Погоня за мечтой

Глава Пятая

— Вот и все, теперь расходимся, — тяжело вздохнул "Незнакомец", притормозив у самого въезда в город.

— Да, пора, — поспешно подтвердил мой "убийца", а затем обернулся лицом ко мне, наклонился ближе и вкрадчиво прошептал:

— Поехали с нами. Тебе необходимая горячая ванна, иначе не протянешь до утра. Да и поесть бы не помешало.

Тяжело сглотнула.

А цена? Цена за такое добродушие?

Пусть… твои чары и сводят меня с ума, рисуют в моей неглубокой фантазии безумную сказку, я все равно понимаю, что ничего просто так не делается…

Никем…

И никогда…

— Так как?

Уставились на меня и остальные трое.

Четверо пары глаз внимательно следили за мной, выжидая ответ.

А я боялась даже вздохнуть.

— Нет, спасибо, — едва слышно прошептала я. Боясь, что услышат, боясь, что разозлятся, боясь, что послушают…

— Да она сейчас ничего не соображает, Кайл. Не слушай ее, — ехидно улыбнулся "Незнакомец" и отвернулся.

Руки на руль. Тяжелый выдох.

— Пусть поедет с нами, отогреется, а с утра уйдет, куда захочет. — Секундная пауза. — Ладно, пора нам разлетаться.

— Хорошо, — едва слышно выдавил из себя мой "судья", — Ты и Мэт валите отдельно. Малой, забираешь девушку, и едете в "Викториан". Там все и встретимся. А я пока пойду и подыщу нам тачку без хвоста на завтра, да куплю немного еды для нее, — и на последнем слове слегка махнул головой в мою сторону.

— Кайл, я лучше сгоняю за новой одеждой, а то ходить, как земляной червь, не сильно хочется, — вдруг заговорил "верзила". — Так что пусть они втроем и едут. Кстати, как зовут-то тебя, красавица? — милая улыбка заплясала на его бледном лице…

И снова четыре пары глаз уставились на меня, не желая пропустить ни единой моей эмоции. Не желая упустить, что-то сверх интересное…

Я чувствовала, как Кайл вдруг замер, ожидая мой ответ. Замер, боясь даже вдохнуть… Боясь моргнуть. Руки напряглись, неумышленно сдавив до легкой боли меня в объятиях…

От такого сосредоточения даже мурашки побежали по коже…

— Майя, — еле слышно прошептала я, невнятно пробормотала себе под нос…

Нервный смешок "Бесенка".

— А я когда-то так любил смотреть мультик "Пчелка Майя".

Пристыжено улыбнулась.

— А я — Кайл, — торопливо отозвался мой "старый" знакомый, — Это Мэт, — невнятно махнул рукой в сторону "верзилы". — Грэм, — указал на водителя, на "Незнакомца".

— А я — Шон, — не дожидаясь своей очереди, отозвался "Бесенок".

— Очень приятно, — испугано прошептала я.

Вампиры…

Предательски шептал мне разум, больной разум…

Убийцы…

Испуганно шептал рассудок…

Хранители…

Вкрадчиво шептало сердце…

— Взаимно, — едва слышно ответил мне на ухо Кайл.

От его дыхания снова меня бросило в дрожь, снова шаловливые мурашки побежали по коже.

Я невольно сжалась.

Мы шли по дороге с Грэмом и Шоном в поисках такси.

Удивительно…

Ребята шутили, смеялись, расспрашивали меня о моей глупой жизни, рассказывали свои забавные истории…

Они были слишком живыми… Слишком простыми…

Слишком родными…

Больной бред.

Видимо последствия сегодняшних стрессов. Срывов.

Но эти четверо мне казались какими-то "своими"…

Родными…

А Кайл, Кайл…

Тот и вовсе свел с ума…

Больная.

Они же…

Вампиры…

Нет, мне что-то привиделось.

Что-то придумалось.

Весь этот день — больной сон. Сон, который уже давно закончился, а теперь я просто прогуливаюсь вдоль шоссе со своими старыми, невольно призабытыми, друзьями, прогуливаюсь, наслаждаясь прекрасным вечером.

Сон. Кошмар.

Иначе это никак больше не объяснить. Не назвать.

Да и желания у меня нет копаться в произошедшем.

Сегодня я сошла с ума. И теперь мой мир весь дурковатый. Чудной. Ну и пусть.

Я согласна.

Перед самим мотелем Грэм от нас отделился.

— Номер на двоих, — мило улыбнулся Бесенок, протягивая стодолларовою купюру высокому, плечистому, бородатому, лохматому "рокеру".

— На час или дольше?

Поежилась.

Неужели я, действительно, так похожа на шлюху?

Раздраженный вздох, злобное утробное рычание Шона.

— На ночь, — грубо рявкнул в ответ.

Но мужчине было, видимо, глубоко все равно на то, что он кого-то задел, обидел своим тупым вопросом.

— Седьмой, — невнятно прожевал слово вместе со своей жвачкой.

Бесенок грубо вырвал ключи из протянутой руки.

— Ну, и шваль себе нашел, — казалось, "лохмач" прошептал это умное замечание сам себе, и тут же погрузился в чтение, утонув взглядом в своем журнале, словно ничего и не произошло.

Но не успела я отреагировать на эти слова, как вдруг Шон в миг подскочил к мужчине. Резко схватил за воротник и, не смотря на то, что был на полторы головы ниже, и чуть ли не в два раза уже в плечах, вызывающим, грубым движением дернул его на себя и завалил на стол, как чахлого малолетку.

Ублюдок нервно запищал, едва не поперхнувшись своей жвачкой.

— А ну, повтори, что сказал? — ядовито зашипел Бесенок ему в лицо, еще сильнее сдавливая ворот, еще сильнее душа.

Рожа "лохмача" в миг побагровела. Слюна выступила на губах, лопаясь нервными пузырями.

Еще чуть-чуть — и задушит!

Я тут же бросилась к Шону, пытаясь оторвать его от этого тупого подонка.

Не стоит он наших нервов!

Уцепилась Бесенку за куртку и небрежно потянула на себя.

— Прошу, не нужно…

Но мои усилия были слишком крохотными против его силы…. против его хватки.

— ПОВТОРИ, — угрожающе зарычал вампир в лицо пойманному ягненку…

Глаза "жертвы" тут же испуганно заметались из стороны в сторону: то на меня, то на него… Я выжидающе молчала. Не хватало мне еще больше взбесить вампира…

— Простите, — жалобно запищало лохматое чудовище.

— Я так и думал, — ликующе улыбнулся Шон и, отпустив воротник, с отвращением оттолкнул от себя этого ублюдка.

Резкий разворот. Короткая ухмылка.

Заботливо обняв меня за плечи, направился к выходу. Я тут же подчинилась и пошла за ним.

— Так, Майя, — вдруг отозвался Шон, едва мы вошли в номер, едва захлопнулась за мной дверь. — Давай, быстро в ванную. Тебе срочно нужно согреться, иначе я сомневаюсь, что твое сердце сможет и дальше в таком темпе сражаться за жизнь с переохлаждением, с сорванными нервами и постоянным напряжением. Напусти побольше пенки, водичку погорячее — и расслабься.

— Почему вы мне помогаете?

Вопрос давно уже зрел… Зрел, но озвучить я не была готова.

Сумасшествие, нервы на пределе.

Слова сами вырвались из меня, вместо человеческого спасибо.

Бесенок удивленно вздернул бровкой, а затем вдруг нервно ухмыльнулся.

Секунды молчания. Секунды раздумий.

Я выжидающе всматривалась ему в глаза.

Прости, но ответ мне слишком нужен, чтобы одуматься, чтобы просить свои слова обратно…

Тяжелый вздох.

— Для начала, потому что так просил Кайл.

По его лицу было видно, что признание далось с трудом.

— И зачем это ему? — не унималась я.

И снова невнятная ухмылка. Нервный смешок. Нервное сглатывание.

— Не знаю. Нам он еще не раскрылся. Хотя, — иронически улыбнулся, — Тут и думать особо не приходится. Ответ и так очевиден. Понравилась, видать.

— Он хотел меня заживо закопать, а теперь вдруг… понравилась?

— А ты еще не поняла? — удивленно вздернул бровями. Ступил шаг ближе. — Тот спектакль был для Поверенных. Если бы мы там с тобой сюсюкали, то лежать бы тебе в сырой земле, в той же яме, где и мы были.

Нервно сглотнула. Отступила шаг назад.

— Хорошо сыграли…

Или убедительно сыграл Кайл… Да так, что я до сих пор не верю в его добродушие. Не верю, вопреки своим чувствам, чувствам, зарождающимся к нему.

— Не один год тренируемся изображать то, что необходимо увидеть остальным. Так что… прости за такую жестокую реалистичность лжи.

Я не шевелилась.

Глаза в глаза.

И снова нервная усмешка на его бледном личике.

— Майя, перестань бояться меня. Я — хоть и не сахар, но все равно не причиню тебе вреда. Ни я, ни кто другой из наших. Давай, раздевайся и иди в ванную. А я пока схожу проведаю Грэма. Если что, кричи. Мы услышим, — многозначительно заморгал бровью Бесенок и, подбадривая, улыбнулся.

Милый, заботливый Шон. Красивые черты лица, но что-то отталкивало меня от него. Толи коварные огоньки в хитрых маленьких глазках, толи от природы злобно нахмуренные брови. Но от Бесенка "из коробки" в нем присутствовало все. Такой же маленький, проворный, быстрый, коварный, непредсказуемый интриган с постоянной ядовитой ухмылкой на лице.

С такими, обычно, сложно завести дружбу. Настоящую дружбу.

Сложно быть достойным, чтобы тебя не предали.

Но надеюсь, все же, это возможно.

Отступил шаг назад к двери.

— Да расслабься ты наконец-то. Все ужасное — позади.

Милая улыбка на прощание — и скрылся за дверью.

Минута тупого выжидания.

Я стояла посреди, казалось бы, просторной комнаты, тридцать на пятнадцать футов. Но огромная двуспальная кровать, двое кресел, большая барная стойка оставляли всего ничего для свободного пространства, для вольного передвижения.

Нехотя расстегнула куртку. Мою серую, грязную… куртку.

Бросила на пол. Не хватало еще вымазать белые простыни.

Сняла ботинки. Стащила теплый черный свитер Арчи. Стянула старые, грязные черные джинсы.

А вы ждали что-то другое? Сказав, что одежда моя была в прелестном виде, чистая, опрятная, приятно пахнувшая… Сказав именно так, мне бы пришлось соврать.

Ведь именно такая моя правда. Пусть и гадкая…

И прощения за нее просить не буду.

Прошло всего лишь полтора месяца… А я выгляжу, как настоящий бомж… Грязный, лохматый, дурно пахнущий урод… С черными мешками под опухшими, красными глазами. Расцарапанные, подранные синюшные руки. Земля под короткими, погрызенными ногтями. В общем, как дважды за день было сказано, я выгляжу как последняя… мразь. Затяганная мразь.

Слезы предательски подступили к глазам.

Щеки пекли от волнения, от сумасшествия… Или рьяного обсуждения. Горели уши.

Несколько торопливых шагов — и я забралась в ванную.

Горячая вода…

Она властно касалась моего тела, шаловливо обжигая, кусая, лаская…

В считанные минуты вся комната заполнилась дурманящим паром.

Тяжело дышать.

Голову разрывал тяжелый осадок дурного дня, истерических, нервных срывов.

Тело ныло от тупой, назойливой, постоянной боли.

Но тепло… Тепло было дороже физического покоя…

Я жадно вжималась в ванную, чтобы поскорее скрыться под заботливым бархатом нежного жара…

Минуты за минутами…

Умиротворение, расслабленность, спокойствие вливались мне в душу, смывая грязь былых переживаний…

Хотелось остаться здесь навсегда…

Раствориться, как хрупкий лед, как кусочек твердого сахара…

Хотелось, растаять и навсегда исчезнуть.

Я хотела больше никогда не отпускать этот покой, эту эйфорию, это счастье…

Из дурмана, из больных раздумий о забытьи вырвал меня стук в дверь.

Невольно дернулась, сжалась, пытаясь прикрыться от чужого взгляда. От стыда.

Но дверь не отрылась, а вместо этого послышался голос Шона.

— Мэтью принес и для тебя одежду. Я оставлю ее на кровати.

— Спасибо, — сердце колотилось, билось внутри, словно рыба об лед. Я едва смогла выдавить из себя это короткое слово…

— Да не переживай ты так. Ухожу я уже. Расслабься, — послышался добродушный смех…

Секунды тишины…

Заветный щелчок замка двери.

И снова я одна…

Одна? Или только кажется?

Минуты сомнений. Минуты выжидания. Но в ответ была лишь тишина.

Одна.

И снова я легла в ванной.

Снова погрузилась в тишину и безумие нежного тепла.

Снова отдалась на растерзание мечтам… и грезам.

Прошло еще где-то около получаса, как я окончательно взяла себя в руки, как вылезла из ванны, завернулась в полотенце и вышла в комнату.

На кровати лежала, казалось, огромная (раза в два больше моей прежней), надутая от пуха, черная куртка, с мехом на капюшоне.

А вот черные зимние, с начесом внутри, джинсы. Теплый вязаный черный свитер. Новые ботинки, с мехом внутри. Тоже черные.

Черные шерстяные носки.

БЕЛАЯ длинная хлопковая футболка.

Забавный контраст…

Черное нижнее белье.

Белье…

Я невольно покраснела…

Да уж, лучше на эту тему не рассуждать. Не думать, как этот Мэтью выбирал для меня эту часть гардероба.

Обернулась…

Моей старой одежды уже нигде не было…

Хорошо, что в карманах ничего столь важного…

И снова взгляд на обновки.

Тяжелый вдох.

Нервно сопя, тихо скрипя зубами, я спешно натягивала на себя новую одежду. Лишь бы успеть до того, как кто-нибудь вернется. Лишь бы успеть одеться прежде, чем меня застукают в голом виде…

Стыд. Смущение. Даже ведя такую ужасную жизнь, как бездомные скитания, эти два чувства ни на секунду меня не покидают.

В силу воспитания, или от природы, стыд и смущение были вечными моими спутниками, чертами, которые я так рьяно ненавидела… и глубоко уважала. Только так я чувствовала, видела, что еще не растеряла остатки своей человечности. Правильности… Нормальности…

Белье, футболка, штаны, носки… наконец-то все на мне.

Да уж… не знаю, какой у этого Мэтью глаз-алмаз, но с размером он угадал с точностью до невероятного. Разве что, белье было в комплимент или придирку, слегка великоватое.

Жадно залезла под одеяло.

Свернулась в калачик.

В горле все еще стоял ком сомнений.

В душе заикался страх.

Я все сильнее и сильнее скручивалась, пытаясь удержать в себе тепло.

Правильно ли я делаю, что остаюсь здесь на ночь?

Ведь… если с "волчими" и был шанс убежать, дать отпор, сопротивляться их домоганиям…

То с вампирами… я буду как овечка… с рысью…. загнанная в комнате без дверей.

Бежать?

Через окно в ванной?

Бежать?

Куда мне бежать?

Опять под мостовую?

Но я же рассказала, где меня можно отыскать…. если что…

Дверь скрипнула.

— Ты спишь?

Тяжелый вдох.

Притвориться?

Страх. Волнение. Испуг.

Сердце бешено заколотилось в груди, выдавая меня, как слабохарактерный пленник.

— Нет.

Шон присел на край кровати.

Сердце обреченно ойкнуло.

Затаила дыхание.

— Кайл скоро вернется, поесть принесет. А пока можешь подремать, — наконец-то отозвался тот.

Несколько секунд раздумий, и вдруг он снова заговорил:

— И кстати, я твою старую одежду выбросил. Все, что было в карманах: бумажки, монеты, — в общем, все, я положил тебе в карман новой куртки.

— Спасибо, — едва слышно прошептала я.

Вдруг кровать дернулась и, жалобно скрепя пружинами, невольно прогнулась под его весом.

Лег рядом.

Лег и застыл.

— Майя, успокойся. Если ты так и дальше будешь сходить с ума, мне придется отдельно снимать номер. — Я слышала нотки юмора в его голосе.

— Я пытаюсь, — невнятно соврала. Или не соврала… Ведь пытаться…. не значит, что получается.

— Не буду я к тебе приставать. Не переживай. Мы же — друзья.

— Да, — торопливо подтвердила… Скорее машинально, чем окончательно зная ответ на этот вопрос. Друзья. Знакомые… А, может, враги? Может, я, просто, — ваша очередная закуска или игрушка. Обмыли, одели, а затем развлекаться? Друзья…

— Успокойся и засыпай. И я буду спать, а то чертовски устал за день. Дурной был день. Слишком дурной, чтобы дальше его продолжать.

Тяжело вздохнул. Кровать скрипнула одиночным воплем…. видимо, когда тот перевернулся на бок, и затем вновь успокоилась, утихла.

Минуты тикали.

Тишина.

Ужасающая тишина леденила мне душу.

Дыхание. Я не слышала его дыхание.

Я не слышала рядом с собой никого живого.

Никого…

Я замирала на секунды, утихомиривая свое сопение, желая удостовериться, что ошибаюсь. Но нет.

Ни чужого вдоха…

Ни чужого выдоха…

Больше нет звуков. Лишь мои вздохи сотрясали воздух. Лишь биение моего сердца дразнило мой слух.

Минуты тикали…

Глупые эксперименты вскоре осточертели.

Сердце стало свыкаться с мыслью, что птичка поймана. Что я уже здесь. Рядом с вампирами. В их плену. Под их властью.

И будь, что будет…

Сознание постепенно отпустило назойливые мысли…

Темнота, покой, тишина схватили меня в свои крепкие объятия и насильно утянули в сон. В забытье.

Давно я уже не спала в мягкой постели.

Давно я не чувствовала ласковое тепло…

Давно нежный сон не баловал мою душу…

Мне снился Кайл…

Он улыбался мне, манил к себе, и тут же растворялся, едва я догоняла его. Он исчезал, едва я пыталась его уловить, едва пыталась дотронуться…