Поиск Тарзана

ГЛАВА 27. БЕЗУМЦЫ И ЛЕОПАРДЫ

Оказавшись на самом дне черной ямы, Джейн сначала ничего не могла рассмотреть. Ей только почудилось поблизости чье-то дыхание.

Неожиданно совсем рядом знакомый голос воскликнул по-английски:

— Это вы, мадам! Значит, они и вас схватили!

— Господа, Аннет! — отозвалась Джейн, глаза которой постепенно начали привыкать к темноте. — А мы-то думали, принц убил тебя!

— Меня выкрал ужасный белокожий дикарь. Он загипнотизировал меня, так что я даже не в силах была позвать на помощь или сопротивляться. Он втащил меня на дерево, а потом привел сюда, в эту деревню.

— Знакомая история, — сказала Джейн. — Со мной все произошло точь-в-точь, как с тобой. Интересно, с какой целью они похитили нас?

— Ума не приложу, — ответила Аннет. — Мне они ни слова об этом не говорили.

— Я, в сущности, знаю тоже совсем немного. Имя моего похитителя Огдли. Он проговорился, что доставит меня к какому-то Кавандаванде, а зачем, не сказал, и очень рассердился, когда я попыталась его расспрашивать.

В этот момент они услышали чьи-то шаги на крыше, и мужской голос грубо приказал:

— Поднимайтесь наверх! Обе! Взобравшись на крышу, Джейн увидела воина, который похитил ее.

— Какие новости, Огдли? — обратилась она к нему. — Ты никак пришел освободить нас?

— За вами послал Кавандаванда, — рявкнул в ответ дикарь. — Не вздумай с ним разговаривать так же нагло, как со мной.

Давая Джейн понять, чтобы она шла первой. Огдли взял ее за руку. Внезапно лицо его изменилось и он остановился, словно остолбенев.

— Какая ты… — произнес он шепотом.

— А как тебе мои зубы? Нравятся? — во весь рот улыбнулась Джейн. Скоро ты украсишь ими свою грудь.

— Зачем мне твои зубы? — огрызнулся Огдли. — Ты околдовала меня своими чарами, женщина. Скажи мне кто раньше, что такое может произойти, я бы рассмеялся. Я, который привык сам повелевать женщинами и не ставить их ни во что!

У Джейн не оставалось больше никаких сомнений о причинах внезапной перемены в поведении воина. Поразмыслив, она сочла, что проснувшееся в дикаре влечение можно, пожалуй, использовать на пользу себе и Аннет.

— Послушай, — ласково зашептала она. — Спрячь нас где-нибудь, а когда наступит ночь, потихоньку выпусти из деревни. Кавандаванде можешь сказать, что мы сбежали. А завтра приходи в лес сам, я буду ждать тебя.

Последнее предложение прозвучало весьма соблазнительно, и, видно, в Огдли происходила какая-то внутренняя борьба.

— Нет! — наконец, отогнав сомнения, решительно воскликнул он. — Я отведу тебя к Кавандаванде и скоро ты лишишься своих колдовских чар. Мы здесь все монахи, и я тоже монах. Мы не имеем женщин. Тот, кто нарушит это табу, будет терпеть жуткие мучения в аду, а если Кавандаванда узнает об этом раньше, он накажет отступника ужасной смертью. Женщины могут принести нам только зло и погибель. А ты — тоже женщина!

— О чем это вы беседуете с ним, мадам? — полюбопытствовала Аннет.

— Представляешь, этот Огдли влюбился в меня. Попробую сыграть на его страсти. Может, удастся уговорить его организовать нам побег. А за это я пообещаю ему встречу наедине завтра в лесу.

— Неужели вы пойдете на это?! О, мадам!

— Бог с тобой, разумеется, нет. Но в нашем положении все средства хороши. Попробовать, во всяком случае, стоит. А пока что он ведет нас к Кавандаванде.

— Значит, с побегом ничего не выйдет?

— Погоди. Если я хоть чуть-чуть разбираюсь в мужчинах, — заверила Джейн, — то Огдли не удастся так быстро и легко справиться со своими чувствами.

Приведя женщин к окраине деревни, Огдли открыл вделанные в скалу ворота. Пройдя вовнутрь, они увидели ущелье, через которое протекал небольшой ручей с прозрачной водой.

Повсюду под неусыпным надзором воинов кавуду трудились какие-то люди.

Неожиданно один из них, отшвырнув в сторону деревянную мотыгу, стал головой в грязь.

— Я дерево! — крикнул он. — Переверните меня, а то меня посадили кверху ногами.

Находившийся неподалеку охранник подошел и ударил человека по спине древком копья.

— Эти люди околдованы, — пояснил Огдли. — В них вселились демоны. Но иметь их полезно, потому что они отпугивают других опасных духов. А убивать их нельзя, так как тогда демоны переселятся в нас. Только если они умирают естественной смертью, демоны погибают вместе с ними.

— Значит, все они сумасшедшие? — уточнила Джейн.

— Да. Но Кавандаванда очень мудр, и ему известно, как использовать каждого.

Они подошли еще к одним воротам, миновав которые, оказались около здания, построенного частично из необожженного кирпича, частично из бамбука и листьев.

Неожиданно из зарослей прямо у них под носом выскочил леопард. Оскалившись, он оглядел пришельцев и удалился. Леопардов оказалось несколько, и, обеспокоенные появлением людей, они выходили из своих укрытий, разглядывали гостей и снова прятались.

Аннет в ужасе жалась к Джейн.

— Насколько мне известно, — обратилась Джейн к Огдли, — это очень кровожадные животные. Отчего же им позволено свободно разгуливать тут?

— Днем они не опасны, потому что, во-первых, сыты, а во-вторых, по двору ходят только вооруженные люди. Леопарды, хоть и кровожадны, но трусливы и предпочитают нападать по ночам. Именно ночью они и выполняют волю Кавандаванды.

— Какую волю? — поинтересовалась Джейн. — Для чего их здесь держат?

— Я не вправе ответить тебе на этот вопрос, — отозвался Огдли. — Скоро ты сама все узнаешь. Между тем они уже входили в храм.

— Кстати, — спросила Джейн, — где ты живешь, Огдли, в храме или в деревне?

— Где прикажет Кавандаванда. Сейчас в деревне, а иногда и в храме.

— И ты провел здесь всю свою жизнь?

— Нет. Но все равно очень много времени. Мне кажется, миновало уже около ста дождей, а может, и в два раза больше — я сбился со счета. Для меня это неважно, потому что я буду жить вечно, если только меня не убьют. Я могу умереть лишь насильственной смертью.

Джейн смотрела на него с нескрываемым изумлением.

— Послушай, — опомнившись, начала она. — Раз у тебя хорошие отношения с Кавандавандой, попроси его об одной любезности. Пусть он позволит тебе пожить в храме.

— Для чего? — подозрительно спросил Огдли.

— Видишь ли, у меня, кроме тебя, нет здесь больше друзей, и, если ты уйдешь, мне будет очень страшно и одиноко. — Помолчав, она добавила, признаюсь, ты меня тоже околдовал, Огдли. Выходит, ни ты, ни я ничего не можем с собой поделать.

Джейн смотрела на него своими прекрасными глазами, вкладывая в этот взгляд всю силу обольщения, на которую была способна.

Он отшатнулся.

— Не смей так смотреть на меня!

— А ты выполнишь мою просьбу?! — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она.

Огдли молчал, но внутреннее чувство подсказывало Джейн, что этот тайм она выиграла.