Полет `Уригленны`

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Погостив в Винтерстаре, где им был предоставлен целый дом, всего четыре дня, она предложила Элвису посетить Нью-Йорк. Еще на Луне Джейн приняла решение и теперь собиралась довести дело до конца. После того, что с ней случилось, она уже не могла больше заниматься журналистикой и хотя с прежней жизнью можно было покончить по телефону или с помощью электронной почты, она хотела сделать это с большим тактом и уважением и потому хотела сама сказать Бобу, что уходит из газеты. Да, и из журналистики тоже.

Девушка прекрасно отдавала себе отчет в том, что такое повышенное внимание к ней связано не только с тем, что она пять с лишним лет писала дурацкие статейки об Антикриминальном Трибунале. Этим она могла привлечь к себе внимание одного, максимум двух или трех интари, но никак не сотен и, возможно, даже тысяч. Везде, где бы она не появлялась, интари относились к ней так, словно она была одна из них. Впрочем, насколько она успела узнать, с того момента, как наступил День Откровения и на секретные базы колонии Интайра на Земле прибыло около ста пятидесяти тысяч человек, число колонистов выросло вдесятеро благодаря тому, что интари собрали буквально всех своих сородичей, в которых хоть как-то проявилась Сила, так что возможно она и впрямь была чьей-то сестрой.

Но вот том-то и был весь фокус, что, судя по словам Спиро, в Джейн тоже была Сила, но она проявилась только в том, что ей было суждено было быть латентным сенсетивом, телепатом, который только и мог делать, что посылать свои мысли. И пусть даже она и была потомком или даже внучкой кого-либо из земных родителей интари, этого было слишком мало для того, чтобы надеяться на подобный прием. Тут что-то было не так и Джейн не торопилась задать Эду Бартону прямой вопрос, желая чтобы все шло своим чередом и, похоже, это полностью устраивало главного администратора.

До Нью-Йорка Джейн и Элвис добирались самым коротким путем, через одну из баз, расположенных поблизости от этого мегаполиса. Не застав на этой базе ни единой живой души, они с помощью телепорт-лифта перенеслись на поверхность, в особняк на Манхеттене, расположенный всего в нескольких кварталах от редакции газеты.

Увидев на руке Джейн обручальное кольцо и взглянув на Элвиса, Боб, после поздравлений и пожеланий счастья, тут же уныло произнес:

– И теперь ты скажешь мне извиняющимся голосом, что ты у меня больше не работаешь, Джейн. Глядя на твоего мужа, я даже боюсь спросить тебя, когда ты вернешься из отпуска.

Впрочем, ужин в ресторане отеля "Уолдорф Астория" привел Боба в более приятное расположение духа. Для Джейн это было прощание со старой жизнью, а для Элвиса первый экзамен на право жить среди людей. Элвис не подкачал. За ужином он вел себя очень непринужденно, напрочь забыв кое-какие свои обороты речи, которыми он, иной раз, подчеркивал ей то, что является андроидом. Он весьма остроумно шутил и сам весело смеялся над шутками Боба. Когда Элвис, найдя какой-то вполне благовидный предлог, отошел от них на несколько минут, Боб тут же поинтересовался:

– Джейн, мне всегда казалось, что время рыцарей давно уже кануло в лету, но, похоже, я был не прав. Где ты нашла этого парня? Или это твой самый большой секрет?

Джейн загадочно улыбнулась и ответила:

– Разумеется секрет, Боб, но тебе я, пожалуй, скажу правду: я сама создала его из своих девичьих грез, лунного света и утренней росы. Как ты считаешь, мне это удалось?

– Да, работа мастерская, ничего не скажешь. По-моему, тебе стоило бы поставить производство принцев на поток, Джейн. Ты на этом бы в один миг разбогатела. И все-таки мне жаль, что ты уходишь из газеты, с тобой было интересно работать. Сложно, но интересно. Я никогда не мог предугадать, какой номер ты отколешь в следующий раз.

Если в Винтерстаре в роли гида выступал Элвис, то в Нью-Йорке настала очередь Джейн и она с удовольствием показала своему мужу-андроиду город, познакомив его как с самыми интересными достопримечательностями, так и с его ночной жизнью. В какой-то момент Элвис признался ей, что знает об этом городе, как впрочем и о тысячах других городов Земли, абсолютно все и ему здесь интересно только потому, что Джейн находится рядом с ним. Джейн восприняла эти слова весьма своеобразно и следующие двое суток они провели в постели.

Утром пятого дня их нью-йоркских каникул, буквально за несколько часов до своего возвращения на Ганимед, Джейн спросила Элвиса:

– Эл, дорогой, Эдвард как-то рассказывал мне про одного русского парня, который умудрился подключиться к вашему суперкомпьютеру по имени Бэмми.

Элвис тут же внес свою поправку поправку:

– Джи, Великий Бэмми это не суперкомпьютер, это Большой Мозаичный Мозг, он скорее суперандроид, только не имеет тела.

– Какая разница, Эл, главное ведь заключается в том, что тот русский парень, да, и не он один, смог подключиться к этому вашему Великому Бэмми и меня в данный момент интересует только одно, смогла бы и я проделать такое же?

От удивления Элвис привстал и, глядя на Джейн, изящно выгнувшуюся всем своим стройным, красивым телом и потягивающуюся, словно розовая пантера на голубых, шелковых простынях, растерянно спросил ее:

– Джейн, неужели ты действительно хочешь войти в виртуальный контакт с Великим Бэмми?

– Да, на кой черт мне сдался этот твой Великий Бэмби, на которого ты никак не нарадуешься! – Громко воскликнула Джейн – Я хочу войти в виртуальный контакт с тобой, мой любимый, и заняться с тобой любовью, чтобы узнать воочию, как сильно ты меня любишь.

Джейн всегда смешила серьезность Элвиса, когда он отвечал на вопросы, задаваемые людьми. Похоже, андроиды только тем и отличались от людей, что не всегда понимали на какие вопросы можно отвечать шутливо, а на какие и вовсе не отвечать. Элвис запустил руку в свою густую шевелюру и немедленно ответил:

– Технически это не составит особого труда, Джи.

– Вот и прекрасно, дорогой. – Строгим голосом сказала девушка и добавила – Предлагаю тебе немедленно заняться этим, до возвращения Эда Бартона осталось одиннадцать часов и я думаю, что мы вполне успеем проделать этот трюк прямо здесь, на этой кровати.

У Элвиса даже и мысли не мелькнуло, чтобы отказаться от этого предложения и он моментально связался со своими собратьями андроидами, а уже через три четверти часа один из них стоял на пороге квартиры Джейн с большой коробкой в руках. Собрать из полученных деталей и блоков миниатюрный шлем ментоскопа, настроить и протестировать его, для Элвиса было делом всего на каких-то полчаса.

Джейн за это время успела приготовить завтрак и теперь, надев на голову наушники, танцевала нагишом и сервировала стол. Элвис подошел к ней, держа в руках миниатюрный шлем, сделанный из блестящего, серебристого металла, который был немного похож на шапочку для плавания. Сняв с головы девушки наушники, он предложил надеть ей его. Джейн ожидала, что она немедленно услышит в своей голове мысли Элвиса или еще что-нибудь подобное, но ничего не произошло. Обиженно взглянув на Элвиса, девушка сердитым голосом сказала андроиду:

– Элвис, эта штуковина совсем не работает. Ты, наверное, что-то сделал не так?

– Нет, Джи, все сделано правильно и аппаратура работает нормально, просто сначала нужно сделать так, чтобы я смог немного приглядеться к работе твоего мозга и уже после этого ты сможешь войти в виртуальное пространство моего. – Сказал андроид.

Пока это происходило, они успели позавтракать и Джейн поразилась тому, каким заторможенным и рассеянным был Элвис. Обычно андроид ел быстро, а в этот раз он медленно подносил вилку ко рту и жевал обжаренную ветчину с таким усилием, словно это было листовое железо. Когда они встали из-за стола и вернулись в спальную комнату, Джейн немедленно потащила его в постель, но Элвис отрицательно покачал головой и сказал ей:

– Нет, Джейн, пожалуй у тебя ничего не выйдет. Ты не можешь войти в виртуальное пространство и при этом заниматься со мной любовью. Одень пожалуйста вот это. – Элвис протянул девушке большие черные очки и оранжевый комбинезон, который обычно надевали перед тем как облачиться в защитный боескафандр – Тогда ты сможешь двигаться в виртуальном мире и полностью ощущать его. Конечно, я мог бы передавать сигналы непосредственно в твой мозг, но будет лучше, если именно я буду воздействовать на твои рецепторы. Более глубокое погружение в виртуальный мир я предлагаю оставить на следующий раз. Поверь, Джи, так действительно будет лучше.

Бережно усадив девушку в мягкое, уютное кресло, Элвис сел напротив и спросил:

– Ну, что, ты готова?

Джейн поправила на себе очки, сквозь которые не проникал ни один лучик света и кивнула головой. В туже секунду ей в глаза брызнул поток голубого, слепящего света. От неожиданности она зажмурилась и когда открыла глаза, то увидела огромное пространство, залитое приятным, нежно-голубым светом, а внизу серебристую равнину, над которой парили разноцветные шары, октаэдры, додекаэдры и еще Бог весть какие объемные геометрические фигуры. Тотчас она услышала внутри себя голос Элвиса.

– Джи, добро пожаловать в наш виртуальный мир.

– Элвис, где я оказалась? Элвис, где ты? Я совсем не вижу тебя, любимый мой? – Растерянно сказала Джейн и поняла, что ее слова тоже идут откуда-то изнутри, а не срываются с губ.

Элвис сказал ей:

– Джи, посмотри на свои руки.

Она взглянула на свои руки и увидела себя со стороны. В том, что она видела именно себя, Джейн была уверена наверняка, вот только вряд ли она могла себе представить себе, что будет когда-нибудь выглядеть таким вот образом. Ведь она из человека превратилась в какую-то огромную многоступенчатую геометрическую фигуру, сложенную из живых цветов, – разноцветных роз, орхидей, лилий, лотосов, полевых ромашек, голубых и фиолетовых ирисов, огромных розеток кремовых магнолий и множества других цветов. Элвис засмеялся счастливым смехом и попросил:

– А теперь посмотри направо, любовь моя.

Джейн взглянула направо. Геометрическая оранжерея исчезла и она увидела огромную, золотую объемную снежинку, парящую в голубом просторе. По полированному золоту снежинки пробегали радужные сполохи, а с остроконечных игл срывались золотые молнии. Джейн расхохоталась и сказала:

– О, Господи, Эл, что это произошло с тобой? И что это произошло со мной? Куда подевались наши тела? Я что, так и буду оставаться клумбой, парящей в небесах, и как я тогда смогу обнять тебя, дорогой?

– Иди ко мне, Джейн. – Позвал ее Элвис.

Девушка подумала навстречу андроиду и золотая снежинка тотчас приблизилась. Джейн увидела, как ее геометрическое тело, сложенное из цветов, вдруг свернулось вовнутрь, а снежинка наоборот распахнулась ей навстречу и она оказалась внутри нее и перед ней немедленно появилось сначала лицо Элвиса, а затем и весь он. Только внутри этой золотой снежники Элвис был радужным, ярко светящимся изнутри, а ее тело стало, вдруг, похожим на большую изумрудную волну. Джейн обняла Элвиса и он поднял ее на руки. Тело Элвиса было горячим и пахло свежее выпеченным хлебом.

Внутри снежинки все было пронизано золотым светом, который отражался от многочисленных граней призм, убегающих куда-то вглубь. Элвис выпустил ее из рук и она полетела навстречу неведомому радужно-золотому сиянию. Джейн пролетала мимо огромной стены, которая была прорезана окнами или люками различной формы. Она могла влететь в любой из них, но ее манил тот свет сверкающий не то внизу, не то над головой и когда она долетела до центра, то снова увидела Элвиса, но теперь уже не радужного, а такого, каким она его создала. Снова бросившись к нему в объятья, Джейн вдруг почувствовала, что слилась с андроидом воедино, вошла в него, как меч входит в ножны, как мужчина входит в женщину и это так поразило ее так сильно, что она невольно вскрикнула.

– О, Элвис, что это со мной?

Ответа она не получила, зато вдруг неожиданно для себя поняла, что может теперь испытывать те же ощущения, которые испытывал Элвис. Она почувствовала ритмичную пульсацию термоядерного микрореактора, ощутила всю силу механического привода и удивилась той скромной оценке, которую андроид давал своим силам. Но, самое главное было то, что Джейн почувствовала всю ту нежность, радость и ликование, которые переполняли Элвиса и ту безбрежную теплоту любви, которую он испытывал по отношению к ней самой. Наконец-то она смогла уловить мысли Элвиса, вернее их цвет, – яркий, золотой и удивительно чистый.

В этих золотых лучах она купалась, как в нескончаемом водопаде, мощном и стремительном, который омывал ее со всех сторон, унося прочь все мелкое и ненужное. Джейн попыталась выйти из Элвиса, но он обнял ее изнутри и девушка почувствовала, как их ощущения сплетаются в единую ткань чувств. Родство было полным и безграничным. Элвис не прилагал даже малейших усилий для того, чтобы проникнуть в ее суть точно так же, как и она понимала его без малейших усилий, но это были лишь эмоции, говорящие о том, как любит ее андроид и как гордится тем, что она любит его. А еще все в нем ликовало каким-то странным созвучием, – Лилея Тарфо.

Как-то незаметно для себя Джейн вышла из Элвиса и обессиленная упала у его ног. Элвис опустился к ней и, вдруг, все внутри золотой снежинке переменилось. Теперь она уже не казалась такой огромной и Джейн смогла окинуть ее взглядом полностью, понять всю ее структуру, которая складывалась из огромного множества информационных блоков, являвшихся для Элвиса кладовой знаний. Она поразилась тому, как много было вложено в его мозаичный кристалломозг. Здесь были все города Земли и все города Интайра, она даже смогла увидеть прекрасную Тифлиду – золотисто-розовое солнце этой удивительной планеты с деревьями, украшенными голубой, лиловой и сиреневой листвой. Вместе с тем кое-что оставалось для неё совершенно непонятным и потому Джейн спросила Элвиса:

– Эл, скажи мне, что это вокруг меня?

Ответ андроида она услышала всем своим существом, каждой клеточкой, каждым цветком своего тела. Услышала и одновременно с этим увидела ритмичное мерцание слов:

– Джи, это мой дом, мое собственное я. Таким я являюсь на самом деле. То что ты видишь, это моя внутренняя структура, взгляд обращенный в себя, а эта геометрическая фигура сложенная из цветов, – это ты. Такой ты ощущаешь себя подсознательно, правда, геометрическая структура это еще и то, как гармонизируется твоя внутренняя суть. У тебя очень богатый внутренний мир, сложный и в тоже время удивительно гармоничный и поэтому все, в ком есть способности к телепатии, так тянутся к тебе, ведь даже тогда, когда ты воздвигаешь ментальный щит, ты все равно остаешься прекрасным цветком, сложенным из множества разнообразных цветов. А еще ты источаешь просто невообразимо сладостный аромат. Ты прекрасна, Джи, и я очень горжусь тобой. Теперь, когда я смог полностью познать тебя, ты стала для меня еще большей загадкой, но давай я расскажу тебе о своем виртуальном я. Та золотая снежинка, которую ты видишь, это то, что досталось мне в наследство от моих родителей-интари, которые создали мой мозаичный кристалломозг. Он сложен из миллионов крошечных кристаллов и в каждом хранится громадное количество информации. Все они связаны между собой, но это всего лишь мой дом, а не я сам. Мое я, это воля, энергия, душа, которая заставляет мозаичный кристалломозг мыслить, существовать и действовать. Из всех андроидов взятых на борт "Уригленны", я самый старший, да, и вообще я отношусь к самому первому поколению андроидов и моими родителями являются не андроиды, а интари, но даже я не знаю, что именно делает андроидов разумными существами и заставляет их чувствовать. Вообще-то виртуальный мир устроен куда проще, чем материальный, все что ты видишь, Джейн, это только отражение наших информационных банков, голубое пространство вокруг – система коммуникаций, а серебристая твердь внизу, это Великий Бэмми. Все остальные причудливые конструкции, что парят над ним, это такие же андроиды, как и я сам. В виртуальном пространстве мы можем общаться друг с другом, приходить друг к другу в гости, делиться информацией, в общем жить, любовь моя.

– И часто вы входите друг в друга, Эл? – Поинтересовалась Джейн, поднимаясь вверх и скользя вдоль золотой плоскости.

– Ну, я не сказал бы, что это бывает очень часто, Джейн, ведь это для нас андроидов как раз и есть то, что люди обычно определяют, как любовь.

Рассмеявшись Джейн сказала ироничным тоном:

– Не сказала бы я, дорогой, что это намного приятнее обычной практики.

– Да, но мы еще ничего и не делали, Джи. – Невозмутимо сказал ей в ответ андроид.

Скользя вдоль золотых плоскостей и видя многочисленные входы, Джейн не стремилась проникнуть в память Элвиса, хотя и понимала, что может найти в ней массу интересного. Такой способ получения информации она считала слишком неинтересным, банальным и потому вскоре сказала:

– Элвис, мне кажется, что я достаточно погостила у тебя.

В следующий миг девушка вновь увидела перед собой черноту очков и когда она сняла их, то Элвис посматривал на нее чуть насмешливо. Сняв с головы шлем ментоскопа, она принялась стягивать с себя оранжевый комбинезон. Все путешествие заняло не более двух минут и удовлетворенная этим, Джейн задумчиво произнесла:

– Прекрасно, у нас в запасе еще уйма времени, Элвис.

Андроид понял ее с полуслова и, подняв на руки, немедленно понес к кровати. Обнимая девушку он спросил:

– Тебе не понравился виртуальный мир?

– Нет, отчего же, там было очень красиво и мило Элвис и к тому же я узнала главное, ты любишь меня.

– А разве ты не знала этого раньше, Джейн? – Искренне удивился андроид.

Джейн, начиная подрагивать от возбуждения, пробормотала:

– Ну, знать-то я это знала, только с твоих слов, но мне все же хотелось убедиться в этом самой. Ты ведь столько говорил мне о том, что в виртуальном мире невозможны ложь и обман, что я и в самом деле захотела взглянуть на него. Но, по правде материальный мир нравится мне куда больше, Элвис. В нем мне с тобой общаться гораздо приятнее.

Последние слова Джейн проговорила голосом хриплым и дрожащим от страсти, которая бурлила в ней, словно раскаленная лава в кратере вулкана. Желание, не покидавшее её все эти дни, виртуальном мире своего возлюбленного достигло своего абсолютного максимума и теперь ей хотелось только одного, войти в его объятья и быть расплавленной в них, словно пчелиный воск. Элвис испытывал к ней точно такое же вожделение и потому он просто не смог дойти до их брачного ложа и рухнул, словно сраженный пулей, прямо на старинный персидский ковер.

Они занимались любовью с каким-то исступлением и невероятной страстью, которая заставляла их сплетаться так крепко, что уже ничто не могло заставить их разжать объятья. Элвис плакал от счастья и по его лицу текли слезы, а Джейн целовало его лицо и просто изнемогала от ощущения бесконечности своего счастья. Ни о чем другом, как о такой любви и о таком муже она в своей жизни даже и не мечтала.