Пожарный СССР. Начало

Глава 3 Огонь

— Да в чем дело-то?… — начал я и осекся. В глазах Марии Андреевны читалась злость.

— Вон! Пока я ротного не вызвала! — повысила голос медичка.

Я разочарованно кивнул. Кое-как натянув китель, я направился к выходу, на ходу застегивая ремень на штанах.

Едва выбрался наружу, как стоящие на улице рядовые Коржов и Павлов, прыснули со смеху. Само собой, мой растрепанный вид, расстегнутый ремень наводили на определенные мысли.

— Ну, Артем! Ну, молодец, быстро, ты, однако, управился!

Все никак не мог привыкнуть к этому имени. Постепенно становилось легче, но я все равно реагировал не сразу. Нужно иметь в виду, что пока это прокатывает, но долго так продолжаться не может…

— Как она? — весело подхватил другой. — Было?

— Тьфу, блин! — отмахнулся я. — Да ну вас, не было у нас ничего!

— А-ага, ну да. Конечно! И раньше ты сюда не за тем заходил, да?

С одной стороны было как-то неловко, с другой же вполне себе нормальная ситуация. Это даже по-своему круто и заслуживает уважения у сослуживцев — мол, молодец, пошел за первой помощью, а в итоге медсестру захомутал. Смысл доказывать обратное? Раз уж случилось, то пусть так и остается. Все-таки, в этом ничего плохого не было — ну, подумаешь… Ладно бы страшная была, так она очень даже ничего. Кстати, выходит, у моего реципиента с этой медичкой что-то было и раньше…

Если я солдат, точнее, младший сержант срочной службы, то мне сейчас где-то девятнадцать-двадцать лет. В том времени мне было двадцать три — разница, в общем-то, небольшая.

Подождал, пока мои сослуживцы повеселились вдоволь.

— Ну, здоровье вроде поправилось… Что дальше? Есть какие-нибудь предложения?

— Через сорок минут обед! — Павлов посмотрел на часы. — А до тех пор, предлагаю где-нибудь потеряться. В курилке, например.

Я усмехнулся — кажется, с годами ничего не меняется. Что студенты, что солдаты — суть та же — бесплатная рабочая сила, которая не хочет, чтобы ее эксплуатировали.

Только собирались выйти, но тут сзади проревел недовольный голос:

— Жаров! Твою мать!

Я резко обернулся и увидел какого-то прапорщика. Тот стоял чуть в стороне, в нескольких метрах от угла здания лазарета и буравил меня раздраженным взглядом.

— Блин… — с досадой протянул Коржов. — Вот непруха… Прапорщик Буров!

— Солдат, услышав свою фамилию должен отозваться на нее! — прапор отбросил в сторону бычок, неторопливо направился к нам. — Попробуем еще раз… Младший сержант Жаров!

— Я!

— Ко мне! Бегом, марш!

Повисла пауза.

Прапорщик был каким-то потрепанным, возрастом под сорок. Сам невысокого роста, но очень коренастый. Выглядел неважно, словно весь вчерашний вечер прикладывался к бутылке. Взгляд тяжелый, неприятный. Морда красная, выступающий вперед подбородок, приплюснутый нос. Форма изрядно мятая, а про туфли я вообще молчу.

По уставу само собой я должен был подчиниться. Но с другой стороны бежать как собачка вот к этому…?

Выждав пару секунд, я все-таки лениво двинулся навстречу. Но когда я подошел, тот вдруг резко ухватил меня за ворот кителя и притянул к себе.

— Слушай ты, дембелюга! — дохнув на меня перегаром, процедил Буров. — Ты что, не русский? Еще раз на входе в лазарет увижу, яйца откручу! Понял?

Само собой такой тон мне не понравился. Ответил я ему жестко, хоть и не сразу.

— Оп-па… Неуставные взаимоотношения?

«Кусок» дышал с хрипотцой. От него исходил сивушный запах. Видно было, что он еще пьян.

— Ты понял?!

— Пусти, прапор! Пока нос не сломал! — в той же манере процедил я, освободив свой воротник от его хватки. Отошел, демонстративно поправил китель и направился к своим, а Буров так и остался стоять, слегка пошатываясь. Будь иная ситуация, я бы ему в морду зарядил, но вовремя вспомнил про обстановку, в которой оказался. Вряд ли меня по головке погладят, если я начну кулаками махать.

Все втроем отправились в сторону виднеющегося впереди то ли склада, то ли барака. Близился обед, хотя из-за пасмурной погоды казалось, что на дворе уже вечер.

— Буров? — переспросил я, глядя на Коржова. — Чего этому быдлу нужно было?

Павлов с Коржовым переглянулись.

— Темыч… Ты сейчас серьезно? Опять не помнишь?

— Ну а ты напомни, может голова в норму и придет… — честно посоветовал я, внутренне скривившись — имя, по которому ко мне обращались, немного раздражало.

— Короче… Ты к Марии Андреевне клинья подбивал. Ну и подбил. И не раз. А она баба видная, четверть наших офицеров ходит, облизывается. Буров ее бывший муж. Он о вас узнал, ну и вот…

Ну, тут мне все стало понятно. Ревность…

Да-а, а прапорщик-то реально дурак, раз такую конфетку профукал! Вот только мне до этого не было никакого дела. Чувствую, Буров еще попортит мне кровь… Конфликт не нужен, но говорить с ним стоит только на трезвую голову.

Солдатскую курилку можно было узнать по наличию небольшой урны, перекрашенной не один десяток раз, приспособленной именно для окурков, да крохотной таблички «Место для курения». Здесь стояли две недавно окрашенные лавочки, росла одинокая раскидистая сосна. А еще здесь было подозрительно чисто. И не только тут. Везде, где мы уже проходили, можно было наблюдать чистоту. Само собой порядок на территории наводится и поддерживается той самой бесплатной рабочей силой, только из младшего призыва. Честно говоря, давно такого не видел.

Парни закурили, а я отказался.

Еще на третьем курсе универа, после печальных событий с ночным клубом, я бросил курить и начинать снова, желания так и не появилось. Наверное, я все же сторонник здорового образа жизни, хотя и не всегда соблюдаю его.

Болтали мы долго. Многое удалось узнать.

Оказалось, что Коржова звали Антон, а Павлова — Виктор. Оба были старослужащими и на непринужденный вопрос, почему к концу второго года службы, оба рядовые — ответили стандартной на этот случай фразой, мол, чистые погоны, чистая совесть. Они уже свыклись с тем, что я задавал вопросы, на которые реципиент однозначно должен был знать ответы.

— Слушайте, мужики! — тяжко вздохнул я. — Вот вроде самочувствие лучше, а с памятью беда. Амнезия, какая-то. Мария Андреевна сказала, что скоро все пройдет, но как-то неудобно ходить белой вороной. Вы мне подсказывайте, если я где тупить буду, хорошо? Может, быстрее очухаюсь. Самому неудобно, блин. Кстати, напомните, какой город поблизости есть и что у нас за род войск?

— Беда-а! — невесело протянул Антон, глядя на меня с удивлением. — То-то я думаю, ты как пришибленный. Будто подменили тебя. Смотри только при ротном этого не говори, а то он твою амнезию лечить возьмется. Марш-бросками и трудовой терапией. Ладно, раз такое дело… Рядом с нами несколько небольших поселков, ближайший Абрикосовый. Ну а так мотострелки мы, но сейчас вся техника на обслуживании, поэтому безвылазно в части сидим.

— А до дембеля сколько осталось? — поинтересовался я.

Павлов удрученно покачал головой.

— Вот вернемся в казарму, у своего «календаря» и спросишь. Забыть когда дембель, это даже не смешно!

Что еще за «календарь»? С армейским слэнгом я был знаком лишь поверхностно, все-таки военная кафедра, это совсем не срочная служба. Тем более, в восьмидесятых годах, явно по-другому говорили. И честно говоря, не знаю, были ли «пиджаки» с военных кафедр в те годы… Нет, ну что-то общее наверняка осталось. Придется включать смекалку и вникать во все аспекты, а чтобы сильно не привлекать к себе внимания, нужно продолжать симулировать продолжающуюся амнезию.

За время перекура, который сильно затянулся, я понял, что гарнизон воинской части сравнительно небольшой, всего-то на сто с лишним человек. Время тут шло медленно, ничего интересного не происходило.

Сегодня был четверг, а на субботу ротный обещал всем дембелям увольнительную в поселок. Правда, при условии, что те ничего не натворят. Кстати дембелей было человек пятнадцать, но большая часть находилась в военном госпитале, с каким-то пищевым отравлением.

— Артем, ты бы форму сменил, — заметил Виктор, осматривая мой внешний вид. — А то, как в грязь упал, так и ходишь. Молодые увидят, будет неудобно.

— В роту вернемся, я тебе подменку выдам, а эту постирай! — заметил Антон, указывая на мои штаны. Там все еще были следы жидкой грязи, после моего чудесного возрождения в восьмидесятых.

Кстати, если уж я погиб, что там с моим напарником Серегой? Смог ли он спуститься вниз? И если смог, то что предпринял?

И еще гроза эта. Какая-то она странная была, совсем не по прогнозу. Что-то в ней мистическое было, непонятное. Быть может, из-за нее и произошло это, так называемое, перерождение?

А впрочем, мне-то какая разница?

После перекура, мы двинулись в казарму. Уже на подходе я уловил слабый запах дыма, но не обратил на него никакого внимания. Мало ли кто и что жжет?

Двинулись дальше. Случайно обратил внимание на свое отражение в зеркале, что стояло с краю плаца. Видимо оно стояло здесь для того, чтобы солдаты могли приводить внешний вид в порядок, перед утренним осмотром.

Там точно был не я. Увиденное развеяло последние сомнения. На меня смотрел самый обычный парень, лет двадцати. Ничем особенным я не отличался. Карие глаза, прямой нос и коротко стриженные волосы соломенного цвета. Выражение лица дерзковатое, самоуверенное. А вот взгляд задумчивый — ну, оно понятно почему.

Рост около ста восьмидесяти, одет в военную форму цвета хаки. На ногах черные кирзовые сапоги.

— Ты чего там увидел? — спросил Коржов. — Забыл, как выглядишь?

— Да не… — отозвался я. — Помню. А выгляжу как грязный бомж.

— Сейчас вернемся, переоденешься.

Едва мы вошли в казарму, как худощавый и прямой как палка дневальный на тумбочке, противным писклявым голосом завизжал:

— Рота! Приготовиться к построению на обед! Форма одежды номер четыре!

— Проскуряков! — скривившись, воскликнул Павлов. — Прекращай пищать! От твоего ультразвука цветы в каптерке завянут!

— Виноват, исправлюсь! — смущенно отозвался тот и вдруг резко изменился в лице. Глаза округлились и он взвизгнул. — Равняйсь!

Сначала я не понял, почему вдруг стало тихо. Мои сослуживцы вытянулись по стойке, при этом едва сдерживая смех. Боец явно перепутал и подал неверную команду. Чуть повернув голову влево, в дверях я увидел офицера в звании капитана. Здоровый мужик, судя по габаритам. Кажется, это и был ротный.

Ну, ясно. При появлении в подразделении командира, подается «Смирно». При чем тут «равняйсь»?! Растерявшийся Проскуряков и сам уже догадался, что перепутал команду, но исправиться не хватило смелости.

— Че ржете?! — криво усмехнулся офицер, окинув взглядом нашу компанию. Затем громким басом прогудел — Равняйсь!

Сразу вспомнил голос прапорщика Погребняка из фильма «9 рота», которого крутой и лысый Бондарчук играл.

Послышались смешки, но команду все выполнили исправно.

Спустя несколько секунд тишины, капитан вышел на центр прохода, заметил на полу кусок грязи, видимо отвалившийся с чьей-то подошвы.

— Дежурный! — гаркнул командир роты, ища взглядом сержанта. — Пулей ко мне!

Из дальней части расположения, спотыкаясь, выскочил дежурный по роте, с красной повязкой на руке.

— Товарищ капитан! Во время моего дежурства, происшествий не… — переходя на строевой шаг, отчеканил он.

— Отставить, Карпов! — рыкнул капитан. — Строй роту!

— Есть! Дневальный…

— Рота! На центральном проходе становись! — взвизгнул Проскуряков, отчего ротный даже скривился на один глаз. Обернулся к сержанту.

— Я тебя по-человечески прошу, сними с тумбочки это недоразумение! — он указал на Проскурякова. — Что, с нормальным голосом дневального не мог поставить?

— Виноват, исправлюсь!

Хоть опыта срочной службы у меня и не было, в этих вопросах полным профаном я все же не был. Военная кафедра дала некоторые плюсы и общее представление. По крайней мере, я не зеленый дух, а старослужащий, да еще и в погонах младшего сержанта. Стало быть, можно чуток расслабиться! Хорошо бы еще понимать границы, как можно делать и как нет. Ничего, освоюсь. К тому же, судя по всему, скоро дембель.

Вся рота меньше чем за полминуты построилась на центральном проходе. Я занял место во главе отделения, что подсказал мне Павлов. Оказалось, что я был штатным командиром второго отделения — ага, мне бы еще обязанности повторить…

Старшина роты, тот самый прапорщик, что муштровал бойцов на плацу, проверил наличие личного состава.

— Рота смир-рно! Равнение на середину! — три строевых шага, затем доклад. — Товарищ капитан, рота на центральном проходе построена! Лиц, незаконно отсутствующих нет! Доложил прапорщик Киреев.

— Вольно! — задумчиво произнес командир. — Значит так, товарищи солдаты…

Вдруг на тумбочке дневального громко зазвонил телефон.

— Дневальный по роте, рядовой Проскуряков! — боец хоть тут не растерялся. — Есть! Так точно, секунду… Товарищ капитан, вас из штаба!

Ротный молча подошел к посту дневального и взял трубку.

— Капитан Глебов!

Пару минут он только слушал и хмыкал. Затем кивнул и пробурчав что-то в ответ, вернул телефонную трубку на корпус аппарата.

— Значит так, воины! — произнес он, встав перед строем. — Обед отменяется! Набьете желудки сухими пайками.

Тут же со всех сторон послышался недовольный ропот.

— Тишину настроили! — он обвел роту хмурым взглядом. — В пяти километрах отсюда крупный пожар, горит лес. Пока не установлено, но похоже на поджог. Угроза в том, что на пути пожара стоит небольшой поселок, а там старый склад ГСМ. Если огонь дойдет до туда, сами понимаете. Пожарные расчеты только что взялись за дело, но их мало и они не справляются, а время на исходе. Попросили наше командование о помощи. Задача следующая, оказать содействие и эвакуировать жителей. Вопросы?

— Вопросов нет! — заверил старшина, ответив за всех.

— Вот и хорошо. Тогда на сборы три минуты и марш на плац! Форма одежды номер четыре, лишнего не брать. На всякий случай, только бушлаты. Все. Скоро подъедет автобус! Командуйте, старшина!

— Есть! — отозвался прапорщик, обернувшись к подразделению. — Рота, разойдись! Построение через три минуты!

Дальше все закрутилось само собой. Я просто повторял то, что делали мои сослуживцы. Ничего феноменального в этом не было. Рота оказалась неполной и насчитывала лишь шестьдесят четыре человека — что это, учебка?! По штату имелось два взводника, у них по заместителю из сержантского состава. И четыре командира отделения. Еще был старшина, но как я понял, назначен он был недавно.

Не прошло и трех минут, как все бойцы уже стояли на центральном проходе, в полной экипировке.

— Все? — уточнил старшина, окинув взглядом строй. — Напра-во, на выход, бегом… Марш!

— Ну, зашибись! — подумал я, прямо на ходу. — Ни хрена себе, с корабля на бал! Вот это мне подфартило! Не успел вкус жизни почувствовать, как встрял в какую-то спасательную операцию. Ну, наверное, это даже хорошо, быстрее адаптируюсь.

Автобус — старенький «ПаЗ» грязно-желтого цвета, даже не помню какой модели, только что подъехал к плацу. Остановился, но двигатель глушить не стал.

— Семенов, Жаров, Ильин! Грузите свои отделения!

Сам-то я человек не совсем военный, но придерживался мнения, что в армии царит бардак. Ан нет, выходит, ошибся. Видимо наше подразделение частенько отрабатывало вводные, а потому каждый знал, что и как делать. Была небольшая суета, но это нормально. Ну и, наверное, в Союзе иначе относились к подготовке личного состава. Тут, я к сожалению, был не в курсе.

Как командовать отделением я понимал лишь отчасти, но к счастью первое отделение уже начало выполнять подаваемые команды, а мне нужно было только повторить тоже самое для своих.

Загрузились в автобус довольно быстро.

Всего здесь было сорок человек — исключение составляли те, кто стоял в нарядах и находящиеся на излечении в госпитале. Не прошло и минуты, как в салон влез командир.

Я снова обратил внимание, что выглядит он сурово. Довольно высокий, коренастый в плечах. Хорошо развит физически, взгляд уверенный. Команды четкие, лишнего не озвучивает. Про таких говорят — человек на своем месте. Все коротко, строго по делу. Вот это я понимаю, офицер с большой буквы. Впрочем, выводы делать пока рано, первое впечатление бывает обманчивым. Тем более с моим-то опытом…

Автобус быстро проскочил через контрольно-пропускной пункт, где наряд уже распахнул массивные ворота. Только и мелькнула большая красная звезда…

Пейзаж вокруг был унылым. Пасмурно, повсюду грязь. Видимо вчера был дождь. Зеленая трава еще толком не вылезла, молодая листва тоже. Я снова ощутил запах дыма, только на этот раз сильнее. Несло с севера.

— Гляди! Дым на горизонте! — заметил Коржов, указывая в том направлении, в котором двигался наш автобус. И верно, там, куда мы ехали были видны густые клубы бело-желтого дыма, поднимающиеся к небу, но при этом, сносимые ветром в нашу сторону.

— А было что-то подобное раньше? — спросил я.

— Смотрю, амнезия не проходит? — вздохнул Антон, покачав головой. — Да не, на пожарах мы еще не были. На строительных работах были, на уборке картошки в прошлом году тоже. Пару раз на поисках местных жителей еще выезжали. Раз грибники потерялись, так мы их почти сутки искали. А второй раз дети в лес ушли за ягодой и заблудились. Пока мы их пытались найти, те уже сами к дому вышли. Только вот нас оповестили об этом уже ночью. Ужинать пришлось прямо там, сухими пайками.

Впереди все было затянуто дымом. Судя по всему, пожар был действительно серьезный. Впрочем, в те годы привлекать бойцов срочной службы на все подряд, было абсолютно нормальным явлением.

Пока ничего похожего на поселок впереди я не видел, но это еще ни о чем не говорило. Автобус съехал на хорошо раскатанную сельскохозяйственной техникой грунтовую дорогу, замедлил ход. Вскоре впереди показалась большая роща и открытые очаги пламени, растянувшиеся по фронту на довольно большое расстояние. Дальше, всего в десяти метрах виднелась граница поселка. Сложно было понять — отсюда я видел только крыши домов, деревья, заборы и какие-то строения вроде сараев или курятников.

На грунтовой дороге, среди мелких кустарников и травы стояли пожарные машины со включенными проблесковыми маячками синего цвета. Это были классические двухосные сто тридцатые «ЗиЛы».

Тут и там были размотаны пожарные шланги, бегали люди в черно-белой защитной одежде и больших шлемах. Невольно засмотрелся на их работу — ведь ранее я хотел стать пожарным, жаль дело так и не дошло.

Наш автобус проехал чуть дальше по дороге и остановился на половине пути. Тут же стоял желтый милицейский «бобик», трактор и прицеп с бревнами.

— Выходим строиться!

Выгрузились быстро, построились. Я сразу заметил, что в сторону поселка дует довольно сильный ветер.

Пока наш ротный, капитан Глебов беседовал со старшим офицером пожарной охраны, мы смотрели на то, как люди пытались локализовать пожар. Как назло, здесь раскинулась целая роща, где было много старых сосен, большая часть из них была сухой. А как известно, хвойные леса горят лучше всего. Землю застилал сухой ковер из осыпавшихся за прошлые годы иголок и листьев. Повсюду валялись сухие ветки, бревна. Невооруженным глазом было видно, как ветер подгонял пламя вперед, как раз на примостившийся рядом поселок. Видно было что, несмотря на усилия пожарных и помощь некоторых местных жителей, с пожаром им справиться не удается — слишком большие были очаги. Но сами по себе пожары не случаются, значит, кто-то помог.

Периодически все тут затягивало густым и едким дымом.

Между границей поселка я разглядел какую-то огромную бочку, частично вкопанную в землю. Вкопанные таблички говорили о том, что внутри нее огнеопасные нефтепродукты. Рядом стояли трактора, прицепы. Виднелась пара гаражей, каких-то непонятных строений. Судя по всему, это и есть старый склад ГСМ, на территории которого кто-то додумался разместить трактора. Не удивлюсь, если бочка полная.

Более того, старые сосны росли прямо над ней и скоро пожар дойдет и до туда.

— Всем внимание! — вернувшийся ротный Глебов начал издалека. — Пламя надвигается на поселок, а многих жителей нет дома. Кто-то задействован на посадке, кто-то в коровниках на востоке. В домах могут быть дети, старики. Задача всему личному составу — эвакуировать всех, кого возможно. Идите от дома к дому, проверяйте все строения и сараи. Точной информации нет, но не удивлюсь, что вон в той бочке еще есть горючие материалы и если до них дойдет огонь, пыхнет знатно. Подгоняемое ветром пламя накроет чуть ли не треть всего поселка. Всем быть предельно внимательными и осторожными, не геройствовать. Не копайтесь. Командиры отделений — контролируйте свой личный состав. Только эвакуация, к самому пожару не лезть! И обращайте внимание на пожарных — они дадут сигнал, когда пламя подойдет слишком близко. Старшина, командуйте!

— Рота, бегом к поселку! Марш!

И все сорок человек рысцой, по воображаемой дуге, рванули к домам впереди. Вроде бы все просто — для сорока человек обойти дома и вывести всех, кого найдем. Само собой, местные тоже не сидели сложа руки — многие уже покидали свои дома, тащили имущество. Кто-то пытался помогать возводить земляной вал. Но среди дыма по любому будет неразбериха, кто-то может вообще спать, или не оценить степень угрозы.

И не важно, что большинство жителей просто наблюдали за пожаром с безопасного расстояния. Ситуация осложнялась тем, что огонь шел не единым фронтом, а отдельными частями, как бы охватывая населенный пункт кривой подковой. А перед поселком как раз и была та самая злополучная бочка. Даже если в ней и нет топлива, паров там могло собраться много и когда сюда дойдет огонь, может не кисло так шарахнуть. А может и нет, черт его знает.

В ход у пожарных шли лопаты, топоры и ломы. Наивно полагать, что раз их основная задача тушение пожаров, то кроме брандспойтов с водой у них ничего нет. В действительности, все совсем не так.

Помниться, что перед тем как я решился поступать в Воронежский институт Государственной противопожарной службы МЧС России, несколько недель штудировал интернет, изучая материал. В восьмидесятые годы Министерства Чрезвычайных Ситуаций еще не было, а защитой населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного, техногенного и биолого-социального характера занималась пожарная охрана в составе Министерства Внутренних Дел СССР и система гражданской обороны. И работа у них была самая разнообразная. Начиная от спасения кошек с деревьев и заканчивая масштабными техногенными и природными катастрофами. Само собой тремя словами все это не описать…

Было очевидно, что ветер поменял направление и поселок затянуло дымом, отчего воспринимать общую картину происходящего было непросто. Видимость существенно упала, но приближающееся пламя было видно издалека.

— Жаров! Бери второе отделение и дуйте влево! — громко командовал старшина Киреев. — Те дома, что на окраине — ваши. Проверить каждый дом, каждую комнату. Как закончите, отводи людей на безопасное расстояние и ждите дальнейших указаний. Самое главное, не лезть туда, где опасно! Не геройствовать! Понял?

— Понял! — отозвался я, немного растерявшись. Командовать людьми мне еще не доводилось, да и честно говоря, командир из меня сейчас не очень. Но уже через секунду вспомнил, что для всех я младший сержант Жаров, так почему бы не соответствовать действительности? — Отделение, за мной. Бегом, марш!

И мы побежали. Рядом пыхтел Коржов, Павлов был сзади. Перемещаться по прошлогодней пахоте было неудобно, особенно в тяжелых кирзовых сапогах. Благо, это расстояние мы преодолели быстро.

Как я и говорил, сослуживцы тоже были дембелями и, к счастью, находились в моем отделении. С ними надежнее, тем более мои чудачества приняли за чистую монету. Удачно я все спихнул на придуманную амнезию.

Эта часть поселка оказалась ближе всего к опасной зоне — площадка с огромной бочкой была всего в двадцати метрах от первых дворов. Она была обнесена оградой, наверное, чтобы местные не совались. Но это с одной стороны, а с другой ворота были открыты и там стояли синие трактора, которые скорее всего и обслуживались здесь же. А это значит разлитое масло, горючка — в общем, полный букет. Уже чувствовался жар, приносимый сюда умеренным ветром. Времени у нас было немного.

— Если там есть топливо, может знатно рвануть! — насторожился кто-то из бойцов, с тревогой глядя на темную емкость.

— Не рванет! — заверил я. Само собой я этого не знал, но одна из задач командира, неважно какого звена, не допускать паники у подчиненных. — Быстрее начнем, быстрее закончим и уберемся отсюда! Пошли!

Не знаю, правильно ли я делал, но тут либо так, либо стоять столбом. А я всегда был человеком решительным — нерешительный руфер уже одной ногой в могиле!

Как бы там ни было, но вверенное мне отделение все прекрасно понимало и разбежалось по близлежащим домам. Примерно тоже самое наблюдалось и с другой стороны поселка, где работало другое отделение. По крайней мере, в дыму я видел других солдат.

Некоторые ворота на участках были открыты и тогда проникнуть внутрь дворов и расположенных там домов, было несложно. Другие наоборот были закрыты — приходилось обходить или перелезать их сверху.

Как мы и предполагалось, в домах оставались старики. Уже в первом же дворе мы увидели дряхлого старика, возрастом лет под восемьдесят. Тот стоял на крыльце, глядя в сторону приближающегося пламени. Из-за проблем со слухом, он не понимал, что происходит и чем все чревато. И таких людей было сразу несколько.

Вообще, нелегко объяснить старому человеку, что риск очень велик и нужно уходить из опасной зоны. Многие из них всю жизнь прожили в этих домах и покидать их сейчас, попросту отказывались. Приходилось убеждать, а некоторых случаях аккуратно применять силу и уводить людей принудительно.

В одном из домов нашли девочку лет восьми. Она присматривала за младшими сестрами, пока родителей не было дома. Эвакуировали и их — все-таки с детьми проще.

От силы прошло минут шесть-семь, а мы, словно безумные, носились от дома к дому. Хоть поселок и был относительно не большим — может домов на сто, все равно пришлось изрядно попотеть. Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент раздался крик старшины:

— Жаров, Ильин! Уводите людей, пламя слишком близко!

И верно, с высокого крыльца одного из домов, я увидел, что несмотря на предпринимаемые меры, очаги пламени добрались до тракторов. Тут и там уже желтели свежие очаги. Так же я заметил, что пожарные машины спешили покинуть опасный сектор.

Прибежал кто-то из бойцов третьего отделения.

— Товарищ младший сержант! — обратился тот ко мне. — Прапорщик сказал, что емкость почти полная. Нужно уходить.

Несмотря на то, что я вспотел от интенсивности работы, меня пробрал озноб. Навскидку прикинул, что в бочке около десяти тонн нефтепродуктов — все это рванет так, что мало не покажется. А учитывая усилившийся ветер, пламя понесет точно на поселок. Мы ведь еще не закончили!

— Дерьмо! — проворчал я, спешно соображая, как действовать дальше. Оглянулся к своему отделению — собрались еще не все. Лица у многих были нерешительные. Территория была сильно задымлена, мы вполне могли кого-то пропустить.

Со стороны пожарных послышались крики — они уходили, риск был слишком велик. Из-за недостатка техники и квалифицированных людей, локализовать основной очаг своими силами им не удалось, хотя они пытались как могли.

Видно было, что еще немного и объятая пламенем бочка, вспыхнет… Но тут, откуда-то спереди, из «красной зоны» что попадала в область взрыва, раздался истошный детский крик… Ребенок звал на помощь!