Порождение мрака

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Часовые первого поста окинули его равнодушным взглядом, когда он уверенным шагом прошел мимо них. Войдя во внутренний двор, Конрад направился к караульному помещению.

– Мне нужно видеть начальника охраны, – сказал он солдату, стоящему перед входом.

– Офицер! – гаркнул часовой. – Тут вас спрашивают!

Через несколько секунд вышел офицер, который направился к Конраду, на ходу застегивая пряжку на ремне. Увидев Конрада, он вытянулся и, щелкнув каблуками, отдал ему честь. Конрад ответил на приветствие, только более небрежно.

Имперские гвардейцы ставили себя выше солдат городской стражи. Но хотя Конрад и был якобы офицером, здесь он не имел права распоряжаться.

– Чем могу помочь? – спросил офицер. – У имперской гвардии закончилась полировка?

– У вас сидят два пленника, – сказал Конрад, доставая бумагу. – Согласно приказу я должен видеть одного из них. Меня интересует дварф, который содержится у вас, как это следует из императорского эдикта.

Конрад развернул документ, на котором стояла массивная печать, очень надеясь, что дежурный офицер не умеет читать, поскольку показывал ему список оружия, хранящегося в арсеналах имперской гвардии.

– У вас содержится данный пленник? – строго спросил Конрад.

Сделав вид, что читает документ, офицер кивнул:

– Да. А в чем дело?

– Я хочу задать ему несколько вопросов, к причине его ареста это не относится. Есть сведения, что этот дварф украл меч, принадлежавший одному из полков Миденхейма.

– Да, я что-то слышал о мече.

Офицер внимательно взглянул в лицо Конрада, но тот ответил ему спокойным взглядом; он знал, как изменился с тех пор, как сбрил бороду и надел гвардейскую форму. Офицерам гвардии разрешалось носить бороду, но в обязанность это не вменялось.

Об украденном мече наверняка уже болтали во всех казармах. Солдат всегда товарищ солдату, пусть даже они и служат в разных войсках.

– Мне нужно расспросить пленника о том, как к нему попал этот меч.

– Хорошо, я проведу вас к нему.

– Вот и славно. Кроме того, я попрошу вас запротоколировать допрос, сделав два экземпляра, один – мне, другой – для властей Миденхейма. Затем вы отправите меч в Миденхейм, соблюдая все необходимые формальности. После этого предоставите мне полный отчет о своих действиях. Справитесь?

– Э-э…

– Что делать, порядок есть порядок. Чем проще кажется поручение, тем сложнее его выполнить.

Офицер воздел глаза к небесам, словно призывая их на помощь.

– Сколько вам нужно времени для беседы?

– Не много, – ответил Конрад и, шутя, легонько стукнул офицера кулаком.

Тот хмыкнул.

Офицер проводил Конрада в кирпичное здание, где взял большую связку ключей и подозвал стражника.

Прихватив ключи и фонарь, тот повел Конрада и офицера по узким коридорам. Кирпичная кладка сменилась каменной, они прошли несколько тяжелых дверей, которые стражники, пропустив посетителей, сразу заперли.

Конрад почему-то вспомнил подземное жилище Литценрайха. Едва выбравшись из-под земли, колдун оказался там вновь, только на этот раз коридоры его нового обиталища были высоки и широки, а грубые каменные ступени, ведущие вниз, были стоптаны поколениями бесчисленных узников.

Спускаясь в подземелье, Конрад понял, что выбраться отсюда самостоятельно уже не сможет; впрочем, возвращаться тем же путем он и не собирался.

Они шли и шли, петляя по бесконечным коридорам и проходя через бесчисленные двери, одни глухие, другие – с зарешеченными окошками. Наиболее важные преступники, как надеялся Конрад, содержались в самой глубине подземелья.

Открылась еще одна, очередная дверь – и вдруг из-за нее прямо на вошедших упал стражник, дежуривший со стороны подземелья. Конрад мгновенно вытащил меч, услышав, что офицер сделал то же самое. Они склонились над телом. Никаких ран на нем не было. Тело было еще теплым; видимо, стражника убили совсем недавно.

– Пленники там? – спросил Конрад.

– Вон те двери, в конце коридора.

Конрад шагнул в темноту, офицер последовал за ним. Коридор перегораживала тяжелая дверь, за ней, по обеим сторонам прохода, находились две двери, запертые на замок. Прижавшись лицом к железной решетке одной из них, Конрад тихо позвал:

– Литценрайх! Устнар!

Ответа не последовало.

– Ключи! – рявкнул офицер, и к нему подбежал стражник. – Открывай! – Стражник открыл. – Входи!

Вытащив меч и держа над головой фонарь, стражник вошел в подземную камеру. Конрад и офицер двинулись за ним. В первой камере никого не было. Во второй тоже.

– Они не могли выйти здесь, – сказал Конрад, кивнув в сторону мертвого стражника. – Скорее всего, они ушли через ту дверь. – И он показал концом меча на дверь в конце коридора.

– Как им удалось выбраться из своих камер? – спросил офицер, понизив голос. – Как они убили солдата?

– Не знаю. Какая разница? Открывайте дверь, пока они не сбежали.

– Мы не можем открыть ту дверь.

– Почему?

– Она заперта. Ключа у нас нет. Эту дверь вообще никогда не открывали. Все время, что я здесь служу, – ни разу.

До сих пор подземная тюрьма была такой, какой Конрад и ожидал. О расположении ее коридоров и камер он узнал от одного гвардейца, который знал о них от своего приятеля-тюремщика. Поначалу план Конрада был таков: пробраться в тюрьму, избавиться от стражников, выпустить Литценрайха и Устнара, открыть с помощью колдовства эту дверь и бежать. Но волшебник, судя по всему, освободился, сумев снять заклинания, которые на него наверняка наложили колдуны Альтдорфа.

Конрад сильно нажал на тяжелую дверь в конце коридора, и она, издавая пронзительный скрип, начала медленно поворачиваться на ржавых петлях. Это была самая тяжелая дверь темницы, старинная, скрепленная тяжелыми металлическими полосами. Конрад вопросительно взглянул на офицера – тот кивнул и взял у стражника фонарь.

– Заходим, – сказал офицер. – А ты возвращайся и как можно скорее веди сюда солдат. Собери всех, кого сможешь. Предупреди, чтобы в местах выхода сточных труб выставили часовых.

Стражник, звеня ключами, помчался выполнять приказ, а Конрад осторожно заглянул за дверь. Дальше тянулся туннель, который сужался и уходил куда-то вниз.

– Где-то здесь протекает подземная река, – сказал офицер. – К ней ведут городские сточные каналы и канавы; за городом река выходит на поверхность и сливается с рекой Рейк.

Конрад об этом знал, ибо подземная река и была выбрана им в качестве пути к отступлению. Наверняка в этом направлении побежали и Литценрайх с Устнаром.

Офицер вошел в коридор, Конрад пошел за ним. Внутри было сыро и холодно, фонарь светил тускло, не справляясь с такой тьмой. В гробовой тишине гулко отдавались их шаги. Вскоре Конрад заметил, что коридор больше не уходит вниз. В лицо пахнуло свежим воздухом.

И не только это – в конце коридора мелькал свет и слышались какие-то звуки…

Конрад ожидал услышать плеск воды о камни в том месте, где подводная река выбегала из-под земли, однако эти звуки совсем не были похожи на плеск воды. По спине Конрада пополз холодок.

Офицер остановился и оглянулся.

– Что это? – спросил он.

В ответ Конрад только покачал головой и, сняв перчатки, сунул их за пояс.

– Не нравится мне все это, – прошептал офицер. – Может, дождемся подкрепления?

Конрад не ответил и хотел обогнать офицера, но тот двинулся вперед. Свет впереди становился все ярче, звуки все громче, напоминая собой не то плач ребенка, не то скулеж каких-то зверенышей, которые отчаянно просят есть.

Но звуки эти издавали не животные, Конрад уже понял это. От волнения у него пересохло во рту, по телу струился пот, взмокшая рука крепко сжимала рукоять меча.

Внезапно офицер остановился, и Конрад едва не налетел на него. Оба замерли, не в силах отвести глаз от открывшейся перед ними картины. Они увидели пещеру, с потолка которой свисали сталактиты, переливаясь таинственным светом и освещая жуткую сцену.

– Конрад! – прошипел знакомый голос. – Мы тебя ждем.

Это был Гаксар. Приняв человеческий облик, он стоял в двух шагах от входа в пещеру, которая была значительно меньше той, в которой скейвены обрабатывали варп-камень: это был естественный грот. По самому центру пещеры протекала бурная подземная река.

Литценрайх и Устнар лежали на земле Они были совершенно голыми; их руки и ноги были гвоздями прибиты к камням. Но это не были их единственные раны: их тела были искусаны и изрезаны, из страшных ран широким потоком лилась кровь. Чтобы не было слышно криков, рты истязуемых заткнули кляпами.

Между волшебником и дварфом виднелось свободное место и валялись четыре длинных гвоздя – все это было приготовлено для него, Конрада.

Вокруг пытаемых толпились и толкались какие-то человекоподобные существа – голые, бесполые, маленькие, полностью лишенные волос. Это они издавали крики, которые Конрад принял за крики младенцев.

Их были десятки, голых, маленьких, с огромными головами, выпученными розовыми глазами и телами белыми, как могильные черви. Это было какое-то отродье зверолюдей – с длинными языками, острыми клыками, раздутым туловищем, с короткими хвостами, чешуйчатой кожей и когтистыми лапами.

Толкаясь и отпихивая друг друга, они старались пролезть к обнаженным телам колдуна и дварфа, чтобы слизывать кровь, вытекающую из их ран. Это они издавали жуткие стонущие звуки, ибо жаждали живой плоти.

Их острые зубы и рвали тела пленников; твари уже начали свой кровавый пир.

Рядом с Гаксаром стоял Серебряный Глаз, держа в руке черный щит с золотой эмблемой. Скейвен облизнулся, и Конрад сразу вспомнил его шершавый и вонючий язык, когда грызун лизнул его пораненную щеку.

Возле Гаксара находился кто-то еще, но тех было плохо видно. Существа стояли на высоком выступе и оттуда, словно зрители, наблюдали за происходящим.

Конраду потребовались секунды, чтобы оценить обстановку, и еще одна, чтобы выхватить из-под плаща кобуру, в которой находилось его новое оружие! Он прицелился и выстрелил.

Это оружие представляло собой механический арбалет, состоящий из медных колесиков и стальных рычажков. Его шестидюймовый болт был уже нацелен, пружина оттянута назад. Стрелять из этого оружия Конрад учился целую неделю.

Гаксар был прорицателем, но не воином. Болт вонзился ему в правый глаз, и скейвена отбросило назад. Он хотел выдернуть ее правой рукой, но этой руки у него как раз и не было. Не издав ни звука, Гаксар медленно осел на землю.

И сразу пещеру потряс оглушительный, пронзительный вопль, от которого кровь стыла в жилах. Это закричал Серебряный Глаз, когда увидел, что его хозяин мертв. Скейвен ринулся на Конрада, но на его пути встал офицер из Альтдорфа. Мечи противников со звоном скрестились.

Отбросив арбалет, Конрад выхватил меч и сразил первого же пигмея-монстра, метнувшегося к нему. Тот еще визжал, пока его голова не покатилась по полу пещеры.

Конрад принялся рубить тварей направо и налево. Они выскакивали на него из-за камней, пытались вцепиться в ноги, впивались в него зубами, старались повалить на пол, повисая на нем десятками. Он отпихивал их ногами, стряхивал с себя, колол мечом, рубил на куски, топтал ногами. Они умирали, издавая звуки еще более жуткие, чем их голодный плач.

Подбежав к Литценрайху, Конрад наклонился и вырвал из его рта кляп, но тут же едва не упал, зашатавшись под тяжестью сразу нескольких вцепившихся в него тварей. Чувствуя, что не может распрямиться, он закричал:

– Заклинание! Заклинание, Литценрайх!

– Освободи мне руку, – слабым голосом отозвался колдун.

Наконец Конраду удалось стряхнуть с себя тварей. Свистнул меч, и по земле покатились их отрубленные головы, оставляя за собой кровавый след. Вновь склонившись над волшебником, Конрад попытался вытащить из его руки глубоко вбитый железный гвоздь.

– Дергай за руку!

Конрад схватился за руку, потянул – на гвозде остались осколки костей и куски кровавой плоти, но рука была свободна. Издав дикий вопль, колдун взмахнул ею – и вопль перешел в слова заклинания. Из окровавленных пальцев Литценрайха вылетела молния.

И сразу вслед за заклинанием в пещере раздался пронзительный визг, когда первый из мучителей волшебника вспыхнул ярким огнем. За ним загорелся второй, затем третий, и пещера наполнилась дымом и запахом горелого мяса.

Сразив еще нескольких монстров, Конрад подскочил к Устнару. Подсунув меч под один из гвоздей, он надавил на него, – и, мгновенно вытянув освободившуюся руку, дварф сдавил ею горло ближайшего монстра, пока Конрад освобождал ему вторую руку.

Пол пещеры был усеян трупами тварей, в живых их осталось совсем немного, и все же мерзкое отродье продолжало упорно атаковать, в слепой ярости набрасываясь на Конрада и волшебника. Конрад еще освобождал Устнара, а Литценрайх был уже на ногах, сумев освободиться самостоятельно. Выдергивая из камня последний гвоздь, Конрад услышал звон – это переломился его меч.

Конрад оглядел поле битвы. Офицер из Альтдорфа лежал на земле и, судя по его скорченному телу, был мертв. Гаксар и Серебряный Глаз исчезли. Видимо, скейвен сбежал, прихватив с собой тело хозяина. Исчезли и существа, стоявшие на выступе. Все уродцы, набившиеся в пещеру, валялись мертвыми или умирали, пожираемые волшебным огнем Литценрайха; от них исходил зловонный дым и чад.

Конрад, Литценрайх и Устнар стояли окровавленные, тяжело дыша и глядя друг на друга. В пещере наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием людей и стонами издыхающих кровавых бестий.

И вдруг где-то вдали, во тьме одного из туннелей, раздался новый звук. Конрад узнал его сразу: это был боевой клич монстров Хаоса. В пещеру мчались твари огромного роста, отлично вооруженные; судя по звуку, их было много, очень много.

– В реку! – скомандовал Конрад. – Это наш единственный шанс!

Они подбежали к подземной реке. С виду это была самая обыкновенная река – бурная, с пенистыми гребешками. С громким журчанием вода билась об острые камни, уходя куда-то вниз, под невысокую арку в дальнем конце пещеры.

– Ненавижу воду! – воскликнул Устнар и прыгнул в реку.

Мгновенно скрывшись под водой, он вынырнул через несколько секунд уже на середине реки, довольно далеко от пещеры. Литценрайх все еще мешкал, и Конрад просто толкнул его плечом. Колдун полетел в воду, подняв тучи брызг, и через секунды его голова скрылась под аркой.

Оставшись один, Конрад отшвырнул шлем, сбросил с себя плащ, кирасу, стащил один сапог, но на второй у него уже не хватило времени. Из туннеля сверкнула пара горящих красных глаз, затем еще одна, и еще. Медлить было нельзя. Прыгнув в холодную реку, Конрад постарался задержаться под водой, чтобы как можно дальше отплыть.

Вынырнув за секунду до того, как его подхватил бурный поток, Конрад успел бросить взгляд на берег. На выступе вновь стояли две фигуры. Он видел их совершенно ясно.

И одной из этих фигур был Череп!

На этот раз Конрад не мог ошибиться. Даже через пять лет он узнал бы это существо. То же тощее тело, та же совершенно лысая голова, на которой, казалось, не было плоти.

А рядом с Черепом стояла та, которую Конрад не видел пять лет и которую не мог забыть, сам не зная почему. Теперь она была старше, но не узнать ее было невозможно.

На какое-то мгновение их глаза встретились – его зеленый и золотой и ее черные.

Элисса…