Последнее пророчество

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Кто-то шел за ней.

Она остановилась и откинула со лба мокрую прядь желтых волос, прикоснувшись рукой к шрамам, обозначавшим ее принадлежность к домену Кваад. Зеленые глаза обежали заросли многоногих криворосов, но преследователи пока не показывались на глаза и прочие обычные органы чувств. Они чего-то ждали — вероятно, подмоги.

Она прошипела распространенное среди формовщиков проклятие и снова пошла вперед, пробираясь через завалы упавших деревьев, сквозь ленивый туман и густые заросли шелестящего на ветру камыша.

Воздух был жаркий и влажный. Доносившиеся из-под крон и из болота трели, чириканье и кваканье навевали непонятное умиротворение.

Она шла прежним шагом — незачем было давать им знать, что она их обнаружила; еще не настало время. Она слегка изменила направление — не было смысла идти к пещере, не справившись с этим неожиданным препятствием.

«Или можно завести их туда, — подумала она, — и напасть на них, когда они будут сражаться со своими внутренними демонами…»

Нет. Это выглядело бы как кощунство. Здесь был Йода. Люк Скайуокер тоже приходил сюда, и Энакин. Теперь настал ее черед. Черед Тахири.

Родители Энакина были не в восторге от ее идеи — в одиночку отправиться на Дагобах, но ей удалось убедить их, что это необходимо. Тахири была уверена, что человеческая и йуужань-вонгская личности, существовавшие в ее теле, слились в единую и нераздельную индивидуальность. Она чувствовала, что так должно быть, и верила, что это действительно так. Но у Энакина было видение — синтез джедая и йуужань-вонга, и видение это было не из приятных. Поначалу — сразу после объединения, во время которого она чуть не сошла с ума, — Тахири думала, что избежала такого исхода. Но прежде чем двигаться дальше, прежде чем ставить под угрозу тех, кого она любит, она обязана была убедиться, что слияние Тахири Вейлы с Рииной из домена Кваад не стало шагом на пути к осуществлению этого видения.

В конце концов, Энакин знал ее лучше, чем кто-либо иной. А Энакин был очень сильный.

Если то существо, которое он видел, таилось внутри нее, нужно встретиться с ним лицом к лицу именно сейчас и не позже.

Потому-то она и прилетела сюда, на Дагобах, где Сила была столь могущественна, что казалась почти осязаемой. Все здесь подчинялось естественному циклу жизни, смерти и рождения, ничто не было извращено йуужань-вонгскими биотехнологиями, ничто не было отравлено машинами, алчностью и эксплуатацией, присущими этой галактике. Тахири решила посетить пещеру, чтобы исследовать свое внутреннее "я" и посмотреть, что на самом деле скрывается внутри нее.

Но еще она прилетела на Дагобах, чтобы поразмыслить над альтернативами. То, что видел Энакин, олицетворяло собой худшие из черт йуужань-вонгов и джедаев, соединенные в одной особе. Конечно, избежать этого было главное задачей, но Тахири поставила перед собой еще более амбициозную цель: найти равновесие, воплотить все лучшее из ее смешанного наследия. Причем не только для самой себя. После примирения двух половинок ее личности у нее возникло одно твердое убеждение: йуужань-вонги и народы галактики, в которую они вторглись, могут многому научиться друг у друга, и они могут жить в мире.

Тахири была в этом уверена. Оставался лишь один маленький вопросик: как этого добиться?

Йуужань-вонги никогда бы не создали таких промышленных пустынь, как Дуро, Бонадан или Эриаду. С другой стороны, то, что они делали с природой — ломали ее и выворачивали, пока она не становилась тем, что им нужно, или уничтожали ее целиком, если не становилась — это было ничуть не лучше. Нет, они не любили природу — просто они ненавидели машины.

Должно же быть что-то общее, какая-то поворотная точка, которая откроет глаза обеим сторонам и прекратит непрерывные ужасы и разрушения войны.

Ключом к такому взаимопониманию была Сила. Йуужань-вонги каким-то образом были к ней глухи. Если бы они могли почувствовать Силу, окружающую их, если бы они поняли ошибочность своих действий — тогда они смогли бы отыскать лучший, менее разрушительный путь. Если бы джедаи почувствовали йуужань-вонгов в Силе, они сумели бы отыскать… нет, не более эффективный способ борьбы с ними, но путь к примирению.

Впрочем, требовалось не только это. Недостаточно понять, что не так — нужно еще знать, как исправить положение.

Тахири не страдала манией величия. Она знала, что она не спаситель, не пророк и не супер-джедай. Она была результатом неудавшегося йуужань-вонгского эксперимента. Но при всем при том она понимала обе стороны проблемы, и если существовал хоть какой-то шанс, что она сможет помочь мастеру Скайуокеру найти решение, в котором так отчаянно нуждалась галактика — да, она сделает все возможное. Это была роль, которую она приняла со смирением и с величайшей осторожностью. Те, кто пытаются творить добро, часто совершают самые ужасные преступления.

Неизвестные нагоняли ее, их топот становился все громче. Скоро ей придется что-то предпринять.

Должно быть, они следовали за ней до самого Дагобаха. Но как?

Или, возможно, они знали о ее цели еще до того, как она отправилась в путь. Возможно, ее предали. Но это значит, что Хан и Лея…

Нет. Существовал другой ответ. Параноидальные рефлексы были вбиты в Тахири еще в яслях как критически необходимые для выживания, но еще более глубокий инстинкт говорил ей, что ее друзья — практически приемные родители — никогда бы такого не сделали. Кто-то за ней следил, а она его не заметила. Скорее всего, из Бригады Мира. Наверняка. Похоже, они надеялись выслужиться перед своими хозяевами, презентовав ее Шимрре.

Тахири забралась в гущу криворосов, затем быстро и бесшумно вскарабкалась вверх по корням-канатам. Они были когда-то ногами, эти корни — она узнала об этом, когда прилетала сюда менее чем десять лет назад; казалось, это было в какой-то другой жизни. Молодое дерево являлось чем-то вроде паука, с возрастом терявшего подвижность. Она была здесь вместе с Энакином, который решил пройти испытание и узнать, не сулит ли ему имя деда такую же судьбу, как у Энакина Скайуокера.

«Мне так тебя не хватает, Энакин, — подумала Тахири. — Больше, чем когда-либо.»

Она спряталась в дупле на высоте около четырех метров и стала ждать. Если бы можно было просто пропустить их, она бы так и сделала. На одном уровне ее инстинкты звали в бой, но на другом, более глубинном слое она знала, что йуужань-вонгские боевые рефлексы неразрывно связаны с гневом. Она прилетела сюда, чтобы не дать свершиться видению Энакина, а не наоборот.

Была в ее плане еще одна часть, о которой она не сказала Хану и Лее. Если пещера подтвердит наихудшие ее опасения, Тахири так изувечит свой «иксокрыл», что его уже нельзя будет отремонтировать, и на всю жизнь останется на планете джунглей.

Может быть, подобно пауку, она погрузит руки и ноги в болото и превратится в дерево.

Тахири потянулась вперед с помощью Силы, чтобы лучше определить, кто ее преследует.

В Силе их не было. И, к своему удивлению, она обнаружила, что «видит» их с помощью не Силы, а вонг-чутья. Это произошло так естественно, что Тахири даже не задумалась. Значит, ее преследователи — йуужань-вонги, числом около шести, плюс-минус один или два. Вонг-чутье не давало такой точности, как Сила.

Тахири положила руку на светомеч, не снимая его с пояса, и стала ждать, что будет дальше.

Вскоре она услышала и их самих. Кем они были, неизвестно, но явно не охотниками — очень уж неуклюже они пробирались через джунгли; хотя неизвестные переговаривались слишком тихо, чтобы можно было различить слова, но создавалось впечатление, что они так болтают всю дорогу. Похоже, они были абсолютно уверены в успехе.

Какая-то темная тень беззвучно скользнула через подлесок, и Тахири вскинула глаза вверх. Она успела увидеть, как что-то очень большое затмило кусочек неба, не закрытый далекой листвой.

«Местное животное или йуужань-вонгский флайер?»

Тахири сжала губы и продолжала ждать. Вскоре далекое бормотание сделалось различимым.

Как она и предполагала, это оказался ее родной язык, выученный в яслях.

— Ты уверен, что она пошла сюда? — спросил скрипучий голос.

— Уверен. Видишь отпечаток на мху?

— Она джеидаи. Она могла оставить эти знаки, чтобы сбить нас со следа.

— Могла.

— Но ты считаешь, что она где-то рядом?

— Да.

— И знает, что мы идем за ней?

— Да.

— Так почему бы просто не окликнуть ее?

«И надеяться, что я приму вызов на бой?» — сумрачно подумала Тахири. Итак, с ними следопыт. Сможет ли она проскользнуть мимо них и вернуться к «иксокрылу»?

Или она должна с ними сразиться?

Двигаясь очень медленно, Тахири переместилась поближе к голосам. Сквозь листву она разглядела несколько неотчетливых фигур.

— Я думаю, в конце концов нам придется это сделать, — сказал следопыт. — Иначе она решит, что мы желаем ей зла.

«Что?» — Тахири нахмурилась, пытаясь совместить услышанное со своими предположениями. Не получалось никак.

— Джеидаи! — закричал следопыт. — Я думаю, ты нас слышишь. Мы смиренно просим аудиенции.

«Ни один воин не стал бы так говорить, — подумала Тахири. — Ни один воин не стал бы использовать такой бесчестный обман. Но формовщик… Да, формовщик или жрец мог бы, жрец секты обманщиков. И все же…»

Она наклонилась, чтобы лучше видеть, и обнаружила, что смотрит прямо в желтые глаза йуужань-вонга.

Он стоял примерно в шести метрах от нее. При взгляде на него Тахири судорожно выдохнула, и всю ее захлестнуло чувство омерзения. Лицо йуужань-вонга было похоже на открытую рану.

«Опозоренный», презираемый богами. И он посмел…" — Рука потянулась к светомечу.

В этот миг тень вернулась, и вдруг что-то посыпалось сверху, разрывая листья и лианы вокруг Тахири. Она прорычала боевой клич и зажгла оружие, взмахнула им, и два горящих жука-пули унеслись в джунгли.

Листва была сорвана, и Тахири увидела над собой цик ваи — йуужань-вонгский атмосферный флайер, огромный и по форме похожий на ската; от корабля змеились длинные тросы. За каждый трос цеплялся йуужань-вонгский воин. Один прошел всего в двух метрах, и Тахири приготовилась к бою, но воин пролетел мимо, не подозревая о ее присутствии, и спрыгнул на землю, одновременно разматывая свой змеежезл.

Из глоток ее преследователей вырвался жуткий вопль. Теперь Тахири отчетливо видела их — все были искалечены, все до одного «опозоренные». Они подняли свои дубинки и повернулись к воинам.

У них не было ни одного шанса — Тахири поняла это сразу.

Следопыт какое-то мгновение смотрел ей в глаза, и она подумала, что сейчас он ее выдаст, но внезапно йуужань-вонг помрачнел.

— Беги! — крикнул он. — Нам здесь не победить!

Тахири колебалась лишь долю секунды, затем проделала серию длинных прыжков и оказалась на земле. Когда ее ноги коснулись вязкого грунта, первый из «опозоренных» уже упал.

Один из воинов уголком глаза уловил движение и повернулся к ней, прорычав боевой клич. На его лице отразилось удивление, когда Тахири ответила на его родном языке.

Воин взмахнул змеежезлом, нанося рубящий удар в область лопатки. Тахири отбила жезл и попробовала скользящий удар по пальцам, но йуужань-вонг разорвал дистанцию, высвободил оружие и сделал глубокий выпад, выбросив вперед ядовитое острие. Она сбила змеежезл широким движением, шагнула вперед и нанесла удар в плечо; наткнувшись на вондуун-крабовую броню, меч высек сноп искр. Тахири по инерции зашла противнику за спину, забрала оружие на себя и вонзила пылающее острие воину в подмышку, гда находилось уязвимое место. Йуужань-вонг судорожно вздохнул и рухнул на колени, и Тахири обезглавила его круговым движением, одновременно атакуя следующего противника.

Что было дальше, она помнила смутно. С флайера выпрыгнули восемь воинов. Оставалось семь, и половина «опозоренных» лежала на земле в лужах крови.

Тахири мельком заметила, как следопыт ломает шею воиину захватом сзади. Другой «опозоренный» ударил воина своей дубинкой в висок, и его тут же проткнули со спины.

Но в основном она видела лишь молниеносные удары змеежезлов двух воинов, пытавшихся обойти ее с двух сторон. Тахири попала одному из них в колено, меч вошел под броню, и в ноздри ей ударил смрад горелой плоти. Жезл второго хлестнул в направлении спины, и ей пришлось перекатиться, чтобы уйти от удара.

Блоки, выпады и удары стали сутью ее существования.

Забрызганная кровью йуужань-вонгов и своей собственной, сочащейся из нескольких порезов, Тахири неожиданно оказалась спиной к спине со следопытом. Из шести ее первоначальных преследователей уцелел лишь он один, но и воинов осталось только трое.

Несколько секунд они так и стояли. Воины чуть отступили назад. Вожак у них был массивный; уши его были перфорированы сложным узором, щеки прорезали глубокие шрамы, похожие на канавы.

— Я слыхал о тебе, погань, — прорычал он. — Ты та-что-была-сформирована. Так это правда? Эти жалкие испражнения мау-луура поклоняются тебе?

— Я ничего об этом не знаю, — сказала Тахири. — Но я знаю, что такое бесчестный бой. Их не только меньше вас, они еще и практически безоружны. Как вы можете называть себя воинами, если нападаете на тех, кто слабее вас?

— Они «опозоренные», — воин презрительно оскалился. — Кодекс чести на них не распространяется. Они хуже неверных; они предатели и еретики. С ними не сражаются, их истребляют.

— Вы нас боитесь, — просипел следопыт. — Боитесь, потому что мы знаем правду. Вы пресмыкаетесь у ног Шимрры, но Шимрра и есть настоящий еретик. Посмотрите, как эта джеидаи повергла вас в прах. Боги благоволят ей, а не вам.

— Может, боги и благоволят ей, но тебе — нет, — отрубил воин.

— Они тянут время, — сказал следопыт Тахири; она заметела, что у него на губах выступила кровь. — Они ждут второй цик ваи.

— Молчи, еретик! — взревел предводитель. — И твое презренное существование продлиться еще немного. У нас есть к тебе вопросы, — выражение его лица смягчилось. — Откажись от своей ереси. Эта джеидаи — ценный трофей. Помоги нам добыть ее, и, возможно, боги простят тебя и даруют почетную смерть.

— Нет смерти более почетной, чем умереть за джеидаи, — отвечал следопыт. — Вуа Рапуунг доказал это.

— Вуа Рапуунг, — воин сплюнул. — Это все вранье, россказни еретиков. Вуа Рапуунг погиб жалкой смертью.

Вместо ответа «опозоренный» метнулся вперед и сбил с ног опешившего вожака, прежде чем тот успел поднять оружие. Двое других бросились на помощь, но Тахири шагнула им навстречу, нанесла одному из воинов обманный удар в колено, и, когда он опустил оружие, секущим снизу перерезала ему горло. Затем последовал ураганный обмен ударами со вторым; впрочем, все закончилось точно так же — воин безжизненной грудой повалился на землю.

Тахири обернулась и увидела, что следопыт уже заколол вожака его собственным змеежезлом. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга — «опозоренный» и джедай. Затем йуужань-вонг упал на колени.

— Я молился, чтобы это оказалась ты! — вскричал он.

Тахири открыла рот, но тут в кронах деревьев раздался шелест — это могло означать только приближение еще одного флайера.

— Идем, — сказала она. — Нам нельзя здесь оставаться.

Воин кивнул и прыжком поднялся на ноги. Вместе они побежали прочь с поляны.

Где-то через час Тахири наконец остановилась. Судя по всему, флайеры временно потеряли их, но следопыт все больше и больше отставал. В конце концов он натолкнулся на дерево и сполз на землю.

— Еще чуть-чуть, — сказала Тахири. — Это вон там.

— Мои ноги больше не держат меня, — ответил следопыт. — Оставь пока меня здесь.

— Нам нужно только добраться до того каменного карниза, — умоляюще сказала Тахири. — Пожалуйста. Он укроет нас от флайеров, если они пролетят здесь.

Воин устало кивнул. Тахири увидела, что он зажимает рукой рану на боку и что этот бок весь залит кровью.

Они скользнули под нависающую скалу.

— Дай я взгляну, — сказала Тахири.

Следопыт покачал головой.

— Сначала я должен все тебе рассказать, — заявил он.

— Что вы здесь делали? Вы летели за мной всю дорогу?

Глаза «опозоренного» расширились.

— Нет! — возразил он так горячо, что из его рта брызнула кровь. Затем, уже более спокойно, пояснил:

— Нет. Мы украли у интенданта корабль и отправились сюда, чтобы отыскать мир из пророчества. Мы видели, как ты приземлилась. Это здесь, та-что-была-сформирована? Это и есть мир, который видел Пророк?

— Извини, — сказала Тахири. — Я не знаю, что ты имеешь в виду. Это Дагобах. Я прилетела сюда… по личным причинам.

— Но это не может быть случайным совпадением, — произнес следопыт. — Не может.

— Пожалуйста, — молвила Тахири. — Позволь мне осмотреть твою рану. Я немного разбираюсь во врачевании. Может быть, я смогу…

— Я уже мертвец, — прохрипел йуужань-вонг. — Я чувствую это. Но я должен знать, ошибся я или нет.

Тахири беспомощно покачала головой.

Следопыт чуть-чуть выпрямился, и его голос, казалось, окреп:

— Я Хал Кат, бывший охотник. Я был охотником, но потом боги словно бы отвернулись от меня. Меня лишили звания, выгнали из клана. Я стал «опозоренным». Мои имплантаты стали гноиться, а шрамы открылись, словно свежие раны. Я оставил всякую надежду и ждал лишь позорной смерти. Но потом до меня долетело слово о Пророке и о джеидаи Энакине…

— Энакин, — пробормотала Тахири. Казалось, кто-то вонзил в нее нож и провернул внутри.

— Да, и о тебе, которую формировала Межань Кваад. И о Вуа Рапуунге, который сражался — ты ведь была там, не правда ли?

У Тахири побежали мурашки по спине. Тогда она была и Рииной, и Тахири, и она чуть не убила Энакина.

— Да, я была там.

— Тогда ты знаешь. Ты знаешь, что наше избавление связано с вами. А теперь Пророк видел мир — мир, где не будет «опозоренных», потому что они будут там оправданы, мир, где истинный путь станет…

Он сильно закашлялся и снова осел на землю, и на мгновение Тахири показалось, что он умер. Но затем его глаза снова повернулись к ней:

— Мы с товарищами решили отыскать эту планету для нашего Пророка. Один из нас, Кухко, в прошлом был формовщиком. Он с помощью генетического «ледоруба» вошел в кахсу исполнителя и выкрал хранившиеся там секреты. Он нашел там разведданные, собранные о джеидаи, в том числе свидетельства существования связи между вами и этим местом. Сюда прилетали величайшие из вас, так? А теперь ты. Поэтому, прошу тебя, скажи мне: я нашел ее?

По телу следопыта прошла судорога, глаза его закатились.

— Нашел? — умоляюще повторил он, на этот раз так тихо, что едва можно было различить слова.

Тахири сжала его руку.

— Да, — соврала она, даже не зная в точности, о чем именно идет речь. — Да, ты прав. Ты нашел ее. Больше ни о чем не беспокойся.

Глаза воина наполнились слезами.

— Ты должна мне помочь, — сказал он. — Я не смогу сам доставить эту новость. Пророк должен узнать, где этот мир.

— Я сделаю это, — ответила Тахири. На этот раз она не лгала.

Хал Кат закрыл глаза, и даже без Силы Тахири поняла, что его не стало.

Она поглядела на вход в пещеру, который был совсем рядом, и ей стало ясно, что она прилетела сюда вовсе на ради этого. Вот оно, для чего она явилась на эту планету. Сила привела ее сюда, чтобы она встретила этого воина и дала ему обещание.

Тахири поднялась. Флайеры найдут ее, если она задержится здесь слишком надолго. Она надеялась, что ее корабль не обнаружили, но такое едва ли могло случится, так как ее не искали, а спрятала она «иксокрыл» довольно надежно. Тем не менее покинуть систему может оказаться малость проблематично, в зависимости от числа и типа кораблей на орбите.

Но все это не имело значения. Она дала обещание и должна его сдержать. Даже несмотря на то, что еще предстоит разобраться, что же именно она пообещала.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Щиты левого борта «Мон Мотмы» схлопнулись, и плазма прошла сквозь корпус, как кулак сквозь флимсипласт. В точке попадания вещество превратилось в ионы; мельчайшие капли раскаленного металла на сверхзвуковой скорости прошили четыре следующие палубы, прежде чем туда проникла вибрация взрыва, и изрешетили там все живое; никто даже не успел почуять неладное. Следом шла ударная волна перегретого воздуха, расширяясь так стремительно, что противоударные щиты гнулись и скручивались. Фронт волны вымел палубы от края до края, выжигая все на своем пути. Две сотни разумных существ испарились в мгновение ока, и еще сто в прилегающих отсеках получили ранения, ожоги или и то, и другое вместе.

Затем, словно гигант, делающий вдох, космос высосал через зияющую дыру все, что там было, оставив лишь вакуум и тишину.

В рулевой рубке «звездного разрушителя» тишины не было и в помине. Ревели клаксоны, и испуганные юные офицеры, заикаясь, произносили команды аварийных процедур. Искусственная гравитация исчезла; кто-то вскрикнул.

Ведж Антиллес прикрыл глаза, когда иллюзорный вес пропал и появился снова.

«Как я устал от всего этого», подумал он.

Открыв глаза, он увидел шквал плазменных разрядов, летевших, казалось, прямо ему в лицо — это эскадрилья йуужань-вонгских кораллов-прыгунов зашла в атаку на мостик. Турболазеры разнесли трех из них в куски. Остальные в последний момент отвернули, чтобы не столкнуться со все еще функционируюшим экраном мостика.

Ведж и глазом не моргнул. «Скоки» в данный момент не являлись проблемой. Таковой мог оказаться йуужань-вонгский аналог дредноута, который только что выскочил из гиперпространства и прожег дыру у них в боку.

— Двадцать градусов вправо и двенадцать над горизонтом, — скомандовал Ведж. — Открыть огонь.

Он махнул рукой лейтенанту у тактического дисплея:

— Кто еще заглянул на нашу маленькую вечеринку?

— Четыре аналога фрегата, сэр, — доложила лейтенант. — Кораллы-прыгуны — неизвестно, сколько эскадрилий. И, разумеется, дредноут. Сэр, я бы сказала, что йуужань-вонгские подкрепления прибыли.

— Да. Мы еще немного подождем, чтобы убедиться, что это все. Передайте на «Память Итора», пусть прикрывают наш раненый бок. Мы должны прикончить это чудо-юдо, пока оно не прикончило нас.

От такой перспективы у Веджа начало зудеть все тело. В сердце он был летчиком-истребителем, и его рефлексы были рефлексами пилота. Конечно, большие корабли обладали огневой мощью, но они были такие неповоротливые! Ведж чувствовал бы себя намного комфортнее в кокпите «иксокрыла». Ему было бы намного легче, если бы на плечах не лежала тяжесть мертвого экипажа. Потерять напарника уже тяжело. Потерять две сотни…

Но он был не в «иксокрыле». Возвращаясь из отставки и снова становясь генералом, Ведж знал, во что ввязывается. Поэтому, поджав губы, он наблюдал, как чудовищный овоид вплывает в обзорный экран, а турболазеры вспарывают йорик-коралл в ответ на сполохи плазмы. В основном выстрели летели к цели, затем резко изгибались и исчезали: крохотные сингулярности, излучаемые йуужань-вонгским кораблем, втягивали свет в себя. Каждый третий луч, однако, проходил сквозь защиту, прочерчивая на коралловом корпусе раскаленные красные линии.

— Сэр, «Память» не может прийти к нам на помощь. Она связана боем с одним из фрегатов, и ей крепко достается.

— Ладно, пошлите туда кого-нибудь. Мы не можем позволить им еще раз ударить в этот борт.

Координатор поднял голову:

— Сэр, эскадрилья Дуро просит чести защищать наш фланг.

Ведж на секунду задумался. Эскадрилья Дуро была чем-то вроде джокера в колоде. Она представляла собой сборище пилотов с боевым опытом и без такового, которые решили посвятить себя освобождению родной системы.

Тот факт, что сейчас они сражались именно в этой системе, мог по разным причинам создать проблемы.

Но, похоже, особого выбора не оставалось.

— Передайте им «добро», но без благодарности, — сказал Ведж.

— Появилось еще три корабля, сэр, — доложила лейтенант Сел. Заминка в ее голосе могла свидетельствовать о начале паники.

— Теперь уже все, — произнес Ведж. — Да, лучше бы оно так и было. Соедините меня с генералом Бел Иблисом.

Спустя несколько секунд появилось голо-изображение пожилого генерала.

— Подкрепления уже здесь, — сказал Ведж. — Посты слежения сообщают, что они проследовали по Кореллианской торговой оси, так что, скорее всего, это наши приятели.

— Не слишком ли их много для вас, генерал Антиллес? — спросил Бел Иблис.

— Надеюсь, что нет, сэр. Ваши силы готовы?

— Мы уже в пути. Удачи, генерал.

— И вам того же.

Изображение пропало. Ведж угрюмо поджал губы и стал слушать донесения.

Они провели целый стандартный день в тяжелых боях, потратив несколько часов на преодоление внешнего пояса системы обороны Дуро. С внутренним поясом пришлось повозиться немного больше, но они уже были близки к финишу, когда прибыли подкрепления йуужань-вонгов.

Подкреплений Ведж ожидал — по сути, он рассчитывал, что они появятся — однако враг ударил быстро и сильно. Ситуация изменилась, и теперь уже йуужань-вонги имели минимальный перевес, что, опять же, не являлось неожиданностью.

Это тоже было в рамках нормы: они пришли сюда не за победой. Но и уйти пока не могли.

— Приготовить гравипроекторы, — приказал Ведж.

Четыре новых йуужань-вонгских фрегата вошли в систему Дуро, еще больше изменив соотношение сил.

— Сэр?

— Включить заграждение.

На огромном корабле заработали генераторы гравитационного поля. То же самое происходило на «Памяти Итора» и «Оловине».

Занимая позиции вокруг йуужань-вонгского флота, они не дадут вонгам покинуть систему — по крайней мере, до тех пор, пока периметр заграждения не будет превращен в космическую пыль.

Конечно, при этом ни один из кораблей Галактического Альянса также не сможет уйти.

— Прекратить атаку и переформироваться для сдерживания, — спокойно сказал Ведж. — Я хочу, чтобы ни один из этих кораблей не удрал в гиперпространство.

— А как же Дуро, сэр? — спросила Сел.

— Дуро больше не наша забота, лейтенант.

— Так точно, сэр, — ответила Сел, явно сбитая с толку.

Хорошо. Если его собственные люди сконфужены, надо надеяться, что вонги тем более.

Корабли Альянса прекратили натиск и построились широкой полусферой, прижав флот йуужань-вонгов к планете. Вонгам снова была отдана выгодная позиция, которую у них ранее отнял Ведж своей атакой, но в то же время они оказались еще более крепко заперты в системе.

— Держать линию, — скомандовал Ведж. — Стоим на месте.

Разнести группировку на такое расстояние означало дать йуужань-вонгским кораблям очевидное преимущество, но вонги, казалось, пребывали в нерешительности. Возможно, они подозревали очередную из серии ловушек, в которые так часто попадались в последнее время.

Однако осторожность никогда не была отличительной чертой йуужань-вонгов, тем более что теперь они имели явный численный перевес. Несколько линкоров двинулись в атаку на стену, составленную из кораблей Альянса.

— У них есть собственные тральщики? — спросил Ведж.

— Нет, сэр.

— Хорошо.

— Так точно, сэр. Сэр, коммандер Юрф Кол просит разрешения поговорить с вами.

Ведж подавил вздох.

— Давайте.

Спустя секунду появилось голо-изображение коммандера-дуро. На его плоском лице нельзя было разобрать никаких человеческих эмоций, но Ведж имел достаточно опыта общения с дуро, чтобы знать, что он излучает холодную ярость.

— Коммандер, — сказал Ведж, приветствуя его кивком головы.

Но дуро без обиняков перешел к делу:

— На какую космическую трассу вы сворачиваете, генерал Антиллес? Я сегодня потерял хороших пилотов, а сейчас, похоже, вы оставляете нашу цель врагу.

— Я уверен, коммандер, что вы так же осведомлены о положении дел, как и я, — ответил Ведж. — Прибытие вражеских подкреплений сделало дальнейшее наступление невозможным.

— Тогда зачем вы включили гравипроекторы? Это не имеет смысла. Я в курсе, что у нас в резерве кораблей вдвое больше. Вызовите их, и покончим с этим.

«Спокойствие», подумал Ведж.

— Вам, вероятно, не известно, что йуужань-вонги располагают средствами для прослушивания наших переговоров, — негромко произнес он. — Вам, вероятно, не пришло в голову, что вы только что выдали врагам важную информацию?

— Если мы сотрем этих врагов в порошок, эта информация мало им поможет. Я не знаю, почему вы хотите удержать их здесь. Даже сейчас у них нет решающего перевеса — мы все еще можем победить, если атакуем их, а не будем заниматься непонятно чем. А с небольшой подмогой преимущество точно будет на нашей стороне.

— Коммандер, я понимаю, что это ваша родная система. Я понимаю, что для вас этот бой — личный. Фактически это одна из причин, почему я командую этой операцией, а вы — нет. Вы согласились сражаться под моим командованием, и вы будете делать, что вам прикажут. Вы меня поняли?

— Я понял, что вы напартачили с самого начала. Мы бы одержали победу в первые несколько часов, если бы вы послушались моего совета.

— Это ваше частное мнение, — отвечал Ведж. — Мое мнение иное. И именно оно сейчас имеет значение.

Глаза дуро сузились:

— Когда это все закончится, Антиллес…

— Лучше подумайте о настоящем, коммандер. Вонги пытаются продраться сквозь нас и открыть второй фронт. Если им это удасться, наши возможности заметно сократятся.

— Это вы ограничиваете наши возможности. Всего два фрегата, и…

Ведж не дал ему закончить.

— Запомните, коммандер, — сказал он, — причем быстро. Никакого резерва нет, и я еще не готов покинуть эту систему. Делайте свое дело, коммандер, и все будет хорошо.

Кола это не убедило.

— Предупреждаю вас, генерал Антиллес, — процедил он. — Если вы не объясните мне все, я заставлю вас это сделать.

— Выполняйте приказ. Точка, — отрезал Ведж.

— Генерал… — начал дуро, но Ведж махнул рукой, обрывая контакт. Он вернулся к боевым сводкам. Атака была похожа на отвлекающий маневр с целью стянуть его сеть в одном месте, в то время как настоящий удар планировался в другом. Но где именно?

Тактические компьютеры напряженно трудились над ответом. По прикидкам Веджа, если йуужань-вонги не извлекут на свет чего-нибудь сногсшибательного, он сможет сдерживать их без значительных потерь еще пять или шесть часов. Этого должно было хватить. Ведж всмотрелся в карту системы Дуро, построенную по данным разведки — правда, йуужань-вонги оккупировали систему более двух лет назад, и данные эти немного устарели, если не сказать больше. Но в данный момент неприятные сюрпризы были последней вещью, которая его интересовала.

Сюрприз, однако, преподнесли не йуужань-вонги, а свои.

— Сэр, — доложила координатор, — «Дпсо», «Алое Сердце» и «Кориолис» покинули строй, и с ними вся эскадрилья Дуро.

— Вот как, — Ведж сделал глубокий вдох. — Вызовите опять Юрфа Кола, немедленно.

Через несколько мгновений снова появилась голограмма дуро.

— Коммандер, — произнес Ведж, стараясь сохранять ровный тон. — Должно быть, где-то сбой в связи. Как я вижу, вы формируете атакующий клин, хотя вам было приказано оставаться на месте.

— Я выхожу из-под вашего командования, генерал Антиллес, — отвечал Кол. — Мы не будем торчать вхолостую в своей родной системе без хорошего обоснования. Вы отказались дать мне такое обоснование. Раз вы не желаете продолжать освобождение Дуро, я вынужден сделать это сам.

— Вы совершаете самоубийство и ставите под угрозу всю миссию.

— Нет, если вы последуете за мной.

— Не последую.

— Тогда наша гибель будет на вашей совести.

— Я не блефую, коммандер Кол.

— Это вы проложили этот курс, Антиллес.

— Коммандер…

— Вы в прошлый раз меня оборвали. Я отвечаю вам тем же. Следуйте за нами, или как хотите.

Связь прервалась, и Веджу оставалось лишь беспомощно смотреть. Корабли дуро вышли из периметра, построились и двинулись в атаку на самое большое скопление вражеских кораблей.

— Сэр, — доложила Сел, — дуро попали под плотный огонь.

— Вижу, — произнес Ведж.

— Сэр, что они делают?

— Они пытаются заставить меня атаковать, — ответил Ведж.

— Так это не блеф, сэр?

Между кораблями дуро и йуужань-вонгским авангардом бушевал световой шторм.

— Нет, — молвил Ведж. — Это не блеф.

Он повернулся к координатору.

— Никому не покидать строя, — приказал он. — Никому.

— Сэр, они будут перебиты.

— Да, — отрывисто бросил Ведж. — Будут.

На протяжении нескольких часов корабли дуро один за другим исчезали в сполохах плазмы. Спустя три часа после того, как не стало последнего из них, на пульт связи пришло новое сообщение. Ведж приказал выключить гравипроекторы, и флот Галактического Альянса ушел в гиперпространство, снова оставив Дуро в руках йуужань-вонгов.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кривая улыбка — знак притворного почтения — прорезала перекошенное лицо Оними.

— Дражайшая Нен Йим, — прокаркал он. — Как восхитительно твое общество!

«Как отвратительно твое», подумала Нен Йим. Вслух она этого не сказала, да и не было нужды. Щупальца ее живого парика съежились от омерзения, а многопалая рука мастера сжалась в кулак.

Если шут Верховного Владыки и заметил что-нибудь, он не подал виду, а продолжал стоять, скалясь на нее, как будто они были родичами по яслям и вместе смеялись над веселой шуткой. Но они не были родичами; она являлась самой влиятельной из всех формовщиков, а он — самым отталкивающим из «опозоренных», существом, на котором боги оставили вечную печать несомненного осуждения. Почему Шимрра, избранник богов, Верховный Владыка всей их расы, выбрал его в качестве посланца, было совершенно за пределами понимания формовщицы. Уже просто находиться в его присутствии было более чем оскорбительно — это была чистая мука, особенно когда Нен Йим вспоминала, что в прошлом эти пальцы прикасались к ней, когда этот шут переоделся мастером-формовщиком. Вряд ли она такое забудет.

Уже за одно это он заслуживал самой позорной смерти, какую только можно было представить. Нен Йим строила планы убийста Оними, даже когда думала, что он ее начальник и благословен богами. Сейчас, когда она располагала необходимыми средствами и знала, кто он на самом деле, она просто не осмеливалась.

Но мечтать она все же могла.

Оними жеманно улыбнулся.

— Твои помыслы взывают ко мне, — сказал он. — Твои щупальца жаждут моих прикосновений. Я это вижу, Нен Йим.

«Все-таки он что-то заметил, — с неудовольствием подумала Нен Йим. — Просто он принял это за страсть».

— Ты пришел с каким-то поручением, Оними, или чтобы отнимать у меня время на дурацкие разговоры?

— Дурак не о дурацком просит разговоре, — заявил Оними и подмигнул, как будто это действительно что-то значило.

— Ладно, как хочешь, — вздохнула Нен Йим. — Ты принес приказ от Верховного Владыки?

— Я принес лакомство, — изрек Оними. — Пухлый волдырь от богов, подарок для моей маленькой дорогой…

— Называй меня «мастер», — сухо сказала Нен Йим. — Я тебе не «маленькая», и вообще я тебе никто. Ближе к делу. Чего бы ни хотел от меня Верховный Владыка, я сомневаюсь, что ему охота зря тратить мое время, когда столько еще нужно сделать.

Уголком глаза она заметила, как ассистентка подавила улыбку, и решила, что нужно будет сделать ей выговор.

Глаза Оними расширились. Он приложил палец к губам, наклонился ближе и прошептал:

— Быстротечное время глотает часы, пожирает дни, месяцы и годы, улетают они, словно газ.

Нен Йим не ответила. Да и какой ответ был здесь уместен?

Но Оними сделал жест, и она с большой неохотой последовала за ним по коридору, освещенному люминисцентными грибами — мимо лабораторий своего центрального дамютека. Здесь она занималась своей еретической наукой, создавая чудеса, необходимые йуужань-вонгам, чтобы занять законное место в галактике неверных. Когда они вошли в коридор, закрытый даже для нее, в формовщице начало расти любопытство, и ей было уже легче игнорировать фальшивое пение шута, богохульно описывавшего древним октаметром некоторые занятия богини Йун-Харлы, о которых Нен Йим, к счастью, никогда не слышала.

Да уж, по дороге она наслушалась всякого.

Наконец они пришли в какое-то тускло освещенное место. Впереди виднелось что-то большое, неправильной формы. От него исходил свет — слабое изменчивое сияние, такое нежное, что его можно было принять за реакцию глаз после темного коридора.

Нен Йим подошла ближе и протянула вперед свою рабочую руку, чтобы попробовать ЭТО на ощупь. Поверхность оказалась ровной, почти гладкой. Здесь чувствовались длинные углеродные цепи, вода и силикаты. Эти ощущения были хорошо знакомы формовщице.

— Оно живое, — прошептала она. — Что это?

Она нетерпеливо взмахнула рукой:

— Мне нужно больше света.

— Глаза — самые прожорливые из органов чувств, — фыркнул Оними. — Они всегда хотят больше всех, но часто говорят меньше всех.

Тем не менее зажглось что-то более яркое и осветило всю эту штуку. Гладкая — вот каково было первое впечатление. Гладкая, как стекло криволинейная поверхность состояла из четырех вытянутых ромбов — острых, как иглы, с одной стороны и закругленных с другой. Эти четыре сегмента каким-то образом соединялись вокруг центральной оси, хотя невозможно было увидеть, как именно. Нен Йим вспомнился таафур — морской зверь, ныне существовавший лишь в виде генетической карты в кахсе памяти у формовщиков, а также в ее биотехнологических потомках.

Поврежденная — вот было второе впечатление. Жизнь, гудевшая под пальцами, в некоторых местах слабо мерцала и вовсе отсутствовала в других, где корпус — да, корпус — был темным.

— Это корабль, — пробормотала Нен Йим, обращаясь больше к самой себе, чем к бесполезному Оними. — Живой корабль, но не йуужань-вонгский. Это добыто у какого-то из племен неверных?

— Окутано тайной, но скомкан покров, порвана наша карта.

— Ты имеешь в виду, что не знаешь? — раздраженно спросила Нен Йим. Вместо ответа Оними протянул к ней руку. Ее щупальца встали дыбом, кожа встопорщилась, ноздри расширились. Но «опозоренный» не коснулся ее, а вручил некий предмет — маленькую портативную кахсу.

— Секреты — они как ножи, — тихо сказал шут. — Твой язык выдает секрет, и — чик! Он отрезан.

После этого он повернулся и ушел. Нен Йим пренебрежительно смотрела ему вослед. Идиот, напоминает ей о секретности. Она была еретичкой — еретичкой, которую Верховный Владыка держал в строгой изоляции. Все, чем она была занята, делалось скрытно.

— Мастер Нен Йим?

Формовщица подняла глаза. В нескольких шагах стояла ее младшая ассистентка Кела Кваад и смотрела на нее с выражением сильной озабоченности.

— Адепт, — мягко сказала Нен Йим.

— Боюсь, я вам надоедаю, но мой проект…

— Я проверю твои успехи в свое время, — произнесла Нен Йим. — Когда сочту нужным.

Щупальца Келы Кваад слегка съежились.

— Да, мастер Йим, — ответила она.

— Еще одно, адепт.

— Да, мастер Йим?

— Я понимаю, ты не привыкла к Оними и к эмоциям, которые вызывает его присутствие. Но я не потерплю, чтобы мои подчиненные смеялись у меня за спиной. Это ясно?

Глаза адепта округлились от испуга:

— Мастер Йим, вы не можете думать…

— Никогда не используй применительно ко мне слово «мочь», адепт — ни в утвердительной, ни в отрицательной форме. Что я могу и чего не могу, не тебе решать.

— Да, мастер.

Нен Йим вздохнула.

— Уже одно скверно, адепт, что нам приходится терпеть присутствие этой погани. Но еще хуже, когда он знает, что кому-то из нас смешно.

— Я поняла, мастер Йим. Но… почему? Почему мы вообще должны терпеть его присутствие? Он «опозоренный», проклятый богами.

— Он шут Верховного Владыки Шимрры и его посланец, когда великому это угодно.

— Не понимаю. Как такое может быть? Шут — возможно, но доверить ему секретную информацию…

— Какую еще секретную информацию, адепт? — резко спросила Нен Йим.

— Простите, мастер Йим, но шут пришел к вам, отвел вас в запретную зону, и вы вернулись с портативной кахсой. Кажется очевидным, что он сообщил вам что-то секретное.

Нен Йим одобрительно посмотрела на нее.

— Действительно, — молвила она. — Ты права. Но я думаю, лучше бы тебе сосредоточиться на своей работе, а не на том, чем занимаюсь я.

Адепт опять смешалась.

— У тебя огромный потенциал, Кела Кваад, — сказала Нен Йим. — Но здесь мы все должны быть осторожны. Мы живем вне привычного мира. Это место имеет свои собственные законы.

Адепт приосанилась:

— Я горжусь тем, что работаю здесь, мастер. Верховный Владыка одобрил то, что другие формовщики считают ересью.

— Ничего он не одобрил, — сказала ей Нен Йим. — Открыто — ничего. И он не станет этого делать. Разве ты не заметила стражи?

— Конечно, нас охраняют. Мы занимаемся делом величайшей важности. Неверные учатся, и, если ничего не делать, они неминуемо нас уничтожат.

— Ты права, — ответила Нен Йим. — Однако стена, которая ограждает от чего-то, может также удерживать что-то внутри. Ни один воин, ни один жрец, ни один непосвященный формовщик никогда не узнает, что мы здесь творим. Шимрра ценит нашу ересь, это правда: мы производим новое оружие и технологии, столь необходимые для войны. Но он никогда не допустит, чтобы кто-то узнал, откуда взялись эти технологии.

— Но почему?

— Ты сообразительна, адепт. Догадайся сама — и никогда, никогда не говори об этом вслух. Ты понимаешь?

— Я… Я думаю, да.

— Вот и хорошо. А теперь оставь меня.

Кела Кваад сделала жест повиновения и послушно удалилась. Нен Йим взглянула ей вслед.

«Потому что, адепт, Шимрра должен поддерживать миф о том, будто наши изобретения — это дары богов, а сам он — посредник, чрез которого эти дары нисходят. Если тайна раскроется, и если выяснится, что Верховный Владыка — обманщик…»

«Одним словом, адепт, никто из нас не покинет эту лабораторию живым.»

Самой Нен Йим было все равно. Она гордилась тем, что трудится на благо народа йуужань-вонгов, и была счастлива умереть почетной смертью, когда настанет время.

Выбросив все это из головы, она положила кахсу перед собой и подключилась к ней.

По мере того как она воспринимала информацию, волнение ее росло, а вместе с ним и тревога.

Неудивительно, что Шимрра прислал ей эту вещь. Она могла изменить все.

Возможно, это был их приговор.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Атмосфера, конечно, не ахти, — изрек Раф Отрем, делая глоток своего рилотского пойла и обводя зелеными глазами голые металлические стены этого так называемого каф-бара.

— А чего ты ждал, казино с полосы Галсол? — сказала Джейна Соло. — Еще вчера это был просто кусок космического мусора, который йуужань-вонги поленились распылить.

— И уже не распылят, благодаря нам! — воскликнул Раф, поднимая стакан. — За эскадрилью Двойных Солнц и за нашего прославленного лидера, Джейну Соло!

Джейна устало кивнула, и они сдвинули стаканы. Раф аж светился энтузиазмом новичка, вернувшегося из первой миссии, которая к тому же оказалась успешной. Во-первых, они победили, во вторых — эскадрилья не потеряла ни одного пилота.

В свое время Раф растеряет свой юношеский пыл. Джейна поймала себя на этой мысли и улыбнулась: она вспомнила, что на самом деле Раф на год старше ее. «Не будем воспринимать наш солидный возраст и наш опыт слишком серьезно», подумала она.

Джейна подняла стакан.

— За хороший бой, — провозгласила она и улыбнулась в ответ на одобрительные возгласы пилотов.

Демонстрировать жизнерадостный вид было полезно для поддержания командного духа.

— Блестящий бой, — сказал Джаг. — У нас лучший комэск в галактике.

Джейна почувствовала, что ее лицо заливает румянец — не от слов Джага, а от взгляда его бездонных голубых глаз.

— Никто не спорит, — заявил Раф. — Но у меня на очереди еще один тост.

— Всего один? — спросил Майнор Дак. — Не могу себе представить, что ты будешь молчать весь вечер.

— А как же, — чопорно поддержала его Алема Рар. Раф послал тви'лекке притворно-свирепый взгляд и поднял стакан:

— За генерала Веджа Антиллеса и за его план, который вернул нам Фондор.

— За это я выпью, — сказала Джейна.

Но прежде чем она поднесла стакан к губам, на стол что-то упало. Нашивка Разбойного эскадрона. Джейна подняла голову и посмотрела в круглые глаза молодого дуро. Очень несчастного дуро.

— Ленси?

— Полковник, — сухо и отрывисто произнес пилот.

— Отпразднуй с нами, Ленси, — сказал Раф. — Мы, знаешь ли, обычно не якшаемся со всякими подозрительными Пронырами, но…

— Мне нечего праздновать, — ответил Ленси, не отводя глаз от Джейны. — И я больше не состою в Разбойном эскадроне. Мой народ сегодня предали. Предал генерал Антиллес. Предала Джейна Соло.

Джаг вскочил на ноги; за ним, рыча, воздвигся во весь рост Лобакка. Джаг устремил на Ленси убийственно-холодный взгляд. Но если дуро и был обеспокоен видом Джага и вуки, то не подал и виду.

— Лобакка, сядь, — велела Джейна. — Джаг, пожалуйста. Пусть говорит.

Вуки неохотно подчинился, но Джаг еще несколько долгих секунд стоял, сжимая кулаки.

— Полегче с выражениями, дуро, — наконец сказал он. — Там, откуда я родом, сурово карают за клевету.

— Что это на тебя нашло, Ленси? — спросила Джейна.

— Многие из моего народа погибли во время атаки на Дуро.

— Это было не обязательно, — возразила Джейна. — Атака на Дуро была отвлекающим маневром с целью выманить отсюда подкрепления. Дуро, который там командовал, отказался действовать по плану. Он поставил под угрозу обе миссии.

— Ему не сказали, что атака не настоящая, — произнес Ленси.

— Никому не сказали! — взорвался Раф. — Они никого из нас не просветили!

— Потому-то план и сработал, Ленси, — продолжала Джейна. — У йуужань-вонгов хорошая разведка. Ведж должен был сделать так, чтобы все выглядело как штурм Дуро, и этот штурм должен был казаться убедительным.

— На Дуро было меньше войск, — сказал Ленси. — Мы могли взять Дуро. Нам обещали это. — Его лицо превратилось в еще более неподвижную маску. — Нас использовали.

— Таковы законы войны, — молвил Джаг. — Фондор сочли более важной целью. Возможно, следующей будет Дуро; возможно, нет. — Он обвел взглядом комнату. — Многие из этих пилотов тоже потеряли родину. Думаешь, ты один такой? Думаешь, никто из них не выбрал бы свою родную планету, если бы решение было за ним? Войны ведуться не ради сантиментов и прихотей. Битвы должны решать тактические задачи.

— Из-за твоих «тактических задач» сегодня погибло много дуро.

— Потому что они не выполнили приказ, — процедил Джаг. — Они согласились подчиняться генералу Антиллесу. Если бы они его послушались, большинство из них были бы сейчас живы, если не все. Если хочешь знать, кто виноват в их смерти, то это командир, который нарушил субординацию.

— Мы не дети, — упрямо сказал Ленси. — Нужно было нас предупредить.

Джаг начал было снова, но Джейна перебила его.

— Может быть, — сказала она. — Оглядываясь назад — может, и нужно. А еще мы все могли бы сейчас быть мертвы.

— У Сернпидаля ты показал себя хорошим пилотом, — добавила она более мягким тоном. — Я знаю, ты хорошо дрался в Разбойном эскадроне после моего ухода. Мы выиграем эту войну. Мы освободим Дуро. Но только при условии, что каждый из нас будет сражаться.

Она подняла нашивку и бросила дуро. Тот рефлекторно поймал ее.

— Делай то, что велит тебе совесть, — заключила Джейна.

Ленси нерешительно посмотрел на нашивку.

— Полковник Соло, — сказал он, — я видел, как после Сернпидаля вы дали Кипу Дэррону пощечину за то, что он вам солгал. Вы знаете, каково это — быть обманутым, когда ты сражаешься и не знаешь, за что в действительности ты сражаешься.

Джейна посмотрела ему в глаза.

— У меня много чего было в жизни, — ответила она. — И знаешь что? Я продолжаю сражаться. И буду сражаться, пока в этой галактике не останется ни единой угрозы. Ты думаешь, только ты кого-то потерял на этой войне? Пора уже повзрослеть, Ленси.

Дуро долгое время смотрел на нее.

— Вы знали? — спросил он.

— Нет. Но если бы и знала, то никому бы не сказала. Генерал Антиллес поступил правильно.

Ленси отрывисто кивнул, повернулся и зашагал прочь. Эмблема осталась у него в руке.

— Генерал Антиллес?

Ведж перестал барабанить пальцами по столу из кашиийкского дерева и посмотрел на щекастого саллюстианина.

— Да, адмирал Совв? — сказал он.

— Каково ваше мнение по данному вопросу?

— Мы должны были предупредить Кола, — твердо сказал Ведж. — Мне следовало нарушить приказ и сказать ему. Он имел право знать, во что втягивает своих бойцов.

— В идеальной ситуации — да, — заметил адмирал Кре'фей. — Однако ситуация была далека от идеальной. Ботанская разведка располагала… располагает информацией, что йуужань-вонги внедрили шпиона в высшие круги эмигрантского правительства дуро. В сущности, именно благодаря этому каналу йуужань-вонги и «раскрыли» наш план нападения на систему Дуро. Как и планировалось.

— Кола можно было посвятить в это, — отозвался Ведж. — Он был горячая голова, но ему можно было доверить тайну.

— Может быть, — отвечал белошкурый ботан. — А может быть, и нет. В любом случае наш план сработал.

— С большими потерями, чем было необходимо.

— Однако с меньшими, чем планировалось, — вставил генерал Бел Иблис, сидевший по другую сторону стола. — Битва при Фондоре обернулась полным разгромом. Мы перебили их без счета и получили надежную позицию для удара по Корусканту.

— Господа, — сказал Сиен Совв, — я объявляю вопрос закрытым с военной точки зрения. Разумеется, генерал Антиллес ни в чем не виноват. Он выполнял приказ, данный ему нашим советом. Я не стану выделять ресурсы для внутреннего расследования, это неуместно на нынешнем этапе войны с йуужань-вонгами.

— Значит, протест дуро кладется под сукно, — прокомментировал Кре'фей. — Можно перейти к следующему вопросу.

Адмирал Совв кивнул:

— Генерал Бел Иблис, сколько времени потребуется, чтобы снова запустить верфи Фондора?

— Это займет некоторое время, — признал старый генерал. — Доки будут готовы через два-три месяца. Корабли — возможно, через шесть месяцев, не раньше. Но уж когда верфи заработают, производство будет массовым. Благодаря им мы сможем двинуться на Центральные Системы.

— Хорошо, — сказал Сиен Совв. — А тем временем мы продолжим процесс изолирования Корусканта от остальной территории йуужань-вонгов. Что подводит нас к следующему…

Он ткнул пальцем в кнопку перед собой. Появилась голограмма галактики.

— Йаг'Дхуль и Тайферра теперь, наконец, в безопасности, а Фондор наш. — Три звездочки возле плотного, сияющего центра галактики засветились зеленым, показывая местонахождение названных систем.

— Корускант, однако, все еще имеет надежное снабжение. — Корускант, или как там его перименовали йуужань-вонги, зажегся красным на противоположной от первых трех огоньков стороне Ядра.

— Настало время это расстроить.

Зажглась последняя звездочка.

— Билбринжи, — произнес Ведж.

— Да. Есть сведения, что тамошние верфи частично уцелели. Более того, Билбринжи станет базой, с которой мы сможем угрожать как Хайдианскому пути, так и Перлемианскому торговому тракту.

— Слишком близко к Корусканту, — возразил Бел Иблис. — И слишком далеко от нашего тыла. Мы не сможем ее удержать. — Он покачал головой. — Нам не нужна вторая Борлейас. Не обижайтесь, генерал Антиллес.

— Я не обижаюсь. Операция на Борлейас имела собственную цель. Мы и не рассчитывали, что сумеем ее удержать. — Ведж повернулся к Сиену Совву. — Но он прав, йуужань-вонги вряд ли проигнорируют вражескую базу так близко к Корусканту. Я не думаю, что нам хватит кораблей для захвата Билбринжи, если вонги будут предупреждены. Но если даже не будут, я все равно сомневаюсь, что мы сможем удержать ее надолго. Нужно ведь еще охранять наши собственные системы.

— У них та же проблема, — заметил адмирал-саллюстианин. — Мы уже доказали им, что они захватили больше систем, чем могут проглотить. В системе Билбринжи их немного, но там нет и пригодных для обитания планет. В любом случае существует стратегическая причина для выбора Билбринжи в качестве цели.

Ведж задрал бровь и посмотрел на карту. Засветился еще один сектор галактики — на этот раз в области Внешних Территорий.

— Имперский Остаток, — пробормотал Ведж.

— Вы правы, — сказал Совв. — Адмирал Пеллеон согласился предоставить нам свою помощь в этой операции. Билбринжи находится на расстоянии прямого удара Империи. Мы прорубим между нами коридор до самого края галактики и наконец отрежем Корускант полностью.

Ведж прикусил язык, чтобы не наговорить лишнего. Почти всю сознательную жизнь он дрался с Империей, и мнение о Пеллеоне у него было неоднозначное; нынешний военный союз не мог отменить давние предубеждения. Однако он решил дослушать Совва до конца.

— Это правда, Пеллеон может попасть в систему Билбринжи, не пересекая йуужань-вонгскую территорию, — сказал Кре'фей. — Но для нас-то это невозможно.

— Да. Нам придется пробиваться несколькими гиперпространственными прыжками. Я предлагаю следующее.

Карту галактики прочертили линии.

— Наш основной флот стартует с Мон Каламари под командованием адмирала Кре'фея, — сказал Совв. — Часть флота, находящегося у Фондора, двинется туда же под командованием генерала Антиллеса. Когда они встретятся, к ним присоединится отряд кораблей имперского флота.

— Вонги заподозрят трюк, — заметил Бел Иблис. — После того, что мы с ними сделали при Фондоре, они будут предельно осторожны.

— Совершенно верно, — ответил Совв. — Только на этот раз единственным трюком будет превосходство в силе. Я предполагаю, что они не станут посылать подкреплений, опасаясь новой ловушки. Они подумают, что мы хотим выманить корабли с самого Корусканта.

— Интересно, — признал Ведж. — Хотя придется проделать еще один трюк, с координацией. Гиперпространственные маршруты сейчас ненадежны. Если один из флотов прибудет слишком рано или слишком поздно…

— ГолоНет функционирует в этой области весьма эффективно. Мы сможем скоординировать движение до секунды.

— Что с этого будет иметь Империя? — спросил Бел Иблис.

— Во-во, я то же самое подумал, — добавил Ведж. Совв пожал плечами:

— Мы долгое время старались убедить Пеллеона, что нам нужно действовать сообща, чтобы освободить галактику от йуужань-вонгов. Наши усилия наконец принесли результат, который пока приносит нам пользу.

— Я знаю об этих дипломатических усилиях, — ответил Бел Иблис. — Мне также известно о помощи, которую недавно оказала нам Империя — в обмен на нашу помощь им, должен добавить. Но еще мне известно, что в обмен они хотят получить некоторые из наших планет.

Совв нахмурил брови:

— Эти планеты больше на «наши», генерал Бел Иблис. Планеты, о которых идет речь, в настоящее время принадлежат йуужань-вонгам. Большинство из них вообще перестали быть теми мирами, которыми были несколько лет назад. Я убежден: чтобы победить в этой войне, нам необходима помощь Империи. Если это значит, что впоследствии нужно будет продемонстрировать немного доброй воли, я не вижу в этом вреда. В любом случае, на этот раз они не выдвигают никаких конкретных требований — это просто попытка доказать их добрые намерения, не более того.

«Добрые намерения, в результате которых маленький имперский гарнизончик разместится на расстоянии плевка от Корусканта», подумал Ведж.

К сожалению, за исключением этого пункта он был согласен с Соввом.

— Мы можем сейчас ударить, — сказал Ведж, — и продолжать наращивать преимущество, пока оно еще есть. Или мы можем ждать — ждать, когда вонги вырастят себе еще кораблей, разведут еще воинов, придумают новое биооружие. Они откусили больший кусок галактики, чем могут разжевать, и мы им это доказали в последние месяцы. Нужно продолжать в том же духе.

Он обвел глазами помещение. Все согласно кивали, за исключением Совва.

— Существует другое решение, — произнес главнокомандующий.

— Вы имеете в виду «Красную Альфу», биологическое ОМП, которое изобрели чиссы? — сказал Ведж. — Как по мне, это не выход. Геноцид — это скорее в духе Палпатина. Это у нас по части йуужань-вонгов, а нам зазорно. Если вы думаете по-другому, значит, я сражаюсь не за правое дело.

— Даже если это единственный способ спастись? — спросил Совв.

— Не единственный, — уныло ответил Ведж.

— Йуужань-вонги не остановятся после одного поражения, даже после десяти или ста. Они будут драться до последнего воина. Даже если мы в конце концов победим, цена этой победы будет ужасающей…

— Вопрос в данный момент чисто академический, — вмешался Кре'фей, — и обсуждение его кажется мне бесполезной тратой ценного времени.

— Очень хорошо. Я полагаю, пока больше нет возражений против продолжения наступления на йуужань-вонгов? — спросил главнокомандующий.

Возражений не нашлось.

— Тогда давайте обсудим детали…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Преклонив колени перед Верховным Владыкой Шимррой, Нен Йим уверовала в богов. Не уверовать было невозможно. В другом месте она могла сомневаться сколько угодно. Межань Кваад, ее покойная наставница, решительно отрицала существование богов. В холодном свете логики Нен Йим тоже не видела никаких причин верить в них. Действительно, она сама, при помощи своего разума и специализированных рук, создавала вещи, которые почти весь ее народ считал дарами богов; это наводило на мысль, что все подобные доводы в пользу существования богов такие же липовые. Но в присутствии Шимрры ее ум не допускал сомнений; все сомнения разбивались вдребезги его психической силой, столь мощной, что она просто не могла исходить от простого смертного. Эта сила срывала напрочь годы обучения, приобретенный цинизм, вообще всякую логику, и превращала Нен Йим в ничтожную букашку, в дитя из яслей, которое пугается тени старших и со страхом проникает в ужасную тайну, которая суть видимый мир.

Впоследствии она всегда думала о том, каким образом он это делает. Какая-то модификация технологии йаммосков? Методика, полностью стертая из протоколов? Или изобретение какого-то еретека, ее предшественника?

Шимрра был мрачным ужасом, недостижимым и внушающим трепет.

Нен Йим скорчилась у его ног и была никем.

Оними покосился на нее чуть ли не с кротостью, когда она наконец поднялась, и, вся дрожа, посмотрела на своего хозяина.

— Ты изучила эту штуку?

— Да, о Ужасный, — ответила Нен Йим. — Но не до конца, времени было слишком мало, но я…

— Время у тебя будет. Расскажи мне, что ты узнала.

— Это корабль, — сказала Нен Йим. — Подобно нашим кораблям, это живой организм.

— Отнюдь, — прервал ее Шимрра. — На нем нет довинов-тягунов. Его двигатели подобны двигателям неверных, они из мертвого металла.

— Да, — согласилась Нен Йим. — Некоторые элементы его конструкции неживые. Однако…

— Значит, это одна из штуковин неверных! — прогремел Шимрра. — Она не имеет ничего общего с нашими кораблями.

От его рева у Нен Йим подогнулись ноги, и какой-то миг она стояла парализованная, не в состоянии связно мыслить. Перечить Шимрре…

Она снова призвала все свои силы.

— Это так, о Ужасный, — признала она. — Сама по себе эта вещь — мерзость. И в то же время в основе своей она построена на биотехнологии, напоминающей нашу собственную. Например, двигатели неверных можно удалить и заменить довинами-тягунами. Такой корабль можно было бы вырастить вокруг живой структуры одного из наших собственных судов. Эта биотехнология сходна с нашей.

— Сходна? — взревел Шимрра. — Ты хочешь сказать, что это один из наших кораблей, каким-то образом переделанный неверными?

— Нет, — ответила Нен Йим. — Внешне эта штука сильно отличается от наших кораблей. Корпус у нее не из йорик-коралла. Архитектура наших кораблей происходит от различных зверей нашей родиной планеты, и эти структуры до сих пор угадываются в их дизайне. Чужая технология работает иначе. Здесь все начинается с относительно однородных организмов, которые специализируются по мере того, как корабль растет. Я подозреваю, что в ходе онтологического процесса выполняются какие-то манипуляции, определяющие конечный результат. Вот почему они использовали жесткий каркас, внутри которого и вырос корабль — эволюционно, в его коде не была заложена такая структура.

— И тем не менее ты утверждаешь, что он подобен нашим кораблям, дарованным богами?

— Да, на самом базовом уровне. На клеточном уровне. На молекулярном. И это последний уровень, на котором можно было ожидать сходства.

— Еще раз. Могли неверные похитить нашу технологию и извратить ее?

— Это возможно. Однако, согласно кахсе, планета, с которой происходит этот корабль, сама является живым организмом…

— Это ложь, — произнес Шимрра. — Ложь, потому что это невозможно. Экх'м Вал был введен в заблуждение. Неверные одурачили его.

Нен Йим засомневалась, но возразить открыто она не могла, даже если бы захотела.

Она попробовала по-другому.

— Я рада это слышать, — сказала она. Я сама сочла эту историю неправдоподобной. — Формовщица выпрямила спину. — Тем не менее подобный корабль не упоминается ни в одном протоколе, и я также не думаю, что эта технология является результатом манипуляции с нашими технологиями. Она одновременно чужда и подобна нашим.

Несколько мгновений Шимрра молчал. Затем снова раздался его голос, полный скрытой угрозы:

— Она не превосходит наши?

— Нет, о Властелин Ужаса. Она просто другая.

— Разумеется. И ты можешь разработать против нее оружие?

— Могу. В сущности, о повелитель, в протоколах расписано оружие, которое было бы наиболее эффективно против технологии именно такого рода. Странно, ведь мы никогда не пользовались этим оружием и никогда его не производили.

— Как будто боги предусмотрели, что оно нам понадобится.

Нен Йим с усилием привела свои мысли в порядок.

— Да, — ответила она.

— Великолепно. Ты сейчас же соберешь группу, которая займется разработкой этого оружия. А сама продолжишь изучать корабль.

— Было бы полезно, о великий Владыка, если бы мне доставили еще какие-нибудь образчики этой технологии.

— Таковых не существует. Планета была уничтожена. Ты получила все, что от нее осталось.

«Тогда зачем тебе оружие против…», подумала было Нен Йим, но тут же яростно оборвала саму себя.

— Да, о Верховный Владыка.

Шимрра махнул своей огромной рукой, отпуская ее.

Циклом позже, примостившись на кочке для сидения в своем личном садике, Нен Йим созерцала Ахси Йим. Младшая формовщица была во всех пропорциях мельче Нен Йим; ее голубовато-серая кожа излучала переливчатое сияние. Внимательные глаза ее были редкого оттенка бронзы.

Рука мастера у Ахси Йим была еще очень новой, но они были равны между собой.

— Что привело тебя к ереси, Ахси Йим? — мягко спросила Нен Йим.

Та несколько секунд в молчании обдумывала ответ. Тонкие серебристые щупальца деревьев лим слабо ползали по комнате в поисках поживы. Это были растения с родной планеты, не имевшие видимой ценности; Нен Йим восстановила их по генетическому отпечатку из кахсы Канг. Ей нравились эти деревья.

— Я работала на обновлении Дуро, — наконец сказала Ахси Йим. — Внешне, для записи, мы действовали строго по протоколам. Однако зачастую протоколы оказывались непригодными; они были недостаточно гибкими для нашей цели. Некоторые из нас делали то, что было необходимо. Позднее я была переведена сюда, на Йуужань'тар, где столько всего пошло наперекосяк.

— Например, эта странная чесотка… Да, мастера здесь были очень ортодоксальными. Я видела, чем это кончится. В то же время я понимала, что неверные способны адаптироваться, что они умеют менять свои омерзительные технологии не только минимально, но и в крупных масштабах. Я решила, что благодаря этому со временем они неизбежно одолеют нас, если мы не станем делать то же самое. Поэтому я начала практиковать ересь.

— И была разоблачена. Тебя принесли бы в жертву богам, не забери я тебя сюда.

— Я служу своему народу, — отвечала Ахси Йим. — Протоколы не служат. Я готова умереть за это.

— Я тоже, — сказала Нен Йим. — И поэтому я еще раз собираюсь рискнуть жизнями нас обеих. Ты меня понимаешь?

Ахси Йим даже не моргнула.

— Да.

— Наверное, ты слыхала, что Верховный Владыка передал мне одну вещь, чтобы я ее исследовала.

— Да, — у Ахси Йим загорелись глаза.

— Это корабль, — молвила Нен Йим. — Живой корабль, построенный по биотехнологии, весьма напоминающей нашу. Фенотип совершенно иной, но генотип очень сходный — более сходный, чем у всего, что нам до сих пор встречалось в этой галактике. А в протоколах содержится определенное оружие, которое, похоже, было разработано как раз против этого. Шимрра заявил, что боги предусмотрели эту нашу потребность. Что ты об этом думаешь?

Снова продолжительное раздумье, на этот раз сопровождаемое возбужденным шевелением щупалец парика.

— Я думаю, это неправда, — тихо сказала Ахси. — Протоколы не менялись сотни лет, если не тысячелетия. Боги не «предусмотрели» в этой галактике больше ничего. Почему вдруг они предусмотрели именно это?

— Возможно, больше ничто не требовало вмешательства богов.

Ахси сделала отрицательный жест:

— Здесь есть множество такого, против чего нам не помешала бы помощь богов. Джеидаи, например. Однако же в протоколах нет даже намека на них.

Нен Йим кивнула:

— Допустим, я согласна с тобой. Какое объяснение ты предлагаешь?

— Наши предки в прошлом встречались с этой технологией. Они сражались против нее, и оружие с той войны осталось в кахсе Канг.

— Но ведь не сохранилось никаких записей об этих событиях.

Ахси Йим слабо улыбнулась:

— Даже кахсу Канг можно заставить забыть. Ведь и более недавние события были вычеркнуты из памяти. Ты никогда не пробовала узнать, как Шимрра стал Верховным Владыкой?

— Пробовала, — сказала Нен Йим.

— Запись выглядит поразительно скудной.

Нен Йим пожала плечами:

— Я согласна, что записи можно стереть. Но зачем уничтожать информацию об угрозе?

— Ты считаешь этот корабль угрозой?

— Ну да, конечно. Рассказать тебе?

— Это была бы честь для меня.

— В моем распоряжении находится личная кахса Екх'ма Вала — командира, который доставил этот корабль повелителю Шимрре. Много лет назад его отправили исследовать галактику. Он обнаружил планету, называемую Зонама-Секот.

Глаза Ахси Йим сузились.

— Что такое? Это имя о чем-то тебе говорит?

— Нет, — сказала Ахси. — Просто оно меня почему-то тревожит.

Нен Йим согласно кивнула:

— Экх'м Вал доложил, что сама планета — живой организм, ее жизнеформы живут в симбиозе, как будто их сформировали для совместного существования.

— Они формируют организмы, как и мы?

— Да, они формируют организмы. Но не так, как мы. А разумная раса, которая там обитает, ничуть не похожа на йуужань-вонгов; по сути, из записей можно сделать вывод, что это одна из рас этой галактики — ферроанцы.

— Тогда я беру свои слова назад. Наши предки вряд ли могли в прошлом столкнуться с этой планетой.

— Да, это кажется неправдоподобным. И в то же время это кажется единственным решением головоломки.

— Что случилось с командиром Валом?

— Он атаковал и был отброшен, однако сумел захватить корабль, прежде чем покинул систему.

— А планета?

— Шимрра утверждает, что она уничтожена.

— Но ты в это не веришь?

— Нет. Он попросил меня создать против них оружие. Но зачем оружие, когда опасность миновала?

— Возможно, он боится, что где-то есть еще такие планеты.

— Возможно. Возможно, он просто боится.

— Чего?

— Если мы в прошлом встречались с этой расой и воевали с ней, возможно, они помнят об этом лучше нас. Если у нас есть ключ к их биотехнологии, то у них вполне может быть ключ к нашей. В конце концов, Экх'м Вал был разбит.

— Горстка кораблей против целой планеты.

Нен Йим тонко улыбнулась:

— Сажи мне, какую информацию наши доблестные предки скорее удалили бы из кахсы Канг? Великую победу или позорное поражение?

Ахси Йим поджала губы.

— А, — сказала она. — И ты думаешь, Шимрра знает что-то такое, чего мы не знаем?

— Я думаю, он знает многое, чего мы не знаем.

Ахси Йим скрутила щупальца в знак согласия, затем устремила свои прозрачные глаза прямо на Нен Йим.

— Почему ты мне это рассказала?

— Потому что мне кажется, что ты располагаешь сведениями, которые мне не известны, — ответила Нен Йим. — Имеешь связи, которых у меня нет.

— Какого рода сведениями? — сухо спросила Ахси.

— Во-первых, я подозреваю, что ты прежде слышала об Экх'ме Вале.

Повисла долгая пауза.

— Ты меня о чем-то просишь? — наконец спросила Ахси Йим.

— Если эта планета существует, я должна увидеть ее своими глазами. Одного корабля не достаточно. Я должна узнать больше.

— Зачем?

— Мне кажется, что если я ее не увижу, наш народ обречен.

Ахси поджала губы. Ее щупальца сплетались и расплетались.

— Я ничего не могу обещать, — молвила она, — но я посмотрю, что можно сделать.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

С мостика «Йаммки» Нас Чока созерцал остатки оккупационного флота с Фондора. Собственно, созерцать было особо нечего.

Военачальник медленно повернулся к Жату Ла.

— Как это произошло? — спросил он негромко, чтобы слышать мог один командир.

— Дуро подверглась нападению, военачальник, как и предупреждала разведка. Тамошний исполнитель запросил подкреплений. У моих воинов чесались руки, и я выполнил его просьбу.

Его глаза сузились:

— Затем пришли они. Я сразу разгадал их план и отозвал корабли, но вражеские тральщики не давали нам покинуть систему Дуро. Неверные все это время удерживали наш флот в гравитационной тени планеты, а затем удрали. Они трусы!

— Ты хочешь сказать, что трусы отобрали у тебя систему, которую я тебе доверил защищать? Значит, тебя победили трусы?

— Военачальник, нас было слишком мало. Мы сражались, пока не потеряли надежду.

— «Потеряли надежду»? — язвительно переспросил Нас Чока. — Ты был жив, и у тебя были корабли. Так ты, оказывается, потерял надежду? Ты йуужань-вонг или кто?

— Я йуужань-вонг, — прорычал Жат Ла.

— Тогда почему ты не сражался до последнего? Ты что, не мог забрать с собой к богам еще несколько вражеских кораблей?

— Всего несколько, военачальник.

— Тогда почему ты бежал? Где твоя честь?

Изрезанные губы Жата Ла задергались:

— Моя жизнь принадлежит военачальнику. Он может отдать ее богам, когда пожелает.

— Конечно. Однако я велел тебе объясниться.

— Я подумал, что мои оставшиеся корабли могут принести больше пользы, чем если все они будут взорваны в безнадежной битве.

— Так ли это? — спросил Нас Чока. — Ты не думал о собственной жизни?

— Моя жизнь принадлежит богам. Они могут взять ее, когда захотят. Я не боюсь смерти. Если военачальник пожелает, я возьму свой личный коралл-прыгун, вернусь на Фондор и погибну в бою. Но при том соотношении сил мои корабли были бы уничтожены с практически ничтожным ущербом для врага. Если это не так, вся ответственность лежит на мне. Мои воины ни в чем не виноваты.

Нас Чока снова посмотрел на обломки.

— Два фрегата, совершенно целые. Боевой крейсер с минимальными повреждениями. — Он повернулся к Ла. — Ты хорошо справился.

Глаза командира слегка расширились от удивления.

— Мы слишком распространились по этой галактике, захватили слишком много звездных систем, — продолжал Нас Чока. — Мы потеряли слишком много кораблей, потому что слишком многие командиры знали только один стратегический прием — бой насмерть.

Он сомкнул руки за спиной и пристально посмотрел на Ла:

— За эту ситуацию мы должны благодарить прежнего главу вашего домена.

— Военачальник Ла завоевал большую часть этой галактики, — запротестовал Жат Ла. — Он дал нам их столицу, ныне наш Йуужань'тар.

— Да, и при этом расходовал воинов, как влекин, и мало думал о том, как удержать такую огромную территорию. — Нас Чока махнул рукой. — Времена меняются, Жат Ла. Мы тоже должны меняться. Неверные адаптировались. Они свели на нет многие наши преимущества, но еще больше мы вредим себе сами. Гордость наших воинов ослабляет нас.

— Но воинская гордость у нас в крови, — возразил Жат Ла. — Без гордости, без чести мы были бы словно неверные.

— Но все же ты отступил, потому что решил, что так лучше.

— Да, мой командир, — немного смешавшись, отвечал Жат Ла. — Но это было… нелегко. — Я беру весь позор на себя, но все же это позор.

— Послушай меня, — сказал Нас Чока. — Мы — йуужань-вонги. Нам доверен истинный путь, истинное знание богов. Наш долг — подчинить себе всех неверных в галактике и либо отправить визжащих от страха трусов к богам, либо наставить их на путь истинный. Никаких компромиссов, никаких колебаний. Не справиться с задачей мы не можем. Наша миссия более важна, чем ты или я, командир, и она важнее твоей и моей гордости. Так сказал сам повелитель Шимрра. Поэтому ты не должен чувствовать на себе позора. Чтобы победить в этой войне, мы должны отбросить многое из того, чему нас учили. Боги требуют от нас жертвы. Нас не в чем упрекнуть. Мы — делающие то, что должно быть сделано. И я еще раз говорю тебе: ты поступил правильно.

Ла кивнул. В его глазах светилось понимание.

— Теперь, — продолжал Чока, — эта их тактика, эти обманные удары и внезапные отступления, эти маневры по принципу «ударь здесь, спрячься там» — благодаря чему это возможно? У неверных нет йаммоска, который бы координировал их передвижения.

— У них есть средства связи, владыка. Их ГолоНет позволяет им мгновенно связываться между собой через всю галактику.

— Совершенно верно. Однако без этого ГолоНета такая точная координация стала бы куда более трудной, не так ли?

Ла пожал плечами.

— Конечно, — сказал он. — Но разрушить систему связи очень сложно. Там очень много ретрансляционных станций, которые часто очень трудно обнаружить. Если уничтожить одну, другие продолжают функционировать; кроме того, неверные уже восстановили или заменили множество уничтоженных нами ретрансляторов.

— Разрушение ГолоНета прежде не было приоритетной задачей, — сказал Нас Чока. — Теперь это приоритет, и боги дали формовщикам новое оружие, которое идеально отвечает нашим нуждам.

— Это хорошо, владыка.

— Да, очень хорошо. — Военачальник сделал несколько шагов. — Я даю тебе новую боевую группу. Ты останешься здесь, на Йуужань'таре, и будешь находиться в полной готовности к немедленному удару. Неверные становятся самоуверенными; скоро они ударят опять. Я это чувствую. И когда они ударят, мы покажем им нечто новое. Нечто совершенно новое.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Под темным небом Йуужань'тара незримо кралась Нен Йим. Ни один из стражников даже глазом не моргнул, когда она проходила мимо; певчие улубы молчали, когда она проворно пересекла территорию резиденции Верховного Владыки. От дамютеков исходило слабое люминисцентное свечение; садящиеся и взлетающие корабли казались бледно-зелеными или кроваво-красными облаками в свете ночного неба. Ночь на Йуужань'таре не всегда была темной. На протяжении тысячелетий это был самый яркий мир в галактике, никогда на знавший настоящей темноты. Неживой металл пульсировал нечестивой энергией, кровавым светом и жаром, и ядовитым дымом,и все это пылало во мраке ночи.

Ныне эта противоестественная суета прекратилась, и мир освещали одни лишь звезды. Сегодня даже они не тревожили закрытые веки богов: небо было спрятано под облачным покрывалом, заслонившим даже яростную красоту Ядра. Столь долго регулируемый машинами, климат Йуужань'тара также постепенно возвращался в природное состояние. Как ни парадоксально, но Нен Йим это состояние казалось неестественным. Она родилась и выросла на корабле-мире — организме такой величины, что в его чреве она была словно микроб, и там она пребывала в тепле и безопасности. С причудами погоды она познакомилась лишь недавно. Умом она понимала, что когда-то, давным-давно, йуужань-вонги жили в мире, где сменялись времена года, где дождь шел, когда ему было угодно, или не шел вовсе, и что таков, по сути, естественный порядок вещей. Однако ее инстинкты восставали против капризной изменчивости всего этого. Нен Йим была формовщицей и предпочитала воздействовать сама, а не подвергаться воздействию.

А еще она терпеть не могла холода. Тело ее было закутано в существо ее собственной модификации — вариант углита-маскуна, какие носили охотники. Миллиарды его крошечных сенсорных бугорков вглядывались в ночь, вслушивались в нее, прощупывали ее — и превращали Нен Йим в часть этой ночи. Впервые за многие, многие месяцы она избавилась от своей охраны, выбралась из своего дамютека. Нен Йим не обманывала себя относительно реальности этой свободы. Если она не вернется в течение ближайших часов, начнутся расспросы, а затем и поиски. Тогда не поможет даже плащ-невидимка.

Но все же иллюзия кружила голову.

Хотя Нен Йим вырастила себе этот плащ давным-давно, до сих пор не находилось достаточно весомой причины, чтобы рискнуть его надеть. Сейчас причина была. Зашифрованное послание, место встречи, возможность…

Выбраться из крепости Шимрры оказалось относительно несложно. Вообще-то этого не сумел бы даже охотник, но на формовщице был плащ Нууна, превосходящий стандартные образцы. Он скрывал ее всю, вплоть до мыслей в голове, и со стороны Нен Йим казалась просто дуновением ветра.

Дальше путь пролегал по более пересеченной местности — вниз по склону и затем вверх на платформу, где святилище Йун-Харлы, богини-Обманщицы, возвышалось над огромной ямой, зиявшей на месте разрушенных зданий, что когда-то доставали до неба. Яма была заполнена темной водой, и хриплые вопли п'хиили сливались в визгливом хоре с басовитым воркованием зобатого нгома. Как и деревья лим в ее садике, это были воссозданные животные с родной планеты. В святилище ее дожидалась одинокая фигура. Неизвестный стоял под статуей Йун-Йуужаня, сделанной из черепов и костей побежденных. Это тоже было послание из йуужань-вонгской истории — как и животные в бассейне, оно гласило:

«Этот мир теперь наш!»

Тот, кто ждал ее, оказался худощавым мужчиной с волосами, переплетенными с пестрым шарфом. На каждой руке у него было оставлено по три пальца. Формовщица довольно долго стояла неподвижно, изучая его. В глазах неизвестного светился острый ум.

«Жрец, — определила Нен Йим. — Что тебе от меня нужно?»

Она стояла словно на спине вуа'сы. Смерть казалась совсем близкой. Нен Йим не знала, кто это будет, но уж точно она не ожидала увидеть жреца, в одиночестве стоящего в темноте.

Нен Йим вышла из его поля зрения и сняла плащ, затем снова вошла в святилище.

На этот раз жрец мгновенно увидел ее, однако даже не шелохнулся.

— Ты выбрала странное время для очищения, — сказал он.

— Я прихожу, когда меня зовут, — отвечала Нен Йим.

— Как надлежит поступать всем нам, — произнес жрец. — Я Харрар.

По спине Нен Йим пробежал холодок. Ей было знакомо это имя. «Значит, не простой жрец. Весьма высокопоставленный жрец.»

— Меня зовут Нен Йим, о почтенный, — ответила она.

— Ты мастер. Наши звания эквивалентны, так что давай обойдемся без формальностей. У меня мало времени, а у тебя, как я подозреваю, еще меньше.

Нен Йим кивнула.

— О тебе ходят слухи, формовщица, — продолжал Харрар. — Ты работаешь одна, под усиленной охраной в резиденции Верховного Владыки. Говорят, боги благоволят тебе, как никому другому, однако при этом мало кто вообще знает о твоем существовании. Говорить о тебе шепотом — и то слишко громко. Ходит молва, что кое-кто шептался о тебе чересчур много и из-за этого умер.

— Но ведь ты знаешь обо мне.

— Я знаю, когда и с кем шептаться, — жрец еле заметно улыбнулся. — А вот ты, по-видимому, нет.

— Не понимаю.

— Я имею в виду, что твои попытки связаться с куореалистским подпольем были чересчур неуклюжими.

— Я даже не знаю, кто такие эти куореалисты, — возразила Нен Йим.

— Куореал был Верховным Владыкой до Шимрры. Многие не верят, что боги избрали Шимрру его преемником, они считают, что Шимрра подло убил его. По понятным причинам старые соратники Куореала держатся в тени, но тем не менее эта группа все еще существует.

— Это новость для меня, если только это правда.

Жрец дернул одним плечом:

— Не имеет значения, с кем ты хотела связаться. Дело в том, что если ты будешь продолжать эти попытки, Шимрра поймает тебя, и я сомневаюсь, что милость богов может спасти от его гнева. — Он сложил руки за спиной. — Я хочу знать вот что: для чего главная придворная формовщица повелителя Шимрры пытается связаться с жалкой кучкой его политических противников?

— Я не разбираюсь в политике, — заявила Нен Йим. — Шимрра — мой Верховный Владыка. Я преданна лишь ему и больше никому.

Харрар вздернул голову:

— Ну же. Зачем тогда было нас искать?

— «Нас?»

Ухмылка Харрара сделалась чуть шире:

— Ну да, конечно. Хоть ты и действовала неуклюже, но все же достигла цели. У Шимрры есть враги. Ты нашла их. Что тебе от нас нужно?

— Я же сказала: я не ищу врагов моего Верховного Владыки.

— Но ты пришла тайно, не уведомив его. Чего же ты добиваешься?

Нен Йим снова заколебалась.

— Мне нужно кое-что увидеть, — поведала она. — Я считаю, что это жизненно важно для всего народа йуужань-вонгов.

— Как интересно. И Шимрра тебе запретил?

— Я не смею его просить.

— Еще интереснее. Что же это?

— Это очень далеко отсюда, — сказала Нен Йим. — Мне нужна помощь, чтобы добраться туда и найти ЭТО.

— Ты что-то темнишь.

— Я просто осторожна. Ты же сам сказал, что ты враг повелителя Шимрры. В таком случае ты и мой враг тоже, и я не стану выдавать тебе информацию.

Она замолчала.

— Положим, я солгал тебе, чтобы испытать твою верность.

— В таком случае я не могу верить ни одному твоему слову, — отвечала Нен Йим.

— Тогда, похоже, наша встреча окончена. — Харрар снова сделал паузу. — Но предупреждаю: вряд ли ты получишь еще один шанс. Ты говоришь, это жизненно важно для нашего будущего. Насколько важно?

— Возможно, это наша погибель.

— И тем не менее ты боишься, что Шимрра не захочет уделить этому вопросу внимание?

— Да.

— По-твоему, ты лучше Верховного Владыки знаешь, что нужно для блага йуужань-вонгов?

Нен Йим расправила плечи:

— В данном случае — да.

— Очень хорошо. Я притворился нелояльным, чтобы вынудить тебя признаться в том же самом. Теперь я уверен в твоей лояльности нынешнему строю. Клянусь богами, я тоже верен повелителю Шимрре. Да истребят они меня, если я лгу.

Жрец сделал паузу и уже тише продолжил:

— Но, как и ты, я не считаю, что его суждение всегда безошибочно. Расскажи мне, что именно ты хочешь увидеть. Ты явно нарываешься на немилость или смерть. Сейчас не время упираться.

Нен Йим свела вместе ногти на руке мастера. Как и у ее наставницы, Межань Кваад, в ее руке таилось смертоносное оружие. Если она решит, что Харрару нельзя доверять, п'хиили хорошо попируют этой ночью.

— Был такой командир по имени Экх'м Вал, — вполголоса начала она.

Глаза жреца чуть расширились.

— А, — произнес он.

— Так ты о нем слышал?

— Слышал. Я начинаю понимать твою осторожность. Пожалуйста, продолжай.

Формовщица вкратце изложила ему то, что знала, опустив многие детали. Она ни словом не обмолвилась о своей ереси, описав свои занятия в канонических терминах. Харрар опустился на землю, скрестив ноги, и слушал ее, как дитя в яслах слушает Того, Кто Говорит Истину. Когда Нен Йим закончила, в воздухе повисла долгая напряженная тишина.

— Поразительно, — сказал наконец Харрар.

— Значит, ты понимаешь, что за этим кроется?

— Кое-что понимаю. Остальное выяснится позже. И, возможно, я вижу то, чего не видишь ты.

— Не сомневаюсь. Я уверена, жрецы владеют собственным знанием.

Харрар обнажил зубы в улыбке.

— Ты очень великодушна, — сказал он.

— Я не хотела никого оскорбить.

— Конечно, нет, — он сделал движение рукой. — Сядь.

Она послушно присела на маленький полип.

— Ты клянешься, что все рассказанное тобой — правда?

— Клянусь богами, — сказала Нен Йим.

Жрец кивнул и строго посмотрел на нее:

— Говорят, твоя наставница, Межань Кваад, утверждала, что никаких богов нет.

— Видимо, она была, несмотря на все свои достоинства, немного не от мира сего, — отметила Нен Йим.

— Да, именно это меня и тревожит.

— Ты беспокоишься за мой рассудок?

— Беспокоился бы, если бы не одно обстоятельство. Ты слышала о ереси?

У Нен Йим внутри все похолодело.

— Какой ереси?

— Среди «опозоренных». Непотребная вера в то, что придут-де джеидаи и спасут их.

— Да-да, — отвечала Нен Йим, надеясь, что ее приступ страха остался незамеченным. — В конце концов, я сама была на Явине-4, где эта ересь появилась.

— Ты была там, да? Вообще-то ты тоже фигурируешь в этой истории — по крайней мере в части версий. В некоторых из них ты гибнешь со славой. Но во всех ты сходишь со сцены.

— Боюсь, я недостаточно сведуща в фольклоре «опозоренных», — сухо сказала Нен Йим.

— Охотно верю. Но у этих еретиков теперь есть лидер — Пророк. О нем мало что известно, но власть его растет. Не так давно он выдал пророчество — новый мир, новый дом для «опозоренных», обещанное избавление и все такое. Живая планета. — Харрар сложил руки на коленях и наклонился вперед. — Это не напоминает тебе твою Зонаму-Секот?

— Я ничего не знаю об этом Пророке и о его байках, — буркнула Нен Йим.

— Опять же, я тебе верю. — Глаза жреца сузились. — Ты знаешь, где находится эта твоя планета?

— Нет.

— Итак, ты хочешь, чтобы я выкрал тебя из-под носа у Шимрры, раздобыл тебе корабль…

— Корабль я могу достать сама, — прервала его Нен Йим.

Харрар бросил на нее оценивающий взгляд и продолжил:

— Очень хорошо. Значит, я должен только вытащить тебя, снарядить всем необходимым и помочь отыскать эту планету — которая, по словам Шимрры, уничтожена.

— Да, это все, что мне требуется.

— Я не могу этого сделать, — произнес Харрар. — Я занимаю слишком высокое положение. Я все время на виду.

— Значит, я пришла зря, — сказала Нен Йим, готовясь пустить в ход палец-оружие.

— Возможно, нет, — отвечал жрец. — Возможно, тебе сумеет помочь Пророк, о котором я говорил.

Нен Йим чуть-чуть расслабилась.

— Ты предлагаешь мне связаться с еретиком?

— Если ты права относительно опасности, которая исходит от этой планеты, тогда временный союз с еретиком может считаться простительным. Кстати, ты правильно сделала, что не обратилась за помощью к Шимрре. Ни Экх'м Вал, ни его экипаж не были оставлены в живых. Верховный Владыка страшится этой тайны. Уже одно это говорит о ее важности.

— В этом мы сходимся, — признала Нен Йим. — И все же — какая польза может быть от контакта с этим «Пророком»? Даже если он согласиться, чем он может мне помочь?

— Сколько «опозоренных» работают в резиденции Верховного Владыки?

— Не знаю.

— Скольких из них ты знаешь по имени?

Нен Йим фыркнула:

— Одного.

От такой скудной осведомленности Харрар снова обнажил зубы в улыбке.

— Ересь эта весьма распространена и хорошо организована. Как и твоя Зонама-Секот, она является угрозой нашему благополучию. Я уверен: если ты сможешь убедить этого «Пророка», что ты на его стороне, он найдет способ помочь тебе. Особенно если у тебя есть корабль, как ты утверждаешь.

— Да, — отвечала Нен Йим. — Трудность заключается в том, чтобы поднять этот корабль в воздух и покинуть систему… — Тут ее осенила новая мысль. — Ты хочешь использовать меня в качестве приманки?

— Верно. Но я не стану хватать Пророка, когда он придет тебя освобождать. Я буду выжидать — до тех пор, пока твоя миссия не будет выполнена. Если она будет выполнена в точности так, как нужно — тогда, возможно, даже удасться убедить повелителя Шимрру, что ты была заложницей «опозоренных», а не зачинщицей всей этой экспедиции.

— Ты предлагаешь взаимный «развод».

— Подумай. Две великие угрозы для йуужань-вонгов: твоя таинственная планета, мой Пророк. Мы можем покончить с обеими. Если все пройдет удачно, мы с тобой продолжим служение нашему народу. Если же нет, мы отправимся к богам, которые знают, что наши намерения чисты. Ты можешь придумать лучший путь?

— Нет, — сказала Нен Йим. — Не могу. Но я мало что знаю об этом Пророке. Я не представляю, как на него выйти.

— Конечно, я не могу связаться с ним напрямую, — произнес Харрар. — Однако существует способ донести нужную информацию до его ушей. Я могу это устроить. Так мы договорились?

— Договорились, — ответила Нен Йим.

И, несмотря на ощущение, что она только что подписала себе приговор, она пустилась в обратный путь легкой походкой, и воздух теперь казался ей почти теплым.

Харрар смотрел вслед удаляющейся формовщице и думал о том, как же ей удалось прийти к нему без эскорта охранников. Какой-то камуфляжный маскун? Что-то наподобие плаща Нууна, как у охотников? Скорее всего. В конце концов, она была мастером. Впрочем, это было не важно.

Важно было то, что он решил не считать явление Нен Йим ловушкой, расставленной Шимррой или кем-то из недоброжелателей при дворе Верховного Владыки. Все его природные инстинкты протестовали против этой встречи, но что-то глубоко внутри — возможно, внушение самих богов — говорило, что странной формовщице можно доверять. Слухи о планете Зонама-Секот уже много циклов тайно циркулировали среди куореалистов и в некоторых жреческих сектах, и Харрар знал наверняка, что Экх'м Вал был не первым йуужань-вонгом, который наткнулся на эту планету. Знал он и то, что Экх'м Вал не был послан туда Шимррой, хотя сам командир об этом не подозревал.

Если Зонама-Секот существовала — и особенно если формовщица была права насчет ее засекреченной роли в истории йуужань-вонгов — это могло быть очень серьезно. В любом случае это означало, что жрецов держали в неведении относительно некоторых вещей, о которых они обязаны были знать. В последнее время у Харрара мелькали определенные подозрения насчет Шимрры. Вслух он, конечно, ничего не говорил, но подозрения тем не менее были. И вот сегодня, в этот день, который уже принес столько интересных мыслей, появилось еще одно.

Нен Йим, вероятно, не догадывалась, как много знал Харрар о формовщиках и об их протоколах. Он первый был готов признать, что знает не все. Но одно было ясно: работа Нен Йим выходит за пределы нормальной формовки, и ересь «опозоренных» — не единственная. Межань Кваад, бывшая когда-то наставницей Нен Йим, была еретичкой и поплатилась за это жизнью.

И вот вам, пожалуйста — Нен Йим, живая-здоровая, пользующаяся расположением Верховного Владыки и, возможно, творящая собственную ересь в обстановке строжайшей секретности.

Если это было действительно так, напрашивался единственный вывод: сам Шимрра — еретик. И этот факт — как и все в данной ситуации — был способен изменить все.

Если все пойдет, как задумано, он убьет три цели одним жуком-пулей.

Харрар поднялся, вдохнул воздух и почувствовал течение судьбы в своих венах.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Ном Анор прокручивал в уме послание так и эдак, и везде натыкался на острые углы. Было очень трудно обернуть его в ткань своей мысли, не порезавшись — столько здесь ощущалось потенциального обмана.

— Кто послал тебя, Лоиин Сул? — тихо спросил он посланца. Посланец был «опозоренным», его плечи и лицо представляли собой незаживающую рану. Глаза его были закрыты урууном — повязку ему надели перед тем, как он начал спуск в темные, сырые владения Нома Анора. Владения Пророка.

Одно мановение руки, и Лоиин Сул больше никогда ничего не увидит.

— Я пришел от имени формовщицы Нен Йим, — ответил Сул. — Помимо этого я мало что знаю. Меня забрали из моей бригады, вручили послание и приказали найти тебя.

Ном Анор кивнул. Разумеется, Сула проверили на наличие имплантатов, хотя достоверный результат могло дать разве что вскрытие. Что, если кто-то сейчас наблюдает за ним из какой-то невидимой поры в коже посланца?

Если так, то он видит не Нома Анора, а Пророка Йу'шаа, чье лицо спрятано за гротескным углитом-маскуном. Всего лишь необычайно уродливого «опозоренного» с воспаленными гноящимися глазами и с обезображенной физиономией, в которой практически невозможно узнать лицо йуужань-вонга.

Обстановка тоже мало что может сказать. На Йуужань'таре полным-полно таких вот ржавых нор.

— Почему формовщица не пришла сама?

— Она не может покинуть резиденцию Шимрры, сказали мне. Уже отправляя это послание, она сильно рисковала.

Это, без сомнения, была правда. Ном Анор мало что знал о Нен Йим, но, судя по всему, Шимрра не горел желанием рассказывать всему миру о ее роли. Один раз он одолжил ее Цавонгу Ла, но после возвращения от нее было практически ни слуху, ни духу. Ном Анор даже начал подумывать, не избавился ли незаметно Шимрра от своей формовщицы.

Возможно, так оно и было. Ном Анор не мог знать, что послание действительно от нее. После провала Нгаалу, его шпионки при дворе Шимрры, появилось много неясного.

— Для чего она меня разыскивает? — спросил Ном Анор.

— Она слыхала о твоем пророчестве о новом мире. Ее изыскания привели ее к убеждению, что это правда. Теперь она хочет сама увидеть этот мир.

— Это ты уже говорил. Почему она ищет моей помощи?

— А кто еще может ей помочь? Придворные Шимрры порочны. Они сделали все, чтобы опровергнуть существование нашего Спасителя. Шимрра и его элита будут стараться еще сильнее, потому что они знают: если правда станет известна, все поймут, что они — фальшивые правители. И что ты, мой господин — истинный Пророк.

— Зачем это нужно формовщице? — вслух подумал Ном Анор.

— Нен Йим ищет только правду, — сказал Сол.

— Ты же сказал, что не знаешь ее, — заметил Ном Анор. — Как же ты можешь говорить за нее или утверждать, что понимаешь ее мотивы?

— Таково послание, о Пророк, — отвечал Сул. — Я лишь повторяю его.

В толпе аколитов послышалось неясное пение. Ном Анор начал сожалеть, что решил принять Сола перед тридцатью с лишним приверженцами, а не наедине.

Раздался сильный голос, перекрывший звуки хора:

— Хвала Пророку! Поистине его пророчество правдиво. Планета нашего спасения, нашего избавления ныне близка. И личная формовщица повелителя Шимрры знает это! Наше предназначение стало силой более могучей, чем сила тяжести.

— Не торопись, Кунра, — произнес другой голос. — Возможно, это всего лишь ловушка, ложь, с помощью которой они хотят захватить Пророка.

— Если так, то они потерпели поражение, — сказал Кунра. Он повернулся к Ному Анору:

— Ведь ты Пророк, не правда ли? Разве ты сам не видел этого? Разве ты не видел, как путешествуешь по лесам нового мира, подготавливая его для нас?

— Я видел, — согласился Ном Анор. У него не оставалось выбора. Он добавил эту маленькую прикрасу несколько дней назад. Но что на уме у Кунры? Кунра был с ним с самого начала всего этого фарса. Он знал, кто такой Ном Анор на самом деле — знал, что и «пророк», и его планета — все враки.

— Значит, пришло время восстать против Шимрры.

— Нет, — бросил Ном Анор. — Не дерзай толковать мое пророчество, когда я все еще пребываю среди вас. Время еще не пришло.

— Но мы нашли планету, — возразил Кунра. — Позволь мне, о Великий. Я вызволю формовщицу из дворца Шимрры. Я отправлюсь вместе с ней на поиски нового мира. Если это обман, ущерб нашему делу будет малый. Но если правда…

— Правда должна быть реально осуществима, — произнес Ном Анор. — Мы прольем реки крови «опозоренных», освобождая эту формовщицу, но она даже не знает, где находится планета.

— Не понимаю, — сказал Кунра. — Ты боишься собственного пророчества?

— Тихо, — прикрикнул Ном Анор. Его мозг лихорадочно работал. Зонама-Секот действительно была чем-то важным — хотя бы потому, что Шимрра так ее боялся. Ном Анор знал, что формовщице передали для изучения то, что осталось от секотского корабля; судя по всему, она открыла что-то очень серьезное. Это послание могло иметь два объяснения. Либо Нен Йим говорила правду, и ей действительно была нужна помощь из-за пределов системы, чтобы сбежать от Шимрры и отправиться на поиски планеты. Либо же — что казалось более вероятным — они думали, что Ном Анору известно, где находится планета. Они не могли знать, что сам Ном Анор узнал о ней, подслушав разговор Шимрры и Экх'ма Вала, и что это были все сведения, которыми он располагал.

Впрочем… не совсем. До него еще дошел слух, что джедаи нашли Зонаму-Секот.

Этот неожиданный фрагмент информации стал для бывшего исполнителя словно откровение.

— Поправде пророчество близко к свершению, — сказал Ном Анор своим приверженцам. — Но остается еще кое-что. Не хватает одной детали. Когда моя нога ступит на землю нового мира, я буду не один. Со мной будут джеидаи.

Все дружно ахнули. Даже Кунра казался смущенным.

— Великий…

— Время пришло, — торжественно промолвил Ном Анор. — Как Вуа Рапуунг сражался бок о бок с Энакином Соло, так и я вместе с джеидаи освобожу эту формовщицу и найду наш мир.

Восторженные клики, разумеется.

«Пускай джедаи сделают всю работу и пускай рискуют, вызволяя Нен Йим. Если они не справятся, виноваты будут они, а не я. Если же преуспеют — тогда, возможно, я действительно приведу свое пророчество в исполнение».

В тот момент ему было мало что терять.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хан Соло нахмурил брови и пригрозил Тахири крючковатым пальцем.

— Детка, — протянул он. — Надеюсь, ты не намерена в дальнейшем полагаться на авось. Потому что ты сейчас израсходовала всю удачу, которая выпала на твою долю.

— Легче, Хан, — вмешалась Лея. — И вообще, кто бы говорил. Ведь неспроста же народ рассуждает о «везении Соло».

— Этот «народ» не знает, о чем рассуждает, — отвечал Хан. — Я никогда не рассчитывал на везение — только на собственное мастерство.

— Конечно, рассчитывал, дорогой, — сказала Лея, приподняв бровь.

— Ну ладно, я… в любом разе дело не в этом, — проворчал Хан. — Дело в тебе, юная леди, которая сперва летит одна, вопреки доброму совету, на планету, что всегда была проблемой для этой семьи, потом удирает на «иксокрыле» от йуужань-вонгского фрегата…

— У меня не было выбора, — заметила Тахири. — Фрегат как бы находился между мной и открытым пространством.

— Да был у тебя выбор. Судя по твоим словам, они даже не знали, что ты там — они искали тех, кто от них сбежал. У тебя была целая планета, чтобы спрятаться. Ты могла выбрать более удачное время, чтобы улететь — например, после того, как это сделают они. Это просто чудо, что ты вообще выбралась из системы на этом полуподжареном двигателе — удивительно еще, что тебя не занесло на Татуин. Или на Илесию. Или на Бонадан. За тобой что, ситхи гнались?

— Я дала обещание, — сказала Тахири.

— Обещание? Кому, болотному пауку?

— Нет. «Опозоренному».

— Йуужань-вонгу?! — недоверчиво переспросил Хан, но тут же, судя по его лицу, осознал собственную ошибку. Никто еще полностью не привык к ее новой сущности.

Впрочем, это не означало, что он легко отделается.

— Я дала одному из них обещание, — сказала Тахири, — потому что мне это показалось правильным.

Хан прикрыл глаза, и на мгновение Тахири показалось, что он очень, очень устал.

— Если бы я помнил, сколько раз это слышал — «мне это кажется правильным»… Тахири, ты слишком молода для всего этого. Ты через слишком многое прошла. Неужели ты не можешь просто… просто немного отдохнуть?

— Хороший совет, — вмешалась Лея, обняв Тахири за плечи. — Ты разве не видишь, как она устала? Почему бы не поговорить об этом после того, как она примет душ и немного вздремнет? Это ведь не займет много времени? Да, Тахири?

— Да, — ответила Тахири.

— Но… — начал было Хан, однако Лея снова оборвала его.

— Мой муж просто пытается сказать тебе, что он очень о тебе беспокоился и что он рад, что ты вернулась домой.

— Я знаю, — сказала Тахири. — И очень благодарна.

Лицо Хана разгладилось и приняло выражение неохотного согласия.

— Ну, ладно. Но все-таки я думаю…

— Пойди-ка помойся, Тахири, и мы слегка поужинаем. Потом можно будет продолжить разговор.

— Хорошо, что вы вернулись, хозяйка Тахири, — отметил золоченый дроид, с которым она встретилась по пути к душу.

— Спасибо, Трипио, — молвила Тахири. — Я рада, что вернулась домой.

Она сказала то, что думала. Она выросла одновременно на Татуине и в йуужань-вонгских яслях, она изучала пути джедаев на Явине-4, но все больше и больше ей казалось, что ее дом — это «Тысячелетний Сокол». Это ощущение было одновременно уютным и тревожным, но Тахири делала вывод, что примерно таким и должно быть чувство дома.

— Надеюсь, вы не пострадали во время ваших странствий, — продолжал Ц-3ПО.

— Нет, всего лишь получила несколько царапин. И устала.

— Что ж, теперь вы можете отдохнуть. И, должен сказать: оних к'лет моф'кей.

Тахири испытала небольшой шок.

— Не… — начала она, но тут же оборвала себя. Это была не погань — это был Трипио.

Однако дроид уловил внезапную вспышку гнева в ее голосе.

— Мне ужасно жаль, хозяйка Тахири. Я всего лишь хотел…

— Сказать мне «добро пожаловать», — заключила она. — И как человеку, и как йуужань-вонгу.

— Да, хозяйка.

— Все в порядке, Трипио. Просто я еще не до конца освоилась. Услышать этот язык из уст дроида…

— О, да. Я знаю, как йуужань-вонги относятся к дроидам. В дальнейшем я никогда…

— Нет. Я же сказала, что все в порядке. Как раз такого рода неприятности я должна перебороть.

«И, надеюсь, у меня это получится».

— Очень хорошо, — сказал Ц-3ПО с величайшим облегчением. — Однако, с позволения спросить, интеграция ваших предыдущих индивидуальностей… завершилась?

Тахири улыбнулась:

— Завершилась. Но это так, словно… словно сначала тебя воспитали родители, которые привили тебе одну систему ценностей, а потом в школе тебя учат совсем другой. Какая из них правильная? У большинства людей чувства и убеждения часто конфликтуют. Я в этом отношении ничем не отличаюсь от других, просто у меня это, наверное, проявляется немного резче. Ты меня понимаешь?

— Думаю, да.

— Часть меня выросла в убеждении, что машины — в особенности мыслящие машины — это мерзость. Но это лишь фрагмент того, что я узнала в жизни. Эта догма вообще не является врожденной чертой йуужань-вонгов — просто так нас учат наши вожди и жрецы еще с колыбели. Но можно этому и не учить детей. Этому нельзя учить, потому что это неправильно. Ты мой друг, Трипио — во всяком случае, я надеюсь, что это так. И если я еще когда-нибудь невольно тебя обижу, я искренне надеюсь, что ты поймешь меня и простишь.

— О, с легкостью, — отвечал Ц-3ПО. — Спасибо за разьяснение.

Но затем в его голосе опять послышались вернулись нотки испуга:

— О, небеса! Вам же нужно отдохнуть, а я вас задерживаю. Я ухожу.

— Погоди, Трипио.

— Что-то еще?

— Всего лишь вот это. — Она протянула к нему руки и крепко обняла.

— О, создатель, — произнес довольный Ц-3ПО.

Тахири проснулась, но не могла вспомнить, где она находится. Она спокойно лежала в темноте, позволяя миру вернуться к ней, затвердеть вокруг нее, и чего-то неясно опасаясь.

«Тысячелетний Сокол», — подумала она. Точно. Я на «Соколе».

Она взглянула на настольный хронометр и поняла, что проспала почти целый стандартный день. Стряхнув пелену сна, Тахири надела одеяние джедая, сходила в ванную и отправилась на поиски Хана и Леи.

Она нашла их в гостиной — приемные родители что-то обсуждали тихими и несколько взволнованными голосами. Тахири вежливо кашлянула; ей не хотелось подслушивать.

Оба повернулись к ней.

— Проснулась, наконец, — сказала Лея. Голос у нее был какой-то странный.

— Ага, — ответила Тахири. — Наверно, я вымоталась сильнее, чем думала.

— Кто бы сомневался, — проворчал Хан.

— Я готова поговорить, если можно.

— Почему бы и нет? — пробормотал Хан. — Садись.

Она села в кресло рядом с Леей и сложила руки перед собой, размышляя, с чего начать.

— Ты что-то говорила насчет обещания, — подсказала Лея.

— Верно.

Тахири вкратце изложила происшедшее на Дагобахе.

— «Опозоренные» искали планету, — сказала она, закончив свой рассказ. — Их Пророк думает, что на этой планете их ждет избавление.

— Дагобах? Почему Дагобах?

— У этих «опозоренных» что-то вроде культа джедаев. Они как-то узнали, что там были Энакин и Люк, что эта планета сыграла какую-то роль в их обучении.

Хан поднял бровь:

— Это уже интересно. Откуда они могли это узнать?

— Нетрудно догадаться, — сказала Лея. — Джедаи занимали йуужань-вонгов с самого начала. Мы знаем, что у них хорошая разведка. В любом случае рассказ о том, как Люк встретил там Йоду, не является самым охраняемым секретом.

— Но они ошибались, — продолжила Тахири. — Дагобах не — та планета, которая нужна «опозоренным».

На лице Хана появилось выражение, которое обычно возникало у него во время игры в сабакк.

— О? И какая же планета, по-твоему, им нужна?

— Та, которую искал и нашел мастер Скайуокер. Зонама-Секот.

Глаза Хана чуть расширились. Он фыркнул и разочарованно поднял руки.

— Лея, — произнес он. — Скажи ей.

— Что такое?

Лея поджала губы.

— Пока ты спала, с нами связался Кент Хаммер, по кодированному спецканалу. Он хочет поговорить с тобой.

«Кент Хаммер».

— Связной между джедаями и армией? — Тахири никак не могла представить себе его лицо. Ей помнилось только, что оно вытянутое.

— Верно.

— Он сказал, о чем именно?

— Не совсем, — осторожно ответила Лея. — Но это связано с Зонамой-Секот и с раскольничьим движением среди йуужань-вонгов.

— Тахири, — настойчиво сказал Хан. — Что бы это ни было, ты не должна этого делать.

— Должна, — отвечала Тахири. — Я обещала «опозоренному»…

— Ты обещала ему, что расскажешь этому его Пророку про Дагобах, — прервал ее Хан. — Ты ничего ему не обещала касательно Зонамы-Секота.

Тахири еле заметно улыбнулась:

— Мое обещание было обещанием «ицаи», а не строгим обязательством.

— Чего?

— «Ицаи» — это сущность обещания. «Опозоренный» думал, что нашел предсказанную планету. Я пообещала ему, что передам эту весть Пророку. Но Дагобах не есть предсказанная планета. Следовательно, «ицаи» — сущность обещания — требует, чтобы я принесла весть о том, что планета из пророчества найдена.

Хан обхватил руками голову.

— У меня от всего этого болит голова, — заявил он.

— Я думаю, мне нужно поговорить с Кентом Хаммером, — твердо сказала Тахири.

— Сейчас идем, — проворчал Хан. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю.

— Нет, — отрезал Хан немного рассерженно. — Это ты думаешь, что знаешь. На самом деле это всего лишь зазнайство по причине малолетства. Вон Джейна тоже думает, будто знает, что она делает. Энакин думал, что знает…

— Энакин знал, что он делал, — тихо сказала Тахири. — Если бы он этого не сделал, сейчас в галактике могло бы не остаться ни одного джедая. Я знаю, что если бы не он, меня бы здесь не было. А вы сами разве не знали, что делаете, когда вернулись к Звезде Смерти, чтобы спасти мастера Скайуокера?

— Я был старше тебя, — ответил Хан, поднимаясь из-за стола. Он встал и направился в кабину, но у самой двери остановился и повернулся к ней.

— Что до твоего вопроса, — сказал он, — нет, я не имел ни малейшего понятия о том, что делаю.

Он хихикнул, покачал головой и исчез в коридоре.

У Кента Хаммера было и впрямь вытянутое лицо. Еще у него оказалось крепкое рукопожатие и скромный офис величиной с кладовку. Впрочем, вид отсюда открывался весьма интересный. Из окон просматривался пейзаж, состоявший из переплетения черного и кроваво-красного цветов в обрамлении серебристых завитков и орнаментов — морских заливчиков и луж с водой. Еще дальше черные горы с зазубренными вершинами прорезали небо такого же металлического цвета, что и вода.

Суша была редким явлением на Мон Каламари, но часто очень эффектным.

— Соль, — сказал Хаммер, заметив любопытство Тахири. — Когда этот остров формировался, здесь было много действующих вулканов и гейзеров размером с вулкан. Этим отложениям миллионы лет.

Тахири рассеянно кивнула, погрузившись в свои мысли. Интересно, что бы подумала об этом пейзаже прежняя Тахири? А Риина? Она понимала красоту, но откуда бралось ее ощущение прекрасного? Не из Силы, поскольку йуужань-вонги не знали Силы. Но все же она имела представление о прекрасном и уродливом.

Тахири пришло в голову, что со времени слияния она видела множество вещей, которые показались ей красивыми, но ничего по-настоящему уродливого. Странно, не так ли? Возможно. Видимо, категория уродливого менее обширна, чем категория прекрасного, и наложение эстетических вкусов двух ее половинок практически свело ее на нет.

Кент повернулся к Хану и Лее, и Тахири продолжила созерцание пейзажа.

— Намечается большое наступление, — сказал Кент. — Где именно, я не имею права говорить.

— Так скоро после Фондора? — спросил Хан.

— Йуужань-вонги выбиты из колеи. Сейчас хорошее время.

— Ага, — с сомнением в голосе произнес Хан. — Они пытаются защищать слишком много планет слишком малыми силами. Надеюсь, Альянс не сделает ту же ошибку.

— Не волнуйся. Цель вполне осуществима.

— Но речь идет не о самом Корусканте? — спросила Лея.

— Нет, план не столь амбициозен, — отвечал Кент.

Тахири почувствовала с помощью Силы облегчение как Леи, так и Хана. Атака на Йуужань'тар обойдется колоссальными потерями в кораблях и живой силе; меж тем, что бы сейчас не затевалось, Двойные Солнца — а с ними и Джейна — обязательно будут в гуще событий. После окончания своего «отпуска» Джейна настояла на немедленном возвращении в строй. С тех пор Тахири лишь однажды получила от нее весточку — вскоре после битвы при Фондоре.

Она соскучилась по Джейне. Облегчение Хана и Леи было ей вполне понятно.

— Ага, похоже, все в сборе, — послышался еще чей-то голос.

Тахири отвернулась от окна. В дверях стоял коротышка с аккуратно подстриженной бородкой.

— Корран!

— Старость не радость, — отозвался тот. — Приятно познакомиться, Тахири.

Странные слова, которыми бывший офицер КорБеза закончил свою фразу, слегка пригасили ее радость. Итак, он знает, что она изменилась — отсюда этот настороженный взгляд. В этом был весь Корран: подозрительность была одинаково естественна что для него, что для нее. Все же ощущение было не из приятных.

«Он думает, не перешла ли я на сторону врага», — догадалась Тахири. Еще хуже.

— Я помню тебя, Корран, — сказала она, стараясь ничем не выдать свою боль и раздражение. — Я так рада, что ты все еще желаешь разговаривать со мной после той заварухи на Эриаду, в которую я тебя втянула.

Она надеялась, что упоминание о совместном приключении немного его успокоит.

— Да там все были виноваты, — отвечал Корран. — Как бы там ни было, но я оттуда выбрался. Ты знаешь, что гивины сложили в твою честь поэтическую теорему?

— Меня в дрожь бросает от этой мысли, — сказала Тахири.

Хаммер прочистил горло.

— Очень не хочется прерывать вашу милую беседу, но…

— Ага, — произнес Хан. — Так в чем, собственно, дело?

Хаммер положил на стол некий предмет. Тахири узнала его мгновенно.

— Йуужань-вонгская кахса, — сказала она.

Хаммер кивнул и начал поглаживать покрытые ресничками узелки на тыльной стороне организма. Впереди вдруг проступило лицо — миниатюрное изображение йуужань-вонгской физиономии. Хотя качество было хуже, чем на голограмме, все же было видно, что лицо это ужасающе обезображено — причем явно не в том стиле, который предпочитали йуужань-вонги.

— «Опозоренный», — пробормотала Тахири.

— Мы получили это несколько дней назад от йуужань-вонгского курьера, — пояснил Хаммер.

— Перехватили? — спросил Корран.

— Нет, — ответил Хаммер. — Его послали к нам.

— Послали? — переспросил Хан. — Что еще за история? Очередной ультиматум?

— Нет, отправителем не является официальная командная структура. Некоторое время назад мы узнали о подпольном движении среди йуужань-вонгов.

— Это от Пророка, — сказала Тахири.

Кент поднял брови:

— Да. Конечно, мы слыхали о нем, но цели его до конца не ясны. Да, любое внутреннее разделение ослабляет йуужань-вонгов, но мы не знаем, как настроены эти повстанцы по отношению к Галактическому Альянсу. Нам известно, что в их вере фигурируют джедаи, но этим, в сущности, наши знания и ограничиваются.

— Это все начал Энакин, — сказала Тахири. — Ну, в определенном смысле. Он и Вуа Рапуунг, когда они спасли меня на Явине.

Хаммер кивнул.

— Да, с тех пор возникали всякие микроскопические движения, но лишь недавно, с появлением этого пророка — Йу'шаа — сопротивление начало набирать силу. Похоже, ему удалось объединить всех недовольных. В последнее время даже стали поступать сообщения о саботаже и убийствах, особенно на Корусканте. — Он сложил ладони. — В данный момент нас занимает не столько происхождение культа, сколько мотивы самого Пророка. До появления вот этого — он кивнул головой в сторону кахсы — нам было практически не на что опереться.

— А теперь есть? — спросила Лея.

— Предоставлю вам решать самим.

Кент снова дотронулся до кахсы Лицо ожило и заговорило на ломаном общегале.

— Приветствую вас, — сказало лицо. — Меня называют Йу'шаа, Пророк. Возможно, вы слышали обо мне и знаете, что я являюсь предводителем «опозореннных» — тех, кого прокляли боги. Да, это правда, но не вся правда. Наши братья — большинство из них — считают нас проклятыми. Но мы не прокляты. Многих из нас наш народ в прошлом почитал и восхвалял. Многие из нас принесли великие жертвы во славу Верховного Владыки Шимрры. Тем не менее все нас презирают, потому что наши тела отвергают модификации и имплантаты, которые являются для йуужань-вонгов символами достоинства и чести.

— До того, как мы вступили в эту галактику, у нас не было почти никакой надежды, кроме как на позорную смерть. Мы верили в ложь, которую говорили нам наши вожди. Но теперь мембраны на наших глазах разорваны. Мы поняли, что можем искупить самих себя, искупив свой народ.

— Этому научили нас джедаи. Джедаи указали нам путь. Они сражаются не для того, чтобы показать свою силу, а чтобы помочь слабым. Возможно, вы знаете, что Энакин Соло сражался бок о бок с одним из наших, Вуа Рапуунгом, и тем самым восстановил его честь. Благодаря джедаям мы больше не опозорены. Вернее сказать, прокляты как раз Шимрра и остальные — те, кто бросил наш народ и народ этой галактики на путь, который навлечет Позор на всех нас.

— Джедаи уже помогли нам однажды. Они указали нам свет истинного пути. В своих снах и видениях я видел, куда ведет этот путь. Он ведет к планете — к планете, которая исцелит нас и дарует избавление, которая повергнет гордых и поднимет смиренных, и прекратит этот ужас, в котором все мы барахтаемся. Это суть планета предсказанная. Это Зонама-Секот.

— Я видел эту планету, но боги не дали мне возможности найти ее. Я не впал в отчаяние, потому что верю: джедаи знают, где она находится.

— Вот чего я прошу у вас: отвезите меня, меня одного, на предсказанную планету, чтобы я смог увидеть ее своими глазами, чтобы я убедился, что мое видение правдиво. Я также хочу побеседовать с джедаями и испросить у них совета и вразумления.

— К сожалению, я лишен возможности улетать и прилетать по своему желанию. Я живу в стиснутом кулаке Шимрры, и мне потребуется помощь для побега. На планете, которую вы раньше называли Корускантом, я жду вашего решения. Эта кахса содержит информацию о часах, в которые я могу с вами встретиться в потаенном месте. Также вы найдете в ней все сведения, которые я смог собрать о планетарной обороне Йуужань'тара. Я передаю их вам в знак доброй воли, но будьте осторожны: я не знаю, насколько полными являются эти данные.

— Я смотрю на звезды, джедаи. Я смотрю на вас. Я уверен: все наши миры могут стать лучше. У меня есть информация, которую можно обратить на благо всем нам и закончить эту войну — но я смогу ее использовать, лишь оказавшись на Зонаме-Секот. Я не могу сейчас ее назвать: если она попадет не в те руки, мы окажемся в огромной опасности, а я не хочу никого ставить под угрозу. Я смиренно прошу вас: внемлите моей просьбе.

После этих слов фигура вытянулась вперед, как бы отдавая поклон, и замерла.

— Это трюк! — выпалил Хан, прервав воцарившееся молчание. — Всем понятно, надеюсь?

— Возможно, — сказал Хаммер. — Но Пророк-то настоящий. Его конфронтация с Шимррой — тоже. Предложение вполне может быть искренним.

— Но он ничего не предлагает, — возразил Хан. — Он только просит. Просит нас отправиться в самое сердце йуужань-вонгской империи и свернуть себе шеи, вызволяя его. Это подстроено, ясное дело. Яснее некуда.

— Это не подстроено, — сказала Тахири.

Все повернулись к ней.

— Тахири… — начала Лея.

Тахири не обратила внимания.

— Его последователи уже ищут Зонаму-Секот. Некоторых из них я встретила на Дагобахе.

— Это ничего не значит, — заявил Хан. — Откуда мы знаем, что парень из этой штуки действительно «Пророк»? У Шимрры здесь неслабая шпионская сеть. По-вашему, среди своих у него разведка хуже? Он поставил на то, что этот Пророк заинтригует нас, и использовал его как наживку.

— Я так не думаю, — сказала Тахири. — По-моему, он говорил правду.

— Откуда ты знаешь?

— У меня такое ощущение.

— Ощущение, — Хан закатил глаза. — Ощущение!

— Кент, — сказала Лея. — Как насчет информации, что содержится в кахсе? Данные о планетарной обороне — их можно как-то проверить?

— Я проверил их… в определенной степени. Похоже, они верны. Нам удалось провести муляж через одно из слабых мест, о которых он сообщил. Кроме того, у нас есть секретное оружие — захваченный йуужань-вонгский корабль.

— Вы что, действительно клюнули? — недоверчиво спросил Хан.

— Мы полагаем, что хорошая команда может попытаться это сделать.

— Что за команда? — спросила Лея.

— Он имеет в виду Коррана и меня, — ответила Тахири.

— Верно.

— Погодите минутку, ситх побери, — произнес Корран, прежде чем Хан успел возразить. — Я думал, мы договорились, что она просто даст мне пару полезных советов.

Лея повернулась к кореллианцу.

— Тебя уже посвятили во все это, Корран?

— Да, — сознался пилот. — Адмирал Совв назначил меня в эту миссию, но мы пока не обсуждали этот вопрос.

— Вопрос лежит на столе. Давайте его сейчас и обсудим, — сказал Кент. — Тахири говорит на их языке и знает их обычаи. В прошлом она уже летала на таких кораблях. Я очень сильно сомневаюсь, что без нее удасться выполнить миссию.

— Ну, раз она такая хорошая, — отвечал Корран, — тогда без меня.

— Я полечу, — сказала Тахири.

— Нет, не полетишь! — взорвался Хан.

Тахири вздохнула.

— Вы много для меня значите, капитан Соло. Вы оба. У меня никогда не было настоящих родителей — родителей-людей, я имею в виду — и я отношусь к вам с глубоким почтением. Но эту миссию я должна выполнить. Джейна и Джейсен делают свою работу. Энакин делал свою.

— И чем это обернулось? — Хан хотел сказать это в шутку, но Тахири уловила его боль при упоминании о младшем сыне.

— Мы должны использовать этот шанс, — мягко сказала она. — Такой шанс выпадает раз в жизни. Я знаю, вы не хотите больше никого терять. Я знаю, вы тревожитесь за Джейну и Джейсена и не хотите добавлять еще и меня в этот список. Но эта война уже слишком затянулась. Если и дальше будет так продолжаться, она прекратится лишь после полного уничтожения одной из сторон. Нужно найти другой путь — вот поэтому Люк и Джейсен и отправились на Зонаму-Секот.

— Да, кстати, — сказала Лея. — Никому из вас не приходило в голову, что это может оказаться не просто ловушкой для пары джедаев? Что это, возможно, прелюдия к последующей атаке на Зонаму-Секот?

— Вот почему я здесь, — проговорил Корран. — Если я увижу, что этот ситхов «пророк» играет не по правилам, я приму все необходимые меры, чтобы исправить положение.

— Наверное, у Люка нашлось бы что сказать по этому поводу.

— Я пытался с ним связаться, — ответил Кент. — Но в том секторе какие-то проблемы с ГолоНетом.

— Мы же только что починили тамошниий ретранслятор, — сказал Хан. — Он должен работать, по идее.

— Но он не работает, — возразил Кент. — Мы послали туда группу специалистов. Как бы то ни было, но поговорить с Люком мы не можем.

— Тогда я взываю к вашему здравому смыслу, — сказал Хан. — Тебе придется играть по йуужань-вонгским правилам, Корран.

— Может быть. Именно поэтому я хочу полететь один.

— Ты просто мне не доверяешь, — сказала Тахири.

Корран улыбнулся:

— Я не доверял тебе, даже когда знал, кто ты. Твои импульсивные поступки пару раз едва не стоили мне жизни, помнишь? Я знаю, ты хотела как лучше…

«А говорил — все были виноваты», подумала Тахири.

— Я уже раз помогла заманить йуужань-вонгов в ловушку, — напомнила она.

— Ты заманила в ловушку простого командира, чтобы спасти себя и своих друзей. Скажи мне: если выяснится, что единственный способ победить в этой войне — это убить всех йуужань-вонгов, ты пойдешь на это?

— Нет. Так же как не пойдет Люк и не пойдет Джейсен.

Корран кивнул и пригладил бородку.

— Не виляй. Что, если действительно придется выбирать между ними и нами?

— Нет ни «их», ни «нас», Корран. Ты что, и вправду считаешь, что «опозоренным» нужна эта война? Ты действительно веришь, что злоба присуща йуужань-вонгам на генетическом уровне?

— Она присуща их культуре.

— Вот именно. А культуру можно изменить.

— Иногда, — ответил Корран. — Если сам народ этого хочет, тогда можно надеяться на успех.

— Так ведь в этом и состоит наша миссия. Если эта дверь закроется, она не откроется больше никогда.

— Погодите-ка, — вмешался Хан. — Мы малость отклонились от темы. Никто не принимал решения, что Тахири полетит.

— Нет, решение принято, — сказала Лея. В ее голосе были одновременно гордость и печаль, и по спине у Тахири пробежал холодок. Видя разочарование Хана и покорное согласие Лем, она на мгновение почувствовала такую любовь к ним обоим, что чуть не разрыдалась.

— Спасибо, — молвила она.

Хан скрестил руки на груди и сделал свистящий выдох.

— Что ж, отлично. Тогда мы тоже отправляемся.

— Я бы предпочел держать вас в резерве, когда начнется новая операция, — сказал Кент.

Хан наморщил лоб от напряжения, и Тахири вдруг почувствовала раздвоение в его эмоциях. Что бы там ни намечалось, но Джейна, скорее всего, будет в этом участвовать. Действительно ли ему хочется лететь с ней неведомо куда, к ситху на кулички, в то время как его родная дочь будет нуждаться в его помощи?

Но это был Хан Соло, и он уже принял решение.

— Эй, — заявил он Кенту. — Ты не думай, что я в армии и можно мной командовать. Если Корран не полетит…

— Ладно, проехали, — сказал Корран. — Полечу я, полечу. Пошли, посмотрим на этот самый корабль.