Понюшка

Глава 22

В мире нашлось место и для песни арбалета, и для широкой улыбки Стретворда, спустившего спусковой крючок.

К сожалению для него, песня арбалета уложилась в звук «чик». Убийца уставился на свое оружие.

— Я вынул и погнул предохранитель. Без него выстрела не получится, — пояснил Ваймс.

Я думаю, у вас найдется еще и пара ножей, и непременно захочется с их помощью проложить себе путь на свободу, и я с радостью подыграю, но сперва должен предупредить. Во-первых, у вас ничего не выйдет, а во вторых, если вам и удастся справиться с тем, кто вырос на анкморпоркских улицах, от там внизу есть человек с кулаками, способными свалить с ног слона, и если его пырнуть ножом, то этим только сильнее разозлишь…

Новая волна была сильнее прежних, и Ваймс даже ударился о потолок рубки прежде чем сумел «припалубниться» прямо перед Стретфордом и точнехонько пнуть его официально разрешенным полицейским способом, а говоря иными - прямо между ног.

— Ой, да ладно вам, мистер Стретфорд! Разве вам не следует поддерживать высокую репутацию? Страшный убийца? Нужно было провести немного времени в городе, парень, и я постараюсь это устроить. — Стретфорд повалился на спину, и Ваймс добавил: — А потом вас повесят, чинно и надежно, уж не сомневайтесь. Мистер Трупер вяжет отличные петли, и говорят совсем не больно. Что ж, скажу, чтобы разогнать в вас адреналин, мистер Стретфорд. Представьте, что я гоблинская девушка. Умоляю, сохраните мне жизнь, мистер Стретфорд! Помните? Я помню! А, вижу, что и вы помните. Вы свалились при первой волне. Портовые воришки знают, что делать. Вы не знали, хотя скрыли это довольно лихо. Упс!

Стретфорд действительно попытался пырнуть его ножом. Ваймс вывернул его запястье и выбросил нож по ступеням вниз. В это мгновение ветровое стекло рубки разбилось и через все помещение пронесся сук, рассыпая листья и залив все дождем.

Обе лампы моментально потухли и воцарилась темнота. В ней растворился Стретфорд, видимо нырнув в разбитое окно, возможно, убившись насмерть, хотя Ваймс не был уверен в последнем. Он хотел на это надеяться. Но ему было некогда о нем беспокоится, потому что нахлынула новая волна и сквозь разбитое стекло хлынула вода.

Ваймс бросился к рулевому и обнаружил, что мистер Глупотык копошится в образовавшейся куче принесенного водой мусора, отчаянно бормоча:

— Я сбился! Сбился со счета!

Сэм выудил его из мусора и помог сесть в кресло, где тот обреченно обхватил голову руками.

— Я ничего не вижу в этой треклятой мути! И не знаю счета. Ни черта не вижу, не знаю счета, не могу управлять! Мы обречены!

— Зато я вижу, мистер Глупотык, — утешил его Ваймс. — Что вы хотите узнать?

— Вы видите?

Ваймс уставился на убийственные воды реки.

— Вон там, с левой стороны! Мы приближаемся к огромному камню. Так и должно быть? О, похоже, рядом с ним разбитый причал.

— Боги небесные! Это же Колобок! Так! Пустите меня к штурвалу! Насколько мы близко?

— Ну, может ярдов пятьдесят?

— И вы все это видите в такой мгле? Что б мне пропасть, мистер! Да вы должно быть родились в пещере! Значит, мы уже не так далеко от Квирма, где-то в девятнадцати милях с хвостиком. Как думаете, сможете поработать впередсмотрящим? Как там моя семья? С ними все в порядке? Этот мелкий сопляк грозил убить их, если я не доставлю Фанни по расписанию! — Что-то тяжело грохнулось на крышу и отскочило прочь в ночь. — Гастрит Глупотык к вашим услугам, сэр. — Он уставился вперед. — Наслышан о вас. Кумская долина, верно? Рад приветствовать вас на борту!

— Э? Гастрит? У левого берега в десяти ярдах впереди нам навстречу плывет целое дерево! Справа ничего не видно.

Штурвал бешено завращался.

— Премного обязан, сэр, и уверен, вы не обидитесь, если поправлю вас, что обычно мы говорим левый и правый борт?

— Не знал об этом, Гастрит, никогда не пил с моряками. Какая-то масса прямо впереди, в сорока ярдах, похожа на разбитые бревна, мелкие правда, а справа я вижу какой-то слабый свет. Не могу сказать точно, как далеко. — Ваймс пригнулся, и о заднюю стену рубки ударилось расколотое полено. Стоявший рядом с Сэмом рулевой хмыкнул, словно улыбаясь.

— Ну, вот и хорошо, командор! Это маяк Джексона. Очень добрый знак! Я вновь держу курс, и, хвала небу, песочные часы не разбились. Но я был бы премного обязан, если бы вы спустились в трюм и передали Десятигалонному Теду, что пора рубить конец к баржам. Там на одной из них фермер с курами. Лучше взять его к нам на борт, пока запор не прорвало.

— А еще там сотни гоблинов, мистер Гастрит.

— Да бросьте их, сэр. Гоблины - просто гоблины.

Ваймс мгновение стоял, уставившись в темноту, и тьма во тьме нашептала ему: «Ну, как? Забавляешься, командор? Сэм Ваймс против своей темной стороны, дождя и опасностей! А в добавок, раз ты коп, то не веришь, что Стретфорд мертв, пока своими глазами не увидишь тело. Ты ведь знаешь. В некоторых из них от убийств словно бес вселяется. Ты видел, как он вылетел в окно, там куча всяких веревок и поручней, а засранец ужасно вертлявый и ловкий, так что ясно как день, он еще появится. Вдвойне настороже. Ну что ж, командор Ваймс - все в ваших руках: гоблины, которых нужно спасти, убийцу - поймать, и не забывай, что дома тебя ждут жена и маленький ребенок».

— Я все помню!

«Ну, разумеется, командор, — продолжил тот же голос, — разумеется! Но я-то тебя знаю, и на солнце бывают пятна. Тем не менее, мой упорный друг, тьма всегда будет на твоей стороне.

Реальность вновь вернулась в свои границы, и Ваймс ответил:

— Мы возьмем гоблинов на борт, мистер Гастрит, потому что они… да! Они вещественное доказательство по очень важному следствию.

Вновь прошла волна, и на этот раз Сэм очутился на ногах на палубе, которая показалась мягче, поскольку была покрыта ковром листьев и ветвей. Когда он выпрямился, мистер Глупотык заметил:

— Говорите, расследование? Фанни всегда дружила с законом, но, сэр, от них несет как от преисподней, честное слово! Да они до смерти перепугают моих быков!

— Думаете, они еще не испугались? — спросил Ваймс. — Э, небольшой затор впереди справа. Слева все чисто. — Он принюхался. — Поверьте, сэр, судя по запаху, они и так перенервничали. Вы не могли бы причалить к берегу и покрепче привязаться.

Улыбка Глупотыка вышла натянутой:

— Сэр, берегов-то больше нет, да я и пытаться не буду. Я отлично знаю эту реку. Она злая, и вот-вот очушительный запор прорвет. Его не остановишь, как нельзя сдержать бурю. Вы подписались на долгое плаванье, командор: либо мы выплываем по реке, либо прямо сейчас сложим ручки, помолимся богам и разом сдохнем. — Он отсалютовал рукой. — Тем не менее, сэр, я вижу, вы человек дела, который не привык отступать, так что не буду пререкаться. Вы заняты мужским делом командор, да пребудут с вами боги! Если только они нас не покинули.

Ваймс сбежал вниз по трапу, по дороге прихватил Фини и пробрался по пляшущей палубе к хлеву.

— Давай-ка, парень! Пара отцеплять баржи. Слишком большой груз. Мистер Десятигалонный? Давайте откроем те двери, хорошо? Мистер Глупотык назначил меня старшим. Если хотите это оспорить, валяйте!

Бугай даже не вздумал перечить и распахнул двери.

Ваймс выругался. Мистер Глупотык был прав. Невдалеке позади лодки был слышен гул воды, и вниз, словно одна волна неслась неслась река в блеске молний и голубого огня. Мгновение он завороженно смотрел на это зрелище, но потом собрался:

— Так, Фини! Ты - собирай гоблинов и тащи их на борт, а я пойду приведу нашего птицевода. А треклятая руда может тонуть себе на здоровье.

В свете вспышек Ваймс дважды перепрыгнул с баржи на баржу, где уже с громким кудахтаньем носились испуганные куры. Сэм, с которого ручьем текла вода, сунул голову внутрь надстройки и крикнул:

— Мистер Фальш! Да не собирайте вы своих цыплят! Лучше живой фермер без птиц, чем куча кур без фермера! Они же, кажется, могут плавать, или летать! Что-то вроде того.

Он вытолкнул струсившего человека на соседнюю баржу, где толпились воспрянувшие духом гоблины.

Фини выглянул из открытой двери на корме Фанни, и Сэм сквозь гул и свист ветра услышал его крик:

— Сэр! Мистер Десятигалонный! Говорит, никаких гоблинов!

Ваймс оглянулся, и снова повернулся к Фини:

— Замечательно, мистер Фини! Пригляди за баржей с гоблинами, пока я решу вопрос с мистером Десятигалонным! Ясно?

Сэм вытолкнул мистера Фальша на палубу Фанни и поискал взглядом Десятигалонного Теда. Тот покачал головой.

Какой бы коп получился из этого человека при правильном наставнике! Сэм вздохнул:

— Мистер Десятигалонный? Я же говорил, что мистер Глупотык дал мне карт-бланш. Может обсудим, что не так с гоблинами?

Гигант прорычал в ответ:

— Нет у меня карт, и я не знаком ни с какой Бланш, и не потерплю всяким там гоблинов на своей палубе! Ясно?

Ваймс невозмутимо кивнул, и с энтузиазмом оглядел палубу:

— Значит, это ваше последнее слово, мистер Десятигалонный?

— Чертовски верно!

— Хорошо, а вот и мое!

Десятигалонный рухнул как подкошенное дерево и заснул бревно-бревном.

Улица не отпускает… например, Университетская улица подсказывает, что драка - это наука. Наука как удержать оппонента подальше от вашего лица и опустить его самого лицом в землю с максимальной скоростью, затратив не это минимум усилий. После чего, разумеется, у вас появится масса приятных возможностей и если хорошенько подумать, радужных перспектив. Но если решили драться честно, или просто немного честнее, чем другие уличные зачинщики, тогда вам нужно знать, как бить, куда бить и под каким именно углом. «Разумеется, приличный бронзовый кастет не помешает, — подумал Ваймс, разминая пальцы, чтобы восстановить кровообращение, — но любой суд, увидев мистера Десятигалонного, легко меня оправдает, даже если бы я воспользовался молотом».

Сэм перевел взгляд на кастет. Он даже не помялся: старое-доброе ноу-хау Анк-Морпорка. «Может у деревенских и есть мускулы, зато у городских - технологии», — усмехнулся он, убирая приспособление обратно в карман.

— Итак, мистер Фини, давай, тащи их сюда. И разыщи Вонючку. Он мыслит как преступник.

Возможно Вонючка так и делал. Даже потом, когда все кончилось, Сэм так и не разобрался, кто же такой Вонючка на самом деле. Вот только гоблины, гомоня на своем грохочущем наречии, понеслись и поскакали мимо Ваймса с борта на борт словно какие-нибудь страшненькие газели. Командор бросил единственный взгляд на надвигающуюся смерть, перепрыгнул на судно и помог Фини запереть двери. Это означало, что лишенные притока свежего воздуха, быки теперь были вынуждены дышать гоблинами. «Но все не так уж плохо, — решил Ваймс, — если слегка притерпеться». Запах скорее алхимический, чем вонь помойки, но внизу, где оказалась основная масса гоблинов было шумно, словно животные взбесились, и пытались спрятаться в механизм.

Ваймс не стал обращать внимания и крикнул:

— Давай отцепим баржи, старший констебль! Я надеюсь, ты знаешь, что делать!

Фини кивнул и открыл люк в палубе. Оттуда ударил фонтан воды, но прекратился, когда парень сунул внутрь обе руки.

— Прежде чем они окончательно отцепятся придется сделать пару поворотов, командор. И, кстати, на вашем месте, я бы вцепился во что-нибудь, когда отцепится баржа с рудой!

Ваймс протолкался сквозь гоблинов и вернулся в рулевую рубку. Там он похлопал мистера Гастрита по плечу со словами:

— Мы отцепляем баржи!

Рулевой, не разжимая рук, вцепившихся в штурвал, и всматриваясь в темноту, быстро кивнул. Здесь в рубке нужно было кричать, чтобы хоть что-то услышать. Летящие мусор и ветер разбили все окна.

Ваймс выглянул в кормовое окно и увидел огромный плывуще-летящий клубок из расщепленных бревен, грязи в окружении подскакивающих валунов. На какое-то мгновение ему померещилось, что он видел среди мусора обнаженную мраморную даму, которая пыталась прикрыть руками остатки собственного достоинства от потопа.

Сэм моргнул и она пропала… возможно ему просто показалось:

— Надеюсь, вы умеете плавать? — крикнул он капитану, как раз когда их вновь догнала волна, и в окно рыбкой нырнуло явление по имени Стретфорд, к своему удивлению очутившись прямехонько в объятьях командора.

— Вы считаете меня ребенком, мистер Стретфорд? Считаете, я не умею сложить два и два?

Стретфорд вырвался из хватки Сэма, развернулся и нанес удар, от которого Ваймс почти сумел увернуться.

Удар оказался тяжелее, чем он ожидал, и надо отдать дьяволенку должное - он знал как защищаться и, гибельная мысль, был моложе Ваймса, гораздо моложе. Да, можно узнать убийцу по глазам, по крайней мере после того, как было совершено как минимум три и более, и суметь выйти из положения. В их глазах застыло выражение, которое, возможно, присуще некоторым из богов. Но занятый убийством он всегда сосредоточен, расчетлив и откуда-то черпает свои дьявольские силы. Даже если отрезать ему ногу, он не заметит, пока не свалится. Никакие уловки не сработали, палуба была скользкой от слоя лесного мусора. Они кружили по заваленной мусором палубе, обмениваясь тычками и тумаками, и Стретфорд побеждал. Когда Ваймс в последний раз нормально ел, пил или хотя бы спал?

Тут откуда-то снизу послышался крик: — Баржи отошли!

Фанни взбрыкнула словно породистая кобылица, бросив обоих бойцов на палубу, где у Сэма едва оставалось место для размаха и парирования ударов. На них лилась вода, заполняя рубку почти по грудь, отчего и без того небесконечные силы Ваймса таяли еще быстрее. Стретфорд сжимал руки на его шее, и мир стал темно-синим и наполнился булькающими звуками воды. Он старался думать о юном Сэме и Сибилле, но вода смывала эти мысли прочь… кроме одной - давление внезапно исчезло, и его тело, решив, что мозгу пора сделать передышку, само выпрямилось.

Стретфорд оказался тут же. Он стоял на коленях в воде, которая быстро утекала прочь, но он этого не замечал, поскольку держался за голову и вопил. Причиной тому был Вонючка, который оседлал голову убийцы и колотил и царапал все до чего мог до тянуться, ударить, поцарапать или, на крайний случай, потянуть.

Его светлость герцог анкский, с помощью сэра Сэмюэля и командора, а в последний момент им помог «хранитель доски», Ваймс поднялся на ноги и они все вместе воссоединились в одного человека, который, припадая на ногу, пробрался по качающейся палубе, чтобы помешать Стретфорду сбросить с себя Вонючку, но не успел - тот расстался с убийцей только ценой клока волос. Стретфорд бросил гоблина на залитую водой палубу и крепко пнул. Ошибки быть не могло. Сэм слышал как хрустнули кости, Стретфорд бил со всей силы своей ярости.

Улицы стары и коварны, но они всегда учатся чему-нибудь новому, именно поэтому Ваймс, не чувствуя под собой ног, окрыленный магией восстановления законности ударил Стретфорда традиционным и сокрушительным «Мне очень жаль, но отдохни, парень». Даже Ваймс был впечатлен и сомневался, что сумеет его повторить.

— Мы на волне! — прокричал Гастрит. — Мы на ней, а не под нею! Теперь мы точно доплывем до Квирма, командор! Впереди свет!

Кряхтя, Ваймс прикрутил оглушенного Стретфорда сохранившемся в кармане последним куском бечевки к столбу.

— Плывите или тоните, мистер Стретфорд, но придется платить. А где - на небе, в аду или на дне - мне плевать.

А потом был рев и скрип. Очумевшие быки удвоили свои усилия, пытаясь сбежать от окруживших их вонючих гоблинов. Волна закрыла небеса, хотя поэтичнее было бы сказать: «вода хлынула, чтобы смыть все живое с лица земли», правда в тот момент это скорее относилось к лицу Сэма.