Попаданец в Содружество

Глава 11

– Что там? – спросил наш пулемётчик, а у нас в группе шесть «ПКМ», когда я мимо переместился.

– Моджахеды укрылись, небольшая группа, с ним пленный из наших, – коротко пояснил я.

– Конвойная группа, – кивнул тот.

Такие группы уже встречались. Нам не попадались, но другим группам вполне. Зверев решил расслабить моджахедов, мы сделали вид, что уходим, и ушли, а пятеро наших парней, с бесшумным оружием, залегли у расселины. Мы тут как-то бывали, второго выхода нет. Так что отошли на километр, и ждали. Там группой командовал зам Зверева, опытный прапор. У нас в группе шесть прапорщиков, остальные старшины и сержанты. Спецназ, что ты хочешь. До сих пор удивляюсь, что нами их разбавили. Я уже выяснил, эксперимент такой был, хотели знать, опытные бойцы вытянут салаг, на свой уровень или нет? Пока эксперимент ещё идёт, хотя видно, что такой путь перспективен. Мы так стрельбы и не слышали, на километр отошли и стали жать. Я лежал на камнях, задрав ноги на валун, а то гудели, мы за последние сутки ближе к ста километрам намотали, да на своих двоих и по горам. Постепенно это всё становиться привычным. Так наши нас и догнали. Взяли они моджахедов, перестреляли в тихую, потому мы и не слышали, и освободили наших. Те даже особо и не пострадали, а уж счастливы были, когда их освободили, не передать как. Мы с Пашой и обнялись, я объяснил своим, что мы из одного детдома. И вместе в учебке тренинг проходили. Ну и пока до базы добирались, узнал, что его после госпиталя в Кабул, в Сто Восьмую мотострелковую дивизию. А так выкрали с поста, он технику охранял. Навалились, прыгнув со спины и скрутили, очнулся потом на спине мула. В плену уже третью неделю, переводили из одного кишлака в другой, вглубь душманских территорий. А по прибытию, освобождёнными особист занялся. Ему уже сообщили, когда мы на подходе были, ждал.

Ну а пока у нас баня, всегда после рейда нам баню готовят. Да и другим группам тоже. Тут вот лёжа на полке в парилке, а у нас всё сделано, как положено, даже веники из Союза привезли, я их шесть штук привёз в мешке. Наши заказали. Так вот, пока меня веником обиходили, размышлял. Я не касался Дара за эти дни. А что Дар? Развивал, качал дальность, вон уже семьдесят три метра, что для четырёх месяцев с момента инициации, вполне неплохо. Потом плёл плетения, но на виду я это делать не могу, а посидеть в одиночестве надолго не удавалось, поэтому не удивительно, что защиту на ауру делал долго и защитными плетениями возился тоже немало. Чёрт, да защиту от телекинетика я поставил только ближе Новому Году. Дальше только усиливал эту защиту. Она ведь и от пуль защищала. Думаете, почему я так долго продержался, под мощным огнём? По мне и из гранатомётов отработали, даже безоткатное орудие было, а потому что защиту имел. Она не отбивает пули и осколки, а уводит в сторону, как и взрывную волну. Меня в сторону отшвыривает, я встаю, как ни в чём не бывало, и дальше веду огонь. Правда, защиту и продавить можно легко, если бы не один момент. Пси-накопители. Что интересно, на них идут, в немалой степени, природные изумруды. В том первом мешочке ни один не подошёл, специальное плетение для проверки было. А вот в мешке, что с убитого мула прибрал, аж четыре камня подходили в качестве накопителя. И это немало, один камень из пяти тысяч подходил. Значит, шахта, где добывали эти камни, перспективная для псионов. Я уже обработал камни, остальные на продажу, сделал накоптили, и сливал туда пси-силу. Да один и успел пополнить на треть, поэтому я и держался так долго, потому что камень в руке был, и я постоянную подпитку получал. Сам-то слабосилок. Я бы так долго под таким мощным огнём не продержался, как бы часто не менял позиции. Там боевиков ближе к тысяче было, как саранча по камням прыгали и мелькали, сближаясь, пока другие давили огнём.

Я там на отходе и «Клейморы» и гранаты на растяжки ставил, и судя по далёким звукам разрывов, не зря. Хорошо замаскировал. Отбился на грани, но ведь отбился. Наши и не чаяли меня живым увидеть, что меня радовало, я там положил, используя пулемёт, и снайперскую винтовку с автоматами, последние из личных запасов, до исчерпания боезапаса, но сотни две точно положил. И сколько-то на растяжках подорвалось. Потом восполнил потери в патронах и гранатах на базе, беря понемногу. И ещё, на отходе я приметил группу боевиков, глянул в прицел «СВД», а там кинокамера. И у некоторых в афганской одежде, белые лица. Ну и уничтожил всю ту группу, восемнадцать их было, большая часть местные жители. Остальные, четверо, думаю телевизионщики откуда-то из западных стран. Им по второй пуле, чтобы наверняка. И несколькими пулями камеру разбил. Так что продолжал копить пси-силу, сливая в накопитель, да мне один заряжать год, только начал и вон всё слить пришлось в том бою, но ничего, коплю. Да плету плетения и усиливаю защиту, но пока она начальная. Это по мне, всё что было. От моих письма идут, сам пишу. Матушка с Аней вполне хорошо сосуществуют, так в письмах обеих написано было. Матушка с Машей гуляет, даже водит и забирает из садика. На себя это взяла, чтобы Аня училась, не отвлекаясь. Уже вернулась и работает в Склифе. Всё копейка своя. А то у Анны стипендия тридцать восемь рублей. Деньги конечно есть, но это в запас. Правда, я велел Анне тратить не меньше ста рублей в месяц, бюджет выдержит, а то будет экономить на всём. Это пока все новости.

Разве что снесли старый дом, и выкопали фундамент уже под наш дом, готовятся к работам, как снег сойдёт. Инженер сделал схему дома. Прораб имеется, материал готовят. В общем, как снег сойдёт, начнётся немалая стройка. Дом-то кирпичным будет, в девять этажей, с лифтом, одним подъездом. Наша квартира на шестом этаже, с двумя балконами. Во как. Вроде всё? Всё да не всё. Рапорты после рейда все писали, мы молодняк тоже, срочников в нашей группе семеро, я восьмой, с трудом, но тянут те нагрузки, что на нам бывает выпадают. Жить захочешь, любые нагрузки выдержишь. Я о том, что после опросов, Пашку, мы едва проститься успели, с остальными освобождёнными на машину и в Кабул. Как раз небольшая колонна ушла, хорошо усиленная. Места тут такие, не самые безопасные, но дорогу мы держим и охраняем плотно. Там если кто ночью только мину осторожно поставить может и сразу дёру. Про засаду и заикаться не стоит, поэтому и сапёры дорогу проверяют, пару раз сюрпризы были. Я имею ввиду, что когда колонна ушла, меня дёрнули к командиру отряда, да с вещами и оружием, там уже ждал командирский «уазик», на нём до колонны, та стояла, ждала, предупредили по рации. Там в кузов «шишиги», та самая, что от границы нас везла, и мы с Пашкой и остальными освобождёнными, в Кабул. Не совсем понял, что это такое было, но направляли меня к нашему прапору, что за тылы в Кабуле отвечает, в помощь. На неделю, но я только рад.

Так и катили, сидел я у заднего борта, привычно мониторя взглядом округу, пулемёт стоял между ног, удерживал руками. Ну и с Пашкой общался. Тот на ухо говорил, потом я ему. Да тот в шоке был, что я в спецуру попал, да и видно что у нас за часть. Также описал, что матушку мою нашли, уже дома, с внучкой возиться. Показал общую фотографию, те в фотоателье недавно сделали, втроём. Матушка сидит на стуле и на её коленях Маша, а Анна у спинки стоит. Все нарядные такие, хорошая фотография. Сейчас отца ищут. Пока результатов нет. Или мне не сообщают. Особо про службу не сообщал, но что два ордена имею, сказал. Вот так и общались до самого Кабула. Там освобождённых забрали, контрразведка будет с ними работать, что видели и где были, Пашке как бы срок не светил, в плен попал, но ведь не по своей воле. А я устроился в доме, что нашему отряду выделили, прапор тут один заведует, всего три подчинённых бойца из таких же срочников как и я. Они не прошли недельный тренинг тут, после учёбки. Так что пулемёт в стойку, пистолет прапор тоже велел сдать, откуда-то знал про него. Я же надеюсь, будут выходы в город, надо многое прикупить, а то скопилась местная деньга, а потратить не могу. Где тратить? И что удивительно, при запрете вольного посещения города срочниками, прапор постоянно меня с поручениями гонял по городу. По три-четыре за день. То в магазин, купить-то-то, то к интенданту на склады, бумаги передать, то ещё что-то. Так я, имея нужную бумагу на кармане, и свои дела решал, место свободное в хранилище было, тридцать два килограмма. А всего почти двести восемьдесят набралось.

За первый же день, а в Кабуле успел переночевать, мы вчетвером прибыли в него, я купил в магазине, на местные деньги, новенький фотоаппарат «Кодак», и немало цветной плёнки, и даже полную фотолабораторию в чемоданчике, там и цветные фотокарточки можно проявлять. Давно нужно было купить. Я тут долгую жизни желал прожить, а память человеческая недолговечная, буду делать фотографии, в будущем всё рассекретят, это тут нельзя записи вести, дневники и делать фотографии, но тайком. Если никто не видит, то можно. Мне можно. Да, в этот же день, в другом магазине, приобрёл пять пар джинсов своего размера и три пары для женщин, три джинсовые рубахи. Плюс летние кроссовки, ну или кеды, три пары своего размера. У нас это дефицит. Надо брать. Да и потратить афгани на что-то хорошее нужно, избавиться от них. Две коробки шоколада купил.

Знаете, я вот не понимал, с чего это меня в Кабул отправили, и тут по поручениям гоняли, и только на второй день начали догадки мелькать. С утра снова прапор отправил с поручением. Забрать пакет у хозяина чайханы, на окраине города, в жилых районах. А всё пешком, мне транспорт никто не выдавал. Вот и прогулялся. Просто мелькнул знакомый халат, и я начал дальше отслеживать, есть ли слежка или нет? Есть, за день вычислил шестерых, одна женщина из местных, что постоянно, часто меняя одежду, со стороны контролировали мой шаг. Чёрт, очень надеюсь, они не видели, куда я дел покупки, то что о них самих известно, знаю теперь на сто процентов. Не понятно знают ли те друг о друге? Работали обособленно, да и дальность Взора не давала возможности понять это. Уходили за дальность и приходили, но мне кажется, работали две команды. Пока же в чайхане передал записку хозяину, и тот, покивав, ушёл внутрь помещений, а ароматы были в зале ну просто сногсшибательные. Так что я подал разносчику свой армейский котелок, и тот при мне наполнил его горячим и свежим пловом до краёв, кладя побольше мяса. На баранине тот. Потом купил лаваша с мясом, говядина была, и четыре кувшина с мясным говяжьим бульоном. Всё незаметно прибирал, без свидетелей. Всё, хранилище полное. Вскоре хозяин вернулся. Дал бумажный пакет, килограмма два, судя по запаху, обычные специи. А у меня начала в голове расти догадка. А не подставляют ли меня? В разные места гонят, чтобы похитили. Чёрт, да это же подстава, кому-то на руку играют, и делают это свои.

До вечера ходил по поручениям, и сначала неуверенная догадка, сам не верил в неё, перешла в основную. Похоже, так и есть. Нет, меня страхуют, но не имея информации, я не понимал что происходит. Однако к вечеру принял решение. Похищению быть. Самому это нужно. Я всё ещё ищу отца. А изнутри, без давящего внимания командиров отряда и других бойцов, поиск будет куда легче вести. Ну и в плюс, приметив пару ювелирных магазинов, я зашёл. Меня интересовали изумруды. Показывал свой камешек, и просил показать их запасы, держа пачку афгани. В одном магазине пусто, а во втором, пси-зрение показало, как я выпустил на них туманом пси-силу, что два камня, возможные накопители. Засветились. Я их и выкупил. Остальные афгани потратил на два необработанных алмаза, довольно крупные. Деньги так вкладывал. Для меня это лишь резаная бумага. А вечером, когда возвращался после очередного задания прапора, решил подставиться. Один из тех, что меня сопровождали, этот новенький, с обеда начал следить, метнулся вперёд по моему маршруту, и начал что-то говорить хозяину закусочной. А тот вышел и начал заманивать полной тарелкой плова, на картавом русском обещая сумасшедшие скидки. Я и зашёл, так накормили от пуза, и вкусно всё, зелёный чай уже пил, когда начало клонить ко сну, и вырубило. А что, восточные сладости, десерт, были чем-то заряжены. Пси-диагност показал, что это снотворное растительного происхождения. Не травят и ладно, так что принял и меня вырубило. Да, всё с себя заранее снял и убрал, в карманах только военник и бумага разрешающая ходить по городу. Даже денег за ужин заплатить нет. Посмотрим, чего ждут и наши, и те, кому я интересен. Тем более я уже разобрался, что друг о друге те знали.

Да, это лишь догадка, предположение, но мной явно кто-то заинтересовался. Наши об это узнали, и давали возможность меня похитить. Какие планы преследовали, не знаю. Может выйти на местную агентурную сеть? Но нет, слабое объяснение, я этому не верю. Главное я получу свободу на то время, что сам хочу. Так что надеюсь, меня вывезут за город, как-то тайно, а там уже разберусь, буду ждать, пока не доставят к заказчикам. Самому даже интересно, так что скажу так. Игра начинается.

Пятый день мы в пути, а очнулся я на вторые сутки. Долго же действовало снотворное. А время определил по размеру хранилища, на два килограмма накачаться успело. Полкило свободного ранее было, а стало два с половиной, не трудно подсчитать. Очнулся, когда встряхнуло, меня на лошади везли, возможно, по горной тропе, эхо слышалось. На голове мешок, ничего не вижу, но Взор-то при мне. Так что «осмотрелся». Ну точно горная тропа, рядом провал пропасти. Не знакомая, я тут не бывал. Всего в караване, было два десятка моджахедов, очень хорошо вооружённых, такое бывает обычно у элиты или у дезертиров из правительственной армии Афганистана, плюс восемь лошадей. Или скорее даже мулов, на одном меня везут, на других оружие и боеприпасы. Видимо я попутный груз. Шевелиться и дёргаться не стал, а спокойно себе качал дальность Взора, да собирая пси-силу до предела, и сливая в накопитель, что для этого доставал в ладонь. Сбежать я мог в любую секунду, но мне этого не нужно, я хочу знать, кто меня заказал. И в глаза ему посмотреть, прежде чем в живот кинжал воткнуть, специально такой имею в запасе с зазубренным лезвием. Так что, пользуясь свободным временем, заряжал накопитель, и вот качал Взор. Чем и занимался следующие трое суток. То, что я очнулся, быстро заметили, так что приглядывали, кормили с рук, не развязывали, узлы часто проверяли. Похоже, меня опасаются. Не скажу что бояться, но как серьёзного бойца воспринимают. Из тех, что может преподнести сюрпризы. Правда, это ничуть не ограждало от общения, плюнуть в меня, или пнуть, под смех остальных, выбить лепёшку их рук, когда ем, любимое занятие.

Формы моей на мне нет, вместо удобных горных ботинок, всё же нас снабжали по высшему уровню, какие-то стоптанные кожаные лапти, по-другому их не назовёшь. Хорошо ещё на меху. Вообще-то тут зима. И снег частое явление, особенно там, где повыше. Здесь снег был. Одежда обычная для афганцев, утеплённая, так меня ещё в тёплый тулуп заворачивали, на стоянках. Потом везли на муле. Нет, поначалу хотели привязать и буксировать на верёвке, но я отказался, а время видимо итак потрачено было, закинули на мула и дальше так везли, что и позволяло мне всё время пока в сознании, на кач и зарядку тратить. Чёрт, да я за эти три дня, пока меня по горам везли, ночевали на овечьих шкурах у костров, я сделал больше, чем за две недели пока в составе отряда работал. Разница заметна. А так я себя грел медитациями, холодно всё же было. Конечно, есть у меня и тёплая одежда, и спальник с палаткой, но всё это куплено для меня одного. Я не мог светить ими при своих напарниках по группе, пользовался тем, что дают, как и они, и понятно не могу достать при душманах. Это всё на случай побега, когда один буду в горах, для этого готовился, и похоже в скором времени запасы пригодятся, поэтому я уверенно смотрел в будущее. Ауры всех кто меня перевозил, запомнил, кто пинал, плевался и остальное, тоже. Будет возможность, верну сторицей. Однако, как бы дорога не длилась, меня всё же куда-то привезли. Взор я прокачал за трое суток до восьмидесяти четырёх метров, почти на одиннадцать, что даже меня удивило, так что изучал. Это был самый обычный на вид кишлак, со своими строениями и зданиями. И это не ущелье, где мой отряд стоит. Да просто определил, где солнце, пару раз светило, и наше направление. Мы вообще от Кабула на юг смещались, куда-то в сторону Джелалабада.

Однако мы проехали по улочкам кишлака и покинули его. Точнее мой мул, и пятеро душманов, остальные остались, стали устраиваться в строениях. А меня увезли метров на двести, тут скалы. Взор уже показал зиндан, глубокую яму в скалах, пустой к слову, вот меня подвезли, и на верёвке спустили. Двое за мной следом, они меня быстро развязали и по доске с плашками, типа лестницы, поднялись наверх, пока я растирал руки и ноги. Мешок с головы тоже сняли. Так что решётчатая крышка закрылась и всё стихло. Хотя Взор показывал, что неподалёку развели костёр, и двое, из тех, что меня сюда привезли, грелись у него и присматривали за зинданом. Я же осмотрелся. По следам ясно, что тут часто пленников держали. Даже параша была, я же походил, давая крови разбежаться, сделал сложный тренировочный комплекс для зарядки, с трудом провёл, всё же мышцы серьёзно затекли, но теперь полегче стало, размялся. Полчаса на это потратил, и пока есть свободное время, продолжая кач, начал создавать плетения, и усиливать ими те, что уже были на ауре. Особенно то, что против телекинетика, от пуль защищаться надо, у меня пока защита слабая. Вот этим и занимался. Немного полечил себя универсальным лекарским плетением. Конечно псионика это не магия, последняя может раз, и так вылечить, шрамов не останется. Но и у псионики есть свои плюсы. Лечить тоже может. Хотя и крайне медленно. Так что я то плетениями занимался, то зарядкой накопителя. А кач шёл так и так, только пока спал, им не занимался.

Вот так двое суток в зиндане и провёл, кормили одними лепёшками, только один раз кусочек козьего сыра достался, да чистой и холодной водой. Я же делал вид что ел, и прибирал, а питался своим. Плов и шурпа отлично шли. Ну и разминался и занимался псионикой, пока мне подарили такое свободное время. Жаль, что всего на эти самые два дня. Шума не было, просто пришло четверо, трое сверху держали меня на прицеле, ещё двое спустились, связали, и дальше на верёвке подняли наверх. Мешок на голову и повели к кишлаку, к самому богатому дому. Я думаю старосты. Или местного царька, тут что не кишлак, обязательно свой хан есть. Взор, который я уже до девяноста метров увеличил, показал, что народу, особенно вооружённого, в кишлаке прибавилось, под сотню моджахедов, по моим прикидкам, но главное в доме, куда меня вели, было двое европейской наружности. Именно к ним в комнату и завели, сдернув мешок с головы, и усадили в позу лотоса, но развязывать не стали. Я же с интересом изучал бледнолицых, став предметом такого же изучения. Те кстати тоже в одеждах моджахедов были.

– Как ты это сделал? – с сильным акцентом, всё же спросил старший из европейцев, судя по рыжим бровям, такой же колер волос имел. По акценту британец, не американец, я с ними уже общался. Разницу видел.

– Что?

– На записи камеры видно, что снаряд, летевший в тебя, уклонился и пролетел мимо. Потом ещё такой же случай. Один раз случайность, второй раз уже нет. Мы потратили немалые деньги, чтобы сначала узнать кто ты такой. Потом выкрасть.

– Ах вон в чём ваш интерес? Допустим оборудование РЭБ на ультразвуковой дорожке. Что я с этого иметь буду?

Нёс я пургу понятно, тянул время, обдумывая, что делать дальше. То, что мы были не одни в комнате, у меня за спиной стояли двое звероватого вида афганца, не волновало. Было видно, что русского те не знали, вот и оставили их для силовой поддержки. В принципе, всё что надо я выяснил, можно дальше время не тянуть, поэтому канаты, что меня удерживали, исчезли, всё же восемь кило свободного, я взвился в прыжке с той позы, в которой сидел, всадив в грудины обоих афганцев по ножу, и прыжком докатившись до европейцев, что уже на ноги вскочили, хорошая реакция, но мои удары вырубили обоих. Дальше связал их, кляпы. Афганцев оттащил к стене, и их телами забаррикадировал дверь, тут не шкуры висят, и не материя, нормальная дверь, благо открывается внутрь помещения. Кроме кинжалов и сабли у одного, другого оружия у них не было. А вот европейцы порадовали небольшой итальянской «Береттой» как у Бонда, с кобурой для скрытого ношения. К ней два запасных магазина, и «Кольт» у второго. Хорошая добыча. Дальше привёл в сознание старшего, и повёл допрос, вынимая кляп, если что-то хотел услышать. На его мычание, и довольно громкое, никто не реагировал. Видимо те, кто меня сюда привёз и охранял, были в курсе что беспокоить не надо. Да и радовались они, Взор показал, думали, что это меня пытают. По счастью, только эти двое, из разведки Британии и знали о киноплёнке. Их люди и снимали, она с собой была, в вещах, чуть позже уничтожу улику. Интерес их понятен, и мне не особо нужен. Я бы быстро прирезал обоих, а потом зачистил кишлак, хочу проверить свои силы, но старший, видя, что я готов его зачистить, решил попытаться выкупить свою жизнь.

– Мой напарник, опознал твоего отца. Я знаю, что ты ищешь его.

– От кого?

– От торговцев узнал.

– Где он?

– В Пакистане, в одном высотном поселении, в рабах у старосты. Уже давно. Мой напарник видел его полгода назад, тот ему ссадину обрабатывал. Воспалилась. Был жив.

– Где это селение?

– Только за жизнь.

Прям сейчас, разбежался. Через минуту тот окончательно сломался, и сообщил координаты. Всё тот знал. Что по опознанию, ну не верил я в такое совпадение, тем более с момента боя и вот этой нашей встречи всего три недели прошло, но это оно и было. Когда начали по мне информацию собирать, даже копию фотографии, ту что я выдал Шарифу, торговцу, один из агентов британской разведки долго морщился, вспоминая, где он видел этого русского, и вот вспомнил, память профи не подвела. Действительно случайность. Так что не зря я на всё это пошёл, ох не зря. Обоих ликвидировал ножом, дальше подготовился. Накопитель в руку, и убрав затор у двери, выскользнул в коридор. Взор показывал, где боевики, и я сначала зачистил дом, их тут трое было, со старостой в одной из комнат чай пили, ещё три десятка тут же во дворе старосты, остальные по кишлаку разошлись. Вылетев наружу, я метался между боевиками, разя саблей и кинжалом, потом, когда те начали убегать, по мне уже стреляли немногие выжившие, достал автомат и работал им. Пока сюда боевики стягивались, добил подранков, сменив автомат, перезарядив его, на «ПКМ», что взял у душманов. Потом обязательно себе заберу, у меня такого нет, ну и носился, поражая боевиков. Иногда расстреливая их через глиняные стены заборов или домов. Они меня не видели, а я их вполне. Да не иногда, а много раз, половину так поразил. Потом зачистка селения, хорошая зачистка, собрал всё ценное, и в кузов грузовика. А на нём под видом торговцев и прибыли агенты британских спецслужб. Старый армейский грузовик из США.

Причём машина принадлежала легальному торговцу. Я его тут в кишлаке также положил. Набралось немало, и всё ценное, покрутился по тропам, двигаясь к трассе на Кабул-Джелалабад, даже прикидывал задержаться на пару недель и сделать пси-хранилище на ноге, на тонну. Тогда все трофеи точно возьму. Тут Взор, коим я время от времени пользовался, показал у дороги старый схрон. Похоже, им довольно долгое время не пользовались. Близко машину не подгонишь, валуны, но сбегал, убрав камни, что скрывали вход, и час потратил, перенося добычу в схрон. Потом закрыл, как будто тут никого не было. А так схрону лет двадцать, как сделали, с тех пор не использовали, внутри десять ящиков с английскими винтовками, и ящики с патронами. Мой груз, едва уложился сверху, места хватило. А пока, выехал на дорогу, там ещё километров десять проехал до трассы, и уже на Джелалабад. Что по схрону, я не убрал туда содержимое сумки, в которой чуть больше ста тысяч долларов лежало, почему-то британские агенты имели не фунты, а баксы, а также ту кассету, что и стала причиной нашей встречи.

***

Отметив, что меня обнаружили с советского блокпоста, идущего рядом с дорогой, сам я увешан оружием был, рядом брёл связанный полевой командир, довольно известный в этих краях, у окраин Кандагара. Вот так я и возвращался к своим.

Три недели прошло с момента как меня выкрали. Отца я нашёл. Вообще на грузовике почти до самой границы доехал. А пристроился к колонне из трёх машин и так и ехал. Там его бросил и, перемещаясь ночами, днём отсыпаясь, немалые расстояния пробегал. Это и позволило пересечь границу, уйдя в Пакистан, там угнать армейскую машину, даже заправили на заправке, за баксы, и доехать до нужного селения. Атлас дорог, его подобие, купил на заправке. Я был в форме офицера пакистанской армии. Вообще пока на их земле был, трупов немало оставил за спиной. Терпеть их не могу, главные помощники моджахедов. Того селения, где вроде как содержали отца, там не было, но рядом крупное, оно отмечено. Машину оставил подальше и ночкой тёмной, пешком добежал. Единенный европеец жил в пристройке дома старосты. А при нём молодая девушка на сносях и мальчик лет двух. Всё же этот европеец и оказался отцом Валерия, и да, его тут женили, на дочке старосты. Привязать хотели, но когда я разбудил отца, а девушку усыпил пси-плетением, и зажав губы пальцами, объяснил кто я и для чего прибыл, то тот закончив меня обнимать, сразу подтвердил. Куда угодно, но подальше отсюда. Я оставил пять тысяч долларов его жене, всё же, как не крути, брат мой тут оставался, и ещё второй ребёнок, Взор показал что будет сестричка. Отца и ислам заставили принять, хотя он циник, что обычное дело для врачей. Принял легко, и так же легко отказался. Мы до машины добежали, и дальше обратно. Недалеко был город, Пашевар, мы объехали его, по пути описывал отцу что и как было, матушка спасена и уже дома, нянчиться с внучкой. Дальше, я велел обо мне не вспоминать, мол, сам спасся, сбежал. И проследил, как его приняли афганские военные на границе, и передали представителям советской стороны.

Сам же вернулся на территорию Пакистана, угнал частный самолёт и до Кандагара. Самолёт при посадке разбил. Далее, две недели занимался делом, пригодилось-таки снаряжение и запасы еды, пока не создал наконец, пси-хранилище на ноге, потом пару дней потратил на поиск достойного кандидата в мои попутчики. Взял в плен этого полевого командира, да караван перехватил, а про этого моджахеда в сводках слышал, и вот помахав над головой автоматом, показывая, что для переговоров прибыл, ждал, когда нас встретят. Вскоре вышел офицер, лейтенант, с солдатом, минут десять к нам шли, на подходе опознав, что я свой, окрикнул:

– Кто такие?

– Рядовой Антошин. Сто Семьдесят Седьмой отряд специального назначения. Свои меня сдали, в плен попал. Сбежал, и вот этого борова прихватил.

– Ясно. Сообщу вашим, ну а пока идём к нам.

Вот так и двинули, сообщили обо мне по рации, и закрутилось, даже вертолёт за мной прислали. Да и за моджахедом тоже.

Надо сказать, пусть неделю допрашивали, что по плену и как попал, но вернули в отряд и уже через несколько дней я уходил в первый рейд с группой Зверева. Меня из списков отряда никто не исключал. И вообще, как оказалось, сильно пытались меня вернуть. Забрали меня по запросу контрразведки, и пропал с концами. В отряде даже не сразу и узнали, что я в плен попал. С меня же столько подписок взяли, а я всем рассказывал до посадки на вертолёт, что свои сдали, а тут вынужден был молчать, мол, подписал приказ о неразглашении. Так что заглохли те и служба продолжилась. Тем более мой отряд ещё в марте вывели из ущелья, там перемирие было заключено с моджахедами, и дислоцировался в городе Гульбахор, провинции Парван, проводя в городе и окрестностях спецоперации. Подразделения отряда выполняли боевые задачи на перевале Саланг, под Кабулом, Джелалабадом и в окрестностях города Баграм. Так что я включился сходу в дела. В нашей группе порадовались моему возращению, я вообще удачу приносил нашим, потери были небольшими, в отличии от других групп отряда. Да и на схроны и засады у меня нюх был. Магическое хранилище качалось, а пси-хранилище не имея кача, оставалось в размере тонны. Правда, заполнено было едва на сто килограмм. Я часть вещей из магического перекидал, в пси. Оставил место для тех вещей, что в схроне оставил. И в середине июля, мы как раз в том районе были, возвращались на базу, двигались по тропе. Уже вызвали два вертолёта, чтобы нас вывезли, шли к удобной площадке. Когда я отбежал минут на пять, вроде как припёрло, забрал своё, тут рядом было с тропой, и вернувшись, так с группой и дошёл до места эвакуации.

При этом не стоит думать, что от меня отстали, следствие шло, иногда когда мы на базе были, вызывали и опрашивали. Про отца сообщили, нашли, сам сбежал, уже в Москве, воссоединился с семьёй, восстанавливает документы. В общем, уже первые письма от него пошли. Молодец, кремень, не сообщил, что не сам сбежал, а помогли. А в конце июля меня наградили орденом «Боевого Красного Знамени», намёк получил, что это от контрразведки за проваленную операцию, где меня живцом использовали. А я же побил караван в три десятка вооружённых моджахедов, там на мулах и два «ПЗРК» британских было, я их сдал, вышел с ними к своим. За это и дали. Тем более их командир, единственный оставшийся в живых, подтвердил это. Всё шайтаном меня называл. А так побегать по горам пришлось немало, ещё и жара, тут в тени такая жара, потом истекаешь. Ещё Зверев в последнее время стал на меня задумчиво поглядывать. Ещё бы, впервые месяцы, как я в его группу попал, глаза горят, инициатива от меня прёт, а тут стал обычным исполнителем, с предложениями и советами не лезу, а у нас спецназ, вполне приветствуются дельные предложения. Что говорят, то и выполняю, хотя и хорошо. Вот как-то на привале, уже конец июля был, мы искали банду, летчики засекли, уже вторые сутки эти места прочёсываем, а те как сгинули. Так вот, отдыхаем в тени скал, уже пообедали, дозорные выставлены, Зверев, что на днях капитана получил, похоже у нас скоро новый командир группы будет, спросил:

– Антошин, а ты чего поведение поменял? Уже какой месяц за тобой наблюдаю.

– Так запретили трофеи собирать. Интереса потому и нет, так и к службе какой интерес может быть? Воюю хорошо, как я думаю. Товарищей прикрываю, а остальное мне не интересно.

– А как же помощь афганской армии, его гражданам?

– Да нас*ать мне на них. После того что с родителями было, сдохнут все и хорошо. Так что мне побыстрее бы срок отслужить и на волю, на гражданку.

Две недели назад к нам в группу включили лейтенанта Юрьева, молодой, недавно из училища, он замом Зверева стал, он же наверняка группу и примет, сейчас опыта набирается. Зверева скоро на повышение двинут, слухи ходят, вот и готовит смену. Тот же покивал, слушая меня. Ну да, именно после плена я серьёзно притормозил. До этого как электровеник был. Да и сомневаюсь что это именно его интерес, спецслужбы меня до сих пор отслеживают, двое из нашей группы точно на меня стучал, и это те, что выявить смог.

– То есть, ты хочешь сказать, что быть мародёром тебе интереснее?

– Товарищ капитан, давайте вот без этого. Вы же знаете, что интересное подобрать, это все делают, а попался я.

– Ты просто совесть потерял и хапал так, что другим завидно стало, вот и получил.

– А ради чего тут ещё воевать? Это не наша земля. У меня пока только один интерес, за родителей отомстить, да и так уже накрошил с полтысячи, я считаю. Другого нет. Ну разве что до тысячи довести число уничтоженных духов. А это к концу службы по любому будет. Даже больше, как я думаю. Так чего суетиться?

Вот так ответ был получен, парни обсуждали услышанное, а через полчаса двинули дальше, сейчас одно плато проверим, может туда ушли, что вряд ли, там один вход и один выход, и будем вертушки вызывать. Банда действительно на плато оказалось, там несколько пещер, отдыхало, бой три часа шёл, со штурмом пещер. Да расстреляли из гранатомётов, и прошлись зачищать, добивая оглушённых и раненых. У нас двое раненых, всё же банда в полсотни голов была, но лёгкие. Дальше задокументировали, уже «пчёлки» подлетали, забрали нас, и мы полетели на базу. Я кстати тоже всё фотодокументировал, «Кодак» на руках, и до того как вернулся к своим из плена, и после, делал личные фоторепортажи, уже пару раз использовал оборудование фотопечати, и на днях второй фотоальбом начал. Отличные фото, немало тел убитых моджахедов на заднем плане. Ребят старался не снимать, если только со спины, чтобы не понять кто. Хотя и не всегда получалось. Снимал при зачистке, как тела осматривают. Мощные кадры. Как высаживаемся с вертолётов, или выгружаемся. Я же говорю, фоторепортаж своей службы веду. Старался незаметно, но пару раз Зверев засёк, кулак показал. Да, вещи потом обыскали, но фотоаппарата не нашли. Так и июль пролетел, август пошёл, служба на ногах, закинут вертолётом, а мы бегаем. Наземной техникой очень редкой пользовались, если только от аэродрома до своей базы доехать. И отдыха мало давали, усталость накапливалась. Мы обычно отдыхали зимой, летом, да и весной и осенью самая работа, пока зелёнка. На перевале Саланг две банды взяли, но четыре ушли, и хвост срубили преследования. Там мощные заслоны были, пока мы их уничтожали, банды уходили. Но не всегда, не всегда, мы авиацию вызывали, та накрывала их.

Как видите, служба идёт и это хорошо. В Москве вроде тоже всё неплохо, отметили день рождения Маше, два годика. Дом активно строится, уже до шестого этажа подняли, правда, пока встали. Надеюсь у нас не долгострой. Аня там всё отслеживает. Судя по письмам, так та побыстрее хочет въехать в квартиру, всё же жить с тестем и свекровью ей явно тяжело, но никаких других намёков больше не было. Я предложил поискать съёмное жильё рядом, отказалась. Сама она учиться. Пишет, что родители вроде оклемались после афганской и пакистанской эпопеи, даже дружнее стали, не отодвинулись друг от друга, чего, если уж быть откровенным, я ожидал. Работают простыми врачами в Склифе. Скандалов или чего подборного, Анна не зафиксировала. Кстати, мы ожидали, что в средине лета снова срочниками нас пополнят, но ничего такого не было, в августе уже и ждать перестали. Пополнение шло, но из основного состава бригады, обученные и хорошо подготовленные парни, а на местную специфику, уже мы их обучали. Я тоже в этом участвовал, считался опытным бойцом. Что по трофеям, то считай и не было. Кстати, тот схрон, где часть добычи держал, а потом пси-хранилище заполнил, я нашим сдал, как раз там были, мол, случайно обнаружил. Одну винтовку с подсумками и патронами прибрал, вещь интересная, историческая ценность, да и как память. А так на вид эта английская винтовка «Ли-Энфилд», как новая, мощный патрон. Патронов две сотни набрал и хватит. А так оба хранилища полные. Только одно увеличивается качем. Уже полтонны аурное имеет, и растёт. Да, трофеи мне собирать не дают, отслеживают это, но добыть пока редкий тут «МП-5», пистолет-пулемёт, и боезапас к нему, я смог. Ранее он мне не попадался. До середины августа мы так и работали, я особенно хорошо при зачистках кишлаков проявил себя. Схроны и где держат пленников, пару раз наших парней находили, как носом чуял. Ещё бы, Взор уже сто шестьдесят семь метров на середину августа, понятно, откуда нюх этот.

Мы как раз на базу вернулись, отдыхали, три дня получил, что редкость. Кто письма пришедшие читал, меня три дожидалось, кто оружием занимался, или в баньку ходил, каждый день топят. Я не говорю про банальный душ, они у нас тоже есть, я каждый день утром и вечером посещаю, но заняты были все. А тут читаю письма и дивлюсь. Родители разводятся. Видимо что-то было. Обстановка в квартире накалена. Отец собрал вещи и ушёл, вроде как в общежитии устроился. Это Аня писала. Потом матушка. Примерно по той же теме, но написала, что не смогли они дальше жить, чужими людьми стали, пробовали, не получилось. Отец оставил квартиру ей. Тут он молодец. Ну и отец писал, винился, мол, с матушкой ничего не получилось, будет создавать новую семью. Он ещё молодой, пятидесяти нет. Ага, сорок девять ему, доктор медицинских наук. Подивился, конечно, но не особо сильно. Однако и не расстроился, я стараюсь считать их родными людьми, но не особо получается. Долг перед Валерием исполнил, спас их, дальше сами пусть живут, взрослые люди. Главное чтобы Анны всё это не коснулась. Так что сел писать ответные письма. Кстати, отметил, что новый наш замполит за мной приглядывал. Уверен, что письма изучены, вскрыт были, вот и следил за моей реакцией. Так что как написал письма всем троим, они быстро оказались на столе замполита. Вскрыл ловко, и вдумчиво читал. А там всем троим писал, морально поддерживая. Так что, думаю, успокоился. Никакого надрыва в письмах нет, всё хорошо написано, и легко. Так август пролетел, сентябрь, и дошло до средины октября, мы как раз на базе отдыхали, большая стирка шла. К нам в казарму, где мы играли в подкидного, заглянул Юрьев, наш командир группы, Зверев с августа ушёл на повышение, покинув Афганистан, и крикнул нам:

– Лаптев, Антошин, полный сбор, жду у машины!

Мы подорвались с прапором, быстро собрались, ранцы за спины. Оружие в руках, и на улицу, а там три грузовика ждало, «Уралы», водилы из мотострелков. Видимо одолжили у соседей. Так что лейтенант в передовую машину, а мы к нему в кузов. Я как расстелил бушлат на полу, так вскоре и уснул под монотонную тряску. А прапор у заднего борта сидел. Чего сторожить, мы в составе крупной колонны куда-то на север пошли. Не на Термез случайно? И угадал, снова решили срочников набрать. Этим лейтенант занимался. А мы, получив увольнительные, шлялись по городу, я вот искал интересное. В основном варенье и разное сладкое. Полный ранец ребятам в часть набрал и принёс. Осмотр на КПП ничего криминального не нашёл, пропустили на территорию. Небольшой набор, мы Юрьеву не помогали, всего пять десятков набрал, так и двинули обратно. Небольшой отдых вышел, как я считаю, но понравилось. Почаще бы так. И новость есть. Помните ту молодуху из местных? Я навестил её. Там в комнате ползает малыш полгода ему почти. Та как меня увидела, сразу прогнала, да я уже проверил, мой малыш. А молодуха замужем, муж шофёр, на дальние расстояния ездит, считает, что сын его, пусть и дальше считает, а то три девки. Наконец сын получился, всей улицей гуляли, праздновали. Да уж, сюрприз. Впрочем, оставил той три тысячи рублей, у меня больше не было, да и эти добыл с продажи трофеев прапорам, и ушёл. Нет, так нет.

Вообще мне воевать нравилось, интерес не потерял, но свою авантюрную жилку старался сдерживать и быть как все. Я не командир группы, подневольное существо. Что говорят, то и делаю, что мне не нравилось, но терпел, немного осталось. Срочник есть срочник. Да, в середине сентября медаль «За Отвагу» дали, и сразу звание сержанта. Так что я уже две недели как старший сержант, недавно повысили. И знаете, до дембеля, особо и описывать нечего. У нас вообще служба опасная, мы часто бои вели, осмотр территорий, зачистка кишлаков, работы много, уже обыденно всё, как калейдоскоп, а тут подошло время, и наконец вот он, приказ. К счастью, задерживать меня не стали, и уже в начале июня, нас в новенькой форме, с вещами, оружие уже сдали, доставили к таджикам, через перевал Саланг везли, а там до Душанбе автобусами, где уже и поездами по домам сами разъезжались. Размер аурного хранилища был семьсот шестнадцать килограмм, а пси, также тонна, и заполнены были, перед отъездом, до предела. Я не торопился, так и катил. Дом наш уже сдан, ждут меня. А на мне квартира числиться, Аня через нотариуса оформлена как мой представитель. Так что квартиру за меня та получила, и даже уже живёт, отец помог часть мебели купить, и завести, собрав, ремонт неплохой сделан, но с пропиской уже ко мне, я хозяин квартиры. С мая Аня с Машей как переехали, обживаются. Меня же больше интересовало. Приеду из армии, и сразу куплю «Волгу», на это обратят внимание или нет?

***

Сидя на берег речки, поглядывая на поплавок, я покосился на десятилетнего сына Стаса, что сидел метрах в десяти от меня, с заметной живостью вытаскивая из воды краснопёрку. Мы с сыном оба любили такие вот вечера на речке, с немудрённой снастью. Тут эту идиллию прервал звонок, мобильник зазвонил, эти места покрывались вышкой, хотя сотовая связь, для девяносто девятого года пока ещё не развита.

Сняв трубку, услышал истеричный голос жены Ани:

– Валера, Маша пропала, мы договорились встретиться в пять, за покупками сходить, ты же знаешь какая она обязательная. Кажется, что-то случилось.