Погасший Мир

Глава 16 Гладиатор

На следующий день за мной пришли. Несколько крепких парней без предупреждения набросили мне на голову мешок, снова скрутили руки и вывели из комнаты. Сопротивляться не было никакой возможности. Я было попытался сконцентрироваться на дарах, но никак не мог. Нет, они не пропали, я чувствовал их внутри себя, но никак не удавалось поймать то ощущение, которое помогало ими пользоваться. Словно что-то блокировало их. Теперь я мог рассчитывать только на свои силы, которые тоже чего-то стоят. Меня молча вели по коридорам, изредка подталкивая в нужную сторону. Поначалу я еще пытался считать повороты, но очень быстро понял, что меня специально водят кругами, чтобы я не запомнил расположение. Чтож, тогда можно перестать запоминать, они могут водить так очень долго, а я терпеть не могу неизвестность и ожидание. И как только я смирился с тем, что направление мне не запомнить, так тут же меня вывели на свежий воздух. Было довольно холодно, но намного теплее, чем в тех местах, откуда я пришел. А это может значить сразу несколько вещей. Я снова провалялся без сознания черт знает сколько времени и второе это то, что сюда меня привезли. А значит у них есть транспорт, на котором можно выбраться отсюда. Звучит как план.

В воздухе стояла давящая тишина, хотя чувствовалось присутствие многих людей, я все пытался понять, что же происходит. Ждать в неведенье долго не пришлось, с меня сняли мешок и перерезали веревку. Я стоял на песке в кругу арены, на трибунах затаившие дыхание десятки, если не сотни людей, никто не кричит, никто не шумит. Все чего-то ждут. Вот оно как получается. Из меня решили сделать гладиатора на потеху. Или просто мясом, которое не жалко и которое надо показательно казнить. Если это мой последний час, то все чего я хочу это продать свою жизнь как можно дороже. Унести за собой столько, сколько смогу и еще немного.

— Этот пленник убил многих наших наёмников, он грязно пользовался дарами и убивал без сожаления. Как вы все знаете, по нашим законам, он должен быть казнён, — заговорил уже знакомый голос откуда-то сверху, — но у каждого оступившегося есть шанс искупить свою честь. Этот человек, Феникс, прибыл к нам из другого мира, в котором, как он говорит, еда появляется сама по себе, одежда лежит на прилавках, но ее нет нужды покупать. Так же он говорит, что там нет зимы и всегда очень тепло. Я, главнокомандующий Троей, верю в его слова, но не могу позволить мечтам о светлом будущем взять верх над честью и законом. Если он выживет — значит будет удостоен чести сопроводить наш народ в новый мир. Ваша королева уже отдала соответствующий приказ. Как вы знаете, она не смотрит поединки, но всегда, если таковые имеются, оказывает уважение победителям.

Главнокомандующий замолчал, наслаждаясь сказанными словами, выдержал паузу и заговорил снова. Эта болтовня уже начала раздражать, но приходилось слушать и рассматривать арену. Высокие стены, без выступов и щелей, желтый песок, местами в темных кровавых пятнах, да пара выходов, возле одного из которых стоя я. Сверху были трибуны. Публика завораживала. В такой же резиновой броне, с жестяными вставками, несколько автоматов, на всю толпу и на видимой части балконов я заметил людей одетых в белые одеяния. Очень они смахивали на друидов, а я уже привык ничему не удивляться. Чего только не встретишь в разных мирах.

— Феникс, ты должен войти в круг арены. — скомандовал голос сверху.

Я молча сделал несколько шагов в центр и остановился.

— Если ты победишь сегодня, то завтра должен будешь сразиться с предыдущим победителем. Лучей славы достоин только один! Правила у нас очень просты. Никаких даров, даже не пытайся их использовать. И второе — убей или умри. Выживших и сдавшихся у нас не бывает. А теперь выдайте ему оружие! — вот после этих слова толпа ожила. Заревела, засвистела. Стоял такой грохот, что закладывало уши, но я молча стоял и ждал, когда все начнется и закончится. Желания жить становилось все меньше. Может быть сдаться и опустить оружие? Пусть казнят, как труса и забудут обо мне. Устал от этого мира. Устал от всего этого.

Долго предаваться унынию мне не дали. Вручили короткий меч и круглый щит, нацепили такую же резиновую броню и оставили одного в центре арены. Несколько минут ничего не происходило. Ворота противоположного входа открылись и на арену вышел мутант. Это был в прошлом человек, но в несколько раз крупнее, бугристые мышцы с вздутыми венами блестели от пота, лысый череп был украшен поясом и пером какой-то зеленой птицы. Набедренная повязка и огромная дубинка в массивных ручищах. Он злобно смотрел на недосягаемых людей и вертел головой в поисках более доступной добычи. То есть в поисках меня, что было совершенно не трудно, так как я, не дожидаясь приглашения, рванул в его сторону с занесенным мечом, прикрываясь, кажущимся бесполезным, щитом.

Мутант взревел и бросился мне навстречу, размахивая дубиной, как соломиной.

— Иди сюда, ублюдок, — зло прошипел я, проскакивая у него под ногами и подрезая сухожилия на ногах. Брызнула кровь, синяя кровь, заревел мутант то ли от боли, то ли от досады. Он развернулся и уже чуть прихрамывая снова кинулся в атаку. Теперь с ним такой фокус не прокатит, нужно было придумать что-то другое. Тварь неслась на меня с занесенной дубиной, а мне оставалось только уворачиваться от его ударов. Толпа ревела от экстаза битвы, хотя битвой это назвать было нельзя. Он меня загонял, как собака загоняет кролика. Ну уж нет, я не кролик и не позволю так считать остальным.

— Затяжной бой это автоматическое поражение, — начал я вспоминать слова инструктора ведению рукопашного боя, там, в моем далеком мире, — вы должны понимать, что не можете себе позволить драться. Любая ошибка во время драки будет стоить вам жизни. Вы должны только убивать. С первого раза, с одного удара.

Конечно, подобные уроки хорошо срабатывают на врагах в виде человека, но не с такими же тварями. Хотя, если подумать, то они так же состоят из плоти и крови, пусть и синей. Нужно лишь найти уязвимое место и сделать один единственный удар. Тварь словно что-то почувствовала и вела себя теперь более осторожно, мутант ходил кругами вокруг меня, все так же размахивая дубиной, но при этом слишком близко не приближаясь. План постепенно созрел и теперь пора было его приводить в действие. Я встал в полный рост, сбросил с себя шлем и отбросил в сторону меч. Толпа удивленно загудела, на морде мутанта тоже узнавалось недоумение.

— Ну что стоишь, переросток? Иди сюда, тварь! — крикнул я.

Как по команде, он рванул ко мне.

— Ближе, ублюдок, еще ближе, — шептал я, считая удары сердца, шаги и секунды до нужного момента.

Когда до неминуемой смерти оставалось пара мгновений, я упал на живот и в момент, когда его нога снова коснулась песка, торцом щита раздробил пальцы на правой ноге мутанта. От резкой боли и неожиданности он споткнулся и мордой влетел в песок, поднимая столб пыли.

— Что, не нравится? — зло сплюнул я, — мне тоже не нравится.

Пока он не пришел в себя, я, подхватив брошенный до этого меч, не раздумывая воткнул его в нарост на голове зараженного. Тот задергался и затих окончательно. И тут меня накрыло. Я, словно в тумане, склонился над убитым мутантом и начал методично отпиливать ему голову. Толпа шумела, кричала и даже ревела, но мне было плевать. Спустя минуту я стоял в центре арены и держал в руках голову. Глаза горели азартом и жаждой смерти. Чужой смерти.