Последний город Романовых

Пролог

Я снова осознал себя бродящим по миру, выкрашенному во все тона красного. Он выглядел не таким разрушенным, как во время моего прошлого появления. Небоскребы Манхэттена, соседствовали с пятиэтажками жилых домов. На дорогах замерли машины. Я не видел ни одного живого существа на улице. Однако инстинктивный ужас вызывала не аномальная тишина, а кое-что другое.

Витрины беззвучно разбивались, осыпая тротуар осколками. Стоящие у обочины легковушки сами собой сплющивались, словно на них наступил невидимый монстр-гигант. Там и тут на земле появлялись трупы. Просто так, из пустоты, без какой-либо видимой причины. Их тела теряли куски плоти прямо на моих глазах. Жутко, непривычно, ненормально. Я будто видел, как невидимые глазу твари поедают уже мертвого человека. Наблюдал не саму смерть, а ее последствия.

Запуск авто протоколов Индекса…

[Восстановление энио 17 %…]

В мире, где всё мертво, время текло как-то иначе. Я временами начинал забывать себя. Кем я был и как тут оказался. И в такие моменты рядом со мной появлялся образ Марины. Ведьма шагала рядом со мной, рассматривая пейзажи мертвого города.

— Душу, сознание и тело связывают нити энио, — шептал милый сердцу голос Марины. Слушая его, я вспоминал кто я. — Энио, они же свободные начала. Они же каналы энергоинформационного обмена.

Голос девушки выдавал волнение.

— Когда ты пришел ко мне, я тебя до чертиков боялась. Да, я всех мужчин тогда боялась! — ведьма зло фыркнула. — Но ты был другим, Роберт. Побитым, но не потерянным. Не осознающим себя, с разодранным в хлам ментальным телом, но инстинктивно чувствующим, что я могу тебе помочь. Мы, ведьмы, часто создаем себе фамильяров. Или духов-охранников. Да кому я рассказываю! Ты это уже сто раз слышал.

Марина шумно выдохнула. Она всегда так делала перед тем, как перейти к главному.

— Тогда… я не знала другого способа тебе помочь. Я связала наши энио по договору хозяина и повелителя. Через эту крохотную нить я начала чувствовать тот хаос, что творился у тебя внутри. Душа расколота, эфирное тело разорвано в хлам, а каналы энио беспорядочно пытаются восстановить связь тела с сознанием. Связываю нити, а они срываются. Плету узор души, а он рассыпается. Я пыталась, Роберт! Пыталась тебе помочь.

[Восстановление энио 22 %…]

Любимая, немного расслабившись, нашла взглядом уличную скамейку, села на нее и продолжила говорить.

— Потом в ваш дом пришел странный человек, — ведьма затихла на секунду. — Он называл себя мастером Бором. Говорил, что вы друзья и он хочет тебе помочь. Мы пробовали с ним придумать магическую татуировку, способную компенсировать недостаток нитей энио. Несколько недель пробовали, но всё тщетно. И тогда, в один из дней, Бор пришел в ваш дом, вместе с каким-то другим мужчиной.

[Восстановление энио 27 %…]

Ведьма хотела что-то сказать, но запнулась.

— Это был очень странный день. Я не помню ни имени, ни лица того человека. Только то, что он пришел с угрюмым Бором. Помню… да, точно помню, что он испытывал чувство вины перед тобой. Говорил, что сам пережил похожую травму. Он пришел с уже готовой схемой магической печати в виде татуировки. Там… там был какой-то запредельный уровень сложности. Три уровня печати, один поверх другого. Один соединялся с энергоканалами, второй связывал душу и плоть, а третий отвечал за балансировку. Бор тогда даже проверять не стал. Поверил тому человеку на слово. Мы нанесли первый слой печати.

Пока мы говорили, перед скамейкой появился труп. Как и во все разы до этого, его тут же начали поедать невидимые твари. Марина, глядя на эту картину, спокойно продолжила.

— Того человека твоя мама не замечала. Ходила по веранде, говорила со мной и Бором, но его не видела и не слышала. А на следующий день, когда Бор начал наносить второй слой магической печати, тот человек пришел не один. С ним был кто-то еще… — ведьма нахмурилась и начала массировать виски. — Память спутана. Да, с ним точно кто-то пришел. Ни имени, ни лица. Я тогда еще удивилась, что у них обоих нет ников над головой. Тот второй, когда Бор допустил ошибку, просто «стёр» ошибку. Помню… помню как посмотрела в глаза второго и ощутила, как целый мир его глазами смотрит на меня. Думаю, только из-за этого момента, я вообще хоть что-то запомнила.

Как и много раз до этого, обглоданный труп передо мной исчез.

[Восстановление энио 44 %…]

Марина стала оглядываться по сторонам, пытаясь обнаружить пропажу, но тут над нами окно на пятом этаже разбилось. Спустя несколько секунд рядом с местом первого трупа появился другой. Свежий, с натекшей лужей крови и кучей переломов.

— Они ушли, — продолжила ведьма, глядя на новый труп. — Все трое. Ушли и больше не показывались в вашем доме. А я уже на следующий день стала чувствовать, как твои энио меняются, выстраиваясь в жизнеспособный узор. Из-за нити, что нас связывает, ты стал неосознанно чувствовать меня, а я тебя.

Марина довольно улыбнулась.

— И боже… из-за этой нити у нас был потрясающий секс! — ведьма перевела довольный взгляд на меня. — Спасибо тебе, мой мужчина! Я благодарна судьбе, богам, да хоть самим Древним, за то, что подарили мне встречу с тобой.

Взгляд девушки изменился со счастливого на тревожный.

— Сейчас я нахожусь очень-очень далеко от тебя. Но даже на таком расстоянии я сердцем чую, как твоя душа меняется, Роберт. Чувствую, как ты снова завис на грани между жизнью и смертью. Ты, видимо, стал магом и твоя… странная… да, очень-очень странная техника Дворца Духа не дает тебе умереть. Я не знаю, слышишь ты меня или нет, но как и прежде, как и тысячи раз до этого я буду поддерживать тебя всем, чем смогу. Мой Роберт! Мой Кхан! Мой любимый Кощей!

[Восстановление энио 54 %…]

Местность перед нами стала меняться прямо на глазах. По улице неторопливо проползло что-то большое, тяжелое и невидимое, разрывая асфальт, словно бумагу. От легкого прикосновения гигантской твари, жилое здание напротив нас накренилось и обвалилось.

— Сонм дьяволов, да зачахнут их чресла! — выругалась ведьма, забираясь ногами на скамейку. Тварь проползла всего в шаге от нас. — До этого дня я не понимала, почему исследователи Древних разделились на две ветви: Конклав Ведьм и Ассоциацию Охотников. А теперь вижу почему. Кто-то заранее продумал разделение классов. Воины, маги, целители и ведьмы, знающие о Древних больше других. Из-за нашей связи я сейчас вижу и чувствую то же, что чувствуешь ты. Где ты, черт возьми, оказался? Это что, ад?

[Восстановление энио 67 %…]

Марина исчезла, как и множество раз до этого. Она приходила и уходила, а я один молча бродил по безжизненному миру. Ни звуков, ни богатства палитры цветов. Только следы смерти, разрушение мира и вездесущий запах людского отчаяния.

Смерть — это перестать чувствовать мир.

Смерть — это забыть, кем ты был.

Смерть — это не знать куда ты идешь и чего хочешь.

[Восстановление энио 77 %…]

Шагая по улицам умирающего города, я хотел вновь увидеться с Мариной. Быть собой, Робертом Кханом по прозвищу Кощей. Хотел открыть глаза, вдохнуть, услышать хоть что-нибудь. Ощутить хотя бы намек на то, что я всё еще жив.

Я хочу жить!

[Восстановление энио 84 %…]

Хочу вновь почувствовать свое тело, мир и, наконец, начать изучать тайны Тальзеура. Я переехал в Российскую Империю не ради того, чтобы шататься по мертвым городам, а чтобы изучать магию. Чтобы надрать задницу Корзе!

[Восстановление энио 99 %…]

На одном из перекрестков я без какой-либо причины остановился у светофора. По привычке стал ждать, когда загорится зеленый. И вдруг ощутил чей-то взгляд. Огляделся по сторонам.

На другой стороне дороги, под точно таким же светофором, стояла знакомая крыса с опаленной шкурой. Мозес пристально смотрел мне в глаза.

«Просыпайся, — прошелестело где-то в голове. — Твое время умирать еще не пришло!»

Маргарита Кхан, мать Роберта, последние пару месяцев приглядывала за сыном. Медики разместили его койку на веранде, на том же самом месте, где он обычно спал. Целители с шевронами Центральной столичной Имперской Больницы настойчиво расспрашивали мать и знакомых, какую музыку Роберт слушал раньше. Какие запахи любит. В общем, старались создать максимально благоприятную обстановку для выхода пациента из глубокой комы.

В Тальзеуре кома встречается крайне редко. Сутки-двое, максимум неделю, и человек приходит в себя. Но в случае Роберта что-то пошло не так. Последний месяц сын Маргариты полусидит-полулежит на койке с открытыми глазами. Дышит, смотрит в одну точку, но нет ни намека на разумную деятельность.

Мама Роберта вздохнула, вспомнив о том, что ей пришлось пережить за эти два месяца.

— Мархорит, ты чего вызыдыхаешь? — прогудела бабка Аглая, сидевшая с подругами за столиком на веранде. — Да, всё нормально будит со твоим сыном.

— Да, — протянула мать Роберта. — Роберт весь в отца пошел. Всегда умудрялся находить приключения на свою задницу. Ну и чего уж таить, сходиться со странными людьми он тоже умел.

— Хто? Опять ко нему приходили? — Аглая как обычно желала знать о семействе Кхан больше всех остальных.

Сидевшие за столом женщины навострили уши.

— Да кто только не приходил. Казаки, вон, каждую неделю дичь из Внешки привозят. Ее уже хранить негде! — недовольно бурчала Маргарита, разливая чай по кружкам. — Благородный этот, как его там?

— Нагорных, — напомнила до того молчавшая Эсса. Госпожа Бранштейн редко вступала в диалог. — Сын барона Нагорных. Его недавно возвели в рыцари Империи. Теперь господин Костас отвечает за наш район, Марго.

Эсса говорила редко. Эсса не вмешивалась в споры. Но все женщины с улицы знали, что если Эсса что-то сказала, значит, так оно и есть. К ее словам надо прислушиваться. Сейчас жена единственного деревенского целителя намекала на то, что не стоит портить отношения с новым главой района.

— Да чего я там не видела! — отмахнулась от намека Марго. — Он приходит-то раз в две недели, когда из Академии отпускают. А еще был мужчина в клетчатом пиджаке. Опять со странной книгой пришел. Я ему передала записку от этого… как его там…

— Нагорных. Константин Нагорных.

— От бугая этого, в общем. Тот мужчина письмо прочитал, в лице изменился и больше не приходил, — Марго остановилась, будто о ком-то вспомнив. — А еще девица из Внешки приходила. Резкая, грубая, никого не слушает. Вломилась на веранду, увидала в каком состоянии Роберт, но ее тут же казаки повязали и на улицу вышвырнули. Господин Окур…

При упоминании усатого офицера, очаровавшего всех женщин в деревне, дамы за столом заулыбались.

— Окур, — Марго сдерживала рвущуюся наружу радость. — Он с той девушкой поговорил.

— Рейнали, она из кочевников. Клан Южный Крест, — снова подала голос Эсса, чем тут же привлекла внимание. — Она заходила к мужу. Видимо откуда-то узнала, что у Роберта есть проблемы со здоровьем. Просила ему передать записку, как очнется.

Маргарита нахмурилась, услышав о кочевнице.

— И эта тоже решила записку оставить, — пробурчала она. — Профессор Кем… тьфу ты, фамилия странная. Кембелл! Точно, профессор Кембелл тоже записку сыну оставил. Хотел Роберта в другую Академию Магии перевести, но когда увидел в каком тот состоянии, ограничился запиской. Точно, еще мужчина из Ассоциации чего-то там захаживал раза три. Вру, четыре раза уже. Или пять, если считать случай двухлетней давности?

— Ассоциации Охотников, — снова спокойно добавила Эсса, поставив кружку на блюдце. — Он тоже письмо Роберту оставил.

Мать Роберта не стала рассказывать о друзьях сына из Академии Магии. О фантастической сумме с шестью нулями, переведенной неким Добрицей на счет Роберта Кхана. Не упоминала и об удостоверении сотрудника Императорской Канцелярии, показанном усатым господином Окуром. Офицер, к слову, последние два месяца жил прямо на веранде. В одной комнате с Робертом. Маргарита не знала подробностей, но Окуру зачем-то надо было дождаться пробуждения Роберта. Мужчина ни секунды не сомневался, что этот день обязательно скоро наступит. И это вселяло надежду в сердце матери.

Пока Маргарита витала в своих мыслях, раздался женский крик. Орала бабка Аглая. По столу пробежала здоровенная крыса. Вредитель вцепился зубами в блокнот Эссы и, спрыгнув на пол, бесследно исчез.

— Там же письма для Роберта, — проронила жена целителя.

После неудачных попыток найти воришку, дамы вернулись за стол и продолжили перемывать соседям кости. Маргарита, краснея как студентка, всё же не утерпела и рассказала, что усатый Окур живет с ней в одном доме. Бабка Аглая развесила уши, а Эсса включила телевизор, не желая слушать эти розовые бредни. Начался выпуск новостей.

Кто-то аккуратно тронул за плечо Эссу.

— Ну шо там, по телеку? Есть шо то интересное?

— Новости про электричество, цены на серебро. Всё как обычно.

Никто из присутствующих на веранде не подозревал, что виновник обеих весьма важных новостей на телевидении сейчас лежал на койке в пяти метрах от них. Но это знал и слышал дико смущающийся Окур. Сидя в фургоне видеонаблюдения, усатый офицер в одиночку следил за обстановкой в доме.

После рейда в Ордо княжич с выжившими солдатами отбыл в свой собственный город. Романов-на-Муроме или, как его сейчас называют, Мурманск. Еще там, на Земле, так назвали последний город, построенный во времена прежней Российской Империи.

Князь велел Окуру дождаться пробуждения Роберта. И не просто дождаться, а передать послание…

— М-мари-и-ина, — в наушниках Окура раздался хриплый голос Кощея. — Моя Марина.

— Нет, вы только послушайте! Не успел очнуться, а уже ведьму свою зовет, — Послышался голос матери Роберта. — Да за что же ты ее так любишь, а?!

Сидевший в фургоне офицер шумно выдохнул. Дождался! Он, наконец, дождался! Теперь, когда Роберт очнулся, ему разрешат вернуться на нормальную военную службу.

Внезапно ощутив чей-то пристальный взгляд, Окур обернулся, вскидывая нож. Из угла фургона на него пристально смотрела здоровенная крыса.

Смотрела как на дерьмо.