Последний хранитель

4

Нои-Хазизатра выбежал из Храма по широкой лестнице и скрылся среди толп, заполнявших городские улицы. Его смелость угасла, и он, весь дрожа, пробирался между людьми, в надежде затеряться среди их множеств.

– Ты жрец? – спросил мужчина, вцепляясь ему в рукав.

– Нет! – отрезал Нои. – Отвяжись от меня.

– Так на тебе же одеяние! – не отступал тот.

– Отвяжись! – рявкнул Нои, вырываясь. Вновь поглощенный толпой, он свернул в переулок и быстро зашагал к Купеческой улице. Там купил длинный плащ с капюшоном и натянул капюшон на свои длинные волосы.

На перекрестке он зашел в трактир, сел за столик у восточного окна и уставился на улицу снаружи, наконец-то в полной мере осознав всю чудовищность содеянного им. Теперь он изменник и еретик. И нигде в Империи ему не укрыться от гнева царя. И Кинжалы, конечно, уже разыскивают его.

«Почему ты? – спросила Пашад накануне вечером. – Почему твой Бог не может найти кого-нибудь другого? Почему ты должен погубить твою жизнь?» «Не знаю, Пашад, Что я могу сказать?» «Ты можешь отказаться от этой глупости. Мы переедем в Балакрис, забудем про всю эту чепуху». «Это не чепуха. Без Бога я – ничто. И злу, чинимому царем, должно положить предел».

«Если твой Владыка Хронос так могуч, почему он не сразит царя перуном? Зачем ему понадобился корабельный мастер?»

Нои пожал плечами.

«Не мне задавать вопросы Ему. Все, что мое, – Его. Весь мир – Его. Я был учеником во Храме всю мою жизнь, и таким плохим, что не стал жрецом. И я нарушал многие Его законы. Но я не могу отказаться, если Он призывает меня. Что я буду за человек? Ну-ка, ответь мне!» «Ты будешь живым человеком», – сказала она. «Без Бога жизни нет!» – Он увидел отчаяние в ее темных глазах, увидел, как оно родилось в сверкающих слезах, которые заструились по ее щекам.

«А как же я и дети? Жена изменника разделяет его кару. Об этом ты подумал? Ты хочешь увидеть, как твои дети сгорают в пламени?»

«Нет!» – Это был вопль безмерной муки. «Тебе нужно уехать отсюда, любимый. Нужно! Сегодня я говорила с Бали. Он сказал, что у него для тебя есть кое-что. И чтобы ты пришел к нему завтра вечером».

Они проговорили больше двух часов, строили планы, а потом Нои закрылся в своей тесной молельне и простоял там на коленях до утренней зари. Он взывал к Богу освободить его, но когда по небу разлилось розовое сияние, он твердо знал, что должен сделать… Пойти в Храм и обличить царя. И вот он все исполнил… и его ждет смерть.

– Ты изволишь поесть или выпить, высочайший? – спросил трактирщик.

– Что-что? А-а! Вина. Лучшее, какое у тебя есть.

– Слушаюсь, высочайший. – Трактирщик поклонился и отошел. Нои не заметил этого, как не заметил и его возвращения, как не заметил поставленные на стол перед ним кувшин и чашу. Трактирщик кашлянул. Нои подскочил, потом порылся в кошеле и бросил ему на ладонь большую серебряную монету. Трактирщик отсчитал сдачу и положил на стол. Нои даже не посмотрел на деньги и машинально налил себе вина. Оно было с юго-запада, густое и веселящее сердце. Он осушил чашу и вновь ее наполнил.

За окном прошли два Кинжала, прохожие расступались, толкали друг друга, лишь бы избежать прикосновения к рептилиям. Нои отвел глаза и выпил еще вина.

Напротив него за стол сел новый посетитель. – Узнаешь будущее наперед, наверняка разбогатеешь, – сказал он, раскладывая перед собой ряды камешков.

– У меня нет нужды гадать о будущем, – ответил Нои. Тем не менее гадальщик взял из сдачи две маленькие серебряные монетки и смешал камешки.

– Выбери три, – сказал он.

Нои хотел было прогнать его, но тут в трактир вошли два Кинжала, и он судорожно сглотнул.

– Что ты сказал? – спросил он, поворачиваясь к гадальщику.

– Выбери три камня, – повторил тот, и Нои нагнулся над камешками так, что капюшон совсем съехал ему на лицо. – Теперь дай мне руку! – приказал гадальщик.

Пальцы у него оказались длинными и тонкими. И холодными, как лезвие ножа. Несколько секунд он разглядывал ладонь Нои.

– Ты сильный человек, но это видно и без моего особого дара, – объявил он с усмешкой. Он был молод, с орлиным Профилем и глубоко посаженными карими глазами. – И ты сильно встревожен.

– Нисколько, – прошептал Нои.

– Странно! – внезапно сказал гадальщик. – Я вижу дорогу, но ведет она не по воде и не по суше. Вижу человека с молнией в руке и смертью в темных пальцах. Я вижу воду… она прибывает…

Нои отдернул руку.

– Деньги оставь себе, – прошипел он, поглядел в глаза гадальщика и увидел в них страх. – Какая же это дорога, если ведет она не по воде и не по суше? – заметил он, выдавливая на губы улыбку. – Что ты за гадальщик?

– Хороший, – сказал тот вполголоса. – А ты можешь успокоиться: они ушли.

– Кто? – спросил Нои, не решаясь поднять глаза.

– Рептилии. Тебе угрожает страшная опасность, друг мой. Тебя преследует Смерть.

– Смерть преследует всех нас. И никому не дано ускользать от нее вечно.

– Справедливо. Не знаю, куда ты отправляешься, и не хочу знать. Но я вижу неизвестный край и серого всадника. Его руки держат великую силу. Он повелитель грома. Он гибель миров. Не знаю, друг он или враг, но ты связан с ним. Остерегайся.

– Остерегаться поздно, – сказал Нои. – Не выпьешь ли со мной?

– Твое общество, мне кажется, слишком для меня опасно. Оставайся с Богом!