я, так как чертик противоречия уже дернул за язык, и так просто остановиться для меня оказалось невозможно. Ну и, чего греха таить, было неимоверно смешно наблюдать со стороны, как изворачивается младший научный сотрудник, когда рассказывать приходится не по собственному сценарию.

Одним словом, люблю подначить умников кабинетных и заставить попотеть.

Василий глубоко вздохнул и пояснил:

— Всего существует четыре основные теории вымирания неандертальцев. Климатическая — вследствие глобального оледенения. Гибель от несвойственных болезней, возможно завезенных на континент кроманьонцами. Плавная ассимиляция. Ну и самая правдоподобная — вытеснение одного вида другим естественным образом.

Я не биолог и не антрополог, но, как мне кажется, неандертальцы были гораздо лучше приспособлены к климатическим условиям европейского континента, все-таки превосходство в двести тысяч лет эволюции — это немало. Так что вымирание от резкого похолодания — гипотеза весьма и весьма сомнительная. Неандертальцы гораздо лучше переносили низкие температуры, жили в пещерах, пользовались шкурами убитых зверей и умели обращаться с огнем. А вот кроманьонцам пришлось бы несладко. Выходцы из теплого климата Африки не были привычны к европейским морозам, пещеры к тому времени были уже заняты, запасать продукты на зиму не умели. Так что получается, первыми вымереть должны были как раз именно они.

С болезнями тоже закавыка; как я уже сказал, кроманьонцы были куда сильнее подвержены заболеваниям, а неандертальцы имели прекрасный иммунитет, приобретенный за века борьбы с микробами и вирусами. Так что наши предки, не имея в наличии нужных генов и развитой медицины, скорее всего, были обречены.

Еще более шаткой выглядит гипотеза постепенной ассимиляции. В условиях дикой природы межвидовое скрещивание чрезвычайно редкая штука, и потомство в большинстве случаев стерильно. Поэтому ее величество госпожа природа озаботилась необходимостью обладания определенной раскраски перьев и точно выполненного брачного танца для успешного прохождения теста «свой-чужой».

Не сознание принимает решение о необходимости спаривания, а гормоны оказывают дистантное воздействие на репродуктивную систему. Чтобы запустить в работу железы внутренней секреции, необходимо успешно пройти этот самый тест. Так что межвидовое скрещивание хоть и имело место, но это было скорее исключение, чем правило. Так что ни о какой ассимиляции говорить не приходится.

Вот и осталась у нас только одна теория — вытеснение или истребление одного вида другим. А уж по какой причине это произошло, науке, увы, неизвестно. То ли жратву не поделили, то ли своим волосатым видом выбесили, теперь уже не узнать. Останется тайной, и кто первым взял в руки палку и швырнул первый булыжник. Если, конечно, это было именно так…

Есть очень большие сомнения и в этой версии, сейчас объясню почему.

Физической силой неандертальцы намного превосходили кроманьонцев, а по некоторым косвенным признакам превосходили и ментально. Строение голосового аппарата говорит о том, что они обладали достаточно развитой речью. Объем черепной коробки, вес мозга и его структура отнюдь не в пользу современных людей. Взаимосвязь некоторых отделов мозга с показателями когнитивных способностей и развитый неокортекс не оставляют камня на камне от гипотезы о низких умственных способностях неандертальцев и полузверином образе жизни.

Я уж молчу о крепких костях, зубах и ногтях. Сомневаюсь, что среднестатистический кроманьонец мог бы на равных сразиться с неандертальцем и выйти живым из поединка. Противник был слишком силен, умен, хитер и коварен.

И кроманьонцы, и неандертальцы находились примерно на одинаковом уровне развития, пользовались схожими органами труда и имели близкую социальную организацию — локальную общину. Поэтому утверждения, что кроманьонцы, находясь в численном меньшинстве могли массово истребить неандертальцев за счет объединения племен в большие сообщества, не имеют под собой никакого основания. Сам образ жизни неандертальцев подразумевал охоту на крупную дичь большой группой с распределением ролей.

Тогда почему же вымерли?

— Почему? — автоматически переспросила я.

— Есть у меня одна идея, но тут мы становимся на слишком уж шаткие дощечки предположений и фантастических допущений.

А суть вот в чем. Возможно, кроманьонцы имели более высокий коэффициент интеллекта и багаж знаний, не только не уступающий современному развитию человека, но даже в чем-то превосходящий его.

— Как это возможно? — растерялась я.

Василий пожал плечами.

— Мне откуда знать? Я же не антрополог и не историк, тем более не писатель-фантаст. Но кое-какие размышления у меня все-таки есть.

Долгое время самой древней из развитых цивилизаций прошлого считали египетскую. Потом раскопали шумерскую клинопись, и пальма первенства ушла к Месопотамии. А еще позже нашли поселения культуры Винча, гораздо более древние. А это, обратите внимание, уже без малого восемь тысяч лет до н.э. Но даже тогда люди занимались обработкой металлов, земледелием и владели достаточно развитой письменностью.

Предшественником Винча была культура Чатал-Хююк в Малой Азии. Где были обнаружены древнейшие на Земле города, храмы и другие признаки цивилизации. Все, кроме письменности, если не считать таковою культовые храмовые рисунки. Может быть, еще раньше существовали и другие цивилизации, время безжалостно стерло все следы их пребывания на Земле. Слишком давно это было…

Например, о Гёбекли Тепе у нас очень мало информации, да и то, что известно, больше похоже на домыслы и фантазии археологов.

И это, на минуточку, почти двенадцать тысяч лет назад — глубокий неолит!

Но уже тогда строились жилища, практиковалось земледелие, возводились каменные укрепления для защиты от нападения врагов. Практиковали прядение и ткачество, плетение сетей для ловли рыбы, изготовление загонов для скота, ловушек для охоты на птиц и мелких животных, строительство лодок и плотов. Появились зачатки горного дела и технологии обработки камня для постройки мегалитов. Возникло социальное расслоение и разделение труда.

Понимаете, к чему я клоню?

— И сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им… — процитировала я по памяти, хотя и не была уверена в точности цитаты.

— Именно! — с восторгом воскликнул Василий, — но вернемся к древнему Египту. Династиям фараонов предшествовали династии богов и полубогов, и лишь затем власть перешла к людям. Первая династия из семи богов правила Египтом свыше двенадцати тысяч лет. Следующая, из двенадцати богов, правила немного поменьше, всего полторы тысячи лет, что тоже немало. Затем к власти пришли полубоги, их было много, тридцать с чем-то штук, не помню уже точно. Но это и не важно. Они, в свою очередь, тоже сколько-то там тысяч лет правили, прежде чем передать бразды руководства страной обычным смертным, в смысле — фараонам.

Теперь понимаете, в какую глубокую древность уходит корнями Египетская цивилизация? Через неолит и мезолит, в верхний палеолит. А ведь официально это самый что ни на есть каменный век. Люди жили охотой и собирательством. Из орудий труда были только каменные топоры. Убогая глиняная посуда, холодные пещеры и полигамия.

Что-то не состыковывается у историков…

Но если допустить, что боги на самом деле никакие не боги, а обычные люди с более высоким уровнем развития, то вся картина мира резко меняется. Одним словом, чистой воды прогрессорство вырисовывается.

— Значит, все-таки спустились с небес? — вставила я свое веское слово.

— Это не важно, — отмахнулся Василий, — кто были эти самые боги, что брали в жены дочерей человеческих, мы и понятия не имеем. Откуда пошли все эти древнеегипетские знания, которыми человечество пользуется до сих пор?

— Это какие? — не удержалась я.

— Перечислить? Алфавитное и слоговое письмо, календарь, карта звездного неба, папирус и чернила, фаянсовая посуда, пигментные краски, стекло и зеркало. Еще? Да пожалуйста! Зубная паста и мятные конфеты. Бритье, стрижка и макияж. И много чего еще…

И все это, на минуточку, пришло к нам прямиком из каменного века? Как-то очень сомнительно звучит.

А открытия в области медицины? Египтяне не только лечили зубы, проводили хирургические операции, изготавливали протезы конечностей, но даже делали трепанацию черепа. Представляете себе? Медными инструментами, без рентгена и МРТ.

Что уж говорить о математике и геометрии. Они умели не только вычислять объем и вес тары, но и вовсю считали системы уравнений. Знаменитый Архимед большую часть своих знаний почерпнул именно в Египте.

А откуда эти знания в Египте взялись?

— Пришельцы… — разочарованно протянула я.

— А почему нет? — вскинулся с обидой Василий, — все может быть. Вселенная велика, на бескрайних просторах безвоздушного пространства среди миллиардов и миллиардов звезд могут встретиться и обитаемые миры. Или вы думаете, что Земля уникальна и неповторима?

— Как-то слишком банально, — произнесла я, — спустились с небес в летающей тарелочке, взяли в жены дочерей человеческих и научили дикарей делать трепанацию черепа без МРТ.

Василий немного смутился.

— Не обязательно именно так. Могу предложить и другое толкование. Вот представьте, шестьдесят тысяч лет назад на землю переселяется группа людей из нашего времени. Знания есть, но с собой нет ничего: ни оружия, ни технологий, ни даже справочной литературы. Что будут делать колонисты?

— Выживать!

— Вот именно! Перво-наперво, вооружатся. Сначала тем, что под руки попадется: камнями, палками, рогатинами. А потом понаделают примитивных пращей, арбалетов, каменных топоров и копий с наконечниками из отесанного камня. Сделают фортификационные укрепления по периметру колонии поселения. Сначала из бревен — это просто, если есть чем срубить деревья. Хоть каменным топором — его несложно изготовить голыми руками. Потом уже капитальные — из камней, скрепленных раствором на тщательно замешанной глине.

В реках станут ловить рыбу, а в лесах охотиться на животных; а для этого нужны снасти, сети, ловушки, капканы. Будут плести лианы, делать простые веревки из коры деревьев. Начнут потихоньку обрабатывать землю, займутся выращиванием местной флоры и приручением фауны. Со временем дорастут и до селекции. Одомашненных животных нужно где-то размещать? Значит, будут возводить хозяйственные постройки, загоны для скота, приспособления для изготовления масла из молока и многое другое. Начнут обустраивать быт. Возводить жилища из подручных материалов, хозпостройки, места общего пользования.

Человек не может прожить без тысяч мелких бытовых предметов. Нет стеклянных тарелок — для начала сделают их из обожжённой глины. Вот тебе и керамика. Потом немного покумекают и придумают, как изготовить стекло и фарфор. Нет одежды — начнут прясть шерсть и вязать свитера с оленями. Шкур то на всех не хватит, а зимой прохладно. Со временем подыщут подходящее растение и смастерят ткацкий станок из подручных материалов для изготовления одежды в промышленных масштабах.

Какие-то крупицы собственных, а с точки зрения дикарей, безграничных знаний, передадут потомкам. Может быть, даже будут заставлять их зубрить наизусть таблицу умножения или формулу площади круга, и знаменитое «е-равно-м-ц-квадрат», даже если те не понимают смысла слов.

Все эти абстрактные слова очень быстро забудутся. А записанные опять же какими-то абстрактными значками на стенке пещеры будут непонятны потомкам уже через несколько поколений. А спустя тысячелетия археологи скажут — ритуальные наскальные рисунки.

Да, несомненно, переселенцы одичают через несколько поколений. И тем не менее, уровень даже таких знаний будет гораздо выше, чем у аборигенов, которые пока только и могут, что камнем по башке хрясь, и гы-ы-ы-ы…

Что мы и наблюдаем в истории, — неожиданно Василий подвел черту под своим монологом.

— Подожди, — возмутилась я, — сначала у тебя были пришельцы-инопланетяне, а потом они каким-то непонятным образом плавно трансформировались в путешественников во времени, точнее в переселенцев из будущего.

— Да хоть из другого измерения, — отрезал Василий, — происхождение богов для нас не имеет никакого значения. Основа моей идеи в том, что знания привнесены извне. Как возможно, и сама жизнь.

— Ага, — не удержалась я от ехидства, — а машина времени или космодром для летающих тарелочек, или чего там еще, портал в параллельный мир, — значит, спрятаны где-то в Африке?

— Не исключено, — многозначительно произнес Василий с высокомерным видом.

— Опять не стыкуется, — я невольно прыснула в кулак, — сначала из «машины времени» вылезли «тупые дикари» — эректусы, потом денисовцы, следом неандертальцы и, наконец, высокоразвитые кроманьонцы со знаниями, как плавить металлы, строить весельные лодки и делать трепанацию черепа медными инструментами. И все они из одного места переселялись, так?

— Понятия не имею, — запротестовал Василий, — я предложил гипотезу…

— Это уже совсем интересно получается, — продолжала идти в атаку я, видя смятение младшего научного сотрудника, — вот смотри, если все пришельцы с одной и той же удаленной планеты, что же они у тебя там развиваются, мутируют, набираются знаний, а здесь — нет? Что, на Земле нельзя изобрести плуг или колесо? Нельзя за двести тысяч лет изменить форму черепа и потерять волосатость на груди? То есть, там можно эволюционировать, а здесь — ни в какую?

— Может быть, они из разных мест… времен… измерений, — совсем запутался Василий, — может, у них время течет быстрее. Пока здесь двести тысяч лет прошло, там — несколько миллионов.

— Мне классическая фантастика больше по душе, — закончила я спор, — прилетела однажды летающая тарелочка, вышли из нее боги в металлических скафандрах и давай брать в жены дочерей человеческих…

Но при чем тут Африка, мне совершенно непонятно?

— Все человеческие расы вышли из Африки, — насупился Василий, — это научно доказанный факт. А вот откуда они там взялись? Самозародились из песка и грязи, наверное.

— Не было в Африке тогда пустынь, а была очень благоприятная климатическая зона. Все цвело и пахло, плодилось и размножалось невиданными темпами.

— Ну да, — обиженно буркнул Василий, — как и на всей остальной планете. Если не брать в расчет полюса и удаленные континенты, климат везде был вполне благоприятным до самого потопа и большого ледникового периода. Однако же, все четыре известные науке расы вышли только из одного континента. Почему же они не самозародились на других? Например, в той же Австралии?

— Не знаю, — теперь пришел мой черед оправдываться, — но у тебя получается, что где-то в Африке стоит открытый межзвездный портал, и время от времени оттуда пачками вылезают дикари с дубинами и тут же бегут завоевывать континенты.

Василий обиженно хмыкнул и отвернулся.

Арсений едва слышно выругался, и вмешался в спор восклицанием:

— Ни черта не вижу! Нужно просить у Быкова прожектор.

Я обернулась и обомлела. Пока мы с Василием увлеченно пикировались, песчаная буря накрыла колонну. Видимость сразу упала до нуля, сквозь серо-бордовую пелену дорога почти не просматривалась. Свет от фар «скорой» тонул во мгле через какие-то полтора — два метра. Порывы ветра хлестали в окна пригоршнями песка. Колеса автомобиля время от времени пробуксовывали на заносах, а когда разом ослепшая машина налетала на трещину в асфальте и подпрыгивала, весь кузов микроавтобуса отзывался грохотом и скрежетом.

Арсений чуть сбавил скорость, но через некоторое время опять ускорился, боясь потерять из виду идущую впереди машину. Некоторое время держался за ней на одном уровне, как можно ближе, затем приотстал и вновь нагнал.

О том, чтобы разглядеть дорогу и объезжать тот хлам, что на ней валяется, речи уже не шло. Ехали по габаритным огням опережающего нас грузовика и молились, чтобы не сбиться с пути и не заплутать в пустыне. Машину трясло и кидало на ухабах, и в один прекрасный или,наоборот, ужасный момент, мы все-таки улетели с дороги и застряли в песке на обочине.

Двигатель заглох, свет фар погас, рация внезапно тоже сдохла. Шипела, хрипела и завывала, как средневековое привидение, но говорить голосом Быкова отказывалась. Арсений несколько раз попытался вызвать Эмиссара или аварийную бригаду, но все оказалось тщетно. Никто не отвечал.

Мимо нас, не снижая скорости, проскочили несколько автомобилей колонны. Стало немного страшновато, а ну как вся колонна мимо проедет и скроется во мгле песчаной бури?

Видя, что творится за бортом, Арсений велел нам с Василием закрыть глаза и ни в коем случае не открывать. Натянул защитные очки, замотал лицо полотенцем и выскользнул под обжигающий песком ветер. Заглянул под машину, убедился, что «скорая» намертво села днищем на песок, что-то неразборчиво прокричал, в сердцах пнул колесо, бросился на дорогу с поднятым руками.

У меня даже похолодело в животе, когда я представила, как его сейчас раздавит проезжающая мимо автоцистерна.

Не видно же ни черта!

Но, слава богу, пронесло. Водитель цистерны все-таки разглядел одинокую фигуру в этой адской круговерти песка, нажал тормоз — ярко вспыхнули красные фонари стоп-сигналов. Одновременно извещая колонну об экстренной остановке, подал грубый и мощный, будто рев древнего мамонта, сигнал. Остальные водители, словно из солидарности, тоже немедленно начали гудеть. И вот массовый рев клаксонов на пару секунд заглушил шум песчаной бури. Колонна встала.

Не прошло и пары минут, как подскочили автомеханики, затем охрана на пикапе и даже сам Быков на броневике примчался. Вокруг «скорой» немедленно началась суета и толкотня. Василий пробормотал сквозь зубы:

— Может, им помощь нужна?

И попытался выбраться из машины, но его тут же с криками затолкали обратно и велели «сидеть на жопе ровно и не мешать». Размотали трос, зацепили за грузовик, вытащили на дорогу. Арсений вернулся в кабину, немного помучился, но завести микроавтобус так и не смог. Быков принял решение тащить «скорую» дальше на сцепке, — «на первой же стоянке отремонтируем».

И вот тут нас с Василием очень «вежливо» попросили покинуть кабину и пересесть на другой транспорт.

Зачем? Ну и тащили бы машину вместе с людьми. Нет, говорят, «по инструкции не положено, вылезайте и ловите попутку».

В результате я оказалась в броневике Эмиссара, а Василя запихали в будку к автомеханикам. Не завидую я младшему научному сотруднику, для него там нет никаких условий, даже сиденья. Нет, внутри я не была, просто догадалась. Швырнули вслед старую промасленную фуфайку и велели «постелить прямо на пол». Я так понимаю, это просто большой железный ящик до отказа набитый промасленными запчастями. Видимо, остался небольшой кусочек свободного места на полу из ребристого металла. Вот на нем и расположится Василий. Вряд ли младший научный сотрудник Столичного университета мог представить, в каких условиях ему придется жить в экспедиции.

В «Тигре» я уже бывала пару дней назад, жуткая теснота и какая-то непонятная военная угрюмость тогда подействовали на меня угнетающе. В этот раз народу оказалось еще больше. Как в автобусе в час пик. Все откидные кресла заняты, но мне местечко все же нашли. Правда, чтобы я смогла забраться внутрь, нескольким «фашистам» пришлось выпрыгнуть из салона и пропустить меня в центр.

Я забилась в свободный уголок и притаилась на жестком сидении рядом с каким-то сержантом. Экстренный чемоданчик с лекарствами для первой помощи у меня отобрали и запихали в противоположный угол кабины, всунув его вертикально между сидениями.

Мощный движок взревел, и броневик понесся по обочине, обгоняя колонну и разбрасывая огромными колесами пригоршни песка во все стороны.

Подвеска у броневика так себе. Я дважды стукнулась головой о ребра жесткости, ушибла многострадальную коленку и разок приложилась носом о переднее сиденье, пока мне не показали скобу, за которую необходимо держаться и куда нужно упираться ногами, чтобы не болтало, как «вареную сосиску», по всему салону.

За «сосиску» почему-то стало обидно…

Проходимость у броневика оказалась превосходная. Меня впечатлила та мощь и легкость, с которой «Тигр» перемещался по бездорожью. Сразу видно — настоящая военная техника. Полный салон народа, весь кузов ощетинился пулеметами, броня толщиной с палец, а он прет,как танк, по обочине.

Мы обогнали почти весь конвой и пристроились между трактором и бензовозом во главе конвоя. Почти все это время я намертво прилипла к стеклу, пытаясь в подробностях разглядеть колонну снаружи.

Смотрелось просто здоровски!

Вся убогость модифицированных автомобилей сгладилась темнотой и паршивой видимостью из-за бури, а рычащие двигатели грузовиков и яркие лучи фар и прожекторов, наоборот, подчеркивали силу, мощь и какую-то первобытную красоту движущейся сквозь непогоду техники. Природа показывала свой беспощадный нрав, но человек все преодолевал, несмотря на буйство стихии. Меня охватили одновременно восхищение, дикий восторг и ликование. Кажется, это называется катарсис…