Подземная война

9

За первый день отмахали пятнадцать миль и в запыленных башмаках на негнущихся ногах зашли на постоялый двор, стоявший на краю какого-то захудалого поселения.

Вышедший навстречу хозяин, казалось, даже не верил такой удаче, чтобы так много гостей за один раз. Дорога была не главной, и важные люди проезжали редко. В основном местные крестьяне, которые старались гроша лишнего не потратить и, как правило, покупали только дешевое пиво, а ночевали в телегах на бесплатной соломе.

А эти, зайдя во двор, сразу стали требовать места, чтобы мулов поставить, и заказали покушать.

Заметив на поясе орка меч, хозяин немного струхнул, но Бурраш подмигнул ему и сказал:

– Это на разбойников, а ты не тревожься.

Разгрузились гости сами, а потом гном ходил смотреть место, куда ставить мулов. Все проверил, осмотрел запоры и пощупал овес – не сырой ли и нет ли гнили. Овес был в порядке, и он вышел.

Получив в свое распоряжение большую комнату, гости переобулись в мягкие обрезки и в них вышли под навес. Сидеть в комнатах было душно – за день стены сильно прогревались.

– Хорошо еще, что верхом не ехали, – заметил Рони, помогая руками забросить ноги через скамейку.

– Правда твоя, малой, – согласился Мартин. А Бурраш чувствовал себя нормально.

– Я привычный, целый день бегаю, да еще по мосткам, да с мешком соли на горбине, – пояснил он, пододвигая чашку с чечевичной похлебкой.

Заметив напряжение хозяина харчевни, Мартин высыпал перед ним горстку медных монет и сказал, что это аванс. Трактирщик сразу повеселел, понимая, что обманывать его не будут, вызвал стряпуху и работника, чтобы кормить гостей жареным мясом и молодой зеленью.

И чтобы булочек сделали, а еще кашу с медом и ванилью.

Но это на любителя, такого, как господин со второго этажа. Он жил здесь уже четвертый день, наружу почти не показывался, и ночами хозяин слышал, как тот ходил по комнате, позвякивая шпорами.

Его жеребец стоял в отдельной загородке, и постоялец проверял его каждый вечер, не забывая напоминать, что зарубит всякого, кто его коню что-то не то подсунет. А чего там подсовывать, если вода ключевая и отборный овес?

Кушал этот постоялец немного, но все только свежее. И чтобы масло в горшочке отдельно топленое. А еще салат просил – листья такие, но салата не было, поэтому договорились на молодую капусту.

Плату не зажимал, деньги давал ежесуточно, и если хозяин просил на что-то больше, давал не торгуясь. То есть совершенно замечательный и щедрый был постоялец, если бы не одно – хозяин его боялся до жути и всякий раз думал, что вот-вот этот господин ему в морду заедет. Взгляд у него такой был – особенный. Смотрит-смотрит, а потом вздохнет и отвернется, словно сдержался, чтобы в морду не дать.

– Эй, хозяин, а что, много у тебя постояльцев бывает? – спросил Бурраш задумавшегося трактирщика.

– Что, ваша милость? – переспросил тот.

– Постояльцев много бывает? – снова повторил орк, обгладывая свиные ребрышки.

– А, это… Не особенно.

– А наверху кто? – спросил Рони. – Я заметил, что там, за ставнями, кто-то маячит.

– Не обращайте внимания, господа. Там один человек из города – климат ему лекарь прописал сменить, вот он и дышит тут у нас. В городе пыльно, да и сыро.

Хозяин поклонился и отошел, надеясь, что нелюдимый постоялец, если услышал разговор, оценит его. Ну на кой он к этим ставням подходил? Сидел бы себе на лавке. Гости-то проездом, утром и уберутся восвояси.

Трактирщик не знал, почему постоялец прячется, но был вынужден ему подыгрывать.

Уже совсем стемнело, и новые гости, проверив мулов, отправились в комнаты спать. Хозяин вышел к воротам, чтобы запереть их на ночь, когда заметил появившегося там позднего путника, который вел в поводу осла.

– Примешь на постой, добрый человек? – спросил путник. На взгляд трактирщика, выглядел этот путник каким-то ненастоящим.

– Да я тебя, прохожий, знать не знаю, – попытался отказаться трактирщик, однако незнакомец придержал ворота и, оставив осла, зашел во двор.

Трактирщик невольно оглянулся, а незнакомец вдруг приставил к его лицу кинжал:

– Не вздумай заорать, болван.

– И не подумал, ваше благородие, – пролепетал трактирщик, холодея от ужаса.

– Мне нужен господин на дорогой лошади.

– Да он на втором этаже, ваше благородие, если же… желаете, открою дверь, когда он уснет.

– Дурак, я не убивать его пришел, мне поговорить нужно, – сказал незнакомец, убирая кинжал, поскольку понял, что слишком напугал хозяина.

– Из… Извините, ваша милость, я не по… понял.

– Ладно, не трясись, на вот тебе, – сказал незнакомец, сунув под нос трактирщику серебряную монету.

– Пы… Премного благодарен.

– Постояльцев много?

– Уф… Ваша милость, дайте отдышаться, я ведь думал, вы меня – того…

– Ладно, отдышись.

Хозяин сделал несколько вздохов, затем взглянул на монету в руке и удовлетворенно кивнул.

– Значит, так, ваше благородие, сегодня приехали четверо. Среди них – два инородца. Один, который высокий – с мечом на поясе. Меч старый, битый, похоже, это бывший солдат.

– Чего хотят?

– Полагаю, завтра дальше поедут.

– Из откуда и куда?

– В сторону границы… Ах…

Трактирщик картинно зажал себе рот.

– Так вы полагаете, ваша милость, что они…

– Да перестань ты чушь пороть, – одернул его незнакомец. – Или слышал чего?

– Ничего такого, ваше благородие. Плетут себе, чего хотят. Похоже с Пронсвилля прибыли.

– Почему так решил?

– Пришепетывают, когда говорят «подай пирожки». Так говорят на берегу, то есть – портовые.

– Ладно, с ними пока все. Как улягутся, поднимешься к господину и скажешь, чтобы во двор спустился.

– Не поверит, честное слово, мне не поверит. Он на меня, как на ингландского шпиона, смотрит, все глазом сверлит, даже мурашки по спине и ниже… Прошу прощения.

– Ты не дослушал, дурак.

– Прошу прощения.

– Ты не дослушал. Скажешь, что вызывает поговорить «гость от тетушки».

– Гость от тетушки?

– Да тихо ты…

Незнакомец зажал трактирщику рот и огляделся.

– Именно так, – сказал он, отпуская трактирщика.

– И что потом?

– Он спустится.

– А мне что делать?

– Спать пойдешь.

– Слушаюсь, ваше благородие.