Пожиратель демонов. Том 2

Глава 4

Москва, имперская гимназия для высокородных юношей и девушек.

Три года назад…

Этим утром в мужской раздевалке возле тренировочной площадки было шумно.

— Никогда бы не подумал, что увижу в этих стенах простолюдина. Причем простолюдина, который с таким усердием стремится овладеть благородным искусством фехтования! Не забавное ли зрелище⁈

Слова заносчивого мальчишки, который не единожды уже кичился перед одногруппниками своей идеальной родословной, были тут же подхвачены гомоном и улюлюканьем его приятелей. Таких же образцовых отпрысков высокородных, как и он сам.

Поначалу Даниил предпочел проигнорировать все эти нелестные высказывания в свой адрес. На сегодняшнюю межгрупповую тренировку юноша был настроен как никогда серьезно, а потому просто молча переодевался в защитный костюм и прокручивал в уме отточенные приемы, чтобы ни в коем случае не опозориться. Снова.

Однако отступать от своей жертвы так легко юный аристократ не собирался. Напротив, показное спокойствие Даниила только сильнее раззадорило его.

— Оглох, что ли, Ланский⁈ — в пару шагов сократил с ним расстояние задира и выпадом с локтя прижал шею одногруппника к стене, вынудив того поморщиться. — А теперь давай-ка еще разок проясним, что такой простолюдин, как ты, забыл в гимназии для высокородных?

— Я не простолюдин, и мы оба прекрасно это знаем, — процедил Даниил сквозь зубы.

— Ах вот как! — ликующе воскликнул мальчишка. Можно было подумать, что именно такой реакции он изначально и добивался, а затем демонстративно обернулся к своей группе поддержки. — Слышали⁈ Даня-то наш, оказывается, потомственный дворянин! Это мы на него, идиоты, наговариваем… Выходит, и мамаша твоя кривозубая на самом деле из благородной семьи? Из семьи благородной… обслуги?

Товарищи его снова разразились сардоническим хохотом, на что Даниил плотно стиснул челюсти и шумно выдохнул.

Дай им только повод, и они обязательно обернут его самозащиту в свою пользу, еще и зачинщиком выставят. Повторного отстранения от занятий юноша допустить никак не мог.

— Специфические же вкусы у графа Ланского, раз уж он отдал предпочтение какой-то чернявой девке. Или она настолько соблазнительно доила коров, что он не сдержался и?..

Дверь в раздевалку с грохотом отворилась.

— Должно быть, вкусы твоего отца не менее специфичны, раз уж он породил с десяток безродных бастардов, — раздался чей-то прохладный голос с порога, и мальчишки, все как один, обернулись к его источнику. — Главный вопрос в том, не входишь ли и ты по ошибке в их число?

От подобного заявления высокородного выскочку аж перекосило. Глаза его в считаные секунды налились кровью, а нижняя губа задрожала от едва сдерживаемой ярости.

Даниил же уставился на внезапного заступника с искренним удивлением. Он готов был поклясться, что никогда раньше не заводил разговоров с этим юношей, пусть его белые, как снег, волосы не единожды попадались ему на глаза в коридорах гимназии.

— Оглох, что ли, Оболенский? — сделал бесстрашный гимназист шаг в раздевалку и злорадно усмехнулся. — Или же до тебя наконец дошло, что прежде чем поносить других, стоит для начала проверить, не обделался ли ты сам?

— Беловолосый… демон?

Испуганный голос одного из прихвостней Оболенского, благодаря воцарившейся в комнате тишине, прозвучал громко. Заставил ребят переглянуться, а самого зачинщика привел в еще большее бешенство.

— Вернее, последний из опального рода Морозовых, которого не добили лишь по ошибке, — широко расставил плечи задиристый мальчишка, уже готовясь с боем отстаивать собственную честь.

— Я хотя бы последний, — парировал беловласый, не поведя бровью. — Поэтому мне не нужно задаваться вопросом, законнорожденный я или на пьяную башку зачат в кабаке от какой-нибудь путаны. И лишь потом, по доброте душевной отца, принятый в род.

Ланский уже не сдерживал победной улыбки, зато для напыщенного аристократишки подобные слова стали сродни красной тряпки для быка. По всем нормам сейчас ему полагалось вызвать обидчика на дуэль, чтобы суд поединком разрешил возникший конфликт, однако…

— После такого до дуэли ты уже не доживешь, — прошипел Оболенский и двинулся на дерзкого гимназиста с объятыми пламенем кулаками.

Для его оппонента подобный исход был вполне ожидаемым, и когда он ловко увернулся от первого удара, кулак Оболенского пробил дверь раздевалки насквозь. Чтобы извлечь руку из образовавшейся дыры, потребовалось бы еще пару-тройку лишних секунд, но Морозов действовал быстрее. Хорошенько размахнувшись, ребром ладони пробил эту самую руку в районе локтевого сгиба.

Раздавшийся после этого крик Оболенского, казалось, был слышен даже на тренировочной площадке.

Группа поддержки, не смея поспешить на выручку своему лидеру без соответствующей команды, приоткрыв рты, наблюдала за тем, как их приятель падает на колени и разражается нецензурной бранью. Его сломанная рука безвольно повисла в дыре подпаленной двери, а бесцветный взгляд Морозова теперь уже медленно перевелся на них.

— Демонов, запечатанных внутри меня, хватит на каждого из вас, если надумаете взболтнуть кому-нибудь лишнего. Самаэль, Яхва, Эпистат… — уставился он в дальний угол раздевалки, и все свидетели произошедшего тут же зыркнули туда. На демонов, видимых лишь глазу их хозяина. — Наблюдайте за каждым и в случае чего… устраните незамедлительно.

Последние слова беловласого прогремели как гром средь ясного неба, и обезумевшие от ужаса гимназисты в следующую же секунду бросились из раздевалки врассыпную.

Морозов же, тихо усмехнувшись себе под нос, подошел к вешалкам, взял из сумки флягу с водой, сделал пару глотков и молча вышел, оставляя и Ланского, и поскуливающего от боли Оболенского наедине друг с другом.

— Самаэль, Яхва и Эпистат?.. — переспросил я, как только вся эта история подошла к концу. Знатно она меня вообще развеселила. — Я так и сказал? А ты, и впрямь, их запомнил?

За нашими спинами танцевали уже третий по счету вальс. Или четвертый? Даже со счету сбился, пока рассказчик в лице старого знакомого посвящал меня в подробности нашей первой встречи. Встречи, которую я только сейчас начинал понемногу вспоминать.

А когда Ланский с предельно серьезным видом закивал, вовсе прыснул от смеха.

— Я что-то перепутал? — нахмурился он, переводя взгляд к темному небу над нашими головами. — Да нет же. Самаэль, Яхва, Эпистат… хм. Почти уверен, что ты назвал именно их.

— Ага, первое, что пришло мне тогда в голову, — хлопнул юношу по плечу, но он далеко не сразу понял, что я имею в виду. Поэтому пояснил: — Не существовало никогда демонов с такими именами. По крайней мере, во мне.

— Но ты ведь… так говорят же, что…

— … что члены моего рода одержимы демонами? — подсказал ему и выразительно вздохнул. — Многое говорят, но не каждый же слух следует принимать на веру. Сам же уверял меня, что отец твой не из таких, а теперь надеешься, что все эти слухи чистая правда?

— Нет, но… я бы не сказал, что верю в одержимость как таковую. Если поглощенные демоны всецело подчиняются твоей воле, их силу ведь и на благое дело направить можно? — вопросительно вскинул бровь Даниил. — Правда же?

Интересное мнение. И тем удивительнее было услышать нечто подобное из уст человека, который никакого отношения к моему роду не имел. Никогда.

— Казалось бы, такой маленький шажок к истинной природе вещей, — выплыл Кайрос из теневой дымки и ласково, как собственного сына, приобнял Даниила за плечи, — но такой большой шаг для человечества! Только представьте себе, Ваше Светлейшество, сколь многого мы могли бы добиться, если бы вы перетянули на свою сторону больше таких вот…

— Несомненно, сами демоны — сущее зло! — выпалил Ланский, заставив Кайроса тут же измениться в лице. — Но если при поглощении они становятся частью тебя и помогают бороться с оскверненными тварями, лично я ничего ужасного в этом не вижу. Кто бы что ни говорил, такая сила, скорее, дар, нежели проклятье. Причем великий дар. Это как с мечом — его можно использовать для защиты слабых, так и участвовать в нападении на мирные поселения. Все зависит от того, как его использовать.

Демон, неудовлетворенный его монологом, вновь испарился, ну а я, со своей стороны, поспешил сменить тему, пока она не зашла слишком далеко.

— Тогда ты до последнего не стал отрицать, что матушка твоя не из высокородных.

Некоторое время ушло у Даниила, чтобы переключиться на не менее животрепещущую для него тему.

— Это правда, — наконец тихо произнес он и слабо улыбнулся, устремив невидящий взгляд куда-то вглубь внутреннего сада. — Мой отец когда-то был женат на дворянке и сильно горевал, когда она скончалась. Пережить потерю ему помогла только моя матушка. Она тогда прислуживала в поместье и… как только он узнал о ее беременности, посчитал своим долгом жениться на ней, — парень выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить, а я даже пожалел, что решил поднять именно эту тему из всех возможных. — По сути, Оболенский и его компания были правы — высокородный я только наполовину.

— Лучше уж быть наполовину дворянином, чем зазнавшимся из-за чистоты крови идиотом, — подвел я итог.

— Но после того дня, когда ты руку ему сломал, вся его спесь чудесным образом улетучилась, — хохотнул Ланский. — Не думал, наверное, что хоть кто-то в стенах гимназии посмеет пойти против него. Тебе, кстати, выговор за это не прилетел?

— Мне частенько прилетали выговоры даже за то, что я в принципе существую, — пожал я плечами. — Одним больше, одним меньше — разницы никакой. Как сам видишь, я тот случай даже не сильно-то и запомнил.

— И всё равно спасибо, Морозов. Даже если бы мы не пересеклись тогда в семинарии, я всё равно вышел бы с тобой на связь, чтобы вернуть этот должок.

Да уж… иногда даже обычный поход за водичкой может обернуться самым неожиданным образом и повлечь за собой целую череду взаимосвязанных друг с другом событий.

— А как насчет того, чтобы провести пробный урок прямо сейчас? — поступило мне любопытное предложение.

Как доказательство серьезности своих намерений Даниил еще и продемонстрировал золотой браслет с изящной гравировкой, блеснувший в лунном свете. Само собой, браслет с артефактным оружием, пронос которого на светский вечер считался строгим запретом.

— Не думаю, что Влад Морозов был бы Владом Морозовым, если бы не прихватил с собой нечто подобное, — озорно подмигнул юноша.

— А не слишком ли ты разогнался? — предостерег его.

Но, признаться честно, сам был не против немного размяться. Танцевать никогда не любил, хотя и умел, а вот провести незапланированный спарринг вместо двухчасовой мазурки… Такое мне было куда больше по душе.

— Я многому научился с нашего последнего боя. Вряд ли ты его помнишь, конечно… но для того, чтобы составить грамотный план дальнейших уроков, не лучше ли будет сперва проверить мои способности на практике?

Так-то звучит логично, с какой стороны ни посмотри.

— И где?

— Да прямо тут! — махнул Даниил рукой в сторону раскинувшегося перед нами сада. — Пройдем чуть дальше, и видно нас отсюда за деревьями не будет. Да и места предостаточно — в детстве не единожды в этом саду от слуг прятался.

— Что ж, звучит как план, — кивнул ему, и на лице паренька тут же расцвела торжествующая улыбка. — Тогда веди.

Он уже принялся спускаться вниз по лестнице, когда я обернулся на силуэты танцующих за окном пар.

Некрасиво с моей стороны было оставлять Алису одну среди незнакомцев, раз уж мы пришли сюда вдвоем. Но и она, если так подумать, девочка взрослая. Двадцать шесть лет как-никак. Еще и первый ее выход в свет. Пусть развлекается, если представилась такая возможность. Про нежеланных партнеров и ридикюль я ей все прояснил, азы танцевальных движений мы разучили…

— Уснул там, что ли⁈ — крикнул Ланский, уже спустившись. Смотрите-ка, а кто-то, оказывается, тут осмелел. — Или всё ж на мазурку решил остаться⁈

Меня вдруг передернуло от одного только этого слова и, тряхнув головой, я последовал в сад за своим протеже.

Чем дальше мы удалялись от поместья, тем тише становились звуки оркестра, пока не стихли вовсе. И если в нашем внутреннем дворе располагалась гвардейская часть вместе с казармами, оружейной и инвентарем для тренировок, то внутренний двор поместья Ланских представлял собой один огромный и пышущий сочной зеленью сад. По крайней мере, столько видов цветов, собранных в одном месте, никогда прежде мне видеть не доводилось.

— Садом занимается матушка, — не укрылся от внимания Даниила мой интерес. — Говорят, до того, как она стала полноправной хозяйкой, здесь были непроходимые дебри.

Лишнее подтверждение тому, что происхождение его матери, действительно, самая болезненная для юноши тема. Больших же усилий ему стоило терпеть издевательства Оболенского, пока я не вмешался по чистой случайности.

Через какое-то время мы вышли на выложенную плиткой площадку с двухъярусным фонтаном и парой скамеек по центру. Сам фонтан подсвечивался изнутри, что намекало на принцип его работы от манокамня. Встречались мне такие декоративные сооружения в столице. А вот балкона отсюда, и впрямь, не было видно. Лишь случайно забредший сюда гость мог бы стать свидетелем нашего спарринга.

Встав в паре метров от Даниила, вынул из переднего кармана штанов кольцо-печатку и надел его на средний палец.

Ну, разумеется, я не мог отправиться куда-либо совершенно безоружным. Будь это рейд в Бездну или визит на танцевальный вечер — всё едино, когда неуловимый враг дышит тебе в спину.

Мечи из артефактных вместилищ мы извлекли одновременно, и я сразу подметил, насколько качественно различаются наши клинки. Понятное уже дело, что не в мою пользу, если смотреть с точки зрения внешнего вида. Дамасская сталь, инкрустированная россыпью манокамней рукоять, усиливающая проводниковые свойства…

Не удивлюсь, если оружие Даниилу выбирал его отец — закаленный в рейдах боец, который лишь с рождением сына перестал сопровождать свою гвардию в Брешах.

Вот только не оружие красит бойца, а боец — оружие. И раз уж моему протеже так тяжко давалось искусство фехтования, даже самый искусный меч в критический момент не сможет спасти ему жизнь.

Справедливости ради, мой меч с момента поглощения Хашибара всё же претерпел некоторые изменения в лучшую сторону. Только благодаря своему редкому, но по большей части бесполезному свойству «эволюционировать» пропорционально с энергетикой владельца.

Почему бесполезному? Да потому что сила одаренного за редким исключением подвергалась каким-либо изменениям с течением жизни. Лучшим оружием во все времена считалось то, что позволит усилить тебя здесь и сейчас безо всяких условностей. За ту же инкрустацию манокамнями высокородные готовы были отваливать целое состояние.

Мой случай стал, скорее, исключением, чем правилом. А ведь в момент покупки этого меча я даже не подозревал, что его свойства в перспективе могут оказаться настолько полезными…

Оборонительная стойка, которую принял Ланский, казалась идеальной, но как-то я сомневался, что главная проблема этого парня состояла в нехватке теоретической базы. Скорость реакции, сила удара, умение быстро адаптироваться к действиям оппонента — вот, на чем мне стоило заострить внимание.

— Нападай, — велел ему, встав в аналогичную стойку, и Даниил, в полном соответствии с моими ожиданиями, малость подрастерялся.

— Но я думал…

— Меньше разговоров — больше дела, — направил я на него острие меча и улыбнулся краешками губ. — Сперва покажи мне, на что способен в атакующей позиции, а дальше разберемся. Если хочешь хоть ненамного приблизиться к боевым навыкам своего отца и однажды повести за собой гвардию в Брешь, придется доказать, что значительно превосходишь каждого из своих бойцов. В противном же случае, заполучить их доверие и уважение в роли главнокомандующего не получится.

Лично у меня, даже с учетом всего вышесказанного, до сих пор возникали трудности при взаимодействии с гвардейцами. Разбаловала их Алиса Николаевна за время моего отсутствия, и теперь от меня требовали примерно того же уровня вовлеченности в жизнь бойцов. Активного участия в ежедневных тренировках, попойках между рейдами, притом, что алкоголь в любом виде я на дух не переносил, и всем подобном. Немало времени уйдет, чтобы «перевоспитать» собственных людей, но останавливаться на достигнутом я не собирался.

Слова мои были восприняты Даниилом всерьез. Сдвинув брови, парень устремил на меня решительный взгляд, в мгновение ока поменял стойку, а еще спустя пару секунд ринулся вперед.

Когда он замахнулся мечом, по одному только направлению взгляда я понял, в какое место должен прийтись удар. Не составило особого труда парировать его и занести клинок над незащищенной шеей. Оружие остановил лишь в критической близости от кожи.

— Слишком очевидно, что метил ты в бедро, — подметил спокойным тоном. — Глаза позволяют читать тебя насквозь. Более того, действия противника ты не отслеживаешь нисколько. Еще бы секунда, и в реальном бою лишился бы головы.

Следующий удар я парировал с той же легкостью, а затем еще один, и следующий тоже. Направление взгляда Ланского всё еще выдавало его с потрохами, позволяя мне предугадывать каждое его действие.

Неутешительный итог можно было подвести уже сейчас: работы нам предстояло много, и парой-тройкой занятий тут никак не обойдешься.

Не знаю, сколько еще продлился бы наш бесполезный пробный урок, если бы взволнованная физиономия Кайроса не возникла прямо передо мной, буквально из воздуха. Вовремя успел уклониться от очередного выпада и с целью остановить распалившегося оппонента, оттолкнул его от себя ударом эфеса в плечо.

— Не хотелось бы прерывать ваши «танцы» так скоро, — демон выглядел предельно серьезным, — но лучше бы тебе вернуться туда, откуда сбежал. Желательно прямо сейчас.

Я машинально бросил взгляд в сторону поместья, а после с немым вопросом снова перевел его на Кайроса. Уточняющий ответ себя ждать не заставил.

— Там тако-о-ое творится после покушения на твою сестру, что даже мазурка отошла для всех на десятый план…

Сердце замерло на мгновение.

— Покушения… на Алису⁈ — в моменте забылся я и обратился к демону вслух.

— А у тебя разве другие сестры имеются⁈ — упер Кайрос руки в бока, и в следующую секунду я бросился в сторону поместья, уже на ходу проворачивая кольцо-печатку.

Пока можно было только гадать, каким образом Даниил отреагирует на мою неожиданную выходку. Тогда у меня в голове билась лишь одна-единственная мысль: «Какой же я всё-таки идиот, что решился оставить Алису одну…»