14

Стоя на вершине гребня спиной к затянутому туманом ущелью, Джо Джек сказал:

— Ну так вот, мальчики и девочки, слушаем все внимательно. Говорю эту хреновину только один раз.

Напротив, переминаясь с ноги на ногу и со скрытой тревогой озираясь, стояла его команда — в силу серьезности происходящего выстроенная в шеренгу. На восточном горизонте начала уже проплавляться желтоватая полоска рассвета. С речью лучше побыстрее, решил Джо Джек, а то солнце сейчас ударит по глазам. Все равно, прежде чем продолжать, он на секунду окинул всех собравшихся взглядом. Почти все взрослые и молодежь из лагеря собрались; Джо Джек неожиданно поймал себя на мысли, что прежде ведь всех вместе никогда их не видел, тем более строем. Эх, фотоаппарат бы сюда с пленкой!

— Вы все слышали об этой шайке головорезов с поезда, — проговорил он. — Какие они гады, вы в основном и так уже знаете. Так вот поверьте, оказывается, на деле они еще гнуснее. Как только появится время, мы все вам расскажем от начала до конца. На данную же минуту у нас одна задача — убрать их. Видите, куда я показываю? — спросил он, перекрывая поднявшийся в строю негромкий рокот. — Во-он та скала, которая как бы клыком выпирает из утеса и выглядит, как большой кулак (на самом деле сходства не было; сравнение Джо Джек ввернул для красоты). Ну так вот, Мак и Билли вычислили, как нам бабахнуть по этой херомантии так, чтоб она откололась от утеса, полетела вниз и выбила дерьмо из того поезда, а заодно и из моста. Надо, чтоб и по времени все совпало точь-в-точь, ну, да это дело Мака. Сегодня надо одно: все наладить. На подходе у нас динамит, — пояснил он, видя, как несколько человек вопросительно подняли руки, — но покласть его просто так, в любое место, нельзя — ничего не выйдет. Надо поместить именно туда, куда надо, а это значит, что нужно проделать несколько дыр в скале, расширить кое-где трещины — то есть понаделать мозолей на ладошках.

— Вон ту махину? — осторожно спросил кто-то. — Господи, да она размером с дом.

— Ну, не то чтобы с дом. Может, с небольшой домишко, — скорректировал Джо Джек. — В любом случае вы сможете оценить, как она шарахнет, если упадет, как надо. Если нет, то понятно, рыбу по всей реке напугает до усеру. Поэтому делать, что говорят, и не халявить. — Он снова указал, на этот раз на свисающие через закраину утеса веревки, привязанные верхними концами к деревьям. — Сейчас там внизу Мак и Билли болтаются задницами на ветерке, мудрят там с петлями, узлами, клиньями и так далее, чтобы нам сподручнее работалось на стене утеса. Не беспокойтесь, этим будет заниматься лишь несколько человек, у нас тут у всех наверху дел будет невпроворот. Кто боится высоты — ради Бога, скажите сейчас, не то потом будем работать с динамитом, и не хватало еще, чтоб у кого-то нервы отказали. — Тут он ехидненько улыбнулся.

— Ну, а если кто-то просто боится перетрудиться, ничего, он может просто вернуться в лагерь и помочь Минни и Фрэнсис управляться с ребятишками.

— О Господи, с этими сволочушками? — простонала одна из женщин. — Где там у вас динамит? Давайте его сюда, я готова.

Джо Джек кивнул.

— Тогда хорошо. Приятно видеть демократию в действии. Все, кто идет за мной…


Примерно в это же время возле входа в шахту заканчивал обвязывать свой груз Ховик. Отступив назад, он оглядел ящики с динамитом, старый грузовичок, ухабистую дорогу и вслух произнес:

— Что ж, если не возьмем первый приз…

Дно кузова было устлано парой старых матрасов, в пространстве между ящиками с динамитом заполнено всеми видами подушек, какие только Ховику удалось реквизировать из лагеря. На дне кузова была натянута сеть из веревок и резиновых амортизационных шнуров; таким образом ящики оказывались надежно прикрепленными к своему месту. Как правило, на динамит не влияют средней силы вибрация или сотрясения: с этим же — черт знает, какая химическая реакция происходит у него внутри — одному Богу известно, что может произойти в следующую секунду. На воздух, если разобраться, можно взлететь в тот же миг, как только заработает мотор.

Сюда он пришел до рассвета, и работал один, размеренно и не торопясь. С помощниками было бы быстрее, но Ховик решил, что нечего рисковать чужими жизнями, когда управиться можно и самому. Кроме того, если уж разметелит в куски из-за какой-нибудь дурацкой ошибки или неосмотрительного движения, то лучше уж от своего, чем от чужого.

Усаживаясь на сиденье (эх, сейчас хотя бы одну из тех оставшихся сигарет!), он вслух обратился к грузовичку:

— Ну что, покатаемся с Фрэнком? — и нажал на педаль.


Чуть покачиваясь на веревке возле стены утеса, Маккензи вогнал в скальную трещину стальной клин и для пробы пошатал его из стороны в сторону.

— Здесь, — сказал он, выдергивая клин.

Зависший точно так же в пустоте возле него Билли-Кляча достал толстую обугленную головню и пометил кружком место, откуда Маккензи вытащил клин. Маккензи сверился с листком бумаги, который достал из кармана, и распорядился:

— Сюда четыре шашки.

Билли, кивнув, сделал над кружком четыре пометки в ряд.

Маккензи с предельной аккуратностью убрал листок обратно в карман и, запрокинув голову, оглядел темнеющий наверху выступ-исполин. Кое-какие места были наиболее коварными, и чтобы подобраться к ним, требовалась смелость. Будь в наличии альпинистское снаряжение — работы было бы раз плюнуть, а тут вот приходится импровизировать.

— Если б все делать по уму, — обратился он к Билли, — вместо одного большого взрыва можно было бы ограничиться серией мелких. Используя небольшие заряды увеличить некоторые из этих трещин, ослабить постепенно фактуру камня, чтоб выступ едва держался, а там уже в ключевой момент сорвать его контрольным взрывом… Но у нас на такие расчеты нет настоящей взрывчатки, даже если б и был опыт.

Билли широко улыбнулся, обнажив щербатые зубы.

— Эй, а ведь ты правда был астронавтом?

— Да, — ответил Маккензи со вздохом.

— Росс Маккензи. Который самым последним летал на Луну. Я всю прошлую ночь искал, шарил у себя в подшивках старых журналов. Мне, когда это происходило, лет было всего ничего, — сказал Билли. — Надо же, а ведь я знал имена всех астронавтов, кому сколько лет и кто откуда — все. Как кое-кто из ребят знают все просто про солистов или рок-музыкантов. — Уперевшись подошвами кроссовок в скалу, Билли обвил веревку себе вокруг запястий. — Знаешь, — поделился он, когда они с Маккензи буквально шагали по отвесному склону к следующему пункту, — у меня еще в школе была мысль стать первым астронавтом из индейцев.

— Билли рассмеялся, увидев, как вперился в него Маккензи.

— Да, понимаю, бред. Мне дед сказал тогда: «Забудь про это, мальчик, не летай на ту свою Луну. А то белым придет в голову всех нас туда услать».

Он смотрел, как Маккензи на пробу постукивает по камню киркой.

— До меня в конце концов дошло, почему ты не знаешь о взрывах, зато по сути все знаешь о баллистических кривых и траекториях. Я понимаю, что болтаю не в меру, но можно задать тебе еще два вопроса?

Маккензи опустил кирку и кивнул.

— Первый: мы действительно, действительно знаем, что делаем?

— Нет, — ответил Маккензи, твердо посмотрев парню в глаза.

Билли задумчиво кивнул.

— Гм. Что ж, второй: сработает оно у нас?

— Возможно, нет, — ответил Маккензи.

— Я так и думал.

Они вдруг широко улыбнулись друг другу.

— Подай-ка мне зубило, — велел Маккензи.


— Ситуация со свободным местом под загрузку, — сказал генерал Декер офицерам, — стала критической. Это изобилие грозит нам выйти боком, джентльмены. Даже при наличии всех пустых вагонов, что мы пригнали — я воздержусь от напоминания, как спорили некоторые из вас, когда мы отправлялись, что мы цепляем их слишком много — со всей пересортировкой припасов и удвоением военного контингента, все равно нам грозит нехватка места.

— Сбросить танки, — предложил капитан Гримшоу. — Пользы от них было не так много, и оружие у нас теперь получше. Две платформы освободилось бы.

— Да, — рассудительно кивнул Декер. — Да, капитан, я сам об этом думал. При необходимости мы так и поступим, хотя ужасная это будет работенка — сгружать двух этих мастодонтов. Еще какие есть соображения?

Соображений больше не было.

— А теперь давайте используем немного воображения, — предложил Декер. Никому из вас не напрашивался очевидный выход? — Судя по лицам, выход никому не напрашивался. — Да я же о рабсиле, джентльмены! — нетерпеливо воскликнул Декер. — О рабочих единицах. Они занимают несколько драгоценных вагонов — куда больше, чем на самом деле полагается. Мы их, понимаете, избаловали, им было бы достаточно и половины такой площади. А теперь, когда работа здесь фактически закончена, нужны ли они нам вообще? По дороге домой, разумеется, какая-то часть нам понадобится — хотя на обратном пути столько работы на рельсах уже не потребуется, — но я уверен, большей частью рабсилы мы можем поступиться по сути безболезненно. — Декер выдавил офицерству улыбку. — Мужчины, конечно, будут ворчать, что лишатся женских услуг, но не сильно, поскольку мы все-таки направляемся домой.

— Скольких оставим, сэр? — осведомился Гримшоу.

Декер возвел брови.

— А что, кто-то всерьез знает — хотя примерно, может, и да — сколько у нас на данный момент этих людей? Кто-нибудь это отслеживает? — Голоса никто не подал. — Все достаточно просто, капитан, — продолжил Декер. — Переведите их всех в несколько спальных помещений в горе — там их, кстати, и охранять легче, они только и будут, что спать — а там, перед нашим уже отъездом, забейте ими до отказа один вагон. Этого должно хватить.

— А остальных?

— Ну, а вы что порекомендуете? Оставить их на медленную кончину в этой пустыне? Или, чего доброго, чтобы их перековали и организовали те два большевистских саботажника, которых мы поймали и упустили той ночью? — Он метнул испепеляющий взгляд на лейтенанта Митчела. — Ради Бога, капитан, не надо глупостей. В расход их. Отвести на ту сторону горы группами, исключающими возможность бунта, и расстрелять. Что в этом такого сложного?


Ховик припарковал машину примерно в полумиле от гребня и остаток пути прошел пешком. Отдалившись от грузовичка на достаточное расстояние, первым делом он достал сигарету и прикурил, что никак не удавалось с самого утра из-за спешки. Руки не дрожали, хотя состояние у него было такое, что вполне могли бы.

Трудовая активность на гребне впечатляла. Здесь и там сновали люди с инструментами и мотками веревки; махали кирками, тянули проволоку, без всякой боязни спускались за кромку обрыва. Со всех сторон доносились звонкие удары стали о камень. Пара женщин поменьше ходила с ведрами воды и тыквенными черпаками.

Джо Джек стоял чуть в стороне от обрыва, вбивая клинышек в оголовок кирки и уплотняя тем самым рукоятку.

— Дерьмо чертово, а не инструменты подобрали мы вчера в шахте, — посетовал он Ховику. — Ручки поусохли, а несколько так вообще сгнили. Ты как, нормально все доставил?

— Внизу у холма. Придется еще пару рейсов сделать, много не смог захватить из-за всех этих прокладок. — Он огляделся. — Гляди-ка, да у тебя и вправду все упираются, а? Где Маккензи?

— Висит на веревке где-то внизу, что та гусеница. С самого утра так и не вылезал. — Джо Джек рассмеялся. — Знаешь, как ребятишки начинают его звать? Бешеный Мак!

— Билли с ним?

— Ага. Ты прав был, Фрэнк. Мужик он двужильный, уж как там у него башка устроена. — Джо Джек огляделся. — Ну что, дать тебе людей, чтоб помогли разгрузить динамит?

— Не-а, как-нибудь сам управлюсь. Здесь, похоже, и без того у каждого дело есть. — Взглядом он отыскал Джудит; та беспечно сидела на самом краешке обрыва, свесив ноги в пропасть, и привязывала веревку к дужке ведра со свободным инструментом.

— Черт побери, Джо Джек, тут у тебя народ уж не чересчур ли хорохорится, а? Ведь нынче днем, черт бы его, динамитом же заниматься будем. Кто-нибудь забудет страх перед взрывчаткой, и — ба-бах!

— У меня за ковбоями и ковбойками глаз да глаз, — успокоил Джо Джек. — Ты, конечно, не прочь на час-другой махнуться работенкой? Дашь мне смотаться разок за взрывчаткой?

— Я сам. Лучше уж это, чем торчать здесь наверху. — Ховик сбавил голос. — Знаешь, Джо Джек, если по правде, у меня от высоты нервы просто ни к черту.


К вечеру Ховик привез остальной динамит, и шурфы, если их так можно было назвать, так или иначе уже были проделаны, к удовлетворению Маккензи. За исключением нескольких человек, всех остальных он услал обратно в лагерь; нечего, дескать, без лишней надобности подвергать опасности всех.

— Кроме того, — поделился он с Ховиком и Джо Джеком, — чем меньше людей стукается здесь лбами, тем меньше риска, что что-нибудь приключится.

Джо Джек стоял, уставясь на вырост-исполин.

— Одного не могу взять в толк, признался он. — Если динамит этот настолько шибанутый, как ты говоришь, то откуда ты знаешь, сколько его надо закладывать? Чтобы, понимаешь, эта штука запулилась так, как ты того хочешь?

— Нет, что ты, мы и не думаем запускать ее отсюда, как какую-нибудь ракету, — Маккензи указал вниз, в ущелье.

— Мы хотим единственно отколоть от утеса верхушечку, чтобы она повалилась вниз, пока не грохнет о тот вон каменный вырост. А он уж дометнет ее до моста. Я не ожидаю, что она угодит точно в поезд, — поправился он. — Но если попадание произойдет в любом месте моста, пока на нем находится эшелон, этого будет достаточно, чтобы вагоны сошли с рельсов, а тогда уж и весь состав сползет в реку.

Джо Джек почесал в голове.

— Почему я себя чувствую эдаким Уайли-Койотом? Сходите еще раз взгляните на тот динамит, там точно должно стоять «Акме Компани». — Он повернулся к Ховику. — Ну да ладно, по крайней мере, ты свое отъездил. Небось, уже вся задница в волдырях.

— Точно. Но главное — цел, — ответил Ховик. — Может, и беспокоиться-то было не из-за чего.

— Может, — задумчиво заметил Маккензи. — Мы, в конце концов, только предполагали, что динамит уже не годится. А обычно, знаете, динамит — штука очень даже стабильная и безопасная в обращении; если он в первоначальном своем состоянии, то от вибрации или сотрясения с ним ничего не будет. Можно скинуть свежую шашку с этого вот утеса, и ничего не произойдет.

Спустя полчаса, стоя на краю обрыва, Ларри-Кустоголов начал передавать Джо Джеку динамитные шашки. Руки у парня лоснились от пота, ладони в мозолях; весь день он проработал, не разгибаясь. И тут шашка, неожиданно выскользнув у него из рук, изящной дугой полетела в пропасть.

— Ой, блин! — только и буркнул Ларри-Кустоголов.

Все застыли.

Несколько секунд спустя — невероятно долгих секунд — из недр ущелья докатилось приглушенное, полое «бум-м-м!»

— Стабильная, значит? — посмотрел Ховик на Маккензи.


Когда все заряды были заложены, капсюли вставлены и присоединены к детонирующему шнуру, Маккензи еще раз огляделся по сторонам и сказал:

— Думаю, с этим все. Давайте теперь отматывать провод.

Неся между собой на ручке объемистую катушку с проводом, Джо Джек с Ларри-Кустоголовом двинулись следом за Маккензи прочь от обрыва, к довольно отдаленной точке меж двух осколков изуродованных ветром кедров.

— Да, плохо, — заметил Маккензи. — Наш человек на взрывателе не сможет увидеть результатов своей работы. Но порода вдоль всего гребня очень непрочная — не знаю, сколько козырька осыплется просто от ответной вибрации. Я бы этот провод даже дальше протянул, но только тогда взрывник и сигнала не увидит. — Маккензи поглядел на Билли-Клячу. — Это твой динамит, Билли. Хочешь быть тем, кто поднимет его на воздух?

Большой кадык Билли несколько раз сиганул вверх-вниз.

— Ага, — выговорил, наконец, он голосом чуть выше обычного. — Да, если ты того хочешь.

— Окей, пойдем тогда к дороге и там немного постажируемся…

При дороге, неподалеку от стоявшего грузовичка, Маккензи показал Билли, как работает электровзрыватель.

— Главное для тебя — запомнить, что надо высечь достаточно электричества, чтобы сработали электрокапсюли. Все равно, что заводить мотоцикл педалью, уловил? На-ка, попробуй!

Присоединив, с помощью куска провода контакты взрывателя к головке капсюля, Маккензи кивнул:

— Давай. Нет, просто нажимать не пойдет, надо с силой. Давани на нее разом всем весом, попытайся, чтоб из коробки взрывателя вышибло дно.

Билли-Кляча, кивнув, всем телом упал на ручку и толкнул ее вниз. Капсюль сухо щелкнул, выпустив завиток дыма, эдакий взрыв в миниатюре.

— Вот как, уловил, — одобрил Маккензи. — Пойдем домой. Коробку прихвати, Билли, утром обратно ее принесем.

Двум молодым парням, стоявшим возле грузовика, Ховик сказал:

— Около полуночи вас здесь сменят. Когда смена появится, не вздумайте баловаться. И по девкам в темноте возле скалы не шастайте.

Солнце начинало опускаться к горизонту.


Вытянувшись поперек кровати, Ховик смотрел, как Джудит расчесывает волосы.

— А знаешь, — сказал он, — стар я становлюсь для такой жизни.

— Это ты-то? — Джудит, повернувшись на скамье, села к нему лицом, не переставая расчесываться. — Маккензи пересказал мне несколько эпизодов, которые ты выпустил, про ту ночь… Ховик, а что случится завтра, если это у нас не сработает?

— Ты имеешь в виду, сможет ли Декер прибрать к рукам страну и все прочее?

— Нет, это мы уже прошли. — Она на минуту прижала щетку к груди; длинные распущенные волосы волной распались по плечам, оттенив белизну ее лица. — Я о том, что будет с нами, здесь.

Ховик, шумно вздохнув, уставился в потолок.

— Декер скорее всего пойдет своим путем в Аризону, или куда там ему еще, и забудет про нас. А может, и не забудет, но даже если судьба пойдет ему навстречу, годы пройдут, прежде чем он явится, наконец, сюда за нами. А что он там устроит в городах и вокруг них, это уже отдельная история — попробуй-ка, прибери к рукам такую страну, как наша. К тому же, — добавил он, — существует множество мест в горах, по дикости не чета даже этому. Черт, даже — в прежние еще времена, когда вся страна была в «жучках», а каждый житель проштампован и с номерком, в Северной Сьерре или Скалистых Горах и то можно было прятаться годы. — Ховик перевернулся на бок и, подперев голову рукой, посмотрел на жену. — И ребятишки совсем уж скоро подрастут для переходов. Так что да, можно будет уцелеть, даже если снова все переменится к худшему.

Джудит кивнула и вновь принялась расчесываться.

— Я об этом же подумала. Тогда зачем мы занимаемся всем этим? Вернее, — уточнила она, не дав ему сказать, — ты зачем этим занимаешься? Опять даешь себя вовлечь после всего?

Ховик приутих.

— Мне кажется, — произнес он, — надо как-то подравняться.

Джудит недоуменно подняла брови.

— Ты помнишь, что случилось, когда мы в последний раз проделали нечто подобное? — продолжал Ховик. — Так вот, мне подумалось, — слова выходили медленно и с очевидным усилием, — что если мы сделаем это, встав на пути у зла, от которого всем по большому счету станет еще хреновее, то это, может, как-то сравняет счет. Немного, по крайней мере.

— Чур меня, — Джудит, поднявшись, медленно опустила щетку. — Это Франклин Рузвельт Ховик говорит, я не ослышалась? Ну чего замешкался — я под впечатлением!

Ховик снова улегся, заложив руки за голову.

— Сказал я тебе, старею. Мягким становлюсь.

Джудит остановилась возле кровати.

— Да неужто? А ну, посмотрим!

Наклонившись, она расстегнула на Ховике джинсы и, стянув их, повесила на спинку кровати, после чего вернулась завершить процедуру раздевания; сам Ховик смотрел на нее и улыбался во весь рот.

— Господи Боже, даже если это Штормовая ночь, стирки не миновать… Да подними ты задницу, Ховик, с меня тяжелой атлетики на сегодня и так уже хватает!

Встав перед постелью, она сбросила на пол тоненький халатик. Под ним ничего не было.

— Знаешь, чего мне не хватает, Ховик? Именно сейчас?

— Шоколадки?

— Белья! Я бы что угодно отдала — о, за кружевные трусики, колготки и пояс с подвязками, такой, попричудливее. И какие-нибудь духи, пусть хоть самые дрянные… еще раз, Ховик, хочется побыть девочкой-картиночкой. — Проворно взобравшись на кровать, она оседлала Ховика. — О, да ты не стареешь! И кто сказал, что мягким стал? — спросила она, вся извиваясь. — О нет, мх, мх, какое там, старый…

— Нам в самом деле надо поговорить, Мак, — потребовала Элис от Маккензи.

Он повернулся к ней лицом, хотя в темноте не было ничего видно.

— Говори, если так. Я слушаю.

— Н-ну, ладно, — выдавила она, и тут ее будто прорвало:

— У меня было это той ночью, Мак! Было с… ну, с ним. С парнем. У спортплощадки.

Маккензи молча лежал.

— Ну черт побери, Мак, — взмолилась через минуту Элис, — ну скажи же что-нибудь! Ты с ума не сходишь?

— А тебе надо?

— Да, черт возьми! Я хочу, чтобы ты в самом деле взбесился, сказал, что измутузишь мне задницу, стоит мне такое хотя бы еще раз проделать. Я устала от такого твоего отношения, Мак, — дескать, клал я на это! Я хочу, чтоб кому-то на свете было не все равно, что я делаю.

— Хорошо, произнес Маккензи, чувствуя, как девушка льнет к нему под одеялом. — Хорошо, мне не все равно. — И вдруг почувствовал, что ведь оно и в самом деле так.

— Базовые навыки, капрал Хутен, — заметил генерал Декер. — Солдат никогда не должен пренебрегать базовыми навыками. Взять тех двух шпионов, что сбежали прошлой ночью. Этого бы не произошло, будь у них должным образом связаны руки.

— Да, сэр, — с готовностью подтвердил Хутен.

— Так что нынче вечером, Ричи, — сказал Декер, — я продемонстрирую вам несколько отличных способов, как можно связать человека. Полезная тренировка, Ричи; вы обратите на нее внимание. Дайте-ка мне тот кожаный хлыст — вот молодец…

Загрузка...