Попаданка со стажем

Глава 13

Гусиный паштет оказывается выше всяких похвал. Я неторопливо смакую и из-под полуопущенных ресниц наблюдаю за Изи. Горничную моё пристальное внимание нервирует, и это хорошо, ей полезно понервничать. Может быть, будет доставлять меньше хлопот.

– Изи, а где же Ата?

Пора бы моей второй личной горничной появиться, и не только ей. Тётушка знает, что моя гостиная похожа на склад, вещи нужно вернуть на свои места. Где слуги?

– Когда вас не было, юная госпожа, госпожа Мираль отправила Ату помогать в прачечной.

Это объяснение? Серьёзно? Я слизываю с ложки остатки паштета и прищуриваюсь:

– И почему ты до сих пор здесь, Изи? Бегом за Атой в прачечную.

– Но госпожа Мираль…

Я отодвигаю грязную посуду, кивком показываю, что поднос можно уносить, но Изи не отпускаю, возвращаюсь в рабочий закуток и открываю ларец:

– Изи, видишь два документа в моих руках? Это контракты твой и Аты. Бегом. Если же тебе всё ещё не хватает дополнительных разъяснений, то я скажу тебе, что в глупой личной горничной я точно не нуждаюсь.

Изи приоткрывает рот, её глаза наполняются влагой непролитых слёз, она всхлипывает:

– Госпожа, вы так изменились, раньше вы относились ко мне как родной, а теперь так жестоки.

Я жестока? Я ещё даже не начинала быть жестокой.

– Изи, пожалуйся на меня Небесам.

Горничная охает и выскакивает за дверь, посуда звякает. Не разобьёт, надеюсь? Впрочем, не жалко.

Я подхожу к сундукам, провожу пальцами по лакированной крышке ближайшего. Упустила я…

Инвентаризация означает, что платья вернутся в гардероб. Оно мне надо? Столько усилий, чтобы переломить слухи и скатиться к тому, с чего начинала из-за тряпья? Заменить гардероб без веской причины мне никто не позволит, значит, действовать надо радикально, причём прямо сейчас, пока никто не опомнился.

К счастью, из памяти Нишаль удаётся выудить, в каких именно сундуках прячется одежда. Жаль тратить магию, но…

Огонь? Спалить платья нетрудно, но энергетически дешевле и зрелищнее:

– Проклятье!

Натуральная ткань под действием моих чар старится за считанные минуты. Стоит её тронуть, и начнёт расползаться в бесполезные ошмётки, но я одним проклятьем не ограничиваюсь, добавляю второе – оно покроет платья пятнами мохнатой плесени. И финальный штрих – затереть следы.

Довольная, я усаживаюсь за стол и придвигаю к себе документы, надо же прочитать условия контракта.

Изи возвращается минут через пять вместе с Атой. Девочка тотчас бросается ко мне, опускается рядом со мной прямо на пол и хватает за край храмовой робы.

– Госпожа, вы вернулись!

Я беру её за руку и внимательно рассматриваю ладонь. Кожа потрескалась местами до крови. Тётя сводила счёты? Я не помню, чтобы Ата подпевала Тиане. Мне подходит. На первое время точно, а там посмотрю – в буквальном смысле, посмотрю на ауру.

– Изи, мне нужно переодеться, – напоминаю я.

– Да, госпожа!

Ату я не отпускаю, Изи приходится самой стащить верхний сундук, поставить на пол, открыть. Шарахнувшись, Изи вскрикивает и зажимает рот ладонью. В глазах плещется искренний ужас.

– В чём дело?

Изи не отвечает, только головой мотает.

Я поднимаюсь, подхожу ближе. Какая красота… Платья выглядят так, будто их из разграбленного могильника вытащили.

– Ох, Небеса! Изи, пригласи пожалуйста, тётушку.

Изи подчиняется беспрекословно, опрометью выбегает. Я цокаю языком и возвращаюсь к документам. Самое основное надо успеть прочитать. И надо ли мне увольнять Изи? Рядом со мной она не останется – это факт. А вот выставить её или позволить тихо уйти – вопрос. С одной стороны, Нишаль она предала. С другой стороны, обязанность госпожи дать своим людям защиту. Нишаль же… не будем о грустном.

Покосившись на испуганную открывшимся зрелищем Ату, я сосредотачиваюсь на чтении и невольно морщусь. Контракт подозрительно близок к рабскому: Изи Шан поступает на работу служанкой, но круг обязанностей не очерчен даже приблизительно, фактически, я могу приказать ей пахать без перерыва на сон и еду. Увольнение по собственному желанию исключено в принципе, ни малейшего намёка на возможность расторгнуть контракт. Вернуть свободу Изи может при одном условии – я перепишу контракт на её имя. А ведь могу, если она станет не нужна, подарить другому хозяину. Рабство как оно есть. Продать? Вроде бы прямого запрета нет, но не принято.

Читаю дальше.

– Ага…

Одно существенное отличие от классического рабства всё же есть. Согласно контракту я обязана ежемесячно выплачивать жалование в размере половины серебряного слитка. И вот если я не смогу платить, тогда Изи сможет потребовать свободы.

Интересной оказывается последняя страница. Контракт заключён между домом Ламбрин и семьёй Шан, с нашей стороны подпись отца, со стороны Изи подпись её деда. И сразу же запись, что общего хозяйства контракт передаётся в мою собственность.

– Нишаль? – тётушка входит без предупреждения.

– Тётушка, я пригласила вас, чтобы вместе вознести молитву в домашнем храме. Небеса не оставляют меня, и ясно явили свою волю, – я указываю на распахнутый сундук.

– Боги!

Тётя с ужасом смотрит на уничтоженные платья, я принимаю скорбный вид.

– Небеса наказали меня.

– Изи?!

Изи падает на колени:

– Госпожа, клянусь, я не знаю, как это могло случиться. Платья и сундуки были в полном порядке.

Я подхожу ближе, подцепляю верхнее платье:

– Тётушка, взгляните, Изи при всём желании не смогла бы испортить платье так. Оно будто сгнило.

– Боги…

– Тётушка, я могу взять из общего фонда ткань? Одно платье придётся сшить, чтобы я могла выйти из дома, и несколько я приобрету готовых.

– Конечно, Нишаль, – тётушка так ошарашена, что не догадывается сказать, чтобы я использовала ткань из приданого.

– Изи, избавься от плесени.

Первый шаг сделан.

Оставив Изи разбираться с грязью, я вместе с Атой иду на склад. Хозяйство у больших семей устроено хитро. Есть общесемейный фонд, а есть личный. Вот например, дядя на службе получает жалование. Поскольку он живёт в родовом гнезде, часть жалования он передаёт на общие нужды, а часть остаётся в его личном распоряжении. Точно также отец в начале месяца передаёт деньги для семьи и для меня лично, только вот Нишаль в своей запредельной наивности просила тётушку позаботиться о деньгах.

– Хм, столько ткани…, – рулонами забиты три стеллажа, можно бы открыть свой собственный магазин ткани.

– Юная госпожа, здесь грубая ткань для пошива одежды слуг. Для господ во-он там.

Парча, шёлк, бархат…

– Даже не знаю, что выбрать, – жалуюсь я.

Ата с сомнением косится, и не зря. Это первая проверка для неё. Посоветует она мне что-то хорошее или укажет на рулон, на который я смотрю. Сочный лиловый фон, совершенно не годный для юной особы, и россыпь уродливых жёлтых цветов, напоминающих кляксы.

– Юная госпожа, персиковый шифон с морозной вышивкой по краю…

Цвет и вправду хорош, он подчеркнёт здоровый цвет лица.

– Как быстро ты сможешь сшить платье? Достаточно пошить на живую нитку, а огрехи скрыть драпировкой.

– Но госпожа, вы не можете выйти в незаконченном платье!

Минус балл.

– Белый атлас тоже возьми. И вон тот приглушённый розовый. Запомни, Ата, отныне я ношу только лёгкие светлые тона.

– Да, госпожа!

Кажется, Ата искренне рада, что её госпожа взялась за ум.

– Нишаль!

– Хм?

На склад вбегает Тиана.

– Нишаль, сестрёнка, как ты? Я хотела прислать служанку, чтобы узнать, хорошо ли ты себя чувствуешь. Я думала, ты отдыхаешь, но ты здесь. Ох, почему ты взяла этот бледный тон? Он спрячет твою красоту и выставит тебя блёклой. Вот, взгляни, – Тиа указывает на рулон, который я разглядывала до этого, лиловый с жёлтым.

– Тиана, как я могу носить столь яркую одежду после того, как опозорилась? Впрочем…, – Ата, возьми и эту ткань тоже.

Прикажу пошить из неё платье для дорогой сестрёнки и подарю по случаю, причём надо подать красиво, чтобы Тиа была вынужденна надеть подарок. Не может же она отвергнуть мои добрые намерения, верно?

– Тиа, спасибо за заботу, но я пойду, приданое надо разобрать, посмотреть, не испортилось ли ещё что-то. Ата, идём.

Время близится к полудню, а дел… Похоже, поход в магазин придётся отложить.

До вечера я занимаюсь рутиной.

Тётушка догадалась прислать помощниц, мне даже просить не пришлось. Горничные перетаскивали содержимое сундуков обратно в шкафы, а я сверялась со списком, пару раз прерывалась на примерку и перекус. Ата оказалась весьма талантливой швеёй, и к концу дня я стала обладательницей воздушного персикового чуда.

Горничные вытащили опустевшие сундуки, и гостиная наконец-то перестала напоминать склад.

– Пожалуй, на сегодня всё. Изи, я приму ванную.

– Госпожа, послать завтра за торговцем? Ехать в магазин самой так утомительно.

У неё совсем чувства самосохранения нет?

– Изи, не нужно. Я прогуляюсь.

Купить платья – это одно. Моя истинная цель – показать себя.