Похититель разума

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джон Дикстер с трудом открыл веки; казалось, на них навалена куча песка. Он лежал на госпитальной койке в небольшом, ярко освещенном помещении со стальными стенами, леденившими душу и тело. В голове пульсировала тупая боль. Он лежал обнаженным, одежды нигде не было видно. Запястья у него болели. Двинув руками, он обнаружил, что они крепко прикручены к краям койки, как и лодыжки. Содрогнувшись, он обмяк под белыми стерильными покрывалами, закрыл глаза и выругался про себя.

Сколько он уже здесь находится? Он не имел представления. Как только он приходил в себя, ему делали какой-то укол. Он то выходил из наркотического полузабытья, то снова впадал в это состояние, каждый раз в минуты бодрствования пытаясь удержать реальность, но эти попытки кончались тем, что она яркой бабочкой уносилась в подернутое дымкой небо.

Он смутно вспоминал, что кто-то непрерывно задавал ему вопросы. Должно быть, вопросы были весьма забавными. Или, возможно, забавной казалась мысль о том, что он станет на них отвечать. Он мог вспомнить лишь то, что дико, до слез смеялся.

Звуки излишне громкого голоса отдались резкой болью в его поврежденной голове. Он поморщился, подавил стон и стал напряженно ожидать, когда санитар сделает ему укол. Он видел, как санитар направился к его койке, но на этот раз его остановил врач.

- Нет-нет, не сегодня. Мы ждем гостей. Сообщите его светлости, что пленный Джон Дикстер находится в полном сознании и способен с ним разговаривать.

- Есть, доктор, - откликнулся другой голос. Башмаки загрохотали по стали; лязгнула броня. Кто-то говорил по переговорному устройству.

Дикстер развернулся, насколько смог, приоткрыл немного глаза и рассмотрел охранника и лазерный пистолет у него на боку. Он подумал, что рано или поздно его освободят от пут и поведут в туалет, например. Бросок… охранник застигнут врасплох… он стреляет в упор…

Все закончится в долю секунды.

Ловкие руки взялись за него и сноровисто повернули его на спину. Дикстер инстинктивно попытался освободить руки, но металл врезался в запястья еще сильнее.

- Ну-ну, - произнес доктор, - так можно пораниться. Отдыхайте. Расслабьтесь.

Дикстер взглянул на лицо с острым носом, высокий лоб, увенчанный редеющими зачесанными назад волосами, и улыбку, напоминающую картинку из медицинских учебников: то ли из раздела «Как вести себя с больным», то ли из главы «Внешние признаки трупного окоченения».

- Я - доктор Гиск, - сказал врач. - Вы перенесли довольно неприятный удар по голове с последующим сотрясением, но вы поправитесь… м-м-м… - доктор бросил взгляд на табличку, - Джон. А теперь давайте вас осмотрим.

«Для этого вы накачивали меня наркотиками?» - хотел спросить Дикстер, но язык его не слушался, и вместо этого он издал нечленораздельное мычание.

- Воды? Вы хотите пить, Джон? От лекарств во рту остается довольно неприятный привкус, не так ли? Но обождите немного, пока я вас не посмотрю.

Дикстеру, связанному по рукам и ногам, пришлось терпеть прощупывание и простукивание, больно бьющий в глаза свет и слушать, как этот дятел называет его по имени.

- Ну вот, а теперь посмотрим, можно ли вам немного воды…

Дикстер отвернул лицо.

- Гиск, - произнес он, еле ворочая языком, с трудом выговаривая звуки. - Я помню это имя. Это не вас приговорили к казни на Мескополисе?

Доктор неодобрительно поднял бровь.

- Тот процесс был пародией на правосудие. А теперь откройте пошире…

Дикстер поперхнулся, закашлялся, но продолжал говорить. Произносить слова становилось все легче.

- Эксперименты с телами больных, которые, оказывается, были еще не совсем мертвыми. Кажется, в этом вас обвиняли?

Гиск фыркнул.

- Лишь невежды так примитивно рассматривают эксперименты. Открытия в области медицинских технологий, сделанные мною, до сих пор остаются непревзойденными…

Стальная панель отошла в сторону. Телохранитель в помещении вытянулся и отдал честь, прижав кулак к груди.

- Здравствуйте, Гиск, - сказал Командующий, вошедший в сопровождении охраны. - Как больной?

- В соответствии с ожиданиями, милорд. У него небольшая трещина в затылочной…

- Спасибо, Гиск, - прервал его Саган, сделав нетерпеливый жест. - Можете выйти на некоторое время.

- Да, милорд, конечно.

- Капитан, заберите своих людей и подождите в коридоре. Меня не беспокоить.

- Да, милорд.

Развернувшись, телохранитель вывел своих людей.

Стальная панель задвинулась за ними. Командующий подошел к пульту и заблокировал вход.

Дикстер напрягся; непроизвольно задрожала мышца на ноге. Он заставил себя лежать спокойно, чувствуя, как на теле выступил холодный пот.

Саган медленно, не спеша вернулся к кровати. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей о предстоящем разговоре, Дикстер стал с интересом рассматривать Командующего. Лицо у него было суровым и непреклонным, как всегда, но генерал заметил, что складки стали более резкими, а глаза потемнели. Тугая кожа у подбородка обмякла, выдавая усталость, а высокие скулы словно провалились. На нем был не привычный панцирь, а мягкие красные одежды, ниспадавшие длинными складками, застегнутые на плече золотой булавкой в виде феникса.

- Воды? - Саган поднял пластиковую бутылку с трубочкой для питья.

- Нет. - Дикстер тяжело сглотнул, покачав головой.

- Беседа может оказаться долгой, - едко заметил Саган.

Подумав, генерал кивнул. Командующий поднес бутылку к его губам. Дикстер сделал большой глоток, отпил еще, чтобы смочить рот и губы.

- Спасибо, - хрипло поблагодарил он.

Командующий поставил бутылку на тумбочку и застыл, задумчиво глядя на генерала. Правая рука Сагана, согнутая в локте, была прижата к животу. Левая висела свободно.

- Говорят, Джон Дикстер, у тебя высокая сопротивляемость к препарату для допросов.

- Это он и был? - учтиво осведомился Дикстер. - А я думал, ты прислал шутов меня развлекать.

- Да, я понимаю, что тебе все это показалось довольно забавным. «Questo e luogo di lacrime!» Узнаешь цитату?

Дикстер отрицательно покачал головой.

- Мог бы и вспомнить. Это из любимой оперы леди Мейгри, «Тоски» Пуччини. «Вот место, где льются слезы!» Каварадосси, герой оперы, схвачен могущественным бароном и доставлен в камеру пыток. Он, как и ты, считает все это забавным. Барон такими словами предупреждает его о том, что ему предстоит. Восхитительная опера, эта «Тоска». Современники Пуччини не могли ее понять. Здесь нет страдающих королей и королев, к которым они привыкли. Нет. Лишь певица, ее любовник и распутный барон, который подвергает ее любовника пыткам, а Тоска вынуждена на это смотреть.

Дикстеру показалось, что Саган сказал что-то важное, что-то опасное, но мысли генерала все еще гонялись за бабочками, и он не смог сосредоточиться. Он беспокойно зашевелился под одеялами.

Заметив его движение, Саган внимательно на него посмотрел.

- Мы солдаты, Дикстер. Мы давно знаем друг друга. Возможно, мы враждебно относимся друг к другу, но, если не ошибаюсь, с уважением?

- Это твоя старая поговорка, Саган. Относись с уважением к противнику, - тяжело произнес Дикстер, сделав слабое движение скованной рукой. - Это… ловушка. Все это было сделано для меня?

- Да, все это было сделано для тебя, но не обольщайся, генерал. Ты не сделал ни одного разумного шага. Просто задавал слишком много вопросов. Какое, в конце концов, тебе было дело до того, кто снабдил правительство Вэнджелиса той торпедной лодкой?

Дикстер вздохнул.

- Ты мог бы расправиться со мной в любое время. Захватить меня…

- Когда? Перед битвой? Нет, мне были нужны твои люди, чтобы помочь одержать победу. Потом, если помнишь, я тебя арестовал. Твои люди тебя освободили. Можно сказать, они сами решили свою судьбу.

- Ты бы их все равно не выпустил.

Саган пожал плечами.

- Возможно. Как бы там ни было, я достиг своих целей. Всех.

Дикстера подмывало задать несколько вопросов, но он сдержался. Он беспокойно задвигался под одеялом, пытаясь размять сведенную судорогой ногу. И, подняв глаза, увидел, как внимательно, с легкой улыбкой на губах наблюдает за ним Командующий. У генерала появилось неприятное ощущение того, что ни одна его мысль не ускользает от этих темных глаз.

- Ты узнал на Вэнджелисе кое-что насчет того инопланетянина, Снаги Оме. И этими сведениями ты поделился с леди Мейгри, не так ли?

Дикстер моргнул, постаравшись сохранить учтивое выражение на лице.

- Не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь говорили на эту тему.

- Говори же, Джон Дикстер. Не хочешь же ты заставить меня поверить в то, что вы на Вэнджелисе наедине все время предавались воспоминаниям.

Командующий опустил руку на кровать и стал бесцельно водить пальцами по простыне рядом с привязанной рукой генерала.

- Боюсь, все так и было, Дерек, - любезно улыбнулся Дикстер. - У нас было о чем поговорить. Ведь мы так долго не виделись…

Он умолк, погрузившись в воспоминания.

- Мы допросили твоего адьютанта, - продолжал Командующий, словно не слыша. - Как зовут этого сержанта? Беннетт?

Голова у Дикстера дернулась.

- Беннетт ничего не знает! Отпусти его. Тебе нужен я!

- И до тебя дойдет очередь, Джон Дикстер. - Саган передвинул руку с простыни к привязанной руке генерала. Его горячие пальцы скользнули по холодной коже.

Непроизвольно содрогнувшись, Дикстер скрипнул зубами.

- Но не сейчас. Еще не время. Командующий раскрыл правую ладонь. Смятый, с пятнами крови платок медленно разворачивался при ослепительном свете, словно лепестки цветка. Дикстер, застигнутый врасплох, смотрел на него, слишком поздно сообразив, что по его лицу видно, что он узнает эту вещь.

- Кажется, Мейгри забыла его, - сказал Саган. - Я верну ей этот платок… при первой возможности.

- Нет необходимости, - ровно произнес Дикстер. - Это не ее платок. Он мой.

- Тем больше у нее причин бережно хранить его. Командующий сжал пальцы, смяв платок.

«Вот место, где льются слезы… Распутный барон, который подвергает ее любовника пыткам, а Тоска вынуждена на это смотреть». Дикстер вдруг понял, какая его ждет судьба, какая роль отведена для него. Он медленно покачал головой.

- Мейгри - солдат. Она и раньше видела, как умирают.

- Но не те, кого она любит. - Командующий наклонился пониже. - А тебе, Джон Дикстер, предстоит долго умирать. Очень долго.

Сейчас Дикстер полностью владел собой. Он спокойно поднял взгляд.

- Возможно, ей будет легче смотреть, как человек, которого она любит, умирает с честью, нежели наблюдать за тем, как тот, кого она любит, живет в бесчестии.

Удар достиг цели, хотя Дикстер понял это лишь по сверкнувшему взгляду Сагана, выражение лица которого не изменилось.

- Так ты отказываешься сотрудничать, Джон Дикстер?

- А ты ждал чего-то другого, Дерек?

Дикстер устал; у него болела голова, ему хотелось поскорее закончить этот разговор.

- Я хочу сказать тебе кое-что напоследок. Я знаю, куда направилась леди Мейгри, каковы ее намерения. Но на Ласкаре ее ждет враг, о котором она ничего не знает. Противник, с которым она столкнется на этой планете, ей не по силам. Интересно, понимает ли она…

Командующий умолк, обратившись мыслями внутрь себя, словно прислушиваясь к какому-то далекому голосу. Очевидно, он его не услышал, поскольку тут же вернулся к Дикстеру.

- Все, что ты сообщишь мне о том, что ей известно, о ее намерениях, может помочь мне спасти ее…

- Спасти ее! Ты почти такой же смешной, как твои клоуны, Саган. Благодарю за дополнительные музыкальные сведения. - Откинув голову на подушку, Дикстер закрыл глаза. - Надеюсь, ты закроешь за собой дверь.

Командующий остался стоять возле него. Дикстер почти физически ощущал на себе взгляд темных глаз, как Саган пытается заглянуть в его душу. Мысленное сдирание кожи причиняет почти такую же боль, как и физическое. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закричать.

Потом Саган отошел. Дикстер услышал шуршание одежд, удар ладони по кнопкам, звук открывающейся двери.

Шелк снова зашелестел: Саган повернулся.

- Я назову тебе одно имя. Уверен, ты его вспомнишь: Абдиэль.

Он вышел. Загрохотали башмаки охранника, вернувшегося к своим обязанностям. Дверь закрылась.

Открыв глаза, Джон Дикстер уставился в потолок.

«Он лжет! - в отчаянии говорил он себе. - Это лишь уловка, чтобы заставить меня говорить. Абдиэль мертв…»

Дикстер напряг руки. Металлические оковы врезались в его запястья, и на стерильных простынях заалели капли крови.

Доктор Гиск и Командующий наблюдали за его мучениями через стекло, прозрачное с одной стороны.

- Сделать еще один укол, милорд? На этот раз, пожалуй, мы добьемся большего.

- Нет, не надо, - сказал Саган, отвернувшись и вспоминая еще один отрывок из партии барона Скарпия. - «Morde il veleno».

- Что это значит, милорд?

- Мой яд действует.