Агата снова уселась за ноутбук, щёлкнула пару раз по клавишам, что-то пробурчала себе под нос. Несколько минут тишины, только её напряжённое дыхание и мой собственный пульс, грохочущий в ушах.
И тут зазвучал принтер. Где-то за перегородкой, с характерным скрипом вылезала стопка бумаги.
Агата встала, принесла мне распечатку и бросила на стол. — Подписывай, и покончим с этим, — сказала сухо.
Я взяла бумаги, перелистнула — листов двадцать, не меньше. — Что за спецусловия?
— Ничего особенного, — пожала плечами она, даже не смотря на меня. — Это же дарги. Они требуют… особое отношение к себе. Работай быстро, не задавай лишних вопросов — и они будут довольны.
Я уставилась в текст. Формулировки были странные. Слишком обтекаемые. Слишком много «в случае», «по требованию», «в пределах зоны влияния». Я только успела начать читать, как:
— Подписывай или уходи, — резко рявкнула Агата. — У меня нет времени на эти мансы. Ты уже согласилась. Чего теперь строишь из себя?
Она смотрела на меня так, будто я не человек, а помеха в её расписании. И я… дрогнула. Ты уже здесь. Уже сказала "да". Ради сына.
Я взяла ручку и поставила подпись. Одна строчка, но внутри что-то неприятно дрогнуло.
— Копию, пожалуйста, — тихо сказала я.
Она на секунду закатила глаза, но всё-таки сунула мне копию в папке. — Вылет сегодня вечером. Не опаздывай. — И короткий кивок в сторону двери. — Свободна.
Я вышла в коридор, стараясь не споткнуться о собственные мысли, и на автомате спустилась вниз. Только на улице, вдохнув воздух, поняла, что всё решено. Обратно дороги нет.
Первое попавшееся кафе стало моим убежищем. Заказала кофе, просто чтобы держать в руках что-то тёплое и не разреветься на месте.
Села в углу, расправила копию контракта, и только тогда позволила себе прочитать всё как следует.
Я перелистывала страницу за страницей, и с каждым абзацем моё сердце стучало всё громче.
Пункт 3.7. «Сотрудник обязуется в течение всего срока командировки соблюдать полное подчинение требованиям Руководства, выраженным как в устной, так и в письменной форме». Пункт 4.1. «Сотрудник соглашается на мгновенную реакцию по первой просьбе, без права на отказ, при условии, что указания не ведут к прямой угрозе жизни».
Я застыла.
Я что… буквально согласилась всегда говорить "да"?
У меня по спине прошёл холодок. Это не выглядело как трудоустройство. Это… больше походило на трёхнедельное рабство с формальной зарплатой.
Они требовали полного послушания.
Да, сумма, прописанная в контракте, действительно была сумасшедшей. Даже не верилось, что кто-то может столько платить за три недели работы.
Но к чёрту деньги. А если они… Если они захотят интима?
В контракте не было ни слова о таких требованиях. Но и о том, что они не имеют права их предъявлять, — тоже. Всё завуалировано, расплывчато, удобно для них.
Я дрожащими пальцами схватила телефон и набрала Лару.
— Лиана, ты уже выехала? — голос подруги был бодрым, слишком бодрым. — Я не согласна, — выпаливаю. — Лара, ты вообще видела, что я подписала? Это не работа, это капкан!
Пауза. — Агата сказала, ты уже подписала контракт.
— Да! Подписала! Но сейчас вернусь и разорву к чёртовой матери. Я… Я не могу. Это…
— Дочитай до конца, — перебивает она холодно. — До раздела с неустойкой.
Судорожно переворачиваю последнюю страницу. И… Пункт 9.2. «В случае расторжения соглашения по инициативе сотрудника сумма компенсации составляет 200 % от предусмотренной выплаты за весь период действия контракта».
Я замираю.
Это больше миллиона. Больше. Миллиона.
— Ты знала? — прошептала я.
— Конечно знала, — спокойно отвечает она. — Но что это меняет? У тебя совершенно другая цель. Если ради неё надо немного поулыбаться — разве не всё равно?
— Поулыбаться?! — у меня перехватывает дыхание. — Я не собираюсь с ними спать!
— А они уже просили? — невозмутимо.
— Нет… — признаю с дрожью в голосе.
— Ну и всё. Не одевайся развратно и делай, как договорились. Всё в твоих руках. — И она кладёт трубку.
Я остаюсь одна, с дрожащей рукой, сжимая копию контракта. И глядя на цифры в разделе «неустойка».
Вот же ж…