Попаданка в Сильфиду во главе орков

Глава 43

Проснувшись, я открыла глаза и увидела над собой пологую крышу шатра. В центре у нее было отверстие для выхода дыма и там на перекладине сидел огромный сокол. Несколько минут я тупо пялилась на его золотистое оперение, поблескивающее в свете солнце. Сам сокол спал, спрятав голову под крыло.

Постепенно и другие чувства возвращались ко мне. Я услышала шум за стенками шатра: ругань, крики, что-то падало, кто-то ссорился, стучали, что-то роняли, лаяли псы.

«Переехав, я совсем забыла о мясе, которое заквасила по просьбе Вождя», — неожиданно пролетело в голове. Мысль была странной и глупой. Столько всего случилось, что у меня даже и мыслей не возникло о том мясе, вторую порцию которого я поставила в день степного пожара.

Я тихо хихикнула, но замерла испугавшись своего странного голоса: хриплого, чужого, пересохшее горло заболело. Но сдержаться оказалось слишком сложно, я хихикнула вновь, игнорируя боль, а потом уже захохотала в голос, захлебываясь, икая и продолжая смеяться до боли в мышцах живота. По лицу полились слезы к вискам, тело было слабым, руки не поднимались, а где-то на заднем плане крутилась мысль, что это истерика, но остановиться никак не получалось.

— Ой! — в мой шатер заглянула Аня, но тут же бросилась прочь.

Потом появилась ЗалиКруна с кружкой:

— Что ж ты так, девонька. Ох, и делов-то вы наворотили! Ну-ка, попей-попей, — мягко приговаривая, она помогла мне подняться немного и поднесла чашку к губам.

Я моментально узнала сильфийское зелье для восстановления сил с кисловатым привкусом, и с радостью выпила все до последней капли. Когда ЗалиКруна помогла мне улечься обратно и вытерла чистой тряпицей несколько пролитых капель с подбородка, в желудке сытно булькало.

— А что?.. — попыталась сформулировать я вопрос, но мысли разбежались.

— Поспи-поспи, девонька, не сейчас, не нужно тебе беспокоиться, — ЗалиКруна по-матерински погладила меня по голое, расправляя волосы. — Бой только завтра. У тебя есть время выспаться.

«Какой еще бой⁈» — мелькнуло в голове, но глаза сами собой закрылись, и я не успела спросить об этом.

К вечеру я проснулась от желания сходить в туалет. Тело уже не ощущалось такой слабой тряпочкой, и я смогла сесть на лежанке, хоть меня и пошатывало. Удивленно оглядела свои перебинтованные ладони и выше чуть не по локоть руки, но другое было важнее, и я медленно поплелась на выход. АнлиФаркуда подбежала, стоило мне только тронуть полог, предложила выпить еще отвара, но я отказалась, помня, что им нельзя слишком злоупотреблять. Она помогла мне одеться и дойти до нужника.

В голове в этот момент было пусто и гулко, даже вопросы задавать сил не было. Когда я вернулась, мне предложили поесть, и я неожиданно даже для себя согласилась: сперва с трудом жевала кашу, а потом так разохотилась, что смолотила тройную порцию мяса и овощей с лепешками. ЗалиКруна смотрела на это как добрая бабушка на внучка с хорошим аппетитом.

— Долго я спала? — наконец, спросила, поняв, что больше в меня не поместится ни кусочка, даже лепешки с медом диких пчел — очень дорогое и редкое лакомство в степи.

— Двое суток, — вздохнула тяжело ЗалиКруна. — Завтра на рассвете состоится бой за звание Вождя.

— Вот как? — удивилась я. — И кто сражается?

Постепенно слово за слово они рассказали мне последние новости. Мое выступление не могло остаться без последствий. Старый Шаман был признан виновным, а, поняв это, он и не отпирался: принялся орать, что с орками только и надо, что тупым его соплеменникам нужна твердая рука для руководства и так далее. Его-то, понятно, быстро казнили, о способе я предпочитала не спрашивать.

Но на этом история не кончилась. Племя пошло в разнос, в каждом роду нашлись люди, которые делали что-то плохое, со многих сняли показания под магией истины, из-за чего разразились ужасные конфликты. Главы родов кричали, что откажутся от сыновей и дочерей, мужья — от жен и так далее. Но фактически сделать это было невозможно — нельзя же изгнать из племени четверть его членов, это просто нереально. Всю ночь и следующее утро творилась форменная неразбериха: скандалы и драки, всплывало разное грязное белье, виновные тоже не оставались в долгу и припоминали разнообразные старые обиды.

Воспользовавшись этой ситуацией, СакрКруш предъявил Вождю претензии. Он заявил, что именно Вождь был ответственным за происходящее в племени и не следил за Шаманом, из-за чего тот заколдовал членов племени. Таким образом СакрКруш убил одним ударом двух зайцев: дал всем отговорку, что творили они всякое только из-за злобного колдовства Шамана, и в то же время предъявил вотум недоверия Вождю. Первая часть его речи многим понравилась, ну, а СакрКруш, получается, герой, который раскрыл ужасные преступления Шамана, поэтому его претензии на власть были поддержаны.

Вождь мог бы, конечно, сражаться за свой статус, но он был мудрым и опытным политиком, поэтому признал свою вину и снял с себя полномочия. Однако, всего через несколько часов его старший сын ВажДар, чье имя означало «рожденный быть вождем», оспорил притязания СакрКруша. Рода, что прежде поддерживали Вождя, поддержали его сына.

— Больше претендентов не нашлось, — вздохнула ЗалиКруна, — значит бой состоится завтра. ВожДар очень силен и ловок.

— Посмотрим еще, кто победит, — нахмурилась я.