Попаданка. Мама – служанка (СИ)

Глава 10

Ратмир на инстинкте перехватил тонкое запястье Златы. Оно выглядело таким изящным, с нежной кожей, будто он мог навредить, лишь едва-едва сдавив пальцы. По телу у него пробежал разряд непрошеного, абсолютно не нужного ему желания! Да к кому? К этой паршивке? Пособнице разбойника? Этого ему еще не хватало!

– Я и сказал по-хорошему! Что ты ему не мать и врала ему все эти годы! – огрызнулся он, но потом смягчился, отводя взгляд. – Ну… помягче сказал. Но суть та же. И никогда Дарен не будет один. Я слишком долго искал его, слишком долго.

Его взгляд потемнел, потух. Он покачал головой, поглаживая ее запястье кончиками пальцев. Будто просил прощения у этой девушки за свою вспышку, за то, что больно схватил. Будь она хоть трижды вертихвостка и жена разбойника, обижать женщин Ратмир был не приучен.

У нее слезы навернулись на глаза от несправедливого обвинения. Злата могла бы прокричать, что она не виновата, что Велес не сказал ей, что Дарен не ее ребенок. Но Ратмир ее не слушал. Винил во всем. Пускай. Злата не станет опускаться до оправданий, которым не поверят.

– Лучше бы ты головой подумал, когда вывалил все на ребенка! – огрызнулась Злата и попыталась выдернуть руку, не получилось. – И Дарен в любом случае не будет один! У него есть я. Я уважаю твою жену, которая его родила. Но правильно говорят, мать – та, что воспитала! Поэтому до смерти я буду считать себя матерью Дарена и заботиться о нем и его благополучии. И плевать, что ты об этом думаешь! Хоть пытай, засеки в своей темнице, не откажусь от него, до самого конца не откажусь! – с блестящими глазами выпалила Злата, изогнувшись всем телом.

Как дикая кошка, хотела бы вцепиться в ненавистное лицо князя, но не могла. Он держал крепко.

– А как же Велес? Не вернешься к нему? Столько вместе прожили, столько натворили, – последняя фраза прозвучала особенно ядовито. – Со мной останешься?

Двусмысленно это все прозвучало. Ревниво, горячо, с вызовом… Особенно когда Ратмир наклонился сильнее, и лица оказались так близко, что дыхания смешались. Что еще бы сантиметр, еще малейшее движение – и губы соприкоснулись.

Ратмир невольно опустил взгляд на них. На губы Златы. И облизнул свои, чувствуя неуместное желание к той, кого еще недавно хотел вышвырнуть прочь! Обратно к муженьку окаянному, и пусть хоть поубивают друг друга!

Злата дерзко тряхнула головой. Заколки выпали из светло-русых волос и рассыпались по плечами. А глаза сверкнули зло:

– О, да, столько прожили вместе, столько раз в отключке валялась, когда головой о стену прикладывали, что непонятно, как живая-то осталась! И вернусь? Когда смогла сбежать с сыном? И не мечтай, Ратмир!

Губы Ратмира были слишком близко. А все тело выламывало от того, как хотелось прогнуться, потереться, как кошке, телом о тело Ратмира. Он же враг! Как Злата могла его желать? Но она желала.

– И с тобой не останусь, – выдохнула Злата неуверенно, глядя в глаза Ратмиру. – Никто мне не нужен. Наиграешься ты мальчишкой, выбросишь его, как щенка, игрушку изломанную. И я с ним одна останусь. Жизнь новую начну, только с Дареном жить буду, никого из мужиков не подпущу больше, чтобы не обидели! Ни его, ни меня… Раз прежде сберечь не смогла, так хоть сейчас сберегу от вас всех… мужчин! – последние слова прозвучали резко, горячо, с болью в голосе.

– Да что ты говоришь такое, что выброшу… – пораженный, выдохнул Ратмир.

На его лице была написана такая смесь ужаса, гнева, отвращения к одной только мысли об этом, что казалось, он сейчас залепит Злате пощечину. Но вместо этого Ратмир резко обхватил ее лицо ладонями. Уж лучше заткнуть рот этой нахалке поцелуем! Его губы смяли ее решительно, напористо. У него самого голова закружилась от того, какими мягкими, нежными они оказались, какой податливой в эту секунду показалась ему Злата, эта несносная упрямая девчонка. Ратмир зажмурился, будто был не в силах видеть ее, целовать ее, именно ее, девушку, которая, как он думал, была в сговоре с человеком, отнявшим у него сына! Но и остановиться не мог, выласкивая кончиком языка краешек ее губ, нахально толкнувшись им между них. Ратмир целовал Злату, как распутницу, как добычу, не жалея. Так, чтобы эти нежные губы припухли. Так, чтобы вырвать, вытравить из себя тягу к ней!

Злата застонала. Так громко, так распутно. И ответила на поцелуй, прикрыв глаза. Ее руки обвили шею Ратмира, и она отвечала на поцелуй, приоткрыв рот, впуская его язык. Злата прикусывала ему губы, будто наказывала за то, что так ей нравится. Наказывала за то, что тело ее льнет Ратмиру и плавится под его руками.

– Выбросишь, – припечатала Злата обреченно и грустно, когда они сумели-таки оторваться друг от друга. – Никому нельзя верить. Все мужчины врут. Велес обманывал меня двенадцать лет, ты в курсе?

Злата горько рассмеялась и оттолкнула Ратмира, и встала с кресла, прошлась по комнате, подойдя к стене. Погладила бездумно раму на картине.

– Что? О чем ты?

– Я умирала при родах. Когда вернулся Велес. Как оказалось, мой ребенок умер. А Велес… принес твоего младенца. Никто об этом не знал, кроме повитухи, наверно. Он подменил младенца втайне от меня. И в тот день, когда ты появился на нашем пороге, я впервые узнала, что Дарен не наш сын. Господи-боже, а я еще так удивлялась, когда Велес назвал сына Дареном… и вечно звал его Даром, подарком, сокровищем… дар небес, ха-ха? Когда был в настроении, конечно. А я не знала. Я как дура была, понимаешь? Я ни-че-го не знала! И ты… вечно обвиняешь меня в том, что я украла ребенка? Да я жалею сейчас, что сказала тебе об этом, если честно! – дерзко выдохнула Злата, смелея еще больше, и подошла к Ратмиру. – Лучше было молчать и не позориться этой правдой! Лучше от тебя все скрывать, от окаянного! Мечтала я украсть у тебя Дарена только в тот день, когда меня после разоблачения и танца ты вышвырнуть хотел, когда разлучил меня с моим ребенком! И не жалею о том, что хотела украсть снова! Ты заслужил!

Ратмир застыл, закаменел, глядя на Злату, едва дыша. Даже не сразу смог заговорить, размыкая губы, но не находя не то, что слов. Даже голоса. Сил выдавить хоть что-то. Пальцы бессильно сжимались-разжимались в кулаки.

– Проклятый Велес! – грязно выругавшись, Ратмир ударил по стене, отворачиваясь, пряча искаженное болью и отчаянием лицо.

От ненависти застучало в ушах. Перед глазами застелило алой пеленой. От которой не спастись никак! Разве что набросившись, вымещая злость кулаками. Только Велеса здесь не было! А была Злата. Еще одна жертва обстоятельств. Ратмир ведь не понял тогда ее слов. А теперь он повернулся к ней, глядя из-под растрепавшихся черных волос. Его ладони обхватили ее плечи уже мягко, бережно.

– Прости… Я не знал об этом. Даю слово, я не разлучу тебя с Дареном. Мальчику нужна материнская ласка, тепло, забота женская. Оставайся, никто тебя не гонит, – Ратмир даже слегка улыбнулся, отводя назад прядку Златы, но потом властно запустил пальцы в ее волосы на затылке, повыше звеньев косы. – Но упаси тебя бог еще хоть раз подумать о том, чтобы украсть моего сына! Чтобы снова отобрать у меня его!

В его голосе проступило рычание. Отчаянное. Как у зверя загнанного. Слишком долго искал Дарена. И теперь был готов сражаться за него до последней капли крови! Даже с той, к кому его потянуло.

Злата невольно потянулась к Ратмиру первая. Как Дарен, робко, неуверенно, потерлась щекой о его руку. Словно зверушка, прикрыв глаза. Злата чувствовала его ласку, его поглаживание. И доверяла так отчаянно и нелепо, что захотелось открыться ему. Правду сказать.

– Ты вот меня винишь за равнодушие, бездействие… когда Велес обижал сына? – заговорила Злата вдруг негромко, надтреснуто. – Думаешь, потому что струсила, не защищала? Думаешь, потому что бил, не сбежала и сына не забрала? Да я сама… ненавижу Злату за ее поведение все эти годы! Я не она, понимаешь? Может, убил Велес ее случайно, когда головой о стену ненароком приложил в последнюю их ссору? Женское тело, оно хрупкое… Да и боялась она вечно Велеса, ты прав! А знаешь, как я отвоевывала Дарена и свободу после того, как ты сына забрал? Да я не думала о том, что поплатиться могу! Все высказала Велесу и с ножом на него кинулась! Хотя, что тот нож против его кулаков, если бы… второй раз добить захотел? Плевать мне было на себя и на жизнь свою новую! О Дарене я думала! А ты меня воровкой обозвал и скотиной черствой, что смотрела спокойно, как ребенка обижали!

Потрясенный, Ратмир отпустил Злату. Но руку от ее щеки так и не отнял. Кончики пальцев скользнули по контуру, ниже, подцепили подбородок. Он заглянул внимательно в карие глаза, почти блестящие от слез. На миг стало страшно, что эта хрупкая девушка выступила против Велеса, который мог и ударить, и еще что похуже.

– Но кто же ты тогда? – растерянно проговорил Ратмир. – Если Злата настоящая погибла, если убил ее Велес… С кем же говорю я сейчас?

Ратмир нахмурился, вспоминая старые книги о магии. Были такие в королевской библиотеке, показывал мне как-то раз король их, Теодор. Имелась там и легенда о заблудших душах из других миров, которые могут вселяться в тело на грани жизни и смерти, подменяя хозяина.

«Так неужели эта девушка – такая душа?» – и верил, и не мог поверить Ратмир.

Злата отвернулась, понимая, что наговорила лишнего на эмоциях. И повела плечами:

– Я не говорю, что Злату настоящую убил Велес. Нет у меня такого ощущения, чувствовала бы я это, когда рядом с ним находилась. Не желал он жене зла такого. Если так и вышло, то случайно, совпало так. Но да, я попаданка. Я из другого мира. С Земли. И там я умерла. И моя душа переместилась в этот мир, в тело Златы. И да, я сразу полезла Дарена защищать. И сбежала бы, поверь, даже если бы ты его не забрал с собой. С ножом в руках, смертью Велесу пригрозив, но сбежала бы с Дареном. Не стала бы терпеть издевательства над ребенком. Ладно бы еще только надо мной, но не над Дареном, поверь!

Ей отчего-то важно было, чтобы этот мужчина, гордый, рослый, красивый князь, поверил ей. Но Злата задушила в себе это желание. Закусила губу и дерзко выпалила:

– И вообще, если ты и дальше будешь, как сегодня, Дарена обижать, то я… и от тебя с ним сбегу! Заберу его и в свой мир вернусь! Но в обиду не дам! Там ты его точно никогда не найдешь! На Земле восемь миллиардов людей живет, вот!

«Чушь, конечно, мое тело там умерло, но Ратмиру откуда знать, что это невозможно?» – подумала она.

Ратмир резко замахнулся ладонью по бедру Златы. Конечно, через ткань платья это ощущалось не так ярко… Но от одной мысли о ее бедре, уже обнаженном, о точеной линии, о выступающей косточке, его прошило огнем. Так, что он сдвинул ноги, как юнец. Но это не умерило его ярости! Глаза сверкали, брови были сдвинуты, придавая лицу еще более хищный вид.

– Забудь об этом! Иначе в покоях запру. Нет тебе пути назад, умерла ты в своем мире! Не знаю, как, но сгинула. Так книги старые говорят. Хотя ты явно жизнь свою не ценишь! – прошипел Ратмир. – Раз с ножом на Велеса пошла. Не хватило тебе ума под покровом ночи сбежать, пока спать будет? А если бы убил тебя?

Ратмир тяжело дышал. О, не этого он хотел! Не замахами ладони ее наказать, как девчушку провинившуюся. А сорвать платье и просто толкнуть прямо на ковер на полу, наказывая поцелуями до следов по каждому сантиметру нежной кожи.