Полет к свободе

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— А мы не могли бы еще немного потолковать об этом? — спросил Хантер, уставив-шись на огромного килратхского воина.

Кирха старательно перевел вопрос Хантера, а затем ответ килратха.

— Он говорит, что время разговоров прошло, и сейчас вы должны доказать, что достойны носить титул сеньора Империи Килрах.

— О, черт, — пробормотал Хантер с глубоким вздохом, глядя снизу вверх на своего противника. — Я все еще надеялся, что мы сможем решить дело дружеской встречей за карточным столом вместо драки. — Он бросил взгляд на Кирху и вдруг без всякого предупреждения изо всех сил пнул гиганта между ног. Какую-то секунду ошеломленный килратх продолжал стоять, потом согнулся пополам и осел вниз. Остальные воины, стоя на месте, изумленно смотрели на своего скорчившегося на полу предводителя.

— Это было не совсем благородно, мой господин, — заметил стоявший сбоку Кирха.

— Все благородно в таком: Проклятье! — завопил Хантер, когда лежащий на полу килратх подцепил лапой его ногу, раздирая острыми когтями толстую кожу сапога. Хантер отчаянно лягался, но свирепый кот обхватил его медвежьей хваткой и начал медленно сжимать. Хантер уже стал задыхаться, но все же сумел дотянуться до единственного, на его взгляд, уязвимого места противника — до его широкого носа. Он ударил по нему основанием ладони, а затем ухватил пальцем и резко крутанул. Воин взвыл от боли и выпустил Хантера. Он откатился назад и успел подняться на ноги как раз вовремя, чтобы увернуться от сильного удара лапой сбоку. Но на этот раз ему повезло меньше — острые когти килратха, продрав куртку, полоснули по спине. Он отскочил назад и прижался к стене. Он чувствовал, как кровь теплыми липкими струйками потекла по телу.

«Похоже, дело плохо…»

Килратх потрогал свой кровоточащий нос и прорычал что-то на своем языке. Затем рванулся вперед.

Он швырнул Хантера на стену и припечатал к ней всем своим огромным весом, буквально вышибив из него дух. Хантер попытался высвободиться, но килратх еще сильнее придавил его. Хантер начал задыхаться.

— Кирха! — отчаянно позвал он. — Помоги мне!

— Но, мой господин, это будет недостойно… — начал возражать Кирха.

«Да пропади оно пропадом, это достоинство!»

— Кирха, я приказываю тебе помочь мне! — завопил Хантер.

В следующий момент по совершенно непонятной причине килратх вдруг перестал давить на него своей массой. И только когда он повис в воздухе над полом и стал медленно отплывать от стены, Хантер сообразил, в чем дело.

«Гравитация! Что-то случилось с гравитацией!»

Парящий в воздухе около растерявшихся килратхов, Кирха вдруг выхватил у одного из них ружье, прицелился и выстрелил. Потом тут же перебросил ружье Хантеру и накинулся на остальных килратхов, пустив в ход когти и клыки. Хантер на долю секунды застыл в оцепенении, затем поднял ружье и стал стрелять, прежде чем ошарашенные вражеские солдаты пришли в себя. Через несколько секунд все было кончено.

Когда Кирха повернулся к нему, то просто кипел от возмущения.

— Мой господин, я не могу поверить, что вы попросили моей помощи во время ритуального поединка! Это противоречит всем традициям…

— Я знаю, Кирха, знаю, — ответил Хантер и, оттолкнувшись от ближайшей стены, проплыл мимо неподвижно парящих безжизненных тел килратхов к тому месту, где у двери, ухватившись за какой-то выступ, примостился Кирха. — Мы поговорим об этом позже. Ты можешь открыть эту дверь?

— Думаю, что смогу, мой господин, — ответил Кирха, внимательно разглядывая дверь. Он нацарапал на пластиковой табличке комбинацию из коротких и длинных вертикальных линий. Почти сразу же дверь бесшумно сдвинулась в сторону. Когда Хантер вслед за Кирхой проник в дверной проем, перед его глазами предстала картина всеобщего смятения и хаоса.

В просторном помещении были собраны десятки рослых пернатых фирекканцев, ошалело смотревших на них большими немигающими глазами. В их взглядах читались боль, тоска, страх.

— Эй, послушайте, быстро все за мной! Я. освобождаю вас! — закричал Хантер, сопровождая свои возгласы энергичной жестикуляцией. — Живей, я уведу вас отсюда! Никто не шелохнулся.

— Кто-нибудь здесь понимает по-английски?! — крикнул он, обращаясь к скоплению топчущихся на месте фирекканцев. — Черт побери, этого я не предвидел, — пробормотал он.

— Мой господин, я полагаю, что знаю выход из этого положения, — тихо сказал Кирха.

— Хорошо, действуй.

Кирха сделал глубокий вдох. Раздалось оглушительное злобное рычание, в котором угадывались килратхские слова. «Боевой клич», — сообразил Хантер. Фирекканцы в панике захлопали крыльями и бросились в угол комнаты.

— Низшие существа из рода дичи, — изрек Кирха. Он стал обходить сбившихся в плотную толпу фирекканцев, гоня их перед собой до тех пор, пока не оказался между ними и большей частью комнаты. Теперь сгрудившиеся фирекканцы находились уже совсем близко от открытой настежь двери.

— Получается, что ты общался с ними на универсальном языке, парень, — сказал с улыбкой Хантер. — Сюда, пожалуйста, сюда, — призывал он пернатых узников, жестами показывая на дверь. Наконец один фирекканец шагнул вперед, затем другой. Они осторожно двинулись к выходу. Одна из птиц, поменьше других ростом, пронзительно выкрикнула что-то на своем языке, и все остальные фирекканцы также направились к двери.

— Пошли, пошли! — кричал Хантер, стараясь поскорее выгнать их из комнаты.

Хантер обнаружил, что фирекканцы обладают одной особенностью, о которой его никто не предупредил заранее: испытывая сильный стресс, они начинают линять.

Над движущейся по коридору стаей в воздухе носились перья и пушинки, оставляя позади беглецов очень четкий след и вызывая у Хантера сильнейшее желание чихнуть. Кирха, то и дело смахивая их со своей физиономии, двигался рядом с Хантером, отталкиваясь от стен и перемещаясь в условиях невесомости по инерции. Как только ему казалось, что фирекканцы начинают замедлять темп, он тотчас же повторял свой устрашающий воинственный клич.

На этой стадии операция, видимо, перестала быть тайной для врага. Хантер надеялся, что ее беспорядочный характер окажется им только на пользу; чем более непредсказуемо будет складываться ситуация, тем труднее будет килратхам с ней разобраться.

Но сейчас он и сам не был уверен в том, что они попали в нужный коридор. Было бы чертовски глупо, если бы эта безумная гонка привела их в итоге в тупик или какой-нибудь стыковочный отсек с килратхским кораблем, набитым солдатами.

— Вон! Смотрите! — закричал вдруг Кирха, показывая поверх колышущихся хохолков бегущих фирекканцев. — Ведь это же…

Точно, это был стыковочный отсек, тот самый нужный стыковочный отсек, и там сейчас находились К'Каи и Паладин. К'Каи что-то пронзительно кричала по-фиреккански, а Паладин отвернулся в другую сторону, видимо чтобы вовремя заметить появление свежих сил килратхов. Теперь фирекканцы замедлили свой бег, в замешательстве остановились…

И только маленькая фигурка, отделившись от толпы, пулей понеслась к К'Каи.

Подбежав к ней, юная фирекканка стала исполнять вокруг нее замысловатый танец с подскоками, приседаниями и покачиваниями из стороны в сторону. Хантер понял, что это Рикик, племянница К'Каи.

К'Каи расправила крылья, и Рикик нырнула под них; К'Каи крепко прижала, ее к себе, словно наседка цыпленка. И тут все фирекканцы вдруг загалдели так громко, что Хантер уже больше ничего не слышал. Они только сейчас поняли, что их гонят не на бойню, а спасают из плена.

И как это принято у фирекканцев, они решили тут же, на месте, подробно обсудить происходящее.

Хантер выругался.

— К'Каи! — закричал он. — Соберитесь вместе и бегите сюда!

К'Каи посмотрела вокруг и поняла все с полуслова. Она резко крикнула, оттолкнула Рикик от себя в сторону стаи, а сама побежала в другую сторону, к Хантеру, не переставая что— то выкрикивать на своем языке.

Услышав крик К'Каи, фирекканцы опомнились, перестали галдеть и возобновили свое шествие к кораблю. К'Каи подскочила к ним сбоку, ее более резвая племянница забежала сзади, обе они продолжая тревожно кричать, торопили и подталкивали своих сородичей к аппарели и дальше, вверх к шлюзовой камере корабля, стремясь как можно быстрее загнать всех внутрь.

У Хантера вырвался вздох облегчения, но в этот самый момент из коридора, ведущего к стыковочному отсеку, из-за поворота появился отряд килратхских солдат. Они залегли на полу и приготовились открыть огонь.

К'Каи исчерпала весь свой запас бранных слов и уже начала повторяться. Большинство этих благородных, утонченно воспитанных вожаков стай, наверное, никогда в жизни не слышали ничего подобного, но Рикик уже успела усвоить с десяток отборнейших ругательств и сыпала ими направо и налево, не хуже любого портового грузчика. К'Каи гордилась ею, хотя мать Рикик (да будет вечная ей память!), наверное, крутилась на своем погребальном дереве не хуже навигационного гирокомпаса. Все свое внимание К'Каи сосредоточила на шумной толпе соплеменников; о том, что творится за ее спиной, она была в полном неведении, поэтому первые выстрелы, прозвучавшие сзади, стали для нее такой же неожиданностью, как и для всех остальных. Когда двое ее сородичей, вскрикнув, упали, она, повинуясь инстинкту, бросилась на пол. Рикик продолжала криками и жестами торопить и подгонять фирекканцев. Ей помогал Хантер. К'Каи быстро огляделась по сторонам. Паладина нигде не было видно, но по тихому рокоту прогреваемых двигателей корабля К'Каи поняла, что он пробрался сквозь пернатую толпу и уже находится в пилотской кабине.

Получалось, что им с Кирхой досталась роль арьергарда.

И впервые за последние несколько месяцев она встретилась лицом к лицу с килратхами как с равными — тоже с оружием в руках, готовая расквитаться за жизни своих сородичей.

— Получай, бескрылый мерзавец! — крикнула она и начала стрелять. Рядом с ней вел огонь Кирха, но она заметила, что он старается целиться чуть выше кончиков ушей килратхов.

В первый момент ее охватила ярость. Как он смеет щадить врагов!

Но потом она вспомнила, кто они для него. Его сородичи, его народ. Может, он даже знал кого-то из них.

Ее гнев немного остыл, и, понимая охватившие его чувства, она попробовала следовать его примеру, намеренно стреляя мимо залегших килратхов. Нет, она ни в чем не могла его винить, тем более что, когда один из вражеских солдат понял их тактику и попытался броситься вперед, его тут же сразили два попадания в грудь, и ее выстрел был сделан на долю секунды позже. Но ясно, что душа Кирхи к этому не лежала.

Очередная серия выстрелов Кирхи позволила ей на секунду оглянуться назад. Она успела увидеть, как последний ее соплеменник покинул шлюзовую камеру и Хантер энергично размахивает руками, призывая ее и Кирху бежать к кораблю.

— Кирха! — закричала она. — Все уже на месте! Беги к кораблю, я прикрою тебя!

Он оглянулся, удостоверился, что все так и есть, и бросился бежать. Она сделала несколько заградительных выстрелов подряд, приподнялась, чтобы последовать его примеру, и…

Резкая боль!

Ее нога подломилась, и она упала. Как в замедленном показе, она видела застывшего в напряжении Хантера, попыталась встать, но не удержалась и снова упала, отчетливо понимая, что ей не добраться до шлюзовой камеры…

Тут кто-то схватил ее и поднял. Она пронзительно закричала от неожиданности и боли, с шумом выдохнула воздух, когда ее грудь ударилась о покрытое мехом плечо. Она оглянулась и увидела вскакивающих на ноги и бегущих к ним килратхов…

Однако Кирха рванулся вперед с такой быстротой, которая сделала бы честь любому фи-рекканцу; он стремительно бросался из стороны в сторону, увертываясь от выстрелов, словно знал, куда они должны попасть, он взлетел вверх по аппарели и нырнул внутрь шлюзовой камеры и в этот самый момент ее наружная дверь закрылась за ними.

Он опустил ее на пол, прорычал: «Держись за что-нибудь» — и упал рядом. И это все, что они успели…

Отстыковав корабль, Паладин на максимальной скорости направил его прочь от станции. К'Каи потащило по полу и швырнуло в угол. Корабль несся вперед с возрастающим ускорением, совершая резкие маневры. К'Каи и Кирху бросало из стороны в сторону, они катались по полу, стараясь за что— нибудь ухватиться.

Но все это было не важно. Боль в ноге тоже не имела значения. Спасутся они или нет, теперь зависело не от них, а от Паладина. Сейчас для нее имело значение лишь одно — килратх, рискуя жизнью, спас ее от гибели.

Она поймала взгляд Кирхи, который с мрачным видом висел на переборке, ухватившись за поручень.

— Почему? — беззвучно спросила она. Несколько мгновений он пристально смотрел на нее круглыми немигающими глазами, затем втянул голову в плечи и ответил, стараясь перекричать грохот работающих на полной мощности двигателей:

— Может, потому, что ты — друг моего сеньора. Может, потому, что ты — товарищ по оружию, честный и благородный воин.

Потом он скривил губы в подобии мрачной усмешки и добавил:

— А может, потому, что я хотел приберечь тебя себе на ужин.

Ну что ж, сквозь пелену усиливающейся боли, которая встала между ней и остальным миром, это казалось совершенно логичным.

— О да, — сказала она спокойно. — Конечно.

И уж совсем не по-геройски потеряла сознание, все еще продолжая цепляться за поручень.

Хантер опустился в кресло второго пилота рядом с Паладином, который энергично действовал органами управления, стремясь как можно быстрее сообщить кораблю стартовую скорость. Он удивленно огляделся по сторонам.

— А где Гвен? Я не видел ее… — Он запнулся на полуслове, увидев выражение лица Паладина. — О нет…

— Я должен был запретить ей участвовать в этой злосчастной авантюре, — горько посетовал Паладин, не переставая манипулировать ручками, клавишами и кнопками. — Должен был. Я мог остановить всю эту операцию прежде, чем она началась. Но я не сделал этого…

— Это все из-за меня, старик… Не терзайся так. Мы все можем еще стать покойниками, хотя до сих пор удача не отворачивалась от нас, — сказал Хантер. — Что там на датчиках?

— Несколько истребителей, более крупных кораблей пока не видно. У нас есть шанс уйти. Может быть. Но скоро появятся и другие корабли, — размышлял вслух Паладин. — Пока что ангелы— хранители надежно оберегали нас, но я не знаю, как долго это продлится. «Хезер» — отличный корабль, но это всего лишь фрахтер, у него не очень большая скорость. А до точки прыжка еще долгий путь.

— А какие на этом корабле есть пушки? — спросил Хантер, оглядывая кабину.

— Не очень мощные. Но в грузовом отсеке стоят две «Рапиры» с полным запасом топлива и боекомплектом, — сообщил Паладин.

— Думаю, К'Каи сможет пилотировать этот корабль без проблем. Я думаю, Джеймс, нам лучше сопровождать их на «Рапирах», — предложил Хантер.

— Согласен. К'Каи! — позвал Паладин. Сильно хромая, отважная фирекканка вошла в кабину, поддерживаемая — невероятная картина! — килратхом Кирхой.

— Да?

— Вам придется поработать, леди. Курс проложен к точке прыжка. Мы с Хантером вылетим на перехват преследующих нас килратхов. Предупреди нас, когда корабль будет готов к прыжку, чтобы мы вернулись на борт. Если не сможем вернуться — выполняй прыжок без нас.

Глаза К'Каи не выражали никаких чувств, она внимательно слушала Паладина.

— Понятно.

Протиснувшись сквозь забивших все проходы фирекканцев, Хантер и Паладин прибежали в грузовой отсек. Паладин бросил Хантеру летный комбинезон и шлем, которые тот быстро натянул на себя. Несколько минут спустя Хантер находился уже в кабине «Рапиры».

Когда манометр внешнего давления показал, что воздух из отсека уходит, Хантер запустил двигатели истребителя.

«Никогда еще не стартовал из грузового отсека, — подумал он, оглядываясь назад, где стоял истребитель Паладина. — Но в последнее время мне часто приходится делать то, чего я никогда прежде не делал… Вот, например, увлекся прелестной девушкой, которая погибла прежде, чем у меня появилась возможность рассказать ей о моих чувствах…»

Паладин подал ему условный сигнал, подняв вверх два больших пальца, и через несколько секунд дверь отсека плавно и бесшумно открылась, отъехав в сторону. Еще через секунду Хантер, резко увеличив мощность двигателей, был уже вне пределов корабля. Сделав крутой разворот с набором высоты, он обогнул «Хезер» и развернул свою «Рапиру» в сторону только что покинутой станции и пяти истребителей «Джалтхи», преследующих их корабль. В отдалении за станцией виднелись три килратхских сторожевика класса «Камекх» и огромный крейсер, которые медленно разворачивались, направляясь в их сторону.

«Неплохо бы нам убраться отсюда до того, как мы окажемся в зоне действия их вооружения», — подумал Хантер.

— Паладин, к нам на большой скорости приближаются пять «Джалтхи». Идут в тесном строю, — сообщил он.

— Давай не будем встречать их в лоб, — предложил Паладин. — Я возьму на себя… Хантер! Что ты делаешь?!

— Прикрой меня, приятель! — Врубив форсаж, Хантер ринулся навстречу килратхам. Он задействовал систему стрельбы неуправляемыми ракетами и начал сближаться с вражескими истребителями встречным курсом при включенных на полную мощность форсажных камерах так стремительно, что они не могли вести по нему прицельную стрельбу ни из пушек, ни ракетами. Килратхи в панике нарушили свой строй в самый последний момент, как раз тогда, когда Хантер выпустил свои первые две ракеты. Через мгновение он пронесся мимо рассыпавшихся в стороны «Джалтхи», и его «Рапира» содрогнулась от двух близких взрывов. Он включил тормозные реверсы и развернул свою машину. Перед ним находились только три килратхских истребителя, перестраивавшихся для атаки на «Хезер». Обломки двух других медленно разлетались в пространстве.

— Ну вот, теперь надо драться всего лишь стремя, — сказал он с улыбкой. — Постарайся ненадолго отвлечь их на себя, ладно?

— Ты ненормальный! — кричал Паладин на экране. — Тебя же могли убить!

— Я хочу помешать запуску новых истребителей, — пояснил Хантер, не обращая внимания на негодование Паладина. — Возьми их на себя, хорошо? На минутку…

У него осталась только одна неуправляемая ракета, но ее было достаточно. Пролетев над поверхностью огромной станции, он выпустил ракету прямо в шлюз полетной палубы и повернул истребитель за мгновение до ослепительной вспышки.

Сделав крутой разворот над станцией, он вернулся к месту схватки с «Джалтхи» в тот момент, когда залп пушек Паладина накрыл один из них, и он, потеряв управление и беспорядочно вращаясь, полетел в сторону. Два оставшихся килратхских истребителя маневрировали, пытаясь поймать «Рапиру». Паладина в свои прицелы. От близких разрывов его машину бросало из стороны в сторону — это вели огонь из своих мощных пушек тяжеловооруженные «Джалтхи».

— Сбрось их со своего хвоста, Джеймс! — крикнул Хантер, снова включая форсаж, чтобы поскорее достичь места схватки.

— Я пытаюсь, парень! — В голосе Паладина чувствовалось напряжение. — Подтягивайся сюда и помоги мне!

— Подведи их ближе ко мне, приятель! — крикнул в ответ Хантер, включая систему стрельбы ракетами «свой — чужой». Компьютер наведения прерывисто засигналил со все более увеличивающейся частотой, ведя интенсивный поиск цели для ее захвата.

— Ну давай! Давай же! — шептал он, когда Паладин заложил крутой вираж, а тяжелые, неповоротливые «Джалтхи» стремились удержать его в перекрестьях своих прицелов.

Наконец компьютер резко взвыл, оповещая о захвате цели.

— Получай, ублюдок! — заорал Хантер и нажал кнопку пуска ракеты. Ведущий вражеский истребитель взорвался от прямого попадания ракеты, его ведомый резко повернул, чтобы не столкнуться с обломками. Через мгновение Хантер находился уже на расстоянии прямого выстрела от уцелевшего «Джалтхи» и дал по нему залп из всех своих пушек. Килратхский истребитель рассыпался, а «Рапира» Хантера свечой взмыла вверх. Потом он сбросил скорость и развернул машину, ища глазами Паладина.

Но второй «Рапиры» нигде не было видно. Хантер в отчаянии осматривал пространство вокруг, старательно избегая столкновения с разлетающимися во все стороны обломками «Джалтхи».

«Нет! Только не Джеймс! Это было бы уже слишком…»

Наконец он увидел вторую «Рапиру», безжизненно дрейфующую в некотором отдалении.

— Джеймс! С тобой все в порядке? Какое-то время экран оставался пустым, затем появилось нечеткое, дрожащее изображение Паладина.

— Я пока что здесь, но машине изрядно досталось. Пытаюсь снова запустить двигатели. — Хантер видел, как «Рапира» закачалась, затем неуверенно двинулась вперед.

— Возвращайся на «Хезер» как можно быстрее, Джеймс, — сказал Хантер. — Эти большие корабли уже подошли слишком близко, чтобы чувствовать себя уютно. Думаю, нам пора улепетывать отсюда. — Он взглянул на экран, чтобы убедиться в своей правоте, и, молниеносно отреагировав, включил на полную мощность форсаж. Залп пушек «Джалтхи» угодил туда, где только что находился истребитель Хантера, это было так близко, что машину основательно тряхнуло, когда он отчаянно пытался уклониться от смертельно опасной атаки.

Это оказался тот самый «Джалтхи», который, как Хантер думал, уже не мог представлять из себя угрозы. А теперь он гнался за Хантером на полной скорости, пытаясь выйти на ударную позицию.

— Джеймс! Уходи отсюда, я управлюсь с этим типом! — крикнул Хантер.

«Рапира» Паладина стала догонять виднеющуюся вдали «Хезер», Хантер устремился следом, но на его хвосте как привязанный висел килратх.

«А за ним недалеко и те, другие корабли, — подумал Хантер, взглянув назад. — Черт возьми, я всегда мечтал уйти из этой жизни в блеске славы. Возможно, наступил мой звездный час. По крайней мере, мне не нужно будет опасаться захвата в плен. Если этот крейсер ударит из своей пушки по моей крошке „Рапире“, то все, что им удастся после этого захватить, можно будет уместить в столовую ложку!

Наверное, «Хезер» уже недалеко от точки прыжка. Если мне удастся сейчас избавиться от этого надоедливого «Джалтхи» и благополучно вернуться на наш грузовоз, то я, возможно, уцелею и на этот раз».

Он увидел, что «Рапира» Паладина сбросила скорость, готовясь нырнуть в грузовой отсек «Хезер». Снова оглянулся на пристроившегося сзади килратха.

«Ну ладно, парень. Сейчас мы посмотрим, кто из нас двоих настоящий пилот…»

«Рапира» была более скоростной и маневренной машиной, зато «Джалтхи» имел более мощное вооружение и более надежную защиту. Если бы килратху удалось поймать истребитель Хантера в перекрестья своих прицелов и дать полный залп, то от «Рапиры» и Хантера осталось бы, скорее всего, одно воспоминание. Значит, успех Хантеру могло принести только мастерство пилотирования, которое позволило бы ему выйти на ударную позицию и выпустить по «Джалтхи» ракету после автоматического захвата цели.

Хантер сделал двойной переворот вправо, «Джалтхи» неуклюже повторил его маневр. Затем он послал «Рапиру» в иммельман, за ним сделал еще один двойной переворот с пикированием.

— Ну-ка, повтори это, пушнина! — крикнул он, зловеще улыбаясь.

Килратх изо всех сил старался восстановить свою атакующую позицию, повторяя маневры Хантера, насколько это позволяли ему его мастерство и характеристики истребителя. Однако Хантер знал, что теперь преимущество на его стороне, и все, что ему остается, это поймать «Джалтхи» в перекрестья своих прицелов.

Еще один крутой разворот с включением на полную мощность тормозных двигателей — и наконец «Джалтхи» оказался прямо перед ним на фоне корпуса «Бонни Хезер».

«Ну вот тебе и крышка, парень. — Хантер усмехнулся и занял позицию в хвосте „Джалтхи“ для последнего смертоносного удара. — Теперь автоматический захват цели может сработать каждую секунду…»

И тут Хантер вздрогнул. До него только сейчас дошло, что «Джалтхи» больше не пытается маневрировать, он держит курс прямо на «Бонни Хезер».

«О, дьявол! Он идет на таран! Если он врежется в „Хеэер“, то от такого столкновения фрахтер вспыхнет, как сухая щепка!»

— К'Каи, полный маневр уклонения! — крикнул он в комлинк. — Немедленно! Он пытается таранить корабль!

Хантер выжимал из двигателей «Рапиры» все что можно, он вел машину на предельной скорости, стараясь оказаться точно в хвосте рвущегося к «Хезер» «Джалтхи» и паля по нему из всех своих пушек. Наконец раздался долгожданный сигнал захвата цели, и он выпустил ракету.

«О боже, он сейчас врежется в „Хезер“…»

Внезапно фрахтер, круто завалившись набок, выполнил такую крутую «бочку», какой, наверное, еще не выполнял ни один гражданский транспортный корабль. Это произошло буквально за секунду до того, как «Джалтхи» должен был настичь «Хезер». Килратхский истребитель пронесся всего в нескольких метрах от фрахтера, и через мгновение его поразила ракета Хантера. «Джалтхи» рассыпался на миллион мелких обломков, но Хантер уже ничего не мог сделать, чтобы уберечь свою «Рапиру» от столкновения с ними.

Машина с ходу врезалась в это скопление кусков искореженного металла, и Хантер инстинктивно отпрянул назад в своем пилотском кресле, хотя прекрасно понимал, что это нисколько ему не поможет. Обломки со скрежетом и лязгом бились о корпус истребителя, его бросало в разные стороны, и Хантер изо всех сил старался не потерять управления машиной.

Истребитель вышел из этого стального облака так же внезапно, как и вошел в него. Буря с металлическим градом осталась позади, он снова оказался в чистом открытом космосе, в своем истребителе, в котором теперь, правда, дырок стало больше, чем в швейцарском сыре.

«Ну продержись еще немного, не разваливайся, малышка».

Разворачивая истребитель, чтобы направить его к грузовому отсеку «Хезер», он чувствовал, что двигатели все чаще и чаще дают перебои и могут в любой момент остановиться. Дверь грузового отсека уже выползла из своего гнезда и начала закрываться.

«Они готовятся к прыжку. Я должен сейчас же попасть на корабль. Давай, малыш, ну же, давай!»

Когда «Рапира» нырнула в грузовой отсек, ее двигатели окончательно заглохли, и она заскользила по палубе к противоположной стене. Хантер напрягся перед ударом и в этот момент почувствовал знакомый приступ тошноты.

Он понял — начался прыжок.

Со страшным грохотом «Рапира» врезалась в стенку и остановилась. Некоторое время Хантер сидел в кабине, тряся головой, затем сбросил шлем, выбрался из кокпита и, слегка пошатываясь, сделал несколько шагов по палубе.

Он посмотрел на свой истребитель, и сердце его сжалось. Два серебристых крыла смялись так, словно были сделаны из фольги, нос почти под прямым углом загнут к палубе…

«Бедная. Наверное, истребитель не рассчитан на такие передряги, в какие мы с ним время от времени попадаем».

Открылась шлюзовая камера, и в отсек вбежали несколько фирекканцев. Они окружили Хантера и принялись рыться клювами в его волосах, совершая обряд приветственного ухаживания. Он засмеялся и попытался увернуться от них.

«Удивительно. Мы живы и возвращаемся с килратхской территории к себе. Мы выдержали, успешно преодолели все препятствия, уцелели.

Все, кроме Гвен…»

— Отлично сработано, Хантер, — громко приветствовал его Паладин, проходя через шлюзовую камеру. — Хотя, если ты когда— нибудь снова бросишь меня, как сделал сегодня, я прикончу тебя прежде, чем это сделает килратх!

— Ты стареешь, Джеймс, — улыбнулся Хантер. — Оставь схватки с килратхами молодым головорезам вроде меня, приятель!

— Ха! — Паладин хлопнул его по плечу. — Как бы не так, мальчишка!

Из шлюзовой камеры, прихрамывая, вышла К'Каи. Рядом с ней шел Кирха. Они приблизились к Хантеру и Паладину. Глаза К'Каи сияли.

— Сейчас мы находимся в пространстве землян и приближаемся к точке второго прыжка, — сообщила К'Каи. — Датчики показывают, что в этой системе нет килратхов, поэтому я переключила управление на автопилот.

— Ты великолепно справилась с кораблем, К'Каи, — похвалил ее Хантер. — А последний маневр, когда ты ушла от столкновения с «Джалтхи», был просто изумительным! Я же говорил, что из тебя получится отличный боевой пилот!

Смущенная К'Каи втянула голову в плечи:

— Благодарю тебя, Хан-тер.

— А ты, Кирха… — Хантер подыскивал точные слова. — Ты хорошо мне служил, присягнувший на верность воин. Ты… принес честь и славу мне и моему храи.

— Я рад, что хорошо служил моему господину, — ответил Кирха. Он выпрямился во весь свой огромный рост и стоял не шелохнувшись, гордый и счастливый.

— Гм-м-м… — промычал Паладин, бросив на Хантера странный взгляд. Потом повернулся к К'Каи: — Это был, безусловно, неплохой маневр, К'Каи, но, наверное, понадобится не одна неделя, чтобы устранить все возникшие в результате него внутренние повреждения. Ведь транспортные корабли не рассчитаны на такие перевороты при высоких перегрузках.

— Да перестань ты ее пилить, приятель, — запротестовал Хантер. — Она же проделала потрясающую штуку!

— Конечно, я знаю, но… — Паладин умолк, глядя назад, в сторону шлюзовой камеры. — Что это?

Хантер обернулся. Там стояла цепочка фирекканцев с самодельными факелами, наскоро сделанными из обрезков трубок и тряпок. Даже на расстоянии явственно чувствовался запах горючего, которым они пропитали тряпки. Факелы дымили, блики от огня танцевали на металлическом настиле палубы.

— Это факельная церемония, — объяснила К'Каи. — Чтобы почтить память наших погибших и лейтенанта Гвен Лар-сон.

Тем временем фирекканцы с факелами поднялись в воздух и стали летать кругами под потолком грузового отсека. Затем они начали выполнять серию сложных маневров. Их движения были слаженными и изящными, а факелы образовали между ними сверкающие огненные узоры. Хантер завороженно смотрел на этот экзотический танец, в котором рисунок узоров становился все более сложным, а фирекканцы, порхая и паря в воздухе, демонстрировали в этой своей ритуальной церемонии высочайшее мастерство.

К'Каи в ритме этих воздушных танцев произносила на фирекканском языке слова поминовения. Потом она заговорила по— английски:

— Итак, мы чтим память ушедших от нас сестер и братьев. Мы помним их славный последний полет…

«Их славный последний полет…» Хантер подумал о Гвен, о ее искрящихся смехом глазах, о том, как она заливалась краской, когда он принимался ее поддразнивать. Он вспомнил, какой видел ее в последний раз, в посадочном отсеке вражеской космической станции.

«Прощай, дорогая», — сказал он ей мысленно в тот момент, когда фирекканцы, закончив церемонию, планировали вниз и садились на палубу.

Стоящий рядом с ним Паладин вытирал глаза.

— Она была хорошей девочкой, Хантер. Мне будет не хватать ее.

— Я знаю, Джеймс, — ответил Хантер. «Мне тоже будет ее не хватать».