Попаданка-травница на службе Его Величества

Глава 6

Проснулась я довольно рано. От давней привычки за день не избавиться. У меня еще в моем мире были такие внутренние часы. Скажу себе вечером, что надо проснуться в пять утра, и без пяти минут пять я уже открываю глаза. Как это работает — не знаю, но работает.

Первое, что я увидела, — это новый комплект белья в нежно-розовый цветочек, что аккуратно лежал на стуле. Такая забота со стороны Марты меня тронула. Я встала и покрутила в руках комплект. Он был сшит значительно качественнее, чем я сама себе сшила, и даже кое-где кружево пришито для красоты. Под комплектом обнаружилась сложенная ночная сорочка из той же ткани. Вот, казалось бы, безделица, но на душе стало так приятно, что невольно слезы на глазах выступили.

Смахнула непрошенную влагу и, завернувшись в банный халат, что мне так щедро был выделен, я решила воспользоваться ванной комнатой. Проверять, что делает Антонио, было как-то неловко. Вдруг он спит в чем мать родила. Я б, конечно, на это взглянула, не буду лукавить. Мужик сложен шикарно: и бедра узкие, и плечи широкие, и на мордашку ничего так. Спеси и гонору только много, и характер тяжелый. Ох, о чем это я думаю с утра пораньше! Видимо, юношеские гормоны дают о себе знать.

Тряхнула головой и пошла в гардеробную, а затем и в ванную. Надеюсь, успею привести себя в порядок и ополоснуться перед довольно волнительным и тяжелым днем.

Открываю дверь ванной комнаты и замираю, удивленно глядя на Антонио. Глава Тайного отдела стоит спиной ко мне в каменной ванной и с упоением напевает что-то себе под нос. Тот самый подтянутый зад, о котором я только пять минут назад думала, предстал передо мной во всей красе. Судорожно сглатываю и смотрю, как пена скатывается с прокачанной спины ниже. Именно в этот момент господин Маттиоли решил повернуться и открыть глаза. Он так и замер с мочалкой в руках.

— Пардон, — видимо, я от шока ляпнула первое, что пришло на ум. Надеюсь, мужчина не подумал, что я как-то его оскорбила или прокомментировала увиденное. Хлопнула себя рукой по лбу и пулей выскочила из ванной. Боже, как же я умудрилась так опростоволоситься!? Вчера вечером, теперь утром. Да я бью все рекорды по глупым ситуациям. Сижу на постели и жду. В комнату заходит Антонио и смотрит на меня, а я на него. Вернее, я смотрю на совершенно одетого мужчину со слегка влажными, немного вьющимися волосами, а вижу перед собой его же, только в пене. Лицо снова заливает краска смущения, а уши, кажется, сейчас отвалятся от стыда.

— Мне кажется, нам надо обсудить сложившуюся ситуацию, — мужчина отводит взгляд в сторону, видя степень моего смущения. Я с облезлым лицом после неудачного сна на солнышке, с потрескавшимся и облупившимся носом и красная от стыда. Да я просто сногсшибательная красотка!

— Приношу вам свои искренние извинения, — мямлю себе под нос хриплым, не своим голосом.

— Давайте просто договоримся о времени посещения ванной комнаты, — миролюбиво предлагает Антонио. Если честно, я думала, что он меня сейчас отчихвостит по полной.

— Я не против, — киваю в знак согласия.

— Вы сейчас можете ею воспользоваться, а потом я вас жду на завтрак у себя в покоях, — взгляд мужчины блуждает по комнате. И надо ж так случиться, что он замечает мой новый комплект белья, что принесла мне Марта, и ночную сорочку. Он смотрит на всю эту красоту с кружевами и розовыми цветочками и молчит. Видимо, я сломала главу Тайного отдела. Встаю и медленно пячусь, так, чтобы заслонить от пристального немигающего взгляда свое исподнее, разложенное на тумбочке и стуле. Как только я стала преградой между бельишком и мужчиной, Антонио отмер, прокашлялся и вышел из комнаты. Во как его трусишки в цветочек загипнотизировали. А что с ним было бы, если он красивый бюстик из моего мира увидел или стринги с чулочками?

Эта ситуация развеселила и немного отвлекла меня. Я быстренько сходила в ванную. Освежилась, сделала все гигиенические процедуры и, вернувшись в комнату, быстро оделась в платье, что вчера выдал мне Антонио.

Когда я зашла в покои главы Тайного отдела, он уже заканчивал завтрак. И потому, завидев меня, торопливо отпил из чашки травяной отвар и, вытерев рот салфеткой, попрощавшись со мной и Мартой, вышел из покоев, махнув Скотту, чтобы тот следовал за ним.

— Что это с ним? — Марта стояла и удивленно смотрела на дверь, за которой только что скрылись мужчины. — Как на пожар убежал и даже не все оладушки съел, а я сама их, между прочим, готовила.

— Не знаю, — пожимаю плечами, а у самой снова щеки гореть начинают. — Марта, я вас хотела поблагодарить за белье и за сорочку.

— Ой, что ты, милая! Мне было приятно позаботиться о тебе, — от пожилой женщины не укрылось мое смущение, но она тактично промолчала. — Скотт вчера оценил белье, — теперь уже и у Марты щеки заалели от смущения. Я тоже тактично промолчала. И мы села за столик завтракать.

Мы с Мартой позавтракали, обсуждая совершенно нейтральные темы. Женщина оценила комфорт нового белья и планировала сшить еще парочку на замену. Еще она уточнила у меня про мой гардероб, и я рассказала ей довольно много личного. Как попала к дядюшке Полю, как должна теперь пожизненно платить только лишь потому, что не хотела выходить замуж за не пойми кого. Женщина сокрушалась и качала головой. После разговора мне стало легче. Уже не казалось все таким уж и беспросветным, и я улыбнулась. Надеюсь, господин Маттиоли не обманет и выплатит оговоренную сумму. С его помощью я смогу освободиться от долга перед воспитательным домом. В общем, на душе отлегло, и я старалась смотреть в будущее позитивно. Сейчас короля отмоем и его полюбовницу, и вообще, можно будет вернуться к дядюшке Полю и в ус не дуть.

— Ну что? Пойдем осматривать служанок? — Марта усмехнулась и взяла две лупы в чехольчиках.

— Я смотрю, вы вооружились спец. инвентарем? — такая подготовка не могла не умилить меня. Уверена, это Антонио рассказал, как я осматривала короля, потому женщина и вооружилась лупами.

— Да, Тоша сказал, что они могут нам пригодиться, — Марта протянула мне одну лупу. Оказывается, чехольчик был с ремешком, и я надела его через плечо.

Каждый раз, когда Марта называла главу Тайного отдела “Тошей”, у меня на губах непроизвольно появлялась улыбка. Это звучало довольно мило и как-то по-домашнему. Никак не вязалось с красивым и строгим мужчиной.

Я шла за Мартой и ловила на себе множество любопытных взглядов. Однозначно, мы сегодня звезды замка.

Марта провела меня в комнату и вручила в руки список слуг. После осмотра я должна была поставить галочку напротив имени. Если же выявляла заболевшего, то просто заполняла данные девушки или женщины на специальной дощечке. Дощечка очень сильно напоминала ту, которую использовали как документы. Осмотр начался.

Сперва я еще с каким-то энтузиазмом воспринимала этот осмотр, но уж после пятой девушки я попросила перерыв.

— Что такое, Марлен? — Марта обеспокоенно смотрит на меня, в то время как я просила открыть окно.

— Как в замке еще не началась эпидемия! — я не могла поверить, что все настолько плохо. — У последней девушки явно интимные болезни, кроме явных признаков чесотки. Вы почувствовали запах, который исходит от нее, когда она разделась?

— Да, слышала, —Марта была не удивлена.

— А она на кухне работает, — меня аж всю передернуло.

— Потому я для Тоши, себя и Скотта готовлю отдельно, сама, — уточнила женщина. — Именно поэтому ты ешь с нами, а не с прислугой.

— Спасибо вам, — я искренне поблагодарила женщину за такую предусмотрительность. — Как представила, что она трогала руками еду, которую я могла съесть, мне чуть плохо не стало.

— Эту девушку нужно отправить домой для лечения, — предлагает Марта.

— Нет, дома она не вылечит ничего. Ее надо в лазарет, — я уверена, что девушка давно уже болеет, и болезнь превратилась в хроническую, а потому лечение нужно основательное.

— Тогда я заполню форму, — предлагает Марта. Я утвердительно кивнула.

Пока женщина заполнила дощечку, я передохнула, и мы возобновили осмотр. Мы таких девиц нашли еще шесть человек. Все довольно симпатичные, молодые и у всех болезни носили интимный характер. У всех была чесотка в очень запущенной форме. К обеду мы закончили осмотр и вернулись в покои Антонио. Я первым же делом пошла помыла руки. Жаль, антисептика нет, а то я и им бы воспользовалась.

Мы сидели и перебирали дощечки с заболевшими девушками. Их ничего не связывало, кроме того, что это были довольно симпатичными молодыми девушками. Ну и еще то, что чесотке сопутствовали венерические заболевания. Я не гинеколог, но в своем мире прожила жизнь, и уровень образования у меня был выше среднего. Потому я понимала причину характерного запаха от этих девушек. При этом я бы не сказала, что они были грязные. Одна из девушек так вовсе в прачечной работала. Вот у нее, кстати, чесотка уже прошла, остались лишь следы расчесов на теле. То есть она была, но в связи с тем, что девушка часто контактировала с водой и на теле было мало кожного сала, то и чесоточным клещам было нечем питаться, и они погибли. Но интимная болезнь у девушки имелась.

— И так у нас семь девушек? — я уточнила у Мары, и та кивнула.

— Все они будут переселены в лазарет, и им будет назначено соответствующее лечение, — рапортует Марта.

— Вы уже закончили? — в комнату входит Антонио в сопровождении Скотта. — Много выявлено заболевших?

— Семь девушек, — отвечает Марта. — А у вас?

Передо мной на стол ложится одна дощечка.

— Всего один? — я удивленно поднимаю досочку.

— Да, — подтверждает глава Тайного отдела. — Конюх Роджер, но нужно, чтобы ты его осмотрела, — признается смущенно мужчина.

— Мне показалось, что у него болезнь иного характера, — и на щеках главы Тайного отдела разлился румянец, словно он только что с мороза пришел.

Я сперва непонимающе уставилась на мужчину, и лишь мгновение спустя до меня дошло, о чем говорит господин Маттиоли и на какой характер заболевания намекает.

— Конюх всех и заразил! — с видом победителя оглашаю вердикт.

— Только больше никому такое не говори, — нахмурился мужчина.

— Почему? — я недоуменно смотрю на всю честную компанию.

— Потому что мы еще этого не знаем, — хмуро отвечает Антонио.

— Да что тут знать-то? — я не понимаю, что он все усложняет-то?! — Все семь девушек болеют, так сказать, интимными болезнями. Что за болезнь, определить пока сложно, но понятно, что она есть. И один кандидат на источник заболевания.

— Я разберусь во всем, но тебе лучше помолчать о своих догадках и выводах. И ни с кем ими не делиться, — Антонио по-прежнему хмурится. — Не забывай, что здесь замешан король. И если ты хочешь, чтобы твоя голова была в комплекте с телом, то помалкивай.

— Ясно, — кивнула. Ну а что здесь скажешь? Объяснили доходчиво. Доходчивее некуда. И да, я хочу, чтоб моя голова была на шее, а не в корзине палача. Она мне на шее больше нравится. — Когда осматривать будем этого Роджера?

— Да, наверно, сейчас, — мужчина взглянул на часы.

— А я пока обед соберу, — отзывается молчавшая все это врем Марта.

— Хорошо, — соглашается мужчина. — Идем, — зовет меня мужчина, и я обреченно встаю. Энтузиазма у меня, если честно, не было, чтобы осматривать какого-то конюха, но выбора у меня тоже не было. Я все-таки на работе, так сказать. Так что улыбаемся и пашем.

Мы вышли из покоев главы Тайного отдела и направились по коридорам. Я здесь всего второй день, но еще ни разу не ходила никуда одна. Все время в сопровождении кого-то, словно под конвоем. Пока думала об этом, мы свернули через переход и прошли в отдельное крыло. А что, неплохо. Всех болезных отселили вообще в отдельное крыло. И можно даже охрану поставить, чтобы никто не ушел и лишний не пришел. И тут мы сворачиваем за угол, и я вижу эту самую охрану и даже покосилась на Антонио. Не слышал ли он мои мысли, часом?

— Вы что-то сказали? — мужчина вопросительно приподнял брови.

— Нет, я молчала, — невинно хлопаю ресницами. — Это кто? — я указала на мужчину, что сидел на стуле у двери в конце коридора. Увидев нас, он вскочил и вытянулся по струнке.

— Это чтоб никто лишний не шастал ни в лазарет, ни из лазарета, — усмехнулся Антонио.

— За время моего дежурства происшествий не было! — громко и по-военному рапортует страж дверей.

— А не происшествий? — интересуется глава Тайного отдела.

— В лазарет заселили Роджера, девушек пока не поступало, — продолжил отчитываться охранник.

— Молодец, — Антонио кивнул и прошел в открытую дверь. — Эту леди пропускать всегда без лишних вопросов, — глава Тайного отдела кивнул на меня.

Охранник смерил меня внимательным взглядом, словно просканировал. Тут же захотелось выложить все металлическое из карманов, как в аэропорту. Но я вспомнила, что у меня не то что металлического ничего нет, у меня и карманов-то не имеется. Кстати, это довольно серьезное упущение в моей одежде. Надо бы Марту попросить модернизировать мой наряд, если, конечно, это платьице останется мне. Я привыкла к нему уже. Да и надо ж пополнять гардеробчик. В реалиях нынешней жизни каждая одежонка на счету. Мы прошли в помещение лазарета, и я отметила, что все рекомендации, которые мы обсуждали с главой Тайного отдела, соблюдены. Никаких излишеств, все скромненько и аскетично.

— Я покажу палаты, — предложил Антонио. Мы прошли в большую комнату, которая была поделена на секции. В каждой секции стояла кровать, тумбочка и стул. В ногах кровати миниатюрный столик, который можно переставить перед кроватью и поесть, либо к нему приставить стул. Шторка отделяла секцию от общего коридора. Я словно попала в полевой лазарет.

— А зачем так много? — я насчитала десять секций, пять с одной стороны и пять с другой.

— На всякий случай, — криво усмехнулся мужчина. — Сюда поселим девушек.

— А где конюх? — мне даже интересно стало. Девушек в три квадратных метра, а мужику, уверена, отдельную комнату выделят. Так и оказалось. Конюх разместился в королевских условиях, если сравнивать с женской палатой.

— Здравствуйте, господин, — с кровати с трудом встал довольно пожилой мужчина с горбом. Как он смог охмурить семь красивых молоденьких девушек?

Я удивленно посмотрела на господина Маттиоли. А тот лишь усмехнулся, говоря своей ухмылочкой: “Ну, что вы теперь скажете?”

— Роджер, как ты себя чувствуешь? — Антонио с сочувствием смотрит на горбуна. У него, видимо, позвоночник настолько искривлен, что и образовался этот горб.

— Я-то нормально, но вот об Авроре переживаю. У нее щенки, — на лице старика было озабоченное выражение. — Алекс в разъездах. Ему не до щенков.

— Алекс? — Антонио нахмурился. — Он приехал?

— Да месяц уже как дома, — отвечает мужчина.

— А почему не явился ко мне? — глава Тайного отдела явно недоволен поведением неизвестного мне Алекса.

— Отдыхает, — немного виновато смотрит на господина Маттиоли старик. — Не ругайте его. Молодой, глупый.

— Хорошо, мы позаботимся об Авроре и щенках, — уверяет мужчину Антонио. — А сейчас вас осмотрит юная леди. Покажите ей пятна, из-за которых вас отправили сюда, — Антонио отошел в сторону, давая возможность осмотреть старика.

Если честно, я приготовилась к самому худшему. Но старик снял рубашку и штаны и остался в одних коротких подштанниках. На теле у старика были и расчесы, свойственные для чесотки, и бледно-розовые пятна с ярко-алыми краями. Исподнее старик снимать не собирался, а я и не горела желанием просить его об этом.

С помощью лупы осмотрела и расчесы на руках и теле, и алые пятна. Убрала инструмент в сумочку и отошла к двери.

— Антонио, вы меня по поводу этих пятен позвали? — уточнила у главы Тайной канцелярии.

— И по поводу них тоже, просто Роджер смущается при юной леди раздеваться, но в самых интимных местах, там… — мужчина снова покраснел, словно на морозце прогулялся.

— Там эти красные пятна или следы расчесов? — я уточнила у смущенного главы этого отдела. И как он, такой щепетильный, стал главой, да еще и Тайного отдел.

— Там и то, и другое, — на выдохе произнес Антонио.

— Понятно, — а мне действительно понятно, что пора бы наведаться и в конюшню, и в дом к этому самому Роджеру. Заодно и с неким Алексом познакомимся. — Спасибо, Роджер, можете одеваться, — старик стоял как неприкаянный в этих подштанниках, теребя в руках одежду. — А вы покажите мне гигиенические комнаты. Перед тем как помещать больных в палаты, нужно их помыть как следует, — я направилась на выход и замерла, так как даже спиной почувствовала, как удивленно смотрит на меня Антонио. Видимо, его мой командный тон так впечатлил. — И здесь то же самое. Сейчас Роджера нужно будет помыть и заменить все постельное белье на кровати. Белье менять нужно ежедневно. И не просто стирать его, а еще и кипятить.

— Трудоемко, — мужчина все же отмер и пошел за мной в коридор. — Но я так понимаю, что без этого никуда.

— Вы правильно меня поняли. Если мы хотим вылечить Роджера и девушек, и чтоб это не стало эпидемией и не распространилось дальше, то надо делать, как я говорю, — мы остановились перед массивной дверью. Мужчина толкнул ее, и я увидела купальню. Каменное помещение с неплохой вентиляцией, которая позволяла проветрить помещение во избежание возникновения застоев воды и образования плесени. Этот момент продумали, молодцы. В маленькой комнатушке были очаги, на которых стояли здоровенные чаны с водой. Там же они грели воду, а подавалась она с помощью насоса с помпой в каменную ванну. Ну хоть не руками таскать для всей этой оравы воду.

— Мыться все должны минимум два раза в день, — я сразу надиктовывала, так как увидела, что в руках у Антонио появился карандашик и что-то вроде блокнота. Неужто записывает? Я в шоке. В приятном шоке. — Утром допустимо просто помыться теплой водой, а вот к вечерним гигиеническим процедурам требования более жесткие. Помещение должно быть более жарким и вода более горячей. Не кипяток, конечно, нам травмы и ожоги не нужны. При мытье нужно использовать мыльный концентрат, как у вас в ванной, — уточнила и увидела, как у мужчины удивленно вытянулось лицо.

— Это очень дорогое удовольствие, — видимо, у господина Главы Тайного отдела проснулась жаба, которая решила не делиться дефицитом с простыми работниками.

— Ну, хоть для первой основательной помывки выделите баночку. А я пока схожу и найду, где у вас растет мыльнянка и приготовлю отвар, который они будут использовать вместо этого вашего дорогого концентрата, — предложила альтернативу, мужчина утвердительно кивнул. — А! И персонал, который будет следить за девушками и Роджером, тоже должны ежедневно мыться и переодеваться. Лучше, конечно, чтоб у них были халаты, которые, как и постельное белье, будут меняться и кипятить ежедневно. Но и чтоб девушки и женщины были чистоплотными. Платья, в которых они будут ходить, также должны быть чистыми. Максимум два дня носки и переодеваться в чистое, — я оговаривала все досконально, предвидя, что для всех “чистые” — это как бы разные понятия, — Отсутствие явных пятен не делает одежду чистой, когда ты в ней проходил несколько дней. Эти клещи, что вызвали чесотку, очень твари живучие и, не найдя на теле кожного сала, они переместятся на одежду. А там его полно, если одежда носилась пару дней. А затем и снова вернутся к человеку. Здесь надо действовать комплексно, чтобы раз и навсегда избавиться от этой заразы.

— Марлен, — мужчина вклинился в мой монолог. — А откуда вы все это знаете?

Как там говорится: Штирлиц никогда так не был близок к провалу? Вот я сейчас ощутила и прочувствовала всю глубину этой фразы. Перед глазами за мгновение пронеслись все возможные объяснения, которые я могу сейчас дать. И ни одно не звучало бы правдоподобно. А еще я не умею врать. Я подняла взгляд на мужчину. Мы вдвоем стоим в купальне, он сверлит меня взглядом. Сказать или не сказать? Поверит или не поверит?

— Вы мне не поверите, — голос вдруг резко осип.

— А вы попробуйте, — Антонио нависает надо мной, а я судорожно сглатываю. На мгновение даже закрываю глаза, чтобы собраться с духом и выпалить.

— У меня тоже была чесотка! — слова сами вылетели из меня, а я даже не поняла, как это случилось.

— У вас была чесотка? — лицо мужчины исказилось в немного брезгливом выражении, и он отшатнулся в сторону.

— У меня была чесотка? — я отчего-то повторяю вопрос мужчины, пребывая в полнейшем шоке от самой себя. — Да, у меня была чесотка! — уже более утвердительно проговариваю слова.

— Вы правы, в это сложно поверить, — я стою и мысленно ругаю себя. И зачем я это ляпнула? Зачем? Как вообще нормальному здравому человеку может прийти в голову такая мысль? Это все с перепугу от стресса последних дней, не иначе.

— И как такое могло произойти? — Антонио снова окинул меня взглядом. Отчего-то сморозив такую глупость, я ожидала, что мужчина не станет расспрашивать меня о таком постыдном факте из моей биографии, и я избегу ненужной лжи. Но ему, наоборот, стало любопытно. И вместо отсутствия вранья сейчас утону в нем по самую маковку.

— В детстве очень любила кошек и собак, а они переносчики и чесотки, и лишая, — снова ляпнула, не подумав. И тут же меня осенила гениальная мысль.

— А сейчас уже не любите? — главе Тайного отдела или реально интересна моя биография, или он пытается поймать меня на вранье, что более вероятно.

— Нам нужно на конюшню, — я хватаю мужчину за руку, а он выразительно смотрит на мою ладонь на своем запястье. — Да прекратите! Нет у меня уже давно ничего. В детстве лечилась и гигиеной не пренебрегаю, — оскорбилась на взгляд господина Маттиоли.

— Вообще-то, вы уже несколько раз нарушили нормы приличия, и я напоминаю, что на людях это я ваш начальник, а не наоборот, — хмыкнул Антонио, объясняя причину своего выразительного взгляда.

— Да пожалуйста! — я отдернула свою ладонь и сложила руки на груди, задрав голову. Стало обидно. Я тут им помогаю, а он мне тычет тем, что я ему не ровня. Подумаешь.

— Вы и так привлекли к себе излишнее внимание, и я не хочу, чтобы у вас были проблемы, — объясняет Антонио и кладет мне руки на плечи, так как я еще и отвернулась от него. Он приблизился к моему уху, намереваясь сказать что-то, но именно в этот момент в купальню врывается стайка девиц. Эти девицы все из числа заболевших. Но, похоже, они не очень-то и расстроились по этому поводу. Радостно щебеча, они обсуждали возможность отдохнуть и что это за новые правила насчет лазарета. За девушками вошла Марта, и мы только сейчас сообразили, что наша поза может быть понята превратно, и отскочили друг от друга. Чем, естественно, привлекли к себе еще большее внимание. Марта, конечно, попыталась отвлечь девиц, но куда уж там.

— А мы при господине Маттиоле будем принимать ванну? Чтобы он смог убедиться, что мы тщательно помылись? — одна из самых смелых задала вопрос Марте, но, естественно, громко, чтобы слышали и Антонио, и я.

— А может, он и спинку потрет тогда? — вторит ей следующая.

— Девушки, еще пара подобных фраз, и вы лечиться отправитесь к родителям. А там уж сами объясните им: что, где и от кого подхватили, — Марта одной фразой навела порядок в девичьих рядах.

Пока они там разбирались, я умудрилась выскочить из купальни. Антонио меня догнал уже на выходе. Слишком радивый охранник хоть и запомнил меня, но выпускать без особого распоряжения не хотел.

— Я же сказал, что эта девушка может проходить и туда и обратно вполне свободно! — прикрикнул глава Тайного отдела на слугу и вышел вместе со мной из лазарета.

Мы молча шли по коридорам. Я думала, чем для меня обернется эта сцена. Девицы там не робкого десятка. Такие встретят в темном проулке, отметелят и как зовут — не спросят. Имя-то мое им как раз таки и без надобности.

— Зачем мы идем на конюшню? — вздрогнула и посмотрела на мужчину. Оказывается, он вывел меня во внутренний двор дворца.

— Нам нужно найти источник заболевания и устранить его, — странный такой он, конечно. Девиц-то мы вылечим от чесотки, а что делать с половой инфекцией? Как минимум надо найти того гусара, кто осчастливил их этим гусарским насморком. — Кстати, как вы будете лечить интимного плана болезни у девушек?

— Этим займется мэтр Глобе. Вам нужно избавить всех от чесотки, — уточнил сферу моих обязанностей мужчина. Если честно, облегченно выдохнула.

Мы направились к конюшне. Мужчина чуть впереди, я немного позади, слева, но это не мешало мне продолжить беседу.

— А объясните мне такую вещь, господин Маттиоли, — я смотрела себе под ноги, так как задний двор замка был, мягко говоря, не очень чистый и вляпаться можно было во что угодно, а меня нет сменной обуви. Потому, когда впереди идущий мужчина резко остановился, я с размаху врезалась ему в бок.

— Я же просил называть меня Антонио, когда мы наедине, — мужчина строго посмотрел на меня, а я растерянно заморгала. Это что за биполярочка? Только что, ну вот практически двадцать минут назад, мы были в купальне наедине, и он сделал мне замечание о том, что я слишком фамильярно к нему обращаюсь. А здесь, на заднем дворе дворца, где то и дело снуют служанки, работницы, прачки, да и простые мальчишки-подсобники, он сердится на меня за излишне официальное к нему обращение.

— Слушай, я так не могу, — недовольно покачала головой. — Я вот в эти игры не играю. Я называю или официально, или не официально, а то я совсем запуталась, когда и как вас называть.

— Я сделал тебе замечание, потому что ты при Роджере начала командовать и отдавать распоряжения, а сейчас нас никто не слышит, — с уставшим видом объясняет глава Тайного отдела.

— Может, и не слышит, но зато видит. И не исключено, что читает по губам, — ну, это я уже просто так сказала про чтение по губам, но отчего-то этот факт очень обеспокоил мужчину, и он подозрительно оглядел двор цепким внимательным взглядом. Если кто и глазел на нас в тот момент, то тут же отвел взгляд в сторону. — Да называйте как хотите, просто думайте, что говорите и каким тоном! — психанул Антонио и пошел вперед, широко шагая. Я засеменила следом. И че психанул, спрашивается.

— Что ты хотела спросить? — мужчина снова притормозил, и я опять врезалась в него. Да что такое? Потянула носом и поняла, что мне вообще-то нравится, как пахнет мужчина. — Ты меня понюхала? — мое действие не осталось незамеченным, а вопрос заставил смутиться.

— А что такого? — лучшая оборона — это нападение, ведь так? Поэтому я воинственно выставила подбородок вперед и сложила руки на груди.

— И как? Понравилось? — Антонио еле сдерживает усмешку.

— Нет, — я задрала голову повыше и решила обойти наглеца. Споткнулась то ли о свои ноги, то о выпирающий камень брусчатки и оказалась прижата к крепкой мужской груди. Просто меня вовремя подхватили и не дали приземлиться на жесткие камни, отбив себе мягкое место. Я снова вздохнула мужской запах. Нотки морской свежести с чем-то похожим на мандарин. А в конце, кажется, я почувствовала даже запах бергамота.

— Да что ты врешь? Я же вижу, что понравился, — мужчина смеется. — Ты опять меня понюхала.

— Я просто дышу, а вы меня в охапке держите. Мне же нужно чем-то дышать, — я возмущенно забарахталась, потому что меня вроде как и не собирались отпускать. — И вообще, мы и так привлекли к себе излишнее внимание общественности.

— Я думал, что тебе будет приятно мое внимание, — мужчина отпустил меня, и в глазах промелькнуло удивление.

— Почему вы так думали? — я хмуро смотрю на главу Тайного отдела.

— На тебя никто не заключил контракт. Я так полагаю, поэтому тебя отдали в ученики к лекарю. Вот и подумал, что ты не избалована мужским вниманием, — предельно откровенно объяснил все мужчина. Вот эта откровенность мне нравилась в нем, хоть она порой и граничила с грубостью, но зато он говорил, что думал.

— К вашему сведению, представители разных семей хотели заключить на меня контракты, но я постаралась, чтобы этого не произошло. И вот, в назидание другим девочкам, меня и отдали в ученики к лекарю. Полагаю, в расчете, что по истечении срока ученичества я вернусь в воспитательный дом с мольбой взять меня обратно. И матушка Беатрис сжалится над бедной сироткой и приютит, — я шла впереди мужчины, обиженная его предположением о том, что на меня не было спроса, и потому я теперь должна радоваться любому оказанному мне вниманию.

— И какая ей от этого выгода? — Антонио шел позади меня, периодически показывая рукой направление, так как я не знала дорогу на конюшню.

— Она платит Полю Камнене за периодический осмотр девушек, а матушка Беатрис — знатная скупердяйка, — мужчина хмыкнул, услышав такую характеристику пожилой даме. — Так она получит не только бесплатного лекаря, который будет ежедневно на подхвате. Она моим примером будет пугать строптивых девчонок, которые будут видеть мою незавидную участь старой девы. И тогда будут соглашаться на любой контакт, даже со стариками или маньяками, которые пятую жену на тот свет отправили, — у меня получилась довольно пламенная речь. Я сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. — И потом, уверена, что в перерывах между лечением девочек она придумала бы мне еще какую-то работу, так что она точно в проигрыше не осталась бы, уверяю вас.

— Вы неплохо изучили вашу воспитательницу, — хмыкнул мужчин.

— Там нечего было изучать. Алчная, жадная, — я хотела добавить еще эпитет, но вовремя прикусила язычок. — Я хотела у вас спросить, но вы меня отвлекли.

— И что же вы хотели у меня спросить? — интересуется глава Тайного отдела.

— А почему вы не пригласите Поля Камнене помочь вашему мэтру с лечением девушек и Роджера? — я остановилась перед конюшней, и мужчина с размаху налетел на меня. И снова ему пришлось меня обнять, так как в противном случае я бы полетела носом вперед пропахивать мостовую.

— Вы тоже очень приятно пахнете, — прошептал мужчина куда-то мне в макушку.

Высвободилась из рук мужчины, одернула одежду и сделала вид, что вообще ничего не произошло и мы не обнюхивали друг друга последние полчаса.

— Вы уже не хотите знать ответ на ваш вопрос? — мужчина вопросительно посмотрел на меня.

— Хочу, — Антонио так выбил меня из колеи своим признанием про то, что я приятно пахну, что я совершенно забыла, о чем спрашивала.

— Я был против того, чтобы господина Камнене приглашали в замок, но выполнял приказ короля. Сейчас же есть вы, и внимание с него сместилось. Чему я несказанно рад, — объяснил мне Антонио.

— Но почему? — я даже прищурилась, пытаясь понять, где же здесь подвох.

— Ему и так досталось от королевской семьи. И я просто побоялся, что если он не справится, то его просто казнят, сделав крайним, — грустно усмехается мужчина.

— Вы с ним знакомы? — я не понимала, откуда в мужчине столько сочувствия и сопереживания к дядюшке Полю.

— Нет, но его знает Марта и Скотт. А им я верю, как себе, — мужчина это сказал таким тоном, словно я ставлю этот факт под сомнение.

Я развернулась и шагнула в конюшню, полагая, что на этом разговор про Поля Камнене окончен.

— Осторожнее, — доносится мне в спину. И вовремя, так как я переступила порог конюшни и остановилась как вкопанная. На меня смотрела оскалившаяся собака. По отвисшему брюху было понятно, что она недавно ощенилась. А значит, где-то здесь и щенки, которых защищает отважная молодая мама. Хотя по свалявшейся шерсти и вообще потасканному виду не такая уж она и молодая.

— Тише, тише, тише, — рядом со мной в дверях возник Антонио. Он сразу же переключил внимание не очень-то довольной собаки на себя. — Как ее звать?

— Вы у меня спрашиваете? — я попыталась вспомнить, что нам говорил Роджер. — Аврора, кажется.

— У старика все хорошо с фантазией, — шутить мужчина, пытаясь показать, что мы не угрожаем ни ей, ни ее потомству.

— Может, это не он ее так назвал, — я пожимаю плечами.

— А кто? — Антонио делает какие-то пассы руками, и собака как загипнотизированная смотрит на него, прекратив рычать и скалиться. В какой-то момент она разворачивается и убегает вглубь конюшни. — Идемте, нам кое-что хотят показать.

— Что? — я ошарашена тем, как глава Тайного отдела ловко управился с псиной. — Вы что, ее загипнотизировали? — стараюсь не отставать, так как хоть и росла в деревне и прожила там большую часть своей сознательной жизни, но лошадей я побаивалась. Куры, гуси, свиньи, даже коровы – это было как-то поближе мне. Но не лошади.

В дальнем стойле, которое пустовало, оказались Аврора и три щенка. Они беспомощно тыкались в мать, а та с гордостью на них посматривала.

— Раз вы так здорово с ней поладили, предлагаю проверить ее на наличие расчесов за ушами и красных пятен, как на Роджере. Скорее всего, она и есть наш источник заразы, — “обрадовала” я мужчину.

— И что вы предлагаете? — мужчина присел к щенкам и их мамаше, чтобы выполнить мое указание. Он был осторожен и аккуратен. И уже через пару минут показал мне на собаке красные пятна лишая и расчесы за ушами.

— Собаку надо как минимум искупать. Где лишай – выстричь шерсть, помазать мазью — я криво усмехнулась. Сегодняшний день когда-нибудь закончится?

— Я займусь этим, — вдруг предлагает мужчина. А я удивленно на него уставилась. Ничего себе! Он меня сегодня весь день удивляет.

— Спасибо, — я искренне его благодарю. Я не в силах была возиться еще и с собакой. Мне надо найти мыльнянку и приготовить концентрированный отвар для девушек. И, кстати, надо узнать, как там король и его фаворитка поживают.

Мужчина отошел от собаки, и мы направились на выход из конюшни.

— Пока Роджер лечится, есть кому присмотреть за лошадьми? — я окинула взглядом довольно ухоженную конюшню. Животные лоснились, и было видно, что им оказывают должный уход.

— Да, не переживайте, — успокоил меня мужчина. — Я провожу вас к озеру, там растет растение, что вы описывали.

— Вы про мыльнянку? — я снова удивленно посмотрела на мужчину. Он не только слушает, что я говорю, но еще и помнит. Удивительное качество для мужчины.

— Да, — кивнул Антонио, словно не заметив моего удивленного взгляда. Он отошел в сторону к колодцу и попросил меня слить ему на руки из ведра воды. Помыл руки, и мы пошли в сторону рощицы. Там, со слов господина Маттиоли, есть озеро, и по берегу растет то, что я искала.

Мы шли молча, и я ощущала какую-то неловкость в присутствии Антонио. Словно что-то изменилось в наших отношениях.

Озеро показалось вдалеке, и именно в это время нас догнал мальчишка. Он бежал со стороны дворца и сообщил, что господина Маттиоли вызывает король.

— Вы сами дойдете до озера? — на лице Антонио появилось сомнение.

— Конечно дойду, — я даже немного оскорбилась. Он что, считает, я такая беспомощная и в трех соснах заблужусь?

Мужчина поспешил за мальчиком, а я пошла к озеру, задумавшись о странном поведении главы Тайного отдела.

Добралась я до озера без особых приключений. Как-то я слишком была самонадеянна и чуток переоценила свои силы. Да и озеро оказалось дальше, чем мне показалось вначале. К озеру я пришла довольно уставшая и селе передохнуть.

Водичка так и манила, и появилась шальная мысль искупаться. Отмахнулась от соблазна окунуться и ощутить прохладу воды. Первое — это я не знаю этот водоем. Во-вторых, как я потом пойду во дворец в мокром белье? Но с другой стороны, у меня точно в ближайшее время такой возможности не представится. Как я поняла, завтра-послезавтра мы отправляемся к строящемуся дому и бане в компании короля и его фаворитки. Та ещё компания.

Ладно, сперва работа, а отдых потом. Поэтому я вздохнула и пошла резать мыльнянку. Нарезала довольно много. Перевязала две охапки травы веревкой, которую я захватила с собой. Вернее, это Антонио ее захватил с собой и отдал мне, когда его вызвали во дворец. Мыльнянки здесь было в достатке, но вот незадача: ту, что росла по берегу, я всю сорвала, а чтобы добраться до остальной, нужно зайти в воду. Эх, была не была.

Сняла платье и осталась в одном белье. Пошла в воду. Захожу по колено в воду и рву растения. Те, что растут в воде, хуже рвутся и даже пару раз порезали ладони. Ну ничего, надо было головой думать и захватить с собой как минимум нож, а вообще в идеале —садовые ножницы.

— А ты новенькая, да? — слышу голос со стороны берега и вздрагиваю. Там стоит молодой мужчина. Не сказать, что красавец. Антонио симпатичнее, конечно. Но однозначно привлекательной внешности.

— А ты кто? — я с подозрением смотрю на незваного гостя, и больше всего меня смущает, что у него в руках мое платье.

— Меня Алексом зовут, — представился мужчина. А я даже брови приподняла удивленно. Вот, значит, источник бед и нарисовался. Интересно, а у него комплект всех болячек или он исключительно по женской части? А сердобольные девчонки уже сами к собаке перлись и чесотку подхватывали. Проверять и выяснять у меня что-то нет никакого желания.

— Я Марлен, — тоже представилась. — Ты что-то хотел? — продолжаю смотреть на мужчину вопросительно.

— Может, тебе помощь нужна? — Алекс смотрит на меня так, что мне становится не по себе. Очень хочется закрыться, спрятаться. Он сейчас явно не о мыльнянке говорит, слишком у него сальный взгляд и похабная улыбочка.

— Нужна, — я понимаю, что мужчина задумал что-то не очень хорошее, потому что платье мое он не отпускает, а как-то задумчиво крутит его в руках.

— И чем же тебе помочь, красотка? — и снова этот взгляд, который задерживается сперва на моих нижних девяносто, а потом и до верхних добрался. Взгляд такой красноречивый, что я словно ощутила прикосновение к телу.

— Нарвать мыльнянки, — я указала рукой на растение. Делаю вид, что не вижу этих взглядов и не понимаю, к чему клонит мужчина.

— О нет, красотка, лучше давай выбирайся из воды, потолкуем, — и усмешка одним уголком рта, да такая мерзкая, что я просто уже не в состоянии прикидываться дурой и не понимать, о чем речь.

— Не могу, работы еще много, — я захожу поглубже в воду.

— Ну я подожду, — усмехается мужчина и присаживается на травку на берегу около моих вещей.

— Ну, жди, — я продолжаю рвать мыльнянку, а сама лихорадочно соображаю, что же делать. Трава как бы не бесконечная, и уже спустя полчаса я вычистила весь берег, изрезала руки так, что живого места не осталось. А Алекс уже полулежит, опершись на локоть и беззастенчиво глазея на меня.

— Долго ты еще? — снова эта усмешка, которую хочется стереть с его лица увесистой затрещиной.

— Помог бы, и быстрее б дело пошло, — я сделала вид, что несу к берегу все стебли растений, что до этого времени закидывала на плечо.

— Руку подать завсегда могу, — усмехается мужчина и действительно протягивает руку в мою сторону. Я же перекладываю ему в руки стебли растения, а у парня даже рот от удивления открылся. Не ожидал он, думал, что я так быстро сдамся.

Пока Алекс отвернулся, чтобы сложить мыльнянку в общую кучу, я спешу как можно дальше уйти в воду. Мужчина повернулся и ошарашенно разводит руками, увидев, что я вернулась в воду.

— Ты же понимаешь, что отсиживаться в воде ты долго не сможешь? — мужчина даже сделал несколько шагов в воду. Но, замочив сапоги, зайдя по щиколотку, решил, что залезть в воду — это уже слишком и он может спокойно дождаться меня на берегу.

— Я не отсиживаюсь, я хотела искупаться, — а у самой уже ноги ледяные и, уверена, что и губы синие от холода.

— Ну-ну, как замерзнешь — выйдешь, никуда не денешься. А тут я уж постараюсь тебя согреть, — и парень подмигивает мне.

Я решаю поплавать, чтоб согреться, и это стало моей самой главной ошибкой. Оттолкнувшись от берега, я даже смогла проплыть метров пять. Как почувствовала, что ногу сводит судорогой. Я пытаюсь встряхнуть ногу, но практически ее не чувствую. Разворачиваюсь и пытаюсь ущипнуть себя. Но у меня ничего не выходит, я только кульбит в воде сделала и первый раз ушла под воду с головой. Выныриваю, заполошно дыша, и, отфыркиваясь водой, пытаюсь крикнуть, позвать на помощь, но ноги словно сковало. Чувствую, что и вторая нога отказала. Теперь они стали словно каменные и тянут меня ко дну. Пытаюсь грести к берегу, но не выходит. От страха и паники я забыла все, что нужно делать в таких случаях. Ухожу под воду и снова выныриваю. И снова ухожу.

Меня, как котенка, выуживают из-под воды и, перехватив поудобнее, буксируют к берегу. Состояние полуобморочное, но я понимаю, что мой спаситель — это не Алекс. Габариты не те. Не брыкаюсь и не ерепенюсь, чтоб не мешать спасать меня. И лишь оказавшись на берегу, окидываю взглядом мокрого Антонио. Рубашка прилипла к телу, очерчивая каждую грудную мышцу, мокрые волосы разметались по плечам, а запах бергамота и морского бриза усилился.

Мужчина крутит меня, как куклу, и, перекинув через колено, заставляет выплюнут все воду, что я проглотила. После этого становится чуток легче.

— Ты че лезешь в воду, если плавать не умеешь?! — меня встряхивают, как тряпичную куклу, а потом неожиданно прижимают к себе, и я вдыхаю этот дурманящий аромат. Он наполняет легкие, и я становлюсь словно чумная, опьяненная этим запахом.

— Я умею, — с трудом проталкиваю слова, так как горло дерет и даже говорить больно.

— Что ты умеешь? — мужчина отстраняется и с непониманием смотрит на меня. — Если бы я не почувствовал что-то неладное из-за твоего долгого отсутствия, то ты бы утонула! — и снова меня встряхивают, а я пытаюсь возмутиться. Мне даже удается отстраниться от широкой мужской груди, потому что его близость сводила с ума, и единственное, что хотелось, — это прижаться к мужской груди и попытаться надышаться невероятным природным мужским ароматом.

— Я из-за это придурка Алекса из воды не вылазила, вот и переоценила свои силы. Судороги начались, — мямлю еле слышно.

— Какого Алекса? — и мы синхронно оборачиваемся и смотрим по сторонам. Но его и след простыл, как только запахло керосином. Он даже не попытался меня спасти, просто смылся, чтоб потом, если что, не иметь к этому никакого отношения.

— Того самого сына Роджера, — вдруг понимаю, что я в своем самодельном белье, Антонио в мокрой одежде, сижу у него на коленях, и мы практически обнимаемся. Становится жарко, и щеки заливает краска смущения. Мужчина тоже понимает, что ситуация, мягко говоря, двусмысленная, и шарит взглядом по берегу в поисках моей одежды, но ее нигде нет. Неужели этот придурок прихватил?

Нет, рубашка и платье нашлись в кустах. Видимо, когда он понял, что я тону, то просто бросил платье куда придется, а сам драпанул. Одним словом, слизняк.

— Рассказывай, что у вас здесь произошло, — глава Тайного отдела подал мне одежду, а сам вернулся в те самые кусты. Я боковым зрением видела, что он стягивает с себя рубашку. Наверно, чтоб отжать, потому что вода лилась с одежды ручьем. Пока мужчина отжимает свою одежду, я одеваюсь в свою, быстренько сняв белье и тоже его отжав.

— Я резала мыльнянку, но на берегу она закончилась. Чтобы не намочить платье, я сняла его и зашла в воду, тут-то и показался Алекс, — в двух словах объяснила я все вернувшемуся из-за кустов Антонио. Он выжал вещи и снова их на себя надел. Вода, конечно, не лилась, как до этого, но по-прежнему была мокрой. Нам надо поскорее вернуться во дворец, иначе он заболеет.

— И почему ты не вышла? Он что-то сделал? — мужчина прищурился и внимательно сверлил меня взглядом.

— Нет, не сделал, но я все равно испугалась. Он говорил таким тоном и так, что мне стало страшно, — оправдывалась. Да, я поступила глупо, испугавшись мужчину, но я хрупкая девушка. Что я ему противопоставлю? Если б он захотел, то скрутил бы меня в бараний рог, что я даже пискнуть не успела бы. Легко мужчинам рассуждать и искренне не понимать, что тут страшного. Они-то, в отличие от женщины, смогут дать отпор.

— Ладно, идем во дворец, — мужчина собрал с земли все стебли мыльнянки и закинул на плечо.

Шли мы молча. И не потому, что не было тем для обсуждения. Тем было предостаточно. Просто неловкость момента зашкаливала. Антонио хмурился своим мыслям и был смурнее тучи. Я же все не могла отделаться от воспоминаний того, как мужчина прижимает меня к себе. Что это все может значить? Испугался за меня? Скорее всего. Но все равно реакция, как по мне, довольно странная.

За размышлением и анализом действий Антонио я не заметила, как мы пришли во дворец и, естественно, привлекли к себе массу внимания.

— Жди здесь, — командует мужчина. И я послушно жду, провожая его взглядом. Он ушел в боковую дверцу, ведущую на кухню, а я стараюсь не отсвечивать и слиться со стеной, у которой стою. Но не тут-то было.

— Ты кто такая и откуда взялась? — ко мне идет стайка молодых девушек. Довольно красивых молодых девушек. Скорее всего, это те, кого еще не успел окучить Алекс.

— Что тебе надо от господина Маттиоли? — вторит подружке другая.

— Ты что за ним все таскаешься? — тут же вступает в разговор третья.

Остальные просто зло сверкают на меня взглядами и ждут моего ответа. А я от такого напора и натиска немного растерялась.

— Че молчишь? Убогой прикидываешься? — главарь девичьей банды подбоченилась и сделала шаг в мою сторону. Видимо, отмолчаться не получится, и меня успеют поколотить, пока Антонио вернется за мной.

— Девушки, я не понимаю, о чем вы, — слабая попытка прикинуться “шлангом” не прокатила. Девушки сделали еще один шаг в мою сторону, а кто-то даже рукава закатал. Кажется, меня планируют бить. — Я временная служанка.

— Что ты служанка, и так понятно. Явно не в фаворитки метишь с такой-то рожей рябой, — пригвоздила меня к месту тяжелым взглядом главарь этой бабской банды. — Взялась-то ты откуда?

— Да ниоткуда. Искали моего дядю, но он уехал, вот меня и наняли, — то и дело поглядываю на дверь, за которой скрылся Антонио. Жду его и молю, чтоб и в этот раз он успел меня спасти. Но мой жалобный взгляд перехватывает одна из девах.

— Господина Маттиоли ждешь? Ну так вот, он не придет, его кухарка задержит, — уверенно говорит барышня. И я понимаю, что это все было давно продумано и организованно. Просто поджидали, пока я окажусь по какому-то невероятному стечению обстоятельств одна, чтобы поговорить по душам. Или не поговорить. И когда я успела им дорогу-то перейти? По факту я второй день в замке только.

— Девочки-красавицы, неужто вы приревновали? — я делаю самое наипридурковатейшее лицо, на которое способна. Ну а что? Вдруг прокатит.

— Еще чего! К такой чушке рябой ревновать! — глава бабьей банды высокомерно закатила глаза. А вот я чуть на слове “чушка” мыслями своими не подавилась. Я, может, не эталон красоты и, вообще, после того как подгорела на солнышке, не выгляжу на пять баллов, но я точно не чушка. Не знаю, как у кого, но у меня это слово стойко ассоциируется со свинкой. А именно я осматривала этих нимф, и воняло от них из-за отсутствия личной гигиены будь здоров.

— Ну так и чего вы тогда? — я вообще забуксовала, не понимая, что они от меня тогда хотят?

— Любая из нас могла бы занять твоё место, если он служанку искал, — тявкнула одна из девиц с периферии.

— Девочки, просто он очень хороший, понимаете? — на лицах всей банды отразился сложный мыслительный процесс. Это когда прям видно, что в голове крутятся шестеренки. У кого-то быстро, у кого-то очень медленно и со скрипом, так как не привыкли этими шестеренками пользоваться.

— О чем ты? — главбаба нахмурилась. Она, видимо, своими шетереночками пользовалась редко, и теперь ей даже больно стало оттого, что они закрутились.

— Ну, он просто пожалел меня убогую, — и я снова изобразила придурковатость. И, похоже, до девах дошло, что я реально того-этого. На их лицах отразились презрение и даже какая-то брезгливость. Хотя чья корова бы мычала, а вот их немытая и помолчала. — На лицо я неказистая, руки вот ни к чему не предназначены, — и я показала им свои изрезанные ладони. — А он добрый и чисто из жалости и взял меня в услужение.

— Марлен, идем, — из боковой двери показался Антонио. Я его и не увидела сразу, но, боже, как же я рада была его увидеть. Никогда ему так не радовалась, как сейчас.

— Простите, девочки, но мне пора, потом поболтаем, — я мышкой прошмыгнула мимо бабьей банды и пулей метнулась к мужчине.

— А ты что им показывала? — мы шли по коридору, и мужчина заинтересованно смотрел на меня. А затем и вовсе взял меня за руки и посмотрел на изрезанные болючие порезы. — Что с твоими руками?

А у меня с ладонями и в самом деле было все плохо. Пока я была в воде, порезы еще не так чувствовались, так как вода охлаждала, но сейчас они горели, словно я голыми руками угли из костра таскала. Пальцы раздуло, а сами ладони, исполосованные растением, воспалились.

— Это от мыльнянки, — я попыталась освободиться от захвата, но не тут-то было. — Порезалась.

— Ты почему мне сразу не сказала и не показала?! — я даже вздрогнула оттого, как перекосило мужчину и насколько громко он заорал.

— Да как-то к слову не пришлось, — промямлила я. Меня схватили под локоть и потащили по коридорам. Со стороны это выглядело, словно мне сейчас прилетит жесткий нагоняй, и я даже поймала на себе парочку сочувствующих взглядов мимо проходящей прислуги.

Меня притащили к лекарю мэтру Глобе и показали ладони. Он ошарашенно смотрел на них, и я поняла, что от этого прохиндея не стоит ждать никакой помощи. Он даже такое не в силах вылечить.

— Ну, я могу обезболить, — развел он руками. Если он не может сделать обычную заживляющую мазь, то как, простите, он будет лечить болезни интимного характера?

— А вы позволите взглянуть? — я кивнула на открытую этажерку с кучей скляночек и всего сопутствующего. Именно там и хранились ингредиенты, из которых он хотел мне приготовить обезболивающее.

— Ну, если вы настолько любопытны, — мэтр Глобе снисходительно усмехнулся. Ну да, куда уж мне до него. Я бегло пробежалась взглядом по склянкам. Какие-то были подписаны, какие-то пришлось открыть и понюхать, чтобы понять, что в них. Я попыталась взять деревянную емкость, чтобы смешать ингредиенты, но руки уже были в ужасном состоянии, и миска просто выскочила из рук.

— Позвольте, я вам помогу, — предложил ошарашенный мэтр. Я не возражала. Антонио с любопытством за нами наблюдал.

Я показывала, что с чем смешивать, в каких пропорциях и как, и мэтр довольно послушно все выполнял. Когда он закончил изготавливать мазь, то я попыталась нанести ее на руки себе сама, но у меня и это не вышло.

— Давай я, — Антонио подошел ко мне, усадил на табурет и начал осторожно, еле прикасаясь к воспаленным порезам, наносить мазь. Было немного дискомфортно, но не потому, что больно, а потому, что это делал именно он. И оттого, как он это делал. У меня по телу волной прошлись мурашки, и мне захотелось, чтобы он так же прикасался не только к рукам.

— Может, их перевязать? — из какого-то полутранса меня вывел вопрос мэтра Глобе, который побежал записывать рецепт мази, который только что смешал.

— Пока не нужно, — я вздрогнула и подняла взгляд на мужчину. Он тоже смотрел на меня каким-то нечитаемым взглядом. Я так и не поняла, что он означает. Антонио встал и отошел в сторону, а я перевела взгляд на лекаря.

— Вы переложите мне мазь в баночку и, если не затруднит, приготовьте еще одну, — это был идеальная возможность привести мое лицо в порядок. Под моим чутким руководством толстячок приготовил мне мазь и скраб для лица. Он все сложил по разным скляночкам, заботливо завязал баночки разными шнурочками, чтобы я не перепутала, а потом побежал записывать рецепты к себе в тетрадочку. Вот же воришка рецептный! Уверена, потом еще будет утверждать, что сам придумал. Хотя, может, я зря так плохо думаю о человеке. Мы вышли от лекаря и направились по коридору в сторону покоев господина Маттиоли.

— Завтра выдвигаемся к озеру, — Антонио бережно несет баночки в руках, я же чувствую, как мазь проникает в порезы и снимает все симптомы.

— Хорошо, только у меня опасения насчет того, сможет ли мэтр Глобе вылечить пациенток и Роджера, — я все же решила высказать сомнение мужчине.

— Это мази от порезов он не может сделать, а вот вылечить особо любвеобильных мужчин и женщин он сможет. Он мэтр в этой сфере, — усмехнулся глава Тайного отдела, а я удивленно покосилась на мужчину. — Раньше во дворце было два лекаря, но один из них умер и остался только Глобе.

— Умер? — я с опаской покосилась на Антонио. Может, он так завуалировал информацию, что его казнили.

— Да, стар уже был очень, — ответил мужчина, и я вспомнила рассказ дядюшки Поля. Может, он говорит про его учителя? Но тогда он реально был стар, очень стар.

— Как король себя чувствует? — спросила чисто из вежливости. Ни короля, ни его скандальную любовницу видеть вообще не горела желанием.

— Лучше, — кивнул мужчина, открывая мне двери в свои покои. — Мы выполнили все твои указания, и насчет гигиены тоже, — уточнил мужчина. — Нам надо успеть до прибытия в замок приглашенных гостей и наследного принца, — напомнил мне мужчина о сроках.

— Успеем, главное, чтобы король и фаворитка строго выполняли все указания, — я тоже напомнила, что я не фокусница.

В покоях нас уже ждали Марта и Скотт, которые удивленно смотрели на нас. Антонио в мокрой одежде, я с обмазанными непонятной субстанцией руками. В общем, та еще парочка.

— Марта, помоги Марлен привести себя в порядок и переодеться, – с порога командует мужчина. — Скотт, через пять минут будь готов искать Алекса, я только смою с себя речную грязь и надену сухое.

— Девочка, что с тобой случилось? — запричитала пожилая женщина.

— Ничего страшного, руки порезала, когда мыльнянку рвала, — попыталась я сделать вид, что это мелочи. Но по лицу служанки поняла, что ее не обмануть моим напускным беззаботным ответом. — Марта, а можно вас попросить? — все, конечно, хорошо, и от Алекса меня спасли, и мыльнянку нарвала, но отвар-то приготовить надо.

— Конечно, деточка, — Марта закивала.

— Я нарвала мыльнянки, но из-за порезов вряд ли у меня получится приготовить отвар. А Антонио сказал, что завтра выдвигаемся к озеру, где строят домик и баню.

— Да-да. Скотт только оттуда приехал, проверял, как идет строительство, — подтвердила Марта.

— А отвар надо приготовить сегодня, — объяснила я женщине. — Он нужен для лазарета. Вы не могли бы приготовить его?

— Да, конечно, — я заметила, что Марта очень взволнована, что ей поручено такое ответственное мероприятие. Я продиктовала рецепт приготовления отвара. Пока Марта записывала, мимо нас прошли Антонио со Скоттом.

Только они ушли, как Марта тоже хотела убежать готовить отвар, но посмотрела на немного беспомощную меня и решила сперва помочь мне. Проводила меня в мою комнату и отнесла поднос с едой. От всей этой суеты и стресса я ужасно проголодалась, но сперва решила искупаться. Марта снова помогла мне раздеться и, пока я была в ванной, принесла мне свежее платье. Я обратила внимание, что около стены стоит чемоданчик.

— А что в нем? — поинтересовалась у суетящейся вокруг меня женщины. Она делала все очень спешно, так как хотела поскорее отправиться на кухню искать мыльнянку, которую отнес туда господин Маттиоли.

— Я вещи тебе кое-какие сложила, что могут понадобиться там, у озера, — объяснила пожилая женщина.

— А вы не едете? — я растерялась немного.

— Нет, я буду присматривать за лазаретом,--- объяснила мне Марта.

— Очень жаль, — искренне призналась я женщине.

— Не переживай, там будет готовить походный повар короля, а не эти грымзы с кухни, — по-своему поняла суть моего расстройства Марта. Но я-то огорчилась потому, что в обществе женщины мне было как-то спокойнее в компании с Антонио. Уж очень сильно он меня начал будоражить в последнее время. Я буквально кожей ощущала его присутствие рядом со мной. Я боялась сама наделать глупостей и ему позволить эти самые глупости.

Марта помогла мне облачиться в сорочку, так как строго-настрого велела ужинать и ложиться спать, а я и не спорила. Заботливая женщина ушла, а я попыталась поесть, но толком так и не смогла этого сделать. Плюнула на безрезультатные попытки и, намазав руки мазью, обмотала, как смогла, их чистой тканью и легла в постель. Решила подождать, пока мазь подействует и снимет болезненные ощущения и я смогу поесть, но усталость победила, и я уснула.

Антонио Маттиоли

Ночь, а я только освободился. Искали Алекса. И нашли. Этот прохиндей уже был в ближайшем городке и намеревался скрыться. Он брошен в темницу, и уже завтра его допросят. Не знаю, какая его ждет участь. Я бы казнил бессовестного развратника, но король, скорее всего, проявит извечную лояльность. Ох, не к тем он лоялен, не к тем. Он-то не знает о том, что из-за него чуть не утонула Марлен. Я не рассказал об этом, опасаясь, что эту ситуацию могут обернуть против девушки.

Кто ты, Марлен Уорк? И как ты оказалась в воспитательном доме? Я дал указание своим людям, чтоб они нашли все об этой девушке, но от них пока нет новостей. Все, что они нарыли, я и без них знал от девушки.

Почему я не пошел спокойно спать те несколько часов, что мне осталось до рассвета? Почему стою и смотрю на нее? На подносе почти нетронутый ужин, а значит, она не смогла толком поесть из-за порезанный рук. Скотт сказал, что Марта провозилась весь вечер на кухне, готовила отвар из мыльнянки для этих девочек-служанок из лазарета. Значит, и Марта, когда вернулась, скорее всего, проверила девушку, убедилась, что она спит, и решила ее не будить, чтобы помочь поесть.

Я сделал глупость, оставив ее у себя служанкой. Надо было отправить обратно к господину Камнене и разбираться в этом бедламе одному, а уже потом, ближе к балу, прислать ей приглашение. Только вот она, скорее всего, не приняла бы его. Тогда, может, я все же сделал все правильно. Здесь она под присмотром, и даже если и догадается, кто я, то не станет болтать. Она вообще довольно скрытная и не похожа на других девушек, что я встречал за свою жизнь. Она словно из другого мира.

Девушка заворочалась, и я поспешил удалиться, чтобы меня не застукали за подглядыванием. Я отправился к себе в комнату, но уснул не сразу. Образ юной девы с копной рыжих волос не шел у меня из головы.