Попаданка-травница на службе Его Величества

Глава 4.

Ехали мы довольно долго. Я даже вздремнуть успела, и мой желудок напомнил о себе не один раз. Правильно мне бабушка всю жизнь говорила: позавтракай и иди делай дела. Завтрак — самый главный прием пищи в день, а я же, как обычно, пока есть утренняя бодрость, спешу сделать побольше всего полезного для себя и общества, а затрак пропускаю. Он у меня случается в лучшем случае в обед, обед — вечером, а ужин ночью. Оттого я со своими неправильными привычками и имела в своем мире небольшой лишний вес и проблемы со сном. Когда ж моему бедному организму спать, когда ему надо работать, перерабатывать все, чем я натрескалась на ночь глядя.

Уже был вечер, когда карета остановилась, и меня выволокли на улицу. Естественно, никто руку даме не подал, спасибо, что пинка не дали для ускорения. Замок, в который меня привезли был наверно величествен и красив, но меня доставили к заднему двору, а с торца тут не особо было на что посмотреть, да и мне никто не дал. Подталкивая в спину, меня отвели в дорого обставленную комнату и оставили в одиночестве.

Я сперва стояла и ждала, когда же явится тот человек, кому так срочно понадобился Поль Комнене. Потом присела, а затем и вовсе, свернувшись в позу эмбриона, прилегла на диванчик в углу. Открыла я глаза от резкого громкого голоса.

— И где он? — обладатель голоса был сердит. — Неужели вы додумались оставить его здесь одного?

— Да, господин, — я узнала по голосу здоровяка, что сунул меня в карету. — Но ему некуда было деться, несмело возражает громила.

— И где он? — еще громче орет тот, кого назвали господин.

— Я здесь, — я даже руку подняла, прямо как в школе, и встала осторожно на ноги. Все тело затекло, и я чувствовала себя разбитой и дико уставшей.

— А ты кто? — вопрос задавал статный высокий молодой мужчина. Я залипла на его внешности и даже сглотнула от картинок, которые решило подкинуть воображение дамы глубоко за тридцать. Фу, развратница. Мысленно отругала себя. За время, что я рассматривала красавчика, он тоже изучающе меня разглядывал.

— Забавно, я послал за лекарем, а мне доставили какого-то мальчишку-оборванца, — красивый молодой мужчина смотрел с пренебрежением на меня. — Где были глаза у этих олухов и разгильдяев?

— Вам никто не давал права меня оскорблять, — я, может, и не выгляжу сейчас как юная леди, но и не как мальчишка точно. А нечего было выдергивать меня, когда я грядки пропалывала с лекарственными травами. Что, я должна была лучшее платье надевать? Оно у меня вообще одно-единственное, так что приходится его беречь и не таскать почем зря. Поэтому старые штаны и рубаха — вот то, что на мне было надето. Лицо в пыли, потому что эти, как выразился красавчик, олухи изваляли меня в пыли, потому что не объяснили толком ничего, налетели, схватили и рта открыть не дали. На голове кепка, под которой удобно волосы прятать. Так что не мудрено, что меня приняли за парня.

— Я глава тайного отдела Его Величества и как хочу, так и буду с тобой разговаривать, мальчишка, — мужчина свел сердито брови к переносице и прищурился. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Ну, раз так, то тогда хотя бы обращайтесь ко мне правильно, — и я сдернула с головы кепку, заодно протерев ею лицо. Какое же я получила внутреннее удовольствие от ошарашенного взгляда мужчины. Я практически ликовала, если бы не слова, сказанные им сразу же, когда он пришел в себя.

— Раздевайся! — скомандовал красавчик.

— Еще чего? — я ошарашенно уставилась на мужчину.

— Раздевайся, тебе говорят, — мужчина делает пару шагов ко мне навстречу, и я пячусь, упираюсь ногами в диван и с силой плюхаюсь на него.

— Не буду я раздеваться, — я хмурюсь и тоже пытаюсь сверлить взглядом мужчину.

— Сама не разденешься, силой сниму с тебя это отребье, — и мужчина смотрит на меня так, что у меня мурашки по спине поползли от страха. Я поторопилась, когда подумала, что он менее страшный, чем тот головорез.

Встаю и медленно начинаю развязывать тесемки на штанах, спуская их с себя. Рубаха длинная и потому даже бедра прикрывает.

— И рубашку тоже, — командует глава тайного отдела. Меня всю перекосило от этой команды, но делать нечего. Развязываю тесемки на шее и, приподняв за подол, снимаю одним движением рубашку с тела.

Зло смотрю на мужчину, а он окидывает взглядом мою фигуру. Не знаю, что уж он хотел там увидеть, но будет разочарован.

Ткань на штанах и рубахе была довольно жесткой, и потому я еще в первую же неделю проживания у старика соорудила себе белье. Нашла мягкую ткань, постирала ее как следует, прокипятила, высушила и сшила обычный топ и трусы. Чтобы это все дело не спадало с меня, на трусах и топе спереди была шнуровочка, так как пуговицы мне были не по карману, а ни на что другое я не додумалась. Так что если это напыщенный хлыщ хотел увидеть меня голышом, то пусть обломится, извращенец чертов.

— Оскар, платье женское, самого маленького размера! Воды — умыться и гребень! — громко крикнул красавчик в сторону двери.

— Я могу одеться? — я постаралась придать лицу максимально высокомерное выражение.

— Желательно, — мужчина снова окинул меня взглядом и скривился, словно дохлую мышь увидел.

Мужчина ходил из стороны в сторону по комнате, демонстративно не глядя на меня.Я же надела рубашку и подняла спущенные штаны. Уселась на диванчик, на котором до этого умудрилась прикорнуть, и смотрела на него очень недобрым взглядом.

Оскар нарисовался примерно минут через пятнадцать со свертком одежды и со служанкой, которая тащила кувшин с водой и таз. На чайном столике этот самый таз и водрузили. Двое мужчин и служанка стояли и смотрели на меня, как я умываюсь. Не очень-то приятные ощущения, если честно. Умыла лицо, отмечая, что кожа на лице еще болезненно реагирует на прикосновения. Видимо, солнечный ожог еще не до конца прошел. Таз унесли, а служанка за то время, что я умывалась, развернула сверток с одеждой. Там было платье, довольно простое, но явно новое, если судить по ткани. Я вопросительно посмотрела на мужчин, и они, сообразив причину моего взгляда, развернулись на сто восемьдесят градусов, чем вызвали хихиканье девушки-служанки.

— Позвольте, я вам помогу, — предложила служанка, но я отрицательно покачала головой, и девушка отступила в сторону. Я быстро скинула с себя штаны и рубашку. Белье принципиально оставила. Ну а что? Если тут еще кто прикажет раздеться. Мало ли какие у них тут порядки и нравы. Девушку явно заинтересовало мое бельишко, и она с любопытством его рассматривала. Когда я поймала ее взгляд, смущенно отвернулась. Я натянула платье, застегнула пуговицы на груди до самого верха. Оно было мне прям в пору, вот же глаз-алмаз у этого королевского сноба. Привык, видать, девок щупать, вот и определяет уже на глаз женские размеры одежды. Слуга и девушка подхватили таз и кувшин, девушка вручила мне гребень для волос и попыталась стащить штаны с рубахой, но я не дала. Свернула их и осторожненько положила рядом с собой, а сама расплела косу, ловко орудуя гребнем. Красавчик смотрел на меня оценивающе, но в конце хмыкнул и отрицательно покачал головой, словно он спорил о чем-то сам с собой. Когда с гигиеническими процедурами было покончено, я молча уставилась на мужчину. Он усмехнулся и закинул ногу на ногу, сидя в кресле напротив меня.

— Итак, кто вы такая и зачем ввели моих людей в заблуждение, выдав себя за Поля Камнене? — начал разговор глава тайного отдела при дворе Его Величества.

— Меня зовут Марлен Уорк, и никого я в заблуждение не вводила. Живу в доме лекаря, — старалась быть сдержанной, но возмущенный взгляд все равно при себе оставить не могла. Это я-то в заблуждение ввожу кого-то? Да это его люди, не спросив и не узнав точно ничего, притащили меня за тридевять земель.

— Но как же так вышло, что они приняли вас за него? — усмехнулся мужчина моему немного чопорному поведению. Я разом вспомнила все, чему учила мадам Агнес. Спинку прямо, ручки на коленочках, эти самые коленочки вместе, вот только смотрела я гордо и прямо, а не как учила старшая воспитательница.

— Они постучали в двери лавки, я открыла, — я понимала, что начинаю нервничать, и тон становится каким-то оправдательным. Поймала себя на этом и уже более спокойно продолжила: — Спросили: дом ли это лекаря Поля Камнене? Я ответила, что да. На этом наша беседа была окончена. Меня схватили, усадили в карету, прикрикнули, если я буду шуметь, то успокоят меня. А так как выбора у меня не было, то вот я здесь.

— Да, неувязочка вышла, — эта ситуация, видимо, развеселила мужчину. Он улыбнулся мне, похоже, рассчитывая очаровать. Чтобы я тут начала причитать, типа ничего страшного, я всю жизнь мечтала, чтобы меня притащили неизвестно куда и неизвестно зачем, чтоб переодели в платье и дали умыться в тазу. Прям предел мечтаний любой девицы. Увидев, что его лыба на меня не подействовала, на лице красавчика появилась озадаченное выражение.

— Не то слово, — я недовольно поджала губы и строго посмотрела на мужчину.

— А где же сам лекарь господин Камнене? — снизошел до конструктивной беседы глава чего-то там. Я, к сожалению, его должность так и не запомнила.

— Еще вчера уехал в воспитательный дом госпожи Беатрис и до момента, когда меня украли ваши люди, так и не вернулся, — я намеренно сделала упор на слове “украли”, потому что выглядело это именно так. Я там даже двери не закрыла в лавку, и вряд ли эти два головореза озаботились этим.

— Ну зачем же сразу бросаться такими громкими словами? — попытка приструнить меня не увенчалась успехом. Я еще выше задрала голову и спину выпрямила, словно у меня там кол был, а еще зло уставилась на мужчину.

— А кем вы приходитесь господину Камнене? — мужчина явно не на чай старика позвал. Ему что-то от него было нужно. И, судя по хитрому прищуру, это что-то он намерен получить от меня.

— Числюсь как ученица, — специально сделала оговорку, что числюсь, чтоб потом претензий не было. Быть исполосованной, с поломанными ногами, как дядюшка Поль, у меня нет никакого желания.

— Ученица? — мужчина даже повернулся всем телом в мою сторону. Его явно эта новость удивила. — Это ваши родители так избавились от нелюбимой дочери?

— Я сирота, — слова про нелюбимую дочь зацепили. — Воспитанница матушки Беатрис, она и выступила в качестве опекуна для заключения контракта на обучение.

— Хм, — мужчина задумчиво смотрел на меня. — И большой у вас долг перед матушкой Беатрис? — вот же прощелыга! Сразу понял, где слабое место.

— Приличный, — так и хотелось сказать: а тебе-то что за дело? Мой же долг, не твой.

— Тогда у меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, — я подозрительно посмотрела на красавчика. Интуиция подсказывала мне, что меня сейчас впутывают в очень нехорошие вещи, но и деньги мне не помешают. Нет, я не жадная, но быть в пожизненной кабале не очень-то приятно. Поэтому, вздохнув и набравшись решимости, кивнула.

— И что я должна делать? — решила, что если предложит что-то непотребное, то пошлю его на исконно русском разговорном мате, и пусть потом думает, что я ему сказала.

— Ничего особенного, просто быть моей личной служанкой ближайшие пару месяцев и помочь разобраться со всем, что происходит во дворце, — озвучил довольно размытое предложение глава тайного отдела, имени которого я до сих пор так и не узнала.

— И какие обязанности у вашей личной служанки? — я решила не обращать внимания на отсутствие манер у этого гражданина, потому как перешла к обсуждению делового вопроса. — Я хочу знать, на что соглашаюсь.

— Ничего такого, что может скомпрометировать вашу девичью честь, — слова были произнесены с такой усмешкой. Я поняла эту фразу, как: “кто на вас посмотрит, чтобы компрометировать”. Меня такая постановка вопроса полностью устраивала. Да, перед ним была девушка с рябой шелушащейся кожей и облупившимся носом. Веснушки покрыли не только лицо, но и руки, и даже спину. Это я еще у дядюшки Поля дома умудрилась рассмотреть в зеркальце размером с блюдце.

— Все же я хотела бы знать, что от меня требуется, — я проигнорировала откровенное хамство.

— Вы должны поклясться, что все, что происходит во дворце, останется во дворце. Рассказать подробности могу только после вашего согласия, — красавчик хмурится. — И еще, пока ваша работа не будет окончена, вы не сможете вернуться к господину Камнене.

— Но весточку ему я смогу передать, чтобы он не волновался? — я вопросительно посмотрела на мужчину.

— Сможете, — кивнул глава тайного отдела. — И еще мы возместим ему неудобства, связанные с вашим отсутствием.

— Это какие такие неудобства? — я подозрительно посмотрела на собеседника.

— Мы оплатим ему ваше отсутствие, — высокомерно задрал голову красавчик.

— Нет, меня это не устраивает, — я понимала, что деньги старик уберет в кубышку, а сам так и будет жить, как жил. С немытыми полами и без регулярного питания.

— А что вы хотите? — мой ответ заставил мужчину растерянно захлопать глазами.

— Чтобы вы нашли женщину, лучше из местных, которая приходила бы ему помогала с бытом, стиркой там, уборкой. И обязательно, чтобы готовила ему горячую еду: супы, похлебки, — я понимала, что меня вот прям сейчас могут послать далеко. И будет хорошо, если только пошлют, а не всыпят плетей. Но я рискнула ради доброго старика.

— Хорошо, у вас есть кто-то на примете? — после некоторого времени ответил мужчина. Он явно раздумывал над моими словами.

— Обратитесь к старухе Буше, может быть, она не откажет. А так больше у меня нет кандидатур, — теперь уж я растерялась.

— Хорошо, договорились, — снова соглашается красавчик. И что это он такой сговорчивый? Неужто их и в самом деле так прижало здесь, что он на все согласится, только чтоб я смогла помочь. А вот теперь вопрос: а смогу ли я помочь? — Это все? — мужчина приподнял вопросительно бровь.

— Что будет, если я не смогу вам помочь? — это вообще вопрос, который надо было спросить в первую очередь.

— Ничего. На вас наложат заклинание молчания и отпустят, — мужчина усмехается. Не нравится мне его усмешка, словно он говорит одно, а думает другое. Не понимаю я ее.

— Хорошо. Тогда рассказывайте, что у вас случилось и чем я могу помочь, — я решилась. Что ж, надеюсь, я не вляпываюсь сейчас в одну большую коричневую, нехорошо пахнущую субстанцию.

— Короля и первую фаворитку поразила неведомая болезнь, — отвечает красавчик.

— И какие симптомы? — я уже прямо сейчас пожалела о том, что согласилась. Какой из меня лекарь? Я в учениках месяц отходила.

— Идемте, я вам покажу пациентов, — мужчина встал, и я растерянно посмотрела на него. Меня что, сейчас с королем знакомить будут? Вот это поворот.

Я встала и посмотрела на свои вещички, аккуратно скатанные в колбаску и засунутые между мною и спинкой дивана.

— Не переживайте, ваши вещи никто не тронет, — и мужчина закатил глаза.

— Хорошо, — я кивнула, снова спуская ему это высокомерное поведение. В оправдание себе сказать, что я не терпила, но гоношиться, когда ты немного не в выигрышной ситуации, смысла нет. Я еще припомню эти взгляды в небеса, закатывания глаз и многозначительные хмыканья. Просто по факту я даже не знаю, с кем имею дело. Он сказал, что глава какого-то там отдела. А какого — мой испуганный мозг забыл и вспоминать не торопился.

Мы вышли из комнаты и пошли по коридорам. Служанки замирали у стеночек, прятали глаза, но я-то видела, как они с жадностью пожирали его этими самыми глазенками. Так мы прошли до двустворчатых дверей в два человеческих роста, у которых стояли двое из ларца одинаковых с лица. Они глянули на нас и широко распахнули двери. Мы попали в комнату, видимо, предназначенную для приема гостей.

— Добрый день, — красавчик поздоровался с круглолицым мужчиной очень упитанной наружности. Я бы даже сказала, слишком упитанной. Он напоминал шарик, который не ходит на ногах, а перекатывается. — Как король и леди Фрия?

— Появились новые поражения, — горестно качает головой мужчина, с тоской смотря на скляночки и баночки, что он разложил на чайном столике.

— Ничего не помогло? — уточняет теперь уж мой новый работодатель.

— Нет. Мне кажется, стало только хуже, — жалуется плаксиво кругляш.

— Я могу их проведать? — уточняет красавчик, но вопрос скорее — дань уважения, как я поняла, к лекарю.

— Да, конечно, господин Маттиоли, — кивнул мужчина, а я чуть мыслями своими не подавилась. В смысле Маттиоли? Прям как узника Бастилии, что носил маску на лице.

— А как вас зовут? — я дергаю своего провожатого за рукав, и тот оборачивается и удивленно смотрит, словно мое присутствие здесь для него новость.

— Антонио Маттиоли, — отвечает мужчина немного снисходительным тоном и делает микроскопический поклон. Вроде и качнулся корпусом вперед, как для поклона, но полноценным движением сложно назвать.

— Приятно познакомиться, — я своими словами намекнула, что он забыл представиться. И мужчина в сотый раз закатил глаза, типа, я прицепилась к такой мелочи. Ну да, не знать имени не просто собеседника, но еще и своего работодателя — это ж такая мелочь.

— Идемте же! — мужчина хватает меня за руку и чуть ли не заволакивает в королевскую спальню.

Первое, что я почувствовала, — это запах немытого тела, который старательно пытались перебить благовониями и духами. На поистине королевском ложе лежали двое. Бледная женщина и не менее бледный мужчина. Они что, двух больных держат не только в одной комнате, но еще и в одной постели? Верх безрассудства! Даже если один начнет побеждать болезнь, то в таких условиях он просто сразу же подхватит болячку от второго больного.

— Доброго здравия, Ваше Величество, — мой сопровождающий поклонился королю.

— Не смешно, Антонио, — отзывается король. — Кто это? Новая служанка?

Фаворитка лишь взглянула на меня и снова закрыла глаза.

— Это ученица Поля Камнене, — представил меня красавчик, и тут глаза фаворитки широко распахнулись и с ненавистью посмотрели на меня.

— Девка в учениках? — и Его Величество скептически приподнял бровь. — А что же сам лекарь? Богу душу отдал?

— Он в отъезде, и найти его не представилось возможным, — отзывается глава Тайного отдела.

— И что же ты предлагаешь? Чтобы короля лечила девка-недоучка, когда самые просвещенные умы королевства не могут справиться с этой заразой? — ставит под сомнение мою компетентность король. Да я как бы и не рвалась в светочи науки.

— Но ведь вы ничего не теряете, Ваше Величество. От притирок, снадобий и микстур мэтра Глобе все равно нет толку, а болезнь прогрессирует, — аргументирует свое решение мой новый работодатель.

— Ох, ну пусть смотрит, — устало отзывается король.

— Не позволю! — вдруг завизжала фаворитка. — Этот глупый Камнене погубил моего сына, а теперь подослал уличную девку, чтоб добить меня. Не позволю! — продолжает верещать дамочка.

— Фрия, успокойся немедленно! — гаркнул повелительно Его Величество, и фаворитка обрубила на полуслове визг. Ого, вот это дрессировка! — Как тебя зовут, девочка? — король перевел пытливый взгляд на меня.

— Марлен, — я опустила голову и сделала реверанс, как учила нас матушка Беатрис. — Марлен Уорк.

— Как ты оказалась в ученицах у Поля Камнене? Кто твои родители? — продолжает допрос король.

— Я сирота. Жила в воспитательном доме матушки Беатрис, — отвечаю на вопрос мужчины, а сама понимаю, что вот так, одним предложением описала восемнадцать лет своей жизни.

— И на тебя не заключили контракт? — уточняет король, но я не успеваю ответить, как отвечает вместо меня фаворитка.

— Еще бы! С такой рябой рожей кому она приглянется? — брызжет ядом леди Фрия.

Мужчина строго повернулся и посмотрел на соседку по кровати. И дама, оскорбленная таким строгим взглядом, отвернулась.

— Ладно, закончили со светской беседой, — решает перейти к делу король. — Можешь меня осмотреть.

Он кивает двум служанкам, что стоят в уголке и ждут команды, как верные собачки. Они тут же подбегают к нему и помогают ему подняться. Как мне кажется, недомогание короля больше наигранно, чем есть на самом деле. А бледен он потому, что не бывает на улице, уверенный, что его подкосила неведомая зараза и потому ему надо лежать в постели. Он откидывает одеяло, и я смотрю на его тело, покрытое расчесами. Это были не язвы, а именно места расчесов, как при… чесотке? Они что, не знают, как выглядит банальная чесотка?

— У вас есть увеличительное стекло? — я понятия не имела, есть ли оно в этом мире, но видела людей в очках и пенсне. А значит, и увеличительное стекло должно было быть в обиходе.

— Ты поняла, что это за болезнь? — тут же надо мной навис господин Маттиоли.

— Я только могу предположить, — попытка обезопасить свою головушку от наказания в случае ошибки.

— Говори! — требует король, и как раз мне на подносе протягивают лупу.

Я присаживаюсь на одно колено и внимательно рассматриваю кожу короля на ноге. Так и есть. Скорее всего, это кожный клещ, который в простонародье называют чесоткой. В некоторых нерасчесанных местах очень хорошо видны ходы этого самого клеща.

— У вас сильный зуд, который усиливается ночью? — теперь уже я начала королевский допрос.

— Да, все верно, — вижу боковым зрением, что леди Фрия практически вся обратилась в слух, прислушиваясь к нашему разговору.

— Сперва на коже появляются эти пятна, а потом они нестерпимо чешутся? — я указала на свежие ходы клеща под кожей, а король в ответ лишь кивнул. И я продолжила: — Особенно нестерпимый зуд на половых органах, между пальцев, на стопах и запястьях? — и снова кивок в ответ. — На местах, где вы расчесали, появляться гнойники, которые отекают и приносят множество дискомфорта?

— Да, да, да и еще раз да! — вдруг завизжала леди Фрия, и мы все вздрогнули от ее крика. — Что это за болезнь и как ее лечить?

— Я могу попробовать помочь, но если вы не будете соблюдать все мои указания, я за результат не ручаюсь, — я понимаю, что мне надо заручиться согласием короля на все манипуляции.

— Может, просто потому, что не знаешь ничего, потому и за результат не ручаешься?! — верещит снова фаворитка. Видимо, ее чесотка одолела еще сильнее.

— Как давно вы болеете? — я проигнорировала выпад дамочки. Она здесь ничего не решает и своим истеричным поведением, похоже, уже и короля допекла.

— Больше месяца, — пожаловался Его Величество.

— Леди Фрия, а первые симптомы болезни появились у вас? — я не удержалась и спросила.

— Да, и что это значит?! — огрызнулась женщина. — Что ты этим хочешь сказать, девчонка?!

Такое вздорное и агрессивное поведение фаворитки навело меня на размышления. Но я решила придержать свои догадки при себе.

— Ничего, просто это объясняет причину вашего несдержанного поведения, — я с сочувствием посмотрела на леди.

Леди Фрия отвернулась от меня, а я посмотрела на короля вопросительно.

— Я клянусь выполнять твои предписания, травница, — отвечает король.

— А почему травница? — я удивленно посмотрела на Его Величество.

— Потому что женщина-лекарь — это против закона. А травница вполне может быть на службе Его Величества, — устало отвечает венценосная особа и откидывается на подушки.