Подкидыш

Глава 19

По сценарию, часть которого, мне дали прочесть, чтобы я был в курсе того, что происходит, выходило следующее. 1932 год. В Германии доживает последние месяцы, а может и дни, Веймарская республика. К власти расталкивая всех оппонентов локтями и кулаками рвется Гитлер, со своими присными. По стране устраиваются факельные шествия, разгул штурмовиков СА и СС. Столкновения с коммунистами, и погромы еврейских общин.

В это время, в середине весны в Восточную Пруссию, с инспекционной проверкой приезжает, начальник управления сухопутных войск рейхсвера генерал-лейтенант Курт фон Хаммерштейн-Экворд, с сопровождающими его лицами, среди них находился и полковник Адольф Мактавиш, будущий руководитель Абвера, в данный момент являющийся начальником специальной школы, службы разведки Германии. Помимо обычной деятельности в его обязанности входит подбор кадров для возглавляемой им школы.

Изучая предоставленные ему списки кандидатов для поступления в школу, обращает внимание на Клауса Беккера, молодого парня, выпускника сиротского приюта Типольтов в Кёнигсберге. После выпуска тот сумел выучиться на шофера, посещал курсы телеграфистов, но по каким-то причинам не окончил их, а после призыва на службу в военную полицию, показал себя грамотным и аккуратным человеком, четко знающим свои обязанности и безукоризненно следующему дух армейских уставов, и приказам командиров. Благодаря своим способностям сумел за полтора года службы подняться до командира отделения, и получить звание ефрейтора, в то время, когда обычно на это уходит вдвое больше времени. Последнее время, исполнял обязанности командира патрульной группы военной полиции Кенигсберга, показав себя с самой лучшей стороны.

По сценарию, отбор будущих курсантов должен проводиться в форте Гнейзенау. Учитывая, что указанный форт представляет собой настоящие развалины, съемки, будут происходить у форта «Дёнхофф», который временно обзовут другим именем. Почему, в таком случае, просто не исправить одно слово в сценарии, я не понимал. Так или иначе, сцена, в которой мне придется принять участие, будет выглядеть следующим образом. Я вместе с десятком будущих курсантов разведшколы Абвера, встану в общий стой, мимо которого будет проходить полковник Мактавиш. При его приближении, я должен по знаку произнести свое сценическое имя, и ответить на пару вопросов, касающихся моей биографии, причем ответить именно на немецком языке, вроде бы после, эта сцена должна будет происходить с закадровым переводом. А сам фильм будет представлять основной сценарий, с документальными, или полудокументальными врезками. Вот, как раз набор в школу Абвера и будет показан, как документальный. Может я что-то понимаю, не совсем правильно, но понял объяснения, именно так. Рабочее название фильма звучит, как: «Без срока давности». И фильм будет рассказывать о судьбе советского разведчика, отправленного в одну из школ Абвера. Надо будет посмотреть этот фильм, когда он выйдет на экраны. Просто интересно, а может смогу узнать и себя самого.

Но вернусь к последней сцене. После того как опрос будущих курсантов завершится, строй распустят, и на этом кино для меня закончится. Очень надеюсь, что потребуется не слишком много дублей, для съемок. Калининградская погода, порой непредсказуема, и легко попасть под дождь, а наш режиссёр, почему-то просто обожает подобные сцены. Боюсь если дождь начнется, нам придется стоять под моросящим дождем испытывая собственное терпение, и рискуя заполучить простуду.

С вечера мне выдали форму, которую мне предстояло носить, во время съемок, бутафорскую винтовку и деревянную кобуру с маузером, который как оказалось входил в вооружение отрядов военной полиции Германии того времени. Правда это всего лишь очередная бутафория. Просто выточенная в виде деревянной кобуры с торчащей из нее частью рукоятки маузера, которую при всем желании извлечь, было невозможно. В отличии от всей остальной съемочной группы, я должен был добраться до форта «Дёнхофф», самостоятельно, потому как жил в собственном доме, а не в гостинице. Впрочем, с некоторых пор, меня стали узнавать на наших улицах, и даже если бы я пытался добраться на общественном транспорте, думаю, никаких проблем бы не было. Благо, что у меня есть свой автомобиль, поэтому можно не особенно выделяясь добраться до места где будут снимать фильм, более комфортно. Все-таки тащиться почти через весь город в полицейской форме тридцатых годов, и вдобавок с бутафорским оружием, не очень приятно. Как будто я решил поиграть в войнушку. А, то еще найдется какой-нибудь чудик, который решит что власть сменилась и «наши в городе» шутка конечно, но доводить до подобного очень не хочется.

На следующий день все произошло, как и планировалось. Я добрался до места съемок, выдержал несколько репетиций, и даже один дубль, и тут начал моросить дождь. Как я понял по словам актеров, дождь в таких съемках дает больше правдоподобности происходящему. Нет, ну действительно, вспомните любые документальные кадры. Редко в каких из них можно увидеть, хорошую солнечную погоду. Чаще всего пасмурно, серое небо, накрапывающий дождь, создающий мрачное настроение. Здесь происходит примерно тоже самое. Тем более съемки предназначены, для соответствующего фильма, и уж показывать солнечную погоду, и радостные улыбки на лицах будущих врагов, как бы не принято.

Пришлось перетерпеть еще пару дублей под моросящим дождем, когда наконец режиссер, объявил завершение съемок, к этому моменту, меня слегка потряхивало. Пообещав привезти одетый на мне костюм завтра поутру, накинул поверх него сухую куртку из машины, и отправился домой. По дороге, увидел, как в мебельном разгружают какие-то товары, остановился посмотреть, грузчики сказали, что привезли несколько комплектов мебельных гарнитуров, так называемых «жилых комнат», в которые входят, четырех-секционная стенка, софа, журнальный столик с двумя креслами, стол и шесть стульев. Благодаря этому варианту, моя гостиная сразу же получала всю необходимую мебель. Ну разве что, чуть позже нужно будет приобрести телевизор побольше.

Забежав в магазин, спросил цену, и пообещал дать сверху, если мне достанется один из комплектов. Давно думал о таком варианте, и он меня полностью устраивал, а тут вдобавок ко всему Белорусская мебельная фабрика, продукция которой всегда была на высоте. Полный комплект стоил одну тысячу триста восемнадцать рублей. Пообещав округлить эту сумму, для ровного счета, и привезти деньги в течении получаса, получил уверение, что все будет как нужно. Сел в машину и буквально полетел домой.

Ближе к дому, меня уже основательно знобило, но решил перетерпеть. Все же полтора часа простоять под дождем дает о себе знать. Но сейчас, нужно было торопиться, достав из аптечки пару таблеток аспирина, и одну парацетамола, проглотил их запив водой, и решил, что смогу час полтора, перетерпеть. Хорошую мебель привозят не так часто и поэтому быстро повесил куртку на вешалку, и пройдя в спальню проверил свою наличность, оказалось, не хватает примерно пятисот рублей. Поэтому не став раздеваться, прошел вниз в подвал. Форму так и так придется стирать и сушить, а в переходе и оружейной комнате, где у меня хранится оружие и деньги пыльно. Пусть лучше вся эта пыль осядет на сценический костюм, все не так жалко. Поэтому сразу же спустился в подвал, открыл проход в нижний коридор, и тут же включив фонарик перешел в оружейную комнату. Здесь взял свой рюкзачок, зная, что в нем, должно находиться как минимум две тысячных банковских упаковки десятками, и отправился назад в дом. Стоило пройти пару шагов, как…

…В тот же момент, по моим глазам ударила вспышка яркого света, я от неожиданности зажмурился, и пошатнулся. Схватившись за стоящую рядом оружейную стойку, удержался на ногах, но когда открыл глаза, моему удивлению не было предела. Окружающее меня пространство сильно изменилось. Вместо темной пропыленной комнаты. старого оружейного парка, с поваленными стойками, и разбросанными по помещению листами каких-то бумаг, перед моими глазами открылась, сверкающее чистотой помещение оружейного склада. Все стойки, были расставлены в идеальном порядке, буквально по линеечке, и были заполнены стоящими в ячейках винтовками и автоматическим оружием. Чуть в стороне, находился небольшой шкаф, в котором строго по номерам, указанным на бирках располагалось личное стрелковое оружие. За перегораживающей помещение стойкой, у стола с амбарной книгой, восседал важный, слегка полноватый фельдфебель, похоже отвечающий за состояние вверенного ему оружия, и выдающий его для несения службы.

В этот момент позади меня, послышался голос.

— Это хорошо, что вы зашли сюда, ефрейтор Беккер. Порядок прежде всего. После того, как оформите передачу вверенного вам оружия, сразу же пройдите в канцелярию, где вам заменят удостоверение личности и все необходимые документы, для поездки в Школу. — Последнее слово, было произнесено с огромным уважением, как бы подчеркивая ее значение. — Кстати свой маузер можете не сдавать, получен приказ о сохранении личного оружия за будущими курсантами. Фельдфебель Папке, оформит изъятие пистолета, со склада, и закрепит его за вами.

— Вам ясно фельдфебель? — Произнес он обращаясь к оружейнику.

— Так точно! — Тут же воскликнул тот вытягиваясь по стойке смирно.

Я же просто не понимал, что происходит. Все это происходило будто во сне. Чисто на автомате, поставил свою подпись в протянутый мне журнал. Снял с плеча и передал фельдфебелю свой пистолет-пулемет, тот внимательно осмотрел его, что-то записал в журнале, и протянул его мне для очередной подписи. После чего достав из металлического ящика деревянную кобуру с пистолетом, протянул ее мне, я тут же, прицепил ее на собственный поясной ремень, и попрощавшись с сидящим здесь мужчиной, тут же вышел из оружейной комнаты, направившись в сторону форта «Гнейзенау».

Коридор, по которому я двигался, был заполнен снующими туда-сюда людьми в военной форме. Пока добрался до форта, замучился вскидывать вверх руку, отдавая честь встречавшимся на моем пути офицерам. Причем делал это вполне привычно, как будто жил здесь всю свою сознательную жизнь, и прекрасно понимал, когда нужно вскинуть руку в приветствии, а когда этого совсем не требуется. Канцелярия военной полиции располагалась сразу же у выхода из кольцевого коридора. Зайдя туда я четко представился, назвав почему-то имя Клауса Беккера, а не свое. Самое удивительное, что это было воспринято совершенно спокойно.

Затем у меня потребовали служебное удостоверение, откуда-то взявшееся в моем внутреннем кармане, вместе с водительским удостоверением и какими-то дополнительными бумагами, выдали новое удостоверение, взамен того, что было получено от меня, дали квитанцию, с указанной в ней суммой в сто восемьдесят рейхсмарок, предложив получить их в соседней комнате, затем тепло попрощались, и пожелали успехов на новом месте службы.

Все это воспринималось мною, несколько отстраненно. Как будто я наблюдаю за всем этим со стороны, как это обычно происходит во сне, и вместе с тем понимая, что Клаус Беккер, это именно я. Я прошел в казарму, в своей комнате достал из принадлежащей мне тумбочки туалетные принадлежности, включающие в себя зубную щетку, пасту «Odol», небольшой фуляр с помазком, мылом, коробочкой с квасцами, на случай пореза, и опасной бритвой. Снял, аккуратно свернул и положил в рюкзак полотенце, а в наружный кармашек положил обувную щетку с баночкой крема, находящиеся в специальном кожаном мешочке, после чего снял с вешалки принадлежавшую мне шинель, надел головной убор и вышел из форта на плац находящийся перед ним, будучи готовым к отправке.

Ждать пришлось недолго, вскоре подали грузовик, и мы, будущие курсанты, попрыгали в его кузов, устраиваясь по удобнее в ожидании долгой дороги. Ехать предстояло довольно долго. Вначале требовалось пересечь территорию вольного города Данцига, затем проехать около семидесяти километров по территориям вновь образованной Польши, снова перейти границу Германии и двигаться по дорогам тысячелетнего рейха, где в районе Штеттина, переправиться через восточный, а затем и западный Одер, Который разделяется в этих местах на два параллельных русла и наконец попасть в городок Штрасбург, в землях Мекленбурга, неподалеку от которого располагалось нужное нам место. Я уже настроил себя на долгий переезд, притулившись в уголке, и надеясь если не подремать, то хотя бы осознать произошедшие со мной перемены, и прикинуть что же произошло, и как мне от сюда выбраться, с наименьшими потерями. Уж очень не хотелось, оказаться в немецкой армии, и уж тем более отправиться в восточный поход. Хотя до этого момента еще больше восьми лет, но искать пути отступления, нужно было уже сейчас.

И если, сидящие рядом со мною парни, воспринимали все это, как интересное приключение, и радостно обсуждали будущее место службы, то я в отличии от них, прекрасно помнил будущую историю, и знал, чем все это в итоге закончится. В какой-то момент, даже подумал о том, а не пристрелить ли мне Гитлера, так мимоходом. И все проблемы, решатся сами собой. И тут же усмехнулся. Насколько я помню из истории, на него было как минимум сорок два покушения, это только те, что были задокументированы. Его и травили, в него стреляли, пытались устроить железнодорожную, или автомобильную аварию. При этом ни одно из покушений не достигло цели.

— И ты думаешь, что тебе позволят, даже попытаться это сделать? — Сказал я сам себе. Хорошо если вообще покажут его, где-то вдалеке. Именно поэтому, подобные мысли, просто глупость. Хотя, если подвернется случай, попробовать конечно можно. Хотя говорят, до начала войны, он считался лучшим из правителей Германии, и поднял страну с колен. Но как говорится «от любви до ненависти» — с чего поднял, на то и опустил.

В этот момент, послышался голос вызывающий на выход Клауса Беккера, и я подхватив свои вещи выбрался наружу и спрыгнув с грузовика доложил о своем появлении.

Все-таки не зря говорят, что история повторяется. Оказалось, что пока я готовился к отъезду, водитель полковника Мактавиша, начальника школы, унтер-офицер Шнитке, желая из любопытства разглядеть пулеметные амбразуры, находящиеся с внешней стороны форта, слишком сильно перегнулся через ограждающий парапет рва, и со всего маха, рухнул с пятиметровой высоты, прямо в воду, умудрившись при этом сильно ободрать руки о колючую проволоку, за которую попытался уцепиться и удержаться от падения, и вдобавок ко всему умудрился задеть находящуюся у самой воды, довольно толстую ветку, растущего дерева, сломав при этом ногу, и сейчас любопытный шофер увезен в местный госпиталь, где ему предстоит долгое лечение, а меня предложили, взамен, как наиболее опытного водителя. Одним словом, мне опять придется везти командира, правда на этот раз вместо УАЗ-469, выступает Mercedes-Benz 630k 1929 года. Переселение душ, начинается довольно привычно.

Далее все происходило по прежнему сценарию. Я сложил в багажник автомобиля свои вещи, проверил двигатель, уровень масла и бензина, и вскоре был готов к выезду. Здесь в отличии от СССР, открытие дверцы для начальства, обязательная процедура. Чаще всего случается так, что личный шофер исполняет и обязанности денщика. Во всяком случае, на время, подобных командировок. А это значит мне предстоит работа прислуги, причем без, каких-либо оговорок. Здесь армия, и любые вольности не предусмотрены. Это в СССР, я мог пошутить, приведя пару цитат из библии о сотворении мира, и вызвать тем самым смех офицеров, хотя бы в силу известного анекдота, здесь меня, как минимум не поймут. Полковник Адольф Мактавиш, высший офицер, голубая кровь армии, и любая шутка со стороны рядового солдата, будет воспринята им, как личное оскорбление. Поэтому я единственное на что имею право, так это ответить «Есть» и броситься исполнять приказ, а все остальное время молчать и стараться сделать так, чтобы быть незаметным. А если мне прикажут что-то рассказать о себе, или о ком-то другом, четко по-военному изложить все что знаю.

Может быть это и даст мне кое-какие преференции, но скорее офицер, просто удовлетворит свое любопытство.