После жизни

ужаса. Такие звуки и свет не сулят ничего хорошего. - Идем. Собирайся! - трясу я ее, чтобы окончательно скинуть с нее сон. Несс сбрасывает с дивана плед и голыми ногами

встает на половицы.

− Мне нужно забрать свои цветы! - бежит она к дальней тумбе, что состоит из двух

створок.

Падая на коленки, она достает два бледных пакетика. Несс прячет их себе в карман

штанишек.

Едва мы только собираемся выйти из дома, как землю сотрясает. Слышится звук

взрыва. Я едва удерживаюсь на ногах, а Несс обхватывает мою талию.

− Ты как? - беспокоится она обо мне.

− Милая, со мной все хорошо.

Но паника во мне возрастает. И ребенок это чувствует. Меня шатает. Голова

становится ватной, губы сухие, не хватает воды. Ужасно хочется пить и спать. Живот

сводит спиралью. Тошнота подступает. Страх дает о себе знать.

«Где же Граф?!» - первое, что всплывает в моем мозгу. Он нужен мне. И осознание

этого приводит ко мне окончательное осознание того, что я полюбила его. Со всеми его

недостатками, плюсами и минусами... но все же. Я привыкла, мне он нравится... иногда, когда не ведет себя как полный урод.

«Граф! Граф!! Граф!!!» - зову я мысленного своего хладного. Лишь ему я могу верить.

Дверь рывком открывается.

Я ничего не вижу. Свет каких-то огромных софитов освещает темную фигуру, что

стоит в проходе. Она огромна. Это Граф!

Я бегом спешу к нему. Но понимаю, что это не он.

− Идемте, нам надо уходить! - кричит нам с Несс, Пес. Это он пришел к нам в дом.

− Что случилось?

− Позже. Все позже. А сейчас нужно спастись! На нас напали из седьмого района.

− Что?! - я в ужасе. Инстинктивно прижимаю Несс к себе, в надежде защитить. - Как

напали? Где Граф?! Мне нужно поговорить с ним...

− Что тебе нужно, так это спастись и спасти ребенка Графа. Думаешь, если тебя

найдут и поймут кого ты носишь в животе, то оставят в покое?! Серьезно?! Ты так

думаешь?! - орет на меня как на шкодливого и непослушного ребенка. Несс начинает

хныкать. Я не могу пошевелиться.

− Где он? Скажи мне, пожалуйста. Где Граф?

− Пытается спасти тебя и нас всех. Он приказал мне увести тебя в безопасное место.

Идем!

Больше он не слушает мои просьбы. Он рывком тянет меня за собой. Я не успеваю

ухватить Несс, но и она не так проста. Несс бежит за нами.

Мы выходим на улицу. Всюду движение. Свет льется сверху. Над лагерем зависли

огромные самолеты. Они освещают всех, кто пытается скрыться. Огромная воронка рядом

с домом... Вот откуда волна, которая едва не сбила нас с Несс в доме. Если бы мы на

минуту вышли раньше, то скорее всего нас бы убило огромными кусками земли, которыми

закидало дом. Крыша зияет дырами. Стена помята. Взрыв был сильным.

− Что тут творится?

− Седьмой район смог подавить наших там и они узнали, где мы. Они пришли, чтобы

все здесь зачистить. Так яснее? Теперь ты пойдешь?! - кричит сквозь шум и другие крики

Пес. −Граф же присоединится к нам?

− Он знает, куда мы направляемся. Бежим!

Мы следуем в сторону церкви. Мимо госпиталя, мимо лабораторий и столовой...

Мимо всего.

Пес не останавливается. Он бежит и крепко держит меня за руку. Я не могу

остановится и подождать Несс, которая бежит за нами, но я постоянно оборачиваюсь.

− Мне нужно помочь ей, она не справится! - молю я хладного. Он не реагирует.

Попытки выдернуть руку, чтобы остановится, не приводят не к чему хорошему. Он лишь

сильнее сжимает мое запястье, оставляя на нем синяки. - Несс! - вновь оборачиваюсь я. -

Поспеши, красавица.

− Виви, не бросай меня!

− Беги, Несси. Малышка, не отставай! Пусти меня, Пес, пусти. Она отстанет от нас!

− Если отпущу, то погибнем все. Секунда задержки и все — трупы! - гневно кричит

Пес.

Я чувствую как температура увеличивается. Она буквально заставляет мою кровь

кипеть. Я пытаюсь успокоиться и мысленно прошу успокоиться и ребенка. Он не слушает

меня. Видимо, он думает, что мы в опасности. Хотя он прав.

Мы добегаем до церкви. Здесь тише и скалы приглушают звуки лопастей вертолетов, что сопровождают один огромный военный самолет. Хладных здесь нет. Все на защите

своего дома.

− Где Ненси, Лайла? Где Док?!

− Пытаются защитить всех! Ты такая разговорчивая. Это, что от стресса?! - открывает

дверь церкви Пес. У меня щипет в глазах. Слезы заполняют их. Хочется просто

разрыдаться, никуда не спеша. Несс оказывается рядом со мной. Она падает на колени. Ее

тело содрогается. Она задыхается от такой скорости бега. Я глажу ее по спине.

Пока Пес возится с замком, я вижу как из-за угла скалы ползет нечто, похожее на

густой туман. Только этот туман ярко желтого цвета и он стелется по земле, лишь немного

поднимаясь вверх.

Пес тоже замечает это. Он ругается.

− Черт, это реально.

− Что это?! - спрашиваю я у него, закрывая Несс собой.

− Что? Смерть!

Я накрываю сестру собой, стараясь защитить.

− Зря печешься о ней. Ей он ничего не сделает. Он заточен под нас... под тебя! -

фыркает он, наконец отпирая старый замок. Двери распахиваются.

Мы залетаем внутрь.

− Почему под меня? Я ведь тоже как Несс — человек.

− Да, но ты носишь дитя хладного. А значит, умрешь вместе с такими же как и твой

ребенок.

Руки трясутся. Лицо покрывается крупной испариной.

− Идемте! - зовет нас с Несс за собой Пес. Я хватаю сестру за руку, а другую кладу на

живот. Мы спешим скрыться в сводах церквушки.

Пес проводит нас за алтарь. Там есть небольшое углубление. Он нажимает с силой на

один из настенных бра, проворачивая его вниз. В полу отъезжает люк. Он лишь сделан

под половицы из древесины. На самом же деле, это стальная крышка на механизмах. Вниз

уходит каменная лестница. Она утопает во тьме.

− Чего ждете?! Спускаемся! - оборачивается Пес к нам. Мы киваем и следуем за ним.

***

Тоннель длится и не собирается заканчиваться. Несс спотыкается и слабо держит

меня за руку, боясь больше всего на свете отстать и не успеть за нами. Я тоже боюсь этого

больше всего. Мои руки липкие от пота и ручка Несс то и дело выскальзывает из нее.

− Поторапливайтесь! - кричит на нас Пес что бежит впереди.

− Куда мы? Куда ведет этот туннель?! - требую я ответа от него. Он не замедляет шаг и

даже не оборачивается. Но отвечает:

− В лес, подальше от того места. Он был вырыт на самый крайний случай.

− Какой случай? Тот, что происходит сейчас?

− Бинго!

− А Граф? Он знает о нем?

− Он один из тех, кто рыл его. Идем и не задавай вопросов! Теряешь нужный ритм

дыхания.

− А тебе то, что?

− Ничего. Только, подумай: я не потащу тебя, а ты должна заботится о ней, - имеет

ввиду он Несс. Ручка сестры сжимает сильнее мою ладонь. - и о ребенке. - теперь, моя

свободная рука ложится на еще пока плоский живот.

Я умолкаю. Темно. И тоннель пока, что идет лишь по прямой. Это спасает.

Но вот он — первый поворот. Резкий и вправо. Я определяю его лишь по шуршащему

звуку подошв Пса, а он, запоздало, но говорит нам с сестрой о нем:

− Здесь направо!

− Уже поняла.

− Ты — злюка. И как тебя только терпел Граф?! - удивляется самому себе Пес.

− Ты — придурок, но Графа же это тоже не смущало!

− Еще и без мозгов. Не боишься, что я тебя убью за такие слова?

− Поздно мне уже чего-то бояться.

− Тут ты права. Бояться, действительно, поздно.

Несс тянет меня назад. Она останавливается. Выдохлась.

Мне приходится остановиться. Это не остается без внимания от Пса.

− Что там?

− Несс устала. Я понесу ее.

Пытаясь взять ее к себе на спину, я чувствую как моя температура подскакивает и

дает о себе знать. Привычная для меня, едва повышенная, уже гораздо выше. Перед

глазами все плывет, а в горле становится сухо. В голове, словно, засунули мокрую

разбухшую вату, что давит и заполняет черепную коробку.

Одно колено чувствует холодный бетонный пол. Я хватаюсь за голову, закрывая глаза.

− Тебе плохо?! - Несс хватает меня руками за лицо, силясь что-нибудь разглядеть во

тьме. - Сестренка, что с тобой?

− Все хорошо, принцесса.

− Нет, не все. Иди-ка сюда! - подхватывает он на руки Несс. - Идти можешь? -

адресует он мне свой вопрос.

− Да. Могу.

− Чудненько. Тогда, постарайся побыстрее передвигать ноги!

Мы следуем дальше. Я постоянно борюсь с тошнотой, что подкатывает все сильнее и

сильнее.

Вдали я вижу тонкую вертикальную полоску слабого света. Он чуть искажен.

− Дошли.

− Там выход? - спрашиваю я у Пса.

− Да. Надеюсь, что там кроме нас никого нет.

− Да уж...

Глава 6

Наши глаза ослепляет яркий солнечный свет. Мы выходим на поверхность. Кругом

лес и никого живого.

− Где мы? - останавливаю я Пса, что движется дальше и не собирается здесь

задерживаться дольше необходимого. Он недоволен тем, что я разговариваю, но отвечает

мне:−Лес, что рядом с нашим лагерем. Мы должны добраться до твоего района и сдать

тебя родным.

− Ты ведешь нас домой? - не могу я поверить словам Пса. Несс тоже изумлена. Она

поднимает на меня свой взгляд и безмолвно спрашивает. Мне остается лишь пожать

плечами, я пока не знаю ответ на свой вопрос и ей мне ответить нечего. Он сиротливо

жмется ко мне, прижимаясь головой к моей груди. Я обнимаю ее, стараясь защитить от

всех опасностей.

− Да, веду. Мне вы не нужны, а защитить — это то, что просил Граф.

− А он?

− Ты уже скучаешь по нему? - усмехается Пес и садится на сырую землю, подгибая к

себе ноги. Он опирается на них руками и задумывается о том как незаметно пройти через

лес. Вдали слышатся шумы лопастей вертолетов, что оснащены боеприпасами и ракетами.

− Тебе то что? Будет легче, если скажу, что это так?!

− Нет. Без разницы. Но, мне казалось, что еще пару недель ты хотела сбежать от него.

Уже все переменилось в твоей голове?

Я молчу. Мне нужно добраться и доставить Несс домой в целости и сохранности.

− Молчишь? Так лучше. Идемте, нам некогда задерживаться. Я отведу вас через лес к

проему в стене, откуда мы вас забирали. Там я вас оставлю и вот она, - указывает Пес на

Несс. - будет на твоей совести: ее жизнь и смерть. - Несс хватается сильнее за меня

своими руками. - И да! Постарайся сохранить дитя, что растет в тебе или...

− Или что?

− Или тебя убьют. Поверь, мы это сможем сделать. И вот еще что, не делай глупостей

вроде того, что сдашься и расскажешь все властям про ребенка хладного, который выжил.

Из этого ничего хорошего не выйдет. Тебя ждет там лишь одно, если ты им все

расскажешь.

− Что? - спрашивая я, уже зная ответ.

− Смерть! - подтверждает мои догадки Пес. По его самодовольной роже понятно, что

он доволен произведенным эффектом. Все-таки, он гадливый тип и мне он не нравится.

Несс тоже не испытывает к нему симпатии. На ее глазах я вижу слезы.

Опускаюсь перед ней на корточки, чтобы вытереть их. Пес уже нервничает

− Идемте!

− Сейчас, - на секунду поворачиваюсь я к нему. - Принцесса, не плачь, - вытираю я

слезы сестры. Она всхлипывает и кивает мне, доверяя. - Ты веришь же мне?

− Да.

− Мы скоро будем дома. Скоро, совсем скоро! Верь мне, хорошо?

− Да.

− Идем?

− Идем, - соглашается она со мной и вкладывает в мою ладонь свою маленькую

ладошку.

Мы делаем первый шаг вместе с сестрой. Пес выдыхает и показывает нам путь.

***

Земля скользкая и липкая. Видимо, здесь был дождь и был он совсем недавно. Я едва

передвигаю ноги, заставляя себя не думать о том, что грязь уже покрывает их по

щиколотки. Мне приходится тянуть еще и Несс, которая бы просто не смогла пройти здесь

— нужно подниматься по склону к дороге. К той, по которой мы ехали от стены.

− Долго еще? - решаюсь я задать вопрос после трехчасовой прогулки. Звуки

вертолетов стихают и теперь лишь щебетание птиц прерывает тишину.

Пес останавливается и смотрит по сторонам.

− Долго. К утру должны дойти. А что, устали? Девки...! - с отвращением произносит

Пес, сплевывая на землю. Мне становится противно и меня тошнит. Ребенок внутри меня

— ему не нравится это так же как и мне.

− Виви, - дергает меня за руку Несс.

− Что?

− Мне нужно... - мнется она. Я понимаю ее. Мне тоже нужно уединится.

− Нам надо отлучится.

− Куда? - нервничает Пес. - Нам надо идти!

− Мы не роботы, как ты! - вырывается у меня против воли. Но видимо, его это не

задевает так сильно, как задевает Графа... я мысленно поправляюсь, задевало. Сейчас его

нет рядом. - Нам надо отойти, - с нажимом говорю я ему.

Пес понимает наконец то, чего я хочу от него. Он усмехается, но позволяет нам

жестом руки отойти в низину. Я спешу, пока он не передумал.

Несс отходит от меня, смущаясь.

− Я должна слышать тебя, принцесса, как и ты меня. Ясно, Несси? - строго

предупреждаю я ее. Она послушна. Кивок и вот ее уже и след простывает в ближайших

зарослях кустарника. Я прислоняюсь рукой к каменному выступу, что образует здесь

небольшой грот.

Камень холодный. Он острый и гладкий. Мне хорошо от него. Моя температура не

покидает меня ни на минуту. Головная боль ее верный спутник. Мои губы превратились в

иссушенную твердь пустыни, что трескается от малейшего движения.

Я пытаюсь облизнуть их, но у меня нет слюны. Мой живот скручивает сильнейший

спазм и меня вырывает. Рвоты много. Мой желудок пустой. Все. Теперь только спазмы и

позывы. Сложно и неприятно, но не смертельно... я надеюсь на это.

Я понимаю, что хочу выжить. Хочу видеть своего ребенка, как он растет и живет.

Готова защищать его, если то понадобится и не хочу оставлять его одного.

Несс возвращается через пару минут. Она довольна. Я улыбаюсь ей в ответ

вымученной улыбкой.

− Что с тобой, Виви? - беспокойно спрашивает она меня.

− Ничего. Все хорошо.

− Тебя вырвало! - видит она то, чего не должна видеть. Я подавляю в себе вздох. Она

должна видеть меня счастливой, а не с убитым настроением.

− Это нормально. Поверь мне. Когда носишь ребенка, то всегда тошнит. Но это уже

прошло.

− Виви, - зовет она меня. Я внимательно слушаю ее. - я хочу есть. Прости меня.

− Тебе не за что извиняться, принцесса. Конечно же, ты хочешь кушать. Но прости, у

нас ничего нет. А здесь нет кустарника с ягодой. Потерпи, пожалуйста.

Я должна ее беречь, а мне приходится просить ее поголодать.

− Хорошо. Мы же скоро придем домой?

− Скоро, милая. Обещаю тебе! - поднимаю я правую руку вверх. Она смеется и

обнимает меня. От нее по моему телу разливается приятное тепло, которое не идет в

никакое сравнение с тем жаром, что ломает мои кости и заставляет тело содрогаться в

приступах озноба.

− Идем. Чем быстрее мы пойдем, тем быстрее будем дома.

− Верно. Идем, - помогаю я подняться Несс по небольшому, но все-таки крутому

склону. Она цепляется за ветки и корни деревьев, которые вросли в землю и мы быстро

поднимаемся наверх. И там...

Нас ждут большие перемены...

***

Их по меньшей мере с десяток. Все они одеты в военную форму и держат наизготове

оружие. На лицах у них защитные маски, а на жилетах множество гранат неизвестной мне

маркировки. Пес стоит на коленях перед ними, лицом к нам, загораживая немного нас. Но

нас с Несс все равно замечают.

Один из команды оружием приказывает нам подняться и полностью выйти из-за

холма. Я прячу Несс у себя за спиной.

− Девки? - удивленно переспрашивает он у других. Те, кажется, не меньше

ошеломлены. - Больше с вами никого?

− Нет. - у меня получается произнести одно слово.

− Точно? Уверены?

− Да.

− И куда же вы направлялись с этим ублюдком, хладным?! - спрашивает один, видимо, главный. - Решили не дожидаться нас. Как жаль. Куда ты их вел? - пинает со всей силы

Пса военный и тот падает кулем на землю. Он не может обороняться. Их много и он

просто не успеет их остановить, мы на прицеле.

− Туда, где бы вас не было.

− И кто они?

− Девки, что мы похитили в последней вылазке.

− Да?

− Да.

− И что, с ними вы тоже пытались заделать ваших ублюдков? - источает свой яд

военный. Я не могу разглядеть его лицо из-за маски. Рука инстинктивно тянется к животу.

Несс молчит. Она потрясена ни меньше меня.

− Пытались.

− И что, не получилось? - ржет мужчина. Пес сжимает губы. Желваки бегают по его

шее. −Как видишь. Живота у нее нет, а та еще маленькая — даже не пытались.

Он врет. Врет ради меня и моего ребенка?! Или Пес настолько предан Графу, что

пойдет на все, чтобы защитить его ребенка? У меня нет ответов на этот вопрос. Но то, что

я знаю точно, так это то, что он спасает меня. Если эти люди узнают о том, что я ношу

ребенка хладного, то убьют и его, и меня.

Военный верит на слово Псу. Ведь, еще ни разу хладным не удавалось зачать ребенка.

Он пинает его по легким, заставляя Пса кашлять кровью.

Я уверена в том, что Пес не сдаст меня? Почему? Потому, что мне больше не на что

надеяться. Сейчас моя жизнь в его руках.

− Кто вы? - переводит взгляд на нас военный.

− Мое имя — Вивиан, а это — моя сестра — Ванесса.

− Красивые... - разглядывает нас он. Но вовремя он берет себя в руки. - … имена. Вы, значит, его?

Я смотрю на Пса, что валяется на земле. Его руки связаны за спиной. Он успевает мне

моргнуть глазами прежде, чем на его голову надевают черный непроницаемый мешок. Он

затягивается у него на шее. Я сглатываю.

− Ну? Чего молчишь? - тыкает в мое предплечье мужчина дулом своего оружия. Я

вздрагиваю.

− Да. Его. - я сжимаю руку Несс, заставляя ее молчать. Но она испугана. И еще одно...

она не глупая и понимает.

Видно, что все, кто окружает нас, расслабляются. Их главный стаскивает с себя маску.

Он не старше Графа. На вид не старше тридцати. Они отличны с Графом тем, что это —

человек, а не хладный.

− Теперь, вы свободны. Мы вернем вас домой.

− Правда? - вырывается у меня.

− Да, - этот парень даже умеет улыбаться. - Идемте, мы доставим вас на вертолет.

− А он?

Пес лежит тихо. Он не собирается ничего предпринять?

Меня охватывает ужас от того, что я доверяю Псу больше, чем тем, кто охранял и

защищал нас с семьей всю мою жизнь. Неужели, я изменилась так сильно?

− Он? Он умер. Уже мертвец.

− Что?!

− А что, ты переживаешь за своего мучителя?

− Нет! - быстро говорю я.

− Отлично. Идемте. Разберитесь тут, - кивает он своим подчиненным. Пса поднимают

за руки. Ноги его волочатся по земле.

− Класп.

− Что?

− Мое имя. Класп. Идем? - приобнимает меня военный за плечи. Я отстраняюсь. Это

его задевает. Но мне все равно. Его прикосновение, словно прожигают мою кожу, а

очередной спазм не заставляет себя ждать. Я наклоняюсь. Несс всхлипывает и берется за

мою руку, убирая волосы, что закрывают мое лицо. - Ты больна? - кладет руку на мой

мокрый от пота лоб Класп. Он обеспокоен. - Что с тобой там произошло?

− Я не больна! - отрицательно машу я головой. Мне становится, по-настоящему, страшно. - Нет. Просто давно не ела и мы долго шли. Мы устали, вот и все.

− Уверена?

− Да.

− Верно. Моя сестра не врет, - помогает мне Несс. Класп переводит взгляд на мою

сестру.

− Серьезно? - улыбается он ей, но Несс нельзя обмануть улыбкой. Она не доверяет

ему так же, как не доверяю ему я. - А ты, Ванесса, врешь?

− Нет. Я люблю свою сестру и беру с нее пример! - с вызовом говорит она ему. И

теперь, она и вправду не врет. Он соврала так же, как и я. Ради нас, ради меня, ради

ребенка Графа. Несс не по годам взрослая. А то, что она пережила последний месяц и

вовсе делает ее старше многих взрослых.

− Отлично. Тогда, ты будешь хорошей девочкой и на тебе женится очень хороший

парень, - ворошит Класп ее волосы на голове. Несс дергает головой, убирая ее из-под его

руки. Я согласна с ней.

− Нас отвезут домой? Ты же не обманываешь? - меняю я тему. Внимание Класпа

возвращается ко мне.

− Да. Наш вертолет в двадцати минутах ходьбы отсюда.

− Хорошо. Моя сестра голодна.

− А ты?

− Не так чтобы не смогла потерпеть. Но Несс еще ребенок.

− Я не ребенок, - возражает мне Несс. Я приказываю ей молчать, приложив палец к

губам. Он замолкает.

− Скоро придем. Там есть немного еды.

Я иду, стараясь не думать, что происходит с Псом. Но выстрел, что разносится по

лесу, заставляет меня понять, что только что произошло. Все внутри меня

переворачивается. Я больше не могу терпеть. Я падаю на колени; перед моими глазами

плывет картинка. Я рушусь в обморок, моментально отключаясь. Последнее, что я

чувствую, что меня подхватывают руки.

***

Я просыпаюсь от того, что мне в глаза бьет яркий чистый свет. Он белого цвета, что

режет мне глаза. Открыть глаза не получается сразу; я жмурюсь и дергаю рукой, чтобы

прикрыть их. Сделать это у меня не получается. Мои руки привязаны к тому, на чем я

лежу.

Со второй попытки у меня получается открыть глаза. Огромная рампа светит прямо

на меня. Медицинская лампа для операций... я видела такие у Дока в лаборатории.

Ощущение того, что я подопытная мышь.

Повернув голову на бок, я обнаруживаю себя пристегнутой грубыми кожаными

ремнями. Мои запястья уже покраснели и кожа зудит. Любое движение руками причиняет

мне боль. Я не смогу выбраться, пока меня не захотят освободить. Это наводит на очень

неприятные мысли. Где я? И что со мной планируют делать?

Мои мысли сразу переносятся на мой живот. Я могу видеть его, приподняв немного

голову от холодного стола. Он из металла... я не знаю его названия. Холод пробирается

под мою кожу, заставляя покрывать ее мурашками.

Мою одежду поменяли. Я в чистом, но не в своем. На мне длинный белый балахон, который сливается с огромной белоснежной палатой, где я нахожусь. Рядом пикает

прибор, что показывает мои данные: сердцебиение, уровень кислорода и другое... Док так

и не успел полностью просветить меня по этому поводу. К кончикам пальцев прищеплены

«крабы», что как раз и передают эти данные. Но это еще не все... в мою руку воткнут

катетер, что вводит мне какую-то бесцветную жидкость... А это уже не есть хорошо. Это

может повредить ребенку!

− Эй! Эй, кто-нибудь?! - кричу я, извиваясь на столе. Мне надо вынуть катетер. Я не

знаю, что там течет по нему. Но оно попадает ко мне в организм. - Эй! Кто-нибудь!

Отвяжите меня! Почему я тут?!

Никто не спешит ко мне. Я едва не срываю голос от надрыва связок. Только, когда в

нем появляется легкая хрипотца, дверь открывается и в темном проеме показывается

силуэт, похожий на мужской.

Я права — это мужчина. Он подходит ко мне и успокаивающим жестом гладит меня

по тыльной стороне руки. Я дергаюсь от него. Хочу быть подальше от него, но это мне не

светит.

− Кто вы? Что я здесь делаю? Где мы?! - нервно спрашиваю я у него, не особо надеясь

на ответы. Но я их получаю. Он добродушно улыбается мне. Медсестра, что возникает

сразу подле него, прикатывает стул по кафельному полу и он садится рядом со мной.

− Успокойтесь. Вы в безопасности. Все хорошо. Все кончилось.

− Кто вы?

− Я — Ксандер — председатель совета.

Один из тех, что всегда находится в тени из-за соблюдения безопасности, боясь

хладных и их преследования. Но он один из тех, кто вершит судьбы в нашем небольшом

мире, что состоит лишь из нескольких районов.

− Вижу, ты понимаешь, кто я такой. Прекрасно.

Я рассматриваю его.

Он высокий привлекательный мужчина тридцати-тридцати пяти лет. Его волосы

пшеничного оттенка и разной длины. Одна часть головы выбрита до висков, а вторая

окружена прямыми волосами, что спадают и ложатся ему на плечи. Он одет в строгий

костюм, но его руки покрыты черными линиями татуировок, часть которых скрыта под

пиджаком.

Его черные изогнутые линии напоминают мне о Графе и его тату на лице. Он словно

стоит передо мной и я слышу его голос:

− Верь мне, все будет хорошо. Я приду за тобой!

У меня уже начинаются галлюцинации. Это плохо, очень плохо.

− Где я?

− В частной клинике, где лечатся особенные... такие как ты, например, - делает он

паузу и внимательно смотрит на меня. Мои глаза округляются. Они сразу перемещаются

на мой живот. Они знают?

− Знаем, - отвечает Ксандер на мой немой вопрос. Я перемещаю свой взгляд на

катетер. - Не бойся, это лишь то, что поможет тебе восстановить свои силы. Ты долго не

ела и много двигалась. Ты истощена и твой ребенок тоже.

− Что вы хотите сделать?! - с ужасом спрашиваю я у него.

− Ничего. Пока ничего. Мы наблюдаем. Но то, что ты пыталась обмануть нас... это

плохо. Очень плохо. Но факт того, что ты смогла зачать от них... это интересно. Не бойся, если бы хотели, то в твоем животе уже бы никого не было.

Когда я слышу последние слова, то внутри меня ощущается жар. Он поднимает от

пяток, словно волна, набирая обороты.

− Почему я привязана?

− Для твоего же блага. Скоро тебя освободят.

− Когда?

− Тогда, когда ты не сможешь помешать нам восстановить твои силы.

− А что с моей сестрой?! - я забыла о Несс. Ненадолго, но забыла.

Ксандер, кажется, удивлен такому повороту разговора, но все равно находит, что

сказать.

− Она дома со своей семьей.

− Да? - надежда вновь воскресает во мне. - Правда?

− Правда. Хотя, ей бы надо научиться не врать, даже из-за своей сестры, беря с нее

пример.

Значит, они все знают. Все. Абсолютно. Не зря они стоят у руля власти.

− Вы что-то сделаете моей семье?

− Нет... пока ты будешь умницей и будешь помогать нам.

− Я смогу их увидеть?

− Может, чуть позже.

Уже легче. Я готова даже умереть, лишь бы увидеть Оливера, маму и Несс последний

раз. −Хорошо. Я согласна. На все.

− Вот и отлично. Тогда, думаю тебе стоит отдохнуть. Мы поговорим потом.

Ксандер встает и собирается покинуть палату.

− А что... - останавливаю я его. Он удивленно вскидывает свои темные густые брови. -

… что с тем местом, где были... хладные... что с ними?

Ксандер ухмыляется:

− Ах, это. Тебя, кажется, сильно волнует этот вопрос.

− Нет! Просто, интересно.

− Раз так, то могу сказать лишь то, что это место стерто с лица земли. Зачищено. Все, его нет.

− И никто не выжил?

− Из хладных? Нет. Никто.

Мужчина выходит, оставляя меня одну наедине с моими мыслями. А они ужасны и

заполняют меня так сильно, что я начинаю задыхаться от них. Моя температура

начинается повышаться; я чувствую это. Но не я одна. Препарат, к которому я подключена, тоже реагирует на резкий скачок. Он начинает пикать. Мне же безразлично. Я закрываю

глаза, чтобы унестись туда, где есть живой Граф.

Я люблю его. И это факт.

Скрывать это я уже не могу. Скрывать от себя самой, что было самым тяжелым.

Я влюбилась в того, кто похитил меня и кого я должна бояться.

Все изменилось в моей жизни...

Глава 7

Меня держат в неведении вот уже пару дней. Сегодня, если мои подсчеты верны, должен быть мой день рождения. Мне семнадцать. И все в моей жизни полностью

поменялось к этому времени.

Меня уже отвязали от жесткого стола и привезли кровать. Я могу спать на ней в

перерывах между пункциями, что берут у меня отовсюду. Мое тело все исколото, исщиплено, просвечено и изучено под микроскопом. Что они хотят увидеть?

Каждый день мне ставят новые капельницы. Мне приходится с ними смирится. Я

лишь полагаюсь на свои ощущения: новых нет, а к старым я уже привыкла. Мне лишь не

покидают слова Дока о том, что через пару месяцев температура поднимется на два

градуса. Это страшно.

Моя палата всегда заперта. Окон в ней нет, но есть всевозможные приборы. Свидания

мне не разрешают и это председатель совета округов, что создан мэрами, Ксандер — он не

приходит.

Каждое утро начинается с того, что мне проводят ультразвуковое исследование моего

плода. И каждый раз удивляются тому, что он жив. А меня это радует. Мне и моему

ребенку нужно выжить.

Все ночи, что я провела здесь, мне снится один и тот же кошмар — Граф и его лицо, что обезображено кровью и ранами. Он идет ко мне, но не успевает — едкая белая пелена, что стелется за ним, настигает его быстрее, чем он успевает дойти. Каждый раз, я

просыпаюсь в холодном поту и каждый раз ко мне прибегает дежурная медсестра, которой

передаются датчики моих приборов. Все показатели скачут в этот момент.

И вот, новый день... но все по-старому...

Я переворачиваюсь на другой бок. Меня тошнит прямо с утра, не отпуская ни на

секунду. Живот словно каменный; хочется его обнять и убаюкать. Мой жар поднимается

изнутри. Меня скручивает и становится только хуже. Мои глаза полуприкрыты.

Мне вспоминается тот момент, когда Граф успокоил меня, положив лишь руку на мой

живот. Он был тогда рядом со мной и я чувствовала, что живу. А сейчас? Сейчас, кажется, я нахожусь на грани смерти и безумия.

Дверь палаты распахивается. Внутри оказываются трое людей: двое мужчин, среди

которых доктор, что лечит меня и Ксандер, которого я не видела и надеялась, что больше

не увижу и моя медсестра-сиделка, что неусыпно следит за мной.

Ксандер выглядит взволнованным. Сквозь шум в своих ушах, я слышу:

− Она выживет? Что вы с ней сделали?! Вы говорили, что вы лишь даете ей витамины

и восстановительные смеси. Что происходит?

Доктор бледен. Его руки лихорадочно переключают все экраны, что показывают все

показатели:

− Все должно быть хорошо. Все ее показатели в норме, кроме температуры, но и она

не должна быть причиной. Я не понимаю.

− Ты врач! - подскакивает к нему Ксандер, отталкивая с дороги девушку-медсестру.

Она налетает на столик, где стоят лекарства и тарелка с моим завтраком. Он нетронут. -

Сделай что-нибудь! Она нужна живой и здоровой и ее ребенок тоже.

− Зачем? - могу выговорить я.

− Что? - он с удивлением оглядывается на меня. Неужели, считает меня уже неживой.

− Зачем тебе мой ребенок? Хочешь провести опыты?

− Видимо, температура через чур повысилась. Спаси ее, - вновь возвращается он к

врачу. Тот испуганно кивает. Я отключаюсь. И для меня в последнее время — это

облегчение.

Меня приводят в чувства. Я могу еще раз почувствовать то, что я живу. Но я лишь

существую.

Открыв глаза и повернувшись на бок, я различаю того, кто сидит рядом с моей

кроватью. Ксандер. Но он здесь не один. У двери дежурит уже знакомый мне военный —

Класп. Он стоит ровно и смотрит перед собой, прямо в стену. Что он здесь делает?

Я издаю стон и шуршание моего одеяла заставляет проснуться Ксандера. Мужчина

подскакивает и его взгляд сразу кидается к показателям на мониторах.

− Я жива, если тебя это интересует, - откашливаюсь я. - Что ты здесь до сих пор

делаешь?

− Расскажи мне все, что ты знаешь об этом ребенке! - перебивает он меня.

− А если я ничего не знаю?

− Значит, его вынут из тебя! - режет ножом мне по-живому. Он серьезен. Не шутит. И

он дает мне это понять. - Так что, знаешь или нет? Почему, твоя температура не снижается

ниже тридцати семи? Что это значит?

Значит, они догадываются, но не могут сложить части пазла воедино. А Док смог. Он

лучше всех их вместе взятых. И теперь я убеждаюсь в этом.

− Я по твоим глазам вижу, что ты что-то знаешь. Говори!

− И что потом со мной будет? Что будет с ребенком? - накрываю я руками, защищая, свой живот. Ксандер замечает это и смеется. Он забавляется всей этой ситуацией.

− Ничего. Если, все нормально и там не растет монстр, что угрожает нам всем...

− Я хочу выйти отсюда. Хочу увидеть свою семью.

− Желание — закон. Скажи мне, что я желаю услышать и ты получишь то, что

желаешь ты.

Сделка. Что ж, у меня нет выбора. И это знаю я, знает и он.

− Хорошо. Но знаю я не так много.

− Говори.

Я начинаю свой короткий и сбивчивый рассказ. По мере того, как я рассказываю все

больше и больше, глаза мэра расширяются и он становится похож на любопытного

мальчишку.

После моего рассказа, Ксандер встает и молча направляется к выходу, бросая Класпу:

− Охранять. Чтобы муха не пролетела.

− Есть.

Я должна его спросить.

− Что со мной?

− А что? - переспрашивает Ксандер.

− Меня выпустят отсюда? Ты обещал!

− Готовься. Сегодня вечером я тебя заберу. Все, - обрывает он меня и выходит из

палаты. Класп остается со мной наедине.

Я думаю о словах мэра и о том, насколько они правдивы.

− Класп, - зову я своего охранника.

− Да? Вам что-то нужно? - спрашивает он меня официально.

− Вы?

− Да, - смущаясь, подтверждает он. - Что вам?

− Можешь ответить на вопрос?

− Постараюсь. Можете спрашивать. - кивок с его стороны в мою.

− Ему... мэру можно доверять?

Класп медлит. Видно, что ему не комфортно.

− Можно. Он не причинит вам вреда, не бойтесь.

− Почему ты в этом уверен? Почему я так важна ему?

− Он ненавидит хладных.

Новый поворот.

− Тогда, почему он до сих пор не убил меня и моего ребенка?!

− Именно, из-за этого. Он ненавидит хладных. Его жену забрали хладные, когда их

сыну было два года.

− Что?

− Да. Тогда, они направлялись по тоннелю и...

Он боится рассказывать это мне.

− Расскажи мне. Пожалуйста.

− Хорошо. Тогда, была засада в тоннелях и... они забрали жену мэра. Ее не нашли. Он

не причинит тебе вреда и твоему ребенку, пока не придет тот, кому ты важна. - Класп

вновь, незаметно для себя и меня, переходит на «ты».

− Что? - перед моими глазами возникает лицо Графа. Но он же погиб? Или я вновь

ошибаюсь?

− Понимаешь, когда хладные поняли, что им грозит смерть, то их не заботили

смертные. А тебя... Тебя с охраной отправили подальше от эпицентра. Это наталкивает на

определенные размышления. Мэр не дурак и он хочет отомстить.

Меня бьет озноб от страха.

− Уверен?

− Да. Более чем.

− А сколько сейчас сыну мэра?

− Пять. Мэр и председателем стал лишь для того, чтобы быть на вершине всего и

иметь возможность отслеживать все, что связано с хладными. А ты, - кивает Класп в мою

сторону. Я вжимаюсь в подушку. - важная часть в этой игре. Как и твой ребенок.

У меня пропадает надежда на лучшее. Все. Ее больше нет во мне.

***

Ксандер не обманул. Меня готовят к выписке. Приносят чистую одежду, явно только

что купленную. Она не похожа на ту, что можно приобрести в нашем рабочем районе или

в торговом квартале. Одежда из центра округа.

На моей кровати лежат широкие шорты, футболка, свитер и комплект нижнего белья

кремового цвета. Класп, что всегда рядом со мной как тень, стыдливо отводит глаза в

сторону. Он мой личный охранник. Его приставил ко мне сам председатель.

− И как мне одеться? Ты тоже здесь будешь? - обращаюсь я к парню. Тот кивает.

Видно, что он бы с удовольствием вышел, но приказ есть приказ, а он таков: «Не

оставлять меня без присмотра ни на минуту!».

− Простите, но я должен наблюдать за вами. - вновь переходит он на «вы». Я

заметила, что когда Класп нервничает или ему неуютно отвечать на мой вопросы, то он

переходит на официоз, закрывая свои эмоции от меня и себя самого.

− Думает, что я могу сбежать? - ухмыляюсь я.

− Нет. Это не совсем так. Мэр знает, что вы не в том положении, чтобы бегать, да и вы

очень хотите увидеть свою семью. Он это знает, - шепотом сообщает мне Класп. Почему-

то он относится ко мне добродушно, как к младшей неразумной сестре. - Он боится за

ваше здоровье. Раз температуру нельзя полностью сбить, а вы чувствуете постоянную

слабость, то и находиться с вами кто-то должен, ради вашей же безопасности.

− Как это мило.

− Я же говорил вам, что вы и ваш ребенок для председателя очень важны. Он не

причинит вам боль, помните.

− Спасибо.

Класп кивает и расслабляется. Я больше не задаю ему нежелательных вопросов, а

значит и ответов парню давать не нужно.

В дверь стучаться. К нам входят две девушки, что одеты в белые длинные халаты. На

лицах маски. Медсестры этого госпиталя. Они тащат на себе складную ширму. Мы с

Класпом одновременно выдыхаем от облегчения. Это для меня и моей стеснительности.

− Переодевайтесь, я вас жду, - провожает меня Класп, кивая в сторону ширмы.

Я захожу за нее; в руках новая одежда.

Через пять минут я уже готова. Класп отдает мне последнюю вещь — сандалии на

деревянной подошве. Они миленькие с небольшой застежкой с краю.

− Они красивые.

− Я рад, что вам понравилось. Они и правда милые. Готовы?

− Мы можем идти.

Класп кивает и открывает дверь.

Он выходит первым, прикрывая меня собой. Как будто есть от кого прикрывать. Мое

сознание вновь отправляет меня в то время, когда я была рядом с Графом, Ненси и Несс.

Теперь мне кажется, что это было самое лучшее время. Если бы я знала, что этого времени

будет так немного, то не спорила бы с Графо понапрасну.

Но Класп настороже. Он приводит свой автомат в боевую готовность, снимая тот с

предохранителя.

− Все в порядке. Мы можем идти.

− Как скажешь.

Коридор пустой. Лампы светят нам на всем пути следования. Никто не бродит

бесцельно по коридорам. Это закрытое элитное место. Здесь все лежат инкогнито. Элита

сильная и она не болеет. Ее не должны видеть в таком состоянии и знать о том, что она

уже возможно не сможет править. Как это по-идиотски. Я хмыкаю и качаю головой.

− Что-то не так? - тут же отзывается Класп. Он не поворачивается ко мне, но склоняет

голову в сторону, чтобы лучше расслышать.

− Нет. Все хорошо. Мы идем к моей семье?

− Можно сказать и так, - неясно отвечает он мне. Это мне уже не нравится.

− Что значит, можно и так сказать?

− Они ждут вас у выхода из госпиталя. Их привезли сюда. У вас будет всего лишь

несколько минут.

− Что?! - я закусываю губу и хватаюсь рукой за стену. Мой стресс тут же отражается

на всем моем состоянии. - Но он же мне обещал!

− И выполнил свое обещание, - слышу я голос Ксандера — моего нового тюремщика.

Он медленно направляется к нам. На нем идеально отглаженный костюм темного цвета в

тонкую светлую вертикальную полоску. На руке поблескивают массивные часы, что

отсчитывают время его «царствования». Он — хозяин положения.

− Ты обещал мне, что я смогу увидеть свою семью, если я выполню твое условие! -

держусь я за стену, одновременно опираясь на руку Класпа. Ксандер быстро оказывается

около нас и сменяет военного. Класп отходит. - Ты обманул меня!

− Нет. Ты увидишь семью.

− Пара минут! Пара минут?!

− Мы не оговаривали время и место. Я взял это на себя.

− Я вас всех здесь ненавижу! Ненавижу! - впадаю я медленно, но верно в истерику.

Ксандер отрывает меня от стены и трясет со всей силы. Я заставляю себя замолчать, чтобы он этого не делал. Меня уже начинает подташнивать. Я чувствую как начинает

подниматься температура. Тело становится ватным и оно уже не принадлежит мне.

− Успокоилась?! Я не тот, хладный, что игрался с тобой! Сюсюкать не стану!

− Отпусти! - хриплю я, отводя взгляд от пронзительных глаз Ксандера, что сочатся

злобой и ненавистью. В них давно уже не осталось ничего теплого и живого. Все — лед.

И ничего больше.

Ксандер молчит. Он все же отпускает меня. Я теряю равновесие и заваливаюсь назад; Класп тот, кто ловит меня, заставляя остаться на ногах.

Я прихожу в себя. Мне нельзя сейчас уходить в незабытье, чтобы избавиться от

ненавистной компании мэра. Я должна быть в сознании, чтобы увидеть семью.

− Успокоилась? - отряхивает свои руки и поправляет рукава пиджака Ксандер.

− Да.

− Еще одна такая выходка и твоя семья станет для тебя лишь воспоминанием. Ты

должна меня благодарить уже за то, что я позволил тебе их увидеть. Смирись и идем!

Он резко хватает меня за руку, впиваясь пальцами в мою кожу. Мне больно. Ксандер

видит это, но не ослабляет хватку, а лишь ухмыляется. Намеренно.

Мы быстрым шагом достигаем хромированных дверей лифта, что уже через секунду

после вызова распахиваются и впускают нас внутрь.

На первом этаже мы идем к выходу. Я уже вижу через стеклянные двери, что

раскрываются перед нами автоматически, своих близких: мама, что стоит и вытирает

слезы, Оливер, который держит ее за плечи, подбадривая, и Несс, что нетерпеливо

подпрыгивает на месте.

Я кидаюсь к ним, вырываясь из хватки Ксандера. Но он останавливает меня,

оттягивая назад.

− Не спеши, - строго и серьезно говорит он мне.

− Я хочу к ним. У меня и так мало времени, что ты дал мне. Пусти меня! Я хочу к

ним! - дергаю я рукой и у меня получается выдернуться.

Я не медлю. Мои ноги сами собой несут меня к родным. Мама первой замечает меня.

Она дергает Олли за руку, обращая его внимание на меня. Глаза брата, которые спокойны

до этого, лихорадочно начинают бегать по сторонам.

− Мама! - кидаюсь я на шею к ней, когда мне удается выбежать на улицу. Меня никто

не останавливает, но Класп неотступно находится за мной. Ксандер держится в стороне, давая время. - Мамочка! - перебирая я ее волосы и касаюсь ее лица, вглядываясь в каждую

черточку ее лица. - Я так скучала по тебе!

− Красавица моя! - обнимает меня с силой она, сдавливая мои ребра.

− Мам... осторожнее, - улыбаясь, шепчу я ей. - я... мам, я в...

− Я знаю. Знаю, - шепчет мне она, не останавливая свои слезы. Они текут и у меня.

− Прости, я не послушалась тебя и подвергла опасности Несси.

− Не надо. Все теперь хорошо.

Мне тоже хочется так думать. Но я знаю, что для меня далеко все не так хорошо.

Надеюсь, что для них хотя бы это правда.

− Мама! - вновь кидаюсь я ей на шею, ощущая себя маленькой девочкой. Она гладит

меня по волосам, успокаивая.

− Я так сильно тебя люблю моя красавица!

− Сестренка, - распахивает свои объятия Олли. Его улыбка несмелая, словно он не

верит в то, что видит меня.

− Олли! - обнимаю я теперь его. Несс, что до этого терпеливо ждет, не выдерживает и

обнимает нас с братом. Мама, видя эту картину, рыдает еще сильнее.

− Не плачьте, не нужно.

− Как ты? С тобой хорошо обращались? - интересуется у меня брат. Мама кивает в

такт. −Хорошо. Не волнуйтесь.

− А как мой внук? - кладет мне на плоский еще живот руку мама. Я ощущаю ее

теплоту и любовь; ребенок спокоен, как и тогда, когда Граф делал что-то похожее.

− Развивается. Все нормально.

− Мой племянник не должен пойти в тебя, - умно сообщает мне Олли.

− Почему?

− Ты слишком плаксивая и хрупкая. Он пойдет в меня и будет сильным! - веселит нас

Оливер, зная как всех угнетает вся эта обстановка.

− Нет, - встревает в наш разговор Несс. Все склоняются к ней. - Виви говорила, что

будет девочка и она должна быть похожа на Графа.

Мама с Олли напрягаются. Видимо, они уже знают кто такой Граф. Я чувствую себя

немного неловко.

− Мам, - касаюсь я ее руки.

− Все хорошо.

− Да. Не думал, что мой зять будет сильнее меня.

− Уже нет никакого зятя, - вырывается у меня.

− Что? Ты о чем, Вивиан? - серьезно спрашивает меня мама. Несс дергает свой

сарафанчик, нервничая.

− Всех, кто был там, убили. Всех хладных. Против них было использован какой-то газ, больше похожий на туман. И я... я бы тоже могла... но меня спас один из них.

− И ты? Но почему? Ты тоже могла погибнуть? Ведь ты человек! - вскипает Оливер. -

Они могли убить мою сестру?! - бросает он гневный взгляд в сторону Класпа и Ксандера, что неотрывно наблюдают за нами.

− В моем животе ребенок, который наполовину хладный. Это убило бы меня.

− Господь всемогущий! - ахает мама, вскидывая руки. - Девочка моя, как же тебе было

сложно, красавица моя! - обнимает меня вновь мама. Оливер вдыхает и выдыхает, закрыв

глаза.

− Не беспокойся. Не нужно, - пыталась я успокоить мать. Ей это сложно дается, но

мама берет себя в руки.

Мама теперь просто смотрит на меня, вглядываясь в мои глаза. Оливер не выпускает

мою руку, а Несс держится за меня, обнимая за талию.

− Время вышло, - обрывает нас Ксандер. Он непоколебим.

− Это мало. Дай больше времени!

− Кто это? - шепотом спрашивает меня Оливер.

− Председатель всех семи округов. Мэр нашего гетто.

− Он? - удивляется Оливер. И я понимаю почему. Я тоже понимаю его удивление.

Ксандер молод и красив, сильный накаченный человек. Но он без души. Душу у него

забрали вместе с женой; я давно догадываюсь об этом.

− Да.

− По его приказу тебя здесь держали, так?

− Да.

− Я не дам им тебя увести! - рвется защитить меня Оливер.

Мне удается его удержать, пока он не натворил глупостей. Оливер с недоумением

смотрит на меня.

− Стой. Ты нужен маме и Несс. Нужен и мне. Но всем ты нужен живой. Мне они

ничего не сделают, я нужна мэру, а вот ты... Оливер, если что-то ты сделаешь сейчас по

своей необдуманности, то я не смогу защитить тебя. Оливер, одумайся!

Видно было, что внутри брата идет борьба. По его лицу ходят желваки. Жестокость в

его глазах по отношению ко всем, кто заставил пережить все это нашу семью.

− Я и так потерял отца, видел как страдает мать и как пытаешься держаться ты. Я не

могу потерять тебя! Виви!

− Олли, - кладу я руку на широкую ладонь Оливера, взяв ее в свою.

− Идем! - с силой вытягивают меня из круга любящих людей. Это Ксандер. Класп

молча следует за нами; не в его силах препятствовать своему начальнику. Никто не может

ему воспрепятствовать.

Мама кидается нам наперерез. Она расставляет руки в стороны, загораживая собой

нам проход. Я испуганно гляжу на Ксандера и Класпа, что держит оружие наготове.

Оливер реагирует мгновенно. Он встает перед матерью; Несс испуганно переводит свой

взгляд то на меня, то на маму с братом.

− Отойдите, если не хотите получить обвинение в попытке нападения на меня, -

серьезно чеканить каждое слово Ксандер.

− Нет! - единственное слово моей матери.

− Вы не можете делать, что вам хочется. Вивиан не хочет идти с вами. Отпустите ее! -

поддерживает ее Оливер.

− Не могу?! - усмехается Ксандер. Он не сдерживается и смеется во всю силу. Мне

становится страшно; он похож на безумца. - Могу, мальчик! Ты хоть понимаешь, что я

спас твою сестру от смерти?! Если все узнают, кого носит в своем животе твоя сестра, думаешь народ придет ее поздравить и принесет пироги? Нет! И ты это знаешь!

Оливер тушуется. Он знает отношение людей к хладным. Он и сам их не любит.

Особенно, их ненавидят в нашем районе, что так близок к Громаде, стене, что отделяет

нас от них. Ведь, чаще всего девушек забирают из наших семей. Их проще забрать.

Меньше препятствий.

− Правильно делаешь, что молчишь. Ты знаешь, что я говорю правду. И я должен был

так поступить. Она должна была быть уже мертва.

Я дергаю рукой, но Ксандер держит мою руку намертво.

− Но в чем ее вина? Она заключенная?

− Нет. Она под моей защитой. И если ее ребенок не будет вредить нашему обществу, то она вернется к тебе и твоей матери. А сейчас, успокойся и отойди! - прорычал мэр.

Оливеру хватает несколько секунд для принятия решения, чтобы отвести мать с

нашей дороги. Мне эти секунды кажутся часами. Долгими часами, за которые я успеваю

сильно понервничать.

− Я люблю вас! - успеваю я крикнуть, когда меня с силой усаживают в темную

машину с непроглядными окнами. Ксандер быстро садится рядом со мной и захлопывает

дверь. Класп садится на сидение рядом с водителем. Мне даже не дают шанса посмотреть

назад, чтобы взглядом попрощаться со своими близкими.

Глава 8

Мы подъезжаем к высокому зданию с несколькими десятками этажей. Он весь

«обернут» зеркалами, которые не дают увидит то, что творится внутри. Элита и ее место

прибывания. Место огорожено по периметру кованным забором.

Ксандер выходит из машины и идет вперед. Он не ждет меня; оставляет меня на

попечение Класпа. Тот ждет и ждет исправно. Я иду ко входу. Мой затылок чувствует

будто его тянут в сторону. Я оглядываюсь. Но нет никого. Кругом нет посторонних, лишь

охрана на входе и мы с Класпом. Ксандер уже ждет в холле.

− Что-то не так? - спрашивает у меня Класп.

− Нет. Все так. Идем, а то у твоего работодателя уже жила на лбу вздулась от

нетерпения.

− Не стоит говорить таких вещей здесь. Тут везде уши, - советует мне парень. Я

киваю, принимая его предостережение. Он удовлетворен и рукой просит следовать вперед.

Я еще раз кидаю взгляд в сторону. Возможно, это все из-за того, что я не могу забыть

встречу с семьей.

Мы проходим в холл, что размером в два раза больше, чем весь наш дом с небольшим

куском земли — участком за ним. Тут всюду камеры слежения. Мне не по себе. Как можно

жить в таком месте и не думать о всех этих предметах слежения? Я понимаю, что все это

для безопасности, но все же...

− Почему ты там задержалась? Мне нужно тебя тащить за собой как собачонку на

поводке, чтобы ты не глядела по сторонам?! - зло кидает мне Ксандер. Я морщусь от его

злобы.

− Знаешь, - тихо говорю я. Ксандер ждет. - ты похож на них больше, чем ты думаешь.

И не стоит их тебе так ненавидеть.

− О чем ты?

− О хладных и тебе. Они говорят наподобие и с таким же тоном.

− С каким же тоном?

− С превосходящим. Ты ведь думаешь, что все ниже тебя, так? Я права, - вижу я по

глазам Ксандера. Класп, что стоит чуть поодаль нас с ним, выпучивает глаза и

приоткрывает в изумлении рот. - ты очень похож на них.

Я не успеваю что-то добавить. Ксандер заставляет меня замолчать хлесткой

пощечиной. Моя голова дергается в сторону; щека страшно горит. Моя рука касается

покрасневшей кожи. Моя голова идет кругом.

− Не смей! Никогда! Слышишь?! Не смей сравнивать меня с этими ублюдками! Иначе, я убью тебя собственными руками!

Мои уши закладывает. Я уже практически ничего не слышу. Мой живот охватывают

дикие рези. Боль удушает. Я скручиваюсь на полу, падая на колени. Класп подбегает ко

мне, чтобы помочь, но Ксандер дает отбой.

Он медленно подходит ко мне и присаживается на корточки. Я кривлюсь от боли, не

имея возможности думать о чем-то еще.

Ксандер медленно накручивает мои волосы себе на руку, заставляя приблизиться к

нему:−Видишь как легко заставить тебя упасть на колени передо мной? Ты — никто. Та, кто лег под ублюдков. Толпа, узнай, кто ты, растерзала бы тебя, не задумываясь. Думаешь, я сильно отличаюсь от них? Не зли мне больше! - его голос полон яду. Я дышу через раз

короткими вздохами. Мне трудно.

Ксандер ждет ответа. Спазм скручивает с новой силой. Что-то тянущее ощущается

внутри.

− Скажи, если усвоила?

− Да.

− Отлично.

После этого, он берет меня на руки и направляется к лифтам. Их тут четыре и все они

широкие и светлые. Класп кивает и остается. Дальше ему, как и всем простым людям, ход

закрыт.

Квартира, больше похожая на огромный замок, где все его этажи растянулись в один.

Самое первое, что я вижу, это огромная барная стойка, что пересекает коридор и

закрывает обзор.

Ксандер обходит ее вместе со мной и опускает на низкий круглый диван из мягкого

материала. Цвет у него топленого молока.

Я откидываюсь на его спинку и закрываю глаза, стараясь успокоиться. Моя

температура... она должна снизиться или станет лишь хуже.

− Что тебе нужно? Врач?

− Нет. Дай жаропонижающее. И мне нужно успокоиться.

Ксандер не верит мне, но кивает и скрывается на кухне. Здесь соединены гостиная, столовая и кухня.

Через минуту он приносит мне стакан воды с нужной мне таблеткой.

− Ты уверена, что это тебе поможет?

Я не уверена лишь в том, что это не повредит моему ребенку. Но киваю я киваю в

ответ. Ксандер расстегивает манжеты и верхние пуговицы у шеи на своей рубашке. Я

внимательно наблюдая за ним.

− Что? - замечает он это.

− Что ты теперь планируешь делать со мной? Зачем я тебе?

Ксандер замирает. Он присаживается передо мной. Глоток воды застревает в моем

горле.

− Подумай.

− Не знаю.

− И чем ты привлекла их?

− Я не привлекала никого. Меня с сестрой похитили ночью, когда нам пришлось

выйти с ней в больницу.

− Да? - кажется, его это забавляет. - И что же дальше?

− Ничего. Я хотела умереть, но не могла из-за сестры. Я пообещала себе, что она

вернется к матери и брату.

− Какая благородная! - издевательским тоном говорит мне Ксандер. Я замолкаю и

смотрю в пол. - Смотри на меня! - требует он тут же. Мне приходится подчинится.

− Что?

− Что дальше?

− О чем ты?

− Что было с вами там?

Я не понимаю, зачем ему это. Он же их ненавидит. Его ненависть к ним переходит и

на меня с моим ребенком. Я для него не лучше любого хладного.

− Ну... они издевались над тобой? Как ты справилась?

− Папа! - слышим мы с Ксандером детский крик. В дверях слышен топот и через

секунду влетает мальчик. Он темноволосый карапуз, который рад видеть своего отца. Я

улыбаюсь, глядя на него.

Тут меня осеняет: сын и его жена... она... ее похитили хладные. Вот почему он

спрашивал меня про условия и не издевались ли надо мной! Он хотел узнать о возможной

судьбе своей жены. Мне тоже становится интересно узнать о ней.

Тем временем, мальчик обрушивается к отцу в объятия. Тому ничего не остается как

обнять его и не дать упасть.

− Молодец! - тут же отстраняется от него Ксандер. - Пригляди за ним, -

поворачивается он ко мне. - можешь считать, что теперь ты его нянька, пока носишь

своего... его, вообщем. - Ксандер тыкает пальцем в воздухе мне в район живота, не зная

как назвать ребенка хладного.

− А ты? - задаю я ему вопрос. Он уже спешно старается уйти и даже не замечает, что у

мальчугана наворачиваются слезы на глаза. Но сын мэра сильный парень и не подает виду, а украдкой вытирает их своим чуть пухлым кулачком. Видимо, он уже привык.

− О чем ты?

− Не хочешь общаться с сыном?

Ксандер за секунду покрывается красными пятнами и его руки сжимаются в кулаки.

Но он сдерживается.

− Ты ничего не понимаешь! И не лезь туда, куда не просят. Твои обязанности — это

накормить, погулять, вымыть его и уложить спать. Все. Никаких сюсюканий. Услышь

меня.

Он успевает скрыться в одной из дверей, что есть в этом доме, прежде, чем я могу

ответить на его реплику. Сын Ксандера остается стоять передо мной, молча. Он заводит

руки назад и ковыряет носком своего маленького ботиночка пол. Мне жаль этого

мальчика. Я выпиваю таблетку и чувствую как боль отпускает, а температура приходит в

мою норму... тридцать семь и два, что теперь для меня и является нормой. Стараюсь

улыбнуться парню. Он отвечает мне такой же робкой улыбкой.

− Как тебя зовут?

− Робин.

− Вивиан. Будем дружить? - протягиваю я ему как взрослому руку. Он несмело, но

пожимает ее. Тепло детской руки, а может и отсутствие мэра, дает мне прилив энергии. Я

чувствую, что моему ребенку это тоже по нраву.

***

Робин проводит меня в свою комнату, не выпуская моей руки. Он все время что-то

говорит, боясь остановиться. Рассказывает и выжидательно смотрит мою реакцию. Я

лишь молча слушаю его и киваю головой.

− А ты теперь будешь со мной постоянно?

− Да. Постоянно. Ты ведь не против?

− Нет. Со мной, обычно, никого нет, кроме охраны.

− Как это? - теряюсь я. Такой маленький, потерял мать и еще и отец, который не

желает его видеть. Думаю, что я догадываюсь почему это...

Робин садится перед своими маленькими машинками и радиоуправляемыми

вертолетами. Он играет сосредоточено и, кажется, увлеченно.

− Не хочешь отвечать? - присаживаюсь я рядом с ним. Он дает мне одну серебристую

машинку.

− Давай играть!

− Давай, - соглашаюсь я с ним.

Мы играем с мальчиком, но мои мысли далеко отсюда. В моей голове крутится лишь

одно — Граф. Я не успела даже попрощаться с ним, сказать ему, что я думаю. Где он? Мне

с трудом верится, что такой как он мог легко отдать свою жизнь. Неужели, так легко? Зная, что его ждем мы с ребенком?

− Ты плачешь! - слышу я голос Робина. Он смотрит на меня и тычет пальчиком в мою

щеку. Он прав. Я плачу, даже не замечая этого.

− Ты ошибся, милый, я не плачу. Просто, глаза щипет.

− Ты болеешь? - задает вопрос ребенок.

− Нет. Не болею, не беспокойся.

Он кивает.

Так проходит час, а затем и второй.

Я начинаю замечать, что Робин начинает поглядывать на дверь комнаты.

− Что такое?

− Я хочу есть.

− Тогда, вперед. Пойдем. Я могу что-нибудь приготовить.

− Папа... - запинается он и теряется в своих словах.

− Что? - теперь и я уже смотрю на дверь.

− Он работает и нельзя ему мешать.

− А мы и не станем. Идем, - поднимаюсь я с пола.

− Нет. Ты будешь греметь посудой! - останавливает меня Робин, рассуждая как

взрослый человек. Что же с ним сделал Ксандер? В кого он превратил своего сына, закрывшись от него и спрятав свою любовь к нему?

− Не бойся. Пойдем. Обещаю, что папа не станет тебя ругать.

Робин несмело выходит за мной в большой зал. Там тихо и никого. В

противоположном конце есть дверь, которая плотно закрыта, но из-под нее прорывается

полоска света.

− Папа много работает? - отвлекаю я Робина от двери. Он неустанно смотрит на нее.

− Он всегда работает.

− Серьезно?

− Ага! - усаживается с моей помощью на стул сын Ксандера. В ожидании еды он

кладет локти на стол и смотрит на меня. - После того, как мама уехала в далекое

путешествие, то папа работает. Он говорит, что у него много дел и его ждут люди, а я

должен понимать это.

Он повторяет это, словно пластинка, на которую записали определенную нужную

запись.

− Ясно. - моя рука проводит по темным волосам Робина. Он смотрит с осторожностью

и опасением. - Что ты будешь?

− Мне выбирать?

− Конечно!

Робин растерян. Но быстро собирается. Видимо, жизнь с таким отцом как Ксандер

дает о себе знать.

− Тогда... омлет с ветчиной... можно?

− Можно. Все можно! - улыбаюсь я ему. Он уже не так затравленно смотрит на меня и

это радует. Я направляюсь к огромному белому холодильнику, что имеет две створки, раскрывающиеся в разные стороны.

Внутри рефрижератора находятся яйца и ветчина. Там еще очень много зелени,

фруктов. Соки, молоко — все это тоже имеется в огромном наличии.

− Что вы делаете? - слышу я сквозь шипящие звуки жарящегося омлета.

Робин дергается на стуле и поворачивает голову. Я медленно кладу лопатку рядом с

плитой.

Ксандер стоит посреди комнаты и не спешит подходить к нам.

− Я задал вам вопрос. Что вы делаете?!

Либо я поддамся, либо нет. Выбор сейчас за мной.

− Будешь омлет?

− Что? - мой вопрос ошарашивает его. Он на секунду теряется. - Омлет?

− Или ты хочешь что-то другое? Роб попросил омлет и я его готовлю, но тебе могу

сделать... например, салат. Твой выбор? - выжидательно смотрю я на Ксандера.

Он открывает рот и беззвучно закрывает его. Я внутренне ликую. Он молча садится

рядом с сыном. Видимо, и для Робина это новость. Он смотрит на отца, а в его глазах

читается удивление. Ксандер старается не глядеть на сына. Мне это не нравится.

− Омлет, - тихо произносит Ксандер, что я едва слышу его ответ.

− Хорошо. Я поняла.

Дальше все проходит молча, пока я готовлю, а они ждут.

Ксандер не сразу прикасается к моей еде, что я поставила перед ним. Робин

накидывается сразу.

− Не бойся, я не отравила ее.

Робин останавливается и поднимает голову от тарелке, глядя на меня. Я подмигиваю

ему. Он улыбается и молча продолжает свою трапезу. А вот Ксандер злится.

− Ты бы и не смогла отравить, даже если бы того захотела.

− С чего такая уверенность? - сажусь я напротив сына и отца.

− Ты не подвергнешь опасности то, что внутри тебя, - тыкает он вилкой в сторону

моего живота.

− Ребенок, а не «ТО»! - поправляю я его.

− Именно то, о чем я и говорю. Ты хочешь увидеть как оно родится.

Он прав. Я хочу увидеть это, но знаю, что не смогу. Если верить Доку, а ему я верю

больше, чем всем тем, кто окружает меня сейчас, то я не смогу сделать этого. И меня это

убивает.

− Хочу, но не смогу.

− Почему?

− Температура, что нужна для него... она убьет меня.

Ксандер не понимает меня: шучу я или нет. Но я говорю серьезно.

− И давно ты это знаешь?

− Знаю. И давно.

− И как тебе с этим жить? Почему не убрать это?

− Не «ЭТО», а...

− Ребенок, помню. Ты считаешь его таковым, но не я. Так почему не избавилась от

него?

Мне нечего ему ответить. Когда я принимала решение, то толком не понимала почему.

Но сейчас я знаю ответ: ребенок Графа и мой и он будет жить, ради нас с ним. Мысли

вновь возвращаются к моему хмурому мужчине, окутанный тайной и холодной стеной.

− Не будем об этом.

Я доедаю последний кусочек омлета и протираю губы салфеткой. Робин уже давно

закончил и унесся в свою комнату. Ксандер не съел и половины.

− Не нравится? Я могу убрать, - тянусь я рукой к его тарелке.

− Оставь!

− Ничего, я уберу.

− Оставь, я сказал! - накрывает мою руку Ксандер.

Я лишь пожимаю плечами и включаю кран с водой.

− Там есть посудомоечная машина, - слышу я Ксандера.

− Я не знаю как ею пользоваться. Легче вымыть две тарелки под краном. Показать? -

не сдерживаю я улыбку.

− Покажи, - внезапно соглашается со мной Ксандер. Он подходит ко мне со спины. -

Как?−Не смешно. Ты взрослый человек, а не знаешь как мыть посуду? - поворачиваюсь я

к нему, держа на весу руки, что все в мыльном растворе.

− Думаешь? - наклоняется он ко мне. Я отстраняюсь от него. - Боишься меня?

Правильно, что боишься.

− Не боюсь.

− Боишься, - кивает уверенно Ксандер. - Представь, что я могу сделать, пока ты здесь

и никто нас не видит?!

Мне ничего не остается... Я отталкиваю его от себя, упираясь ладонями в его грудь.

На рубашке тут же проступают мокрые пятна, а остатки мыльной пены создают им

контуры.

Ксандер отступает и ошеломленно смотрит на свой костюм.

− Ты?! Испортила мою одежду!

− Давай ее сюда, - протягиваю я руку, едва сдерживаясь, чтобы не высказать все, что я

думаю о нем. - я постираю ее.

− Отличная идея.

Я жду, пока он пройдет к себе, чтобы переодеться, но Ксандер решает иначе. Он при

мне расстегивает мелкую россыпь пуговиц у себя и стягивает рубашку, оставаясь лишь в

брюках.

Стыд заливает мое лицо.

− И ты все еще стесняешься обнаженного мужчину, находясь в положении?! - смеется

надо мной он. - Надо же, и правда стесняешься, - подходит он ко мне вплотную и кладет

на вытянутую руку свою одежду. Я отвожу глаза.

− Она быстро высохнет.

− Не сомневаюсь.

Ксандер уходит в свой кабинет, оставив дверь приоткрытой.

Я давлю в себе вздох и бреду в сторону ванной, куда мне указал хозяин апартаментов.

Робин спит в своей детской, Ксандер работает в кабинете... мне нечем заняться. Я

подхожу к окну, проводя пальцами по стеклу; слышен небольшой звук. Мы находимся

очень высоко. На самом верху и внизу ничего нельзя разглядеть.

На улице солнечно. Мне хочется быть там, а не здесь.

− Хочешь туда?

Я и не замечаю, что Ксандер уже пару минут наблюдает за мной. Он стоит в дверном

проеме, прислонившись к косяку. Руки его скрещены на груди, а голова склонена в бок.

Он разглядывает меня, изучая.

− Хочу, - соглашаюсь я с ним. Этот человек тот, кто чувствует фальш.

− А зачем? Что там для тебя?

− Там моя семья, свобода.

− Ты здесь не заключенная.

− Ты противоречишь сам себе.

− Нет. Это ты хочешь выдать желаемое за действительное. Семьи уже у тебя нет и нет

давно. Думаешь, они относятся к тебе также, как и до момента похищения? Вряд ли... и ты

это знаешь. Ты другая и они другие. Они потеряны для тебя.

− Ты врешь! Это лишь твои слова и все! - прерываю я его.

− Не вру и ты знаешь это, иначе бы не реагировала так.

− Твои слова — твое мнение.

Слышится смешок. Ксандер проходит на кухонный островок и наливает себе сок, что

достает из холодильника.

− Как рубашка?

− Тебе она уже нужна? Вижу, ты нашел во что переодеться.

− Значит, ты меня разглядываешь?! Не знал, не знал... приятно удивлен.

− Врешь.

− Вру. А тебе что с этого? - Ксандер приближается ко мне. Я не хочу, но мне

приходится отойти от окна, где видна жизнь, дыхание природы и солнечных лучей. В этой

квартире я задыхаюсь. - Боишься все еще меня?

− Неважно.

Мое дыхание учащается. Мне здесь действительно становится душно, словно воздух

вокруг меня сжимается. Я провожу рукой по вороту моей рубашки и сглатываю.

− Тебе плохо?

− А мне здесь может быть и хорошо?!

− Если язвишь, значит все нормально. Мне нужно работать.

Ксандер еще раз бросает на меня взгляд и о чем-то обдумывает, но потом быстрым

шагом покидает меня. Я вновь остаюсь одна. Мне нужно выйти отсюда, выбраться. В этом

мне помогает мой новый знакомый — глоток воздуха — Робин. Он выходит из своей

комнаты, потирая свои глаза кулачками.

− Ты что делаешь? - спрашивает он меня.

− Ничего. Просто, смотрю в окно. А ты? Выспался?

− Да. Пойдем гулять?

− Хочешь погулять?

− Да. Только... - он смотрит на дверь кабинета. - отец... он должен разрешить.

− Разрешает.

− Ты с ним говорила?

− Да. Так что быстрее собирайся!

Робина тут же уносит. Через две минуты я уже натягиваю на его голову кепку и

выхожу из квартиры. Надеюсь, Ксандер не слышал нас.

Мы спускаемся вниз. Там нас встречает хмурый Класп.

***

Класп подходит к нам, загораживая нас с Робином выход.

− Куда вы?

На его плече автомат и он наизготове.

− Будешь стрелять?

− Смотря на ситуацию, - пожимает Класп плечами. Робин дергает меня за рукав. Он

не хочет ничего спросить, просто от нервов. Я тоже на пределе. - Так что там с

разрешением? Мэр в курсе?

− В курсе.

− Уверена?

− Да. А что? Есть проблемы? - пытаюсь держаться я, но выходить это плохо.

− Есть. Если бы он был в курсе, то мне бы сообщили. А такого не было. Вернитесь

наверх. Пожалуйста, - добавляет он под конец.

− Это просто прогулка, - развожу я руками.

− Я не могу...

− Класп, мне и Робу нужен свежий воздух. Можешь пойти с нами, мне безразлично.

Ты нам не помешаешь, - одариваю я улыбкой Класпа. Тот на секунду расслабляется, но в

ту же минуту вытягивается в струну и отдает честь.

− А я могу помешать вам? Именно, из-за этого вы сбежали от меня втихаря?

Ксандер стоит за нами. Он улыбается, но улыбка его холодная и отдает льдом. Робин

прячется за мной. А мне уже не за кого прятаться. Если только за Класпа?

− Мы просто хотели подышать воздухом.

− Тогда, вперед. Надо было просто сказать. Это же для вашей безопасности. Неужели, ты не понимаешь, что такими поступками подвергаешь опасности моего единственного

сына?!

Ксандер подходит к нам и берет в свою руку ручку Робина. Он оглядывается на меня, когда они идут к выходу. Это тормозит их путь и Ксандеру приходится обернуться ко мне

и Класпу.

− Ты идешь?

− Иду.

− Ты с ней и не отходишь от нее на шаг. Кивни, если понял! - отдает приказ Класпу, Ксандер.

Незамедлительный кивок Класпа и он уже подталкивает меня к выходу. Я вздыхаю и

подчиняюсь.

Мы выбираемся на улицу. Там светит солнце и оно уже стремится к закату, миновав

зенит. Время близится к ужину.

Робин подходит ко мне:

− Идем в парк?

− Парк? - оглядываюсь я по сторонам. - А где он?

− За домом. Парк, который лишь тем, кто живет тут, - указывает Роб на дом.

Вновь, элитность. Я кривлю губы в улыбке.

− Неискренняя, - замечает мою вялую улыбку Ксандер, когда Робин устремляется

вперед и отбегает от нас на приличное расстояние.

− Другой нет и не будет.

− Даже для ребенка?

− Ты умеешь бить по больным местам, да?!

− Просто, ты мне даешь такие шансы вновь и вновь. Я их даже не прошу. Ты уязвима

и даже не пытаешься это спрятать.

− Тогда, зачем я тебе?!

− Я тебе уже объяснял.

− Я хочу побыть одна. Можно?

Ксандер прищуривается.

− Хорошо. Но я должен видеть тебя, а Класп быть в трех шагах от тебя. Только при

этом условии...

− И это ты называешь «побыть одна»?!

− Не хочешь так — никак!

Ксандер непоколебим. Он уже все для себя решил. Мне ничего не остается как

кивнуть и кинуть взгляд за угол, где скрывается Робин. Он, кажется, доволен. Это здорово.

Едва ли не бегом, я отхожу от Ксандера, чувствуя как Класп следует за мной по пятам.

Скамейка одна. Она идеальная. Кажется или на нее и правда боится садиться пыль?

Присаживаюсь на край, но уже через секунду я отъезжаю назад, опираясь на спинку, и

откидываю голову назад. Мне хорошо. Глаза сами собой закрываются, а лицо обдувает

ветерком. Тишина всюду. Класп почти незаметен. Он умеет выполнять свою работу

качественно.

Внезапно слышится крик.

Я подскакиваю на месте, оглядываясь по сторонам. Класп уже держит кого-то на

прицеле, ища возможных врагов. Ксандер бежит в сторону угла дома:

− Класп, за мной! Там... Робин!

Я бегу за ними, но не успеваю. Он опережают меня и оставляют одну на огромной

открытой площадке.

− Вивиан! - слышу я свое имя. Этот голос... Я его знаю. Знаю! Это...

Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и вижу Дока. Он тут. Рядом со мной и

он жив, а значит и Граф... Да просто по другому и быть не может! Он жив!

− Док! - выдыхаю я и кидаюсь.

− Быстрее, Вивиан. У нас мало времени! - он выглядывает из плотной занавесы

деревьев, что закрывает жителям центра вид простых и непрезентабельных окраин.

Я оказываюсь около него в мгновении ока.

− Док?! Я не могу поверить, что ты здесь! Ты жив! А Граф?! Где он? Он же жив, да?

Скажи мне! - хватаюсь я за него. Он улыбается мне, словно я умалишенная.

− Все хорошо. Он в данный момент пытается дать нам время, чтобы уйти.

− Где? - меня разворачивает. Там, откуда был слышен крик Роба? Он?! - Это Граф? Что

он сделал с Робином?

− Тебя беспокоит сын этого урода, который тебя держал все эти недели как

лабороторную крысу взаперти в своей элитной больнице?! - Док не может поверить. - Мы

ломали голову как вытащить тебя, а ты беспокоишься за этого...

− Да прекратите вы все называть невинных детей «это», «этот»! Они — дети. И мой

ребенок, и Роб.

− Идем, у нас мало времени.

Док больше не хочет слушать меня. Он хватает мое запястье и тут же отстраняется.

На его глазах изумление.

− Сколько градусов твоя температура?!

− Я не измеряла ее. Не знаю.

− Она выше. Я даже без измерения могу сказать. Сколько недель?

− Восьмая неделя.

− Два месяца. Третий... - глаза Дока расширяются. Он испуган. - Граф будет в

бешенстве. Три месяца — твоя температура повысилась. Ребенок растет.

Больше он ничего не говорит, лишь проводит к выходу — огромная дыра из

выломанных железных листов ограждения. Он, практически, силой вытаскивает меня

оттуда, не давая шанса узнать о Робе и Графе.

Глава 9

Мы скрываемся между закоулками домов, стремительно удаляясь от элитного центра.

Док сильно держит мою руку, боясь выпустить; я боюсь потеряться и впиваюсь в руку

Дока со всей силы.

− Куда мы? - спрашиваю я его на ходу.

− Туда, где нас не найдут в первые часы. Ты важна для них и очень сильно. Мы это

поняли, когда больница была оккупирована и мы не смогли добраться до тебя там.

− Вы были рядом?

− Все время. Как только смогли выбраться из кольца, так сразу же стали искать тебя.

− Спасибо. Я ждала вас...

− Граф будет рад. Бежим!

Больше Док не спешит с разговорами. Он толкает меня в маленький переулок, где

разбитый асфальт, мусорные баки и семья бездомных котов.

Мы в торговом районе.

Я ни разу здесь не было. Брат лишь раз бывал здесь, еще с отцом, когда тот был жив.

Он брал его с собой, когда они собирались покупать все необходимое для теплицы за

нашим домом. Здесь все отличается и от нашего, рабочего района, и от центра, где

сосредоточена элита.

Высокие дома со старой кирпичной кладкой, но все они без единого окна. Торговцы

не любят, когда наблюдают за ними и их товаром. Никто здесь не знает, чем занимается

его сосед. Это обеспечивает им относительную безопасность. Голод в наших районах

весьма распространенное явление.

Док прижимает меня к одной из стен дома. Я приваливаюсь к ней, тяжело дыша. Пот

прошибает меня, а в висках нещадно колотит. Ребенку это не нравится, так же как и мне. В

этом мы с ним единогласны.

− Здесь мы ждем Графа. Мы изучали здесь все в течении недели.

− Но как?

− О чем ты? - поворачивается ко мне Док.

− Как вы смогли остаться незамеченными?

− Искусство переодевания и наше с Графом природное обаяние! - рассмеялся не

смешно друг Графа. - Что с тобой? Плохо?! - замечает он мое состояние. Док тут же

оказывается рядом со мной и проводит рукой по лбу, проверяя температуру. Берет запястье

в руку, считая пульс. - Плохо.

− Все настолько плохо?

− Да. Ты не можешь быть без должного наблюдения и оборудования. За тобой нужен

уход.

− Не бойся, я сильная и справлюсь. Не говори ничего Графу. Прошу тебя! - умоляю я

Дока. Он находится на распутье. Ему трудно принять решение.

− Он должен знать...

− Он не должен знать. Он будет волноваться, я буду волноваться и ребенок будет

волноваться. Ты этого хочешь? - усиливаю я акцент на необходимом.

Док сдается. Он кивает и смотрит в сторону, где виднеется большая торговая

площадь. Там реализуется все, что торговцы могут перекупить в других районах и забрать

по дешевке у рабочих с окраин. Покупатели, обычно, тот, кто живет в центре. Рабочие

живут своим умом и подсобным хозяйством.

− Когда придет Граф? - спрашиваю я у Дока.

− Нам ждать еще пять минут. Если его не будет, то он сказал...

− Он будет! - без сомнения говорю я. Я даже думать о другом не могу.

− Верно. Он придет, ведь здесь ты. Обязательно, придет.

− Док, - понижаю я голос до шепота. Пальцы впиваются в ладошки, сжимаясь в

кулаки.

− Что?

− А кто еще... выжил?

− Многие погибли.

− Лак?

− Да. Он позволил нам с Графом уйти, задержав отряд зачистки. Граф очень спешил к

тебе, надеясь, что Пес тебя выведет.

Мне вспоминается Пес. Его родинка между бровями. Я до конца так и не смогла

понять его. Не знала, друг он мне или нет.

− Пес он...

− Мы знаем. Он сделал все, что смог. Он — молодец.

− Все же, тот выстрел был...

Док молча кивает.

− А Ненси? Лайла? Они...?

− Да. Туман не подействовал на них, но Ненси... она решила...

− Что?

− Она встала на нашу защиту, узнав, что мы должны выручить тебя и Несс. Что вы

смогли сбежать и вы живы. Лайла помогла ей.

И это голос не Дока. Этот низкий властный, чуть с грубой ноткой, голос. Но он такой

родной.

За мной стоит Граф. Он улыбается и ждет, пока я решусь подойти к нему. Док

расслабленно улыбается.

Граф выглядит потрепанным. Он весь в пыли и на нем виднеются порезы с

кровавыми подтеками. Его татуировка на лице кажется уродующим шрамом. Она

становится жестче в тени. Но это он. Все еще живой и все еще мой.

Я бросаюсь в его объятия, которые тут же стискивают меня и отрывают от земли. Мы

вместе. Мы — одно целое. Я чувствую, что сливаюсь с ним, ощущая его всем своим

телом.

− Ты пришел за мной! - получается произнести у меня. Граф проводит носом по моим

волосам, заканчивая легким поцелуем в шею; он обжигает им мою кожу, пробуждая

внутри огонь.

− Я всегда приду за тобой. Ты — моя!

− Я так ждала тебя. Мне говорили, что ты погиб. Что все погибли. Но я не верила!

− Я чувствовал, что ты ждешь меня.

− Мы! Мы ждали тебя! - киваю я на свой живот, который уже постепенно начинает

меняться. Еще совсем незаметно, но я же чувствую это.

− Конечно! Мы!

Он опускает меня на землю и присаживается на корточки передо мной, проводя рукой

от солнечного сплетения до живота, лаская его и убаюкивая.

− Здравствуй, мой хороший! - целует он меня в живот.

− Там может быть и она, - не могу я не умилится такой нежности. Кто сказал, что

хладные не могут чувствовать любовь? Возможно, боль — да, но не любовь... Он любит

меня и я чувствую это.

− Все равно. Я вас люблю!

Он поднимается и берет мое лицо в свои руки, вглядываясь в него. Я бегаю глазами

по его чертам, стараясь запомнить.

− Я больше не оставлю тебя. Никогда.

− Обещаешь?

− Да. Идемте! Нам надо спешить и убраться из района.

Я не понимаю о чем они. Док с Графом явно знают о чем они говорят и то, что у них

есть план.

− Куда мы?

− В единственное место. В туннель.

− В туннель?

Граф ласково проводит рукой по моей щеке, убирая волосы назад. Он мягко касается

своими губами моих.

− Верь мне!

− Я верю.

− Отлично. Мы идем в четвертый район. Там есть ставка хладных. Они смогут нас

укрыть. До них еще не добрались зачистки и отряд хладных там в три раза больше.

Я не могу поверить в это. Мы идем туда, где стоят посты и собираемся пройти сквозь

них, добравшись до четвертого района.

− А где сын мэра? Что ты с ним сделал?! - вспоминаю я Роба и его вскрик.

− Ничего. Просто привязал его к дереву и завязал глаза тряпкой, чтобы он не увидел

куда я сбежал.

− Что? Ты привязал ребенка?!

− А что мне было делать? Взять его с собой? - вскидывает брови вверх Граф. Док

лишь качает головой, предпочитая не вмешиваться в беседу.

− Но он же ребенок!

− Его отец едва не убил тебя и нашего ребенка. Как тебе это?!

Я молчу. Надеюсь, Робин не сильно напуган. Я желаю этому мальчугану лишь

счастья.

Мы вновь выбираемся на огромную площадь и теряемся в толпе. Туннели находятся

на границе рабочего и торгового района.

***

Лишь через час мы добираемся до нужной точки. Граф и Док успевают до этого

разжиться одеждой, меняя что-то на нее у предприимчивых торговцев.

Сейчас мы не похожи на девушку, которая сбежала из элитного района и двух парней, вымазанных в грязи, что сбежали из ада. На нас неприметная одежда светло-серого цвета.

Такая одежда самая дешевая. Она чаще всего на торговцах. Их «рабочая» одежда, чтобы

покупатели не отвлекались от их товара.

На мне шаровары, что сужаются к низу и плотно прилегают к моих щиколоткам. На

ногах у меня сандалии с закрытыми носами и ремнями, что перебросаны через ногу.

Широкая свободная рубашка, выпущенная наружу, завершает мой наряд. Волосы собраны

высоко в хвост и повязаны веревкой такого же бледно-серого цвета.

Граф с Доком мало чем отличаются от меня. Лишь рукава, у них на четверть закатаны

и открывают их сильные руки. Как поясняет мне Граф, это нужно для того, чтобы нас

приняли за помощников торговцем — тех, кто перетаскивает товары.

Мы приближаемся к первому посту, что охраняет вход в туннель. Там застава.

Десяток вооруженных людей, готовых убить любого, кто посмеет нарушить здешний

порядок. И тех, кто придет из туннеля, и тех, кто находится тут.

− Граф, - останавливаюсь я. Мне страшно. Но это не единственная причина. Здесь

остается моя семья. Мама, Олли и Несси... моя сестренка. - ты уверен в том, что мы

собираемся сделать?

Граф берет в свои руки мою и бережно гладит ее. Поцелуй в висок, который

переходит на щеку, успокаивает меня. Я втягиваю в себя воздух, закрывая глаза.

− Я боюсь.

− Я тоже. Так странно, Вивиан. Я боюсь и это в новинку для меня.

− Это нормально. Бояться смерти и неизвестности — нормально.

Я встаю на цыпочки и притягиваю Графа к себе, цепляясь за его шею руками. Он с

силой обнимает меня, прижимая к своей сильной груди.

− Ты не угадала, храбрая моя девочка. Я боюсь не этого. Единственное, что я боюсь —

это потерять тебя раз и навсегда. Ты и то чудо, что растет в тебе — все, что мне нужно. И

поверь, я сделаю для вас все.

− Я люблю тебя.

− Серьезно? - отстраняется он от меня, не веря себе и мне.

− Серьезно. Люблю. Всем сердцем! - приникаю я к Графу в поцелуе. Он нелепый и

страстный. Такое странное сочетание. Граф тоже замечает этот нелепый порыв, но с

готовностью направляет меня на верный путь, показывая как надо. Я просто растворяюсь

в нем.

− Идешь со мной?

− Иду!

− Сможешь мне доверится?

− Все что угодно.

− Вместе?

− Навсегда! - вкладываю я в его руку свою и чувствую как он сжимает ее. Граф целует

ее и мы нагоняем Дока, который ждет нас чуть поодаль.

Мы встаем в очередь на выход. Тоннель огорожен: по обе стороны пешеходная

сторона для простых людей — рабочих и торговцев, а середина — для авто элиты, что не

ходит на такие расстояния.

− Не волнуйся и не показывай им своего волнения, - сжимает мою руку в поддержке

Граф. Я киваю и стараюсь привести свое дыхание в порядок. - Не волнуйся! - злится он на

меня.

Но я не волнуюсь, раз рядом он. Это другое...

И Граф понимает.

Он останавливает Дока. Тот понимает по его взгляду, что он хочет спросить у него.

− Да, - кивает Док. - температура увеличилась. Нужно оборудование и штамп,

который я могу сделать лишь в условиях лаборатории.

− Черт! - ругается Граф. Я пытаюсь его успокоить, но он отворачивается от меня. В

его глазах боль.

− Не нужно...

− Не нужно? Я убиваю тебя! И ты спокойна?! Почему вы мне сразу не сказали?!

− Мы же скоро будем в четвертом районе, а там сможем добраться до ваших. Не

беспокойся, Док мне поможет.

Док не уверен, но кивает мне в такт. Я улыбаюсь ему — я благодарна ему.

− Моя вина!

Ну хватит! Все. Мы скоро подойдем к контрольно-пропускному пункту.

Я со всей силы, что могу вложить в свою руку, хлестко ударяю Графа по лицу.

− Или ты берешь себя в руки и спасаешь меня, или я сейчас же ухожу к семье и будь

что будет! Приди в себя, Граф! - обхватываю я его руками. Он несмело смотрит на меня.

Все еще винит себя. - Ты — единственный, кто есть у нас с ним, - кладу я его руку на

живот. - и если ты сейчас падешь духом, то лучше сразу убей меня. Я не выживу без тебя!

Графа ужасает мой монолог. Он обнимает меня и со всей силы целует, даря всю

страсть. Я отвечаю ему.

− Ты — мое все! Не смей говорить так! Я все сделаю для тебя! Прости меня, я просто

очень боюсь тебя потерять.

− Не бойся, - качаю я головой. - и даже после жизни я буду с тобой. Всегда!

Граф молча прижимает меня к себе и мы приближаемся к контрольной точки.

Пока все идет спокойно...

***

− По десять человек в час! Слышали?! Если будете напирать, то сегодня никто не

пройдет! - кричат военные. Они с хмурыми лицами, хорошим зрением и удивительной

меткостью. Все это знают. Это класс — над классами. Военные. Те, кто стоит на страже.

Они полностью обеспечены, как и их семьи. Они живут там, где они хотят. Им

выделяют дом. Комната — один человек. Олли всегда мечтал с детства стать военным.

Мама не дала. Она не хотела его потерять. Большинство этих людей, что подписываются

на такую работу — отправляют на стену — Громаду.

Но есть и такие, как те, что сейчас стоят перед нами и разглядывают во все глаза. Мне

становится неуютно под их взором. Я в панике сжимаю руку Графа. Док стоит впереди

нас, закрывая меня.

Один из военных подходит к нам:

− Куда?

− В четвертый, - таким же бесцветным тоном голоса отвечает ему Док. Граф кивает и

выдавливает из себя что-то наподобие улыбки.

− Причина?

− Товары. Все распродали и хозяин послал нас за новыми.

Военный молча осматривает нас. Его взгляд задерживает на мне. Граф напряжен. Его

глаза сужаются. Он готов к атаке, если что-то пойдет не так. Я знаю это и он знает это.

Док тоже в курсе, он тут же решает спасти ситуацию:

− Это моя сестра и его жена, - кивает он на нас с Графом. - Она боится оставаться без

нас. −Почему? - военный, кажется, удивлен.

Док прекрасный актер. Он подмигивает и шепотом, заставляя наклонится парня, произносит:

− Боится этих отморозков. До жути! Хладные...

Военный выпрямляется и кивает головой. Для него это лучшее объяснение.

− Ясно. Ладно, проходите, - махает он своему напарнику, приказывая нас пропустить.

- Когда обратно?

− Через пару дней, - отзывается Док. Я ему благодарна. От волнения мое горло

пересыхает и сейчас я могу выдавать лишь что-то похожее на хрип или сипение. А вот с

Графом труднее... на его шее вздуваются вены. Он злится, что не может просто убить тех, кто мешает ему, на его взгляд, увести меня отсюда подальше.

Военный молчит. Мы втроем застываем в ожидании.

− Проходите!

Мы проходим мимо пропускного пункта, спускаясь вниз в туннель.

Мои ноги трясутся от страха. Живот сводит судорогой; мне приходится согнуться.

Пытаюсь не показывать этого Графу. Он слишком взвинчен. Док видит гримасу боли на

моем лице. Он порывается сказать об этом своему другу. Я отрицательно мотаю головой

— не надо. Док поджимает губы — он не одобряет моего решения. Но молчит. Я

улыбаюсь ему.

Шаг, еще один... мы уже далеко внизу от военных. Лишь небольшой кружок света

говорит о том, что там наверху остаются те, кто еще хочет попасть сюда.

Спускаюсь вслед за Графом с последней ступеньки. Рядом с нами через перегородку, что не больше метра от земли, проносится по покатой дороги вниз машины элиты. Они

ездят без пропусков и их никто не может остановить. На другой же стороне, что так же

огорожена от середины, так же идет поток людей, но только в противоположную сторону.

Туда. Наверх.

Стараюсь не смотреть на них.

Граф прижимает меня к себе, укрывая от всех опасностей. Док так и идет впереди нас.

− Через два часа мы будем у пункта в четвертый район.

Док с сомнением косится на меня.

− Ну что, Док? Я справлюсь. Со мной все хорошо. Правда! - уже говорю я Графу, что

теперь тоже с сомнением смотрит на меня сверху вниз. Он не верит мне. - Док, скажи же

ему!

Док не может этого сказать.

− Док?! - требую я от него.

− Ну что еще, Вивиан? Нормально. Пока с тобой еще все нормально, но нам надо

попасть в лабораторию как можно быстрее.

− Что ты этим хочешь сказать, Док? - встревает Граф.

− Граф, я лишь хочу сказать...

− Что?

− То, что чем дольше штамп не попадает в кровь Вивиан, тем больше будет

сопротивление ее организма ему. Когда я впервые вколол ей его, то организм тут же начал

вырабатывать антитела. И самое страшное для нас то, что, - Док молчит, подбирая нужные

слова.

− Что же там такое страшное? Говори, чертов ты гений! - останавливает Граф друга, хватая того за рукав рубашки. Доку приходится остановиться. Я таю дыхание, боясь

услышать то, что собирается сказать нам Док.

− То, что и сейчас организм вырабатывает эти антитела. Думаю, именно, поэтому у

Вивиан поднялась так скоро температура. И с каждой минутой эти антитела становятся

все сильнее и сильнее. Я не уверен сработает ли штамп вновь.

− Что?! - берет за грудки его Граф. - Скажи, что ты шутишь! Я из тебя всю душу выну!

− Делай, что знаешь, но я лишь говорю то, что есть. И все.

Слезы... они не прошенные гости, но все-таки приходят ко мне.

− Вивиан, не плачь. Не надо, - смотрит на меня Док. Граф тут же забывает про него и

подходит ко мне.

− Что ты, девочка?! Не бойся, все будет хорошо.

− Уверен?

− Да.

− Я боюсь... боюсь не за себя, а за ребенка. Он может не успеть... я могу не успеть

дать ему жизнь.

Лицо Графа искажается болью. Он тут же закрывает мне рот своей огромной

ладонью, не давая произнести больше и слова.

− Не говори так. Не надо. Пожалей меня, Виви.

Я захожусь в рыданиях. Теперь Граф молча меня успокаивает, гладя по голове.

− Нам надо идти, пока за нами не пустили погоню.

− Верно. Нужно идти. Вивиан, - наклоняется ко мне Граф.

− Со мной все хорошо, пока ты рядом, - провожу я рукой по лицу своего любимого, обводя пальцами его татуировку, ощущая его нежность и теплоту, которая принадлежит

только мне.

Граф прикрывает глаза на минуту, наслаждаясь нашей близостью.

С трудом сбросив с себя оцепенение, он отстраняется и берет вновь мою руку в свою.

− Надо спешить!

Док теперь оказывается позади нас. Впереди долгая дорога. Нас все время норовит

снести поток ветра, что гонят нескончаемые машины с разных сторон туннеля.

***

Я иду из последних сил. С меня катится пот градом, а рука, которую так и не

выпускает из своей Граф, уже липкая и скользкая — выскакивает из захвата.

− Тебе плохо?

− Нет. Просто устала.

− Нам нельзя останавливаться. Осталось лишь пара километров, - подбадривает меня

Док. - Вивиан, соберись. Мы уже пришли. Осталось совсем чуть-чуть.

Граф прерывает его. Он строго смотрит на своего друга. Чтобы ни случилось, но Док

у него все еще в подчинении. Док замолкает.

− Ей плохо. Она устала. Мы же можем остановиться?

− Нет. Ты и сам это знаешь. Я думаю, что они либо скоро догадаются в какую сторону

мы направились, либо уже догадались... тогда, у нас очень мало времени.

Граф знает, что Док прав. И я знаю это ничуть не хуже них.

− Я дойду, - пытаюсь идти легкой походкой, которая ни чем не отягощена.

− Сомневаюсь, - Граф подхватывает меня на руки и продолжает путь. - Идем, -

обращается он уже к Доку. Тот кивает.

Мы вскоре доходим до подъема к четвертому району. Я вижу свет уличных фонарей, которые освещают проход. Верно, сейчас же уже вечер. Мы шли весь день.

− Ну что, готова? - наклоняется ко мне Граф. В его глазах теплится беспокойство и

нежность. И, кажется, первое все же перевешивает.

− Готова, - касаюсь я рукой его щеки. Они наклоняется к ней, чтобы сильнее

почувствовать ее, трется, закрывая глаза. Нас подгоняют другие люди, что хотят попасть в

четвертое гетто.

− Идемте, времени мало, - обрывает нас Док.

Мы поднимаемся наверх. Там вновь охрана. И все они наготове: стреляют без

предупреждения.

− Кто вы? - останавливает нас один из них.

− Помощники торговца из пятого, - улыбается Док. Пальцы его перебегают словно по

клавишам невидимого пианино.

− А с ней что не так?

Это относится уже ко мне. Я чувствую как во мне поднимается страх. Желудок делает

кульбит и издает соответствующий звук.

− Она подвернула ногу, пока мы шли сюда, - все также ведет переговоры вместо нас

Док, отвлекая охрану от нас с Графом. Граф может лишь разорвать их, а я не смогу

вымолвить и слова от переживаний.

− Ясно, - кивает военный и дает приказ пропустить нас, переходя к следующим, что

показываются из туннеля. Мимо нас все время проносятся те, кого никогда бы и не

подумали бы остановить.

Мы стараемся смешаться с толпой. Людей в это время мало, но они есть. Те, кто хочет

уйти отсюда и те, кто хочет попасть в четвертый район.

− И как мы теперь попадем к вашим, - шепотом спрашиваю я Графа, подтягиваясь к

его уху. - Граф?

− Есть один метод.

− О чем ты?

− Здесь есть люди, что так же как и ты хотят избавиться от таких как тот придурок, Ксандер. Здесь есть свой наместник, что подчиняется совету и творит свои дела в угоду

лишь себе и знати, что наверху.

− У вас есть пособники в четвертом?

− Нет, не у нас, а у тех, кто обитает за Громадой в четвертом, - поправляет меня Док. Я

киваю. Понятно.

− И кто они?

Граф улыбается. Он глядит вперед. Док ускоряется и мы спешим вперед к

ближайшему дому, что стоит здесь, у входа в тоннель.

Два стука: короткие и с интервалом не больше секунды, а затем три с интервалом в

пол минуты. Дверь открывается, но на пороге пусто. Никого.

Я теряюсь в догадках: кто помогает здесь хладным? Они точно помогают нам или

нужно ожидать подвоха?

Я вспоминаю того врача, что помогал Графу и Псу... Тогда. Давно.

Это и правда было давно. Мне кажется, что прошла целая вечность. Но всего-то около

четырех-пяти месяцев. Рука ложится на живот, когда меня вносят через порог.

Граф замечает мой жест. Он кивает на живот:

− Тебе плохо? Больно?

− Нет. Просто, вспомнила о том враче, что помогал тебе и... Псу, - нехотя добавляю я.

Как бы я не относилась к нему, он помог нам с Несс. Вывел из-под удара и принял свою

смерть, не оставив нас на произвол судьбы. И еще... он все-таки был другом моего

любимого. - Ты знаешь, что он...?

− Убит?

− Да. Прости, я ничего не могла поделать...

− Тсс, - кладет он меня бережно на диван, укрывая поверх пледом. - не говори никогда

так. В этом нет твоей вины, - Граф присаживается рядом на корточки. Док же задергивает

все шторы и осматривается.

− Она здесь?

− Здесь. Только прячется. Бабушка Келли, выходи, все хорошо. Мы не привели хвоста.

Я — Док, а это — Граф и его возлюбленная — Вивиан. Она ждет от него ребенка.

Я поворачиваю голову в сторону входа. Там оказывается дверца в полу.

Подвал!

После того, как дверца с грохотом падает на пол, из подпола появляется седая голова, которая уже наполовину лысая. Редкие тонкие пряди покрывают светлую кожу. Глаза

бледно-голубые, подернутые пеленой.

Бабушка, которой на вид лет шестьдесят или даже семьдесят.

− Бабушка Келли, - распахивает объятия Док.

− Погоди, - четким звонким голосом останавливает она его. Док слушается. Граф же

не перестает улыбаться. Мне радостно видеть его таким. - Кто вам сказал про меня?

− Трент.

Граф выпрямляется. Он заводит одну руку себе за спину, а другую кладет себе на

живот. Он кланяется.

− Я — Граф — глава хладных из пятого гетто.

− Это вас разбили седьмые? - прищуривает один глаз старуха. Она еще сильна и

адекватно воспринимает реальность, что творится вокруг нее.

− Верно.

− И кто выжил?

− Только те, кого вы видите здесь.

− Она и в самом деле носит твое дитя, как говорил мне Трент? - подходит к нам с

Графом старуха. Она оценивающе окидывает меня взглядом.

− Да. В ней мой ребенок.

− И сколько?

− Три месяца.

− Выглядит она не очень, - ее рука падает на мой лоб. - Температура? - старуха

вопросительно смотрит на Дока. Он все же врач.

− Да. Это стабильное состояние человека, если в ее теле ребенок хладного.

Старуха охает и идет к графину с водой, который стоит у окна.

− И что? Вы хотите уйти к Тренту?

− Как можно быстрее, - соглашается с ней Граф. - Ей нужна помощь! И срочно!

Старуха не спешит. Она думает над просьбой Графа.

Док смотрит на Графа и едва заметно качает головой. Все-таки, это помощница

Трента, а не Графа. Она помогает четвертым, а не нам — пятым.

− Она останется здесь, а вы идите к Тренту. С ней вас поймают на первом патруле, как

только приблизитесь к стене. Трент сам за ней придет. Он лучше знает это место, чем вы.

Идите, - выпроваживает она Графа и Дока.

Док в сомнениях. Зато Граф точно знает, что меня не оставит.

− Я без нее не пойду! - рычит он на старуху.

− Не иди. Тогда, выметайтесь из моего дома и решайте свои проблемы сами. Мне

лишние занозы в заднице от вас не нужны. Патруль здесь усилен из-за вашего гетто.

Каждый вечер они проверяют дом за домом, боясь обнаружить здесь хладных.

− Мы можем дать отпор, - не понимает Граф, что он говорит.

− А мне потом что делать прикажете? Намыливать веревку?! Нет, ребятки. Либо так, либо никак.

Док подходит к Графу. Он пытается его уговорить.

− Она права. Сегодня должны уйти мы, а завтра она вернется к тебе.

Граф дергается, но его останавливает Док. Ему удается это с трудом.

− Граф, - приподнимаюсь я на диване. - пусть будет так.

− Патруль придет сюда через полчаса. Или вы уходите сейчас вдвоем, или через

десять минут уходите втроем. Выбирайте! - кричит старуха.

Времени на выбор и трепыхания нет.

− Граф, - беру я его руки в свои. - ты же знаешь, что она и Док правы. Мы скоро

увидимся, - глажу я пальцами его гладкую кожу. Он идет мурашками.

− Вивиан, - со стонам приникает он к моим губам. - я не хочу вновь выпускать твою

руку!−И не надо. Рука, сердце и моя жизнь — твои.

− Ты в моем сердце, - заводит за ухо мои волосы Граф.

Док его тянет к выходу. Я вижу глаза Графа. Я киваю ему и стараюсь улыбаться

искренне. Не совсем выходит.

Дверь захлопывается. Старуха Келли шаркает ногами обратно в комнату. Ко мне.

Она останавливается передо мной и мне хочется стать невидимой. Он прищуривается

и произносит лишь одно:

− Зря ты связалась с ними!

Я в шоке.

Глава 10

Меня будет резкий одиночный стук в дверь.

− Патруль, - шипит старуха, поднимаясь с потрепанного кресла, что находится в углу.

Она все это время наблюдала за мной?

Старуха шаркает ногами ко входу:

− Кто там?

− Прекрасно знаете. Патруль. Открывайте, - повторяется стук. Я вздрагиваю.

− Проходите, - она пропускает их внутрь. Я вжимаюсь в спинку дивана и натягиваю

плед до самой шеи.

В комнату входят двое военных, что властно оглядывают пространство. Один из них

очень интересуется моей персоной. Он присаживается на корточки и стягивает с себя

маску. Его лицо испещрено впадинами от юношеских прыщей. Глаз коричневато-зеленого

оттенка, что похож на болотный.

− Ты кто? - с издевкой задает он мне вопрос.

− Я?

Мое тело вздрагивает, а пальцы на ногах сжимаются до того, что их сводит судорога и

мне приходится приложить немало усилий, чтобы не выдать боли военному.

− Это моя внучатая племянница, что пришла сегодня из пятого, - встревает старуха. -

Вы же знаете, что там творилось недавно. Вот семья и решила отправить ее подальше от

этого ужаса, - лебезит она перед ними. Мне остается лишь кивнуть.

− Да? Что-то вы непохожи, - хмыкает мужчина.

− Так, она в мужа дочери моей сестры, - сбивает его с толку старуха. Я уже едва могу

дышать. Чувствую, что температура становится выше. Пот выступает на лбу, над губой и

во впадинке на шее. Губы сохнут и мне приходится облизнуть их.

− Хм, - наклоняет он голову в бок, размышляя о том: верить или нет. - допустим. Она

пришла одна? Такая молодая и ее отпустили?

− Так с младшими надо было остаться. Некому сопровождать-то, - улыбнулась полу

беззубой улыбкой старуха. Перед моими глазами уже все плыло.

− Что ж... тогда, приятного вам здесь нахождения...?

Он интересуется моим именем. От страха и боли, что разливается по моему телу и

собирается тугим комом в животе, выворачивая меня наизнанку, я выпаливаю свое

настоящее имя:

− Вивиан.

− Вивиан, - отвешивает мне поклон военный и бьет рукой в грудь своего напарника, что вернулся с обхода дома. - Что там?

− Никого.

− Ладно. Идем дальше. Веселого вечера... Вивиан, - уголки его губ приподнимаются в

кривой ухмылке.

Старуха стремится побыстрее от них избавиться.

Они уходят. Стук сапог слышится еще пару секунд и они растворяются в асфальтовом

покрытии. Патруль перемещается к следующему дому.

− Ты — идиотка! - возвращаются ко мне старуха.

− Что? Отчего ты...?

− Ты сказала свое настоящее имя!

Я не подумала об этом. Проблема крутится надо мной, словно голодный ворон.

И скоро, он захочет есть...

***

Время клонится к поздней ночи. Там уже непроглядная темень, но через час уже будет

светать.

Я смотрю в окно с дальнего расстояния, чтобы не привлекать к себе внимания.

Старуха спит в дальней комнате, оставив меня в зале. Мне не терпится увидеть Графа

вновь. Но нужно ждать.

Улица радует и одновременно пугает меня тишиной. Ни одного человека на ней.

Лишь одинокие фонари, что освещают ее.

Мой живот стягивает. Волнение топит меня.

Успокоиться. Но это очень сложно.

− Так это ты? - раздается тихий голос в темноте комнаты. Я поворачиваюсь на звук, что исходит от дверного проема. Я охаю и прикрываю рот рукой, чтобы не закричать.

Меня этому научили. Нельзя кричать.

Мне не видно того, кто стоит в темноте. Но я могу угадать его силуэт. Он высок, хорошо сложен и имеет огромные мускулы. У него длинные волосы, что спадают к

пояснице. Они заплетены в мелкие косички, что создают одну на самом конце.

− Вас так легко отличить от людей, - вздыхаю я.

− Да? - кажется, он удивлен таким поворотом. - И как же?

− Дурацкими прическами, что у вас наравне с огромными плечами. Таких людей не

бывает.

− Думаешь? Надо поразмыслить над этим. А сейчас, идем, - выходит он из тени. Я

вжимаюсь в стенку дивана посильнее. Его лицо... Оно исполосовано шрамами. Все. -

Страшно? Не все хладные идеальные. Запомни. Идем, у нас мало времени.

− Ты — Трент?

− Верно. Утром приходить опасно, поэтому поднимайся и пойдем.

Я встаю и, все еще пятясь от него, прохожу к выходу.

− Не туда. Ты видела чтобы я прошел через дверь?

− Нет, - вспоминаю я пустоту улицы. - не видела. А как тогда?

− Идем. Я покажу.

− А старуха? - смотрю я на дверь комнаты, где спит хозяйка дома.

− Поверь, она лишь обрадуется, когда не увидит утром ни тебя, ни меня.

Трент идет в сторону кухни. Я следую за ним. Там открыто окно, прямо в сад. Он

залез через него?!

Трент подтверждает мои догадки через минуту.

Он резко перебрасывает ногу через подоконник и скрывается в зарослях кустарника, что растет под окном. Слышится шуршание.

− Где ты? - в его голосе раздражение. - Быстрее!

Я с опаской кошусь на окно. Но желание видеть Графа пересиливает.

Я перекидываю ногу, затем вторую.

Меня обхватывают за талию две сильные руки. Трент стаскивает меня так быстро, что

я не успеваю вскрикнуть.

− Ты легкая, несмотря на твое положение.

− Ты в курсе?

Мне становится страшно. Не должно так.

− Да. Ты та, кого все наши стремятся защитить. Твой ребенок — это наша надежда.

Надежда... Для меня он тоже является надеждой. Наш ребенок.

− Почему?

− Что почему? - спрашивает меня Трент.

Он ведет меня среди густых зарослей, безошибочно выбирая правильную дорогу в

кромешной тьме. Ветки бьют меня по лицу. Я не успеваю от них загородиться. Они

хлесткие, как удары судьбы, что я должна выдержать.

Стараюсь не издавать звуков, чтобы не выдать нас с этим хладным, что пришел за

мной. Подозреваю, что если бы не ребенок, то Трент и пальцев не пошевелил бы.

− Так что почему? - повторяет он свой вопрос, так и не дождавшись от меня

вразумительного ответа.

− Почему мой ребенок для всех вас так важен? Я могу понять себя, Граф... и даже

Дока — он друг Графа, но вы... Почему?

Трент затормаживает. Мне приходится резко остановиться; я могу врезаться в его

спину носом.

Он поворачивается ко мне.

Во тьме плохо видно его выражение лица, но отчего-то я знаю, что он ухмыляется, словно разглядывая занятную вещицу.

− Это наш шанс на признание среди людей. Что мы не роботы или звери. Что мы тоже

люди, просто несколько иные... И все.

Я чувствую, что он говорит со мной откровенно. Он говорит мне правду.

− Вы хотите мира?

− А кто его не хочет? - удивляется Трент. - Разве ты не хочешь мира?

− Хочу.

− И мы хотим того же. Просто, сейчас, те, кто у власти, не дают нам и рта раскрыть, чтобы рассказать всем о нас. Показать, что мы не хотим войны. Но мэры всех семи

округов не хотят этого. Им легче управлять вами, людьми, показывая нас врагами с

которыми они успешно борются.

− Страх?

Трент кивает головой.

− Это самое лучшее средство управления массами. И чем больше масса, тем ужаснее

должен быть страх, внушаемый ими вам.

− И мой ребенок...

− Твой ребенок — это то, что дает возможность показать всем, что мы не чудовища. И

его надо оберегать. Оберегать сильнее, чем что-либо.

Я понимаю почему он так говорит. Теперь понимаю.

− Его будут пытаться убить?! - ахаю я от ужаса.

− Да. Но убить будут пытаться тебя! - выдает мне безапелляционный приговор Трент. -

В ребенке не будет жизни, если не будет ее в его матери. Проще всего.

− И именно, поэтому, ты приютил нас?

− Да, лишь поэтому. Вам не выжить без помощи других хладных.

Трент не говорит больше ни слова. Он хватает мое запястье и с удвоенной силой

тащит среди зарослей. Больше он не заговаривает со мной. Я тоже не спешу ввязываться в

новый диалог. Мне нужно переварить и эту информацию.

***

Трент знает все вокруг как свои пять пальцев. Он с легкостью проводит меня через

брешь в стене и мы оказываемся за ее пределами.

Дальше мы идем влево и ныряем в маленький лесок, что вплотную прилегает к

Громаде. Там есть пещера. Или что-то наподобие...

Мы направляемся прямо туда, где сверху свисают корни деревьев, травинки и паутина

с дохлыми букашками, что сплели предприимчивые пауки. Я лишь успеваю отмахиваться

от этой гадости, что стремится мне прямо в лицо.

− Быстрее, солнце уже поднялось. Вас уже, наверняка, ищут в гетто. Ты — слишком

ценный кадр, а твой Граф — вообще, персона нон-грата. Вы — мишень для все мэров.

− Серьезно?!

− Еще как. Ты насолила председателю, сбежав из-под его носа. Он не справиться с

таким унижением его гордости. Будет рыть носом землю, чтобы найти тебя и вернуть.

Страх парализует меня. Молочная кислота сковывает мои мышцы, не позволяя

двигаться дальше. Это замечает Трент.

− Что с тобой? Плохо? Ребенок? - смотрит он на мой уже намечающийся живот. Я тут

же прикрываю его от взгляда хладного, защищая ребенка своей ладонью. Трент

усмехается. - Все нормально?

− Вроде бы... Сейчас, для меня понятие «нормально» - понятие растяжимое.

− Ясно. Тогда, спешим. Мало времени.

Силой он заставляет меня двигаться дальше.

Туннель кажется бесконечным. Или это лишь мое мнение?

Мы идем быстро, но Трент все время оборачивается в мою сторону, проверяя. Кого?

Меня или того, есть ли погоня за нами? А может и все разом. Неважно.

− Мы скоро дойдем, - решается заговорить и поддержать меня он. Я кивком

подтверждаю, что слышу его. Он вновь поворачивается ко мне спиной. - Надо ускориться.

Еще чуть-чуть.

Скорее бы...

В моем теле появляется тяжесть, а живот, кажется, становится все больше и больше.

Тяжело переставлять ноги. Спина начинает болеть и сгибаться, не давая мне разогнуться.

− Трент, - зову я своего спутника. Тот не останавливается; он смотрит через плечо. -

нам еще долго идти?

− Совсем чуть-чуть. Вот, осталось лишь завернуть сюда, - скрывается он за

поворотом. На миг он исчезает. А следом, он тянет и меня в кромешную тьму. - Пришли! -

слышу я его голос.

Мне приходится закрыть второй рукой глаза: солнечный свет бьет в глаза, заставляя

сильно жмуриться. Мы находимся на открытой поляне, а рядом с нами вход в туннель, откуда мы с Трентом вышли.

Вокруг лес. Он окружает нас со всех сторон, словно наседая и пугая одновременно. Я

не могу справиться с собой, чтобы не повертеть головой в разные стороны; рассматриваю

каждую деталь, до которой может дотянуться мой взор.

− И что это?

− Что? - думает над моим вопросом хладный. - Можешь звать его граница или

переход. Здесь всегда есть наши, что охраняют этот вход. Мы у них сейчас на прицеле.

Если бы ты была одна, то тебя бы убили еще тогда, как ты высунула свой нос оттуда, -

тыкает пальцем позади себя он. Ух, мне это не особенно нравится. Но ничего не

поделаешь.

− И они видят нас?

− Естественно.

− А почему, тогда к нам никто не подходит?

− За нами могут быть отряды из гетто. Они не раскроют себя, пока не убедятся, что

мы одни.

− И как?

− Просто иди за мной, не останавливаясь. Я уверен, что Граф уже вырывается из лап

моих ребят, чтобы кинуться к тебе. Не будем заставлять его ждать. Нам надо перейти

поляну, чтобы мои ребята могли понять, есть ли чужаки за нами или нет.

− Как?

− Ты всегда такая занимательная или на стресс так реагируешь? - ухмыляется он, глядя прямо мне в глаза.

− Не знаю. Так ты ответишь?

− Отвечу. На каждом солдате, как на тех, что из гетто, так и на нас есть специальные

радиопередатчики, что крепятся за мочкой уха и...

− Кажется, основную мысль я уже поняла. Вам нужно разделить сигналы?

− Что-то типа того, - до сих пор улыбается мне Трент. Я веселю его как милый

незатейливый хомячок. Мило. Никогда бы не подумала.

Мы неспешным шагом идем через поляну, что залита теплым солнечным светом.

Травинки приятно щекочут мои щиколотки. Колют их, обволакивают их. Давно такого со

мной не было.

Не могу удержаться от одного: я вижу маленький цветок синего цвета, что спрятался

среди травы. Разрешаю себе нагнуться и погладить его лепестки. Они бархатны и так

нежны. По моему телу разливается тепло и приятная нега. Я хочу остаться здесь навсегда.

Пальцы сами тянут его за стебелек и цветок оказывается у меня в руках; запах его

пьянит и одурманивает. Голова идет кругом, а в глазах пляшут черные мошки. Меня

качает.

− Что с тобой опять не так? - улыбка исчезает с лица у Трента. Он злится и

нервничает. Я утомила его и это его бесит. - Что случи...?

Я не успеваю услышать его вопрос до конца. Но я догадываюсь о чем он. Мне бы

ответить, но ноги подводят меня, как и мое сознание. Я падаю как подкошенная. Что

вновь со мной? Трава укрывает меня со всех сторон, обволакивая как уютная колыбель.

Глаза закрываются...

Глава 11

− У нее мощнейший солнечный удар. Перегрев организма. При чем, такой

стремительный, что ей хватило пары минут на открытом солнце, чтобы вызвать у себя

такие последствия.

− И что теперь?! - слышу я сквозь сон испуганный голос Графа.

− Она будет здесь... до рождения ребенка. Ты же не хочешь рисковать ее здоровьем и

здоровьем ребенка?! - голос Дока. Он взволнован не меньше, но держит себя в руках, как и

любой врач от которого зависит жизнь его пациента.

− Когда она очнется?! Она же должна очнуться, я прав, Док?! - наседает на него друг.

− Должна. А раз должна, то очнется. Будешь надоедать, прикажу тебя убрать из ее

палаты. Здесь не твоя епархия, а моя. Успокоился?

− Да.

Молчание. Граф и Док молчат и не спешат продолжать свой разговор. Мне становится

и страшно, и интересно. Я жду его продолжение даже больше, чем эти двое.

И они продолжают...

Слова, что произносит Граф, надолго проникают в меня, заставляя содрогнуться:

− Я не могу ее потерять. Сделай что угодно, но спаси ее... спаси для меня! Прошу

тебя. Нет, умоляю.

− Я все понимаю и постараюсь, но...

− Без «но». Без этого слова.

− Друг, я...

− Все. Я все сказал. - прерывает его Граф. Слышится стук двери и все затихает.

Я боюсь открыть глаза, доказав тем самым, что я все слышала.

− Рассекречивайся, Вив. Он ушел, - смеется Док. Его голос усталый, но держится. -

можешь «очнуться».

− Как ты узнал? - шокирована я.

− Как? Да по твоим показателям. Ритм сердце стал ускоренным и не таким

равномерным. Я же врач, да еще и ученый. Ты думала меня обмануть? Я уже давно это