Полет к свободе

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Он летел на своей «Рапире»… нет, это был килратхский истребитель, такой необычный, с плавно изогнутой крышей кокпита, и повсюду — причудливые надписи на чужом языке. Он обвел взглядом кабину, пытаясь сообразить, как же все-таки управлять этим незнакомым кораблем, но так ничего и не понял. А с истребителем творилось что-то неладное, он летел как-то очень странно, раскачиваясь из стороны в сторону…

…Нет, это просто кто-то расталкивает его.

— Отстаньте, — пробормотал Хантер, зарываясь лицом в подушку.

— Ну же, Хантер, вставай! Через десять минут инструктаж!

Хантер с трудом разлепил веки и увидел перед собой Джо Кхумало, насмешливо глядящего на него сверху вниз своими черными глазами.

— Отстань, Кнайт. Я вернулся из патрулирования в четыре ноль-ноль. С тех пор не прошло еще и двух часов! Дай мне передохнуть, не могут же меня сейчас снова послать в патрулирование!

Джо стащил с него одеяло, и он сразу задрожал от холода под мощными потоками воздуха от вентиляторов.

— Ты включен в список, Хантер. Да все мы, черт возьми, в нем! Со вчерашнего вечера каждый из нас патрулирует по четыре часа согласно графику, плюс еще по четыре часа дополнительно. Это приказ полковника.

Хантер сполз с койки, отыскал на вешалке в шкафу последний чистый летный комбинезон и торопливо оделся.

«Нет времени даже побриться, не говоря уж о том, чтобы принять душ…»

Пока Хантер одевался, Джо принес из находящейся по соседству кают-компании две чашки кофе, одну из которых вручил Хантеру.

— Спасибо, приятель, — искренне поблагодарил Хантер и, отхлебнув глоток, скорчил гримасу — кофе оказался очень крепким.

«Вот уж кому его прозвище в точности подходит, — подумал Хантер. — Он всегда ведет себя как настоящий рыцарь и джентльмен, даже по отношению к неотесанному австралийцу, которому не дали выспаться!»

— Увидимся в конференц-зале, — сказал Кнайт, направляясь к двери.

— Я буду там через пару минут, — пообещал Хантер.

Он допил кофе, который не то чтобы окончательно прояснил его мысли, но все же несколько взбодрил. По крайней мере, до него начал доходить смысл того, что сказал Джо.

За неделю, прошедшую с тех пор, как они привели «Фралтхи» капитана-перебежчика на позицию поблизости от «Когтя», количество кораблей противника в системе Фирекки возросло по меньшей мере раз в десять. Хантер уже начал сомневаться в том, что такое наращивание здесь боевой мощи врага связано только со сдачей «Фралтхи». Было бы понятно, если бы они отправили вдогонку «Рас Ник'хре» пару своих кораблей, чтобы попытаться найти и уничтожить ее, прежде чем земляне смогут увести крейсер из системы, но посылать сюда такую армаду…

Он вел учет всех замеченных ими кораблей, а также, лично для себя, учет всех уничтоженных кораблей противника и потерь землян. До сих пор пилоты «Тигриного когтя» и «Остина» действовали превосходно, они не потеряли ни одного человека, и всего лишь несколько истребителей были повреждены настолько, что не подлежали ремонту. Такое положение дел объяснялось главным образом тем, что коты, по-видимому, не ожидали присутствия противника на такой далекой окраине космоса. Но ситуация неизбежно должна была измениться. Рано или поздно килратхи что-нибудь заподозрят. Рано или поздно кто-нибудь отправит донесение своему Верховному командованию, или как там оно у них называется.

И, наконец, рано или поздно, пилоты Конфедерации неизбежно начнут совершать ошибки. Особенно если и он, и все остальные будут вынуждены так часто вылетать в патрулирование, что из-за переутомления окажутся не в состоянии четко мыслить.

Но этой ситуации должен быть положен конец. Либо им пришлют солидное подкрепление, либо их всех отзовут отсюда. О втором варианте Хантер старался не думать. Он хорошо себе представлял, что произойдет с несчастными фирекканцами, если их единственные защитники покинут систему.

«Этот птичий народ не имеет никакой оборонительной системы ни на своей планете, ни в околопланетном пространстве, равно как и эскадрилий перехватчиков… Приходи и бери их голыми руками… Надеюсь, вскоре здесь все же появятся подкрепления, — мрачно думал он. — Мы не можем оставить фирекканцев один на один с котами, но и не в состоянии одни защищать систему длительное время. Очень скоро у нас кончатся ракеты и запасные части для истребителей, не говоря уже о том, что начнется, когда килратхи начнут нас атаковать и мы станем терять наших пилотов».

Он старался прогнать от себя эти мысли. «Но ведь все это — только вопрос времени, если такое громадное численное превосходство килратхов будет сохраняться. Сколько же килратхских кораблей мы обнаружили на прошлой неделе?»

Он стал вспоминать. Еще один крейсер типа «Фралтхи». Два «Доркира». Авианосец «Снакейр». Несколько сторожевиков. И бессчетное количество истребителей.

И перечень этот все растет…

«Это не ударный флот, это настоящие адские силы! Проклятые коты! Ну что ж, настало время и мне принять участие в их разгроме».

Он натянул ботинки и направился к конференц-залу.

Хантер, как всегда, опоздал. Полковник, стоя на возвышении, уже начал инструктаж. На этот раз, однако, он не прервал своего монотонного перечисления маршрутов патрулирования и полетных заданий, чтобы подшутить над Хантером, как он обычно делал. Тот уже и сосчитать не мог, сколько раз ему приходилось слышать от полковника язвительное: «Как я рад, что вы решили присоединиться к нам, капитан Сент— Джон».

Он потихоньку сел на свободное место рядом с Кнайтом и прислушался к речи полковника, уточнявшего состав звеньев.

— Звено «Гамма» — Ангел и Боссмэн — патрулирует зону вокруг точки прыжка. Звено «Дельта» — Спирит и Айсмен — патрулирует пространство за точками прыжка. Звено «Эпсилон» — Хантер и Кнайт — остается вблизи «Когтя» и выполняет задачу обычного патруля охранения. Не зная точного количества вражеских кораблей в этом районе, мы не можем подвергать наш авианосец риску внезапной атаки килратхов.

— Снова сидим в няньках, — прошептал Хантер Кнайту.

— Не забывайте, что вам теперь придется нести боевое дежурство через каждые четыре часа, — напомнил полковник. — Постарайтесь как можно больше спать в промежутках между вылетами. Все свободны.

Полковник спустился с возвышения, все собравшиеся поднялись со своих мест и направились к полетной палубе.

— Я думаю, нас отправили в патруль охранения из-за тебя, — сказал Джо, когда они медленно брели к своим машинам, слишком усталые для того, чтобы нестись сломя голову, как они делали еще несколько недель тому назад. Хантер бросил на него недоуменный взгляд:

— Из-за меня? Это почему же?

— А ты сегодня смотрел на себя в зеркало? — спросил Джо с мрачной улыбкой.

Ему не хотелось думать о том, как он выглядит. Наверное, не хуже, чем все остальные.

— Я буду в норме, если выпью еще чашечку кофе, — пробормотал Хантер.

На полетной палубе царило оживление. Пока Хантер направлялся к своему истребителю, перейдя с шага на вымученную трусцу, один за другим взлетели два «Хорнета». Под его «Рапирой» лежал техник. Собственно, самого техника видно не было, только из-под крыла торчала пара ног, обутых в сапоги.

— Доброе утро, Джимми, — приветствовал его Хантер, силясь придать голосу бодрое звучание.

Лицо, которое появилось из-под истребителя, явно не имело ничего общего с лицом Джимми. Более того, оно вообще не принадлежало мужчине. Перед ним стояла молоденькая девчушка с озорным лицом и коротко подстриженными рыжими волосами. Ее щека была испачкана смазкой.

— Джимми здесь нет, сэр.

— А вы кто такая?

Чертовски симпатичная особа, вот кто, подумал Хантер, пряча восхищенную улыбку. В конце концов, он никогда не уставал настолько, чтобы не обратить внимания на привлекательную даму.

— Я — Джанет Маккаллоу, новый техник с «Остина», сэр. Но, пожалуйста, зовите меня «Спаркс». Меня все так зовут.

Действительно, вся она искрилась жизнерадостностью, создавая вокруг себя этакий островок хорошего настроения посреди океана всеобщего уныния и усталости.

— Джимми уже несколько дней работает на «Рас Ник'хре». Завтра они собираются отправить «Фралтхи» в ставку Верховного командования Конфедерации, и Джимми понадобился им, чтобы перепроверить некоторые системы корабля.

Хантер был не против еще немного поболтать с ней — то, что она рассказывала, будет интересно узнать и всему остальному экипажу.

— Итак, они наконец забирают эту посудину на станцию «Сол»?

Она кивнула:

— Это то, что я слышала, сэр. Но в таком случае возникает несколько неясных моментов. И один из них самым непосредственным образом касается его, Хантера.

— А что насчет тех килратхов, которых мы сняли с корабля?

Задумавшись, она прищурила глаза:

— Большинство из них уже переправлены за пределы системы. Мне кажется, единственные, кто остался на «Когте», — это те двое, что сотрудничают с ними. Они все еще находятся здесь, но, разумеется, под охраной.

— Да-да.

«Старый седой капитан и молодой килратх. Как же его зовут? Ах да. Кирха. Преподнесенный мне в качестве подарка. Подарочек что надо. Теперь я понимаю, что чувствовали в древние времена раджи, когда им дарили белых слонов. Правда, нынешний „белый слон“ знал, какая участь его ожидает. — Хантер едва сдержал улыбку, вспомнив выражение полного замешательства на физиономии юного килратха. — Ну ладно, теперь это уже не моя проблема. Моя проблема состоит в том, чтобы позаботиться обо всех его приятелях, которые хлынули сюда, намереваясь захватить эту систему».

— Как скоро эта добрая старая птичка будет готова взлететь? — спросил он девушку, которая уже нырнула обратно под истребитель.

— Сейчас… еще несколько минут, сэр, — послышался голос снизу. — Я должна закрепить топливозаборник на этом двигателе.

— Не торопись, голубушка, — сказал Хантер и прислонился к корпусу истребителя. В конце концов, чем дольше она будет возиться, тем меньше времени он будет сидеть внутри, пристегнутый к креслу. «Возможно, полковник не учитывает, сколько времени уходит на техническое обслуживание этих „Рапир"“.

— Скажите, вы, случайно, не любите ходить на концерты джазовой музыки, а?

Ее голос донесся из-под истребителя несколько приглушенно:

— Я несколько раз слышала, как играет лейтенант Колсон, если вы это имеете в виду, сэр. По-моему, он делает это здорово.

Совершенно превосходное начало. И Хантер собрался использовать его полностью.

— Верно, он классный музыкант. Так вот, я подумал, что…

— Хантер, что ты так долго копаешься? Я жду старта! — прогремел голос Джо Кхумало из установленного над палубой динамика. Все, кто находился на палубе, прервали свои дела и подняли вверх головы. В следующий момент голос Кхумало несколько смущенно продолжил: — О, он включен на канал громкоговорителя? Извините меня, я сейчас переключу его на…

— Ваша машина готова к старту, сэр, — доложила Спаркс, поднимаясь на ноги и лихо отдавая честь. Лицо ее порозовело, и Хантер подумал, что причиной тому была не только напряженная работа, но и смущение.

Ну вот, такое хорошее начало, и все насмарку.

— Спасибо, Спаркс, — со вздохом сказал Хантер. — Очень вовремя ты влез, Джо, — пробормотал он, забираясь в кокпит.

Спустя пять минут он летел в космосе и аккуратно отрабатывал рычагами управления, подтягивая свою «Рапиру» к истребителю Кнайта. Перед ними висел «Тигриный коготь», огромный и впечатляющий на фоне звездного неба и контура Фирекки. Сразу же за «Когтем» виднелся плененный «Рас Ник'хра».

— Что тебя так задержало на палубе? — спросил Кнайт. Комлинк немного искажал голос, придавая ему «металлический» тембр.

— Ты человек женатый, Джо, — произнес Хантер, задумавшись о том, удастся ли ему еще раз встретить эту девушку, а потом — сможет ли он найти время, чтобы провести его с ней, если он ее увидит. — Ты все равно не поймешь. Итак, где там наша зона патрулирования?

Кнайт ничем не проявил своего любопытства, если оно у него вообще возникло.

— В пяти тысячах кликов отсюда, маршрут полета — в форме ромба. Это займет у нас не больше часа.

— Хорошо, — отозвался, позевывая, Хантер. — Тогда я, пожалуй, введу эти данные в свой навигационный компьютер и подключу к нему автопилот. Разбуди меня, если произойдет что— нибудь занятное, ладно?

— Хантер! — воскликнул ошеломленный Джо.

«У него что, совсем нет чувства юмора?»

— Все в порядке, приятель. Я просто пошутил. — «Неужели он и впрямь подумал, что я собирался дрыхнуть?» — Ввожу первую навигационную координату и включаю автонавигатор по твоей команде.

Кнайт снова взял деловой тон:

— Принято. Два… один… Пошел! Два истребителя, одновременно заложив крутой вираж, устремились в направлении первой навигационной точки.

Час спустя Хантера одолела такая скука, какой он, кажется, не испытывал никогда в жизни. Если не считать нескольких минут, в течение которых он беседовал и перебрасывался непристойными шуточками с палубным вахтенным офицером КЗК «Остин», когда их патруль пролетал мимо него, то за время патрулирования не произошло ровным счетом ничего.

«Абсолютная скучища, — подумал Хан-тер. — Наверное, и в самом деле можно было поспать».

Кнайт, словно угадав мысли Хантера, тут же вышел на связь. Его голос пробивался сквозь потрескивание помех.

— Тебе не мешало бы посерьезнее относиться к своей службе, Хантер, — сказал Джо, когда они оказались вблизи «Тигриного когтя» и автонавигаторы, выполнив полетную программу, отключились. — Жизнь ведь состоит не только из шуток и пива.

«Будь с ним помягче; он, видимо, надеется на повышение».

— До сих пор она для меня была именно такой, приятель, — ответил Хантер улыбаясь, словно принял упрек Джо за очередную шутку. Затем он переключил видеомонитор на канал прямой связи с «Тигриным когтем».

— «Тигриный коготь», просим разрешения на посадку.

— Принято. Посадку разрешаю, — почти сразу же ответил палубный вахтенный офицер.

— Я за тобой, Джо, — сказал Хантер. Он откинулся в кресле и смотрел, как истребитель Кнайта плавно развернулся, снижаясь для посадки на палубу.

— Хантер, посадка вам разрешена, — повторил вахтенный офицер несколько секунд спустя, полагая, что Хантер сразу же последует за Кнайтом.

«Ничего он не ожидает…»

— «Тигриный коготь», вас не понял, ваш сигнал пропадает. Нарушение связи, я вас почти не слышу. Повторите ваши новые указания.

— Хантер, немедленно заходите на посадку! — Судя по голосу, офицер заподозрил неладное. И имел для этого основания. Особенно если ему была известна репутация Хантера.

Хантер старался сохранить серьезное выражение лица, зная, что вахтенный офицер хорошо видит его на экране видеомонитора, даже если выдуманное им нарушение связи якобы не позволяет ему слышать распоряжений последнего.

— Принято, «Тигриный коготь», следую вашим новым указаниям. — Он увеличил скорость истребителя и, развернув его, направил к зависшей невдалеке «Рас Ник'хре».

«Она даже больше, чем мне показалось в прошлый раз», — удивился Хантер, маневрируя для последнего захода к посадочному отсеку необычной круглой формы. Он сбавил скорость, но немного ошибся в определении угла снижения, и поэтому, когда резко затормозил, чтобы удержать машину в пределах посадочного отсека, «Рапиру» слегка подбросило вверх.

На экране все еще маячило сердитое лицо вахтенного офицера «Когтя», выкрикивавшего какие-то приказы, когда Хантер, выбравшись из кабины истребителя на палубу, оглядывался вокруг. Он увидел знакомую худощавую фигуру в космическом комбинезоне, стоящую на крыле истребителя «Дралтхи» и изучающую открытую приборную панель. Он включил внутренний комлинк в комбинезоне.

— Привет, Джимми!

Молодой техник обернулся и увидел Хантера.

— Хантер?

Хантер подошел к «Дралтхи».

— Хотелось посмотреть, как тут идут у тебя дела. И бросить последний взгляд на этот «Фралтхи», прежде чем его заберут отсюда. Послушай, это один из новых «Дралтхи», верно?

Джимми кивнул, при этом шлем его комбинезона слегка качнулся.

— Да, это одна из тех машин, которые мы называем «Дралтхи», модель два. На ней установлено новое вооружение, улучшена защита и внесены еще некоторые усовершенствования. — В его голосе послышалось воодушевление, когда он начал подробно рассказывать об отличиях новой модели от старой;

Джимми, несомненно, принадлежал к категории людей, одержимых техникой, и, как все подобные люди, обожал вести разговоры о различных технических новинках и хитроумных устройствах.

— Она намного лучше, чем первая модель «Дралтхи», тут, похоже, уже не существует перегрузки генератора защитного поля, которая случалась в прежних машинах после первого же более или менее мощного удара по ним. Именно поэтому старую модель этого истребителя было легко уничтожить, поскольку после трех-четырех прямых попаданий генератор защитного поля входил в режим перегрузки.

— Это полезно знать, — заметил Хантер, внимательно разглядывая машину. «Еще как полезно, черт побери! Это может спасти нам жизнь. Почему никто никогда не заботится о том, чтобы пилоты получали подобную информацию?» — Интересно, а хорошо ли летают эти милашки?

— Я сидел в кабине, но двигателей не запускал, — ответил Джимми. — Обзор не очень хороший, и органы управления несколько необычные, но, по-моему, летать такая машина должна хорошо. Стабилизаторы крыльев просто отличные, они…

— Ну ладно, — прервал его Хантер, взобравшись на крыло и встав рядом с Джимми. — А как они попадают в кабину?

— В кабину можно попасть только снизу, — ответил Джимми, слегка нахмурившись. — Кокпит здесь не откидывается, как у наших истребителей, и, похоже, система катапультирования тоже отсутствует. Было бы ужасно оказаться в гибнущем истребителе и не иметь надежды избежать смерти.

— По моему разумению, коты не очень-то заботятся об этом, — отозвался Хантер, спрыгнув с крыла на палубу и заглядывая вниз, под корпус машины. — Вот что, Джимми, сейчас я, пожалуй, немного прокачусь на этом «Дралтхи», чтобы попробовать, как он управляется. Ты лучше отойди-ка в сторону.

Даже сквозь стекло гермошлема Хантер заметил, как у Джимми округлились глаза. — Но, сэр… — начал он протестующе. Хантер не обратил на это никакого внимания откинул крышку нижнего люка и заполз внутрь истребителя. «До чего же не по-людски все сделано!» — подумал он, пробираясь в кокпит и усаживаясь в кресло пилота. Он закрыл крышку люка, прислушиваясь, как автоматически сработала система герметизации. Приборы внутри его комбинезона показывали, что кабина постепенно заполняется пригодным для дыхания воздухом. Отлично.

Он поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Сиденье кресла было сплетено из расти тельных волокон, сзади в нем имелось отверстие значительных размеров. «Наверное, для хвоста», — решил он. Кресло оказалось слишком велико для него, но ему все же удалось как-то устроиться в нем с помощью пристежных ремней. Когда индикаторные лампочки в его комбинезоне загорелись зеленым светом, показывая, что давление воздуха в кабине поднялось до нормального, он откинул лицевой щиток своего гермошлема. В аварийном баллоне комбинезона имелся запас воздуха на двадцать минут, расходовать его сейчас не стоило.

— Хантер, а у вас есть разрешение на это? — Голос Джимми в динамиках шлемофона звучал встревоженно.

— Нет проблем, приятель! — ответил Хантер, в некотором замешательстве разглядывая приборную панель. На всех органах управления были непривычные вертикальные надписи на килратхском языке, читать на котором Хантер так и не удосужился научиться.

«Ну вот эта штука похожа на ручку управления, а это, наверное, манометр давления воздуха; не знаю, что это, но думаю, оно мне не понадобится. А вот, похоже, указатель мощности двигателя… Интересно, а что это за кнопка рядом с ним?»

Он нажал ее, и машина внезапно задрожала, взревев мгновенно ожившими двигателями.

— Берегись! — крикнул Хантер с явным опозданием.

— Не беспокойтесь, Хантер, я стою в шлюзовой камере, здесь безопасно, — успокоил его Джимми, в голосе которого явно слышались растерянность и тревога. Бедный малый, наверное, размышлял о том, как он будет объяснять все происшедшее своему начальству.

— Ты не веришь в меня, приятель? — Хантер улыбнулся и слегка потянул ручку на себя. «Дралтхи» поднялся на несколько метров над палубой. Хантер осторожно направил машину вперед, к круглому выходу из отсека. «А для чего вот этот переключатель?» — подумал он, глядя на рычажок, расположенный в середине пульта. Он надавил на него, и двигатели внезапно взревели, заработав на полную мощность. Глаза Хантера широко раскрылись, когда «Дралтхи» пулей пронесся над палубой и вылетел за пределы корабля. Он тут же сбросил скорость, и незнакомая машина плавно понесла его в открытом космосе. Он медленно развернул истребитель, чтобы можно было посмотреть на «Рас Ник'хру», величественно плывущую на фоне звездного неба.

«Ну, и куда теперь?» — задал он себе вопрос.

Он направил истребитель прочь от «Фралтхи» и прибавил скорость, на этот раз в разумных пределах. «Дралтхи» отлично слушался Хантера. Да, истребитель оказался очень послушным, даже. слишком чувствительным, и, безусловно, пилотировать его было не менее приятно, чем любой из истребителей Конфедерации. Может, даже немного приятнее, из-за лучшей устойчивости. «Может, именно для того они и построили его в форме „летающей сковородки“, — подумал он, — чтобы, разместив стабилизаторы на большей площади, обеспечить лучшую устойчивость на высоких скоростях. Хотя броня и защитное поле на этих штуковинах паршивые… Сколько же их я уже поджарил? По крайней мере пять или шесть. Возможно, именно из-за того дефекта, о котором говорил Джимми, они и были такой легкой добычей».

Он начал наугад включать тумблеры и кнопки на пульте, чтобы выяснить, чем же они управляют. Одна из кнопок погрузила кабину в полную темноту, и он испытал несколько весьма неприятных мгновений, пока отыскивал на ощупь злосчастную кнопку, чтобы снова включить освещение. После нажатия другой кнопки включился видеомонитор. На нем во весь экран красовалась физиономия килратха в шлеме, хорошо были видны кошачьи усы и все остальное.

— Краджксх най вариксх х'хассран? — спросил килратх. Хантер инстинктивно поискал взглядом кнопку включения передатчика, чтобы сказать что-нибудь многословное и выразительное вражескому пилоту по-английски, но тут же остановил себя, мгновенно сообразив, что должно означать появление этого кота на экране. Ничего хорошего.

«Вот черт! Как же сумел килратхский патруль приблизиться к „Тигриному когтю“ и к „Остину“ на расстояние прямой связи? Значит, они как-то проскочили мимо наших патрулей. Этот кот должен быть где-то не очень далеко, видеосигнал от него идет очень четкий. Проклятье! У меня нет времени, чтобы разобраться, как заставить эту штуковину передать сообщение на частотах Конфедерации. Значит, я не смогу предупредить авианосец!»

Хантер посмотрел по сторонам в поисках передающей видеокамеры, отыскал, ухватился за нее и дернул что есть силы. Она осталась у него в руках вместе с пучком перепутанных проводов.

«Теперь, по крайней мере, они не узнают, что в этом „Дралтхи“ сидит землянин, хотя бы до тех пор, пока не приблизятся настолько, чтобы увидеть меня своими глазами. Я должен выследить этот патруль как можно быстрее. И как только это мне удается вляпываться в подобные истории?»

Он снова обвел глазами пульт управления, пытаясь понять, каким образом включаются датчики дальнего обнаружения. На мгновение он подумал, что надо повернуть обратно и лететь к «Когтю» на максимальной скорости, но тут же отбросил эту мысль. Во-первых, у него на это, скорее всего, уже не хватит времени, а во-вторых…

Вот он здесь, сидит во вражеском истребителе — это же прекрасная маскировка! Вражеский патруль никак не сможет узнать, что одну из их машин пилотирует он. Может, дела обстоят вовсе не так уж плохо!

«Я просто не могу позволить себе упустить такую возможность, — подумал он, усмехаясь при мысли о собственном безрассудстве. — А разве кто-нибудь другой смог бы?»

Десять минут спустя, после того как наконец разобрался, как включается установка дальнего обнаружения, он смог с ее помощью воочию увидеть килратхский патруль. Это было звено из пяти истребителей «Гратха», они летели сомкнутым строем в форме клина.

«Как раз вовремя, — подумал он, подстраиваясь к вражескому звену сзади и оставаясь на большей, чем они, высоте. — Отсюда не более пяти минут лета до „Остина“. Что же там творится, почему ни один из их патрулей не засек этих субчиков?»

Внезапно все истребители сделали крутой разворот и в том же тесном строю устремились к спокойно висящему перед ними крейсеру.

«О, черт! Они уже начали заход для стрельбы ракетами!» — Хантер бросил свой «Дралтхи» вперед на максимальной скорости, занимая позицию позади истребителей килратхов. Маневрируя, чтобы выбрать оптимальный угол для атаки, он увидел одинокую «Рапиру», вылетевшую с «Остина», но было уже слишком поздно, чтобы помешать им атаковать.

Хантер управлял истребителем одной рукой, другой лихорадочно шарил по пульту управления. «Я знаю, здесь где-то должна быть кнопка пуска ракет, обязательно есть, но где же она, дьявол ее забери, находится?, Вот она!»

Он перевел ракеты в боевое положение, через долю секунды дал залп и тут же рванул ручку управления, в последний момент уходя на крутом вираже от того места, где ведущая «Гратха» превратилась в огненный шар, взорвав еще два ближайших к себе истребителя. Остальные две машины килратхов, отказавшись от намерения атаковать «Остин», резко повернули в сторону, чтобы не попасть под действие взрыва.

Хантер радостно завопил и спикировал на одну из «Гратх», заняв прекрасную позицию для залпа из пушек. Он нажал гашетку и… ничего не произошло.

«О боже! — Он резко отвернул в сторону, когда другая „Гратха“ пошла на него прямо в лоб, стреляя из всех пушек. — Черт побери! Проклятье! Почему пушки не стреляют? Здесь где-то должен быть предохранитель, я должен его найти, иначе я погиб!»

Он резко толкнул ручку влево, круто завалив истребитель на борт, одновременно судорожно пытаясь отыскать органы управления пушками.

«Гратха» преследовала Хантера неотступно, насколько это было возможно при его худшей маневренности, стараясь снова поймать «Дралтхи» в перекрестья своих прицелов.

«Ну же, ну… О, черт!» — Он резко взял ручку на себя, почувствовав, как истребитель содрогнулся от близкого разрыва ракеты. Оглянувшись, Хантер увидел, что взрывом снесло половину одного из крыльев его «Дралтхи». Он с трудом удерживал истребитель прямо, со всей силой жал на ручку управления, чтобы предотвратить его вращение вокруг продольной оси.

«Я ненавижу этот истребитель… Поганый кусок ржавого железа… Проклятая летающая сковородка… Я должен был угнать что-нибудь стоящее, ну хотя бы один из тех новоиспеченных истребителей „Ххрисс“…»

Еще один разрыв, совсем рядом. На этот раз — залп из всех пушек «Гратхи». Одновременно завыли сразу несколько систем аварийной сигнализации, индикаторы мощности защитного поля мигнули один раз и совсем погасли. Хантер лихорадочно орудовал ручками и кнопками управления, пытаясь использовать преимущества «Дралтхи» в скорости и маневренности, чтобы избежать следующего прямого попадания. Он видел, как впереди стартовавшая с «Остина» «Рапира» сражается со второй «Гратхой», которая, пытаясь уйти, сделала резкий разворот совсем близко от громадного по сравнению с ней «Остина». Как оказалось, слишком близко. Она врезалась в борт крейсера и очень эффектно взорвалась. «Рапира» заложила крутой вираж и, включив форсаж двигателей, устремилась к «Дралтхи».

— Только не в меня, приятель! — завопил Хантер, когда истребитель стал пикировать на него. Через мгновение «Рапира» выпустила ракету. Глаза Хантера округлились, когда он понял, что ракета летит прямо ему в лоб. Она прошла над самой кабиной, и, обернувшись, он увидел, как она ударила в висящую у него на хвосте «Гратху». Та закрутилась, потеряв управление, и взорвалась.

Хантер повернулся и, посмотрев вперед, остолбенел. «Рапира» продолжала лететь встречным курсом прямо на него. Через долю секунды истребитель сделал плавный переворот через крыло, ушел вверх и пролетел в перевернутом положении буквально в двух-трех метрах над головой Хантера, так близко, что он смог заметить надпись «Джаз» в окружении музыкальных нот на шлеме пилота.

— Здорово сработано, Колсон! — прокричал Хантер, хотя отлично знал, что «Джаз» никак не может его услышать. «Совсем неплохо для малыша», — подумал Хантер, улыбнувшись, и потянул ручку управления на себя, чтобы сделать вертикальный разворот и тем самым избежать столкновения со стремительно вырастающим перед ним «Остином».

Но поворота не получилось.

— Что такое? — Хантер изо всех сил дернул ручку. «Дралтхи» продолжал лететь прежним курсом, неотвратимо сближаясь с «Остином».

— Черт возьми, это нечестно! — завопил он. «Кажется, я собираюсь оставить миленькое мокренькое местечко на обшивке корабля, в точности как та „Гратха“… И я не знаю, где на этом проклятом истребителе включается аварийное торможение… Зато знаю, что здесь нет системы катапультирования, ничего нет…»

В отчаянии он включил все каналы системы связи на передачу.

— Ребята, если вы прослушиваете каналы килратхов… выловите меня лучом захвата, или я погибну смертью героя!

«А если они не прослушивают…»

Он освободился от пристежных ремней, загерметизировал шлем, проверил, не нарушилась ли герметичность комбинезона во время схватки, и быстро сполз вниз к выходному люку. Прошли бесконечно долгие две секунды, прежде чем он открыл замок крышки люка и откинул ее. Воздух, заполнявший кабину и устремившийся в образовавшийся проем, захватил его, протащил через люк и выбросил из истребителя в открытый космос. Нелепо кувыркаясь, он продолжал по инерции лететь прямо к серебристому борту «Остина». «О боже, ведь это будет больно…» — успел он подумать и закрыл глаза.

Что-то с огромной силой тряхнуло его, заставив резко остановиться, смотровое окошко шлема вдавилось в лицо. Почувствовав, как из разбитого носа струйкой потекла кровь, он выругался и заморгал. «Остин» находился впереди, метрах в тридцати от него. Он успел увидеть, как продолжавший лететь прежним курсом «Дралтхи» врезался в борт «Остина» и рассыпался на куски. Сам же он, влекомый заветным лучом, продолжал, медленно вращаясь, дрейфовать вдоль борта крейсера.

«Слава богу, что я не страдаю космической болезнью», — подумал он, закрыв на мгновение глаза. Внезапно охватившие его тишина и покой утихомирили бешено колотившееся сердце, он чувствовал, что напряжение покидает его, дыхание становится ровным и спокойным.

«Плыть вот так в космосе, в полном одиночестве, — это совсем неплохо… Наверное, я должен поставить этому оператору захватного луча с „Остина“ добрую порцию выпивки… или две… нет, пожалуй, три…»

Спустя несколько секунд захватывающий луч с «Остина», нежный, как прикосновение любимой, плавно подтянул его к огромному проему, ведущему на полетную палубу. Когда до палубы оставалось несколько метров, луч выключили, и Хантер продолжал плыть по инерции сквозь защитное магнитное поле, встретившее его коротким потрескиванием, прямо в руки с нетерпением ожидающих его членов палубной команды. Они помогли ему подняться на ноги, Хантер отсоединил шлем от комбинезона и снял его.

— Спасибо, ребята, — произнес он, вытирая с лица пот и кровь.

До его сознания вдруг дошло, что вокруг собралась толпа, что его приветствуют радостными возгласами, хлопая по плечам, по спине. Но вот толпа расступилась, пропустив двух офицеров. Хантер узнал их. Это были: старший помощник командира корабля капитан 3-го ранга Джеймс Рэйли и командир эскадрильи истребителей «Остина» майор Петренков. В последний раз Хантер встречался с этими двумя офицерами, когда его удаляла с этого корабля военная полиция за дебош в кают-компании, учиненный им в пьяном виде.

— Вот мы и снова встретились, капитан Сент-Джон, — сказал старший помощник, улыбаясь. — Веселенький денек выдался для вас сегодня, не правда ли?

«Они всегда улыбаются, если ты умудряешься выйти победителем, казалось бы, из безнадежной авантюры. Но когда авантюра так и остается безнадежной, то тебя ждут одни неприятности».

Хантер четко отдал честь, потом снова вытер продолжавшую течь из носа кровь.

— Да, сэр. Очень впечатляющий день. А ведь до вечера еще далеко.

— Я знаю, — сухо произнес старпом.

У Хантера в голове вертелся вопрос, который он непременно должен был задать, вопрос, который мучил его с того самого момента, когда все это началось.

— А что случилось с вашими патрулями, сэр? Ведь корабль мог быть взорван, а вы бы даже не узнали, кем и каким образом!

— Мы полностью отдаем себе в этом отчет, капитан, — ответил старпом, обмениваясь взглядом с майором Петренковым. — Но есть обстоятельства, о которых вы не знаете…

— Хантер прав, сэр, — сказал майор сдавленным голосом. — Мои ошибки чуть не стоили жизни всему личному составу корабля. Если бы не Хантер, все мы были бы уже покойниками. Вы должны принять мою отставку.

— Как я уже говорил, я не приму вашей отставки, Николай. По крайней мере, до тех пор, пока мы не вернемся в ставку Верховного командования Конфедерации, — тихо ответил Рэйли.

— Тогда я надеюсь, что вы примете ее сразу же, как только мы вернемся на станцию «Сол», сэр, — мрачным тоном сказал майор.

— Очистить палубу! На посадку идет истребитель! — раздалось из динамика. Хантер вместе со всей толпой бросился из посадочной зоны главной палубы в безопасное место. Ему удалось догнать капитана 3-го ранга Рэйли у шлюзовой камеры.

…В конце концов, не зря же он слыл отчаянным парнем. Почему бы не попытаться использовать такой благоприятный случай!

— Поскольку, капитан третьего ранга, похоже, что вам скоро может понадобиться новый командир эскадрильи… так вот, у нас на «Когте» есть несколько подходящих кандидатур, которые вы обязательно должны рассмотреть. Вот, например…

— Я уже думал об этом, капитан, — перебил его старпом. — Если вы согласны побеседовать об этом в кают-компании, то я хотел бы выслушать ваши предложения.

Хантер сдержал улыбку. Опять подтвердилось правило, что дерзость вознаграждается.

— Я буду рад, сэр. Насколько я помню, в вашей кают— компании подают отменное австралийское пиво.

На палубу плавно села «Рапира». Пилот открыл кокпит, не дожидаясь полной остановки машины. Даже на таком расстоянии Хантер разглядел улыбку Джаза Колсона, вокруг которого сразу же стала собираться вся палубная команда, горячо приветствующая его.

— Черт возьми, а парень что надо, — весело сказал Хантер, без тени зависти отдавая должное мастерству своего соратника. Он снова вытер кровь под носом. — Я думаю, он далеко пойдет.

— Уверен в этом, — согласился Рэйли. — Ну так что, пошли выпьем этого вашего пива ?

Спустя четыре часа, после обеда с капитаном 3-го ранга Рэйли и командиром «Остина» и после нескольких кружек пива, выпитых в компании Джаза Колсона и его приятелей, Хантера доставил на «Коготь» шаттл, переправлявший туда нескольких техников.

«Теперь я должен найти Ангел. Эта новость не может ждать ни минуты».

Сойдя с шаттла, Хантер обвел глазами полетную палубу, ища Жаннет Деверо, но возле выстроившихся в ряд истребителей ее не оказалось. Да и самих истребителей было совсем немного. Похоже, что все, что может летать, отправили на задание в космос, что тоже выглядело несколько странным.

Хотя… это являлось бы странным в условиях нормальной оперативной обстановки. Но, принимая во внимание события последних дней, это никак не следовало считать странным. Забавно, но Хантер совершенно не чувствовал усталости. Видимо, благодаря тому самому адреналину у него открылось второе дыхание.

И все же ему было необходимо отыскать Ангел. Он помахал рукой Кафрелли, который трудился над разобранным двигателем истребителя в дальнем углу палубы, и направился к каютам. «Возможно, она сейчас спит, если только что вернулась из утреннего патрулирования».

В казарме не было ни души, если не считать Маньяка, который храпел, развалившись на своей койке. Хантер секунду— другую раздумывал, будить ли ему Маршалла, потом взял его за плечо и сильно встряхнул.

— А-а… Что? — пробормотал Маньяк, протирая глаза.

— Где Ангел, Тодд?

Маньяк как-то странно посмотрел на него.

— Я видел, как она шла с полковником в его кабинет, — ответил он, широко зевая, и затем, насмешливо скосив глаза на Хантера, спросил: — Что случилось с твоим носом, Хантер? А впрочем, нет, не утруждай себя ответом… Лучше уходи, я хочу спать.

И Маньяк, повернулся спиной к Хантеру. Ни тебе «Как дела?», ни тебе «А где ты был?».

— Ладно, приятель, — сказал Хантер и вышел, размышляя над тем, что ему сообщил Тодд. Странно. Очень странно. Ерунда какая-то. В кабинете у полковника люди оказывались лишь по одной причине: если они попадали в какую-нибудь неприятную историю, если полковник считал нужным их как следует «пропесочить» за тот или иной проступок. Уж Хантер-то знал это достаточно хорошо. Ему настолько часто приходилось бывать в кабинете полковника, что он в точности помнил его внутреннее убранство. Но ведь Ангел представляла собой полную противоположность Хантеру, она была дисциплинированным, искусным пилотом, все делала по правилам и имела великолепный послужной список за время своей службы во флоте. Именно благодаря всему этому у него и появилась та сногсшибательная новость, которую ему так не терпелось сообщить ей…

Сам не зная почему, он вдруг направился в кают-компанию. Ему было хорошо известно; что там сейчас никого нет, потому что бармен Шотглас встанет за свою стойку не раньше чем через пару часов, и сейчас там. можно поживиться только ужасной газированной водой с сиропом из автомата.

«Конечно, вероятность невелика… Но Ангел почему-то любит эту мерзкую газировку, черт меня побери, если я знаю почему».

И удача ему сопутствовала. Он распахнул дверь и, увидев ее, заулыбался. Ангел сидела одна за столиком, перед ней стоял стакан с той самой розоватой гадостью. Он опустился на стул напротив нее, не в силах перестать улыбаться.

— У меня есть новость для вас, леди… — начал он и замолк.

Она плакала. Негромко, почти незаметно. Слезы тихо струились по ее лицу. Он замер, у него перехватило дыхание. Он наклонился вперед, осторожно взял ее за руку.

— Что случилось, голубка? — спросил он так деликатно, как только мог. Вероятно, произошло что-то ужасное.

— Боссмэн погиб, Хантер, — проговорила она еле слышно.

— О, проклятье, — выдохнул он. — Только не Кьен.

Кьен, один из лучших пилотов в эскадрилье, который всегда был непоколебим, как скала. Перед мысленным взором Хантера пронеслись вечера, которые они провели вместе в кают-компании, попивая пиво; боевые вылеты, в которых они бок о бок дрались с котами, и те нередкие случаи, когда они спасали жизнь друг другу…

— Как же это произошло? — спросил он.

Голос ее звучал очень тихо; она говорила, глотая слезы; ее акцент, который всегда придавал ей особый шарм, сейчас звучал так, как будто она играла роль трагической героини в домашнем спектакле. Но трагедия произошла на самом деле, и это не был домашний спектакль.

— Согласно полученному приказу мы патрулировали зону вокруг точки прыжка. — Она всхлипнула, и голос ее дрогнул. — Все произошло неожиданно. Внезапно вокруг нас стали появляться корабли ударной группы килратхов. Крейсер типа «Фралтхи», несколько сторожевых кораблей, два танкера типа «Лумбари». Боссмэн знал, что, если мы попытаемся уйти, сторожевики настигнут нас, что нам не оторваться от них, поэтому он…

Ангел замолчала, не в силах продолжать. Хантер крепче стиснул ее руку, и она, овладев собой, вновь заговорила:

— Он приказал мне возвращаться на :"Коготь», а сам ринулся в атаку на «Фралтхи». Он отвлек их, и это дало мне возможность уйти. Он продолжал передавать мне все сведения, какие только мог сообщить: количество истребителей, их курс, сколько еще кораблей килратхов появилось в точке прыжка… А потом он сказал: «Ангел, скажи моей жене, что я люблю ее». — Затем я услышала в наушниках сильный разряд статического электричества, а потом стало очень тихо…

Она на какое-то мгновение подняла голову и посмотрела на него, но у Хантера появилось такое чувство, что она даже не видит его. И он не был уверен, что ему хочется знать, что же она видит в этот момент.

— Я хотела повернуть назад, но понимала, что один из нас должен уцелеть, чтобы сообщить о случившемся на авианосец…

— Ты сделала именно то, что должна была сделать, голубка, — сказал Хантер, понимая, что такого утешения ей явно недостаточно, зная, что его недостаточно для него самого, но тем не менее он обязан ей это сказать. И если много людей скажут это ей достаточно много раз, то, может быть, она и сама начнет верить в это.

— Он был совершенно один, он умер там один, я должна была быть вместе с ним, рядом. — Она вытирала слезы, но они продолжали течь по ее щекам. — Это так ужасно, мон ами, знать, что Боссмэн погибает и что я ничего не могу сделать, чтобы помочь ему… — Она зарыдала и закрыла лицо свободной рукой.

Он не знал, что еще ей сказать, поэтому сидел молча, продолжая держать ее руку, как бы давая ей тем самым некоторую опору, и старался придумать способ хоть немного облегчить ей переживания. Через несколько минут она подняла голову, посмотрела на него и попыталась улыбнуться.

— Ну, ты ворвался сюда такой радостный, хотел что-то сообщить мне. Так что же это за новость, Хантер? И… что случилось с твоим носом?

— А-а… ничего особенного, — ответил он нарочито небрежно. «Наверное, это поможет ей хоть немного. Продемонстрирует нашу убежденность в том, что во всех ситуациях она выбирает наилучшее из возможных решений». — Так, некоторое продвижение по службе. Твое. Командир «Остина» предлагает тебе принять командование их эскадрильей истребителей.

— Что? — Глаза Ангел широко раскрылись, лицо все еще было мокрым от слез, но его выражение говорило о том, что ее мысли возвращаются к настоящему. — Ты ведь пошутил, да?

Он погладил ее по руке.

— Это еще не утверждено, но он считает, что у Верховного командования не может быть никаких возражений против твоего назначения. Он уже переговорил с полковником Хэлсиеном по этому вопросу, я присутствовал при этом. Полковник сказал, что станет сожалеть о твоем уходе, но будет рад, если ты получишь повышение.

«Наверное, это было как раз перед тем, как она возвратилась из патрулирования и сообщила о гибели Боссмэна».

— Но почему именно я? — Она вытерла слезы, румянец постепенно возвращался на ее лицо. — Это должен быть кто-то более достойный. Такой, каким был Боссмэн.

Хантеру нужно было что-то ответить, неважно что.

— Ангел, очень больно сознавать, что его нет, но жизнь продолжается, мы должны жить и действовать дальше. Ты нужна им на «Остине». У тебя есть дар работать с людьми. — Он вспомнил доводы, которые привел старшему помощнику «Остина» в поддержку ее кандидатуры, и теперь пересказывал их . ей. — Ты можешь быть лидером, чего не может, например, Кнайт. Ты можешь настроить людей так, что они будут делать то, что нужно, добровольно, а не по приказу, чего не может Айсмен. У тебя есть то… такие качества, которых нет у нас, рядовых пилотов, качества, которые дают тебе право быть лидером, вести за собой нас, людей в кабинах истребителей. А еще, — продолжил он тихим голосом, — ты болеешь душой за тех, кто находится рядом с тобой, а это важнее всего остального.

— А почему ты не предложил на эту должность свою кандидатуру? — спросила она растерянно. Трудно сказать, что оказалось для нее большей неожиданностью — его аргументы, высказанные так эмоционально, или сама эта ситуация.

Он покачал головой:

— Да ты что, мне отвечать за целую свору пилотов? Наверное, ты не в своем уме, голубка. Ведь это все равно что поставить Маньяка во главе эскадрильи. Мою кандидатуру может утвердить только совсем ненормальный человек. — Он мягко улыбнулся ей. — Нет, именно ты лучше всего подходишь для этой роли, и сама знаешь это.

Он резко выпрямился на стуле, когда из громкоговорителя в кают-компании донеслось:

— Всем пилотам немедленно явиться в конференц-зал.

— Вы идете, леди? — спросил он. Она покачала головой:

— Нет, полковник Хэлсиен не хочет, чтобы я сегодня вылетала на боевые задания. «Молодец .полковник».

— С тобой все будет в порядке, голубка? Она медленно кивнула.

— Думаю, да, — тихо ответила она. — Спасибо тебе, Хантер. За все…

Он встал, затем, повинуясь внезапному порыву, нагнулся и поцеловал ее.

— Я разыщу тебя потом, ладно?

«Понятно, почему Хэлсиен не хочет, чтобы она сегодня летала», — подумал он, быстро шагая по направлению к конференц— залу. Он чувствовал, что адреналин все еще будоражит его кровь, и был рад этому. Она знал, что позже поплатится за это, но это — позже, а сейчас — это сейчас. Кроме того, возможно, медики сделают ему укол или еще что-нибудь, чтобы мобилизовать его внутренние резервы. Это должно заменить «зеленый кисель».

«Старый Хэлс понимает, что если сейчас отправить Ангел на задание, то она может начать жертвовать собой. Психологи называют это комплексом вины оставшегося в живых».

Он стал вспоминать своих бывших ведомых, и каково ему пришлось, когда Литтлхок разбился на полетной палубе, после того как их истребители получили тяжелые повреждения в операции у Веги. Он увидел клуб огня, когда уже делал последний заход на посадку, и сумел уйти, не стать второй жертвой этой трагедии. Он уже не помнил, что конкретно чувствовал, когда несколько часов спустя он все же совершил посадку, когда с палубы убрали обломки, но хорошо помнил, что в последующие несколько дней после этого он не делал ничего, а только пил.

Он выбрал себе место и задних рядах. Рядом с ним сидела Спирит. Он наклонился к ней и спросил шепотом:

— Что здесь происходит? Я думал, будет передышка после того, как мы дважды подряд вылетали в патрулирование. Я собирался хоть немного поспать.

— А ты разве не слышал новость? — спросила она его, также шепотом. По выражению ее лица он понял, что новость эта вряд ли хорошая.

— Какую новость? — Ему вовсе не хотелось это узнать, но что поделаешь…

— Пять авианосцев, три легких крейсера, четыре танкера и не менее восьми сторожевиков совершили прыжок в систему час тому назад. — У нее был такой вид, словно она сама с трудом верила в это. — «Тигриный коготь» и «Остин» отступают из системы и ждут указаний Верховного командования Конфедерации о своих дальнейших действиях.

Последнее сообщение подействовало на него как удар бутылкой по голове. Весь адреналин куда-то исчез, Хантер был почти в шоке.

— Так что же здесь, в конце концов, творится, черт побери? Это же окраина, что может быть нужно килратхам в такой удаленной системе?

Спирит покачала головой:

— Никто не говорит о том, что происходит. Но начальство знает. Они долго сидели, закрывшись, с командиром сдавшегося килратхского корабля и беседовали об этом.

Значит, отступление. Вот о чем он сейчас думал. И о том, что это означает.

— Но мы же не можем бросить на произвол судьбы фирекканцев! Это мирные существа, у них нет ни боевых кораблей, ни планетной или космической системы обороны. Они будут совершенно беззащитны в случае нападения килратхов!

— Тс-с, — прошептала она, когда полковник Хэлсиен направился к возвышению.

Полковник выглядел таким же усталым, как и все они, может, даже еще более усталым.

— Как все вы уже знаете, сегодня утром мы потеряли Боссмэна. Он погиб героически, обеспечив Ангел возможность сообщить нам о том, что в эту систему вторгается множество кораблей килратхов, которые намерены провести здесь религиозную церемонию, называемую «Сивар-Есхрад». Мы не можем противостоять такому количеству кораблей, поэтому предпринимаем стратегическое отступление, но не бросаем систему Фирекки. Фирекканцы сейчас эвакуируют максимально возможное число своих жителей, и мы помогаем им в этом всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Как только у нас появится достаточное подкрепление, мы вступим в сражение с этими килратхскими кораблями. А до тех пор будем придерживаться иной тактики. Некоторые из вас, возможно, уже слышали о «веселенькой прогулке» Хантера сегодня утром вблизи «Остина» на угнанном «Дралтхи»… — Головы всех пилотов разом повернулись в сторону Хантера, который вдруг принялся внимательно разглядывать потолок. — …И поскольку такая тактика имела успех, мы собираемся использовать «Дралтхи» в наших последующих боевых вылетах, чтобы привести в замешательство и дезориентировать противника, — сказал, заканчивая свое сообщение, полковник. — Технический персонал на «Рас Ник'хре» сейчас готовит для нас эти истребители.

— К черту! — пробурчал Хантер достаточно громко, так что полковник замолчал и посмотрел на него. — Я не намерен больше никогда садиться на эту дырявую, ржавую сковородку… сэр, — добавил он вежливо.

Полковник вздохнул и продолжил инструктаж, сделав вид, что не слышал реплики Хантера. И поступил весьма разумно. Было бы очень нелегко убедить Верховное командование в необходимости предать военно-полевому суду за несоблюдение субординации пилота, который дважды подряд вылетал в патрулирование и чудом не погиб при аварии истребителя.

Хантер это знал. Знал и полковник. И все остальные тоже.

— Объявляю состав звеньев. Кнайт и Айсмен — звено «Альфа»…