Попал! Том 4.

Глава 8

Поместье семьи Тоджиро.

К празднеству дня рождения Юкине Тоджиро уже давно было всё готово. Гости знали, что к кузине императора лучше приезжать заранее — во-первых, появлялась возможность увидеть кого-то из императорской семьи, и если позволят небеса, обратить на себя внимание. Во-вторых, Юкине была той ещё ядовитой коброй, ведьмой без человеческого сердца — если опоздаешь или не придёшь на её приём, то будь уверен — она не забудет, и очень быстро напомнит о твоей ошибке.

Зал был полон гостей. Его высокие стены возвышались едва ли не над самими небесами, потолок был настолько высоко, что для того, чтобы увидеть его нужно было хорошо запрокинуть голову. И там, на полусферическом куполе можно было различить полотно, изображавшее воинствующих самураев и смеявшихся над ними Богов. Стены украшались постельными красками алых цветов, тут и там дубовые колоны огибали золотые драконы, поддерживая свод своими мощными лапами. В местах, где потолок был ниже, свисали десятки дорогих люстр, излучавших ослепительный блеск. Когда гости проходили в этот, несомненно великолепный зал, их взоры обращались к широким ступеням напротив. Украшенные дорогим красным ковром, они вели на небольшой балкончик второго этажа, где восседала виновница торжества — Юкине Тоджиро. Сегодня ей исполнилось тридцать восемь лет — прекрасный возраст для такой роскошной женщины, да и никто и никогда бы не сказал, что Юкине больше двадцати пяти. Настолько сохранила она свою красоту и молодость. Юкине со скукой наблюдала за входными дверьми вместе со своей подругой Ламирой.

То и дело в большом зале появлялись новые гости. Женщины в красивых платьях, мужчины в классических костюмах. Не смотря на то, что Юкине имела родственность с императором, в кимоно никто не пришёл, лишь старики, которым было разрешено выбрать наряд лично. Таков был регламент мероприятия, да и все давно знали, что Тоджиро была увлечена западной культурой, в частности Америкой — её Голливудом и всеми прочими двигателями моды и киноискусства. Поэтому сегодня, помимо властных и богатых чиновников, здесь присутствовали японские звёзды сцены и кинематографа, а так же и приглашённые иностранные гости. Но при всей любви к киноискусству, Тоджиро ещё больше любила бои. Именно для неё сегодня выступят лучше промоушены страны на специально подготовленной арене её "небольшого" дворца.

Юкине сидела в ложе, наблюдая со второго этажа за гостями. Рядом с ней, попивая вино, скучала её лучшая подруга — Ламира Торуна.

— Ты снова посмотрела на часы. — ухмыльнулась Ламира. — И как этот русский посмел игнорировать тебя? Глупый мальчишка.

Юкине отвела взгляд от циферблата сверхдорогих часов на её тонком запястье. Осталось тридцать минут до закрытия дверей особняка, в котором и проходило мероприятие.

— Да. Странно. Я думала у нас образовалась связь с ним. — она отпила из бокала шампанское, в её взгляде начинали разгораться огоньки ненависти. Неужели Романов решил не придти? Для Юкине это было подобно пощёчине. Если бы Романов прислал уведомление о том, что у него не получится, то всё было бы иначе. Однако. Он этого не сделал и решил проигнорировать семью Тоджиро! Такое не прощали в высших кругах.

***

Микроавтобус с бойцами Романовых остановился в узком переулке. Путь им преграждал чёрный BMW.

— Аркадий уже на месте, босс. — увидел Данил вышедшего из седана личного водителя Томи.

— Это хорошо. — лежал тот ещё на койке.

Рядом с ним сидел Святослав, продолжавший лечение его внутренних органов.

— Господин, Вы уж звиняйте, но в таком состоянии идти на приём… Разве это неопасно? — переживал адепт. — Ваши оби… они полностью утрачены, остался лишь белый… Вы теперь самый обычный человек…

— Я должен там быть. — ответил Томи и, с нескрываемой гримасой на лице, поднял руку, посмотрев на часы. Ему нужно было ещё заехать в жилые апартаменты, принять душ и переодеться, на всё про всё лишь тридцать минут. Или попасть на торжество семьи Тоджиро уже не выйдет. Вряд ли после такого именинница не затаит злобу. Для R-Group сейчас не нужен был враг в лице родственницы императора.

— Ох, — привстал Томас. — Пора идти.

— Постойте! Я ещё не закончил, Ваша раны на шее и груди…

— Данил, аэрозоль.

— Секунду. — боец тут же раскрыл аптечку и передал балончик с регенеративной аэрозолью, останавливавшей кровь. — Вот.

Томи поднялся с кушетки и положил балончик в карман разгрузки, накинул поверх длинный серый плащ, прикрыв рванную спецовку, из оружия оставил только нож.

— Приглядите за ним. — указал он на лежавшего без сознания Сергея, над ним сейчас трудился второй адепт.

— Будет сделано! — подтвердил Данил. — Мы отвезём Сергея и прибудем на позиции Тоджиро.

— Ага. — Томи, скривившись от боли, открыл заднюю дверь фургона и вылез наружу. Всё тело болело словно по нему проехался каток!

"Чёртов Убайбо… Он действительно был самым сильным из тех с кем я встречался. Хотя если подумать…" — вспомнил Томас об одном из учеников Снежаны — медведе, с которым он однажды сразился. Тот был примерно таким же мощным, если не мощнее. Но тогда у них был больше спарринг чем смертельная битва…

— И как он пойдёт на торжество… — проводил Данил взглядом хромавшего господина, тот держался за бок, казалось, что вот-вот рухнет.

— Всё самое критичное я успел излечить. — вздохнул Святослав. — У господина полно внутренних травм по всему телу, если честно, не понимаю как он вообще двигается…

— Вы в порядке? — открыл Аркадий дверь.

— Да. Совсем недавно было куда хуже. — Томас присел на заднее сиденье и запрокинул голову. — Поспешим в апартаменты. — он бросил взгляд на висевший на вешалке у окна костюм. — Поздравлю Юкине и спать. Надеюсь у них есть комната для гостей…

***

— Госпожа Юкине, долгих лет Вам жизни! — очередной чиновник раскланялся перед Тоджиро и отправился к своим людям.

— И кто это был? — безразлично произнесла японка, убрав с лица приветливую улыбку, как только старик отошёл.

— Ты у меня спрашиваешь? — удивилась Ламира. — Я не интересуюсь старикашками, Юки. Господи, меня аж начало тошнить…

— Ты слишком мнительна. — подначивала Юкине подругу. — Неужели ради меня ты не переспишь с ним?

Ламира оскорблёно скривила рот в недоумении.

— Расслабься, — Юкине грациозно положила ладонь на плечо подруги. Но в её чёрных глазах таились некая угроза и яд, который она хотела излить из-за чёртового Романова. — Конечно, я сама не позволю тебе лечь под него. — она шагнула вперёд, направляясь на первый этаж и совсем не беспокоясь о чувствах Ламиры. Шатенка вздохнула, иногда с Юкине было тяжело находиться рядом. Деньги, слава, сила, власть. Всё это сплеталось в лице Юкины Тоджиро. Сегодня ты с ней шагаешь в ногу, а завтра она столкнёт тебя с лестницы в пропасть. Быть рядом с такой опасной женщиной было непросто. Но Ламира была подругой её детства и хорошо знала Юкине, поэтому, не смотря на колкости в свою сторону, пошла за ней, зная, что сейчас той требуется её поддержка, даже если та и плюётся ядом.

На установленную сцену поднялся ведущий сегодняшнего мероприятия — резвый старик, являвшийся довольно известным в Токио. Энергия всё ещё бурлила в его старом сердце, а на испещрённом морщинами лице сияла озорная улыбка. Сатодзи Конохару лёгкой поступью подошёл к микрофону и, сделав вальяжный поклон, начал свою речь:

— Приветствуем, дамы и господа!

Гости устремили на него внимание, временно прервав светские беседы. Время прибытия на праздник подошло к концу, что означало — закрытие въезда на территорию поместья.

— В этот знаменательный вечер мы собрались для поздравления госпожи Юкины Тоджиро с её днём рождения! — старик перевёл взгляд на именинницу, он действовал по плану мероприятия и был немногословен. — Госпожа, прошу Вас! — отстранился он от микрофона, предоставляя слово имениннице.

Все взгляды устремились на Юкине, направившуюся к сцене. Она была дьявольски хороша. Восхитительная фигура в облегающем чёрном платье, роскошные чёрные волосы, бледная аристократичная кожа. Она шагала спокойно и уверенно, каждый стук её каблука создавал эхо в стенах притихшего зала. Возможно, это была одна из самых желанных женщин Японии. Мужчины безмолвно глотали слюну, женщины тихо ненавидели её. Она словно царица поднялась на сцену, предоставляя каждому шанс рассмотреть её ещё лучше. Взгляд её упоительных чёрных глаз выражал лишь презрение к мелким людишкам, собравшимся здесь и пресмыкавшимся перед одним только её видом. На красивом белоснежном лице этой властной и опасной, как королевская кобра, женщины проявилась улыбка.

— Она прекрасна… — прошептал кто-то из толпы.

— Отдал бы всё… ради разговора с ней…

— Она… она встретилась со мной глазами!

Тихие перешёптывания разносились по залу, в это время длинные тонкие пальцы Юкине обхватили микрофон, и голос, схожий с весенним тёплым дождём, прозвучал в стенах зала:

— Друзья. Я хочу поблагодарить всех кто пришёл поздравить меня. Это так трогательно. — не смотря на улыбку этой женщины, многие почувствовали лёгкое негодование в её тоне, да и Юкине совсем не скрывала своего настроения. Она выловила среди персонала администратора. — Здесь холодно. Сделайте с этим что-нибудь.

— Есть, госпожа! — склонился тут же прилизанный японец и поторопился исполнить указание.

— Так, на чём я остановилась, — произнесла Юкине. Никто не смел бы напоминать, ведь это лишь игра этой женщины, она в очередной раз показала своё безразличие и власть, прервав свою речь и указав на дискомфорт температуры помещения. Это и значило быть частью семьи императора — всё должно быть идеально и никак иначе.

— Ах, да. — улыбнулась Юкине. — Я хотела, чтобы этот день рождения был особенным. Пожалуйста, исполните мою просьбу. — она кивнула и спустилась со сцены.

И чтобы это могло значить? Как сделать этот день особенным? Каждый задался этим вопросом. Что если этой фразой госпожа Тоджиро дала понять, что не против ухаживаний и новых отношений? Всё-таки сейчас она — вдова и сказанные ей слова звучали так двусмысленно… Мужчины тут же снова обратили внимание на уходящую Юкине. На её лице едва уловимо сияла довольная улыбка, а чёрные глаза горели жаждой зрелищ. Как можно было не побороться за внимание этой женщины? Любой у кого есть мужество стали готовить план по свершению её просьбы.

— Чёртов Романов не пришёл! Неужели Анакоджи-сан ошибся… — Тугур ненавистным взглядом оглядел гостей, до сих пор не увидев своего врага.

— Господин, не беспокойтесь, — отставил пустой бокал его помощник.

— Не пытайся меня успокоить, Нозу. — буркнул Тугур. — Эта чёртова заноза должна исчезнуть с лица Токио!

— Мы знаём о Романове всё, Господин. У нас преимущество.

— Всё ли мы знаем? — не верил Тугур, что всё так просто. Русский действовал слишком дерзко, бросив вызов Аджуси. Не значит ли это, что за Романовым кто-то стоит? Что если с ним связана семья высшего круга Японии и поддерживает его? Как Анакоджи и сказал — не стоит торопиться, но сегодня Тугур хотел встретить своего врага лицом к лицу, бросить ему пару едких фраз и дать понять, что его победа ещё ничего не значит и пусть прижмёт хвост, пока его не отгрызли!

— Отец, он правда не пришёл.

— Да, Джун. — отпил Дору Ода шампанское из бокала, перевёл взгляд на поднимавшуюся по лестнице Юкине. — Кажется, Романов так и не понял в какую ситуацию попал из-за своего неприхода.

— Думаешь, Тоджиро ждала его? — приподнял молодой Джун бровь. — Ты слишком переоцениваешь Романова, отец.

Дору усмехнулся.

— Ты ещё не понимаешь женщин так как я, Джун. Настроение госпожи Юкины прямо пропорционально отсутствию её новой игрушки на празднестве. И сегодня нам придётся иметь дело с капризной девочкой, а не сестрой императора, так что лучше не попадайся ей на глаза.

Юкине поднялась на второй этаж и вышла на балкон улицы, оперевшись на холодные перила. Здесь дул холодный зимний ветер, по ночному небу устало плыли густые тучи. Каким бы не был просторным особняк Юкине сейчас для неё он оказался тесным. В бледной руке бокал с шампанским, на плечах меховая накидка. Женщина хотела успокоиться, иначе вечер действительно станет негативным. Пусть она и была расстроена, что молодой Романов не удостоил её своим вниманием, но портить из-за этого весь вечер не стоило. Хотя её эгоистичная натура была способна на многое…

"Мальчишка. Ты действительно решил поиграть со мной? — на её лице появилась нездоровая улыбка. Юкине никогда и никого не любила, да и к Томи не испытывала каких-то особых чувств. Да, он — милый, да, он — сексуальный и горячий, да он похож на грубого и в то же время утончённого. Завоеватель и в то же время романтичный… Чем больше Тоджиро думала о его достоинствах, тем сильнее чувствовала подступавший жар к груди.

— Юкине! — окликнула её подруга.

Ламира оборвала все размышления, появившись на балконе.

— Пойдём! Начались бальные танцы! Многие уже спрашивают — куда делась хозяйка этой ночи!

— Мне нужно было проветриться. Этот никчёмный Фуро слишком сильно добавил температуру!

Ламира улыбнулась.

— Боги! Как же сложно тебе угодить! — она обняла плечо Юкине и потянула её за собой на празднество.

Через минуту женщины показались на широкой лестнице. В зале уже приглушили свет, играли музыканты, в центре зала парили пары, приступив к танцам.

К Тоджиро подошёл администратор зала.

— Довольна ли моя госпожа вечером? — склонился он, оставшись стоять у ступеней.

— Фуро. — холодно посмотрела на него Юкине. — Эта музыка мне совсем не по душе. Ты плохо стараешься.

— Г-госпожа! Я сию минуту всё исправлю! — японец поклонился и тут же поспешил к оркестру.

Вскоре композиция закончилась, и оркестр заиграл Чайковского: «Спящая красавица», одну из списка любимых мелодий Юкине.

— Отец, почему все остановились? — посмотрел Джун на танцующие пары. Люди действительно остановились и стали покидать танцевальную площадку.

— Хе-х, — усмехнулся Дору. — Моя ошибка, Джун. Нужно было чаще брать тебя с собой на такие вечера.

— Лучше объясни. — нахмурился молодой японец.

Дору улыбнулся, катая вино в бокале:

— Ты ведь знаешь, что не одно торжество не проходит без бальных танцев?

— Это все знают. — пожал Джун плечами.

— Верно. Всё дело в музыке. — усмехнулся Дору. — Музыка — неотъемлемая часть бальных танцев. Наша знать приучена к венскому вальсу, а наигрываемая сейчас композиция совсем не подходит к нему. Скажу даже больше — эта композиция для балета.

Джун нахмурился.

— Тогда почему? Почему госпожа Тоджиро не отчитает оркестр?

— Кто знает… — отпил Дору вино. — Давай лучше продолжим наблюдение. Кажется, всё только начинается.

И Дору оказался абсолютно прав — композиция Чайковского закончилась, гости расслабленно выдохнули, занимая танцпол. К Юкине направился красивый японец в самом удачном возрасте мужчины — сорок лет, прекрасный период когда мужчина ещё молод, но уже и мудр. Он уверенно шёл к ступеням, на которых стояла Юкине с Ламирой. Желание кавалера было ясно как майский день — пригласить именинницу на танец. Он улыбнулся, встретившись с ней глазами, и вдруг остановился:

«Не может быть… Эта композиция… — услышал кавалер начало мелодии. — Она слишком ускоренная для вальса… Я ударю в грязь лицом, если попробую станцевать с госпожой Юкине под неё! Чёрт! Почему судьба так неблагосклонна!»

Японец опустил взгляд, так и не дойдя до Юкине, свернул в сторону и исчез в толпе.

Оркестр набрал обороты. Композиция действительно вышла слишком быстрой для исполнения венского вальса.

— Видел? — усмехнулся Дору.

— Почему Ходзияса отступил? — не понял Джун. — Он же считается довольно популярным…

— Всё снова из-за музыки. — поучительно ответил Дору. — Этот ритм слишком ускоренный. И Ходзияса это понял. Ведь если он, будучи кавалером опозориться в танце, то тем самым и опозорит госпожу Юкине. Кавалер всегда принимает ответственность. Посмотри на те пары, — указал он на танцпол.

Джун всмотрелся и заметил как сковано ведут себя танцующие, несколько пар столкнулись из-за слишком быстрого ритма, и кавалерам пришлось извиниться за свою оплошность. Другие совсем не попадали в такт. Происходящее было не похоже на бал знати. Слишком неумело. Слишком неэстетично и без доли грации. Джун перевёл взгляд на Юкине — она стояла с лёгкой ухмылкой и прожигающим взглядом. Похоже, женщина получала удовольствие от происходящего.

— Юкине, смотри, уже второй кавалер не решается подойти к тебе. Не слишком ли ты перегнула палку? — с улыбкой произнесла Ламира.

— Они лишь трусы. — ответила Тоджиро. — Боятся потерять лицо. Разве хоть один стоит моего внимания?

— Какая ты жестокая! — фыркнула подруга, но она и сама получала удовольствие от вечера.

— Разве она не издевается… — шептались люди.

— Ну, Госпожа Тоджиро же не заставляла их выходить на паркет… — ответил другой гость. — Будет им уроком…

— У неё слишком жестокое сердце…

Заиграла финальная композиция сегодняшнего бала, затем будет назначен перерыв для гостей, дабы те не утомились от танцев.

— Ого-о, — улыбнулся Дору. — Такое здесь явно никому не под силу. — услышал он одну из сложнейших композиций. — Не ожидал услышать такое за пределами Москвы.

— Ты бывал на балу в Москве, отец?

— Доводилось. И даже там, мало кто смог выйти на паркет.

И снова слова Дору Ода оказались пророческими. Пары покинули танцпол.

— Отец… — раскрыл Джун в удивлении рот, ткнув пальцем в сторону Юкине.

Дору, переведя взгляд, через мгновение расплылся в улыбке.

— Чёртов мальчишка… Снова решил забрать всю славу себе.

Взоры гостей направились на идущего по залу молодого парня. Его уверенная походка, излучаемая уверенность, игривый взгляд. Он выглядел как тот — кто бросил вызов самим небесам.

— Кто он… — прошептала девушка.

— Слишком самонадеян…

— Может дурак…

Юкине не отводила удивлённых глаз от идущего к ней молодого парня. Её сердце с каждым мигом билось всё быстрее. В горле пересохло. Тело окаменело.

«Он здесь… Но как? Как я не заметила?!»

Томи остановился перед широкими ступенями. Его поклон для приглашения на танец был исключительным — слишком изящным. Как может быть в самом обычном поклоне столько величия? Это не увязывалось в голове…

— Госпожа Юкине, позвольте иметь удовольствие пригласить Вас на танец.

Как же громко и чётко это было сказано… Казалось, дыхание перехватило у каждой женщины, присутствовавшей в зале. Мужчины так же по своим причинам с замиранием сердца наблюдали эту сцену.

По этикету Юкине могла отказать, сказав, что сожалеет и уже пообещала свой танец другому. Либо она должна была сделать реверанс, протянуть руку и сказать: с удовольствием или хорошо. Но сейчас тело женщины застыло. Неожиданное появление Томи, ещё и его внезапное предложение — на миг выбили её из колеи. Она так и стояла, не отводя от него глаз. Многие могли подумать, что таким образом она отказывала…

«Моё тело… я боюсь пошевелиться? Неужели сейчас я выгляжу так глупо? Что мне делать…» — Юкине поняла, что её неоднозначная реакция затянулась.

— Просто протяните руку. — улыбнулся Томи. Он поднялся на несколько ступеней и сам протянул свою. В данной сцене это выглядело совсем непонятно для гостей. Но Юкине вложила свою ладонь в его.

— Отец… госпожа Тоджиро… — удивился Джун, что она ничего не сказав, последовала за Романовым.

— Ох, Джун, кажется скоро отношения Японии и России станут ещё крепче…

Томи и Юкине спустились со ступеней. Фуро — администратор зала сработал как юркая обезьяна, он тут же дал распоряжения дирижёру с оркестром не останавливаться на последней композиции и продолжать играть, пока Госпожа не натанцуется. Конечно, по этикету было непринято одной и той же паре танцевать больше трёх танцев, да и даже после второго чересчур уделённое внимание друг другу укажет на любовное отношения. Для Юкине такое могло стать чем-то неприличным и нанести удар по её чести. Поэтому, Фуро быстро сообразив, попросил оркестр не останавливаться, тогда даже два и три танца подряд могли считаться всего лишь за один. Конечно, он ошибался, но голова этого японца работала с таким усердием лишь ради его госпожи. В эти мгновения Фуро совсем не мыслил о наказании.

Томи, держа за руку Юкине, вышел в центр танцпола. Свет приглушили ещё сильнее — всё для комфорта госпожи. Нежный неоновый свет засветил под потолком, создав иллюзию светящей молочной Луны, маленькие лампочки засияли на чёрном полотне подобно далёким звёздам. Медленная до невозможности музыка настраивала на самый низкий темп вальса из всех возможных. Взгляды гостей были прикованы к стоявшей в центре паре.

Рука Романова уверенно легла на талию Тоджиро. Второй он держал её хрупкую ладонь. Всего миг, как их пара, будучи единственной на паркете, двинулась под медленный такт. Плавно. Изящно. Как два лепестка, закружившиеся на тихой глади озера. Зал замер. Идеальное попадание Романова в ритм такой до боли медленной мелодии казалось чем-то сказочным. Но это было лишь начало. С каждой секундой ритм танца увеличивался.

— Как… — прошептал кто из-за зала. — Как он идеально попадает…

— Так красиво… кто этот молодой человек…

Тихие восторги были не слышны для Томи и Юкине. Сейчас эти два эгоистичных человека были заняты только друг другом. Её злой и ненавистный взгляд, направленный на него. Его улыбчивые глаза, полные тайн и секретов лишь улыбались ей в ответ. Так они и кружили, пожирая друг друга взглядом. Она ещё не простила его за то, что появился так поздно. Он лишь улыбался в ответ, будто насмехаясь над маленькой обиженной девочкой. Темп беспощадно всё нарастал. Её идеальные ноги на высоких шпильках безостановочно следовали за его до блеска начищенным туфлям. Томи, не стесняясь, кружил с Юкине по всему паркету. Разве можно быть настолько нескромным? Но не было никого кто бы мог ему помешать. Её губы приоткрылись, а рука вцепилась в его ладонь крепче. Слишком выросла скорость их кружения. Взгляд Юкине зацепил в безумном танце маленькое красное пятно на его рубашке, расползающееся всё сильнее…

«Кровь? — удивилась она искренно. — Он ранен?»

Она тут же взглянула на него, но как бы не хотела увидеть боли в его глазах, там был лишь огонь и холодное спокойствие. Два чужеродных сочетания в этих глазах ни на каплю не показали боли и не вызывали жалости.

Томи с удовольствием кружил в танце с Юкине, хотя и был на грани. Одна из его ран раскрылась, но остановиться посреди танца было невозможно, иначе это вызовет негодование и поставит под сомнение его честь. Настал пик наигрываемого вальса. Скрип его туфлей, цоканье её шпилек — эти уродливые звуки странным образом вплелись в изящную игру инструментов. Невообразимо. Немыслимо. Гармония, созданная такими контрастными звучаниями, оказалась завораживающей. Заразительной. Неестественной. Если это не высший пилотаж, то что? Гости стояли, боясь произнести хоть слово и не испортить нечто невероятное, что творилось на паркете…

Последняя нота, и Томи замер, держа Юкине за поясницу под нереальным углом. Он снова идеально попал. Она не отрывала взгляд от его довольных глаз, его рука крепко держала её тело, будто над пропастью. Юкине доверилась ему без остатка. Сейчас время для неё остановилось. Всё так походило на сказочное мгновение… она никогда не испытывала ничего подобного…. И вот, громкие аплодисменты зала нарушили волшебный миг.

Томи улыбнулся, притянув Юкине ближе, и, убедившись в её устойчивости, повёл в то место, где и пригласил на танец, таков был этикет.

— Невероятно! — выкрикивали из зала.

— Как назывался этот танец?! Или что это было?!

— Кто он?! — интересовались молодые японки, похоже, Томи покорил сердца многих.

— Тц. Ушлёпок. — недовольно пробурчал Тугур, отпивая вино.

Ведущий подошёл к микрофону и взял слово:

— Дамы и господа! На этом бал завершается, а это значит нас ждёт самая горячая программа этого замечательного вечера! Бои на арене! Прошу гостей проследовать в третье крыло, наши официанты проведут вас!

Люди неспеша двинулись на выход из торжественного зала, бросая взгляды на остановившихся Томи и Юкине. Он проводил её обратно до ступеней. Она всё ещё держала его ладонь.

— С днём рождения, Юкине.

"Ты опоздал!" — хотела она высказать всё что думает. Но не смогла. Разве она в силах поступить так холодно после такого головокружительного танца?

— Спасибо, Томас. — назвала она его так же по имени, держа голос ровным и даже чуточку холодным и колким. — Я не заметила Вашего прихода.

— Надо же, не думал, что такие привлекательные губы могут быть настолько грубы и жестоки. — улыбнулся Томи.

— Простите… я не это имела в виду. — поймала конфуз Юкине, её оброненная фраза могла быть понята как будто Томи — пустой и неинтересный для неё человек. — На самом деле я ожидала увидеть Вас раньше.

— Вот оно как. — сделал он вид, что не держит обиды, хотя и до этого не принял её слова близко к сердцу. — Я наблюдал за Вами со стороны, получая эстетическое удовольствие. И так уж случилось, что больше не мог оставаться в стороне, видя Вашу скуку.

— У Вас комплекс героя? — одарила она его насмешливым взглядом. Но сказанное не было насмешкой, она всего лишь кокетничала, но по-своему. Пусть это было грубо, но такова Юкине и притворяться с ним ей совсем не хотелось.

— У меня много комплексов. — играл с ней Томи. — Как и недостатков.

— Скажите мне. И я обещаю сохранить их в тайне. — прищурила она игриво взгляд. Не каждый мужчина мог признаться честно о своих недостатках.

— Боюсь моя эгоистичная натура не позволит раскрывать всех своих неполноценностей, но кое-чем я могу поделиться. — он махнул ей пальцем, чтобы она подвинулась ближе. И Юкине придвинулась.

— Мой недостаток: это любвеобильность. Говорят: для мужчины любить обеих — возможно. Но если любить ещё больше женщин, то значит этот мужчина вовсе не любит никого. Мне хотелось бы исправить эти нелепые устои.

Он отодвинулся от её ушка и встретился с ней взглядом. Конечно, Юкине видела как в вечер празднества духов Томи покидал зал с двумя дамами, а после ввязался из-за одной из них в войну. И сейчас эти слова… неужели он намекал ей, что не против закрутить роман? Или это лишь провокация?

— На этом закончим, Юкине. Вас будут ждать гости. — улыбнулся Томи. Он кивнул, собираясь уйти, но она остановила его.

— Подождите, Томас. Ваша рубашка. — указала она взглядом на пятно у его груди. — Вы ранены?

Томи посмотрел на белоснежную ткань с красным пятном.

— Немного перестарался на тренировке с оружием. — сделал он вид, что всё в полном порядке.

К ним по ступеням спустилась Ламира.

— Так-так-так. Значит это и есть господин Романов?

— Собственной персоной, — перевёл Томас на неё взгляд. — А Вы?

— Ох, называйте меня Ламира. — нелепо смутилась женщина.

— Приятно познакомиться, Ламира. — легонько кивнул Томи.

— Я не отпущу Вас, пока не обработаю раны. — сказала Юкине.

Ламира посмотрела с вопросом на подругу. И Тоджиро добавила.

— Не отказывайтесь, это моя благодарность за танец.

Томи улыбнулся и медленно моргнул, давая согласие.

— Раз это желание именинницы, то как я могу отказать?

Юкине кивнула, грациозно и плавно. Сразу понятно — особа королевских кровей.

— Ступайте за мной. — она направилась на второй этаж по ступеням, Томас с Ламирой последовали за ней.

Пока гости рассаживались на построенной арене, пристроенной к особняку, Юкине открыла один из гостевых номеров. Им оказалась просторная комната в светлых приятных тонах. У стен стояли огромные горшки с растущими цветами, окно прикрывали светлые занавески, на полках шкафов и на столе стояли по несколько подсвечников. Здесь висели и несколько картин с восходящим из-за горы Солнцем и иллюстрацией битв средневековья. Томи отметил и пару статуэток самураев, а так же ширму, украшенную изображением ветки сакуры, за такими раньше переодевались гейши. Юкине включила светильник и прошла в комнату первой.

— Присаживайся. — указала она Томасу на кровать. Сама присела на стул возле, забросив ногу за ногу. Её разрез на чёрном платье совсем немного отъехал, обнажив идеальной формы бедро. Чистая белоснежная кожа, ни за что не скажешь, что такой куколке тридцать восемь. На её лице играла какая-то блудливая ухмылочка, а чёрные глаза, в которых явственно отражался комплекс всевластия, внимательно наблюдали за Томасом. Тот присел на кровать, Ламира же встала возле огромного зеркала, наводя порядок с причёской и делая вид, что она всего лишь привидение, при чём слишком сексуальное в таком красном платье и распущенными сейчас волосами.

Юкине сама потянулась к Томасу и расстегнула сначала его пиджак, затем рубашку. Кажется её дыхание совсем немного участилось.

— Сними это всё. — произнесла она спокойным тоном, на её коленках лежала баночка с лекарственной мазью, рядом на тумбе — влажные санитарные салфетки.

— Как скажете, госпожа Юкине. — он снял пиджак и рубашку, оставшись голым по пояс.

Ламира смотрела в отражение зеркала на идеальное тело Томи:

"Так-так-так… значит, вот каков этот дерзкий мальчик… Сложен он бесподобно, даже у меня слюнки потекли, представляю что сейчас с Юкине." — она улыбнулась, продолжая смотреть за теми двумя.

Чёрные глаза Юкине, наверное, рассмотрели каждый сантиметр молодого крепкого тела. Она потянулась к ране Томи и вытерла рядом с открывшимся порезом кровь. Японка действовала бережно и осторожно, но вполне уверенно.

— Нужно быть осторожнее, Томас. — сказала она, сменив салфетку. — Ваша жизнь не должна подвергаться бессмысленному риску.

— Я бы не сказал, что то был бессмысленный риск.

Уголок её губ приподнялся:

— Мужчины. Вечно сражаетесь друг с другом за всякие глупости.

— Разве глупость быть лучшим из лучших? — улыбался Томи.

— И что Вам это даст? — перевела она взгляд с раны в его глаза.

— Удовлетворение.

— Странный способ удовлетвориться. — Юкине нанесла мазь прямо поверх раны.

— Если у Вас есть способ получше, то буду рад его узнать.

Ламира раскрыла в удивлении рот, остановив расчёсывать волосы. — "Он это сказал?! Прямо вот так? У-у-у… что же ты ответишь, Юкине? Если откажешь такому лапочке, то тёте Ламире придётся приласкать его сердечко."

Юкине не отвела взгляд от его алых глаз. — "А он нахал. Посмел говорить со мной в таком тоне. Забавно. И почему меня всё устраивает?" — никто и никогда не говорил с сестрой императора в таком тоне и не говорил таких вещей. Для Юкине такое было в новинку, таких дерзких людей она видела лишь в фильмах. Возможно, поэтому у неё такая любовь к киноискусству? Но не один из актёров, кто играл мачо на экранах, не смог хоть как-то проявить себя перед Юкине в жизни. Все были слишком ничтожны, слишком обходительны и зажаты перед ней. Но вот сидит Романов и в лицо ей бросает не просто намёки, а НАМЁКИ! Только глупая женщина не поймёт его сказанных слов. — "Не пойму. Что это? Смелость? Наглость? Или глупость?" — продолжала она смотреть в его глаза, пытаясь найти ответ, сама же спросила:

— О чём Вы, Томас?

Вместо ответа он потянулся рукой к её застывшему лицу. И она позволила дотронуться его грубым пальцам к её нежной коже. Он провёл ими по белоснежной щеке, затем возле губ. И молча убрал руку. Юкине опомнилась не сразу. На её щеках вдруг показался едва заметный румянец, надо же, странное действие Томаса смутило её.

— Кхм. Готово. — закрыла она баночку с мазью и поднялась со стула.

— Спасибо, Юкине. — Томи поднялся следом и накинул рубашку.

— Мы подождём снаружи. Идём, Ламира.

— А? Да-да! Идём!

Женщины покинули спальню. Через минуту вышел и Томи, полностью одетый и причёсанный. Вместе они прибыли на домашнюю арену, которая по своей площади совсем не уступала стандартным. Внутри уже находились все гости.

Юкине шла к одному из столиков, расположенных среди десятков остальных. Она намеревалась смотреть бои вместе со всеми гостями, пригласив Томаса разделить с ней общий стол.

Ведущий увидел, что хозяйка заняла своё место и подал знак остановить певичек, которые должны были развлекать толпу ещё несколько песен. Когда группа закончила исполнение крайне композиции, старик вышел в центр октагона и произнёс:

— Дамы и господа! Не буду многословным! Турнир в честь дня рождения госпожи Тоджиро начинается!

Послышался свист и аплодисменты! Бои приветствовались более бурно, ведь сейчас уже многие могли блеснуть перед госпожой Юкине своими деньгами, делая ставки на тех или иных бойцов!

Томас присел за столик вместе с Юкине и Ламирой. Официанты подали мясную, сырную и фруктовую нарезки, а так же несколько бутылок с алкоголем, не забыв правильно расположить приборы и посуду.

— Госпожа, если Вам что-то понадобится, я буду рядом. — поклонилась молодая служанка и встала в отдалении столика, готовая в любую минуту подойти к хозяйке и выполнить просьбу.

Остальные столики так же обслужили. Зрители, наконец, были готовы к предстоящим зрелищам. Свет в зале приглушили, тут же загремели динамики с музыкальным сопровождением, вспыхнули неоновые прожекторы и лазеры, залив арену ультрамариновым светом. Над октагоном засветился экран, установленный над самым потолком, высветив видеоролик с нарезкой бойцов и их лучших моментов карьеры. В клетку вошёл ведущий, видимо, решив всё-таки представить турнир как нужно, а может он на радостях от дня рождения Юкине напился? Сатодзи был чрезмерно доволен и чувствовал себя довольно раскрепощённо для японца.

— Дорогие гости! Хозяйка! Невероятная и фантастическая! Госпожа Тоджиро Юкине приветствует всех вас! Всех-всех! — мощно выкрикнул старик, похоже это был крик души. — Сегодня на арене выступят одни из лучших бойцов Японии! Готовьте свои камеры или же смотрите в оба! Ведь кровь будет литься рекой! Те — кто горяч сердцем и с примесью авантюризма — делайте ставки и испытайте удачу! Ставку можно сделать у вашего официанта! А я от всей души хочу сказать госпоже Юкине спасибо за устроенный праздник! Долгих лет Вам жизни! — японец изобразил самый глубокий поклон.

"Да уж, подлизал так подлизал" — ухмыльнулся Томи.

— Да начнётся турнир! — взревел старикан. Ему по плечу хлопнул анонсер, что-то шепнул и забрал микрофон. Старик потопал на выход, а молодой японец в белой рубашке и чёрной бабочке улыбнулся:

— Спасибо, господину Сатодзи. Турнир начинается! Схема стандартная: шестнадцать участников, победил — проходишь дальше. По итогу останется только один! — японец поклонился, рассказав правила гостям, взял карточку и прочитал фамилии. — К выходу готовится пара бойцов: Отомэ Кай и Ориго Суйда. Желающие сделать ставки — сейчас самое время!

На экране показали бойцов, их лучшие отрезки из карьеры. По залу прошлись десятки голосов, люди принялись обсуждать: кто же выйдет победителем в предстоящей схватке.

— Томас, Вы будете ставить? — поинтересовалась Юкине.

— Во втором круге.

— Хотите посмотреть на что способны бойцы в первом круге? Интересно. — сделала логичный вывод Юкине довольно быстро.

— Вы проницательны.

— Но разве это не скучно? — пригубила она бокал с шампанским.

— М, смотря ради чего Вы ставите. — ответил спокойно Томи. Ламира же не лезла в их диалог, а просто ела бекон. — Если развеять скуку, то можно поставить и тысячу долларов, лишь для интереса. Однако. Если имеете цель заработать, то стоит относиться к деньгам серьёзнее и не сетовать на одну удачу.

— М-м-м… — со скукой произнесла Юкине. — Но ставки, которые я делала на Вас, они ведь были успешны. Пусть я и действовала на удачу. — захлопала она глазами, вот так ненавязчиво опровергнув его слова.

Томи улыбнулся.

— Тогда по логике выходит, что Вы ставили на человека, который серьёзно относится к деньгам и не сетует на удачу.

Глаза Юкине блеснули. Ей понравилось как выкрутился Томас.

— Хорошо. Я послушаю Вашего совета и пропущу первый круг.

— Я тоже. — втиснулась в разговор Ламира. — Если вы не против? — посмотрела она сначала на Юкине затем и на Томи.

— Не против. — ответил Романов.

Юкине хотела улыбнуться, оттого что он ответил за них двоих. Пусть эта была сущая мелочь, но ведь из них и состоит портрет человека. И потрет Томаса был ей интересен. У неё было много вопросов, но она не хотела спешить и торопиться разгадывать все тайны этого молодого человека.

— Пятьсот тысяч на Суйду! — громко произнёс Тугур, сидевший за соседним столиком. Вместе с ним сидел его помощник.

— Вы как всегда рискуете, Господин!

— Так поступают мужчины. — громко хмыкнул Тугур.

Юкине взглянула на Томи — тот сидел абсолютно не реагируя. Его холодным спокойствием можно было потушить извержение Везувия в Помпеях… не то, что какие-то брошенные слова Тугуром. — "Это была провокация в его сторону? Но, кажется, он и бровью не повёл. Что за выдержка…" — она с довольной улыбкой на лице отпила шампанское.

— Ставки приняты! Ставок больше нет! — получил анонсер уведомление на мобильник. Он снова посмотрел на карточку. — В октагон приглашаются! Отомэ Кай и Ориго Суйда! Готовится пара: Асира Мо и Бьяко Кучиро!

Четыре спортивные организации прислали своих бойцов. Кроме контрактников, здесь были и свободные любители подраться — профессионалы, зарабатывающие на жизнь благодаря своим искусством сражаться. Шестнадцать бойцов сойдутся сегодня в поединках один на один. Устроят настоящие зрелища для единственной женщины этого особняка — Юкине Тоджиро. Остальные же богачи шли лишь придатком. Даже если бы она сидела на арене в одиночестве, то турнир был прошёл от самого начала и до конца. Такое уже случалось, когда японке было скучно.

В клетку прошёл боец красного угла — Отомэ Кай. У него не имелось стального рельефа мышц, да и похон он был больше на рабочего клерка с самым обычным телосложением — кривоватые руки, на животе и руках наличия жирка под кожей, и самое простое лицо из всевозможных — ни угрожающего взгляда, ни шрамов, самая обычная посредственность. За ним в клетку вышел заряженный и эмоциональный Ориго Суйда — загорелая кожа, тугие мышцы, он вприпрыжку добрался до клетки, прошёл проверку у рефери и зашёл в октагон.

Зрители устремили взгляд на эту пару бойцов, пока судья давал наставления.

— Что Вы скажете о бойцах, Томас? — поинтересовалась Юкине.

Томи посмотрел на Отомэ Кая:

— Боец в красных шортах — левша, его телосложение говорит о выносливости, думаю, если он затянет бой в поздние раунды, то там сможет показать себя. — Романов перевёл взгляд на Ориго Суйду. — Боец синего угла — правша. Взрывной. Такого лучше обрабатывать с дистанции. Взгляните на его ноги, — ткнул он подбородком на клетку. — Я бы обработал его лодыжки, они выглядят довольно уязвимыми.

Ламира так же слушала в оба, хоть совсем и не разбиралась в боях. Юкине же запомнила о чём сказал Томи и произнесла:

— И кто же по Вашему победит?

— Если Отомэ переживёт первый раунд, то может победить. Да и в этих боях, многое зависит от стиля бойцов. Пока неизвестны стили, то предугадать исход боя ещё сложнее.

— Бой! — прокричал рефери, и бойцы направились друг к другу.

— А какой стиль у Вас? — заинтересовано спросила Юкине.

Тугур, сидевший за соседним столиком, напряг слух.

— В данный момент никакого. — ответил Томи честно. — Совсем недавно я сбросил стиль и сейчас нахожусь на белом оби.

— Что?! — слишком бурно удивилась Юкине, что даже часть зрителей обратили внимание на их столик. — Кхм. — кашлянула она в кулачок. — Разве это не опасно? В Вашем положении…

— На то есть свои причины. — с абсолютным спокойствием ответил Томи. И это тронуло Юкине. Никто из аристократов не появлялся бы на светских вечерах если бы сбросили оби, конечно, такое происходило редко, и всё же, все отсиживаются дома пока не наберут более-менее достойную силу. Но он пришёл… Не смотря на риск.

Тугур же застыл со стаканом виски в руке. — "У него белый оби?! Это значит… Я могу убить его сегодня… Я… я должен убить его!"

Его помощник подумал о том же самом, ведь именно Романов тревожил господина последние дни. И сейчас этот чёртов русский аристократ уязвим как никогда! Это ли не шанс, предоставленный самими небесами?!

Тем временем в октагоне Суйда во всю избивал Отомэ. Один из его мощных ударов пришёлся в височную часть противника. Боец красного угла рухнул, потеряв сознание.

— Победитель! Ориго Суйда! Нокаут в первом раунде!

Зрители заверещали. Все знали, что Юкине и сама любила бурно реагировать на бои, поэтому никто не стеснялся аплодировать, свистеть или радостно выкрикивать имя бойца.

Тугур улыбнулся, его ставка зашла.

— Господин! Вы победили! — уважительно склонил голову помощник.

— В этом зале нет равных моему бойцовому опыту. — хмыкнул он громко. Задевать Романова было чертовски приятно. И что он сможет ответить? Ничего! С белым-то оби! Тугур со своим синим заткнёт его как суку!

— В октагон приглашаются! Асира Мо и Бьяко Кучиро! Время ставок! — произнёс в микрофон анонсер. Пока на арену выходили бойцы, зрители делали ставки.

— Похоже, у Вас здесь есть неприятели, — взяла Юкине дольку апельсина и положила в рот. За их столиком было хорошо слышно о чём говорил Тугур, тот вовсе не стеснялся в своих речах. Конечно, он не называл человека, которому предназначались его слова, но нужно было быть дураком, чтобы не понять, что всё сказанное было адресовано Томасу.

— Я не воспринимаю лающих собак всерьёз. — пожал Томи плечами. — Такое происходит каждый раз.

— Может, Вы привлекаете слишком много внимания? — улыбнулась Юкине.

— Мужского? — чуть скривился Томи. — Странная особенность, с удовольствием променял бы её на что-нибудь полезное.

— Ну-ну, — посмотрела Юкине ему за спину и окинула взглядом соседние столики. — Многие женщины бросают на Вашу спину довольно тёплые взоры.

— Всё потому что я за столом с Вами. — приподнял Томи бокал, сделав очередной комплимент.

— Да-да. — улыбнулась Юкине. — Сказать Вам честно?

— А Вы имеете привычку лгать? — игриво приподнял Томи бровь.

— Как и все женщины. — прищурила Юкине довольно взгляд. — "Ну что за острый язык у этого мальчишки…" — она облизнула губы. — Когда я увидела Вас впервые, то думала, что за странный парень. — она подняла бокал на уровне глаз, выглянула из-за него, посмотрев в глаза Томасу. — Вы показались мне тогда грубым и закрытым. Но сейчас я вижу, что Вы всё так же грубы, но далеко не закрыты. Боюсь, если я ослаблю свою оборону, то Вы окажетесь неостановимы.

— Тогда не расслабляйтесь. — смотрел Томи в её чёрные глаза. — Сражайтесь до последнего.

Она скрыла улыбку за бокалом.

— Не ждите от меня пощады.

— Не буду. — улыбнулся Томас, пригубив игристый напиток.

Ламира же сидела с чуть покрасневшим лицом, слушая их разговор и ловя язык их тел. Даже октагон, в котором сейчас бились два бойца, был не так интересен, как встреча Юкине и Томаса.

— Победитель! Бьяко Кучиро! Болевой во втором раунде!

Очередные аплодисменты! Радость тех у кого зашла ставка и сдержанные улыбки от проигравших. Ну ничего, турнир только начался, так что пока неизвестно: кто уйдёт с пустым кошельком.

— Третья бойцовская пара! Мачицуда Ицке против Мацуваши Ашо! Делайте ставки, дамы и господа!

«Мацуваши?» — вспомнил Томи японца, с которым учился в Акай Кири.

— Кто-то из бойцов знаком Вам? — увидела Юкине задумчивое лицо Томаса.

— Может быть. Кажется, я где-то слышал эти фамилии. — ответил он, оторвав виноградинку с кисти.

В октагон вышел Мачицуда — высокий японец с татуировкой на всю руку. Хорошо сложенный и уверенный в своих силах. Он довольно расслабленно прошёл в клетку и встал у красного угла. За ним следом вышел Мацуваши — серьёзное лицо, козлиная бородка и пара шрамов на скуле.

«А он повзрослел.» — задумался Томи. Это действительно был Мацуваши из его академии. — «Значит ты всё-таки стал бойцом, как и хотел.»

За соседним столиком Тугур, угадав уже два исхода поединков, чувствовал себя вполне вольготно. Ещё и чувства превосходства над Романовым и его белым поясом… весь этот спектр эмоций подогревался изрядно выпитым алкоголем. И даже слова осторожности от помощника не могли унять уже двинувшуюся лавину с вершины горы. Нажать на внутренние тормоза для Тугура оказалось невозможным. Всё его естество было раздражено присутствием Романова, его блеском, его удачами и победами. Ненависть внутри Тугура приближалась к точке невозврата.

— Два миллиона на Мачицуду. — сказал он грубым тоном официанту. Парень забил в мобильнике ставку в общую программу для формирования коэффициентов. Тугур же отпил вина и рявкнул:

— Какой же скучный вечер, ещё воняет чем-то. Кажется, русской свиньёй. Да, Нору?

— Д-да, Господин, хе-хе… — чувствовал помощник неловкость ситуации.

Ламира и Юкине посмотрели на Томи. Тот никак не реагировал, он же не собака бросаться на лай другой псины и лаять в ответ.

— Пять миллионов на Мацуваши. — произнёс Томас официантке, обновляющей напитки.

— Да, господин. — ответила японка, тут же вбив ставку.

— Вы решили поставить? — удивилась Юкине.

— Да. Я вспомнил этих двух бойцов, поэтому знаю — кто победит.

— Пять миллионов на Мацуваши. — повторила и Юкине ставку.

— Есть, Госпожа. — быстро забила официант ставку в систему.

— Ламира, а ты? Играешь? — улыбнулась Тоджиро.

— Пожалуй, пропущу. Хочу посмотреть на интуицию Томаса.

— Это не интуиция. — ответил Томи. — Анализ, — указал он на свой лоб. — И боевой опыт.

— Пфф… — фыркнул Тугур. — Какой может быть опыт у дворняги! — он с причмокиванием пригубил виски.

— Простите. — поднялся Томи из-за стола. — Мне нужно подышать на воздух.

— Конечно. — ответила Юкине. Она грациозно кивнула, проводив взглядом Томаса.

Тугур, небрежно вытерев мокрые губы, бросил тканевую салфетку на стол и поднялся следом.

— Господин?

— Я подышать. Провонялся свининой.

Он потопал в коридор, желая не упустить Томаса из вида.

Томи же прошёл мимо охраны особняка и вышел во внутренний двор. Здесь располагалась огромная лужайка для игры в гольф, перед ней громадное кольцо с фонтаном, отключённым на зимнее время. В стороне были установлены спортивные тренажёры с открытым бассейном, которые также были недоступны до прихода весны.

Томас стоял на брусчатке, всунув руки в карманы. Его состояние ухудшилось. Не смотря на регенерацию, внутренние органы были слишком повреждены, о внешнем состоянии можно было и вовсе не говорить — мышцы наровились затанцевать в бесконечных судорогах, а жилы лопнуть как перетянутые струны. Томасу не просто приходилось строить из себя здорового и спокойного. Он достал из кармана платок и вытер капельки пота со лба и висков.

— Блядь, повсюду эти гайдзины. — произнёс Тугур, вышедший на улицу следом. — Проваливай с моих глаз, гайдзин! — плюнул он в сторону.

— Парень, иди на хер. — ответил Томи, так и не повернувшись к японцу.

— Чё?! Ты что несёшь?! Русская свинья!

На его крик выбежала охрана особняка, дежурившая на входе.

— Господа! Успокойтесь!

Но Тугура было не остановить, он грозным шагом приближался к Томасу с одним лишь намерением — убить. Убить одним ударом. И, наконец, почувствовать удовлетворение. Для этого он и состроил эту сцену, дабы люди Тоджиро увидели, что он убил Романова не просто так.

— Как ты посмел насмехаться над моим кланом?! Русский ублюдок! Над моей страной?! — ухмылка проявилась на лице Тугура, когда после его слов охрана Тоджиро непонимающе переглянулась. — «Отлично! Это лучший момент!» — он активировал синий Оби и рванул к Томасу, замахиваюсь кулаком на всю мощь. Таким ударом можно сломать дерево, убить коня… от простого человека мало что останется…

Но.

В последний миг Томи развернулся и перехватил его руку, бросив ошалелого Тугура через спину.

Бух!

Бросок был настолько сильным, что камни брусчатки покололись на мелкие осколки. Пойманная кисть японца тут же оказалась в болезненном захвате, а сам он с распластался на мокрой брусчатке.

— Как… — выдавил Тугур через боль и злость, глядя в закрытые веки Томаса.

Хрусь.

Сломал Томи ему указательный палец.

— А-а-а! Что?! Как ты смеешь?!

Хрусь.

Средний палец треснул следующим, как сухая тростинка.

— Аааарррх! — зарычал Тугур. Он пытался встать, но ступня Романова тут же пригвоздила его грудь к земле.

— Не рыпайся, сосунок. — всё так же с закрытыми глазами произнёс Томи. — Я буду ломать кость за костью, пока твой грязный рот не извергнет извинения.

Хрусь.

— Мха! — задышал Тугур часто от странной ситуации. Ведь он ожидал совсем другого от происходящего. — У тебя белый Оби!!! — заорал он от боли и ненависти. — Что это значит?!!!

— Господин! Прошу! Остановитесь! — охранник, держась за голову, пытался остановить Томаса.

Хрусь.

— Мизинец! Мой мизинец! А-а-ай! Помогите!!!

Тугур — сын министра экономического развития одной из префектур Японии никогда не испытывал столько боли. Никто не смел причинять богатенькому сынку столько урона.

— Охрана! Охрана!!!! — ревел он во всю глотку.

Пальцы Томи изменили захват, взявшись за запястье.

Хрусь.

— Неееет!!! Моя рука!!! Рука!!!

— Томас!

Юкине выбежала на улицу вместе с Ламирой, охрана аккуратно сообщила ей о происходящем, чтобы не поднимать шума.

— М? — повернул Томи лицо, не открывая глаз. Его же пальцы взялись за предплечье Тугура.

Хрусь.

— Бухаа!!!! Аааа! Заберите его!!! Заберите от меня!!! — бился Тугур затылком о брусчатку, извергая крики боли с перекошенным лицом.

— Остановись, Томас! — серьёзно произнесла Юкине. Она не предполагала, что противостояние молодого Тугура и Томи настолько серьёзно…

— Он должен извиниться. Я уже сказал, что не остановлюсь, пока он не попросит прощений.

Хрусь.

Локоть Тугура выгнулся в неестественном положении.

— Маааааа!!! Сдохни!!! Сдохни! Русская свинья!!! Ты сдохнешь! Я закажу тебя, мразь!!! Ты подохнешь!

Хрусь.

— Нееет! Амга-а-а-а!

— Охрана! — скомандовала Юкине. — Освободить наследника семьи Кагане!

— Есть!

Пятёрка гвардейцев с активированными красными поясами окружили Томаса.

— Юкине. — произнёс Томи, всё ещё держа Тугура за переломанную руку. — Ты выбираешь его? Даже если он только что пытался убить меня?

Сказано это было настолько спокойно, что разволновавшаяся от происходящего Тоджиро растерялась.

— Нужно расследование. — сглотнула она слюну через пересохшее горло.

— Значит ты не веришь мне. Ясно. — Томи придавил туфлёй грудь стонущего Тугура сильнее. — Запомни Тугур, сегодня тебя спасла женщина.

Он отбросил распухающую руку японца, поправил пиджак и открыл глаза, деактивировав второй узел. С каждым мгновением хлынувшая бодрость тела из-за духовной силы, улетучивалась, делая Томаса едва способным держаться в сознании. Из его левого глаза вытекла кровавая капля.

— Прощайте, Госпожа Юкине. — сказал он, пройдя мимо и не бросив на неё и взгляда. — Я пришлю Вам запись разговора с Тугуром.

Её глаза, влажные от пережитого, вдруг распахнулись.

«Запись? Неужели… Нет… — она захлопала глазами, посмотрела на израненного Тугура. — Неужели Романов использовал меня? Что если он предполагал, что Тугур спровоцирует его сегодня… И он решил убрать его, воспользовавшись мной?» — не смотря на неприятнейший вывод, который сделала это остроумная женщина, её сердце забилось чаще. Насколько же жесток и холоден Романов? И есть ли у него границы… Неужели этот расчётливый мужчина смог таким жестом покорить неприступное сердце Юкине…

***

На месте недавней битвы полицейские оцепили территорию. Проблесковые маячки автомобилей частично освещали тёмную округу. Сержанты светили фонарями, им помогали рядовые.

— Лейтенант! Здесь ещё труп! — прокричал рядовой.

— Отправьте носилки. — скомандовал офицер, и пара полицейских направились к очередной находке.

— Гля, у этого вместо башки месиво…

— Ага, он не один такой. — угрюмым тоном ответил напарник. — Чёрт, меня выворачивает… Буэ…

— Да уж. Запашок не очень…

На одной из разрушенных плит старого маркета, в сером плаще стоял майор Каято. К нему подошёл один из офицеров.

— Господин Каято, как думаете, что здесь произошло?

Майор затушил сигарету, потерев окурок о камень.

— Скрытая война. — произнёс он хриплым голосом.

— Скрытая война? — не понял полицейский.

— Это не твоё дело, Маро. Тела уже собрали?

— Да, Каято-сан. — кивнул молодой японец.

— Хорошо.

Майор прошёл по обломкам, светя фонариком по сторонам. Естественно, он намеревался приехать сюда и утром, но даже сейчас его пытливый взгляд выцепил разрушенную стену старой парикмахерской. Он неспеша направился туда, прошёл через дыру в стене, посветил на стены и пол. Огромное кровавое пятно сразу же бросилось в глаза. Рядом было пятно поменьше. Майор лично собрал часть материала, разделив их по колбам, и направился наружу.

«Если не Демон, то кто ещё мог нанести такой урон Яростным Вепрям? Имперская служба? Но будь то они, меня бы оповестили сверху. Никакого расследования не было бы.» — После случая с Айкой Кобаяси Каято пытался выйти на Демона. Любой анализ действий этого тайного убийцы ни к чему не привёл. Либо логика ускользала из его глаз, либо все убийства являлись самым обычным наймом. Но что было интересно — фигуры, убираемые Демоном с призрачной доски, являлись тесно связаны с криминалом. Не значит ли это, что Демон играет за хороших парней? Или же он является тайной фигурой какой-то антипреступной организации? Слишком много вводных данных было у Каято, и как просеять зерно истины, пока было не ясно. Не ясен так же и мотив Демона вести боевые действия против Вепрей. Снова напрашивается вывод, что он является одной из фигур тайной антипреступной организации. Но вопреки напрашиваемому выводу, Каято чувствовал, что что-то упускает из виду, какую-то мелкую деталь, которая как триггер, позволила бы осознать истину.

— Командир! Погрузка завершена! — подбежал к Каято младший офицер.

— Выдвигаемся.

***

За городом, у подножия Фудзи в старом храме.

Старейшина ордена — Таро Фую выслушал доклад младшего члена ордена — Кисэ. Молодой ниндзя рассказал о том, что произошло сегодня на миссии по уничтожению Демона. О том, что ему пришлось остаться и убить наркоторговца вместе с его подельниками. Затем Кисэ отправился на звук битвы. Из-за летавших в небе дронов, ему пришлось действовать максимально скрытно, из-за этого, всё что он увидел — это как в чёрный микроавтобус грузили расчленённое тело мастера Убайбо. Больше он ничего успел заметить, так как послышались звуки полицейских сирен. Не желая попасть в окружение или в заварушку между полицией и неизвестными, он был вынужден ретироваться, так как из чёртового Фугуджи был сильно ранен. Шавкам всё же удалось ранить молодого ниндзя.

Доклад слушал не только старик Фую, но и Анакоджи, который прибыл в храм, желая лично услышать хорошие новости. Сейчас Анакоджи сжимал до бела кулаки. На его грубом лице проступили толстые вены, ярость и злость бурлили в этом грозном ниндзя.

Старик Фую, напротив же, сидел со спокойным и задумчивым лицом.

— На этом всё. Мастер. — склонился Кисэ, держась за окровавленный бок.

— Ты хорошо постарался, Кисэ. — ответил старейшина. — Можешь быть свободен, и вылечи раны у адепта.

— Да, мастер. — ниндзя ещё раз поклонился и вышел из комнаты.

— Твоё спокойное лицо меня бесит! — выплюнул Анакоджи.

Старик улыбнулся:

— Это ты плохо контролируешь себя, Анакоджи. Успокойся. Очевидно, Демон учуял ловушку и сам решил устроить засаду. Он переиграл нас.

— Не нас. А тебя! — ткнул Анакоджи пальцем. — Ты послал Убайбо на смерть! Нужно было убрать Демона всеми силами!

Таро молчал. Кто бы мог ожидать, что Убайбо можно убить… Он был на пике своих сил, едва ли Император мог справиться с его атакующей силой…

— Анакоджи, ты сам понимаешь, что мы не дооценили Демона. Да и ты не предлагал выступить всеми силами, а хотел лично забрать голову этого убийцы. Так что скажи спасибо, сейчас вместо Убайбо мёртв был бы ты.

— Тц. Меня бесит, что какой-то урод нанёс нам поражение. — он крутил пальцами сигарету, пытаясь успокоиться. Анакоджи всегда был взрывным и характерным. Доклад Кисэ вывел его из равновесия. Но сейчас он начал успокаиваться. — Что теперь, Таро?

— Что теперь… — смотрел старик на пламя свечи. — Этот убийца не прост. Очень не прост. Но следующую встречу с нами он не переживёт…