Попаданец в Дракона (СИ)

Глава 20

Глядя на то, с какой невероятной неохотой драконица передает ему осколок, Думов сразу заподозрил нечестную игру. Чем-то это даже напоминало их привычную тренировку с Латунной, когда они пытались подавить чувство драконьей жадности.

Под конец Сариана и вовсе сдалась, выронив осколок из лапы и позволив ему упасть на землю, но Лев был не в обиде. Быстро подхватив его, он стремительно сделал ноги, совершенно не доверяя самоконтролю драконицы.

Не улучшали ситуацию и пылающие жадностью глазки остальных его родственников. Было очевидно, что проверять их уважение к старшему брату уж точно не стоит.

Сам осколок, хоть так и назывался, но был размером аж с крупную дыню, по форме выглядя как отколотый откуда-то синий кристалл.

С трудом затолкав кристалл в пасть, Лев побежал за кобольдом, после чего, перекинув его на спину, скрылся в карете. Ради такого момента Думов даже расщедрился и положил Асириуса внизу у сидушки. Лев не собирался рисковать оставлять снаружи бессознательного прислужника, пока вокруг бродили его мстительные сёстры и брат.

Пока же Асириус пребывал без сознания Лев восхитился алчностью их матери. Очевидно, что бы Сариана не планировала изначально, но на третьем испытании её самоконтроль дал трещину, от чего драконица передумала отдавать кристалл.

Удар аурой взрослой драконицы был не тем, что смогли бы выдержать прислужники дракончиков. В связке же с атакующей громадной тушей, то в итоге при поражении в третьем испытании у Льва с Латунной было бы ровно по одному очку, что означало бы ничью. А значит, никто бы ничего не получил, оставляя кристалл у самой драконицы.

Но невиданная «храбрость» Асириуса вернула всё на свои места. Лев благодарил свою удачу за то, что пока Сариана мучилась от провала плана, то она не обратила внимания на странную неподвижность и поведение прислужника.

Второй же вещью, что почти полностью поглотила внимание Думова, был легонько мерцающий острыми гранями синий кристалл. Хоть по краям он и был полупрозрачен, но чем дальше вглубь, то тем труднее было в нём хоть что-то разглядеть. Более того, в самой глубине то и дело мерещилось какое-то движение.

Лев положил лапу на кристалл и постарался сосредоточиться, как учил его Асириус при взаимодействии с тотемом. Но как бы он не пытался, ему что-то постоянно мешало. Дракончик нахмурился и удвоил усилия, но что-то всё равно упорно препятствовало. Раздраженно цыкнув, Лев открыл глаза, собираясь попробовать чуть позже, как у него отпала челюсть.

Висящий на шее ремешок с костяным когтем натянулся и в наглую прижался к ЕГО кристаллу!

— Ах ты-ж скотина! — взревел Думов, обхватив коготь, будто собирался его задушить, и яростно тряся. — Воровать мою магию вздумал! А я-то думаю, что не работает!

Зажатый элементаль неумело пытался оправдаться, чем ещё больше злил дракончика.

Крики Льва оказались столь громкими, что невольно пробудили героя дня, Асириуса. Застонав и заворочавшись, Асириус приподнял голову, мутными глазами осматриваясь и пытаясь понять, что происходит.

Наконец глаза кобольда широко раскрылись, когда он понял, что его привели в святая святых — личное логово мастера, куда, как он слышал, никто больше ни разу не попадал.

— М-мастер? — рискнул пискнуть Асириус, привлекая к себе внимание гневающегося вирмлинга.

— О, ты уже проснулся? — решил все же смилостивиться Думов. — А ты, — он ткнул когтем в почтительно молчавший тотем, осознавший, что спором он делает только хуже. — Ещё раз так сделаешь, мы с тобой совсем по-другому поговорим!

Игнис тут же выразил полное раскаивание и заискивающе замерцал, вызвав насмешливый фырк Льва. Однако конфликт был затушен и элементаль мысленно стёр чуть «плазмы» со лба. Эту форму извинение он подсмотрел у кобольда и прямо сейчас опробовал её эффективность.

Элементалик уже понял, что его заклинатель духов очень вспыльчивое и раздражительное существо, бывшее ещё и до крайности мстительным, что опять же полностью соответствовало тому, кто он есть.

Но, что важно, он при этом имел небольшую, но снисходительность к идиотам. Поэтому, если ты сотворил при нём какую-то дурость, то лучше было её как можно скорее признать.

— Мастер, этот младший очень плохо помнит, что произошло, — доверительно признался Асириус, нервно почесывая голову под пристальным взглядом дракончика. — Помню, что этот ужас… то есть я хотел сказать, ваша дорогая матушка, приказала нам встать возле сокровищ, а потом… ничего не помню… — взгляд кобольда наткнулся на кристалл. — Мы победили⁈

— Воистину! И ты показал себя как настоящий герой! — преувеличенно радостно воскликнул Лев. Задрожавший в когте Игнис попытался было что-то сказать, но щелбан заставил тотем прокрутиться вокруг шеи дракончика, оставив оглушенного духа приходить в себя. — Представляешь, все остальные испугались и разбежались! Им было плевать на своих мастеров. Им были важны свои жалкие, никчемные жизни, чем возможность помочь повелителям! Можешь себе представить такую низость⁈

— А я? — страшась ответа, спросил Асириус.

— А ты был совсем не таким! Пока они бежали, спасая свои паршивые шкуры, ты храбро стоял перед всем ужасом и отчаянием моей кошмарной и безжалостной…

Пол в пещере ощутимо задрожал, словно внутри прошло небольшое землетрясение.

— … прекрасной и величественной матерью, — мгновенно переобулся Думов, даже на секунду не дав себе запнуться. — Даже когда смерть казалась неминуема ты всё равно не дрогнул! И всё это ради меня!

«Так и знал, что она слушает!» — мысленно закричал Лев, обливаясь потом: «Хорошо, что я решил перестраховаться! Если бы я сказал правду, то камня бы у меня уже не было!»

— Да? — ошеломленно протянул кобольд, не в силах поверить в то, что слышал. — Правда?

— Чистейшая правда, — не моргнув и глазом соврал Думов. — Я горжусь, что у меня такой храбрый прислужник. Уверен, когда в следующий раз мы решим убивать великанов, ты будешь с честью стоять рядом!

— Да-а-а⁈ — перекосило кобольда, который внезапно о чём-то сильно пожалел.

— А теперь осталось последнее. Открой дверь.

Всё ещё коматозный Асириус выполнил приказ, после чего получил напутствующий пинок лапой и вылетел из кареты.

Личное логово на то и личное логово, чтобы вмещать в себя лишь самого дракона.

Шестой год обучения стал самым напряженным и дело было даже не в участившихся «силовых проверках». Возможно, где-то неподалеку жили мантикоры, то ли матери драконице было лень ловить другую магическую фауну, но дракончикам пришлось ещё два раза драться с мантикорами. Причём в последний раз их было аж две.

Будь они всё теми же вирмлингами, то тут бы им и настал конец, но за последний год они ещё выросли и окрепли, став уже выше метра в холке. Мышцы и физиология тоже претерпевали изменения, от чего детская «пухлость» постепенно отступала, сменяясь юношеской угловатостью и несуразностью.

Охота тоже постепенно становилась сложнее. Все сколько-то крупные звери убегали от горы всё дальше, от чего дракончикам приходилось совершать длительные переходы, чтобы найти себе еду.

Альтернативой были носороги, но каждый из дракончиков шел на этот ход лишь в крайнем случае. Носороги имели очень дурной нрав и могли очень долго гнать убившего их сородича ящера.

Но как было сказано выше, физические тренировки были лишь малой частью сложностей, что обрушились на молодых дракончиков.

Довольно быстро стало очевидно, что их мать куда-то спешила и поэтому старалась вбить в их головы как можно больше оставшихся сведений о мире.

Для Льва стало шоком, но у драконов существовала собственная уникальная алхимическая база. Из-за уникальности их организмов и стойкости к большинству зелий и эликсиров смертных, ящеры были вынуждены сами разработать некоторое количество рецептов.

К сожалению, Сариана не могла считаться великим алхимиком и её познания в столь древнем и уважаемом искусстве ограничились лишь самым минимумом, но даже так память Думова пополнилась несколькими очень полезными рецептами.

К примеру, Лев очень старательно выучил какие травы и части магических животных нужно смешать, чтобы получить мазь, способную помочь с заживлением драконьих ран. А ведь ещё было зелье от зубной боли, которое драконица придумала сама!

Когда Сариана рассказывала, как в одном из боев сломала зуб, после чего мучилась от боли, то Думов буквально содрогался от воспоминаний из прошлого. Сам Лев в человеческой жизни был достаточно стар, чтобы застать остатки советской зубной медицины, когда зубы ему рвали без анестезии.

Кошмары о тех событиях были живы и по сей день, поэтому Лев тщательно запомнил рецепт, благо, его ингредиенты было не очень сложно найти. Единственным утешением было то, что драконам не нужно было чистить зубы и на место выпавших со временем вырастали новые.

Таким образом Сариана была вынуждена обратиться к одному известному волшебнику-целителю, чтобы вырвать остатки злосчастного зуба. Звали того мага Вантис Шелан и был он аж придворным волшебником одного далекого южного султаната.

Когда красная драконица рассказывала о том человеке, то дракончики впервые могли наблюдать уникальное зрелище, когда дракон положительно отзывался о смертном.

Вероятно, концепция Льва и колючки была тут актуальна, как никогда.

Сыплющийся словно из рога изобилия вал знаний был не самым лучшим примером учебного процесса. Хоть вирмлинги и старались всё запомнить, но волей-неволей, но пропускали или забывали какие-то из знаний.

Тем не менее по старой институтской привычке Лев пытался обязательно запоминать хотя бы самые жизненно важные сведения.

Заодно Лев не забрасывал свои попытки воспользоваться осколком драконьего камня, пусть его постижение двигалось очень медленно. Камень упорно препятствовал взятию у него магии и Думов чувствовал, что ему предстоит стать значительно сильнее, чтобы суметь с ним справиться.

Так их марафон и продолжался, пока к началу седьмого года жизни в этом мире не случилось то, к чему их мать так сильно готовилась.

Началось всё с громкого, переливающегося крика-пения. И хоть поющий находился за пределами пещеры, но магическим образом крик скользил по туннелям и, без потери, качества, втекал в уши тех, кому он предназначался. Звучащая в воздухе песня была столь прекрасна, что все застыли, вслушиваясь и наслаждаясь её переливами.

— Дети мои, — величаво разнёсся голос их матери. — Настало время главного в вашей жизни испытания. Придите ко мне и поприветствуйте герольда. Прислужники следуйте за своими вирмлингами.

Надо ли говорить, что все дракончики были очень заинтересованы, кто этот сам «герольд»? По какой-то причине Сариана ничего не рассказала про испытание, поэтому никто из них понятия не имел, чего им ждать.

Благодаря близости к центру пещеры, его родственники успели прийти первыми, поэтому, когда Лев и кобольд подошли, то все уже были на месте.

— Интересно, чей же это красивый крик? — аж подпрыгивала от нетерпения Латунная. — Может быть сирены?

— Не неси чушь, — фыркнула Синяя, нервно хлеща хвостиком. — Сирены плавают в воде, а мы на горе!

В голове Льва вертелось что-то знакомое, но он никак не мог вспомнить.

— Неужели никто из вас не узнал? — раздраженно спросила Сариана, на что никто так и не ответил.

— Стыдно, дети мои, — суровый голос матери заставил дракончиков опустить головы. — Надеюсь, хотя бы его вид напомнит вам о нём.

Именно эту секунду, словно ждав за углом, и выбрал герольд, чтобы горделиво влететь внутрь.

Был он значительно крупнее дракончиков, но заметно меньше матери, обладал зеленой чешуей и мордой напоминающей драконью. Вот только вместо лап у него было полностью гладкое, похожее на змеиное тело, а на месте кожистых были полностью пернатые, красно-золотые крылья.

Лев уже много раз видел, как летает их мать, но полёт этого существа был ещё более магическим, ведь он не столько летел, сколько скользил, извиваясь, толком почти и не взмахивая крыльями.

— Коатль. — восхищенно прошептала Латунная и Лев вынужден был признать, что это существо умело притягивать к себе взгляд.

Также Думов наконец вспомнил, кто это вообще был.

Коатли были магически выведенными, довольно сильными существами, чьей задачей было служение своим создателям. И вот здесь и начиналось самое интересное. Изначальными создателями коатлей были великаны, что в своей гордыне желали командовать хоть какими-то драконами.

Сами драконы не очень оценили такой поворот и украли секрет создания коатлей, после чего, оценив их полезность, ввели уже у себя в империи. Благодаря магической природе, драконьей чешуе, разуму и умению очень быстро путешествовать через огромные расстояния коатли прочно заняли место лучших в мире гонцов.

В дальнейшем после развала империи великанов и драконов секрет создания коатлей попал к богам, а затем и вовсе разлетелся в разные точки мироздания.

Единственным ограничением их создания осталась огромная сложность, поэтому большинство уцелевших коатлей осталось с очень давних времён. Благодаря броне, скорости и небольшим амбициям коатли прекрасно выживали и даже процветали.

Также коатли отличались заслуживающей уважения преданностью, поэтому в отличие от других созданий драконов и великанов многие из них продолжили служить делу своих творцов.

— Сариана Исступлённая! — голос коатля был под стать его облику: возвышенный и проникновенный. — Наступил очередной Великий Тинг Драконов! Событие, что происходит раз в двадцать лет!

Коатль перевёл взгляд вниз и увидел столпившихся внизу любопытных дракончиков. Прислужников он полностью проигнорировал, несмотря на их потрясенные взгляды.

— Вижу, ты привела молодых претендентов на испытание. Радостно видеть, что кровь драконов продолжает расти и процветать. Уверен, все они пройдут испытание.

— Меньше разговоров, герольд, — приказала Сариана, судя по всему, не очень расположенная к разговорам. — Открывай проход и покончим с этим. А испытание пройдут лишь те, кто этого достоин.

— Как грубо. — скривился безногий ящер, явно обидевшись. — Но как будет угодно.

Из до этого незамеченной на груди зеленой сумки вылетело несколько белых кристаллов, что застыли в воздухе в форме вертикально стоявшего прямоугольника, где нижние кристаллы, почти касались пола.

— Астобане! — стоило отзвучать магическому слову, как между всеми кристаллами возникла серовато-белая, колышущаяся непрозрачная, похожая на воду плёнка.

— За мной дети, — приказала Сариана, первой идя вперёд. — Держитесь возле меня и молчите. Прислужники, идите следом.

Не дожидаясь подтверждения своих слов, она шагнула в плёнку и безмолвно в неё погрузилась. Вторым пошел Белый, что стоял первым, но третьим решительно двигался уже сам Лев.

На удивление плёнка не имела никакой фактуры, но вот разница в воздухе между пещерой и новым местом была огромна. Там, где Думов очутился, было намного жарче и в то же время свежее. Десятки новых запахов и звуков атаковали его органы чувств. Также его на мгновение ослепило яркое Солнце.

Лев быстро отошел в сторону, чтобы идущие следом из портала в него не врезались. Стоило дракончикам выйти, как следом запрыгнули и их прислужники. В отличие от драконов они куда дольше привыкали к яркости света, пока сами вирмлинги, раскрыв пасти, пытались осознать где оказались.

Первое о чём подумал Лев, это о земном Перу и его зеленых горах. Их перенесло на верхний край глубокой, раскинувшейся на многие километры долины, со всех сторон окруженной покрытыми лесами горами или холмами. На некоторых из вершин стояли древние, опутанные лианами многоступенчатые храмы. Имелись старые постройки и внизу холмов, но чем дольше Лев во все это вглядывался, тем яснее видел общую разруху.

Судя по масштабу самых больших построек, они были созданы под габариты драконов, но очевидно, что в них уже давно никто не жил. Несмотря на общую величественность места оно было давно заброшено, от чего многие улицы были покрыты травой, а в некоторых местах брусчатку пробили дико выросшие деревья.

Портал за ними тихо закрылся, оставив коатля на той стороне. Однако всё внимание Льва, а следом и остальных привлёк гигантский скелет, занявший собой вершину одной из самых высоких гор. Даже на таком расстоянии он был прекрасно виден и внушал настоящий трепет.

— Это скелет Мордака Грозного, — гордо сказала Сариана, заметив всеобщие взгляды. — Последний драконий правитель этого мира, погибший в войне с великанами. После того, как он был смертельно ранен, то прилетел сюда, чтобы все следующие поколения видели его жертву.

Кого-то могло бы удивить, что тело дракона было не убрано, но летающие ящеры смотрели на вопрос своего погребения иначе, чем смертные. Драконы хотели, чтобы даже после смерти их тела привносили в мир что-то прекрасное.

Лев оскалился, оценив поистине драконий поступок, что даже на пороге смерти, тот хотел перед всем и каждым похвастаться своей статью и размером.