Попаданка для Охотника

Эпилог

Виль пришёл в себя от жгучей боли. Мужчина глухо застонал. Он чувствовал себя заживо освежеванным и практически мгновенно погрузился в беспамятство.

Но в самый последний момент, угасающим волевым усилием, ему удалось запустить процесс регенерации.

Процесс шел всю ночь и наутро охотник наконец пошевелился и открыл глаза.

Похоже, он жив? Это открытие его удивило. Еще больше мужчину удивил запах. Пахло озоном и свежестью. Какого Одинокого?!

Виль рывком поднялся и ошеломленно огляделся по сторонам.

Лина плашмя лежала у стены, раскинув руки. Мужчина одним движением переместился к ней и нагнулся, вслушиваясь в дыхание девушки.

Дыхание было.

Одинокий, она дышит!

Но что же здесь произошло?!

Виль прекрасно видел, что ларги исчезли. Вокруг был только пепел. Пепел…

— Она сделала это… Виль. Виль, ты слышишь? — слабый шепот достиг ушей мастера. Охотник обернулся и не поверил своим глазам. Фико сидел, прислонившись к стене и ошалело улыбался. Он тоже был жив. Только багровый шрам широкой полосой проходил через всю левую половину его лица. А еще Фико был совершенно лыс. Роскошные, светлые волосы больше не украшали его голову.

Виль отвернулся и опять нагнулся к Лине. В лице ее не было ни кровинки. С правой стороны груди на рубашке зияла большая круглая дыра. Точнее, рубашки практически не существовало.

Виль снял с себя рубашку и бережно накрыл ученицу.

Фико закашлялся и сипло сказал:

— Жаль, что я так и не понял, как… Как она это сделала!

А ведь я должен, понимаешь, должен, Виль, все записать и отправить в архивы.

Виль даже не обернулся. Он поднял девушку на руки и понес. Лина неожиданно всхлипнула и открыла глаза.

Глаза ее были подернуты пеленой и девушка явно ничего не видела перед собой.

Не видела.

Но очень хорошо чувствовала. Она чувствовала, что находится на руках Виля. Ее приятно покачивало и не хотелось ни о чем думать.

Ведь Виль был жив. И это главное. Она чувствовала его, и связующая нить была тут совсем не причем. Она чувствовала его запах, запах сосновой смолы и почему-то снега.

Виль тоже почувствовал, что Лина очнулась. Его дыхание сбилось на секунду, а потом сердце застучало радостно и уверенно. Виль не думал сейчас об Араксе. Одинокий… До чего же он дошел.

Он думал только о ней, о Лине.

Она жива! Сейчас это было самым важным. Аракс?

Может же он подождать, хоть когда-нибудь.

Виль осторожно распахнул дверь в комнату девушки и положил ее на постель. Грудь ее мерно вздымалась, глаза были закрыты.

И тут Лина вздохнула и открыла глаза.

Виль оторопело взглянул на нее.

Глаза у Лины поменяли цвет и стали зелеными, как изумруды.

Черные волосы и зеленые глаза. Такого сочетания охотник еще ни у кого не встречал.

— А где твой синго, ученица? — вдруг хрипло спросил он первое, что пришло в голову.

— Он ушел, Виль. Совсем ушел мой Персик, — прошептала сухими губами девушка.

— И меч, мой чудесный меч. Его больше нет, — она вздохнула и вдруг улыбнулась.

— Но зато мы сделали это. Я знаю, я чувствую, — Лина светло улыбнулась и вдруг нахмурилась.

— А что с Фико? Он в порядке?

Виль напрягся и в глубине души вдруг очень порадовался, что Фико облысел.

— Жив, — коротко сказал он. — И жаждет написать в архив подробности великого сражения.

— Ты права, ученица. Неведомым и непонятным образом грань между нашими мирами уплотнилась и стала такой же плотной, как и раньше.

Невероятно, но это действительно так.

— Да, я знаю, — Лина потянулась и вдруг посмотрела Вилю прямо в глаза.

— Я никогда первая этого не говорила мужчине. Но сколько же можно уже?

Да поцелуй же ты меня наконец!

Виль вздрогнул и широко раскрыл глаза. В глубине его темных как колодцы глаз зажегся опасный огонек.

Он резко нагнулся и накрыл ее сухие губы. Лина подалась ему навстречу всем телом. Виль обхватил ее руками и прижал к себе, не прерывая поцелуя. Девушка почувствовала, как ее накрывает волна горячего воздуха.

Она застонала и прижалась к Вилю еще сильнее. Волна горячего воздуха уплотнялась на глазах и наконец скрыла обоих.

Неожиданно дверь комнаты отворилась и на пороге показался Фико. Глаза его горели.

— Вот вы где! Я понял. Я наконец-то понял, что произошло. Вы слышите меня, вы, двое?

Фико огляделся по сторонам и прищурился.

— Эй, вы же здесь. Я чувствую вас. Но не вижу.

И это тоже совершенно удивительно!

Виль на мгновенье прервал поцелуй и шепнул девушке на ушко:

— Держись сильнее.

Он напрягся, сжал зубы и Лина почувствовала, как что-то твердое и холодное вклинилось между ними. — Меч? — прошептала девушка и опять потянулась к губам Виля.

— Зачем тебе меч?

— Держись, ученица, — охотник чуть прикусил мочку ее ушка и коснулся меча.

Глаза девушки заволокло туманом и она на мгновение отключилась.

А когда пришла в себя, то с удивлением увидела, что они находятся совершенно в другом месте.

Вокруг шелестели листвой высокие дубы. Пели птицы и было тепло.

— Мы где? — с удивлением прошептала Лина. — И… каким образом? Ты создал портал, да?

Но ведь… Нужно же раскрутить меч, сам меня учил.

Виль хмыкнул и коснулся своего меча:

— Не всегда, ученица. В некоторых случаях достаточно одного касания.

Лина взглянула ему прямо в глаза:

— Знаешь, а мне этого совсем недостаточно, — и щеки ее запылали.

Виль резко выдохнул и нежно поцеловал ее в волосы. А потом… потом Лина уже ничего не видела и не слышала.

Да и было ли оно, это потом?

Перед ее глазами вспыхивали одна за другой яркие звезды, и не было этому конца.

— Вот так все и случилось, Виль, — Фико с удовлетворением закончил свою пламенную речь. Ведь правы были храмовники, правы! И я был прав. Прав с самого начала. Одинокий всегда знал, что такой момент наступит. Знал, что придет нужная ему девушка. Умудрился поместить свою сущность в артефакты! А она, ученица твоя, послужила катализатором. Вот так и получилось, что высвободилась и ее энергия, и сущность Одинокого.

— Но все равно это было невероятно… — потряс лысой головой Фико.

— Такой взрыв энергии! Тут и не такой портал схлопнется.

Фико замолчал и только сейчас понял, что в комнате давно уже никого нет.

— Нашел-таки свое счастье мастер, — грустно улыбнулся он и с тоской потер гладкую, как яйцо, голову.

Конец