Попаданец

Глава 3

— Эй, отрок, где Бирюк? — раздался громкий мужской голос за спиной Тимофея, который копался в грядках, занимаясь их прополкой и последующим поливом.

Дело в том, что прошло уже три дня, найденная еда почти закончилась, точнее крупы, а остального и вообще не было, поэтому и отправился он на огород, чтобы и себя чем-то занять и может быть что-то из этого в еду уже сойдет. Но к сожалению тут все оказалось посажено недавно, рано еще для сбора урожая. Свой плюс нашелся и в этой печальной новости, значит сейчас либо конец весны, либо начало лета. Уже хоть что-то. А у него дома между прочим было уже начала августа. Так хоть стало понятно, что его забросило очень далеко от привычного места проживания.

От мыслей уходить Тимофей отказался, хотя один раз и пошел по дороге, пройдя наверное километров 5. Да и дорогой это назвать было тяжеловато, скорее узкая, вертлявая тропинка. Преодолев такое расстояние и не обнаружив никаких признаков цивилизации, он вернулся, а мысли о пеших путешествиях налегке в незнакомой местности из головы ушли. Ну а что бы вы делали? Еды в дорогу нет, воды нет, точнее есть кувшин с водой, который он проклял уже километра через 2, потому что нести его совсем не удобно. Из инвентаря только палка, как черенок от лопаты и пара тупых маленьких ножичков. Уже после ухода пришла мысль, что нужно было взять с собой котелок, может быть и позже развернулся. Но, «хорошая мысля всегда приходит опосля». Так Тимофей и остался в пустой деревне из четырех домов, подъедать остатки каши из круп, уже давно без всякого намека на мясо или другие добавки.

Услышав за спиной громкий голос, он от неожиданности завалился на бок, но быстро подскочил, уже держа в руках тот самый черенок от лопаты, который был единственным его оружием. Ну как оружием, бойцом то он не был, но хоть мизерный шанс палка давала. Наверное.

— Чего вылупился? Бирюк спрашиваю где? — мужик обошел дом и направился в сторону Тимофея, ничуть не беспокоясь палки в его руках. — Глухой что ли? Где все?

Он подошел на расстояние шагов пяти и начал его осматривать. Причем заинтересовали его именно травмы. Отек около глаза чуть спал, но стал темнее, а вот ссадина на виске почти не изменилась и кстати щипала на солнцепеке посильнее прежнего.

— Убили — настороженно ответил парень, постоянно переводя взгляд с рук на лицо собеседника. Угрозы в нем не было.

— А ты кто? Я тебя не помню. — похоже новость про смерть неизвестного Бирюка его если и взволновала, то не очень сильно, по крайней мере на лице ничего не отразилось. Он сделал шаг вперед и положил одну руку на пояс с ножом. Тимофей тут же на пару шагов отшатнулся.

— Я — Тимофей. Не я убил. — струхнул парень и сделал еще шаг назад.

«Повесят сейчас все на меня и прибьют тут рядышком. Бежать что ли? А куда бежать? Да и убегу ли. Вон этот мужик на 3 головы выше почти и здоровый. Догонит, не убегу, да и защититься не смогу. А если он не один?» — пронеслось в голове Тимофея.

— Откуда взялся и что здесь делаешь? — голос мужика стал строже и тише, но больше шагов в сторону паренька он не делал.

— Откуда взялся не знаю, что делаю — сорняки вытаскиваю. Есть хочется. — в конце он решил добавить хоть что-то, кроме ответов на поставленные вопросы. Может быть получится так разрядить обстановку.

— Как не знаешь?

— По голове ударили, не помню откуда взялся. Очухался тут, все мертвые вокруг. Много людей. Не знаю кто они. Может быть и Бирюк ваш был там.

Тимофей осторожно отбросил палку в сторону и опустил руки, оставляя их перед собой. Сопротивляться было скорее всего бесполезно. Если бы он первым заметил этого мужика, можно было бы попробовать его подловить и огреть палкой по голове, а может и не раз успел бы ударить, глядишь и оглушил. Но в такой ситуации это не казалось возможным. Так что казалось лучшим выходом показать свою покорность и дружелюбие.

Мужик был высокий, широкий в плечах, да и вообще не худой, но не толстый, а именно массивный. Одежда была похожа на то, во что одет и парень. Тоже рубаха, широкие штаны, лапти, только штаны были заправлены в какие-то намотанные тряпки, которые закрывали и ступни. Ну, вот как те длинные «портянки», которые Тимофей нашел в одном из домов.

«Так вот они зачем и как ими пользоваться, а я одну разорвал на веревки, получается у меня могло бы быть 2 пары портянок, а теперь только полторы.»

— А тела где?

— Кто-то на лошадях приехал, всех убрали. Куда не знаю, я прятался, пока не уехали. Не нашли. — внятно объяснить не получалось, да и опасения все еще были, что скоро он последует за теми несчастными людьми, но что знал, надо было рассказывать. Может быть этот мужик его соломинка, по которой можно выбраться из этого странного и неприветливого места. А если и нет, то может быть хоть накормит, сам то явно голодом не страдает.

Мужик развернулся и пошел осматривать дома. Тимофей пошел за ним и остановился около бочки с водой, которая кстати была уже закончилась. Потому что все что там оставалось он вылил на грядки, которые уже успел прополоть вчера, а за новой ходил только один раз с парой кувшинов, чтобы поставить варить кашу.

Осмотр не занял особо много времени, он бросал один взгляд на бардак в помещении и шел дальше, не задерживаясь. Потом пошел снова в сторону грядок, но не остановился у них, а двинулся дальше. Через пару сотен метров обнаружился едва заметный холмик, с которого он резко смахнул дерн руками и поднял широкий деревянный щит. Не боевой щит в плане оружия, а просто скрепленные между собой обрезки дерева. Наклонился, заглянул внутрь, хмыкнул, почесал голову. Потом повернулся, посмотрел на Тимофея и махнул рукой на дыру в земле.

— Достань один кувшин, есть будем. Меня Михайла Глебыч кличут.

— Тимофей.

Когда парень осторожно подошел к дыре, то увидел, вниз вела приставная лестница, не очень надежная на первый взгляд, а сама яма была метра три в глубину и наверное столько же в длину и ширину. В углу стояли 3 кувшина, похожие на те, в которых были остатки мяса в доме, а сейчас использовались для переноса воды. Ведро так найти и не удалось за все эти дни.

«Ага, вот и подвал с продуктами. Точнее без продуктов, тут только эти кувшины и есть. Не сломалась бы лестница, а то так и останусь в этой яме.»

Внизу оказалось довольно прохладно, наверное градусов 10, хотя на поверхности были все 20, а то и побольше. Еще раз оглядевшись и не найдя ничего интересного, кроме закупоренных чем-то кувшинов, полез наверх и закрыл яму сначала деревянным щитом, а потом и дерном.

Тем временем Михайла Глебыч уже разжигал огонь на кострище. Точнее там он и так был, потому что все это время Тимофей поддерживал хотя бы какое-то тление с помощью толстых бревен, нужно было лишь подбросить дров. Дождей за эти несколько дней не случилось, и огонь получилось сохранить. А если бы нет, то и не понятно что делать, потому что разжигать его из ничего он не умел и даже не пробовал никогда. Разве что дедовским увеличительным стеклом давно в детстве. Да где его взять только, стекло это увеличительное?

— Воду неси и помой котел. — опять отдал команду мужик и протянул посудину, в которой Тимофей кашу варил, а потом добавил обвинительным тоном. — Лентяи, даже одну печь так и не сделали!

Пока Тимофей бегал за водой, Михайла Глебыч откуда-то привел лошадь, запряженную в небольшую телегу. Похоже это было его средством перемещения. Но рассмотреть ничего так и не получилось, воду он сразу вылил в подвешенный над разгорающимся костром котел, а самого парня отправил снова за водой, и еще помимо кувшинов вручил маленькое деревянное ведро, почти такое же корявое, как его старое.

«А чего я в котле то воду не принес, а только в кувшинах? Вообще голова не соображает уже. Теперь еще раз переться.» — ругал себя Тимофей.

Ну а что? 250 метров туда, потом обратно с водой, потом еще раз туда-сюда, уже и километр набегает. Да не тут то было. Как только вода была принесена, она была сразу вылита в небольшое деревянное корыто, поставленное перед лошадью, а сам парень пошел за водой в третий раз, и в четвертый, и в пятый и даже в шестой. Остальная вода заливалась уже в бочку. Хорошо хоть не в ту огромную, которая стояла возле дома, а другую поменьше, откуда она тут появилась — не понятно, видимо с телеги Михайлы. Но она была раз в 5 меньше, так что за 4 дополнительные ходки получилось заполнить её больше чем на половину.

После работ парень кулем осел перед костром обливаясь потом. Ну а что, он и до этого не особо отдыхал, ползая по грядкам, а тут еще заставили почти 3 километра нарезать, таская воду. Нет, он мог бы наверное и еще принести столько же, или половину хотя бы, но лучше все-таки отдохнуть. За это время в котле уже что-то приготовилось и из него шел более чем приятный мясной аромат. И не только мясной, было что-то еще знакомое, но не то, что он тут видел в последние дни.

Чеснок! О, это было божественно. Когда ты три дня питаешься только пресной кашей на воде и собственно еще самой водой, а потом получаешь тарелку пусть той же каши, но сваренной с мясом и чесноком, да еще и в прикуску пару свежих долек грызешь. Красота! Правда пить пришлось опять же просто воду. Причем не кипяченую даже, а как раз просто сырую, из той маленькой бочки, в которую он и натаскал речной воды.

— Беглый? Сколько лет? — внезапно просил мужик, хотя до этого сохранял молчание. Прямо с той самой фразы, которой отправил его за водой.

С тех пор он только указывал на кувшины с ведром, указывая, что нужно еще, а потом сунул ему в руки тарелку с едой. Все остальное время Михайла Глебыч ходил, все тщательно осматривал, а потом долго копался в своей телеге, ну а затем ел, вместе с парнем, сидя на лавке, которую принес из дома. Сам же Тимофей сидел на земле.

— Не знаю.

— Чего не знаешь?

— Ничего из этого не знаю. От кого беглый? Вроде бы не бегал. А лет и вообще не знаю. — сделал виноватое лицо Тимофей, быстро пытаясь придумать, что же отвечать.

Дома ему стукнуло 30 лет, но сейчас он точно был не в том теле, а в чьем то другом. А как понять, сколько лет ему? Подросток лет 12–13 наверное, может быть 14.

Так и сидели дальше молча, Тимофей отдыхал, а Михайла о чем-то усердно размышлял, смотря то на него, то на телегу, то на дома, то на речку.

«Вот возьмет сейчас, пристукнет и утопит. И все дела. Чего ему тут со мной заморачиваться? Сразу видно, что я ему не очень интересен, ничего не спрашивает больше, ничего не рассказывает. Лишняя проблема получается, а что с проблемой делают? Правильно, решают. И меня сейчас порешают. Но зачем тогда кормить и показывать где еда хранилась?

Может быть я смогу его чем-нибудь заинтересовать? А если смогу, то чем? Сижу тут побитый, ну да, это скоро пройдет, если выживу. Жизни деревенской не знаю, драться не умею, знакомых и покровителей нет. Да я даже на огороде не знаю что растет, кроме репы, только по равномерности посадки понимаю, где сорняки, а где нет. Как за этим ухаживать и чем удобрять тоже не понятно. Там то дома я выращивал в квартире всякие штуки только для развлечения и пользовался удобрениями из магазина, из чего оно делается вообще без понятия, да и если бы знал, смог ли сделать этот тут? Нет конечно. Беда…

А что если попробовать его… того?»

На следующий день с грядками было закончено, а Тимофей снова остался один в своей мини-деревне из четырех домов. Мужик уехал ранним утром, оставив ему немного овсяной крупы и соли, и пообещав, что через несколько дней сюда должен был приехать еще один человек по имени Прокопий. Вот и вся информация, которую получил парень. Что делать до этого времени было совсем не ясно, поэтому он вернулся к грядкам, чтобы занять себя хоть чем-то полезным.

Очень не хватало поступления новой информации в голову. Привыкший постоянно что-то читать, смотреть, слушать на смартфоне человек остался в информационном вакууме, где единственное что менялось за последние несколько дней, это прибытие и отбытие неизвестного бородатого мужика, в компании которого Тимофей старался держаться ниже травы и не отсвечивать. На вопросы тот тоже не отвечал и по сути по прежнему было не понятно, где он находится и что вокруг происходит.

«Сейчас бы хоть книжку какую, или плэйлист поставить, ну или сериальчик сюда. А то чем заняться? Ну вот, закончил с огородом, дальше что? Еды опять почти нет, на несколько дней хватит, а дальше что? Где тут магазин искать, да и на что покупать? Денег у меня нету, еды нету, продать что-то тоже не могу. Во-первых некому, а во-вторых нечего. Пойти еще раз перекусить? Не желательно, я не так давно ел, это не от голода, а от скуки мысли такие. Вот водички можно попить, да еще поставить кипятиться.»

С этими мыслями он и направился к кувшину. От питья сырой воды он все-таки старался воздерживаться, не всегда конечно, но как можно больше пить именно кипяченую. Для этого был отведен один из кувшинов, где и был всегда небольшой запас. В дровах нехватки никакой не было, этого добра заготовлено было много прежними жильцами. Еды не было почти, а дров полно. Хотя еду и все полезное скорее всего забрали с собой те 2 группы непонятных людей, что тут всех истребили.

Напившись воды и повесив кипятиться еще один котелок, Тимофей зашел в дом и развалился на травяной подстилке.

Я шел по широкой тропинке между высокими деревьями, через которые пробивались яркие и теплые лучи солнца. Погода стояла теплая, но душно не было, спасала окружающая зелень. По бокам тропинки росли редкие кусты, где-то чуть выше пояса и жадно тянули свои ветки на тропинку, куда пробивалось больше солнца, чем под кронами деревьев. На некоторых из них начинали распускаться желтые и довольно милые цветочки. Совсем не большие, но приятные глазу. Вообще природа вокруг была очень красива. Высокие и толстые стволы деревьев, шелестящие, зеленые кроны, листики которых поблескивали от солнечного света, как будто только прошел небольшой дождик. Кусты вдоль дороги тоже казались такими мягкими, как будто эти ветки были сделаны из мягкой ткани, по которой очень приятно провести рукой. Трава на свободных участках была очень очень низкой, как будто только что постриженный газон. Ровное, ярко зеленого цвета, без всяких ям или бурелома полотно зелени укрывало все, что не было занято, создавая ощущение уюта и успокаивая случайного прохожего.

Захотелось провести рукой по манящим ветвям кустарника, насладиться ароматом этих небольших желтых цветочков, а потом привалиться спиной к мощному стволу дерева и посидеть так хотя бы несколько минут, перебирая пальцами травинки.

«А почему бы и нет?»

В спину легонько толкнул порыв ветра и я устроился под ближайшим деревом. Из рюкзака достал бутерброд и пластиковую бутылку с водой. Вытянул ноги и с наслаждением откусил кусочек, всматриваясь в глубину леса, вдруг там что-то интересное тоже есть? Но там была такая же тишина, спокойствие и умиротворение.

По руке побежали мурашки, видимо какая-то букашка исследовала новый для себя объект. Хлопнул рукой по предплечью и трупик маленького паучка скрылся среди травы. Налетел новый порыв ветра и опрокинул почти пустую бутылку с водой.

«Пора идти дальше».

Пробираясь через кусты зацепился за небольшую, но крепкую ветку рубашкой и чуть её не порвал, а казалось бы здесь только что пролез и нормально все было. Пришлось делать шаг назад, чтобы аккуратно отцепиться. С ветки на рубашку перебрался маленький паучок и засеменил шустрыми ножками, забираясь выше, а в это время с одного из темно-зеленых листьев куста на него смотрел еще один такой же паучок, только чуть большего размера.

Смахнув обоих пауков на землю, снова полез через кусты на тропинку. Порыв ветра опять толкнул в спину и я снова зацепился за дурацкую ветку, только в этот раз из-за толчка не успел вовремя сдать назад и в рубашке на боку образовалась мелкая дырочка.

«Да что б его! Почти ж новая!»

Обломав злосчастную ветку и наконец выбравшись на тропинку, обернулся. На соседнем кусте куда-то деловито ползли еще несколько таких же паучков. Прыг! Один из маленьких паучков высоко прыгнул и оказавшись на широкой тропинке побежал в противоположную от меня сторону. Прыг! Еще один паучок прыгнул в высокую темно-зеленую траву с той стороны, откуда я только что выбрался. Прыг! Еще один скрылся в зарослях травы. Прыг! Последний, как и первый приземлился на тропинке и побежал в мою сторону.

— Вот тебе! Из-за вас рубашку испортил! — ругнулся я и наступил кроссовком на приближающееся насекомое.

«Как они только не разбились, спрыгивая с такого высокого куста? Он же мне по плечо, а они вон какие крохотные. И ничего, бегут себе дальше. Но рубашка. Блин, жалко!».

Пока рассматривал поврежденную часть одежды, на рукав забрался еще один паучок, который был немедленно прибит и отправлен на землю. А в бок прилетел еще один порыв ветра, неожиданный и достаточно сильный, что заставил меня качнуться в сторону куста. Лямка рюкзака зацепилась за очередную мощную ветку, а пока я его освобождал, поцарапал палец о какой-то шип.

«Не это я молодец вдвойне.»

По темно-оранжевому цветку полз еще один паук, а буквально в метре от него и еще один, только этот никуда не полз, а плел на соседнем кустарнике паутину.

«Это уже какой-то другой, побольше что ли. Или цветом темнее. Откуда тут вообще столько пауков на одном месте? Надо шустрее идти к дому…»

Тропинка оказывается не очень-то и удобная была. Быстрее перебирая ногами я неприятно удивился тому, что-то тут, то там попадались небольшие ямки и ветки, о которые можно было легко запнуться. А иногда и ветки кустов сжимали эту тропинку настолько, что чуть ли не боком приходилось пробираться, чтобы опять ни за что не зацепиться и не наделать еще больше дырок, да еще и шипы эти. Уколотый палец продолжал саднить и несколько капелек крови уже оттуда показалось. Новый коварный порыв ветра толкнул в тот самый момент, когда пробирался между очередным нападением кустов на тропинку.

С силой дернул, зацепившийся за ветку рюкзак, раздался треск ткани. Одна из лямок теперь грустно болталась, а на одной из застежек сидел паук, размером чуть больше спичечного коробка. Руки чуть дрогнули от неожиданности, но затем я с силой бросил рюкзак на землю, чтобы избавиться от такого огромного и противного гостя, и он упал в пыль, откуда моментально прыгнули в разные стороны еще с десяток пауков такого же размера. Черные ножки вновь устремились в мою сторону и я, сделав пару шагов назад, зацепился волосами за какую-то колючку да еще и поцарапал о шип щеку.

«Да что это за хрень?»

Рывком освободил рюкзак от еще одной восьминогой твари и в быстром темпе пошел дальше, периодически оборачиваясь за спину. А за мной постоянно следовало несколько десятков пауков очень даже не маленького размера. Они постепенно отставали, но с густых темно-зеленых кустов с высоты моего роста спрыгивали новые и так же бросались за мной в погоню.

Я побежал, споткнулся о толстый корень дерева, который решил вылезти на этом участке тропинки наружу. В лицо летело что-то темное размером с ладонь. И только то, что в этот момент я падал, спасло меня, а непонятно нечто ударило в рюкзак, висевший на одном плече. На рюкзаке сидел большущий мохнатый паучище и не двигался. Его 12 глаз уставились на меня, а тело задрожало, будто в конвульсиях.

Рюкзак тут же полетел в кусты, а я бросился бежать еще быстрее. В момент полета эта тварь умудрилась оттолкнуться всеми восемью мохнатыми конечностями и снова летела в мою сторону. Взмахнув рукой попробовал отбить летящий в меня черный снаряд в сторону и закричал от боли. Руку как будто прокололи сразу во многих местах. Эта многоглазая тварь пробила легкую ткань рубахи и вцепилась когтистыми лапами в плоть.

Рядом с толстым корнем, который остановил меня и подставил под удар этого паука лежала небольшая сухая палка, которая была мной моментально схвачена левой рукой и с максимальной скоростью понеслась в направлении двенадцатиглазой твари. Новая вспышка боли, еще сильнее, чем в предыдущий раз. Она опять оттолкнулась своими ногами и метнулась в сторону от моего удара, а палка со всего размаху угодила по израненной руке и с противным треском переломилась.

Баюкая раненую и пульсирующую от боли руку я снова побежал вперед, не очень разбирая, где тропинка, а где нет, потому что густые кроны деревьев почти не пропускали свет, а высоченный кустарник, начал медленно сплетать свои шипастые ветви прямо над моей головой, мерно покачивая темно-зелеными, почти черными листьями и ярко-красными, казалось бы даже светящимися цветами. За моей спиной стало уже столько насекомых, что они уже бежали друг по другу, а не просто по земле, и даже не думали отставать от моего бега, а наоборот приближались метр за метром.

Между нами осталось чуть больше тройки широких шагов и ближайшие твари начали прыгать на меня, пытаясь дотянуться, но не доставая совсем чуть-чуть падали на землю и почти сразу оказывались под лапами других преследователей. Это было похоже на какие-то речные волны, состоящие из громадного количества многоглазых тел и миллионов мохнатых когтистых лап.

Впереди, в паре десятков метров, в центр тропинки ударила молния, а я от неожиданности метнулся в сторону и разодрал себе правый бок о шип кустарника, который был похож на маленький кинжал, и упал. Собрав в себе всю решительность и волю, оттолкнулся от земли руками, помогая быстрее встать, резкий рывок и… Я снова лежу на земле, а из распоротого бока течет кровь. Много крови. Дышать резко стало тяжело, а тело скрутило судорогой.

Голова коснулась земли, а взгляд уперся в сотни, тысячи, десятки тысяч пауков самого разного размера. Они медленно, шаг за шагом, сантиметр за сантиметром приближались.

Яркая молния блеснула где-то позади этой толпы и было совсем не понятно где она заканчивается. Они были на тропинке, на кустах и даже друг на друге. Шаг, еще шаг и к лицу тянется первая лапа.